Текст книги "Плёвое дельце на двести баксов"

Автор книги: Валерий Ефремов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Глава четырнадцатая

Звонок от Кати прозвучал, когда я находился у Ольги на квартире, лежа в постели – опять-таки отдельно от своей любимой женщины. Что делать – она была «еще не готова».

После звонка я стал немедленно собираться в путь, оставив Ольге записку, что, мол, совершенно неотложные дела, связанные с поиском ее мужа, позвали меня в дорогу. Интуитивно я доверял Кате и был почти на сто процентов уверен, что она проделала все как надо. Однако необходимость подстраховаться выглядела очевидной – какие бы идиотские подозрения у меня ни возникали на его счет, Толян на самом деле являлся моим единственным близким другом.

… Он действительно спал. Спал сладко, слегка приоткрыв рот, мерно и ритмично посапывая и счастливо улыбаясь, наверно, при виде тех чудесных событий, что происходили в его снах.

Я снял с руки Толяна часы и передвинул стрелки на сто двадцать минут вперед, после чего вернул продукт московского завода «Слава» на место. Если мой приятель проснется несколько раньше указанного Катей времени, то, убедившись, что опоздал к разборке на Дмитровском автополигоне, он, скорее всего, откажется от своей безумной идеи – ему не будет никакого смысла ехать туда.

Ту же операцию со стрелками я проделал со стоящим на столе будильником. Я, между прочим, хорошо знал достоинства этого неприметного на вид часового механизма, поскольку мне как-то доводилось ночевать в квартире Толяна.

В то памятное утро, когда будильник моего приятеля вдруг заголосил, мне показалось, что этот непереносимо визгливый, непередаваемо противный, раздирающий душу до смертного ужаса звон и является сигналом к началу Страшного суда. Потому как изрыгание именно подобного рода звуков способно подвигнуть мертвецов покинуть свои веками обжитые гробы, а поднять на ноги какую-нибудь Спящую красавицу или законченного коматозника – этому будильнику вообще плевое дело.

И теперь я недрогнувшей рукой отключил его главную функцию.

В центре комнаты стоял накрытый стол, где располагались початая бутылка водки, ополовиненная бутылка «Киндзмараули», два бокала – один пустой, другой с вином – и немного закуски: нарезка красной рыбы и холодного мяса, а также несколько мандаринов. Все это, видимо, и было приобретено Катей на выделенный мной транш в тысячу рублей.

Поскольку я имел полное основание считать, что сильнодействующее снотворное было добавлено в водку, я выпил наполненный прекрасным грузинским вином бокал и закусил его красной рыбкой. После чего прилег в той же комнате на кушетке и задремал – как мне казалось, чутким непродолжительным сном…

– Что ты тут делаешь, черт тебя побери!? – раздалось вдруг над моим ухом.

Я очнулся и увидел перед собой сонную с очумелыми глазами и слегка припухшими веками физиономию моего приятеля. Не отвечая на его вопрос, взглянул на свои часы: была половина одиннадцатого, насколько я понял, утра. Стрелки часов Толяна можно было бы и не переводить: он все равно уже опоздал к разбору на Дмитровский автополигон. Что и требовалось доказать.

– Да вот пришел к тебе вчера отметить твой день рождения, а ты дрыхаешь, – отозвался я с обидой в голосе. – Было уже поздно, и я решил остаться у тебя ночевать.

Толян выслушал мои объяснения с большой подозрительностью, что ясно отражалось на его открытом, честном лице.

– А… – попытался он что-то мне сказать, но я продолжал развивать инициативу:

– А вот тебе подарочек! – Я встал с кушетки и из своей сумки извлек фаянсовую статуэтку обнаженной женщины. Ольга попыталась ее кому-нибудь впарить как антиквариат, но никого из любителей старины это произведение искусства не вдохновило: обычная, мол, халтура. Я едва успел прибрать статуэтку к рукам, поскольку Ольга в порыве раздражения попыталась спустить ее в мусоропровод. Интересный факт: эта обнаженная девица чертами лица и вообще своей фигуркой очень походила на мою новую подругу Катю. – Антикварная вещица, цены ей нет. – Я с отчетливо выраженным радушием на лице протянул презент Толяну.

