Текст книги "Москва тюремная"

Автор книги: Валерий Карышев

Соавторы: Федор Бутырский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

ТЮРЬМА «ВОДНЫЙ СТАДИОН», ИЗ № 77/5 «ИНОСТРАНЕЦ»

Для глупого преступное деяние как бы забава, а человеку разумному свойственна мудрость.

Ветхий Завет

1. Неправомерный доступ к охраняемой законом компьютерной информации, то есть информации на машинном носителе, в электронно-вычислительной машине (ЭВМ), системе ЭВМ или их сети, если это деяние повлекло за собой уничтожение, блокирование, модификацию либо копирование информации, нарушение работы ЭВМ, системы ЭВМ или их сети, – наказывается штрафом в размере от двухсот до пятисот минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от двух до пяти месяцев, либо исправительными работами на срок от шести месяцев до одного года, либо лишением свободы на срок до двух лет.

2. То же деяние, совершенное группой лиц по предварительному сговору или организованной группой либо лицом с использованием своего служебного положения, а равно имеющим доступ к ЭВМ, системе ЭВМ или их сети, – наказывается штрафом в размере от пятисот до восьмисот минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от пяти до восьми месяцев, либо исправительными работами на срок от одного года до двух лет, либо арестом на срок от трех до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до пяти лет.

Статья 272 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Хороши тюрьмы в цивилизованных странах!

Гражданин Польши Збигнев Звежинецкий знал это по собственному опыту. Несмотря на относительную молодость, двадцать четыре года, он уже дважды успел побывать в следственных изоляторах: в далеком голландском и в родном польском. Выходя на свободу из Центральной варшавской тюрьмы, молодой поляк, конечно, и не подозревал, что судьба уготовила еще одно испытание: знакомство с российской пенитенциарной системой.

Впрочем, до того, как попасть в московский следственный изолятор № 5, более известный в российской столице как «Водный стадион», пан Звежинецкий пережил приключения столь же захватывающие, сколь и поучительные...

* * *

Глядя на Збигнева, невозможно было представить, что он имеет хоть какое-то отношение к преступности. Бледное, как недопеченный блин, лицо, вялые потные руки, стильные очки-велосипеды и естественная сутулость человека, долгое время проводящего за столом, – все это воскрешало в памяти специфическое словцо «ботаник». Этим словом татуированные россияне именуют людей умственного труда.

Збигнев Звежинецкий был классическим, рафинированным «ботаником» – большую часть времени этот молодой поляк проводил за сетевым компьютером. Интернет-ресурсы, предлагающие недвижимость, курортный отдых, телефонные базы данных и прочий информационный мусор, мало интересовали Збигнева. Он даже не заглядывал на секс-страницы Интернета, что выглядело бы естественным для человека его возраста. Сфера интересов хакера – а именно так называют людей, практикующих профессиональный компьютерный взлом, – определялась исключительно межбанковскими сетевыми коммуникациями. Общеизвестно, что с появлением локальных сетей большинство финансовых структур перешло на электронные взаиморасчеты. Имея под рукой мощную машину, подключенную к интернетовской сети, можно не только узнать, сколько денег находится на твоем счету, но и попытаться перевести на свой счет чужие сбережения ...

«Медвежатник», полночи потеющий над взламыванием сейфа, гангстерская банда, специализирующаяся на вооруженных ограблениях, бригада «кротов», ведущая подкоп под денежное хранилище Центробанка, — все это выглядит теперь нелепым анахронизмом. Сегодняшний взломщик, гроза и ужас банкиров, как правило, такой вот тихий и незаметный молодой человек, сидящий за сетевым компьютером. Похитить сотни тысяч долларов из любого банка любой страны можно без стрельбы, взрывов и прочих пиротехнических эффектов, а главное — не выходя из квартиры в Нью-Йорке, Варшаве, Сингапуре или Москве ...

Первый удачный взлом Збигнев Звежинецкий совершил в двадцать два года. Войдя в сеть крупной варшавской фирмы, он завладел информацией, представляющей ценность для конкурентов. Конкуренты, на которых хакер вышел через посредника, не торгуясь, отстегнули молодому компьютерному таланту столько, сколько тот и запросил — «две тысенцы дольцев». Правда, уже через неделю Збигнев понял, что сильно продешевил: как выяснилось из газет, в результате действий конкурентов обворованная фирма понесла убытки на несколько сот тысяч, очутившись на грани банкротства.

