Текст книги "Москва времен Чикаго"

Автор книги: Валерий Маслов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

„Гаишникам тоже захотелось в жаркий денек искупаться, – подумал он. – Вот так они несут службу в нашем родном государстве“.

Он беспрепятственно прошел на пляж, который, как обычно, был забит отдыхающими. Ласково плескалось море, лениво несла к нему сероводородные воды речка Агура, слышался истошный визги вопли детишек, которых родители безуспешно пытались вытащить из теплой воды.

Красавец „мерседес“ белел, сиял на солнце среди нескольких других машин на бетонной площадке перед медпунктом и баром „Наутилус“. Мягди в который раз восхитился своим управляющим.

Однако подойдя ближе, он почувствовал неладное. Повсюду сновали люди в штатском, но с рациями и пистолетами в кобурах нараспашку. Вплотную к его „мерседесу“ стояло еще несколько машин с такими же „мигалками“, как на „гаишных“.

Он остановился, не зная пока, что предпринять. В голове завертелись, замельтешили, пугаясь, мысли, одна мрачнее другой.

„За мной приехали, фраера поганые! – тотчас определил он. – Кто предал? Сука Петраков? Этот электронщик? Кто еще знает, что я здесь? Ведь я же оформлен на даче под другой фамилией!“ Попытаться выйти с пляжа через другой выход? Через вертушку и тоннель, где и проходят все отдыхающие?

Но и там уже стоит тип в штатском, в котором за версту можно определить мента!

„Нет, бежать нельзя, – решил Мягди. – Так только привлечешь к себе внимание. Может, взять кого-нибудь в заложники?“

И он нащупал в кармане брюк пистолет, с которым теперь, расхаживая без охраны, никогда не расставался. В голове даже мелькнула абсурдная мысль, а не использовать ли для этой цели Люду?

Он, правда, тут же ее отогнал, но задание ногам эта мысль уже дала. К тому же он все равно направлялся в медпункт, где должен был принять сеанс массажа, а заодно сообщить о „мерседесе“.

Насвистывая какой-то мотив, как можно непринужденнее, поднялся Мягди на парапет и прошел к медпункту.

Люда его уже ждала. Она расстелила на кушетке белоснежную простыню, которую собственноручно выстирала для такого важного клиента, и стояла у дверей медпункта, наблюдая за происходящим внизу на пляже.

– Здравствуйте, Люда! – Мягди галантно приложился сухими от волнения губами к ее ручке.

– Добрый день, Мягди Акиндинович. Я вас жду, проходите.

– Минуточку, Люда! Не знаете, что это за раскардаш сегодня на пляже? Какие-то милицейские машины, люди с оружием. Это не вас похищать собираются?

Люда рассмеялась. Комплимент ей понравился.

– Нет, Мягди Акиндинович. К сожалению, не меня: кому я нужна?

– Обижаете, Людочка, вы еще очень и очень привлекательны! Так за кем же тогда приехали?

– А, это! – И Люда показала рукой в сторону Каминного зала. – Да там начальство из Сочи собралось, обедают. Говорят, сам Генеральный прокурор приехал!

Мягди ожидал услышать что угодно. Он даже смирился с мыслью, что приехали именно за ним. Но то, что он узнал, было полной неожиданностью! Генеральный прокурор, который дал приказ арестовать его, который ищет убийцу известной журналистки по всей стране, а может, и за рубежом, здесь?!

Нет, в это он поверить не мог. И потому как можно равнодушнее переспросил:

– Вы не ошибаетесь? Именно Генеральный прокурор страны?!

– А что вы удивились? Здесь и не такие персоны обедали! А уж сведения в медпункте всегда верные, без нас ни одно дело не обходится.

„Это точно, – мысленно согласился Мягди. – Там, где женщины, всегда все известно“.

И он так обрадовался, что неприятности пока обходят его стороной, что можно продолжать отдыхать и наслаждаться жизнью, что невольно бросился к Люде и обнял ее.

– Но-но! – ласково погрозила пальчиком Люда, отстраняясь. – Мягди Акиндинович, я не из вашего гарема!