– Спасибо, – буркнул он, принимая подарок и внимательно его разглядывая. – Кого-то эта бикса мне сильно напоминает. – Тут Толян поднапряг память и изрек: – Ну, прямо вылитая сучка, что вчера вечером меня оприходовала.

– А что такое вчера с тобой стряслось? – невинным голосом осведомился я. – Ты, что ли, кого-то пригласил на свой день рождения, а сам напился?

Толян опять с крайним подозрением уставился на меня, но на мой вопрос ответил обстоятельно:

– Часов в десять вечера ко мне заявилась какая-то девица. Сказала, что она из Бюро специальных добрых услуг. В это бюро поступил, мол, заказ: ей поручено поздравить меня с днем рождения. Говорит, это сюрприз от одного из моих друзей. – Тут мой приятель в очередной раз окинул меня пристальным взглядом. – Пока я буркалами хлопал и киксовал, девица проскочила ко мне в квартиру и быстренько накрыла на стол. Ну, а вообще она выглядела классной телкой, и я был не прочь, чтобы эта бикса составила мне компанию. Я выпил грамм сто водки, она – вина. А потом мне захотелось попробовать грузинского винца, и я налил его в ее и свой бокал, а потом за какой-то фигней, да, кажется, хлеба было мало, пошел на кухню. Когда я возвращался назад, то из коридора через открытую дверь увидел в комнатном зеркале, что девица мне вроде бы что-то сыпанула в бокал с вином. Я догадался, что это какая-то аферистка, но промолчал, решив с ней сыграть в ее игру. И, когда она отлучилась в туалет, поменял бокалы местами. Потом мы чокнулись, я свой выпил, а девица вино едва пригубила: мол, она на работе и больше пить не может. Это последнее, что я помню, поскольку сразу же вырубился.

Я, слушая его повествование, внутренне улыбался. Мне легко было представить, что произошло. Катя зарядила снотворным всю бутылку водки, но, поскольку Толян выпил не слишком много, она решила подстраховаться и добавила своего зелья в его бокал вина. Однако, как позже выяснилось, моему приятелю хватило и того, что было растворено в водке.

Но почему Катя отказалась от второго бокала вина? То ли она, как и Толян, еще из коридора заметила его манипуляцию, то ли действительно не желала терять форму, приняв избыточное количество спиртного, – ведь девушка перед этим уже выпила два бокала шампанского в компании со мной.

Так или иначе невольной жертвой комбинации Толяна оказался я! Ведь именно я принял на грудь заряженный бокал с «Киндзмараули». Вот почему был столь долог и сладок мой сон.

– Значит, тебе так и не удалось с ней переспать. – Я соболезнующе покачал головой.

– Переспать! – недовольно буркнул он. – Скажешь тоже! – Толян встал, открыл шкаф и стал шарить по карманам пиджака. Потом с облегчением вздохнул: – Деньги и документы на месте, и на том спасибо. Но на фига она все это проделала? – И он в очередной раз смерил меня оценивающим взглядом. Потом перевел глаза на будильник и понимающе кивнул: – Разбор на Дмитровском полигоне закончен. Твоя работа, Игорек?

– Моя, – легко согласился я. А что, собственно, было делать? Мой приятель не такой олух, чтобы не сложить цветную детскую картинку из трех-четырех фрагментов. – Если твоя жизнь тебе не дорога, то она, эта твоя жизнь, может еще сослужить мне добрую службу. Уж такой я эгоистичный малый.

– Как же я смогу пацанам теперь в лицо смотреть, меня ж за падло все братаны держать будут, – печально произнес он.

– Вот уж не думаю! – решительно возразил я. – Уверяю, друг мой: очень скоро выяснится, что всем твоим браткам будет отныне не до тебя. Да и вообще – пора обрывать все старые связи. У тебя же есть Паоло, есть «Сименс».

– Надоело мне все это! – неожиданно объявил он. – Тоска одна: и молитвы, и ремонт стиральных машин.

– А чего же ты хочешь? – забеспокоился я. – Уж не вернуться ли к прошлым блатным делишкам?

