Текст книги "Белоснежка идет по следу"

Автор книги: Валерий Роньшин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Глава XV ПРИМАНКА

А суперопер между тем уже прилетел с Камчатки. И в ту самую минуту, когда Саша Чайников сидел у окна в квартире кукольника Шишкина, Григорий Молодцов сидел у стола в кабинете генерала Громова.

На столе стояли две кружки кваса и тарелка вареных раков. Друзья обожали и то, и другое.

Суперопер закончил долгий рассказ о поездке на Камчатку.

– Выходит, Гриша, штамма на Камчатке уже нет, – задумчиво произнес генерал и сделал большой глоток из своей кружки.

– В том-то и дело, Геша. – Молодцов потянулся к тарелке за раком. – Его украли еще в апреле.

– И никто не заметил?

– Никто. Потому что настоящий штамм был заменен фальшивым.

– А как ты догадался, что это фальшивка?

– Интуиция сыщика подсказала.

– Громов покивал головой:

– Понимаю… А тебе, Гриша, не удалось выяснить, кто подменил штамм?

– Удалось, Геша. Братья Кроликовы.

Генерал вздернул брови:

– Кроликовы? Это еще кто такие?

– Лидеры камчатской преступной группировки. Но они лишь исполнители. Главный след ведет сюда. В Питер.

– Надеюсь, Гриша, ты взял этот след?

– Разумеется, Геша. Украсть штамм братьям Кроликовым приказал Жуликов.

– А-а, Картошка, – сразу припомнил Громов. – Знаю такого. Известная личность в преступном мире. Значит, он заказчик?

– Нет, он не заказчик. Жуликову тоже приказали.

– Кто приказал?

– Васька Цыганов, по кличке Цыган.

Генерал присвистнул:

– Правая рука «крестного отца»?

– Вот именно, старик. Теперь тебе ясненько, Геша, кто заказчик?

– Ясненько, Гриша. – Громов залпом допил свой квас. – Надо кончать с этим «крестным отцом».

– Надо, – согласился Суперопер и тоже залпом допил квас. – Славный у тебя квасок, Геша.

Генерал нажал кнопку селектора:

– Леночка, принеси еще квасу.

– А раков, Геннадий Егорыч? – спросила секретарша.

Генерал посмотрел на тарелку. От раков остались лишь рожки да ножки. Точнее, клешни да панцири.

– И раков.

Секретарша принесла. Некоторое время друзья молча ели и пили. Затем Молодцов спросил:

– Что новенького на «дне», Геша?

Суперопер имел в виду, конечно, не дно Невы, а городское «дно» – то есть всевозможные притоны и «малины», где собиралась питерская братва. У милиции там имелись осведомители.

– Все по-старенькому, Гриша, – ответил Громов. – Правда, в последнее время ходят слухи, будто в Питер сам Ствол должен пожаловать.

– Это не слухи. Ствол уже пожаловал.

– Да ты что?! Не может быть!

– Может, Геша, может.

– Этого еще нам не хватало, – встревожился генерал. – Ствол – самый высокооплачиваемый киллер в России. А вдруг ему нашего губернатора заказали?

– Успокойся, старик, ему заказали не губернатора.

– А кого?

– Меня, – бросил Молодцов.

– Тебя? – Генерал недоверчиво смотрел на друга. – Шутишь?

– Нет, вполне серьезно.

– И кто тебя заказал?

– Думаю, «крестный отец». Видно, он узнал, что я иду по следу украденного штамма.

Громову все еще не верилось.

– Да с чего ты взял, старик, что тебя заказали?

Вместо ответа Суперопер кинул на стол резиновый муляж человеческой кисти. Точно такой же, какой нашел Брыкин у себя под дверью.

Генерал повертел муляж в руках.

– «Готовься к смерти», – прочитал он вслух надпись на резиновой ладони. – Визитная карточка Ствола?

– Точно.

– Откуда она у тебя, Гриша?

– Вытащил сегодня утром из почтового ящика.

Генерал Громов нахмурился:

– Н-да, неважные дела.

– Наоборот, Геша. Через киллера я выйду на «крестного отца».

– Каким образом?

Молодцов загадочно усмехнулся.