– И очень жаль, – искренне огорчился Джевеликян. – Да, Люда, чуть не забыл, посмотрите-ка вниз, там что-то стоит.

Люда подошла к краю парапета, посмотрела вниз и сразу увидела „мерседес“.

– Это ваша машина? – восхитилась она. – Красивая!

– Почему же моя? Ваша!

– Моя?!

– Ну, да. Вы же сами вчера сказали, что за белый „мерс“ согласитесь делать массаж у меня в номере: уж очень неохота после него потом в гору к себе подниматься.

– Зачем так шутить над бедной женщиной?

– Я не шучу. Мягди свои обещания выполняет всегда. Особенно, если они даны такой женщине, как вы.

И Джевеликян наклонился за парапет вниз.

– Молодой человек! – окликнул он шофера, который стоял с ключами в руке возле распахнутой дверцы „мерседеса“. – Вы пригнали машину Люде?

– Да, медсестре по имени Люда. И жду ее.

– Вот видите? Машина ваша. Поднимитесь сюда. Люда вас ждет.

Буквально через минуту шофер подошел к медсестре и протянул ей ключи от машины. Затем поставил около ее ног „атташе“-кейс:

– В нем документы на ваше имя, права водителя и подарки от человека по имени Мягди. Я свободен, босс?

– Постойте, да вы даже не знаете моей фамилии! – воскликнула ошалевшая Люда.

– Почему же? – невозмутимо ответил молодой человек. – Знаем. Документы оформлены на вас, все в порядке. Не волнуйтесь. Машина заправлена, можно ехать.

Люда в испарине села на стул, который весьма кстати тут же подставил ей Мягди. Она ничего не соображала: шутка, сказанная Джевеликяну вчера в разгар застолья, так неожиданно превратилась в реальность, поверить в нее, даже при наличии рядом красавца „мерседеса“ и ключей от него, не было никакой возможности.

Усков по прибытии в Сочи, как и большинство командированных, разместился в самой большой и расположенной в центре гостинице „Москва“. Он кинул сумку и тут же засел за телефон и начал обзванивать самые престижные гостиницы и санатории.

Конечно, он не обольщался, что таким образом сможет найти Джевеликяна. Во-первых, даже если он действительно в Сочи, наверняка прописан под другой фамилией. Во-вторых, портье и администраторы далеко не всегда выдают по телефону подобную информацию о своих клиентах.

И все-таки упускать эту возможность было нельзя. Быть спокойным на сей счет можно было, лишь проделав столь нудную черновую работу.

Телефонные звонки, как и предполагалось, ничего не дали. Но зато теперь он знал, что постояльца или отдыхающего под фамилией „Джевеликян“ в престижных гостиницах и санаториях города нет.

Теперь предстоял второй этап, с которого, собственно говоря, и надо было начинать. Следователь подобным же образом начал выяснять, где остановился Титовко.

Но и человек с фамилией Титовко не остановился в данный момент ни в одном месте курортного города. Более того, даже адресное бюро, на которое он вышел с помощью городской прокуратуры, не зафиксировало такого господина.

– Чудны твои дела, Господи! – в сердцах воскликнул Усков. – Я еще могу поверить, что в Сочи нет Мягди. Но уж Титовко-то, который выехал сюда в официальную командировку, должен же где-то быть!

Оставалось только отправиться на поиск по престижным санаториям самому. Коллега из сочинской прокуратуры подсказал ему, что, кроме официальных санаториев, есть еще много мест, так называемых государственных и прочих дач, где могут принимать важных персон без всякой регистрации.

Усков быстро спустился в холл гостиницы и уже направился к выходу, как вдруг резко остановился. Он даже хотел спрятаться за какую-нибудь колонну или коммерческий киоск, но было поздно: его тоже заметили. Не оставалось ничего иного, как подойти и поздороваться.

– Привет!

– Привет, господин сыщик, – весело проворковала Джульетта. – И скромные следователи тоже, оказывается, отдыхают в бархатный сезон на самом престижном курорте страны!

– Отдыхают, почему же нет? Сыщик – тоже человек.