– Нет, я хочу снимать кино, – последовал поразивший меня ответ. – Вот, смотри. – Толян выволок из шкафа видеокамеру. – Хожу по улицам, снимаю. Жутко интересное дело. – И неожиданно он вернулся к давно вроде бы забытой теме: – Надо к Долинскому съездить.

– Ты все еще хочешь найти того, кто убил твоего дружка Санчо? Ну, так я тебе расскажу, что за люди это сделали и где они теперь находятся.

И я действительно рассказал ему почти все, что со мной случилось за последнюю неделю.

Он слушал меня, не перебивая и раскрыв рот. После чего сделал неожиданный вывод:

– Ну, тогда тем более надо съездить к Долинскому.

– Да зачем?

– Поставить его в курс, что пацанов Угрюмого замочили люди Вельтмана.

– Так позвони ему по телефону и прозрачно намекни.

– У меня нет прямого номера Льва Михалыча. Могу только позвонить его секретарю.

– Этого вполне достаточно.

Толян отрицательно замотал головой:

– Он должен оценить то, что я сообщил такую важную вещь лично ему. Но самое главное в другом. Я уже тебе говорил, что он приглашал меня работать к себе. Ему, сказал Долинский, нужны честные и преданные люди, а кругом – одна сволота. Тогда я поделился с ним своей мечтой – стать кинооператором. И Лев Михалыч сказал, что это очень хорошо, потому что он покупает крупную киностудию и меня возьмет туда работать. А параллельно я буду учиться во ВГИКе – Долинский оплатит мое обучение. Поехали со мной, Игорек! Мне всегда одному очень тоскливо в дороге.

Я, конечно, совершенно не верил всей этой галиматье. То есть я не верил не Толяну, а благим помыслам олигарха Долинского. На хрена ему Толян в качестве кинооператора? Он – честный, смелый и исполнительный парень, что и оценил Долинский, а теперь хочет его использовать в каких-то своих темных делишках. Но я уже хорошо изучил своего приятеля: если что-то засело в его упрямой башке, то никакими аргументами это «что-то» из нее не выбьешь.

– А вдруг твой Долинский в Москве? – вздохнув, спросил я.

Справедливо расценив мой вопрос, как фактическую готовность ехать с ним в далекое поместье олигарха, по моим представлениям в неведомую глушь, Толян радостно схватился за мобильник. После короткого разговора с каким-то Андреем он сообщил:

– Долинский там, в своем особняке, и никуда уезжать не собирается. Поехали, Игорек!

– Но сегодня воскресенье, и мне завтра на работу: отгулы кончились, – сказал я и тут же вспомнил: какая на хрен теперь работа, ведь я же в розыске!

– Сегодня же к вечеру и вернемся, – поспешил ответить Толян. – Мне ведь тоже на работу.

– А как насчет оружия? Дорога не опасная? А то у меня с собой пушки нет. – Весь свой арсенал я хранил у Ольги и предпочитал без особой нужды пистолет с собой не брать.

– Нет, и слава богу. Мы же не на разбор едем, – и он укоризненно посмотрел на меня.

Сборы несколько подзатянулись, поскольку Толян собирался, как на свадьбу, – видимо, хотел произвести на олигарха солидное впечатление. В результате долгого перебора одежды – никогда не подозревал, что у моего приятеля столько шмоток, – он надел шикарную костюмную тройку, нацепил строгий галстук, и наконец мы на БМВ Толяна тронулись в дорогу.

Выяснилось, что путь в логово олигарха лежал по Дмитровскому шоссе. И, когда Толян, помедлив на одной из развилок, свернул куда-то в сторону, я легко догадался о его намерениях, но промолчал.

Часть Дмитровского автополигона оказалась оцеплена милицией. Стояло несколько машин скорой помощи, которые, впрочем, никуда не торопились. Видимо, тех, кто еще дышал, уже вывезли.

Остальные братки в услугах медиков не нуждались – полтора десятка тел лежало на довольно ограниченном пространстве, примерно, в два квадратных километра. Вокруг них, как в таких случаях обычно бывает, крутились люди в штатском и в милицейской форме.