Однако удачный опыт не пропал даром: с подачи недавних клиентов к хакеру стали все чаще и чаще обращаться за конфиденциальными услугами. Естественно, общение шло исключительно по сети. Меры предосторожности были продуманы настолько тщательно, что Звежинецкий почти ничем не рисковал. Профессионализм и таланты молодого человека оценивались в суммах с четырьмя нулями.

Правда, не все получалось гладко: при попытке внедрения в локальную сеть одного антверпенского банка хитроумной программки, которая бы позволяла ежедневно перечислять по сто долларов на счет другого банка, Збигнева грамотно вычислили и, как следствие, задержали, едва тот пересек границу Нидерландов. Местная полиция по достоинству оценила квалификацию талантливого поляка: по результатам следствия ему грозило до десяти лет лишения свободы. Впрочем, адвокат, практикующий юридическую защиту подобной клиентуры, грамотно переиграл ситуацию и, убедив суд в недостаточности улик, добился освобождения подзащитного.

Хакера незамедлительно выслали на родину, но и там его ждали неприятности. Звежинецкий был арестован на немецко-польской границе. Как выяснилось, богатая строительная фирма из Лодзи, обворованная еще полтора месяца назад, также вычислила виновника утечки конфиденциальной финансовой информации и слила хакера в «вышук карны» (сыскную полицию).

После трех месяцев пребывания его в знаменитой Варшавской тюрьме по улице Раковецкой защита добилась своего: подследственного выпустили под крупный денежный залог. Однако оставаться на Родине было рискованно: в любой момент Збигнев вновь мог очутиться за решеткой. Именно потому он и принял неожиданное предложение посредника поработать в Москве. На необъятных просторах дикой заснеженной России также интересовались возможностями компьютерного взлома. Конечно, выполнить «русский заказ» можно было бы не выходя из собственной квартиры в тихом варшавском районе Лазенки, но неприятности могли начаться в любой момент, и хакер поспешил исчезнуть.

Гари он гаром, денежный залог – свобода дороже. Да и поездка в Москву наверняка с лихвой покроет финансовые потери. Так считал практичный молодой человек, и расчетам этим трудно было отказать в логике...

... На Белорусском вокзале Збигнева встречало двое: молодой мужчина со шкафообразной фигурой и массивными плечами, сделавшими бы честь любому гданьскому докеру, и невысокий улыбчивый красавчик с неприятно бегающими глазками на бледном лице. Шкафообразного звали Пашей. Когда-то он долго работал в Варшаве и неплохо говорил по-польски. Главенствовал явно бледный, назвавшийся Антоном. Наблюдательный поляк сразу же засек, что фаланги пальцев встречавших покрыты вытатуированными перстнями и разочарованно подумал — мол, послал же пан Бог таких бедных заказчиков, которые даже на дешевую бижутерию денег не имеют! Однако вид шестисотого «Мерседеса», в который москвичи усадили гостя, сразу же развеял все сомнения пана Збигнева — такую роскошную машину мог себе позволить разве что президент Александр Квасневский да еще несколько варшавских миллионеров.

На следующий день после знакомства и традиционного отдыха в сауне Антон без обиняков заявил, что он, заказчик и работодатель, принадлежит к одной из подмосковных группировок. Збигнев еще застал времена, когда изучение языка «старшего брата» было обязательным в школьной программе, и потому сразу все понял. Но понял, конечно, по-своему ...

— Ту ест спулки финансовы? — уточнил он (мол, вы представляете какие-то финансовые группы?).

Паша послушно перевел, и вопрос поляка необычайно развеселил Антона. Отсмеявшись, он обозвал хакера непонятным для него словом «лох», после чего снизошел до объяснения:

— Ну, бля, мы типа как мафия ... Что — и этого слова никогда не слыхал? А еще говоришь: Запад, Евросоюз ...

Конечно, интернациональное понятие «mafia» было известно молодому поляку – в отличие от чисто русского понятия «бля». Правда, с людьми из этой самой мафии он прежде никогда не встречался. В представлении Збигнева термин «mafia» ассоциировался исключительно с Сицилией, «крестными отцами» да кинематографическими американскими гангстерами времен «сухого закона», эдакими вальяжными молодыми людьми в светлых плащах, широкополых шляпах и автоматами Томпсона наперевес.