– Есть у меня один планчик.

Вечером того же дня Суперопер позвонил Саше Чайникову.

– Привет, Шура.

– Здрасте, Григорий Евграфыч. Вы с Камчатки звоните?

– Нет, Шура, я уже в Питере. Как делишки?

Чайников поглубже вздохнул. А, была не была!.. И затараторил в трубку:

– Григорий Евграфыч, я расследование завалил. Когда вы улетели на Камчатку, я…

– Стоп, Шура, – остановил его Молодцов. – Это не телефонный разговор. Давай-ка дуй ко мне.

Через час Саша Чайников был в квартире Суперопера. А еще через час он закончил свой рассказ. И невольно напрягся. Ну, сейчас начнется.

Но ничего не началось.

– Для начала неплохо, – констатировал Молодцов. – Очень даже неплохо.

Саша ушам своим не поверил.

– Неплохо, Григорий Евграфыч?

– Да, Шура. С фантиками ты правильно разобрался. И твоя версия насчет квартир Менькина и Шишкина тоже оказалась правильной…

– Это мамина версия, – уточнил Чайников, не желая приписывать себе заслуги Калерии Ивановны.

– Неважно, Шура. Главное, что ты шел по верному следу.

У Саши словно гора с плеч свалилась.

– Так вы считаете, из меня может получиться настоящий следователь?

– Я в этом не сомневаюсь.

– Спасибо, Григорий Евграфыч, – с чувством сказал Чайников. – Вы для меня… вы… – У Саши защипало в глазах и запершило в горле.

Знаменитый сыщик похлопал молодого коллегу по плечу.

– Ладно, Шура, давай ближе к делу. Расскажи, как тебе удалось найти ребят на станции Дворкино.

– Ой, а я разве не рассказал? Нас с мамой к ним Белоснежка привела. Собака Стаса Брыкина.

– Знаю я эту собаку. Она на моего Эйнштейна похожа. Полюбуйся, какой был красавец. – Суперопер кивнул на большую фотографию, висящую в рамке на стене.

– Так это же Белоснежка! – воскликнул Чайников.

– Нет, Шура, это Эйнштейн. Ох и умный был пес. Видишь, сколько у него наград.

Саша с почтением смотрел на снимок.

– Да-а, много. А вот этот орден он за что получил? – Чайников указал на звезду с бриллиантами.

– За спасение английской королевы.

У Саши глаза от любопытства загорелись.

– Расскажите, Григорий Евграфыч!

– Потом, Шура, потом. – Молодцов закурил папиросу. – А сейчас вернемся к нашим общим бандитам.

– Общим?

– Да, Шура. Мое дело на Камчатке впрямую связано с твоим делом здесь, в Питере. – И Суперопер посвятил Чайникова в свое секретное камчатское дело.

– Ни фига себе! – по-детски воскликнул Саша. – Классно вы во всем разобрались!

– Еще не разобрался, Шура. Можно сказать, расследование только начинается. И начнем мы его с того, что выясним – кто заказал киллеру убрать Скальпеля.

– Вы хотите допросить Скальпеля?

– Нет, я хочу допросить киллера.

– Но он же на свободе.

– Вот и хорошо. Нам не придется тащиться в тюрьму. Ствол сам сюда явится.

– Вы шутите, Григорий Евграфыч?

– Нет, Шура, не шучу. Ствол действительно сюда придет. Ему заказали меня убрать.

– Вас?!

– Меня.

– И вы так спокойно об этом говорите?

Суперопер выпустил изо рта колечко дыма.

– А чего икру метать? Я уже привык. Меня не раз заказывали.

Саша опасливо покосился на окно, за которым сгущались сумерки.

– А вдруг Ствол уже пришел, Григорий Евграфыч?

– Это как раз то, что нам надо, Шура.

– Но зачем?!

– Он придет, а мы его – оп-ля! – и возьмем.

– А как мы его возьмем?

– С помощью приманки. Слышал о таком охотничьем термине?

Чайников помотал головой. Нет, не слышал.

