Текст книги "Всадники Роха (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

– И как? – кажется, «алкимист» заинтересовался. – Тебе не говорили, что магический заряд, зарождающийся в амулете, невозможно направить точно в цель согласно Кодексу для боевых амулетов? Стреляют всегда поверху, чтобы усилить поражающий эффект! Если ты используешь такой амулет, ты даешь шанс противнику выжить после взрыва!

– Я хочу приспособить «рифл» для стрельбы на дальние дистанции, – упрямо проворчал Сергей. Не хотел он отказываться от своей идеи. Иначе придется думать, как переснаряжать патроны к «Сайге». Тот еще геморрой в мире Роха.

– Поясни мне, дураку, как? – воскликнул Мёран, наконец, вскочив со стула. – Энергия боевой материи не может бить дальше ста шагов! Это оружие ближнего боя! Поражение врага наступает за счет выброса магического огня и звука! Слышал, как камни лопаются после удара заряда?

– Да, пришлось, – согласился Сергей. – Неприятная штука. Если заряд накроет группу на ровном месте – от нее ничего не останется, верно?

– Конечно! Если не спрячешься вовремя! – Мёран сорвал со стены одну из гильз и цепко обхватил ее пальцами, после чего сунул чуть ли не под нос Низовцеву. – Десять выстрелов! Энергия выжигает пространство своей магической мощью, от которой даже камни рассыпаются в прах! На каком расстоянии ты собираешься стрелять?

– Больше двухсот шагов, но не больше трехсот, – заявил Сергей.

«Алкимист» застонал, обхватив свою голову.

– Нужно всего лишь уменьшить мощность заряда и увеличить дальность, – осторожно подсказал Низовцев. – Мне нужно лишь, чтобы заряд попал в тело человека и не разбрасывал его останки по окрестностям. Ведь это не сложно?

– Сложно. Уменьшение силы боевого амулета снижает его дальность, вот в чем проблема, – постучал по своему лбу гильзой хозяин дома. Смотри, ты выстреливаешь из «рифла», боевой заряд – «кобрар» – вылетает из ствола и набирает силу. В определенный момент его мощь растет, как растет и объем. Взрыв уничтожает живую силу на ровном месте, и от этого нет спасения. А вот под защитой уже есть шанс выжить. Теперь что же получится, если я буду заряжать амулет меньшей силы? Вся сила уйдет не на поражение врага, а на банальное «лишь бы дотянуться до цели»! В чем выигрыш?

– Ни в чем, – согласился Сергей. Маг ему начинал нравиться. Рассудительный дядюшка, не брызжет слюной, что не будет выполнять заказ чужака, а пытается понять, как выйти из положения. – Я понял проблему. И это не так уж и плохо. Я могу гарантированно стрелять по живой цели, не распыляя ее на мелкие кусочки. Но мне нужен принципиально новый амулет, а значит, у вас, уважаемый, есть возможность создать «кобрар», за который можно получить большие деньги.

Мёран задумался ото обилия непонятных фраз, и пока морщил кожу на своем лбу, машинально налил из кувшина зеленой гадости и залпом выпил. Что там у него за настойка? После принятия порции непонятно чего, маг энергично застучал пальцами по столу, обдумывая ситуацию. Нужно было преподнести некую идею, чтобы он схватил ее и вдохнул жизнь в разработку.

– Как ты стреляешь из своего «рифла»? – Мёран кивнул на карабин. – Как действует механизм?

– Объясню просто, – Сергей убрал трофейное ружье и аккуратно положил «Сайгу» на стол, отщелкнул магазин и вытащил патрон. – Это патрон, или «кобрар» по-вашему. Именно вот этот заряд вылетает из ствола и поражает цель. Для того, чтобы изготовить ружье к стрельбе, нужно вставить вот эту коробку в карабин. Передергиваем затвор. Патрон уходит в патронник. Оружие готово к стрельбе. Вижу врага – прицеливаюсь в эту трубку. Нажимаю скобу, видите, мастер?

– Да, – склонился над столом маг, – много непонятных слов, но действие «рифла» я начинаю понимать. – Продолжай, чужак.

