Текст книги "Плёвое дельце на двести баксов"

Автор книги: Валерий Ефремов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Да и вообще в своем нынешнем положении я нормально существовать не могу. Я – в розыске, и этим все сказано.

С другой стороны, никаких особых преступлений я не совершал. Разве что незаконно хранил да один раз продал оружие. Ну, мобильник чужой присвоил в экстренных обстоятельствах.

Нормальные сыскари должны во всем разобраться.

Поэтому я и решил сегодня, 22 августа, прийти в МУР и написать вот это чистосердечное признание, что и подтверждаю собственноручно.

Игорь Брагин.

Часть третья
ЧИСТОСЕРДЕЧНОЕ ПРИЗНАНИЕ – 2

Глава шестнадцатая

Полковник Вячеслав Скрынников, заместитель начальника Московского уголовного розыска, подошел к своему служебному сейфу, раскрыл его и вытянул оттуда серую папочку со стандартной надписью Дело. Ничего более, даже номера, на этой папке написано не было.

Внутри нее находилось несколько десятков листов бумаги, испещренных одним и тем же почерком гелевой ручкой синего цвета. Это и было «чистосердечное признание» Игоря Брагина. Полковник перед сегодняшней встречей со своим подчиненным, лейтенантом Григорием Вольновым, вернувшимся вчерашним вечером из недельной служебной командировки, решил перечитать признательные показания Игоря Брагина еще раз, просто для того чтобы четче восстановить их в памяти.

Хотя на самом-то деле содержание этого документа он помнил достаточно хорошо – не каждый день имеешь дело с такими удивительными признаниями.

Неделю назад Игорь Брагин, высокий худощавый, но жилистый парень, был направлен в его, полковника Скрынникова, кабинет дежурным по управлению, как тот доложил, «для явки с повинной».

Брагин рассказал поразительную историю, которая, скорее, напоминала детективный триллер, чем те чистосердечные признания, с которыми полковник обычно и имел дело.

Но было совершенно ясно: в словах этого парня много правды, хотя бы потому, что они проливали свет сразу на несколько преступлений, по которым МУРу довелось вести расследование.

В первую очередь, полковник обратил внимание на описание обстоятельств, которые предшествовали взрыву джипа «Шевроле» 8 августа нынешнего года на Матвеевской улице. Брагин, по всей видимости, этого не знал, поскольку не имелось соответствующих публикаций в прессе, но криминалистическая экспертиза подтвердила его показания в той их части, где шла речь о кейсе, который он передал будущим жертвам – лицам, находившимся в подорванном позднее «Шевроле». Внутри этого бронированного кейса, который не так уж серьезно и пострадал, следов взрывчатки обнаружено не было.

Показания Брагина, по сути, совпадали и с подозрениями оперативно-следственной группы, что ликвидация боевиков Угрюмого совершили люди Вельтмана, но никаких серьезных улик для предъявления обвинения олигарху в организации заказного убийства до сих пор, к сожалению, не имелось.

Впрочем, и признания Брагина, хотя и проясняли картину преступления, не давали возможности засадить Германа Вельтмана за решетку: его адвокаты вполне могли квалифицировать их как наговор преступника, совершившего налет дачу олигарха и теперь пытающегося прямой ложью отвести от себя вину. И суд, если бы до него дошло дело, встал бы, конечно, на сторону Вельтмана, хотя бы исходя из презумпции невиновности.

Впрочем, если верить Игорю Брагину, исполнители убийства, Борис Мочалов и Амалия Вельтман, уже получили свое в полной мере. Да и потеря любимой дочери для Вельтмана пострашнее любого обвинительного приговора. Так что, если следствие по делу об убийстве четырех человек на Матвеевской улице и придется, как принято формулировать, «приостановить» (в сущности, прикрыть), полковник Скрынников хотя бы получит моральное удовлетворение – ведь справедливость все же восторжествовала.