Так и хотелось процитировать полузабытые строки из школьной программы по литературе: «О поле, поле! Кто тебя усеял мертвыми костями?..»

Но Толян взирал на эту мрачную картину молча, и на его глазах я заметил капли влаги.

Несколько камер с операторами и корреспондентами расположились неподалеку. Одна из телегрупп вела то ли прямой репортаж, то ли делала запись для своего канала. Во всяком случае, корреспондент что-то говорил в микрофон и смотрел при этом в камеру.

Я подошел к той телегруппе поближе.

– Как сообщили нам информированные источники, – бойко вещал молодой корреспондент, – органы внутренних дел имели оперативную информацию о предстоящей разборке двух криминальных группировок, но слишком поздно оказались на месте событий. По имеющимся данным, – тут репортер заглянул в бумажку, – в перестрелке участвовало более тридцати человек с обеих сторон. В результате шестнадцать человек убито, восемь ранено, пять из которых тяжело, и еще восемь задержано. Не исключено, что некоторые из участников этой кровавой разборки сумели скрыться. Но замначальника ГУВД Московской области полковник Свиридов считает, что задержать их удастся достаточно быстро, не более чем через два-три дня.

– Поехали отсюда, – глухо сказал подошедший ко мне Толян.

После часа езды, который мы в основном провели в молчании: мой друг пребывал в глубокой печали, а я не хотел травмировать его душу беззаботной болтовней, Толян объявил:

– Скоро резиденция Долинского. Перекусить бы надо.

– Неужели у олигарха пожрать чего-нибудь не найдется?

– Найдется, конечно. Но мы же напрашиваться не будем.

В его словах был резон, да и перекусить чего ни на есть действительно хотелось, и мы стали высматривать подходящую точку общепита.

Наконец у дороги мы заметили заведение, на котором красовалась надпись «Красный буйвол», и, когда Толян притормозил, почувствовали манящий аромат шашлыка.

Запах был столь аппетитен, что даже хмурый Толян заметно повеселел, и мы в предвкушении небольшой пирушки ввалилсь в «Красный буйвол».

В небольшом зале посетителей не оказалось. Хозяин – кавказец, естественно – нам искренне обрадовался:

– О, какая удача! Какие дорогие гости ко мне пожаловали! Что будем пить-закусывать, уважаемые?

Я бы от чего-нибудь, градусов на сорок, и не отказался, но не хотел дразнить ведущего машину Толяна.

– Пить будем только минералку, – решительно заявил я. – А есть только шашлыки. Не возражаешь? – спросил я у приятеля.

– Принимается, – кивнул он.

– Какой шашлык предпочитаете? – деловито осведомился хозяин «Красного буйвола». – Свиной, телячий? Из молодого барашка?

Последнее предложение прозвучало соблазнительно, хотя никакой гарантии, что нам подадут именно это блюдо, естественно, не было. Тем не менее мы на него согласились.

Хозяин будто только этого и ждал, поскольку «шашлык из молодого барашка» появился на нашем столике практически немедленно, и мы – тоже немедленно – принялись за дело.

Я хавал молча и смачно, а Толян, пережевывая то, что презентовалось как юная баранина, непрерывно бормотал:

– Отличный мужик, этот Долинский. Как приедем, я тебя с ним познакомлю. Он не только мне снимать кино поможет, но и твои проблемы с ментами мигом уладит. Вот увидишь!

Но я увидел нечто совсем другое…

Когда первые, самые назойливые, требования голодного желудка были удовлетворены, я оторвался от тарелки и с ленивой сытостью оглянулся по сторонам.

То, что я узрел, привело меня в сильное волнение: у стойки бара стоял байкер с закрытым мотоочками лицом и смотрел в нашу сторону. Слишком хорошо знакомая мне картина…

Только не это! – взмолился я и импульсивно сунул руку в карман, но, увы, пистолета в нем не было…

* * *

Наконец она разобралась: сексуальные флюиды исходили от молодого широкоплечего мужичка, одетого в костюм-тройку. Он, пережевывая мясо, что-то говорил своему соседу в нелепом полосатом пиджачке. Ирина слышала только обрывки фраз, и ей вдруг показалось, что прозвучала ее фамилия.