Молодцов начал объяснять:

– Иду я, к примеру, охотиться на уток. И, чтобы приманить их, я использую резиновую утку. Она-то и называется – «приманка». Я ее спускаю на воду, около бережка, а сам с ружьем прячусь в кусты. И начинаю крякать. – Суперопер для наглядности покрякал: – Кря-а… кря-а… кря-а… То есть подзываю селезней к резиновой уточке. Они, естественно, подплывают. Тут-то я их и фотографирую.

– Фотографируете? Я думал, стреляете.

– Нет, Шура. Я с фоторужьем охочусь. Стрельбы мне и на работе хватает.

Чайников лоб наморщил, соображая.

– Так вы думаете, Григорий Евграфыч, киллер заинтересуется резиновой уткой?

Молодцов усмехнулся:

– При чем тут резиновая утка? В качестве приманки мы используем тебя, Шура.

– Меня?! – обалдел Саша.

– Ну да, – посмеиваясь сказал Суперопер. – Слушай, как мы все сделаем. Ты надеваешь мою куртку с кепкой, а очки свои снимаешь. Ствол думает, что ты – это я, и стреляет в тебя. А я, увидев, откуда он стреляет, стреляю в него. Усыпляющими пулями. Так что он останется цел и невредим. Поэтому пусть это тебя не волнует.

Но Чайникова это и не волновало. Его волновало совсем другое.

– Он же меня убьет, Григорий Евграфыч!

– Ничего подобного, Шура. Я тебе уже говорил: Ствол любит поиграть со своей жертвой. Как кошка с мышкой. И первый раз он нарочно промажет. А второй раз он выстрелить не успеет, потому что выстрелю я.

– А если он не промажет с первого раза? Ведь может такое быть, Григорий Евграфыч?

– В жизни, Шура, все может быть, – философски ответил Суперопер. – Кой-какой риск, разумеется, существует. Но в нашей работе без риска не обойтись.

Бом-бом-бом… – настенные часы пробили десять вечера.

Молодцов пружинисто поднялся с дивана.

– Пора, Шура!

– Как?! Прямо сейчас?!

– Вот именно! Интуиция сыщика мне подсказывает: убийца уже здесь.

– Но…

– Никаких «но». – Суперопер принес из прихожей куртку с кепкой и протянул Чайникову. – Быстренько одевайся…

Саша с тяжелым сердцем натянул на плечи кожаную куртку, а на голову – кожаную кепку.

– А что я должен делать, Григорий Евграфыч?

– Ничего, Шура. Я сам все сделаю. Ты просто выйди на улицу и постой у подъезда. Папироску на вот докури. – Молодцов отдал Чайникову свою недокуренную папиросу. – Да, и не забудь воротник куртки поднять, а козырек кепки опустить. И еще голову в плечи втяни, чтобы стать поменьше ростом. А то Ствол в оптический прицел увидит, что ты – приманка.

«Ой, мамочка», – вспомнил Саша свою маму.

Перед уходом Чайников предупредил Калерию Ивановну, что вернется поздно, поэтому пусть она его не ждет, а ложится спать. Но мама, конечно, ждет. И уж, наверное, испекла что-нибудь вкусненькое к возвращению своего Зайчика. Ватрушки или пампушки. И того она не ведает, что ее Зайчик сейчас вместо сладкой ватрушки получит пулю.

Суперопер, видя, что молодой следователь несколько приуныл, решил его подбодрить.

– Не дрейфь, Шурка, – хлопнул он Чайникова по плечу, – как говорится: «Двум смертям не бывать, а одной не миновать». Знаешь, какое у нас в угрозыске поверье существует? Если тебя в первый год службы не убили, значит, до пенсии точно доживешь.

«Ох, не дожить мне до пенсии», – уныло подумал Саша.

И с этой не очень-то бодрой мыслью Чайников пошел приманивать киллера.

Глава XVI ВИЗИТ КЛОУНА

После того как вконец расстроенный Саша Чайников поплелся домой, Стас и Юлька прикрутили куклам головы (куклы были сделаны таким образом, что у них все откручивалось и прокручивалось) и тоже разошлись по домам. Юлька пошла к себе, чтобы рассказать сестре, почему они со Стасом так внезапно убежали. Ну а Брыкин отправился досыпать: все-таки он две ночи не спал.