Убийство Амалии Вельтман поначалу тоже пришлось расследовать МУРу вместе со столичной прокуратурой, поскольку оно было совершено на территории Москвы. Но это преступление оказалось неразрывно связано с налетом на дачу Германа Вельтмана, которым занимались ГУВД и прокуратура Московской области. В конце концов оба дела объединили в одно, и оно перешло в Генеральную прокуратуру. Так что, слава богу, теперь именно это ведомство с ним и мучается.

Расстрелы Цикли (Михаила Циклера) и Жунта (Георгия Жунтова) тоже были описаны заявителем как будто бы адекватно и не расходились с показаниями свидетелей и имеющимися у МУРа материалами по этим делам. Стало понятно, и почему Брагин так быстро исчез с места убийства Цикли, не дождавшись прибытия опергруппы для дачи показаний – он скрывался от органов правосудия, которые, мол, считают, что это он подорвал джип «Шевроле». Неясным оставалось, впрочем, самое главное – кто и за что убил этих двух бандитов. Впрочем, у МУРа таких нераскрытых дел – немереное количество.

Конечно, даже если принять «чистосердечное признание» Игоря Брагина на веру, его было за что привлечь к уголовной ответственности. Тут не только незаконные хранение и продажа оружия да похищение мобильника, которые он сам ставит себе в вину. Если дать его признательным показаниям ход, заявление Брагина следует передать в Генеральную прокуратуру, поскольку оно в частности описывает обстоятельства налета на дачу Вельтмана, убийства его дочери и смерти четырех охранников олигарха после тяжелых ранений, полученных автокатастрофе (секюьрити скончались в больнице), а всем этим данное ведомство в настоящий момент и занимается.

И тогда Игорю Брагину – просто хана. Версию бывшего собровца, что его обманом и шантажом заманили в Ромашково-2, поддержать некому. А то, что он под видом мастера фирмы «Сименс» пробрался на территорию дачи олигарха и взял в заложницы его дочь, подтвердят многие.

Кроме того «чистосердечное признание» Брагина в одном из аспектов дела только ухудшает его положение. Считалось, что в убийстве Амалии Вельтман виноват ее телохранитель Борис Мочалов, который, пытаясь застрелить преступника, попал в свою подопечную. Однако из показаний Брагина вытекает, что он просто-напросто спровоцировал Мочалова на это убийство, подставил под пулю дочку Вельтмана!

И в конечном счете бывший собровец неизбежно получит солидный срок.

А может быть, и того хуже – мстительный олигарх организует ликвидацию Брагина.

Но, если все в действительности обстояло именно так, как рассказывает этот парень, сажать его, по справедливости, не за что. Ведь Скрынников – не зверь, да и не бездушный милицейский чиновник, чтобы бездумно следовать букве закона. Вот если бы Брагин лично кого-нибудь убил, тогда был бы совсем другой разговор…

Кроме всего прочего, Игорь Брагин – «свой». Хоть и бывший, но мент. К тому же прошел Чечню, получил там ранение и стал инвалидом.

Он еще и кормилец семьи, поскольку жить на одну учительскую зарплату его мать с двенадцатилетней дочкой практически не сможет.

С другой стороны, Скрынников, хоть и не какой-нибудь там «оборотень в погонах», оказывать кому-то благодеяние из чисто гуманитарных соображений, в данном случае не давать хода заявлению Брагина, не считал возможным. Он, покрывая преступления Игоря Брагина, в какой-то мере рискует. Вдруг вся эта история выплывет на свет божий!?

Конечно, вероятность такого неприятного эксцесса невелика, но риск все-таки есть, и он должен быть оплачен.

Но что можно взять с бывшего собровца? Если исходить из его заявления – он гол, как тот самый сокол.

Есть, правда, в его показаниях одна зацепочка…

Обо всем этом молча рассуждал Вячеслав Скрынников, выслушав рассказ заявителя.

Тот, пока полковник пребывал в раздумьях, тоже молча смотрел мимо него куда-то в окно. В глазах Брагина офицер милиции не мог уловить никаких эмоций – в них не ощущалось ни раскаяния, ни страха, ни надежды. Просто холодное безразличие – и все.

Наконец Скрынников пришел к некоему промежуточному решению: надо сначала проверить показания Брагина.