– Слышала, Зина? – обратилась она к подруге. – Запомни, это тебе не фунт изюма!

– Кого ищем? – с невинным видом спросила Зина.

– А вы? – вопросом на вопрос ответил Усков.

– Да мы сюда подработать приехали! – залилась смехом Джульетта. Морской курорт, видимо, прекрасно способствовал расслаблению и настрою на веселый лад. – Нас с Зиной за фарцовых проституток приняли: по тысяче долларов в сутки предлагали.

– И вы, конечно, согласились, – решил поддержать игривый тон следователь.

– А чего нам терять? Мы женщины современные, без комплексов и мещанских предрассудков.

– А с Мягди сколько возьмете? – вдруг резко спросил Усков.

Джульетта растерялась, но только на миг.

– А сколько ему будет не жалко. Кстати, вы его нашли? Где он?

Усков чуть помолчав, сурово добавил:

– Советую, если вы хоть что-то знаете о его местопребывании, сообщить правосудию, то есть мне. Это в его интересах. И в ваших тоже.

– А если не скажем? – Джульетта явно напрашивалась на неприятности. Или просто решила пококетничать со следователем.

– В таком случае я привлеку вас к уголовной ответственности за соучастие и укрывательство особо опасного преступника.

– Преступником его может назвать только суд. Забываете о презумпции невиновности.

– А вам не жаль свою коллегу, журналистку со „Свободы“, расстрелянную в упор? Подобная участь ведь и вас может ожидать!

– Не пугайте! – Джульетта раскраснелась и, судя по виду, готова была сейчас идти за своего возлюбленного хоть на костер.

– А я не пугаю, – тихо проговорил следователь. – Джевеликян убил уже не одного человека. На его совести – несколько заказных убийств.

Но сейчас на Буланову не могли подействовать никакие доводы. Она, что называется, закусила удила и отступать не собиралась. Усков даже пожалел, что эта сильная, волевая женщина любит такого закоренелого преступника. Но больше всего он сейчас жалел о том, что встретил ее здесь. Теперь его поиск наверняка осложнится. Ведь Джульетта может устроить слежку за ним самим. А это ему сейчас совершенно ни к чему.

Впрочем, он тоже вознамерился не упускать эту парочку из виду. Как он понял, девицы приехали в Сочи разыскивать Мягди. Значит, у них есть какая-то информация, что он здесь.

Едва Мягди появился в воротах сталинской дачи, как дежурный передал ему, что его ждет господин Титовко. Мягди, не заставляя себя ждать, тотчас поднялся к нему.

Титовко разгуливал по номеру с недовольным видом.

– Где тебя черт носит? Тут каждая минута на счету, а ты болтаешься неизвестно где.

Джевеликяну пришлось оправдываться:

– Должен же я даме подарить „мерседес“? Люда была так счастлива, что упала на стул без чувств.

При упоминании о Люде чело Титовко сразу смягчилось. Исчезла раздраженная гримаса, появилась улыбка, а на тонких губах даже выступила, верно от вожделения, влага.

– Какая женщина! – воскликнул Титовко. – А какой делает массаж! В столице подобных мастеров еще поискать надо! Был бы я так же богат, как ты, тоже подарил бы ей что-нибудь этакое.

„Старый хрен! – выругался про себя Мягди. – Я ему столько номерных счетов в заграничных банках пооткрывал, а он все копейки считает. В могилу с собой унести собирается!“

Но вслух произнес совершенно иное:

– Хотите я вам в долг дам? И вы сегодня же сможете осчастливить Люду!

– Нет-нет, – отмахнулся от такого предложения Титовко. – Я и так израсходовал здесь слишком много. Сочи стали дороже Канарских островов!

Он чуть-чуть помолчал, видимо, подсчитывая свои расходы, но быстро отвлекся от этой волнующей темы и переключился на деловой разговор:

– В общем, так. Я завтра уезжаю – командировка заканчивается. Мне доложили, что Максим уже устроен, снабжен высококлассной аппаратурой и приступил к работе. Тебе за это от партии спасибо.