Но не это привлекло особое внимание девушки. Она заметила, что парень в полосатом прикиде вдруг очень подозрительно посмотрел на нее и сунул руку в карман.

Он полез за пистолетом! – сразу же поняла Ирина. Точно такое же положение дел сложилось во время ее второго посещения бара «Палермо», когда ей пришлось стрелять на опережение. Ничто не мешает ей действовать подобным образом и сейчас.

И все-таки от ситуации в «Палермо» имелось в данном случае серьезное отличие. Тогда она вынуждена была стрелять, просто чтобы унести ноги, ничто ее в том баре не удерживало. А здесь, в «Красном буйволе», находился парень, который необходим ей для коитуса – таким умным книжным словом Ирина обозначала свои действия, благодаря которым она добивалась оргастического эффекта.

Так или иначе нужно было срочно вырубить того полосатого, который явно ее в чем-то заподозрил.

Не отходя от стойки бара, девушка выхватила из кармана куртки «вальтер» и, пока паренек не успел достать из кармана свою пушку, на вскидку, почти не целясь, выстрелила в него.

Кажется, попала – посетитель в полосатом пиджачке свалился со стула.

Тогда она сделала два быстрых шага по направлению к своей главной цели, и три выстрела в упор опрокинули на пол мужичка в тройке.

Ирина, держа пистолет в полусогнутой руке, оглянулась по сторонам. Следовало некоторое время контролировать ситуацию, поскольку сразу уходить было нельзя. По предыдущему опыту она знала, что высшая степень наслаждения настанет через двадцать-тридцать секунд на месте коитуса. Если Ирина немедленно сорвется с места, то сорвется и процесс достижения оргазма. Все эти тонкости девушка теперь изучила достаточно хорошо.

Но ничто вроде бы не мешало ей дождаться пика сладостных ощущений: зал шашлычной был пуст, а хозяин заведения и его помощник стояли за стойкой бара с поднятыми руками и круглыми от ужаса глазами.

И вдруг Ирина почувствовала отнюдь не оргазм, а нечто совсем иное: ее будто подвергли бомбардировке – в лицо девушки врезались и отлетали от него куски чего-то теплого и липкого, напоминающего, как ей поначалу представилось, конский помет.

Оказалось, что атака исходила от паренька в идиотском пиджаке – жив-таки остался этот урод!

Ирина отреагировала почти мгновенно – несколько раз подряд нажала на спуск.

Но на сей раз именно «урод» сыграл на опережение, и уже в момент первого выстрела она увидела, что в нее летит столик, за которым ранее и сидели те двое парней.

От внезапного удара деревянной мебелью девушка едва удержалась на ногах, тут же сообразила, что все пули попали в этот столик, но в глазах у нее как-то сразу поплыло, и она не могла понять, где сейчас находится тот засранец, что напрочь испортил ей кайф.

Более не размышляя ни о чем, Ирина рванулась к дверям. На ходу она обернулась и увидела, что полосатый пиджак бросился за ней вдогонку.

Сделав серию выстрелов в его сторону, девушка метнулась к своему мотоциклу. Японский байк не подвел: быстро завелся и мгновенно набрал скорость.

Метров через пятьдесят она обернулась – нет ли преследования? Но черная БМВ, на которой, видимо, приехали в шашлычную те два пацана, стояла на приколе.

Да, ей серьезно не повезло, и Ирина была расстроена чрезвычайно. Однако прилив адреналина в крови – следствие опасной ситуации, в которую она попала – частично компенсировал ее неудачу в коитусе, и девушка сейчас испытывала возбуждение, очень близкое к сексуальному.

Вован ждал Ирину в условленном месте и вглядывался в ее лицо с очевидным беспокойством:

– У тебя все в порядке, Ирочка?

– Все нормально, док. Грузим быстренько байк в багажник.

– Твое лицо в чем-то измазано.

Она пошарила рукой по карманам, но носового платка не оказалось.

– А, пустяки! Потом где-нибудь умоюсь, сейчас некогда шарм наводить.

Они привычно загрузили мотоцикл в багажник «Волги», и Дерябин, сев за руль, газанул. Ирина расположилась на заднем сиденье.