Но и на этот раз ему не удалось поспать.

С прогулки вернулись Машенька и Белоснежка.

Собака сразу же улеглась на свой коврик и, положив морду на передние лапы, задремала.

А девочка была вся переполнена впечатлениями.

– Стасик, Стасик, – взбудораженно говорила она. – Белоснежка беби спасла!

– Какого беби?

– Ты спишь и ничего не знаешь! А рядом с нами дом горел!

Тут Брыкин вспомнил, что, когда спецавтобусы группы захвата поворачивали на Фурштатскую, их обогнали две пожарные машины с ревущими сиренами. Но Стасу тогда было не до «пожарок».

– А что за дом? – спросил Брыкин.

Девочка, подбежав к окошку, показала пальчиком.

– Вон тот, где флажок с полосочками висит.

Судя по всему, Машенька имела в виду американское консульство.

Стас посмотрел в окно.

И правда – последний этаж консульства был весь черный от копоти. Но пожар уже потушили. Зеваки разошлись. Пожарные уехали…

А Машенька возбужденно рассказывала:

– …Иностранная тетенька кричит усатому пожарнику: «Май беби! Май литл беби!» И показывает на верхние окошки. А усатый ей отвечает: «Ничем не могу помочь, гражданочка, сами видите, какой огонь бушует!» А тетенька плачет-плачет. Мне ее так жалко стало. Я говорю Белоснежке: «Белоснежка, принеси тетеньке беби, чтобы она не плакала». И Белоснежка по лесенке вверх полезла…

– Это по какой лесенке? – спросил Брыкин. – По пожарной, что ли?

– Да, – закивала девочка. – По пожарной.

– Ну ты и горазда врать, Мышка. Собаки не умеют по лестницам карабкаться. Им за перекладины нечем уцепиться.

Машенька обиженно засопела.

– А вот и не вру. Она когтями цеплялась. Долезла до окошка и в огонь прыгнула. А потом беби из огня в зубах вынесла и по лесенке вниз спустилась. И все закричали: «Ура-а! Ура-а!» А иностранная тетенька сказала Белоснежке: «Сенкью вери мач».

– Классно заливаешь, – усмехнулся Стас.

Машенька топнула ножкой:

– Почему ты мне не веришь?! Почему?!

– Да верю я, верю, – ответил Брыкин, лишь бы только отвязаться и лечь спать. – Шла бы ты домой, Мышка. Тебя дедушка, наверное, заждался.

– Его на работу вызвали, – сказала девочка. – Он только вечером придет.

– Так ты что, без разрешения гулять ходила?

Машенька потупила зеленые глазки.

– Без разрешения. Если б я спросила, дедуля бы меня не отпустил.

– Конечно, не отпустил. Тебе ведь всего пять лет.

– Пять лет и четыре месяца, – показала на пальцах Машенька.

Брыкин зевнул.

– Ладно, Мышка, шагай домой и жди своего деда.

Девочка не уходила.

– Стасик, а ты разве не хочешь про цирк послушать? – спросила она.

– Нет, не хочу.

– А когда захочешь?

– Когда рак на горе свистнет.

– А когда он свистнет?

– Когда я высплюсь. Я, между прочим, две ночи не спал. Понятно?

– Понятно, – со вздохом ответила Машенька. – Пойду тогда Мальвине и Артемону про цирк расскажу.

С Брыкина мигом слетел весь сон.

– Ты же у Шишкина куклу взяла! – закричал он так громко, что девочка даже испугалась.

И начала оправдываться:

– Я у тебя разрешения спрашивала.

Стас схватил Машеньку за руку.

– Идем наверх. Мне надо кое-что выяснить.

Когда они поднялись в квартиру участкового, Брыкин принялся откручивать у Мальвины голову.

– Ой-ой-ой! – завопила девочка. – Стасик, что ты делаешь! Ей же больно!

Не обращая внимания на Машенькины вопли, Брыкин открутил у куклы голову и, перевернув Мальвину вверх ногами, начал с силой ее трясти.

Но из Мальвины ничего не выпало. А Стас так надеялся, что именно в этой кукле Пафнутьев спрятал таинственный футлярчик.