– Нажал скобу. Происходит выстрел за счет удара бойка в капсюль. Вот этот самый.

– Ага! Боек – это механизм приведения заряда в действие! Бац! И «кобрар» вылетает из ствола! – заволновался Мёран. – Дальше!

– Пуля летит в цель, а гильза вылетает наружу. Показывать оружие в действии, понимаете сами, здесь я не буду. Так вот, гильза – этот тот же амулет, в котором есть частичка магии под названием порох. Именно порох толкает пулю и придает ей скорость и силу. Поэтому я могу поразить цель на большом расстоянии. Вот что мне нужно: мощная энергия, которая не распыляется в воздухе, а летит точно в цель. Маленький такой зарядик, способный попасть в голову, в грудь, в руку – да куда угодно! Но попасть!

– Если «кобрар» попадет в тело человека – от него не останется даже кусочка плоти, – медленно пробурчал «алкимист». – А ты утверждаешь, что ничего не случится, кроме летального исхода, и тело останется целым. Мы создадим страшное оружие, и Тарх спросит меня потом на небесах, какой гнусностью я занимался здесь! Мне следует показать тебе на дверь, малыш!

– А как же безопасность клана Великого Люта? – насел на мага Сергей. – Я уже встречался в бою с Герпир, и скажу, что человеколюбием они не страдают! Какого черта они изменили свой путь и бросились за тремя всадниками на двух корнуто? Ради любопытства спросить, удобно ли нам передвигаться таким способом? Мне, лично, не понравилось. Весь зад до сих пор в мозолях!

– Мозоли сойдут, – философски заметил маг, – а с запятнанной совестью жить очень тяжело. Но!

Мёран по-простецки почесал затылок, взъерошив и без того жидкие волосенки, потом взял в руки патрон, повертел его с каким-то странным удовольствием, словно блеск латунной гильзы завораживал и затягивал своей необъяснимой притягательностью. Сергей молчал, не мешая сосредоточиться алхимику.

– В наших «рифлах» нет такого механизма, – маг постучал пальцем по ствольной коробке. – В прикладе, как ты видишь, есть углубление, куда вкладывают амулет. Это приемник. Сам же приклад состоит из двух половинок. Прежде чем их склеить в единое целое, оружейник вставляет трубку, соединяющуюся со стволом. Трубка бронзовая, не требует особой выделки. Самая проблема – это ствол. Поэтому его делают толстостенным. Температура заряда настолько высока, что выжигает железо. Так что стволы меняют очень часто.

– Я заметил, – подтвердил Сергей, – и сразу понял, в чем слабость ваших «рифлов». Но если тебе удастся сделать такой патрон, что не будет вредить стволу – это произведет впечатление на всех оружейников и магов, вроде тебя.

– Лесть – страшное оружие, – ухмыльнулся Мёран, – но, к счастью, меня не касающаяся. Тебе повезло, чужак, что обратился ко мне. Я как раз задумывался об усовершенствовании всего оружия, начиная с заряда. Только вот смени «рифл» степняков. Ненадежное оружие.

– Для пристрелки пойдет, – успокоил его Низовцев. – Я куплю у тебя пару амулетов сейчас.

– Проще простого, – Мёран снял с гвоздя два амулета и протянул их Сергею. – Один митад.

– Это сколько? – не понял гость.

– Один митад – это половина динера. Тебе нужно основательно взяться за язык, – посоветовал хозяин лавки. – Не всегда же рядом с тобой будет человек, знающий речь руси.

– Троих уже знаю, – усмехнулся Сергей.

– Ну, с двумя я тоже знаком, – рассмеялся маг. – На всю столицу этого слишком мало. Учись, Серш, и увидишь, какие горизонты перед тобой откроются!

– Я не называл свое имя, – Низовцев достал из мешочка тускло блестящий кругляш динера.

Маг деловито взял монету, оглядел со всех сторон, после чего неспешно дошел до шкафа, взял с нее шкатулку и вернулся обратно. Покопавшись в ней, достал монету, покрытую патиной, да вдобавок к этому неровно обрезанную по краям, словно тяжелый пресс расплющил плохую заготовку, которая расползлась кляксой во все стороны.

