Текст книги "Пояс и шлем"

Автор книги: Валерий Мильгром

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

ГЛАВА 13

Должен сказать, что хотя у Грега и имелся повод для очередной нотации, он этого делать не стал. Когда все мы собрались после турнира в его апартаментах, Голдин сказал только:

– Давайте теперь думать, что делать дальше.

– Не вижу причин для беспокойства, – сказал Эррера. – Дональду был брошен вызов, он принял его и победил. По-моему, все в порядке.

– А по-моему, мы с самого начала восстановили против себя служителей религии… – начал Голдин.

– Служителя, – поправил его я. – Одного.

– Хорошо, служителя, хотя хорошего мало, – согласился Грег. – Мы знаем всего одного священника, и этот единственный, – кстати, главный из доригианских служителей церкви – уже настроен враждебно… А теперь, боюсь, у нас появилась целая группа недругов из числа дворянства.

– Не согласен. Дональд держался достойно и в глазах непредубежденных дворян выглядел так, как нужно. А предубежденных так быстро все равно не переубедишь, – снова заступился за меня Хорхе. – Здесь иная шкала ценностей. Не думаю, что сэру Галахэду кто-нибудь сочувствует как побежденному. Кроме того, он сам вызвал Морриса. И не забывайте, что Галахэд многие годы никому не проигрывал. Уже только поэтому победа Дональда вызовет ликование в стане многочисленных завистников рыцаря-барда и среди тех, кто был побежден им.

– Хорошенькую же ты мне сулишь компанию, – поморщился я.

– Причем здесь компания… Я только объясняю, что твоя победа отнюдь не уменьшила число наших сторонников.

– И что же делать дальше? – спросил Голдин.

– Ничего особенного. Все шло и идет нормально. Пусть Дон учится куртуазному искусству. Надо делать вид, что ничего особенного не произошло. Потому что если мы вдруг начнем придавать излишнее значение итогам турнира, то есть поступать не так, как предписывает местный кодекс правил поведения, то лишь подчеркнем разницу между собой и доригианцами. Будем же вести себя как ни в чем не бывало!

– А вы, Рене, как считаете? – спросил Грег.

– Я считаю, что перед балом нам всем необходимо отдохнуть, – напомнил Кантона.

– Верно, – спохватился Голдин. – Соберемся здесь в шесть.

Все разошлись по апартаментам. Я остался с Грегом и рассказал ему о глазастом герцогском племяннике.

– Ничего страшного, – отмахнулся Грег. – Лионель меня сейчас мало беспокоит…

– Но он заметил, что я воспользовался силовым полем…

– Ну и что? Он и раньше знал, что мы многое умеем… Меня беспокоит совсем другой человек… Иди лучше отдохни.

Надо же, «другой» его больше беспокоит… Ладно, «другой» пойдет отдыхать…

…Главный – Голубой – зал дворца, такой же по размерам, как и Белый, выглядел куда наряднее. Голубые колонны венчала позолоченная лепка. Роспись на сводах была значительно ярче и богаче.

Пожалуй, здесь было сотни полторы, а то и две дворян. Вдоль стен были расставлены и накрыты два огромных стола. На возвышении стоял стол поменьше, персон на тридцать. Очевидно, здесь было наше место.

Пока я принимал очередную порцию поздравлений, а Эррера и Сергеев осыпали нескольких придворных дам комплиментами, в зале появилось двенадцать рыцарей Круглого стола. Все они были в полном боевом облачении, с мечами.

– Готов поспорить, – шепнул мне Хорхе, – что твоя сегодняшняя победа будет отмечена.

Глазами я отыскал сэра Галахэда. Он держался спокойно, но казался бледнее обычного. Я вопросительно посмотрел на Голдина. Грег понял мои намерения и кивнул. Я подошел к своему сопернику:

– Надеюсь, благородный сэр Галахэд, вы простили мне обиду, которую я невольно нанес вам вчера. Мне хочется, чтобы между нами не было никаких неясностей и недоразумений. Как вы себя чувствуете?

– Благодарю вас, мессир Моррис, прекрасно. Я был неловок сегодня и получил хороший урок. Надеюсь, его величество сегодня же назначит сумму выкупа… Что же до обид, то после дуэли их может помнить лишь неотесанная деревенщина. Надеюсь, таковым меня не считает никто!