„Еще бы, – подумал Мягди. – Все ведь делается на мои „бабки“ и моими людьми!“

– Теперь надо выполнить вторую цель моего приезда: освободить тебя от притязаний правоохранительных органов.

– А это возможно?

– Попробуем. Только что подъехал московский адвокат, о котором я говорил. Ас в своем деле! Из преступников ангелов на процессах лепит.

– Не надо процессов: я заплачу.

Титовко усмехнулся:

– Какой прыткий! Ну, заплатишь? Ну, купишь одного, другого, сотню. Но всех-то купить даже тебе, Крезу, не удастся. Да и не все продаются. Не забывай Устава.

При упоминании этого имени Мягди скривил рот, точно у него страшно заныли зубы:

– Прошу тебя, дорогой, не напоминай мне о нем! Я расслабился здесь, обо всем забыл…

– Расслабился, забыл! – передразнил Титовко. – А расслабляться как раз и не следует. А то не заметишь, как окажешься за решеткой. Хоть за твои деньги и в комфортабельной камере.

– Это тоже под вопросом – камера с комфортом. Усков при последней встрече обещал меня засадить в протухшую конуру с полсотней уголовников, причем рядом с парашей.

– Не сомневаюсь, что он это выполнит.

– Ладно, хватит меня пугать! – разозлился Мягди. – Зови адвоката!

В номер вошел некто щуплый, в очках – интеллигент. Джевеликян, едва взглянув на него, перевел взгляд на Титовко:

– И этот… хлюпик будет меня защищать?!

– Не обижай людей! – сурово остановил его Титовко. – Будет! Да еще как! Мы вас внимательно слушаем.

– Я ознакомился с вашим делом, Мягди Акиндинович, – мягким приятным голосом обратился адвокат к Джевеликяну. – Дело, конечно, очень сложное. Но не безнадежное.

– Подумаешь, – презрительно скривил губы Мягди. – Убил дуру, которая сама лезла на рожон.

– А вот это слово – „убил“ мы вообще исключим из нашего лексикона. Не было никакого убийства.

– То есть как? – изумился Мягди. – Может, мне это приснилось?

– Возможен и такой вариант, – совершенно серьезно согласился известный адвокат. – Но мы сосредоточимся на другой версии. Новый Уголовный кодекс, который только что введен в нашей стране, позволяет вам освободиться от уголовной ответственности.

– Что-то не очень верится! – воскликнул Мягди.

– А ты ему верь, – энергично кивнул головой Титовко в сторону адвоката. – Он – член Межреспубликанской коллегии адвокатов и прочее, прочее. Такое может откопать в законодательстве, что белое станет черным. И наоборот.

– Да, – согласился адвокат. – Наше законодательство – как страны с неустоявшимся демократическим строем – крайне несовершенно, противоречиво и запутанно. Адвокатское дело в том и заключается, чтобы пользоваться этим на благо своих клиентов.

– Ну и что я должен буду изображать?

– Ничего особенного. Возьмем хотя бы статью нового УК „Невиновное причинение вреда“. Теперь, даже если вы совершили преступление и предвидели, цитирую, „возможность наступления общественно опасных последствий своих действий“, но не могли, цитирую: „удержаться от них в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам“, – то от ответственности вас могут освободить.

– Это что, я должен признать себя психом? – с раздражением спросил Мягди.

– Боже упаси! – всплеснул руками адвокат. – Речь идет совсем о другом. Если, к примеру, вы, после неоднократных прослушиваний по радио „Свобода“ неприятных репортажей этой корреспондентки о себе, в силу своего темперамента, а ведь вы, насколько я знаю, южанин, ну и несколько неустойчивой нервной системы, схватили первое, что попало вам под руку, и разрядили это в какой-то предмет, в данном случае в комнате журналистки, то к уголовной ответственности вас не привлекут.

– Да ну?! – не поверил Мягди.

– Да, при соответствующей работе с судьей. Раньше такого прецедента в Уголовном кодексе не было. Причем, заметьте, что о вменяемости или невменяемости здесь и речи нет. Вы можете быть вполне вменяемым.

– Чудеса! – только и смог вымолвить Джевеликян.