О «русской мафии» хакер, естественно, слышал – бойкая газета «Nie», варшавский аналог «Московского комсомольца», периодически пугала обывателей всесильностью «татуированной руки Москвы». Но одно дело — читать о мафиози в бульварной прессе, а совсем другое — столкнуться с ними воочию ...

— Ладно, а теперь давай конкретно о делах перетрем, — лицо Антона в одночасье сделалось серьезным. — Короче говоря, есть один банк в Венгрии ... Гандоны они, штопанные колючей проволокой, счета наши блокировали ... — Заметив на лице собеседника явное непонимание, говоривший раздраженно кивнул переводчику — мол, поясни лоху заморскому, чтобы понял, что люди очень плохие!

Паша перевел. Збигнев понял.

– ... кинули нас вчистую.

— Цо зроби сен? Прошен пшэтлумачць! — вновь не понял лох-иностранец (мол, что они сделали? Переведите!).

— Обманули, — деревянным голосом перевел атлет.

Заказ, предложенный «русской мафией», выглядел для польского хакера не сложнее взлома дистрибутивной игрушки: войти в компьютерную сеть и заразить все, что возможно, самыми жуткими вирусами, чтобы банкирам их обман в копеечку влетел. Такую вот страшную месть придумали «паны из подмосковной группировки». Зато гонорар впечатлял — десять тысяч долларов наличными, из которых пять Антон предложил авансом.

— Дзенкуен, — с трудом сдерживая довольство, поблагодарил поляк и тут же уточнил: — Неужели для такого не очень сложного задания нельзя было подыскать московского хакера?

— Можно было, конечно, и тут найти, — кивнул собеседник. — Да только все московские на учете в «конторе» да в ФАПСИ стоят ... Потому тебя и наняли. Ладно, завтра приступим. Только вот что сделаем: мы под «крышей» охранной фирмы работаем, так что ты на всякий случай подпиши договорчик, что нас типа для личной охраны нанял – идет? Да нет, не менжуйся, это просто формальность. Платить тебе ни за что не надо, это мы тебе отстегивать будем.

ИЗ АНАЛИТИЧЕСКОЙ СПРАВКИ ФСБ РФ:

Начиная с 1992 – 1993 годов в России и других странах Содружества стремительно растет новый вид преступности, связанный с массовой компьютеризацией страны и созданием локальных сетей: несанкционированный доступ к конфиденциальной информации (т. н. «хакерство»), сознательная порча информации при помощи вредоносных программ (т. н. компьютерных вирусов), незаконный перевод банковских средств на подложные счета, в том числе и на зарубежные. Одно из самых распространенных преступлений – похищение денег с кредитных карточек. Участились случаи попыток промышленного шпионажа с использованием сетевых ЭВМ.

(... )

Среди первоочередных мер рекомендовано:

– четкая координация действий органов ФСБ, МВД и ФАПСИ;

– оперативный контакт со структурами Службы внешней разведки;

– техническое переоснащение органов ФСБ и МВД;

– привлечение к пресечению компьютерной преступности высококлассных специалистов;

– создание эффективных средств по выявлению лиц, склонных к совершению вышеперечисленных преступлений.

(... )

– создание подробных досье на лиц, подозреваемых в склонности к совершению подобных преступлений (... )

Подготовка к работе началась на следующий же день. Русские мафиози оказались весьма оперативными. В течение недели Паша снял в Измайлове однокомнатную квартиру с телефоном, купил и завез два компьютера и периферию, список которой предварительно составил Збигнев.

«Паны из мафии» оказались очень предусмотрительными. Прежде чем снять квартиру, были проверены все соседи по подъезду на предмет их возможной принадлежности к РУОПу, «конторе», радиоэлектронным НИИ, ФСБ и особенно к Федеральному агентству правительственной связи и информации. Но и это было еще не все: в день, когда хакеру следовало приступить к исполнению заказа, у скромной пятиэтажки с самого утра появились четверо крепких молодых людей с черными коробочками раций в руках. Один уселся на лавочке у подъезда, второй занял позицию у въезда во двор, третий и четвертый остались в машине, неприметной бежевой «шестерке» с затемненными стеклами. Хакер, которого привезли в Измайлово лишь к девяти вечера, приятно поразился столь добротной постановке вопроса в «охранной фирме»...