– Разумеется, никто, – поспешил я уверить сэра Галахэда. – Ваша куртуазность, как я слышал, вошла в поговорку.

В это время дверь, ведущая во внутренние покои Башни Жизни, отворилась. Появился глашатай.

– Его величество великий герцог Доригиана Александр XXXIV! Ее величество герцогиня Эрнестина! Его высочество наследник престола принц Андрэ! Его высочество принц Лионель!

Музыканты грянули торжественную мелодию. В зал вошел герцог под руку с герцогиней. За ними – Андрэ и немного сзади – Лионель. Придворные склонились в низком поклоне. Мы тоже поклонились. За семьей герцога следовали министры.

Выйдя на середину зала, герцог остановился. Вилан подал ему свиток, перевязанный лентой с красной сургучной печатью. Мгновенно в зале воцарилась тишина.

– Мессир Дональд Моррис! – произнес герцог, строго глядя на меня.

Я сделал два шага вперед и поклонился герцогу, а потом – придворным.

– В сегодняшнем состязании ты показал себя сильным и отважным рыцарем. Ты вел бой благородно и по праву победил. В ознаменование этого жалую тебе титул рыцаря и грамоту на дворянство. Отныне всякий должен именовать тебя не иначе как «сэр Моррис».

Среди придворных раздались рукоплескания.

– Подойди же сюда и опустись на одно колено, дабы я мог посвятить тебя в рыцарство и вручить тебе грамоту и еще один наш подарок: этот меч!

Несколько ошеломленный водопадом милостей, я подошел к его величеству и опустился на одно колено. Герцогу подали меч. Он держал его на ладонях над моей головой. Не зная церемонии, я ждал, что кто-нибудь подскажет мне, что делать дальше.

Но не дождался. Тогда я поднял голову.

Герцог, приоткрыв рот, глядел куда-то за мою спину. Меч со звоном выпал из его рук. Если бы я не уклонился, он, падая, отрубил бы мне ухо. Но герцог даже не заметил этого. Его лицо выражало страх и изумление.

Внезапно яркий свет в зале ослабел. Стало сумрачно. Послышалось странное шипенье.

В толпе раздались крики ужаса. Я наконец догадался обернуться и тоже невольно закричал. И было от чего!

Словно какой-то гигант-невидимка водил огромным пером по дальней от нас стене! На ней сами собой возникали слова – светящиеся, непонятные, таинственные слова: МЕНЭ, ТЭКЕЛ, ФАРЕС.

Придворные дамы группами падали в обморок. Их кавалеры крестились и визжали.

Началась давка. Людское море отхлынуло от дальней стены. Слова, пылающие, словно узоры фейерверка, отделились от мрамора. Разрастаясь, они поплыли на самую середину Голубого зала…

Единый стон разнесся по огромной комнате. Слова вспыхнули настоящим огнем и загорелись. Стало жарко. Буква за буквой сгорали они в этом адском пламени, пока не исчезли…

Все продолжалось, видимо, не больше минуты. Но какие ужасные последствия имело это событие!

Когда свет снова стал ярким, я огляделся. Герцог безостановочно осенял себя крестным знамением. Герцогиня упала на руки сыну. Принц Лионель дрожащей рукой вытирал внезапно вспотевший лоб. Потрясены были все, и мы – земляне – не меньше остальных.

Постепенно все немного пришли в себя и успокоились. Страшное знамение исчезло без следа.

Я поспешил к леди Амелии, полулежавшей на руках у Антонио. Она была в глубоком обмороке. С помощью Олега я привел прекрасную даму в себя. Смачивая виски Амелии водой, Олег шепнул:

– Бедный отец Роберт! Ох и пожалеет же он, что предпочел молитвы присутствию на балу. Теперь-то ему не пришлось бы доказывать герцогу нашу связь с Демоном!

– Боюсь, что и без отца Роберта нам сейчас придется туго, – ответил я.

Мой меч – знак рыцарского достоинства – все еще лежал в центре зала. Я подошел к семье герцога, поднял меч, а затем осведомился у его величества о самочувствии герцогини. Герцог кивнул на придворного врача Мало:

– По его словам, ничего страшного… – Тут он пытливо посмотрел на меня. – Сэр Моррис, можете ли вы объяснить мне то, что мы с вами только что видели?