Если его «чистосердечное признание» не полностью соответствует действительности и собровец явился с повинной, чтобы замазать свои какие-то другие, более серьезные, преступления, к примеру он лично убил кого-нибудь, тогда парня следует взять под стражу.

Ну а если все, что Брагин говорит – правда, то тут возможны варианты, все зависит от одного обстоятельства…

– Сейчас я вас отведу в свободную комнату, дам бумагу и ручку, – сказал он тогда заявителю. – И вы с того самого момента, как заметили забытый кейс, и до сегодняшнего утра, опишите свои действия. Опишите их максимально подробно, в деталях. Опишите и свои переживания – что вы чувствовали в тот или иной момент, а также и то, какие у вас были отношения с фигурантами ваших показаний. Максимальная откровенность и полная раскованность в изложении происшедших событий – это единственный для вас шанс сохранить свободу и доброе имя.

Полковник Скрынников был уверен, что чувства нельзя придумать, нельзя описать ощущения, которых на самом деле не испытал, так, чтобы это выглядело абсолютно правдоподобно.

Парень работал над «чистосердечным признанием» до позднего вечера, и оно вышло довольно-таки объемистым.

Попросив Брагина посидеть еще немного в соседней комнате, полковник принялся за чтение его показаний.

Они напоминали художественный роман, но действительно выглядели предельно раскованными и откровенными. Тем не менее их все равно следовало проверить – большое количество убийств, свидетелем которых был заявитель, само по себе вызывало разного рода подозрения.

– Вы можете идти, Игорь Дмитрич, – сказал он в конце концов Брагину. – Но вы должны оставаться в городе до тех пор, пока мы вас еще раз не вызовем. Это случится примерно через неделю. Где вы будете жить и как с вами связаться?

– Сейчас я попрошусь переночевать у Светланы Васильевны Крайновой, – немного подумав, ответил Брагин, опять-таки не выказав никаких особых эмоций, будто ожидал от подполковника именно такого решения. – Скорее всего, до вашего вызова у нее и остановлюсь. Если же Светлана Васильевна по какой-либо причине мне откажет, я сообщу вам свой временный адрес. Номер мобильного телефона, по которому со мной можно связаться, я вам оставлю.

«Мобильник-то наверняка убитого Мочалова, – поморщился про себя полковник Скрынников. – Нехорошо как-то получается, так, будто я являюсь соучастником воровства, укрывателем краденого».

Однако вслух он произнес совсем иное:

– А где вы собираетесь трудиться? Почему бы вам не вернуться в охрану, на прежнее место работы, пока вы его не потеряли?

Впервые на лице Брагина подполковник заметил признаки некоего чувства, и этим чувством было удивление:

– А разве меня не искали по месту работы? И там не знают, что я в розыске?

На какое-то мгновение полковник замешкался, потом ответил, осторожно подбирая слова:

– Нет, мы им ничего не сообщили. Это не в нашей практике – подставлять человека без особой на то надобности. Все, что нужно, мы узнали, не привлекая к расследованию руководство вашего предприятия. Насколько я понял, у вас получается лишь однодневный прогул – за сегодняшний день. Я думаю, вы легко уладите этот вопрос со своим начальством.

– Спасибо. – Бывший собровец был явно озадачен. – Я, конечно, воспользуюсь вашим советом.

После его ухода Скрынников самокритично выругался настолько крепко, насколько умел (а умел он по этой части немало). Только что полковник, непозволительно расслабившись, дал Брагину очень важную для него, можно сказать, стратегическую информацию. Причем, говоря по-простому, задаром, что особенно обидно. Ведь бывший собровец явился с чистосердечным признанием не потому, что его совесть заела, чего, впрочем, он и не утверждал. Брагин полагал, что он под собственным полным именем идентифицирован «компетентными органами». А значит, им известно и все остальное – его места работы и жительства, имена его родственников и т. д. и т. п.