– Сдача, – пояснил Мёран. – Держи. Мой совет: поменяй часть денег на мелочь. В Ирае много случайного люда, можно нарваться на любопытных прохожих. Иди, а я подумаю, как обогатиться за счет твоей идеи.

До полудня Низовцев успел посетить несколько ремесленных лавок, где работали столяры, и, наконец, удовлетворившись названной ценой, заказал ящик-сейф для своих ружей. Седобородый крепкий старик пообещал, что помимо висячего замка он врежет потайной, чтобы у слишком любопытных субъектов не раскатывалась губа на содержимое ящика. Только за это нужно накинуть сверху определенную сумму. Сошлись на двух динерах. Мастер пообещал, что волноваться за доставку не стоит. Его внук доставит заказ на подворье вождя Авьяда через пять дней. Ударили по рукам и разошлись, довольные каждый своей выгодой.

После этого оставалось еще одно дело. Уже не стесняясь, он спрашивал дорогу у местных жителей до лавки купца Лаора, где нужно было купить бумагу и писчие принадлежности. Сергея съедало любопытство, как здесь обстоит дело с возможностью писать или печатать книги, например. Раз широко развито оружейное дело, то о такой мелочи в мире Роха и подавно знают.

Но сначала, как только Сергей зашел в лавку Лаора, в нос ему ударил запах пряностей, совсем как на восточном базаре. Острые, щекочущие ноздри и возбуждающие аппетит, приправы были насыпаны горкой в глиняных тарелках, привлекая к себе внимание яркостью и многообразием. Многих приправ Сергей не знал, но кое-что знакомое увидел. Красный и черный молотый и в горошек перец, куркума, темно-желтый карри, зеленая молотая масса, в которой присутствовал укроп и базилик. Как они здесь назывались, ему было безразлично, пока сам не столкнется с необходимостью приобрести их. Самое забавное, что здесь была соль, горкой насыпанная на плошках: мелкая, крупная, розовая – на любой вкус.

Он стоял посреди лавки и вдыхал ароматные запахи, пока к нему не обратился вышедший из подсобного помещения маленький и весь круглый как пончик, мужчина. Это и был хозяин – купец Лаор. Оказалось, что о книгах он прекрасно осведомлен. Словоохотливый, но не понятый Сергеем купец пытался объяснить гостю-чужаку, что в его лавке есть много достойных товаров, а вот печатных книг (вот это он хорошо понял из мычания Низовцева) здесь нет по причине полнейшего равнодушия к оным. А бумага есть. Как же нет? Есть отличная бумага, выделанная из смеси белоснежного хлопка с южного материка и мягкой сердцевины дерева «окш». Но она стоит очень больших денег, и ее приобретают для нужд вождей. Поэтому торговец не рискует привозить ее крупными партиями. Есть бумага подешевле, плотная, но сероватая цветом, для обыденных записей грамотных мастеров, которые ведут учет своих доходов. А есть самая дрянная, желтоватая, с примесью опилок, но писать на них тоже можно. Сколько господин желает?

Сергей пальцами показал, какую стопку ему нужно. Он исходил из реалий своего покинутого мира, и рассчитывал взять пачку примерно в пятьсот листов, какие обычно выпускают для ксероксов. Купец Лаор выпучил глаза и лихорадочно засуетился, надолго исчезнув в подсобном помещении. Посмеиваясь, Сергей не терял времени, с любопытством осматривая остальной ассортимент товаров, довольно своеобразный, надо сказать. Часть полок была завалена рулонами разноцветных тканей – ну, это понятно, горожане любят щеголять в фасонистых костюмах, и здешняя знать тоже ценит красоту одежды. Другая часть отдана под стеклянные бутыли разных форм и размеров с какими-то разноцветными жидкостями.

Было много мелких товаров, предназначение которых Сергей просто не понимал, но догадывался, что почти все они привозные, и в данной местности не производятся, или же проигрывают в качестве, если какой-то умелец освоил их выпуск.