Брыкин прикрутил голову на место.

– На, играй, – протянул, он куклу Машеньке.

Прижав Мальвину к груди, девочка укоризненно посмотрела на Стаса.

– Зачем ты ей головку откручивал?

– Ты что, маленькая? – с напускной серьезностью ответил Брыкин. – Не понимаешь, какая у нас в стране криминальная ситуация? Бандиты везде бомбы закладывают. Могли и в куклу заложить.

Машенька с опаской отложила Мальвину в сторону.

– Да играй, играй, – успокоил девочку Стас. – Я же проверил. Бомбы нет.

Они вышли в прихожую.

– Не вздумай, Мышка, кому-нибудь дверь открыть, – предупредил Брыкин. – Знаешь, сколько сейчас в Питере преступников орудует?

– А сколько? – заинтересовалась Машенька.

– До фига и больше. Поэтому никому не открывай. Кем бы тебе ни представлялись. Милиционером, водопроводчиком, электриком… Это все могут быть бандиты.

Девочка на секунду задумалась, а потом спросила:

– А клоуну можно открыть?

– Какому клоуну?

– Который в цирке выступал. Он обещал всем зрителям, что придет к ним в гости. А ведь я тоже была зритель. Значит, он и ко мне в гости придет. Я его буду ждать.

Стас усмехнулся:

– Ну жди, может, дождешься… Ладно, я пошел спать. Смотри больше меня не буди.

– Ага.

– Не «ага», а дай честное слово.

– Даю честное-пречестное слово.

Брыкин ушел.

А Машенька стала играть с Мальвиной и Артемоном.

Примерно через час раздался звонок в дверь. Сначала Машенька обрадовалась, решив, что это клоун, но вслед за тем сердечко ее ушло в пятки – а вдруг это бандиты, о которых говорил Стас? Поставив маленький стульчик у входной двери, девочка забралась на него и посмотрела в «глазок».

– Ой, – радостно ойкнула она. – Клоун. И в самом деле, на лестничной площадке стоял клоун.

Настоящий клоун.

На нем был клоунский наряд с пуговицами-помпонами, разноцветный колпак с бубенчиками и огромные желтые ботинки. А на груди висел барабан.

– Эге-гей! – кричал клоун. – Открывайте!..

Он затряс головой, и бубенчики весело зазвенели: динь-динь-динь-динь…

Машенька открыла дверь.

– Заходи, клоун, – сказала она, сияя от счастья.

Клоун вошел в квартиру, громко стуча палочками по барабану: бум-бурум-бум-бум-бум-бум…

– Привет, привет! Меня зовут клоун Пищалка. Я люблю пищать. – И он пронзительно запищал: – Пииииииииииии…

При этом клоун не переставал барабанить по барабану и звенеть бубенцами. И у него получалась вот такая музыка: динь-динь-динь-бурум-бум-бум – пиииииии иии…

Машенька с восторгом хлопала в ладоши.

– Вот здорово!

Клоун без приглашения прошел в комнату.

– О-о, кого я вижу! – воскликнул он. – Мальвина и Артемон!

– Ты с ними знаком? – удивилась девочка.

– Еще бы! Это мои лучшие друзья. Здравствуй, Мальвина, – клоун галантно поцеловал кукольную ручку. – Привет, Артемон, – пожал он плюшевую лапку. – Как поживаете, друзья?

– Они хорошо поживают, – ответила за кукол Машенька. – Вот только Мальвине откручивали голову, чтобы посмотреть, нет ли у нее внутри бомбы. Ты же понимаешь, Пищалка, какая у нас в стране криминальная ситуация. Бандиты везде бомбы подкладывают…

– Бомба в Мальвине?! – с ужасом закричал клоун. – Держите меня, а то я сейчас упаду. – И он действительно упал. Но сразу же вскочил и деловито поинтересовался:

– А Артемону голову не откручивали?

– Нет, не откручивали.

– Как же так! – снова с ужасом закричал клоун. – А если у него внутри мина?!

– Какая мина?

– Мина – это еще хуже, чем бомба! – объяснил Пищалка. – Она ка-а-к рванет, и от бедного Артемоши ничего не останется.