Но на самом-то деле розыск лица, известного как Игорь Дмитриевич Брагин, никто не вел. Поскольку под таким ФИО налетчика на дачу Вельтмана знали, похоже, только дочь олигарха, застреленная Борисом Мочаловым, да сам Мочалов, не приходя в сознание умерший в больнице от полученных в автокатастрофе травм.

Неизвестного преступника стали искать по фотороботу, составленному на основании показаний двух милиционеров, которые в день налета дежурили на проходной Ромашково-2.

Сейчас, увидев оригинал, Скрынников убедился: композиционный портрет оказался не весть каким удачным, что, к сожалению, случается достаточно часто.

Фоторобот продемонстрировали во всех подразделениях фирмы «Сименс», но идентифицировать его с личностью Игоря Брагина не удалось. И не только потому, что художники и свидетели не слишком хорошо составили портрет. Судя по показаниям Брагина, он учился на курсах «Сименса» при некоей религиозной коммуне, а о таких курсах сыщики даже не подозревали, попросту никогда не слышали о них.

На следующее утро полковник вызвал к себе в кабинет лейтенанта Григория Вольнова. Именно его Скрынников выбрал для проверки показаний Игоря Брагина. Чтобы остановиться на этой кандидатуре, у подполковника имелось сразу несколько оснований.

Во-первых, лейтенант разделял основные жизненные постулаты подполковника.

К примеру, закон – законом, но в жизни должна быть хоть какая-то справедливость, и если закон допускает несправедливость, то тем хуже для этого закона.

Оба они терпеть не могли всяческих олигархов и прочую сволочь, ограбивших страну и чуть вообще не пустивших ее на дно.

С другой стороны, Скрынников, возмущаясь руководством государства, унизительно низко ценившим труд милиционеров и оплачивавшим его соответственно, в каждом деле, которое он вел, стремился найти финансовую выгоду для себя лично, но при этом считал себя абсолютно честным человеком, поскольку полковник попросту восстанавливал попранную справедливость. Он имел основания полагать, и практика подтвердила это, что такой же позиции придерживается лейтенант Вольнов.

Еще один момент – Григорий Вольнов сам служил в Чечне, причем, судя по показаниям Брагина, в одно время с ним, а значит, подойдет к деяниям этого парня с пониманием.

Кроме того – опять-таки в Чечне у Вольнова случилось упущение по службе: что-то там стряслось, когда он находился в карауле. Лейтенант раньше служил в ОМОНе, и именно в качестве омоновца находился в чеченской командировке. И вот после того прокола лейтенанту Вольнову объявили строгий выговор с занесением и задержали присвоение очередного звания. А после возвращения в Москву его вообще попросили из ОМОНа.

Полковник же знал Гришу Вольнова еще до командировки в Чечню: подразделение, в котором лейтенант служил заместителем командира, часто привлекали для силового прикрытия оперативных мероприятий, проводимых сыщиками Скрынникова. И уже тогда Вольнов понравился полковнику своей исполнительностью и разумностью действий. Поэтому, когда Скрынников узнал о его увольнении, то тут же пригласил к себе, в угрозыск, и до сих пор не пожалел об этом. Ну а лейтенант, естественно, был безмерно благодарен своему благодетелю.

Личная преданность Вольнова полковнику Скрынникову гарантировала, что задание, которое он поручит лейтенанту, и факты, которые тот раскопает, останутся тайной только для них двоих.

– Гриша, ознакомься с этим заявлением и с ними с него копию, – протянул он лейтенанту папку Дело с «чистосердечным признанием» Брагина. – Пусть тебя не смущает, что оно написано в художественной, что ли, форме. Я сам попросил заявителя написать его в таком духе. Это у меня нечто вроде теста – на достоверность излагаемых фактов. Но тест тестом, а буквально все приводимые в заявлении сведения требуется тщательно проверить. Следует найти упоминаемых в этих показаниях лиц, подробно расспросить или, если угодно, допросить их. Уж слишком много людей превратилось в трупы именно в тот момент, когда Игорь Брагин находился совсем рядом или где-то поблизости. Да ты меня слушаешь, Гриша? – Полковник заметил, что Вольнов, едва заглянув в текст «чистосердечного признания», сразу о чем-то задумался.