Купец появился с пачкой невзрачной бумаги в руках и аккуратно положил ее на прилавок. Виновато улыбнулся, что-то сказал. Сергей прикинул, что бумаги должно хватить, так как она была большого формата. Жестом показал, что ему желательно приобрести инструмент для письма. Лаор понятливо кивнул и приложил к пачке несколько остро заточенных перьев и флакон из темного стекла, в котором плескалась какая-то жидкость. Надо полагать – местные чернила. Заплатив не так уж много – ту самую монету, оставшуюся со сдачи мага – Сергей довольный собой потопал обратно в подворье вождя. Алена будет довольна, а у него появится личный составитель словаря. На Афира надежды мало. Парень постоянно в боевых разъездах. Можно набиться в ученики к «алкимисту» Мёрану, только это плохая идея. Старик тоже занят основной работой. Зачем ему еще лишняя обуза в лице пришельца?

Задумавшись, Сергей не заметил, как из какого-то проулка на рысях выскочил ящер и чуть не затоптал его. Низовцев отскочил в сторону, успев даже почувствовать резкий запах животного. Всадник в простом теплом плаще, под которым угадывалась добротная одежда, ожег его пронзительным взглядом, недовольно рявкнул на непутевого пешехода и понукнул корнуто. Сергей покачал головой и перевел дух. Надо же, рептилия чуть его не затоптала! Расскажи кому хохму – не поверят!

Низовцев крепко прижал к себе драгоценную покупку и пошел дальше, совершенно не замечая, как всадник внезапно остановил животное и пристально посмотрел ему в спину.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

– Давно он появился в городе? – мужчина, задавший вопрос, выглядел как человек, много времени проведший под палящим солнцем и иссушающим кожу сухими ветрами. Загар, покрывший его лицо с сетью мелких морщин вокруг глаз, скрывал истинный возраст. Ему могло быть и пятьдесят лет, а может всего-то тридцать с небольшим. Только голос выдавал, что это далеко еще не старик.

Положив одну руку на стол, другой он держал стакан с вином, которое пил с некоторым неудовольствием на лице. Скорее всего, мужчина не любил напиток из забродивших ягод, но вынужден был пить, чтобы доставить удовольствие своему собеседнику.

– Уже полную луну, – ответил молодой парень с невзрачными и блеклыми глазами. Он пошевелил широкими плечами, отчего кожаный ремень, опоясывавший его доспех, заскрипел. – Чужак чем-то приглянулся нашему вождю. Говорят, что он хорошо стреляет из своего «рифла». Тирадоры очень нужны клану Великого Люта, об этом знают все. В любом из кланов Роха есть отличные стрелки. Авьяд очень хочет довести их количество до трех-четырех.

– Это дело самого вождя, – сухо обронил мужчина, – но меня интересует пришлый. Как часто он покидает подворье? Чем вооружен? Один ходит или с кем-то? Где спит, с кем спит?

Собеседник ухмыльнулся, обнажив неровный ряд зубов. Почему-то последний вопрос его развеселил.

– Чужак не смотрит на баб. Служанки Матери клана шепчутся, что у него есть девка, она вместе с ним попала в наши руки. Сейчас живет при Тэтке. Дюже красивая, довелось видеть. Сам Серш живет в казарме. Свои «рифлы» прячет в деревянном ящике, окованном листовым железом. Замки прочные. Я пробовал вскрыть – не получилось. Там какой-то хитрый внутренний замок. Авьяд не запрещает Сершу ходить по городу, так что он в любое время может уйти с подворья. Есть нож.

– Как он владеет им?

– Не видел, – хмыкнул парень. – Серш вообще избегает с кем-то ссориться.

– Надо попытаться, – надавил на него собеседник. – Мне важно знать, какой из него боец.

– Зачем тебе это, Хаблад? – поморщился дружинник. – Ты находишься на чужой земле и пытаешься нагадить возле дома Авьяда. Почему бы не подловить Серша, когда он станет ходить в куатре на боевые задания? Так будет честнее!

– Не тебе судить о чести! – грубо обрезал парня Хаблад. – Чужак должен умереть до того момента, когда вступит в клан Великого Люта! Мне не нужны кровники в лице Илона или Ёруна! Ты соображаешь, что говоришь?