... Почти неслышно шелестела клавиатура, щелкала мышка, голубоватый мерцающий свет монитора причудливо отражался в глазах Збигнева. Работа по инфицированию венгерского банка заняла минуты три, подготовка же к ней – более семи с половиной часов. И лишь в половине шестого утра, когда бдительность службы компьютерной безопасности банка наверняка притупилась, с московской ЭВМ последовал смертоносный удар – по сети, минуя все границы, таможни и заслоны, полетел целый пакет вирусов, которые, по мнению Звежинецкого, безнадежно испортили всю информацию, которая только поддавалась порче.

И Паша, и Антон всю эту ночь провели рядом с поляком – то ли для контроля его работы, то ли для охраны. Иногда Антон уединялся в прихожей для переговоров по мобильному телефону, и до слуха поляка то и дело доносились обрывки фраз: непереводимые слова «фраерок», «пашет» и «ништяк» произносились много чаще других.

Шкафообразный Паша непонимающе следил за каждым движением компьютерщика – видимо, пытаясь постичь непостижимое.

– А че ты щас делаешь? – иногда осторожно уточнял Павел.

– Ту ест сэрвэр проксыйны, ту есть адрэса ай-пи, – не отрываясь от монитора, объяснял хакер. – Без адрэсы моей ай-пи бэндзе лепше... Пан хцэ забачыць?

Когда за окнами забрезжал рассвет, поляк устало откинулся на спинку стула и, впервые за ночь оторвав взгляд от монитора, произнес, утирая со лба прозрачные капельки пота:

– Вшистко зроби сен... Мол, сделал все.

Паша перевел. Антон понял и, извлекая на ходу рацию, вновь отправился в прихожую для конфиденциальных переговоров. Беседовал он долго – минут двадцать, а затем, спрятав аппарат в карман, коротко бросил:

– Так, уходим.

– Але компьютэжы... – Збигнев растерянно кивнул на компьютеры – мол, неужели оставим?

– Давай, времени нет... – Паша уже снимал с вешалки плащ.

Прежде чем навсегда оставить съемную квартиру с новенькимм компьютерами, Антон предусмотрительно уничтожил возможные следы: протер ветошью все, где могли остаться отпечатки пальцев, сунул под полу куртки снятую клавиатуру, даже приказал поляку извлечь из системного блока винчестер... Спустя пять минут неприметная бежевая «шестерка» с затемненными окнами выезжала из пустынного измайловского дворика.

Московские мафиози оказались людьми столь же осторожными, сколь и порядочными: гонорар был передан Звежинецкому уже к обеду – видимо, сразу же по получении информации из Венгрии. Естественно, это не могло не понравиться Збигневу: игра в «полицейских и воров по-российски» приносила даже большую прибыль, чем он рассчитывал. А потому молодой поляк, не раздумывая, принял следующее предложение: выяснить сумму, находящуюся на кипрском счету одной из влиятельных московских фирм.

И вновь история повторилась: съемная квартира (правда, на этот раз в Сокольниках), мощный компьютер, подключенный к сети, частые визиты Антона в прихожую для переговоров по мобильному...

... Збигнев был настолько поглощен работой, что не услышал тяжелого топота со стороны лестничной клетки. Антон и Паша также не успели отреагировать – их сильно клонило ко сну. Сильнейший удар в дверь, сухой хруст ломаемого дерева, шум в прихожей – едва оторвавшись от монитора, поляк боковым зрением различил каких-то страшных людей атлетического сложения, в пятнистой камуфляжной форме и черных масках на лицах. Хакер не успел ни удивиться, ни даже испугаться – после сильнейшего хука в челюсть он, обливаясь кровью, свалился под стол. И тут же последовали беспорядочные удары. Боль ожогами полоснула по лицу, рукам, вцепилась в плечи, судорогой свела спину, и спустя минуту поляк недвижимо валялся на полу...

_{* * *}

Ни профессионализм польского хакера, ни предосторожности русских бандитов не смогли сломить хитроумную систему СОРМ-2 («Система оперативно-розыскных мероприятий»).

Этот проект предусматривает установление тотальной и постоянной слежки за всеми российскими пользователями сети Интернет. Документ с затейливым названием «Технические требования к системе технических средств по обеспечению функций оперативно-розыскных мероприятий на сетях документальной электросвязи» предусматривает подключение прослушивающей аппаратуры ФСБ и ФАПСИ ко всем российским компьютерным сетям, имеющим выход в Интернет (включая провайдерские мощности, академические и корпоративные системы). Суть требований ФСБ состоит в создании удаленных «пунктов управления», по которым органы получат возможность в любой момент скачивать информацию о пользователях и просматривать всю их личную корреспонденцию, включая содержимое личных директорий на локальных дисках. На создателей локальных сетей возлагается обязанность обеспечить «канал связи» между собственными интернет-узлами и «пунктом управления».