– Ой, а что делать? – опечалилась Машенька. – Он такой хорошенький.

– Спокойно, – решительно сказал клоун. – Сейчас я его разминирую.

С этими словами Пищалка открутил пуделю голову. Сунув пальцы внутрь игрушки, он достал оттуда маленький футлярчик.

– Ага-а, что я говорил! Вот она, мина! – Клоун положил футлярчик себе в карман. – Ну мне пора.

Девочка опешила:

– Ты уже уходишь?

– Да, ухожу. Меня другие детишки ждут. – Пищалка потрепал Машеньку по щеке. – До свидания, пупсик.

И клоун быстренько смылся.

Машенька минутку постояла в дверях, недоумевая, а потом решила сходить к Брыкину. Конечно, она дала честное-пречестное слово не будить Стаса. Но вдруг он уже не спит.

Брыкин, конечно же, еще спал. И, разбуженный Машенькиным звонком, Стас вылетел в коридор злой, как черт.

– Мышка, я тебя в мышеловку посажу! – накинулся он на девочку. – Тебе что было сказано?!

– Ой, Стасик, а я думала, ты уже не спишь.

– «Думала». Ну чего тебе надо?

Машенька похвасталась:

– А ко мне Пищалка в гости приходил.

– Кто-кто?

– Клоун по имени Пищалка.

– А Кричалка с Вопилкой к тебе не приходили?

– Он на барабане барабанил, – продолжала девочка, – в колокольчики звонил, Артемона размириновал… ой, то есть раз-ми-ни-ро-вал, – по слогам правильно произнесла Машенька. – Мину из него вытащил. Такую ма-а-хонькую коробочку.

– Что ты сказала?! – Стас схватил девочку за плечи.

– Коробочка махонькая, – испуганно повторила Машенька.

Брыкину все стало ясно. Таинственный футлярчик был спрятан в кукле-собаке, которую держала на руках кукла-девочка. А Стас не догадался. Хотя в записке было черным по белому написано: «В камере собачий холод». Собачий!.. А вот Жуликов, в отличие от Брыкина, догадался. В том, что клоун Пищалка – это Картошка, Стаc был уверен на сто процентов. Но откуда бандит узнал, что куклы Мальвина и Артемон находятся в квартире Менькина?..

Брыкин позвонил Оладушкиной. Но ее дома не оказалось. Виолетта Аркадьевна сказала, что Юлька с сестрой пошли в филармонию слушать какого-то Шнитке. Тогда Брыкин позвонил Чайникову; там вообще трубку никто не снял.

И Стас, выпроводив Машеньку, снова лег спать. Ну а что еще ему было делать?.. На этот раз его до самого вечера никто не будил.

А поздним вечером позвонила Юлька.

Она плакала.

– Юлька, ты плачешь? – услышав в трубке всхлипывания, оторопел Брыкин.

– Стасик, сейчас по телевизору сказали… – Девочка заплакала еще сильнее.

– Что сказали?..

Оладушкину душили слезы.

– Ну успокойся, Юля, успокойся, – начал утешать ее Стас. – Что сказали?

Юлька уже не плакала, а рыдала.

– Эт-то т-так у-ужасно.

– Да что ужасно? – добивался Брыкин. – Ну говори же, Юля!

И Юлька, сквозь рыдания, произнесла:.

– С-сашу… Ч-чайникова… уб-б-или.

Глава XVII ДОПРОС ПОД ГИПНОЗОМ

Киллер по кличке Ствол сидел на крыше и смотрел в оптический прицел снайперской винтовки.

Его указательный палец лежал на спусковом крючке. Ствол поджидал Григория Молодцова. И вот наконец дверь подъезда распахнулась и на улицу вышел знаменитый Суперопер. Он был, как всегда, в своей кожаной куртке и кожаной кепке. Киллер ухмыльнулся. Ну что ж, сейчас поиграем в кошки-мышки. Но только это будет смертельная игра. Для мышки.

Ствол поймал фигуру Молодцова в перекрестье оптического прицела.

И тут вдруг позади киллера раздался голос:

– Командир, огоньку не найдется?

Ствол резко обернулся и увидел человека в черных очках и с пистолетом.