Дружинник виновато хлопнул себя по лбу и приложился к стакану с вином. Пил долго, пока не осушил до дна. Хаблад терпеливо ждал, когда тот закончит баловаться хмельным напитком, потом добавил:

– Я найду людей, которые заставят чужака полезть в драку. Сам не вздумай кулаками махать. Смотри со стороны. Просто смотри. Убивать не надо, только если возникнет опасность, но все должно быть серьезно. Потом расскажешь.

– Зачем? – снова повторил свой вопрос парень. – Не проще ли будет самому перехватить Серша в темном закоулке и пустить ему кровь?

– Однажды я так же понадеялся на силу своих людей, – скривился Хаблад, – захотелось с двумя помощниками убрать с дороги кровника. Не знаю, что мне тогда помогло: то ли милость Тарха, то ли помощь бесов. Кровник играючи прирезал моих ребят, каждый из которых стоил пятерых бойцов из охраны Отца Ханди. А я отделался лишь порезанными сухожилиями. Но месть свершил. Так что не хочу терять своих людей.

– Ребята говорят, что Серш убил одного из ваших кабезов? – решил уточнить дружинник. – Правда ли это? Иначе зачем ты как вор появился в Ирае?

– Кабез Кормилот – мой названный брат, – глаза Хаблада вспыхнули диким огнем. – Жаль, я не был в том рейде. Я бы не стал трусливо отступать, и довел бы дело до конца! Бабы! Иметь преимущество в силе и подобно побитой собаке уйти с поля боя!

Хаблад сплюнул на пол.

– Это неправильно, – вдруг заявил парень-дружинник.

– Что – неправильно? – не понял Хаблад.

– Неправильно убивать человека, не имеющего кровной поддержки. Серш – тирадор, и он убил Кормилота в честном бою. Нападали ваши, не забывай! Если ты убьешь чужака – Авьяду это не понравится!

– Вот поэтому мне нужно быстро все провернуть! – запыхтел мужчина. – Не будь болваном! Пришлый здесь – никто! Так что шевелись, раз уж деньги взял вперед!

Настроение у Низовцева было приподнятым. Утром он вместе с «алкимистом» Мёраном испытывал амулет с принципиально новым зарядом. Для этого пришлось спуститься с верхней части города, пройти мимо нагромождения шатров нижнего поселения и углубиться в подлесок. На этот раз Сергей взял только трофейник, убедившись в надежности секретного замка на ящике. Рукастый столяр не обманул, все сделал на совесть. «Сейф» пытались вскрыть – это Сергей понял по заметным царапинам на висячем замке. Горе-медвежатник смог открыть его, но уперся в проблему посложнее. Внутренний замок удержал крышку, не дал супостату совершить кражу. Хотя странное желание вора отдавало нелогичностью поступка. Ну, украдет, а дальше-то что? Рано или поздно карабин где-нибудь засветится. Никто не будет вешать его на стену ради коллекции. Да и не принято здесь бить понты в виде увешанных холодным оружием ковров.

Оказавшись на месте, Низовцев огляделся, выбирая лучшую позицию. Лес не был густым, здесь часто бывали горожане, вырубая сухостой и кустарники для обогрева своих жилищ. Странно, но хорошие деревья они не трогали, как будто на вырубку такого леса наложен запрет. Заприметив небольшую поляну, решил провести стрельбы на ней. Не поленился посчитать расстояние. Выходило около двухсот метров. Для начала и этого было достаточно. Мёран с любопытством смотрел на манипуляции чужака, а пес, которого Сергей упрямо называл Шариком, с упоением носился по сугробам, взмахивая своими лохматыми ушами.

– Достаточно, – Низовцев, наконец, вернулся к оставленному ружью и вставил экспериментальный амулет в гнездо. – Ты спрятался бы, уважаемый Мёран, где-нибудь за деревом. Не ровен час, все пойдет не так. Потом будешь собирать свои останки по всей поляне.

– Сомневаешься в моих способностях? – ухмыльнулся маг и взмахом руки взвихрил снег вокруг себя.

– Что ты сделал?

– Силовая защита, – пояснил Мёран, – в самом худшем случае погибнешь только ты.