Взглянув на часы, она распорядилась:

– Дуй к нашему холму, да побыстрей: скоро Андрюха должен подойти.

Девушка постоянно посматривала сквозь заднее стекло, и ее опасения сбылись: на горизонте показались очертания черной БМВ, которая стремительно приближалась к «Волге».

«Гони!» – захотелось ей крикнуть Вовану, но она быстро сообразила, что от преследования им не уйти. Главное, чтобы у этого полосатика – а в том, что в БМВ находился недостреленный пацан из «Красного буйвола», девушка нисколько не сомневалась – не возникло на их счет каких-либо подозрений.

Но, конечно, выглядело совершенно невероятным, что он вот так, походя, расколет Ирину, ведь она уже почти полностью переоделась.

И все же надо быть настороже. Девушка достала «вальтер» передернула затвор, и – о, ужас! – в патроннике не оказалось патронов. Обойма пистолета была пуста, а запасную она с собой не захватила.

А ведь этот недобитый гад наверняка при стволе! Впрочем, почему же он тогда в Ирину не стрелял…

БМВ между тем приблизилась к ним вплотную и пошла на обгон.

Да, за рулем оказался тот самый малый в полоску. Обгоняя «Волгу», он замедлил ход, и теперь обе машины шли бок о бок. Причем водила БМВ чрезвычайно подозрительно смотрел именно на Ирину, она же, бросив на парня короткий взгляд, чтобы, на всякий случай, получше запомнить его лицо, тут же отвернулась в сторону.

Машины шли параллельным курсом, как казалось девушке, томительно долго, но она ничем не выдала своего беспокойства.

Наконец БМВ прибавила газу и быстро ушла в отрыв, что вызвало у Ирины глубокий вздох облегчения.

– Кто это был? – подал голос Дерябин. – Ты его знаешь? Мне кажется, он как-то странно глядел на тебя.

– Ревнуешь? – хмыкнула девушка. – Не переживай, Вован. У меня, кроме тебя, никого нет, да и быть не может. Ты – единственный в своем роде.

Вскоре показалась шашлычная, где Ирина вчера совершила свое первое в жизни ограбление. К ее удивлению, у заведения стояла все та же черная БМВ. Что бы это значило?

Парень выясняет, не видел ли кто-нибудь из посетителей мотоциклиста в черной байкерской куртке! – догадалась она. Сейчас он должен появиться.

И действительно – только они проехали шашлычную, от нее отвалил и бумер. Но на этот раз, догнав «Волгу», полосатик не заглянул в ее салон, а промчался мимо. Стало окончательно ясно, что Ирина и Вован не вызывают у него более никаких подозрений.

Забавно, но ровно та же картина повторилась, когда они проезжали еще одну, самую ближнюю к Розовому дому, шашлычную. Возле нее опять-таки стояла знакомая бээмвуха, которая чуть позже уже в третий раз обогнала их и скрылась вдали, похоже, теперь навсегда.

Не доезжая до особняка, они свернули на знакомую грунтовку.

– Загони машину на прежнее место, но особо мы ее маскировать не будем: в любом случае сегодня мы отсюда уедем.

– Куда?

– Я же тебе говорила, Вован, – в Москву!

– На «Волге»? – изумился Владимир Евгеньевич.

– Только этого не хватало! Свою телегу ты загонишь домой. Все должно выглядеть так, что ты просто куда-то уехал, причем очень далеко, по каким-то своим делам. Да и на самом деле так оно и будет. Машину загонишь один – нас не должны видеть в твоей деревне вместе. Да и вообще никто не должен видеть нас вдвоем. Ты – моя тайная любовь, и все имущество, которое мы приобретем, будет записано на твое имя. Поэтому, когда я буду разговаривать с Андрюхой – не вздумай высовываться.

– Понятно. Но не понятно все же, на чем мы поедем в Москву.

– В общем, примерный план таков. После разговора с Андрюхой я направляюсь в Розовый дом для беседы с папочкой. Получив от него то, что надо, я прихвачу из особняка какую-нибудь тачку – скорее всего, свою старую «Ауди», тем более что у меня от нее даже ключи остались. Потом я на «Ауди», а ты на «Волге» едем за моей любимой шляпкой. Где, ты говоришь, она находится?