Система слежки гарантирует «съем информации (входящей и исходящей), принадлежащей конкретным пользователям» и обеспечивает определение телефонного номера абонента и его адреса «при использовании иных телекоммуникационных сетей для реализации телематических служб и передачи данных». Тут уже речь идет не только о чтении электронной почты, но и о перехвате входящей и исходящей информации при пользовании ресурсами всемирной Паутины.

До недавнего времени обязанности провайдера по этому поводу формулировались с оглядкой на Конституцию РФ, гарантирующую гражданам право на неприкосновенность и тайну личной информации. То есть раскрытие пользовательской информации допускалось лишь при наличии законных оснований (каковым может являться только судебное постановление). Проект же «СОРМ-2», подготовленный по инициативе ФСБ, гарантирует бесконтрольную и несанкционированную слежку, при которой у администратора сети нет никакой возможности контролировать законность «съема информации». Что, в свою очередь, является вопиющим нарушением Конституции.

Текущие нормативные акты по СОРМ

– Федеральный закон «ОБ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ» (Принят Государственной думой 5 июля 1995 года – в ред. Федерального закона от 18.07.97 № 101-ФЗ).

– Министерство связи Российской Федерации, ПРИКАЗ от 18 февраля 1997 года № 25 «О порядке взаимодействия организаций связи и органов ФСБ России при внедрении технических средств системы оперативно-розыскных мероприятий на сетях электросвязи России».

– Министерство связи Российской Федерации, (обновленный) ПРИКАЗ от 8 ноября 1995 года № 135 «О порядке внедрения системы технических средств по обеспечению оперативно-розыскных мероприятий на электронных АТС на территории Российской Федерации» (в ред. Приказа Минсвязи РФ от 18.02.97 № 25).

– Министерство связи Российской Федерации, ПРИКАЗ от 30 декабря 1996 года № 145 «О порядке проведения сертификационных испытаний технических средств СОРМ».

– Правительство Российской Федерации, ПОСТАНОВЛЕНИЕ от 1 июля 1996 года № 770 «Об утверждении Положения о лицензировании деятельности физических и юридических лиц, не уполномоченных на осуществление оперативно-розыскной деятельности, связанной с разработкой, производством, реализацией, приобретением в целях продажи, ввоза в Российскую Федерацию и вывоза за ее пределы специальных технических средств, предназначенных (разработанных, приспособленных, запрограммированных) для негласного получения информации, и перечня видов специальных технических средств, предназначенных (разработанных, приспособленных, запрограммированных) для негласного получения информации в процессе осуществления оперативно-розыскной деятельности».

– Министерство связи Российской Федерации, ПРИКАЗ от 31 января 1996 года № 9 «Об организации работ по обеспечению оперативно-розыскных мероприятий на сетях подвижной связи».

– Президент Российской Федерации, УКАЗ от 9 января 1996 года № 21 «О мерах по упорядочению разработки, производства, реализации, приобретения в целях продажи, ввоза в Российскую Федерацию и вывоза за ее пределы, а также использования специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации».

– Министерство связи Российской Федерации, ПИСЬМО от 11 ноября 1994 года № 252-у «О Порядке внедрения СОРМ на ВСС Российской Федерации».

– Министерство связи Российской Федерации, ПРИКАЗ от 24 июня 1992 года № 226 «Об использовании средств связи для обеспечения оперативно-розыскных мероприятий Министерства безопасности Российской Федерации (с изменениями на 13 сентября 1995 года)».

* * *

Збигнев Звежинецкий пришел в себя лишь спустя несколько часов. Голова тупо ныла, во рту ощущался мерзкий солоноватый привкус крови, левая рука безжизненной плетью висела вдоль туловища. Очертания предметов двоились, троились, и хакер, с трудом сфокусировав взгляд, обнаружил, что сидит перед столом какого-то тесного кабинета. А за столом восседал некий высокий пан: короткая стрижка, кожаная куртка, огромные кулаки – все это делало его неуловимо похожим на пана Пашу «из мафии»... Только татуировок на пальцах не хватало!