Я решил, что раз уж совсем избежать ответа не удается, лучше не уклоняться от него:

– Ваше величество, самые ученые из нас уже говорили, что и наши знания не беспредельны. Но если такое объяснение существует – а иначе быть не может! – и если оно доступно нашему сегодняшнему пониманию природы, ручаюсь вам: оно будет найдено!

Его величество вздохнул:

– Возможно, вы правы. Но мне все же не очень хочется, чтобы его высочество отправлялся в Белый зал. К тому же, эти кровавые пятна…

– О, ваше величество! – улыбнулся я. – Если герцогству что-либо и угрожает, то едва ли угроза таится в Белом зале… Вы спокойно можете отпустить принца!

Как же я пожалел потом об этих словах!

ГЛАВА 14

После некоторого замешательства торжества продолжились. Мы заняли места за столом на возвышении. Герцогская чета сидела во главе стола, рядом с его величеством – принц Андрэ, рядом с ее величеством – принц Лионель.

За нашим столом кроме землян сидели министры, рыцари Круглого стола и конечно же – прекрасные дамы.

Придворные в зале уже освоились и выпили по несколько бокалов доригианского вина. Языки развязались, начались громкие споры, кто-то подпевал музыкантам. Десятка два пар танцевали.

А у нас общий разговор не клеился. Будто сговорившись между собой, присутствующие старались не вспоминать об ужасном знамении, но забыть о нем хотя бы на время, по-видимому, никто не мог.

Впрочем, лишь однажды, когда часы на Башне Смерти пробили полночь, это внутреннее напряжение прорвалось наружу. С двенадцатым ударом принц Андрэ встал, и за ним встали девять из двенадцати рыцарей Круглого стола и шесть рыцарей из числа придворных. И тут же поднялась герцогиня.

– Сын мой! Вы не можете сегодня покинуть свою мать, столь потрясенную огненным знамением Демона! Оно сулит вам несчастье! Останьтесь здесь, подле меня!

Но Андрэ остался глух к ее мольбе.

– Нет, ваше величество, именно теперь я не могу остаться рядом с вами. Кроме сыновнего долга, у меня есть долг защитника дворянской чести и долг верующего. Если меня рядом с вами могут заменить мой отец и мой брат, то кто заменит меня в Белом зале?!

– Он прав, – вмешался герцог. – Его титул накладывает определенные обязанности… И я на его месте поступил бы так же.

– И я, – сказал побледневший Лионель. Потом тихо добавил:

– Что бы ни случилось, а задуманное надо выполнять!

Дворяне ушли к местам своих дежурств, к местам прегрешений далеких предков.

Общее веселье продолжалось. Впрочем, «веселье» это было весьма относительным…

Около половины первого все мы, за исключением герцога и герцогини, а также нескольких пожилых придворных, вышли из-за стола. По программе за обедом следовали танцы. На наше счастье БГИ выдал нам кое-какие сведения по основным фигурам.

После первых трех фигур кавалеры поменялись партнершами, и юная виконтесса оказалась напротив меня. Каюсь, я предусмотрительно позаботился об этом заранее. Сэр Галахэд наблюдал за нами с расстояния в несколько шагов. Он танцевал с какой-то дамой бальзаковского возраста.

Разумеется, доригианский танец, где – как максимум – рука кавалера касается ручки дамы, никак не мог оскорбить чувства рыцаря-барда, но сам факт, самосознание, что леди Амелия танцует с более удачливым соперником, были для него непереносимы.

Посреди танца сэр Галахэд вдруг поклонился своей даме и, коротко взглянув на нас, вышел из ряда кавалеров. Обойдя нас, он под ропот придворных присоединился к сидящим за главным столом. Столь явное пренебрежение приличиями не могло не лишить – и лишило – сэра Галахэда остатков сочувствия двора.

Прошло еще два часа. После того как часы на Башне Смерти пробили три раза, гости начали разъезжаться. Перед рассветом в огромном зале осталось не больше двух десятков человек. Все они сидели за нашим столом.