Поморщившись от попавших на лицо снежинок, Сергей вскинул «рифл» и сразу понял, что поймать цель с таким примитивным оружием будет очень проблематично. Можно было ведь заранее приварить мушку прицела. Здешний огнестрел подобен артиллерии: бьет по площадям, совершенно не заботясь об одиночных целях. Мощь заряда компенсирует точность. Укоряя себя в нерасторопности, Сергей навел ствол ружья в заранее выбранное сухое дерево и выстрелил. Распухающая на лету зеленовато-фиолетовая точка внезапно прекратила расти, оставшись величиной с грецкий орех, и понеслась к дереву. Потом резко нырнула вниз и зарылась в снег, не долетев до цели несколько метров. И через секунду мощный хлопок поднял в воздух снежную массу вперемешку с комьями мерзлой земли и пожелтевших листьев. Пес от испуга сиганул в густую чащу леса, не обращая внимания на крики Низовцева.

– Ого! – только и смог проговорить Мёран, сняв защиту.

– «Кобрар» слаб, – выдал свой вердикт Сергей.

– Ничего себе – слаб! – возмутился «алкимист». – Ты видел, как рвануло?! Причем рвануло целенаправленно, без лишнего разброса энергии, я же чувствую!

– Слаб в том смысле, что не дотянул до цели. Я даже двести шагов не досчитал, а заряд и этого расстояния не преодолел!

– Может, ошибка в расчетах? Ты мог занизить ствол во время выстрела, – Мёран внимательно посмотрел на Сергея, словно ожидал от него признания в собственном просчете.

– Я допускаю такую мысль, – кивнул Низовцев, понимая, что трофейник – слабое ружье, но в ближайшее время работать придется с ним. – Мне надо кое-что сделать, и только после этого мы продолжим. А ты попробуй поменьше закачивать энергии в амулет.

– В половину?

– А сколько накидывал?

– Больше половины, – почесал затылок Мёран.

– Вот дурень, – сплюнул на снег Сергей, – говорил же, обрати внимание на силу, которую заливаешь в амулет. У тебя ее немеряно, как-то надо контролировать. Жаль, нет тестера.

– Что это такое? – заинтересовался маг.

– Штука хитрая, волшебная. Коробка и две палочки. Прилаживаешь эти палочки с двух сторон к амулету и смотришь силу заряда, – объяснил Сергей, не подозревая, какую бурю мыслей вызвал в голове «алкимиста» своими словами. – Но в этом мире, к сожалению, о таких сложных вещах не знают.

Маг что-то пробурчал в ответ и, развернувшись, пошел в сторону города. Казалось, его больше не интересовал прошедший эксперимент и пропавший Шарик, которого, кстати, местный алхимик звал Шай. Так что Сергей был недалек от истины, совсем немного не угадал с кличкой.

– Эй, а как же собака? – окликнул мага Низовцев, поспешая за ним по протоптанной тропинке.

– Сам придет, – отмахнулся Мёран, – не в первый раз убегает. В конце концов, Шай знает, в чьем доме живет. Со мной вообще опасно находиться рядом.

– Да ладно! – развеселился Сергей.

– А ты не радуйся, чужак! – хмыкнул маг, остановившись, чтобы отдышаться. – За все время, что я живу в Ирае, мой дом дважды разлетался на мелкие части. Авьяд пригрозил, что еще одного случая не потерпит и изгонит меня в пустоши…. А ты сможешь показать, как выглядит этот твой… тостер?

– Тестер! – засмеялся Низовцев и тут же набросал рисунок на снегу, попутно объясняя назначение каждой детали. – Только у тебя ничего не выйдет. Технологический уровень Роха слишком далек даже от зачаточного состояния. А наличие огнестрельного оружия еще ни о чем не говорит.

– Объясни! Я как раз считаю, что изготовление «рифлов» говорит о некоем техническом совершенствовании мира, – снова стал спорить Мёран. – Еще пять десятков лет назад воевали только с помощью луков и мечей!