Адвокат скромно промолчал, а Титовко заметил:

– Впрочем, за эти „чудеса“ нам пришлось здорово кое-кому заплатить.

– Этому адвокату?

– Нет. Законодателям, которые готовили этот Уголовный кодекс.

– Так что, Мягди Акиндинович, – поинтересовался адвокат, – вас устраивает такой вариант?

– Еще бы не устраивал! Конечно, согласен.

Титовко радостно потер руки:

– Вот и еще одну проблему решили.

– Так что, – недоумевающе спросил Мягди, – я могу уже чувствовать себя в безопасности?

– Пока расслабляться рано, – вмешался Титовко. – Это – всего лишь рабочий вариант. Предстоит большая подготовительная работа. Нужно „подготовить“ ряд должностных лиц в правоохранительных органах. Сделать так, чтобы твое дело направили к соответствующему судье, которого мы купим. Так что пока мы тебя будем продолжать прятать. Как, ты сказал, называется та гора напротив? – И Титовко указал на невысокую гору, на вершине которой из окна виднелась башня.

– Ахун. Жилище богов.

– Ну вот. Ты пожил на сталинской даче. Небось, стал считать себя Богом на земле. Пора возвращаться к реальности. Собирай вещи: сегодня вылетаем в столицу.

И он вышел из номера с адвокатом, чтобы обсудить детали предстоящего освобождения Джевеликяна от федерального розыска и неминуемой тюрьмы.

В городской прокуратуре Сочи Ускову посоветовали сосредоточить поиск на бывшем доме отдыха ЦК КПСС „Зеленая роща“, на огромной территории которого расположено несколько дач. Большие комфортабельные бывшие дачи Сталина и его соратников и сейчас использовались в основном для размещения на них высокопоставленных людей. Но, следуя веяниям времени и рынка, администрация дома отдыха сдавала часть номеров этих бывших государственных дач. Так что людям с большими деньгами препятствий для размещения не было.

Усков доехал на городском автобусе к указанному дому отдыха и без особого труда проник на его территорию. Он спросил, где находится сталинская дача, и ему указали вверх, на самую вершину пологой горы.

Андрей не спеша поднимался по серпантину дорог и лестниц в гору и не уставал восхищаться природой и ухоженностью заповедного места. Он прошел мимо двух веселеньких зданий, выкрашенных в ярко-зеленый цвет, – бывших дач соратников Сталина. Судя по распахнутым окнам и звону посуды, доносившемуся из них, в дачах жили отдыхающие. Все вокруг было ухожено, буквально вылизано.

Но вот впереди, почти внезапно, среди высоченных сосен показалось величественное, мрачноватое с виду здание, напоминающее старинный замок.

Следователь обошел дачу сзади, так как бетонная лестница вывела его именно к тыльной ее стороне, еще раз вдохнул полной грудью божественный запах хвои и цветов и только после этого решительно двинулся ко входу.

Въездные ворота на внутреннюю территорию также напоминали нечто средневековое – высокие, мощные, зарешеченные вверху деревянными балками. Застекленная поверхность над ними препятствовала поступлению ветра и холодного воздуха внутрь дачи и создавала тем самым дополнительный микроклимат.

Но вдруг ворота стали медленно отворяться, и Усков смог разглядеть внутреннюю территорию. Асфальтированная дорога от ворот довольно круто поднималась вверх на круговую площадку для автомобилей. На обширном газоне величаво высились огромные пальмы с толстенными стволами. Стояли столики с плетеными креслами. Но людей не было.

Андрей стал раздумывать, как пройти внутрь. Но тут навстречу вышел дежурный.

– Здесь стоять нельзя, – строго заметил он.

– Скажите, это действительно бывшая дача Сталина?

– Конечно, – более доброжелательно откликнулся дежурный. – Иосиф Виссарионович жил вон там, на втором этаже. А на первом, вот за этими окнами, проживала его дочь Светлана.

– А кто же сейчас здесь проживает?

И заметив, что дежурный насторожился, следователь поспешил смягчить вопрос:

– Понимаете, я ищу своих друзей, которые приехали сюда. Один из них – грузин, смуглый такой брюнет лет сорока. Не видали?