Наступило самое удачное время для разговоров о том, что нас, землян, интересовало больше всего: об «удалениях» и той таинственной силе, что столь неожиданно проявила себя несколько часов назад. Но я не знал, как к такому разговору подступиться.

Для начала я решил объединить всех сидящих за столом, для чего предложил тост за присутствующих дам. Меня поддержал Эррера, с энтузиазмом принявшийся развивать тему. Затем встал Лионель.

– К сожалению, мы становимся свидетелями того, как мельчают рыцари, как оскудевает рыцарство. Нет уже и воспоминаний о славных подвигах прежних времен! Я хочу поднять тост за возрождение рыцарской традиции!

После того как чаши были выпиты, со своего места поднялся сэр Галахэд.

– Ваше величество! Его высочество лишний, – он специально подчеркнул последнее слово, – раз напомнил о моем долге сэру Моррису. Я постараюсь отдать этот долг. Я умоляю ваше величество теперь же назначить сумму моего выкупа!

– Вы так спешите? – удивился герцог. – Я полагал сделать это завтра.

– Это – долг чести. Ведь я до сих пор пленник сэра Морриса. И до выплаты своего долга не могу чувствовать себя свободным.

– Что же… Пусть будет по-вашему. Сумма вашего выкупа – десять тысяч золотых.

– Такая сумма несколько затруднительна, не так ли, сэр Галахэд? Не нужна ли моя помощь? – любезно осведомился Трикс, стащив с головы Лионеля корону.

– Спасибо, ваше высочество, в этом нет необходимости, – не смутившись, ответил ему рыцарь-бард. Все засмеялись. Он продолжал:

– Хотя сумма достаточно велика, я прошу у ваших величеств разрешения немедленно удалиться за выкупом в свои покои.

Герцог кивнул. Сэр Галахэд схватил со стены один из факелов и почти бегом кинулся из зала за деньгами.

Лионель тем временем стал рассказывать довольно забавную историю о своем первом рыцарском турнире. История была весьма запутанная, и закончить ее принц не успел. В дверях показался рыцарь-бард. В полном боевом облачении, с двумя маленькими позвякивающими мешочками. Подойдя ко мне, он опустился на одно колено и протянул эти мешочки.

– Здесь ровно десять тысяч, сэр Моррис. Примите их как знак мира между нами.

Я встал со стула и с поклоном принял эти деньги. Тут же возле меня оказался Трикс:

– Сэр Моррис, следующий ваш бой со мной. Надеюсь, мой кум Александр установит вам ту же сумму выкупа!

– У тебя же нет коня, дурак! – захохотал Лионель.

– Но разве вам не известно, что шуты ездят на свиньях? – надменно ответил Трикс и состроил уморительную рожу.

– А панцирь, латы, оружие? Погляди, во что облачен сэр Галахэд. Наконец, ты не умеешь петь! А хорошая песня – самое главное для рыцаря. Не так ли, сэр Галахэд? – повернулся Лионель к моему сопернику.

Вместо ответа сэр Галахэд запел.

Я в первый раз слушал его пение. Оно было прекрасно. Он пел какую-то древнюю балладу о любви – протяжную и очень мелодичную.

Все мы внимали ему с наслаждением, а музыканты, начиная со второго куплета, негромко аккомпанировали. Баллада была длинная, но это мы осознали уже после того, как сэр Галахэд закончил петь.

За окном посветлело. Кто-то предложил всей компании выйти на улицу. Герцог и герцогиня отказались. Мы с Лионелем, Грег, Вилан и Кантона также остались на месте.

– Скоро шесть, – глядя в окно, сказал герцог. – Вот-вот придет Андрэ, и окончится эта долгая ночь…

– А где, кстати, слуги? – вспомнил Лионель. – У меня появилась отличная идея!.. Впрочем, лучше мы это сделаем сами… Вы поможете мне, сэр Моррис?

– Разумеется, ваше высочество, – поклонился я. – Что я должен делать?

– Мы с вами пойдем в самый лучший подвал его величества за самым лучшим доригианским вином. Когда вернется мой брат, ему будет приятно выпить бутылку… Вы позволите принести пару десятков бутылок, ваше величество?

– Идите, Лионель, – согласился герцог. – Андрэ действительно будет приятно выпить этого вина после бессонной ночи.