– Ты кто? – обалдело спросил Ствол.

– Конь в пальто, – с усмешкой ответил мужчина.

Ствол пристально вгляделся в незнакомца.

– Ч-черт! Суперопер!..

– Угадал, приятель. Давай-ка сюда ручки. Я тебе «браслетики» надену.

Киллер нехотя протянул руки. Он понял, что проиграл. Клац-клац – клацнули наручники на запястьях.

– Не жмут? – поинтересовался Молодцов.

Вместо ответа Ствол злобно скрипнул зубами.

– Топай вперед, – приказал Суперопер. – И не вздумай чего-нибудь отколоть. Для тебя это может плохо кончиться. Ясненько?

– Ясненько, гражданин следователь, – пробурчал убийца.

Они спустились с крыши и подошли к Саше Чайникову. Лицо у Саши вытянулось, словно огурец.

– Григорий Евграфыч, вы его уже взяли?

– Как видишь, Шура.

– А где?

– На крыше. Я его по оптическому прицелу вычислил. Прицел бликовал в лучах заходящего солнца. – Молодцов глянул на киллера. – Что ж ты так прокололся? приятель? Непростительная оплошность для профессионала.

Оперативники привели наемного убийцу в квартиру Молодцова.

– Давай, Ствол, колись, – сказал Суперопер, закуривая папироску.

Киллер колоться не хотел. Он всячески хитрил, изворачивался, наводил тень на плетень… Но Григория Молодцова не зря называли Суперопером. Взгляд у него был почище рентгена. Он видел убийцу насквозь.

– Врешь, Ствол… – то и дело повторял сыщик. – Опять врешь… Новое вранье…

– Да не вру я, гражданин следователь! – бил себя кулаком в грудь киллер. А лживые глазки его так и бегали, так и бегали.

– Ну-ка, в глаза мне смотри! – прикрикнул Суперопер. – В глаза! – И вслед за тем мягко добавил: – Ты засыпа-а-ешь… засы-па– а-ешь… засыпа-а-ешь…

И Ствол действительно уснул. И даже стал похрапывать.

– Вы его загипнотизировали, Григорий Евграфыч! – поразился Чайников. – Как вам это удалось?!

– Элементарно, Шура. Я же гипнотизер.

– Вы – гипнотизер?!

– Ну да. А что тут особенного? Ты умеешь разными голосами разговаривать. А я умею гипнотизировать. У каждого свои таланты.

– И вы можете вот так любого усыпить?

– Не только усыпить, но еще и показания снять.

– Ух ты!

Молодцов посмотрел на спящего киллера.

– Отвечай, Ствол, кто тебе заказал убрать Пафнутьева?

– Ленька Кроликов, – тотчас ответил киллер, не открывая глаз.

– А чем ему Пафнутьев мешал?

– Пафнутьев – никакой не Пафнутьев, гражданин следователь, а Семен Кроликов – Ленькин братан.

– В каком смысле – «братан»?

– В прямом. Они родные братья.

– Так, так. Ну, рассказывай дальше.

– Братья Кроликовы одно денежное дельце на Камчатке провернули. А затем Семен решил кинуть Леньку и забрать все денежки себе. Он пришел к Леньке домой, подпоил его, а дом поджег. Но Ленька не сгорел. Просто повезло мужику. После этого Ленька и заказал мне своего братана пришить…

Хотя киллер и давал показания под гипнозом, Суперопер засомневался: уж не врет ли Ствол?

– А ты, Ствол, не врешь? Ты ведь у нас дорогой киллер. И берешься только за высокооплачиваемую работу.

– Так мы ж с Ленькой дружбаны. Я ему по дружбе взялся помочь.

– Ах, по дружбе. Ясненько. Продолжай.

Ствол продолжил:

– Вышел я на след Семена. Он сюда, в Питер, кости бросил. Фамилию сменил. Но меня не проведешь. В общем, вычислил я его хату. Правда, пока он там не появлялся.

– И не появится. Он в «Крестах».

– В «Креста-а-х», – протянул киллер. – Что ж я Леньке-то скажу? Он же на меня надеется.