– Извините, Вячеслав Антоныч, – встрепенулся лейтенант, – просто имя заявителя, Игорь Брагин, показалось мне знакомым. Где-то я его слышал.

– Может быть, вспомнишь что-нибудь о нем, когда прочтешь его показания. А сейчас – внимание! – о главном. – Скрынников поднял вверх указательный палец. – В показаниях Брагина описывается, что ему заплатили за псевдоограбление дачи Вельтмана пятьдесят тысяч долларов. Из заварушки он конце концов выбрался с фирменным кейсом «Сименса», в котором эти бабки и должны были быть, но он утверждает, что баксы оказались в другой машине. Досконально разберись в данном вопросе. У меня такое ощущение, что как раз здесь бывший собровец и пудрит нам мозги. Если будет нужна какая-то помощь – содействие органов на местах, к примеру, – обращайся ко мне. Кстати, чуть не запамятовал! – Полковник встал со стула и подошел к своему сейфу. Доставая очередное Дело, он, немного полистав вшитые в него листки бумаги, передал и эту папку лейтенанту. – Первоначально именно наше управление занималось расследованием убийства Амалии Вельтман и автокатастрофы на Сколковском шоссе. Я, когда передавал это дело в Генпрокуратуру, снял с него копию. Здесь есть материалы, которые могут тебе пригодиться.

С того памятного дня прошла неделя, и вот лейтенант Григорий Вольнов должен с минуты на минуту быть в кабинете полковника с результатами своего расследования.

Глава семнадцатая

Лейтенант Вольнов явился в кабинет своего начальника точно в срок. Они обменялись приветствиями, и младший по званию вынул из кейса объемистую папку, положив ее на стол Скрынникова:

– Здесь все документы по проведенному мной расследованию: расшифрованные аудиопленки опросов свидетелей, копии различных документов, вырезки из газет по теме, ну и всякое прочее.

Полковник довольно небрежно махнул рукой в стороны этой папки:

– Гриша, расследование, как я тебе говорил, мы проводим неофициальное, никому документально доказанных фактов предъявлять пока не собираемся. Давай главное – выводы: первое, насколько показания Брагина соответствуют действительности в принципе, и второе, не замотал ли он полсотни штук, полученных от Мочалова?

– В общем-то, Вячеслав Антоныч, показания Брагина особых сомнений не вызывают. Что касается пятидесяти тысяч долларов, то здесь есть кое-какие вопросы, на которые он должен ответить.

Скрынников удовлетворенно хмыкнул:

– Что-то в этом роде я и предполагал. – Он взял телефонную трубку и, сверившись со своей записной книжкой, набрал номер. – Игорь Дмитрич!.. Да, это полковник Скрынников. Вы сегодня не на дежурстве?.. Тогда зайдите ко мне часика эдак через… Полковник взглянул на Вольнова. Тот показал ему два растопыренных пальца… – Два… С вещами?.. – Скрынников хохотнул. – За вещами мы вас в любом случае отпустим… Жду. Вам на проходной будет выписан пропуск. – Позвонив в секретариат, он повернулся к лейтенанту. – Рассказывай все по порядку.

– Наверно, следует начать с биографии Брагина. Я ездил в Пермь и познакомился с его семьей. Матери Брагина я представился сослуживцем Игоря по Чечне – разыскиваю, мол, своего боевого товарища. Живут его мать и сестра действительно скудно и получают денежные переводы от Игоря, по три тысячи рублей ежемесячно. В свое время Брагин поступил на юридический факультет Пермского университета. Но из-за нехватки средств в семье перешел на заочное отделение и поступил на службу в СОБР – физические данные парень имел отличные. В чеченскую командировку он согласился поехать охотно – все по тем же материальным соображениям. Через полгода Брагин, как и писал в показаниях, получил тяжелое ранение в ногу, которую ему чуть не ампутировали. В том же бою – ребята тогда попали в засаду – у него было еще и легкое ранение в руку.

– Ближе к делу, Гриша, – полковник нетерпеливо постучал ручкой по столу, – ближе к делу!