Мы поклонились, взяли по факелу и вышли из зала. Следом за нами вышел и первый министр.

Из коридора мы с Лионелем попали на винтовую лестницу, а по ней спустились в подземную галерею, где факелы пришлись весьма кстати. По этой галерее, несколько раз повернув, мы прошли до двери в подвал.

Здесь принц остановился.

– Сам подвал невелик, но бочки и бутылки расставлены так, что между ними очень узкие и извилистые проходы. Просто какой-то винный лабиринт… Постойте здесь с факелом, и я по его отсветам на потолке увижу, где выход. Это займет всего три-четыре минуты. Поскучайте, мой друг, без меня! – С этими словами принц неторопливо спустился по ступенькам в сам подвал.

– Каких здесь только вин нет, – раздался через несколько секунд громкий голос Лионеля, подхваченный эхом. – Исторические бочки! Вот из этой, кажется… нет, скорее из этой… да-да, именно из этой бочки мой предок – Александр XXX – угощал еретиков-патрисианцев… А бутылкой из этого ряда был отравлен великомученик – святой отец Игнасио… Разумеется, перед этим в бутылку кое-что добавляли…

– Вы хорошо знаете историю герцогства? – так же громко спросил я.

– Неплохо. Нам с братом ее преподавал придворный наставник… А вот, кажется, и искомые бутылки… Это замечательное вино! Оно достойно быть поданным победителю в жестоком бою с посланцем Демона, – саркастически заметил принц.

– Вы, похоже, ваше высочество, не слишком верите в существование Демона? – осторожно поинтересовался я.

Послышался звон разбитой бутылки.

– Ах, Демон меня побери, расколошматил-таки! – воскликнул Лионель со странной интонацией. Я не решился задать свой вопрос еще раз. Но Лионель все же ответил:

– Мой брат, используя ваше выражение, тоже не слишком верит в него… Дань условностям, всего лишь. Старший из наследников рода, если он достиг восемнадцати и посвящен в рыцари, должен участвовать в ежегодном спектакле… Ну вот и все… Я иду к вам.

Отблеск факела его высочества на потолке действительно двинулся ко мне.

– Оставлю-ка я свой факел на стене, – сказал совсем рядом Лионель. – Вот так. Пусть горит. Погаснет сам…

– Он не сожжет вам подвал?

– Это исключено.

Через секунду принц появился, держа в обеих руках и прижимая локтями к бокам огромное количество небольших темных бутылок.

Притворив ногой дверь, он кивнул мне.

– Пойдемте. Это вино мы разопьем ровно в шесть, когда придет Андрэ.

Я предложил свою помощь, и он передал мне половину бутылок.

К нашему приходу все общество уже расселось за столом. Вино и нас встретили аплодисментами.

– Этому благородному напитку уже 14 лет, – сказал герцог, едва пробило шесть. – Выпьем же за здоровье моего сына!

– Пусть и он выпьет с нами, – предложил Лионель. И, не дожидаясь ответа, хлопнул в ладоши.

– Вот бутылка, – сказал он подскочившему слуге. – Ступай навстречу его высочеству, отдай ему эту бутылку и скажи, что мы пьем за его здоровье. Да смотри, беги быстрее, уже шесть. Может, он не слышал боя часов?

Слуга выбежал. Мы подняли свои чаши.

– За моего сына! – повторил герцог. Мы стоя выпили.

– Я хотел бы предложить еще один тост, – сказал Вилан, когда мы уселись. – Я хочу выпить за дружбу Доригиана и Земли, за нашу дружбу!

– За наше общее будущее, – добавил Голдин.

Дальше мы пили за здоровье герцогини, Лионеля, барона де Кантона…

– Пора бы уже появиться брату, – негромко сказал Лионель.

И в этот момент в коридоре раздался топот множества ног, а затем в дверях зала появился слуга. Злополучная бутылка все еще была в его руках. Из-за его спины выглядывали взволнованные стражники.

Все посмотрели на них.

– Его высочество… кажется, мертв, – запинаясь, произнес слуга.

ГЛАВА 15

– Невероятно, – с усилием произнес герцог. – Неужели это…

– Рассказывай! – приказал слуге Лионель.