Впрочем, этот пан явно не имел к мафии никакого отношения. Как выяснилось через несколько минут, наоборот, он стоял по другую сторону баррикад. Региональное управление по борьбе с организованной преступностью, сотрудники которого с подачи ФАПСИ арестовали граждан России Антона Филиппова, Павла Калинина, а также гражданина Республики Польша Збигнева Звежинецкого, вменяло всей троице предварительное обвинение по ст. 272 УК РФ («Неправомерный доступ к компьютерной информации»), части второй. «Предварительный сговор», упомянутый в этой части, серьезно усугублял положение задержанных.

Выслушав обвинение, составленное на юридическом жаргоне, поляк, естественно, ничего не понял. Впрочем, руоповцы загодя предусмотрели этот момент – минут через пятнадцать переводчик из «Интуриста» произнес то же обвинение по-польски.

Збигнев сориентировался мгновенно.

Сперва он гордо заявил российскому «пану полицьянту», что имеет «обыватэльстфо польке», то есть польское гражданство, и потому категорически отказывается отвечать на какие-либо вопросы без адвоката и представителя посольства. Затем, вспомнив об избиении на сокольнической квартире, потребовал медицинского освидетельствования и помещения в госпиталь, где обязательно должен быть пан ксендз; мол, отправление религиозных культов для него, доброго католика, – законное право.

– А папу римского тебе не выписать? – непонятно почему развеселился «пан полицьянт» и, оставив законные требования без внимания, сразу же перешел к делу: зачем приехал из Польши? Знал ли раньше граждан Филиппова и Калинина, а если знал, давно или нет? И вообще – сколько еще компьютерных преступлений на его совести?

Задержанный отвечал вяло, каким-то параллельным движением мысли и часто невпопад, и переводчица долго подбирала выражения, чтобы руоповец понял поляка правильно. После окончания допроса Збигнева сфотографировали анфас и в профиль, сняли отпечатки пальцев и, усадив на заднее сиденье автомобиля без опознавательных знаков полиции, повезли по переполненным транспортом московским улицам. Слева и справа его подпирали высокие неулыбчивые мужчины. Видимо, «пан полицьянт», который только что допрашивал задержанного, посчитал, что Звежинецкий попытается удрать из машины, чтобы отыскать в Москве католического священника для покаянной исповеди, и потому приставил сопровождающих.

Спустя два часа задержанный оказался на Петровке, 38, в знаменитом изоляторе временного содержания «Петры». Времени, которое поляк провел в одиночной камере ИВС, хватило руоповцам, чтобы оформить свои действия по закону. На следующий же день после задержания в «Петрах» появились представитель польского посольства и адвокат. В их присутствии Звежинецкому и было предъявлено окончательное обвинение по все той же 272-й статье УК РФ. Обвинение подкреплялось соответственными протоколами технических служб ФСБ и ФАПСИ: как выяснилось, попытка проникнуть в банковский сервер была засечена на Кипре и оперативно передана по интерполовским каналам в Москву.

Беседуя с представителем посольства, Збигнев молил Бога, чтобы тот не додумался связаться с криминальной полицией Варшавы — подобное означало бы неминуемую высылку в Польшу, где пану Звежинецкому, убежавшему от правосудия, наверняка бы впаяли срок на полную катушку. Но, к счастью, дипработнику было явно не до земляка — ознакомившись с материалами обвинения и переговорив со следователем и арестованным, он лишь равнодушно передернул плечами: мол, пан Збигнев не первый поляк, нарушивший российские законы. И уж наверняка не последний ... Зато адвокат разочаровал: с его слов, подобные преступления в России еще очень редки, прецедентов мало, и потому защита обещает быть затяжной и сложной.

И в тот же день пана Звежинецкого отправили в следственный изолятор № 5...

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА:

Следственный изолятор № 48/5, более известный в криминальных и милицейских кругах как «Водный стадион» (названный так из-за близости к одноименной станции метрополитена), – первая тюрьма, построенная в постсоветской России. Эта тюрьма открыта в 1993 году.

Строительство начато в 1989 году. Первоначально в корпусах нынешнего СИЗО предполагалось разместить образцово-показательный ЛТП (лечебно-трудовой профилакторий) – учреждение, предназначенное для содержания лиц, получивших в судебном приговоре «принудительное лечение от алкоголизма». С ликвидацией в Российской Федерации системы ЛТП вновь построенное здание передано в ведение Главного управления исполнения наказаний. После модернизации (монтажа сигнализации, установки стальных решеток и дверей) ИЗ № 48/5 гостеприимно распахнул двери перед первыми арестантами.