– На болоте?

– На болоте? – Ирина изумленно захлопала ресницами. – И ты думаешь, ее там до сих пор никто не подобрал?

– Сейчас еще не сезон сбора клюквы или брусники, а больше на болоте делать нечего.

– Ну, хорошо, если так. Уж больно шляпка клевая. Обидно будет, если ее сперли.

– Это вряд ли. – Про торфяную лакуну, чтобы не пугать девушку, Владимир Евгеньевич не упомянул. В лесу, рядом с болотом, достаточно высоких высохших деревьев. Свалив одно из них, можно им воспользоваться, чтобы подтянуть шляпку к безопасному месту.

– Значит, забираем шляпку. А дальше, как я уже сказала, ты отгоняешь «Волгу», а я жду тебя в условленном месте.

Они покинули машину, и Ирина, подумав с полминуты, объявила, что из багажника «Волги» нужно вытащить мотоцикл и оставить его где-нибудь в кустах. Что они и сделали, после чего поднялись по холму в хибару.

Здесь, прежде всего, Ирина зарядила «вальтер». Потом ополоснула лицо водичкой из термоса, которую ранее принес Дерябин с Волги.

– Ну, теперь я готова к встрече с Андрюшей. – Она выглянула в окно. – А вот он и идет! – Ирина резко сбавила голос: – Сиди здесь, и еще раз повторяю: не высовывайся.

Она накинула на себя байкерскую куртку, в карман которой сунула пистолет, и вышла из избенки навстречу Андрею.

Они обменялись нежными поцелуями.

– Поговорим на свежем воздухе, присядем вот здесь, на бревнышке, – предложила Ирина и тут же уселась на поваленное деревце. – А то шалашик сильно загажен.

– Здесь, так здесь. Итак, что ты от меня хочешь, Ирочка?

– Всего лишь попасть к своему папочке в кабинет. Ты ведь меня пропустишь к нему, Эндрю? – Она игриво похлопала его по щеке.

– Конечно, пропущу, – сказал он, слегка поморщившись: манера Долинской развязно вести себя и играть в любовь его раздражала. – Но тебя там немедленно схватят.

– Кто? – изумилась Ирина.

– Ну ты ведь знаешь Жору?

– Тот, что тайно охраняет папочку?

– Он самый.

– С чего это вдруг Жора должен меня, как ты говоришь, схватить?

– У него есть соответствующий приказ твоего отца.

Никакого такого приказа, конечно, Долинский своему Жоре не отдавал, поскольку Ирину искали люди Калганова. Но Андрей считал, что он, если и соврал, то не очень сильно. Ведь как только Ирина появится в кабинете своего папочки и начнет качать права, он немедленно нажмет потайную кнопку для вызова Жоры. А тот, если такой вызов последует, должен задержать человека, находящегося в кабинете, кто бы он ни был.

А может, Долинский узнает о появлении дочери еще раньше – от Витебского, которому сообщит о визите Ирины охрана на проходной. Впрочем, вероятность такого развития событий Артюхов считал не очень высокой. Ведь Долинский свою детку здесь явно не ждет. Значит, и Витебский, который получает инструкции относительно Ирины непосредственно от олигарха, вряд ли ожидает ее приезда в особняк. Ну а сами охранники, конечно же, не в курсе того, что дочка их главного босса находится вроде как в семейном розыске.

Ирина надолго задумалась, а потом поинтересовалась у Андрея: что у него за проблемы с ее отцом?

Секретарь, конечно, ждал этого вопроса и считал для себя невыгодным более-менее правдивый ответ: мол, Долинский хочет его ликвидировать как человека, который в курсе преступлений Ирины. Здесь олигарх выглядел любящим отцом в глазах его дочери. Андрей же, наоборот, полагал, что следует вбить клин, поглубже и пошире, в отношения Ирины и ее папочки. Чем сильнее он взбаламутит воду, в которой плавают эта золотая рыбка и ее морской царь, тем больше у него шансов выбраться на спасительную сушу.