– Я, как ваше высочество приказали, поспешил навстречу его высочеству… Дошел до двери в Белый зал…

– Встретили кого-нибудь по дороге? – вмешался Грег.

– Да, сэр. Вот их. – Слуга кивнул за спину, где толпились стражники.

– Что дальше? – напомнил о себе герцог.

– Поскольку уже давно пробило шесть, я подумал, что его высочество за размышлениями не слышал боя часов… И хотел предупредить его высочество… Посоветовался с господином капитаном. Господин капитан… одобрил мое намерение… Мы вместе постучали в дверь… Громко постучали, ваше величество… Потом еще раз… Потом господин капитан отворили двери… И мы увидели его высочество… Он лежал… лежит… ничком, а в спине у него – черная стрела с черным оперением, ваше величество!

– Цвета Демона Мщения! – вскрикнула леди Амелия. Все дамы завизжали.

– Тогда мы побежали сюда, – закончил рассказ слуга, – и вот мы здесь.

– А там кто-нибудь остался? – спросил Голдин капитана.

– Один из стражников стоит на повороте. Дверь ему видно, но ближе подходить он боится. – И Демон меня побери, если я решусь упрекнуть его!

– Значит, никто не входил в зал, – сказал Голдин. – Но может быть, принц еще жив… Надо бежать туда!

И мы побежали – герцог, Лионель, Вилан и все земляне.

Оставшийся на повороте стражник все-таки пересилил ужас и стоял уже у самой двери, не решаясь, впрочем, заглянуть в нее. Оттолкнув его, герцог первым вбежал в Белый зал.

Андрэ лежал метрах в десяти от двери и в двух от левой стены, почти перпендикулярно ей.

Олег подбежал к нему и, взяв руку, послушал пульс.

– Есть! – улыбнулся он. – Слабый, но есть! Он жив, ваше величество!

Герцог молитвенно сложил ладони и благодарно обратил свой взор к небесам. То же самое, но не складывая ладони, зачем-то сделал Грег. С минуту он внимательно изучал потолок. Затем хмыкнул, посмотрел на меня, на тефисийцев и пожал плечами.

– Демон ваш или очень небрежен, или…

– Или это не Демон, – закончил мысль Грега Вилан. – Ваше величество, это дело требует расследования! Я прошу вашего соизволения.

– Расследуйте, – медленно сказал герцог. – И если это сделали руки человека, найдите мне эти руки. Вам нужна будет помощь…

– Ваше величество, у меня есть небольшой опыт в подобных делах, – заметил Грег. – Если ваше величество не против…

– Разумеется, – впервые улыбнулся какой-то нерешительной улыбкой герцог. – Я буду вам очень благодарен, сэр Голдин. Граф, – обратился он к Вилану, – вы и сэр Голдин получаете чрезвычайные полномочия…

Олег, тем временем, уже вытащил стрелу из тела принца, отбросил ее, остановил кровь, хлынувшую из раны, и принялся колдовать над ней. Эррера, герцог и Лионель тоже склонились над раненным принцем. Мы с Кантоной подошли к новоиспеченной следовательской бригаде.

Вилан поднял арбалет принца и с удивлением произнес:

– А ведь его высочество стрелял в кого-то!

– Где же тогда стрела? – спросил я.

Мы принялись искать стрелу.

– Нашел! – закричал через минуту от самого дальнего правого окна Рене, держа в руках какой-то обломок.

– Но у нее нет острия! – удивился Грег.

В самом деле, древко у самого начала острия было разрублено, точно масло ножом.

Причем секущая плоскость располагалась не перпендикулярно, а под небольшим углом к древку.

– Какой ровный срез, – заметил Вилан.

– А где же острие? – снова спросил Грег. И сам себе ответил: – Только в теле убийцы. Но тогда почему нет пятен крови?

– А ведь они были! – сказал Вилан. – На этом самом месте. Но их стерли. Вчера утром.

– Вы имеете в виду вчерашние пятна, которые сочли предзнаменованием? – уточнил Грег.

– Именно, сэр Голдин.

– Странно, конечно. Но это, безусловно, совпадение… А вот почему сегодня стерли пятна, но оставили на месте обрубок стрелы… Зачем вообще ее рубили?.. Чепуха получается… Давайте продолжим осмотр зала.