– Я просто хотел отметить, что судьба у парня действительно сложилась нелегко.

– Переходи сразу к бару «Шейхана».

– Как подтвердил, в частности, бармен «Шейханы», Брагин заглядывал туда один-два раза в месяц, выпивал по паре кружек пива. В основном сидел в одиночестве, изредка еще с одним парнем, постарше Брагина. Удалось установить, что это – тот самый упомянутый в показаниях Толян, Анатолий Платов. Они вдвоем действительно посещали собрания итальянской религиозной коммуны, которая функционирует в Москве вполне легально. Подтвердились все сведения Брагина о курсах фирмы «Сименс» при этой коммуне. Выглядит очевидным, что Игорь Брагин, несмотря на свое негативное отношение ко всяким браткам, хотел вернуть им забытый кейс вполне бескорыстно.

– Ладно, с «Шейханой» все ясно. Дальше давай.

– Поговорил я и с соседом Брагина, Лехой. Он же – Александр Евсеев. Этот парень действительно занимал у Брагина деньги, и в разговоре Брагин сказал, что ничего не знает о событиях в «Шейхане».

– Кому нужна вся эта мура, Гриша? Освещай криминальные события.

– Скажу сразу, что не удалось установить, была ли у Брагина какая-то связь с Амалией Вельтман, и сам факт, что она его шантажировала совместно с Мочаловым, тоже некому подтвердить. Известно лишь, что Амалия любила болтаться где ни попадя, особенно по ночам, и у нее действительно был пистолет «беретта» девятого калибра – он официально зарегистрирован на ее имя.

– А обнаружить его следов не удалось?

– От сексотов, которые работают на черном рынке оружия, сведений об этом стволе не имеется. Может, спросить самого Брагина, кому он свои пушки скинул?

– Если он не написал это в показаниях – значит, и на словах ничего не добавит. Просто баки нам начнет забивать. Ведь Брагин совсем не хочет подставлять своего чеченского сослуживца, который дал ему наводку, где можно спокойно скинуть стволы. Здесь мы от него ничего толком не добьемся, да нам это не особенно и надо. Мы и без того все подобные точки знаем. Что с исчезновением Максима Крайнова?

– Было такое дело – заявление в Управление уголовного розыска в Западном округе Москвы. Подписали мать, Светлана Васильевна Крайнова, и жена – Ольга Ильинична Крайнова, в девичестве Вересаева. Светлана Крайнова подтверждает также, что она обратилась за помощью в поиске сына к его сослуживцу Игорю Брагину и заплатила тому двести долларов.

– Ну, а Ольга, красавица эта, судя по описаниям Брагина, тоже подтверждает его показания?

Лейтенант несколько растерянно пожал плечами:

– А вот Ольгу Крайнову разыскать не удалось.

– Как это? – На лице Скрынникова отразилось недоумение. – Она что, исчезла?

– После отъезда из Сочи она пока нигде не зарегистрировалась. Как ее найдешь?

– Давай-ка об Ольге поподробнее. Кто, когда и где ее видел в последний раз?

– У семьи Крайновых на этаже, где они проживают, четыре квартиры. Все соседи весь август были в отпуске. Сейчас вернулась только одна парочка, муж и жена. Они толком ничего не знают. Но отлет из Москвы и прилет в Сочи пятнадцатого августа Максима и Ольги Крайновых зарегистрированы в аэропортах Внуково и Адлер. Я был в гостинице «Жемчужина», где они поселились, показывал нескольким портье, дежурным по этажу и уборщицам паспортные фотографии – только такие я сумел раздобыть – Ольги Крайновой и Игоря Брагина. В основном все их опознали.

– Что значит – в основном? – поднял брови полковник.

– Гостиница большая, людей много – всех не упомнишь, Вячеслав Антоныч. А эти двое большей частью в номере торчали. Вели себя, как молодожены. В общем, что с пятнадцатого по девятнадцатое августа они жили вместе в триста двенадцатом номере гостиницы «Жемчужина», сомнений у меня, например, никаких. Вечером девятнадцатого Ольга Крайнова лично расплатилась за номер, там же, в гостинице, по паспорту своему и мужа купила два билета на самолет, но на разные рейсы и двадцатого была такова. На следующий день, двадцать первого августа, покинул «Жемчужину» и улетел в Москву Максим Крайнов, он же – Игорь Брагин. Все это зафиксировано в Адлерском и Внуковском аэропортах.