– Да фигня все это! – Сергей закинул ружье на плечо и поравнялся с магом. – Тот, кто создавал такие ружья, в первую очередь ориентировался на их применение в магическом поле. Зарядил амулет – пальнул. Никто не догадался создать ружье, основанное на принципах отвода пороховых газов, механизма подачи пули в казенник, выбрасывания гильзы после выстрела. Да есть много мелочей, из которых состоит настоящее оружие. Вот моя «Сайга» – как раз такой карабин. А эта игрушка – для запугивания дурачков. Знающий человек всегда избежит поражения огненным шаром. Вот почему я требую от тебя создания такого заряда, от которого хрен спрячешься!

Маг долго молчал, тяжело шагая по снегу. И только когда показались верхушки шатров нижнего города, он пробурчал:

– Разговорился! Думаешь, я не размышлял о техническом несовершенстве огневых «рифлов»? Мы научились делать бумагу, печатать книги, создали ткацкие станки, выпускающие добротную ткань в короткие сроки, строить высокие храмы с помощью подъемных механизмов – а в этом случае мысль наша осталась скудной и бездарной. Видно, Тарху угодно, чтобы мужчины выясняли отношение по-честному, с помощью железа.

– Я не видел, чтобы дружинники и воины Авьяда были поголовно вооружены мечами, – заметил Сергей. – Копья видел, а клинки – нет.

– Есть у них мечи, – махнул рукой «алкимист», – куда же без них. Многие кланы до сих пор выясняют отношение с их помощью. Унтури, Нарви, Чилики – это только малая часть. Но и они уже переходят на огневой бой.

Разговор как-то перестал клеиться. Маг погрузился в свои раздумья, и Сергей встревожено думал, что идея тестера прочно овладела Мёраном. Как бы бедолага совсем не съехал с катушек, пытаясь создать вещь, которой вообще не место в мире Роха! Куда может завести пытливый ум талантливого чародея? Крепко подумает и создаст нечто такое, от чего вздрогнут местные шаманы и вожди! Еще и сожгут на костре за инакомыслие!

Они прошли по единственной кривой улочке нижнего города, которая целиком и полностью была застроена передвижными шатрами. Сергей уже знал, что с наступлением весны хозяева разберут свои строения, погрузят скарб на телеги и уедут кочевать в пустоши и степи. Авьяд не препятствовал людям жить вольной и кочевой жизнью, но недовольство проявлял. Для него было важным, чтобы такие семьи приняли оседлый образ жизни, увеличивая население города. Кто-то внимал увещеваниям и переселялся на холм, становясь горожанином, а кому-то оставалась по нраву жизнь на воле. «Кочевники» были зажиточными товарищами, каждая семья имела помимо гужевого транспорта в виде лошади, одного или двух ящеров, да кое-что из мелкого скота в виде коз или овец. Сейчас вся эта живая масса колобродила в загородках возле шатров, и Сергей искренне не понимал, как местные жители умудряются прокормить своих питомцев во время зимы.

– Почему ты не купишь себе корнуто? – поинтересовался Низовцев у мага, потерявшего бодрость передвижения. – Тяжело ведь ходить на такие расстояния!

– Корнуто – это не просто существо, на чьем хребте ты разъезжаешь ради своих дел, – отрезал Мёран. – Это слияние двух душ: всадника и животного. Тебе уже говорили, что объездка важна именно в таком аспекте? Вот поэтому я не хочу еще раз испытывать подобное. Был у меня… друг. Десять лет назад я потерял его – так получилось. И с тех пор не мог заставить себя приобрести молодого корнуто. А тут и старость подкатила. И как мне заниматься объездкой? Да я бы и одного удара сердца не удержался в седле – вылетел бы! Стар я стал!

Поднялись по разбитой и грязной дороге на холм, и маг сразу заторопился домой. На просьбу Сергея проводить его, он категорически отказался, сказав, что еще имеет силы доковылять до постели. А тут и Шай подоспел, виновато поникнув лохматой башкой. Мёран обругал его «блохастым недоумком», после чего занятная парочка исчезла за поворотом улицы. Низовцев усмехнулся и направился на подворье, попутно отвечая на приветствие знакомых горожан. Да, его уже узнавали некоторые торговцы и обыватели, в основном те, кто проживал рядом с подворьем вождя.