Но больше ничего ни мне, ни всем остальным найти не удалось. Зал был пуст.

Вилан подошел к свече, стоявшей на выступе из стены высотой в человеческий рост, и задул ее. Голдин тоже подошел к стене. Несколько секунд он смотрел на нее, а затем обернулся:

– Если не ошибаюсь, господин Вилан, мы говорили, что по традиции место боя его высочества должно освещаться только одной свечой?

– Говорил, сэр. Но здесь, как видите, и стоит только одна свеча.

– Почему же за шесть с лишним часов она так мало обгорела?

– Значит, это вторая свеча. Здесь есть запас…

– Тогда где огарок?

Вилан, кряхтя, нагнулся, просунул левую руку между выступом и стеной и, пошарив там, вытащил еще одну свечу, обгоревшую несколько больше.

– Вот и разгадка, сэр Голдин.

– А где лежат запасные свечи? – не унимался Грег.

– Вот, посмотрите. – Вилан прошел через зал, подошел к одной из колонн, вынул из углубления в ней кольцо, прикованное к чему-то на дне углубления цепью, что-то повернул, потянул – и в колонне с музыкальным звуком отворилась небольшая дверца.

– Тайник, – сказал Вилан и отошел от дверцы.

Внутри небольшого тайничка, на бархатном ложе цвета бордо в углублениях лежало несколько свечей – таких же, какую недавно погасил первый министр. Одно углубление для свечи пустовало.

Голдин внимательно осмотрел систему запора тайника. Потом он захлопнул его дверцу. Кольцо само втянулось в углубление.

– Очень интересно, – сказал Грег. – А теперь давайте проделаем небольшой опыт. Господин граф, вы смогли бы открыть этот тайник с закрытыми глазами – на ощупь?

– Ну конечно нет, – ответил Вилан. – Кольцо необходимо вытягивать под определенным углом и на определенную высоту. Так что можно и не производить ваш опыт, мессир Голдин. Тем более что я не вижу в нем никакого смысла.

– И все-таки смысл есть… Для того чтобы достать из-за выступа случайно упавшую свечу, зрение не нужно. Для того чтобы достать новую свечу из тайника и зажечь ее, без зрения не обойтись… Однако принц идет к тайнику. Что это может означать?

– Что ему лень нагибаться, – предположил Кантона.

– Или что ему не хочется пачкать рукав пылью, – добавил я.

– Согласен. А что еще?

– А то, что в этот момент было достаточно светло, – сообразил Виллан.

– Именно. – Грег с одобрением посмотрел на первого министра. – Именно это. А значит, круг возможных преступников весьма узок.

Затем он подошел к Сергееву, который уже вводил принцу вакцину.

– Вы полагаете, стрела могла быть отравлена? – спросил герцог.

Сергеев молча пожал плечами. Он был занят.

Я понял подтекст вопроса: если бы стрела действительно оказалась отравленной, Демон – увы – явно выбывал из списка подозреваемых.

Голдин поднял стрелу и машинально колупнул ее пальцем. Неожиданно краска осталась на его ногте. Он продолжил это увлекательное занятие… Под черной краской оказалась красная и желтая.

– А у нашего Демона еще и не хватает стрел, – удивился Лионель. – Приходится одалживать и перекрашивать!

Он взял у Голдина стрелу и стал настойчиво сдирать черную краску.

– Красно-желтые стрелы, насколько я понимаю, только у одного рыцаря…

– Это сэр Галахэд! – грозно произнес герцог. – Стража! Немедленно арестовать его!

Капитан стражи, щелкнув каблуками, бросился к двери.

– Но… – начал было Голдин.

– Я могу бороться за жизнь принца только в одном случае – если мы немедленно перенесем его на корабль, – вдруг сказал Сергеев. – Если мы через пятнадцать минут не будем в моей лаборатории, через двадцать он умрет.

– Но как переносить его в таком состоянии, как везти во флаере? – попытался возразить я.

– Повторяю: если через пятнадцать минут он не будет у меня в лаборатории, через двадцать он умрет! Я ручаюсь только за это. Ваше величество, я обращаюсь с этим к вам!

– Я согласен. Едемте к вам. Поднимите принца и несите как можно осторожнее, – приказал герцог слугам.