Следственный изолятор «Водный стадион» представляет собой типичный комплекс зданий тюремного типа, огороженный высоким забором. Место расположения выбрано на редкость удачно: в отличие от всех остальных московских ИЗ, эта тюрьма не окружена жилым массивом. Период с 1994 по 2000 год отличался на «Водном стадионе» либеральностью порядков.

Арестованных, словно по инерции, продолжали свозить в Бутырку и Матросскую Тишину, и потому заполняемость СИЗО № 5 не превышала 70%. Подследственные, которым приходилось пребывать в стенах «Водного стадиона» до середины 2000 года, единодушно отмечают чистоту, непривычную для прочих следственных изоляторов Москвы. При формировании администрации и охраны часть сотрудников была набрана по лимиту из провинции, часть – переведена из Бутырки и Матросской Тишины.

Первые полгода контролеры не получали обмундирование, внешне почти не отличаясь от арестантов, так же как и они предпочитая в качестве повседневной одежды спортивные костюмы. Заключенные, впервые попавшие в стены «Водного стадиона», отличали сокамерников от конвоиров лишь по наличию резиновой дубинки и связок ключей в руках последних. Ввиду относительной комфортабельности условий содержания первыми заключенными вновь построенной тюрьмы стали криминальные авторитеты уровня выше среднего.

Значительную часть арестантов составили лица, так или иначе связанные с контрабандой, наркобизнесом и нарушением правил воздушных перевозок. Последнее объясняется  относительной  близостью  ИЗ  №  48/5   к  международному аэропорту Шереметьево-2, где пограничники, таможенники и оперативники ФСБ с похвальной регулярностью задерживают наркокурьеров, чаще всего зарубежных.

Видимо, это обстоятельство привело к тому, что с недавних пор за «Водным стадионом» закрепилась репутация «тюрьмы для иностранцев». В иные времена граждане дальнего зарубежья составляют до 30% от общего числа арестантов. Немалую часть подследственных составляют бывшие сотрудники органов МВД, обвиняемые в превышении власти и коррупции. В частности, на «Водный стадион» нередко направляются работники бывшей Госавтоинспекции, обвиняемые в вымогательстве. Отдельных помещений для иностранцев и для россиян не существует: как правило, администрация не делает разницы между гражданами дальнего зарубежья и гражданами Российской Федерации, заселяя и тех, и других в одни и те же камеры. Различие в религиозных взглядах, традициях, воспитании, темпераменте и менталитете нередко приводит к конфликтам.

Предыдущий опыт подсказывал Збигневу: бояться тюрьмы не стоит. Гарантированное трехразовое питание, бесплатная медицинская помощь, комфортное помещение с телевизором, микроволновкой, холодильником, а если повезет, и с компьютером, внимание благотворительных фондов, масса свободного времени для самообразования и предупредительность обслуживающего персонала — так, во всяком случае, было в Голландии. Да и камера Центральной варшавской тюрьмы на Раковецкой, 37, где хакер промучился несколько месяцев, мало чем отличалась от среднего гостиничного номера. А потому, идя за охранником по ярко освещенному коридору ИЗ № 48/5, пан Звежинецкий сохранял полное спокойствие.

Не тюрьмы надо бояться, а возможного звонка в Варшаву...

Первые впечатления не внушали оптимизма: камера, куда определили молодого поляка, выглядела не лучше солдатской казармы времен Герека и Ярузельского. Двухъярусные нары, серые казенные одеяла, спертый дух грязных человеческих тел – все это было более чем неприятно для первохода. Ни холодильника, ни микроволновки, ни тем более компьютера не наблюдалось. Поражала жуткая перенаселенность: в пространстве не более тридцати квадратных метров вмещалось целых десять человек! Правда, как выяснилось чуть позже, эта камера, заполненная лишь на три четверти, считалась в следственном изоляторе самой комфортной.

После краткого знакомства староста камеры, долговязый неулыбчивый русский, представившийся Семеном, указал новичку его спальное место, почему-то назвав его непонятным словом «шконка». Поляк не стал уточнять: определившись с вещами, он уселся на кровать, принявшись осторожно изучать сокамерников – а вдруг повезет, вдруг в этой до неправдоподобия жуткой камере окажется хоть один земляк!