Дойдя привычным маршрутом до площади, повернул к подворью, но тут услышал громкие крики из прилегающего проулка. Заинтересовавшись, Сергей решил слегка подкорректировать свой путь. В конце концов, до вечера еще далеко, успеет дойти до казармы. Картина перед ним открылась странная. Двое мужиков, похожих скорее на бойцов тяжелого веса, чем на обычных худосочных горожан, прижимали к земле невзрачного подростка в каком-то тряпье. Рядом стояла прилично одетая девушка и что-то резко говорила, размахивая руками. Вот один из мужиков размахнулся и влепил затрещину пацаненку. Тот заскулил.

Сергей свистнул, осторожно подходя к этой троице. Поддержание порядка входило в планы любого дружинника, даже не находящегося на службе. Есть нарушение – обязан вмешаться. Люди смотрят, оценивают человека. Если под каким-то предлогом увильнул от наведения порядка, то Отец Авьяд все равно узнает от доброхотов. Самое лучшее, что произойдет с таким воином – безжалостно выпорют прилюдно. Обычно изгоняют из отряда, что равносильно позору, покрывающему всю родню этого «избегателя проблем». Сергей не имел родни, в клане не состоял, и мог пройти мимо безобразия, даже если пацан был в чем-то виноват. Но метаморфозы, начавшие происходить в душе Низовцева, коснулись и этого правила. Да, он на службе Авьяда состоит формально, но как-то надо завоевывать авторитет.

Окинув взглядом территорию, он не обнаружил никого из горожан или знакомых дружинников. Место скандала было выбрано удачно. Крики, хоть и слышны, с площади уже плохо различаются в силу шумового фона, издаваемого торгашами. Проулки редко патрулировались стражей. Так что? Случайность или подстава? Фыркнув от накатившей на него паранойи, Низовцев сделал еще пару шагов к троице, свершавшей расправу над подростком.

Услышав свист Сергея, мужики выпрямились, оторвавшись от жертвы. Один из них был смуглолицый и с широкими скулами на обветренном лице, а еще у него хорошо просматривались кустистые брови, словно списанные с портрета Леонида Ильича. Второй оказался со свернутым набок носом и небольшими язвами на лице, оставшимися от какой-то болезни в прошлом. Именно он недружелюбно спросил:

– А тебе чего надо, мил человек?

– Да парня бы отпустили, – Сергей понемногу начинал понимать речь аборигенов, чему способствовал самодельный словарь Алены. Действительно, ничего сложного, структура построения фраз аналогична русскому языку. В этом Сергей разобрался быстро, как и в системе образования глаголов и прилагательных. Алена, умница, все расписала, как могла. Словарь продолжал писаться и обогащаться новыми словами. – За что бьете?

– Он вор! – взвизгнула девица, помогая себе руками, словно крыльями махала. – Украл мой кошелек!

– И серебряную подвеску, и цепочку, – хмыкнул Сергей. Что-то ему не нравилось в происходящем.

– Какую подвеску? – впала в ступор девушка.

Низовцев медленно стянул «рифл» с плеча, но наизготовку брать не стал, чтобы не провоцировать мужиков. Просто обозначил свои намерения. Он – смотритель порядка. Ситуация нравилась ему все меньше. В душе поселился червячок сомнения. Нужно ли вообще встревать не в свое дело? Сергей не был трусом, но сейчас объективно оценивал свое положение. У него есть ружье, заряженное экспериментальным амулетом, где оставалось энергии на восемь-девять выстрелов; есть страшный кривой нож, которым он навряд ли будет пользоваться в драке. Как бы самого не прирезали…. И что теперь? Врезать файерболом и наглядно увидеть результат применения нового патрона? Хрень забугорная, а не файербол! Надо как-то по-своему назвать. Ну, например, пиропатрон! А что? Так будет лучше!

– Ты, давай, вали отсюда! – мужик со свернутым носом переглянулся со своим напарником, и в их взглядах мелькнула странная радость. – Жизнь не дорога?

– Угрожаешь, что ли? – хмыкнул Сергей, делая еще один шаг вперед и отгоняя неуверенность прочь. Он вскинул ружье и повел стволом по сторонам. – Резко отошли в сторону и руки в гору!