– Эти вопросы не ко мне. Проходите, пожалуйста, сейчас машины поедут.

Ускову ничего не оставалось, как сделать вид, что он собирается уйти. Но он все же решил поинтересоваться, кто поедет. Нельзя было упускать ни один шанс. И потому, быстро обойдя дежурного, вошел во двор. И пока тот пытался, не применяя силы, по-доброму спровадить непрошеного гостя, следователь заметил того, кого искал. В одну из двух машин садился не кто иной, как сам Джевеликян!

– Мягди Акиндинович! – окликнул Усков.

Джевеликян нервно вздрогнул от знакомого голоса, резко обернулся на звук и тотчас юркнул в машину. Иномарка сорвалась с места и помчалась к воротам.

Дежурный, поняв, что они знают друг друга, успокоился и отошел в сторону. А Усков, моментально сориентировавшись, побежал к стоянке автомашин. Он рванул наугад дверцу одной из них, и, на его счастье, она оказалась незаперта. Более того, ключ зажигания тоже был на месте. Видимо, в этой машине собирались сейчас тоже ехать.

И действительно, к машине уже направлялись Титовко с „дипломатом“ в руке, а за ним Петраков. Сначала они с удивлением увидели, как резко промчалась к воротам иномарка Джевеликяна, а уже потом спохватились, что и их машина с неизвестным водителем помчалась следом.

Ускову было безразлично, что они подумают и как будут обходиться без своей машины. Главное было – не упустить из виду Джевеликяна.

У Мягди было перед следователем несколько преимуществ. Во-первых, он выиграл время и теперь старался скрыться от погони. Во-вторых, он знал дорогу, а Усков не ездил по ней ни разу. Тем не менее Андрей быстро вел машину по серпантину извилистой дороги, спускаясь к морю. На одном из поворотов он увидел, как впереди мелькнула серебристая иномарка Джевеликяна, и хотел нажать на газ, но его тут же резко занесло, и он еле-еле справился с управлением.

„Осторожнее на поворотах!“ – предупредил Андрей сам себя и немного сбавил скорость.

Но вот впереди показались въездные ворота, которые плавно распахивались перед машиной Джевеликяна.

– Ага, попался, голубчик! – воскликнул Усков и уже приготовился слегка поцарапать зад иномарки, но ворота за ней тут же плавно закрылись.

Усков был вынужден резко затормозить. Машину отнесло в сторону, заскрежетали все тормоза, но она все же замерла в нескольких сантиметрах от стальной преграды.

– Ваш пропуск! – невозмутимо спросил страж на воротах. Видимо, он привык, что здесь ездят быстро и лихо.

Усков моментально выхватил из кармана удостоверение и быстро проговорил:

– Следователь по особо важным делам Генпрокуратуры. Преследую опасного преступника. Быстро, ворота!

Страж послушно повернулся, но явно не спешил. То ли действовала южная жара и полуденная дрема, в которую в это время сиесты погружалось все вокруг, то ли мандат следователя не произвел на него особого впечатления. Поэтому, пока он вновь отворил ворота, Джевеликян мог уехать куда угодно.

И впрямь, как только Усков оказался за воротами дома отдыха, перед ним встала дилемма: куда дальше? От этого места в разные стороны уходило несколько дорог, здесь как раз находилась развязка с главной автострадой. Можно было ехать в сторону большого Сочи. Или, наоборот, в сторону Адлера с его аэропортом. Но можно было повернуть и к „Спутнику“, к ресторану „Кавказский аул“. Или даже на гору Ахун, величественный вид которой так манил взор Джевеликяна.

Усков раздумывал недолго и решил сразу: ехать в сторону аэропорта. Не исключено, что Мягди как раз собрался менять место жительства. Да и вид Титовко и Петракова с дорожными сумками подтверждал эту догадку.

И Усков резко повернул к указателю с надписью „Адлер. Аэропорт“.

Он практически в одиночестве гнал с максимально возможной скоростью по дороге, пока не выехал на автостраду. Здесь машин явно прибавилось, но иномарки он не увидел.