– Ольга тоже улетела в Москву?

– Да.

– Ты установил, с кем она сидела рядом в полете?

– Так точно, она летела вместе с неким Ильей Грингбергом, пятидесяти двух лет, бизнесменом средней руки. Он тоже опознал ее по фото, но отношения к разрыву Ольги с Брагиным не имеет. Гринберг пытался, по его словам, в самолете с ней познакомиться, но девушка была грустна и неразговорчива.

– Ну что ж, – задумчиво произнес Скрынников, – с Ольгой, похоже, все чисто. А что стряслось с ее муженьком?

– Он, судя по отзывам различных свидетелей, на бирже РТС действительно крупно пролетел, и, скорее всего, на липовой инсайдерской информации. Максим Крайнов был еще неопытным брокером, хотя поначалу очень быстро разбогател. Но это было связано с общим стремительным подъемом акций на российских биржах. У кого он занимал деньги, установить не удалось. Похоже, действительно у каких-то крупных бандитов, которые учинили за ним охоту, когда он не вернул им долги в срок. Вот и приходится парню скрываться. Его мать утверждает, что он на самом деле однажды посетил ее, и поэтому она забрала заявление из милиции о его исчезновении.

– А ты спрашивал у матери телефон Крайнова?

– Естественно. Но она, естественно, мне его не дала.

– Ладно, трупа нет – и дела нет. Что у нас с Циклей? Ведь есть версия, что в него стреляла женщина. Так?

– Верно. Когда жена Цикли сорвала с убийцы перчатку, ногти под ней оказались окрашены маникюрным лаком. Так, во всяком случае, утверждал один из свидетелей. Но больше никто этого не заметил.

– А ведь Брагин в своих показаниях рассуждал, что Циклю могла пристрелить Ольга, чтобы, дескать, сбить нашего частного сыщика с какого-то следа. Могло такое быть?

– Могло, если бы Крайнов был мертв. Но он жив!

– Так кто же замочил Циклю?

– Откуда ж мне знать, товарищ полковник?! Тем более что я совсем другими делами занимался. Но, очень вероятно, завалил Циклю тот же киллер, что и впоследствии загасил Жунта. Того и другого блатаря свалили из одного ствола – стандартный ПМ.

– Ладно, переходи к Жунту.

– Того убрали, как и Циклю, по моде нынешнего сезона. Байкер с закрытым мотоочками лицом расстрелял его и спокойно отвалил. Как обычно, ни у кого не хватило духу преследовать убийцу. Брагин подошел минут через пятнадцать, что подтвердил бармен, с которым он разговаривал. Разыскал я и ту девицу, которая обула Брагина на съемной квартире и на которую он нарвался у бара «Белый медведь». Катей Антоновой ее зовут. Она полностью подтвердила все его слова.

– Ну и как Катя Антонова, действительно телом на жизнь зарабатывает?

– Да похоже на то, и это тело у нее ничего себе. И вообще, Катя – очень милая девочка. Но бойкая такая – сразу предложила меня записать на лист ожидания. Говорит, не позже чем через неделю моя очередь подойдет. Однако цену ломит! Двести баксов за час – мне не по карману.

– И она действительно выключила Платова по просьбе Брагина?

– Не отрицает. Говорит – только из чувства благотворительности.

– Хорошо, проехали и ночную бабочку. И теперь коротенько – что там стряслось с Брагиным в Московкой области?

– Застрелили его друга Анатолия Платова точно так, как Брагин и описал, в том же новомосковском стиле. Киллер в шашлычной сработал под байкера. В этот же день, кстати, неподалеку от того места был убит собственной дочерью Ириной известный олигарх Лев Долинский. Тамошние сыскари пытаются связать эти два убийства, у них даже есть кое-какие подтверждающие улики, но четкой версии, объясняющей такую связь, не имеется.