– Уже не надеется, Ствол. Твоего дружка недавно прихлопнули в одной из бандитских разборок в Усть-Камчатске.

– Да ты что! – ахнул спящий Ствол. – Эх, Ленька, Ленька…

Суперопер, кинув окурок в пепельницу, зажег новую папиросу.

– Ладненько, перейдем теперь ко второму заказу. Кто тебе заказал меня убрать?

– «Крестный отец» питерской братвы.

– Как его настоящее имя?

– Без понятия.

– А как он выглядит?

– Я его ни разу не видел, гражданин следователь. Он заказ через своего человека сделал.

– Как зовут этого человека?

– Он мне лишь свою кликуху назвал – Цыган.

– Где вы с ним встречались?

– Мы не встречались, гражданин следователь. Только по телефону базарили.

– А деньги он тебе тоже по телефону передал?

– Нет, гражданин следователь. Бабки он отстегнул через свою знакомую цыганку.

– Как зовут цыганку?

– Аза Жемчужная. Она певица. Поет в ресторане «Очи черные». На Фонтанке.

– Ясненько. И сколько «крестный отец» отвалил тебе за мое устранение?

– Триста тысяч баксов.

– За меня – всего-навсего триста тысяч? – Молодцов даже слегка обиделся.

– Так это ж аванс, гражданин следователь. А окончательный расчет – еще семьсот тыщ. Итого – «лимон».

– Ну это еще куда ни шло. И когда тебе должны выплатить остальные деньги?

– Как только по «ящику» сообщат, что вы убиты.

– Где ты их должен получить?

– В ресторане «Очи черные». У Азы Жемчужной.

– Ясненько. – Молодцов снял телефонную трубку и позвонил в Следственное управление. Генералу Громову. Суперопер знал, что его друг работает допоздна.

– Громов на проводе, – послышался стальной голос начальника уголовного розыска.

– Привет, Геша.

– Привет, Гриша.

– Я Ствола взял, старик.

– Неплохо, старик. Ты его уже допросил?

– Да. Под гипнозом.

– Ну и кто тебя заказал?

– Как я и предполагал – «крестный отец». Но не сам, а через Ваську Цыгана. А тот использовал некую Азу Жемчужную.

– Это еще что за дамочка?

– Певичка из цыганского кабака. Именно она должна расплатиться с киллером, когда по телевидению пройдет информация о моем убийстве.

– Твои дальнейшие планы?

– Хочу взять цыганку с поличным.

– Разумно, старик. И что требуется от меня?

– Свяжись с телевизионщиками. Пусть в вечерних новостях сообщат, что меня грохнули.

– Будет сделано. Прямо сейчас и позвоню.

Саша Чайников дернул Суперопера за рукав.

– Григорий Евграфыч, пусть сообщат, что и меня грохнули.

Молодцов покосился на Чайникова:

– А тебя-то зачем, Шура?

– За компанию, Григорий Евграфыч.

Слушай, старик, – сказал в трубку Молодцов. – Передай телевизионщикам, что вместе со мной грохнули моего помощника – Александра Чайникова. Ладненько?

– Ладненько, – ответил генерал. – Передам.

– Пока, Геша.

– Пока, Гриша.

Суперопер положил трубку.

– Григорий Евграфыч, а потом как же? – спросил Саша.

– Что «потом»?

– Ну когда выяснится, что нас не грохнули. Что тогда?

– Да ничего. Дадут опровержение – и все. Ясненько?

– Ясненько.

– А раз ясненько, то погнали в «Очи черные».

– Прямо сейчас?

– Конечно. Надо ковать железо, пока оно горячо.

Саша показал на загипнотизированного киллера.

– А этого куда?

– Закинем в ближайшее отделение милиции. Пусть в камере дрыхнет.

Перед уходом Чайников позвонил домой и предупредил Калерию Ивановну, что, если она услышит по телевизору сообщение о гибели сына, – пусть не волнуется. Так надо…

Суперопер тоже на всякий случай звякнул в родное село Хлевное.

Затем оба сыщика, замаскировавшись (Саша приклеил себе усы, а Григорий Молодцов – бороду), сели в машину Суперопера и погнали на Фонтанку. В ресторан «Очи черные».