Скоро впереди показался большой тоннель, пробитый в скале. И вот возле него Усков заметил какое-то скопление машин. Да, это был передвижной пост ГАИ. И возле него, как ни странно, машина Джевеликяна притормозила.

Андрей прибавил скорость, вынул на всякий случай свой служебный пистолет и положил его на сиденье рядом с собой.

Но, как только машина Ускова стала приближаться к посту ГАИ, иномарка Джевеликяна снова резко помчалась вперед.

Андрей слегка сбавил скорость, притормозил у поста и прокричал в окошко машины милиционеру, который, никого не стесняясь, пересчитывал деньги:

– Я – из прокуратуры. Преследую опасного преступника, находящегося в розыске. Прошу мне помочь!

И, резко увеличив скорость, помчался вслед за иномаркой, уже скрывшейся в тоннеле. В зеркало заднего вида Усков наблюдал, как гаишник не спеша прошел к своей машине и без всякого энтузиазма тронулся вперед.

„Взяточник, сукин сын! – подумал Усков. – Из-за таких, как ты, и преступники спокойно по стране гуляют!“

Но сейчас было не до эмоций: движение в длинном тоннеле было исключительно в один ряд, и обогнать впереди идущий транспорт было невозможно. Поэтому уже через несколько десятков метров он обнаружил впереди себя машину Джевеликяна.

Но вот тоннель закончился, и сразу возникла развилка: один путь уходил в Хосту, а другой выводил на автостраду в Адлер. Джевеликян выбрал второй, и пока он маневрировал, выскакивая на автостраду, Усков смог почти вплотную к нему приблизиться.

Следователь нажал на сигнал, включил фары, показывая, что Джевеликяну следует остановиться. В ответ Мягди высунулся в открытое окошко и выстрелил из пистолета по машине Ускова.

Выстрел попал в цель: лобовое стекло разлетелось вдребезги, и ветер стал полновластным хозяином в машине следователя.

„Вот и прекрасно! – подумал Усков. – Целиться и стрелять мне будет легче!“

И тут же схватил с сиденья свой „ТТ“, взвел курок, прицелился и выстрелил.

Казалось, он не попал никуда. Но уже через несколько минут иномарка вдруг задергалась, завизжала на спущенном колесе и стала выделывать зигзаги на автостраде, рискуя врезаться в машины встречного движения.

Джевеликян все же справился с управлением, но ему пришлось взять вправо и притормозить на обочине.

Усков лихо обошел иномарку и резко, почти вплотную, поставил свой автомобиль поперек пути. Дальше ехать Джевеликяну было некуда. Внизу, за крутым обрывом, ласково плескалось море. Сбоку беспрерывным потоком шли машины. А впереди с пистолетом в руке стоял следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре Андрей Трофимович Усков.

– Выходи! – приказал Усков и передернул затвор. – И без фокусов: стреляю без предупреждения.

Мягди уже убедился в том, как безукоризненно метко сделал следователь свой единственный выстрел, и прекрасно понимал, что тот не шутит. Усков мог себе сейчас позволить все: хладнокровно расстрелять его в упор, как он проделал это с журналисткой, и списать затем на сопротивление преступника при задержании. Ранить его для острастки, например, в ногу. И тем самым предупредить всякую попытку побега. И потому Джевеликян решил не рисковать. Он вылез из машины и медленно пошел навстречу.

– Стоять! – приказал следователь. – Руки вверх! Медленно, медленно!

Джевеликян исполнил приказ.

– Теперь повернуться. Руки за спину. И без фокусов!

Как только Мягди повернулся, следователь моментально подскочил к нему и ловко щелкнул наручниками.

– А теперь – в мою машину! И сидеть тихо. При первой же попытке шевельнуться – стреляю.

В это время к ним наконец подрулил и милиционер на машине ГАИ.

– Старший инспектор Иванов! – поднес он руку к околышу фуражки. – Чем могу помочь?

Усков решил не акцентировать внимание на обнаруженном им факте получения инспектором взятки. В конце концов именно тому, что гаишник притормозил Джевеликяна, он и обязан тому, возможностью его задержать. И потому Андрей спокойно ответил:

– Следователь Усков. Благодарю вас за службу, товарищ инспектор. Только исключительно из-за вашей бдительности я смог задержать опасного преступника.