– То есть, кто и зачем убил лучшего друга Брагина, неизвестно?

– Пока нет. Есть, повторяю, у них подозрения, что Ирина Долинская, прежде чем убить отца, замочила и Анатолия Платова – кстати, бывшего охранника Льва Долинского, – однако, уже установлено, что их застрелили из разных стволов.

– А эти стволы в наших делах не фигурируют?

– Нет, оба ствола – совершенно чистые, по картотеке МВД не проходят.

– Разумеется, и ПМ, который использовался для ликвидации Цикли и Жунта, тоже чистый?

– Естественно. Было бы по-другому, я бы вам сразу сказал. Остается еще добавить, что БМВ Анатолия Платова обнаружена в городе Дмитров возле железнодорожного вокзала, что совпадает с показаниями Брагина.

– Все на этом! – решительно подвел черту полковник. – Переходим ко второму вопросу.

Тут лейтенант как бы сожалеюще вздохнул:

– Похоже на то, что Игорь Брагин действительно замотал пятьдесят тысяч долларов, полученных от Бориса Мочалова. Но парня можно понять, Вячеслав Антоныч! Я узнавал в больнице, где он проходил лечение: действительно, чтобы окончательно поставить Брагина на ноги, год назад требовалось никак не менее двадцати штук. А теперь уже – порядка тридцати тысяч! Цены-то все время растут!

– Да ты где и кем работаешь, лейтенант!? – повысил голос Скрынников. – В угрозыске или в благотворительном фонде? Сыщиком или сестрой милосердия!? Мы и без того идем парню навстречу – из-под статьи, и не одной, его пытаемся вывести! От нар и колючки спасти! И, между прочим, не без риска для самих себя. Главное для него сейчас – свобода. А чтобы починить здоровье, он себе бабки очень скоро заработает. Просто Брагин еще не приспособился к жизни в Москве, не научился пока деньги делать. Но парень он с головой, и, думаю, быстро разберется, что в столице к чему и почем.

– Я просто хотел сказать…

– Знаю я все, что ты хотел сказать, – перебивая Вольнова, недовольно поморщился полковник. – Ты лучше о семье своей подумай, о будущем ребенке. Ведь твоей жене Люде скоро рожать, верно, Гриша?

– Верно, – произнес лейтенант довольно-таки уныло.

– А раз так, переходи к делу. Мне нужны доказательства или веские подозрения, что мочаловские бабки остались у Брагина. Что у тебя есть по этой теме?

Аргументация и напористость полковника возымели действие, лейтенант вроде как подтянулся и перешел на деловой тон:

– Все свои действия Брагин в показаниях обосновывает очень убедительно. Этого не скажешь как раз о том, зачем он все-таки прихватил ненужный и даже мешавшийся ему кейс. Ведь в обеих руках Брагину следовало иметь по пистолету, чтобы держать на мушке и Амалию, и Мочалова. Однако он упорно тащил с собой этот совершенно лишний для него кейс, чтобы якобы не вызвать подозрения у Мочалова, что тот пуст. Ну, вызвал бы он такие подозрения у телохранителя, что это меняло? Брагину надо было ноги уносить любой ценой, а он цепляется за пустой чемодан – туфта очевидная.

Полковник задумчиво кивнул:

– Так-то оно так. Правда, Брагин написал, будто хотел использовать чемодан как психологическое оружие: сказав, мол, Мочалову, что там взрывчатка заложена. Но это он все позднее придумал, когда в соседней комнате свое «чистосердечное признание» сочинял. В предварительных показаниях, которые Брагин давал мне устно, он такого аргумента не приводил. Да и выглядело подобное объяснение для Мочалова все равно крайне неубедительно, что тот и продемонстрировал, обстреляв «кадиллак», невзирая ни на какую мифическую бомбу. Однако, – тут Скрынников внимательно посмотрел на лейтенанта, – я надеюсь, что у тебя найдутся и более серьезные доказательства, которые можно предъявить Брагину.