Пока, правда, все вроде бы тихо-мирно. Андрея свободно выпустили из особняка. Слежки он не заметил. Но Артюхов все равно нисколько не сомневался, что на нем Долинский поставил жирный крест: слишком многое говорило об этом.

Он взглянул на дорогу, идущую от особняка, которая отсюда, с холма, хорошо просматривалась, и точно – вот еще одно доказательство, что его пасут! Из ворот Розового дома выехал «Хаммер», на котором обычно разъезжает охранник Гоша. Как Андрей и ожидал, Долинский, отпустив своего помощника «поплавать в Волге», тут же распорядился установить мобильный контроль над дорогой, дабы его секретарь, не дай бог, не ушел пехом в бега.

– Твой отец считает, что ты расстреляла людей Коха, можно сказать, с моей подачи. – Этот ответ был заранее продуман, и Андрей считал его очень удачным. – Мол, я в разговоре с тобой как-то обмолвился, что хорошо бы проучить Вельтмана за его неправильное поведение, шлепнув кого-нибудь из подручных Германа. В общем, по словам твоего отца получается, будто я спровоцировал тебя на убийство, в результате которого у Льва Михалыча еще более осложнились отношения с Вельтманом, и обе стороны теперь несут крупные финансовые потери.

– Бедненький ты мой! – жалостливо произнесла Долинская. – Выходит, именно я виновата, что ты впал в немилость. И чем теперь тебе это грозит? Надеюсь, не смертной казнью?

– Не думаю, – неопределенно пожал плечами Артюхов. Категорический ответ «да, именно смертью» означал, что он, в сущности, просит эту девчонку спасти ему жизнь, чего в такой открытой форме делать не следовало. Тогда Ирина возомнит о себе бог знает что и начнет диктовать свои условия их небольшой сделки. – Хотя, с другой стороны, от твоего отца можно ожидать, чего угодно. Ты не хуже меня знаешь, что чужих ошибок, даже если их и не было в действительности, он не прощает. Короче говоря, я совсем не прочь потихонечку свалит из особняка.

– Ясненько, я смотрю, ты уже и вещички приготовил. – Ирина кивнула на сумку, которую секретарь принес с собой. – Ну что ж, если разговор с отцом закончится удачно, я не против прихватить тебя в Москву. Где, кстати, стоит моя «Ауди»? Она, вообще-то, в порядке?

– Твоя «Ауди» стоит в гараже, гараж не заперт, и машина должна быть в полном порядке. Ты ведь знаешь, что механики специально следят за тем, чтобы все автомобили были на ходу. Но я не понимаю, как твой разговор с отцом может закончиться для тебя благополучно. Еще раз повторяю: по тайному сигналу Льва Михалыча тебя тут же схватит Жора.

– Я что, не замечу, как он войдет?

– Он появляется всегда неслышно и всегда сзади посетителя твоего отца.

– Ну, теперь-то я предупреждена и буду настороже. Врасплох меня этот Жора не застанет!

– Да что с того? Что ты с ним сделаешь?

– Застрелю его, естественно, – услышал Артюхов долгожданный ответ.

– И ты думаешь, что на это спокойно посмотрит твой отец? Или ты его тоже застрелишь? – затаив дыхание, спросил он.

– Я вижу, тебе этого очень хотелось бы. – Девушка укоризненно покачала головой. – Скажем так, там видно будет. Может быть, возьму его в заложники.

– Ну бог тебе в помощь, любовь моя. – Артюхов нежно поцеловал девушку в лоб. – Но есть один нюанс: звуки выстрелов из кабинета босса всполошат всю охрану. У тебя есть глушак?

– Да, это проблема, – призадумалась Ирина.

Артюхов полез в сумку и вытащил оттуда ТТ с глушителем:

– Тогда держи небольшой презент от меня.

– Ну и жук ты, Эндрю! – Ирина в восхищении покрутила головой. – Да ты заранее все рассчитал! А охранники на проходной меня не задержат? – Она передернула затвор ТТ и убедилась, что он заряжен, но продолжала вроде бы без всякого смысла крутить его в руках.

– Они не могут быть в курсе того, что происходит в семье Долинских.