Инспектор заулыбался:

– Всегда рад помочь прокуратуре! А кто это?

– А у вас разве ориентировки нет? – вопросом на вопрос ответил следователь.

Инспектор полез в карман, в котором только что спрятал полученные от Джевеликяна доллары, вынул фотографию Джевеликяна, затем заглянул в машину, где тот сидел, и хлопнул себя по лбу.

– В лоб твою мать! Как же я его сразу не опознал?!

– Валюта, верно, помешала, – иронично бросил Усков. – Давай, выкручивайся, инспектор! Если к моему приезду в аэропорт не будет подготовлен самолет и прочее, то вряд ли тебе придется и дальше служить в ГАИ. Да и в органах милиции тоже.

Инспектор побледнел – понял, что Усков все видел. Но из чувства самосохранения сумел быстро овладеть собой. Он резво побежал к своей машине, быстро включил рацию и начал передавать сообщение в аэропорт.

Теперь следователь мог быть спокоен. Он знал, что спешить не следует. Главное – это без всяких происшествий доставить Джевеликяна в Москву.

А в это время на сталинской даче Титовко с Петраковым, спешно вернувшись в номер, держали военный совет.

Волноваться было отчего. Разумеется, они догадались, кто погнался в их машине за Джевеликяном. И теперь решали, что делать.

– Очень плохо, что он видел меня в вашей компании, – нервно заметил Петраков.

– А чем это тебе плоха компания заместителя главы правительства? – надменно поинтересовался Титовко. – Пусть даже и бывшего.

– Тем, что следователь может подумать, что я участвую в ваших махинациях.

– Моих с Джевеликяном? Так ты давно в них увяз!

– Но не хочу лишний раз афишировать. Я все-таки мэр!

Титовко вообще-то отличался сдержанностью и умел прятать эмоции, но и он не сдержался от такого нахальства.

– Подумаешь, гусь! – воскликнул он. – Да одного моего слова достаточно, чтобы ты слетел с этой должности.

– Ошибаешься! – желчно возразил Петраков. – Я лицо выборное. Меня не назначили, меня народ избрал. И это создает для меня те самые правовые гарантии, которые заложены в Конституции!

Титовко презрительно уставился на мэра, как на барана, который попер не в свои ворота. Скривив тонкие губы, усмехнулся:

– Гарантия? Народ? Ты на кого руку поднимаешь? На создателя и руководителя партии, которая завтра станет у власти?

Петраков понял, что зашел слишком далеко. И постарался, не теряя достоинства, сгладить свои слова, исправить положение.

– Извини, я погорячился. Просто появление здесь этого Ускова было настолько неожиданным, что…

– Что ты струсил, – договорил за него Титовко. – Бывает. И я не виню тебя за это. Действительно, этот следователь начинает создавать нам слишком много хлопот. Пора, видимо, им заняться. Ну а мы будем продолжать наши дела. Главное сейчас – проникнуть через компьютерную защиту Центробанка в его святая святых – денежный депозитарий. И начать качать оттуда деньги. Ключевую роль в этом чрезвычайно важном деле будешь играть ты, Вячеслав Иванович. Вернее, тот коммерческий банк, который ты в своем городе выберешь для перекачки денег на Запад. Там они превратятся в валюту, „отмоются“ и уже на законном основании возвратятся на счет партии. Уверен, что мы победим!

Эта уверенность передалась и Петракову. Он чувствовал, какая сила стоит за Титовко. А если к этой силе прибавятся еще и мощные финансы, противостоять ей не сможет никто. Ну а Джевеликян… Стоит ли волноваться из-за этого прощелыги? Который к тому же претендует на его любимую женщину!

И Петраков предложил Титовко:

– А с Мягди, я думаю, ничего не случится. Пусть посидит там, где-нибудь, как думаешь?

Титовко метнул на мэра быстрый взгляд. Он прекрасно понял, куда тот метит. И потому спокойно, но решительно возразил: