Текст книги "В перекрестье времен (СИ)"

Автор книги: Валерий Иванов-Смоленский

Роба, однако, уходить не спешил. В его голове родилась одна шальная мысль. Она формировалась, обрастала доводами "за" и "против" и вызревала к своему воплощению.

Стать футболистом. Попасть в школьную сборную и показать этой задавале, что он самый лучший, что Викинг ему и в подметки не годится. Он ведь может творить на поле все, что угодно. Воспользовавшись пластинкой, Роба в силах обыграть любого самого классного игрока за счет своей неимоверной скорости. Он сможет забивать голы в каждом матче, причем – сколько захочет. Станет чемпионом города, страны, а затем… Почему бы и нет – он станет чемпионом мира, если пожелает. Равных ему не будет. И тогда Наташка будет смотреть на него еще с большим восхищением, чем на всяких викингов. И, конечно, влюбится в Робу по уши.

Но затем мысли несколько изменили свой ход. Ведь, несмотря на все многочасовые тренировки перед зеркалом, он так и не смог добиться плавного перехода из нормального состояния в состояние замедления времени и наоборот, и пока опасался делать это на людях. Так и на футбольном поле в глазах окружающих он будет выглядеть, как сломанная заводная игрушка. То совершать резкие телодвижения с непостижимой скоростью, то застывать на месте. Проведут какое-нибудь медицинское освидетельствование и поймут, что никаких сверхспособностей у него нет. Начнут копать дальше и могут догадаться в чем дело.

Но это, если он будет одним из десяти полевых игроков, особенно форвардом. А, если стать вратарем? Стой себе спокойно и жди, когда ударят по воротам. Дальше прыжок – и мяч твой. Ничего сложного и никаких временных переходов. К тому же игроков на поле во время матча – двадцать два, а вратарей только двое. Бесспорно, они самые заметные фигуры в игре. И будет гол или нет, зависит, прежде всего, от мастерства голкипера.

Решено – он станет вратарем. Но вначале необходимо себя проявить, чтобы заметили и оценили. И Роба двинулся по направлению к тренеру, окруженному разгоряченными игроками.

– Нет, мои дорогие. Это не игра! – донесся до него сердитый голос Игоря Кирилловича, – с такой игрой не то, что против тридцать шестой школы выходить – сборную детсада не одолеть. Нападение должно быть нападением, а защита защитой. У вас же все путается. Распасовки никакой – каждый сам норовит быть впереди, чтобы забить. А забивать надо уметь.

– Но, Игорь Кириллович, мы еще не совсем сыграны, вы вновь перетасовали состав, а если…, – попытался оправдаться Викинг.

– Что если… Что если… Вы уже три месяца вместе тренируетесь, сыграли шесть официальных игр и что? Где прогресс? Где хоть маломальский рисунок игры? Он отсутствует начисто. И вы хотите выигрывать с таким примитивным наскоком…

– Ну, почему же, мы выиграли все предыдущие игры…

– Потому же! Вот ты, Зорин – капитан команды и должен, прежде всего, организовать всех, повести за собой, показать пример командной игры. А, ты – что? Маячишь у ворот противника и ждешь голевого паса.

Так Роба хоть узнал фамилию наташкиного кумира, а то все Викинг, да Викинг. Фамилия, конечно, красивая, и сам он ничего, и играет неплохо. Но все равно Роба его превзойдет.

– Между прочим, Аршавин тоже…, – опять начал Викинг.

– Ар-ша-вин! – отчеканил разгневавшийся тренер, – ты еще себя с Роналдо сравни! Или с Пеле! Все! Хватит разговорами заниматься. Я вам для чего схемы чертил? Для чего мы их наигрывали? И вроде получалось неплохо на тренировках. А началась игра и всё позабывали… Кто скажет – почему?

 
Но все молчали, виновато понурив головы.
 

– Всё, – повторил Игорь Кириллович, – переодевайтесь и по домам. Следующий сбор в среду. В воскресенье уже финал. Зорин! Вот тебе домашнее задание для всех: по упражнениям с мячом и по физической подготовке. Дашь всем переписать. И запомните – еще одна такая игра, и я лучше дубль на матч выпущу, чтобы не позориться.

Дублеры при этих словах одобрительно загудели. Тренер вновь сел в шезлонг и начал что-то рисовать в своей тетрадке. Футболисты, пристроившись кто где, стали переодеваться, переговариваясь вполголоса, чтобы не мешать своему спортивному наставнику.

– Игорь Кириллович! – Роба, наконец, смог подойти к тренеру вплотную.

– Чего тебе? – тот поднял голову и непонимающе посмотрел на подошедшего подростка.

– Я бы хотел стоять на воротах.

– Что-о-о? На каких воротах.

– Ну, в школьной сборной, которую вы тренируете.

– Да ты что, малыш? Здесь же старшеклассники играют. А ты вообще – кто такой?

– Я из вашей, вернее из нашей, двадцать восьмой школы, – поправился Роба. Учусь в шестом классе.

– Ты когда-нибудь играл в футбол?

– Да, – соврал Роба, – боясь, что получит отставку, даже не будучи испытанным в деле. Я неплохо стою на воротах. Даже можно сказать –хорошо. Мне очень трудно забить.

Тренер смерил его фигуру оценивающим взглядом и отрицательно покачал головой.

– Мало того, что ты нам по возрасту не подходишь, – заметил он, – у тебя еще и нет, ну никаких вратарских данных. Голкипер должен быть ростом под два метра и с длинными руками и желательно худощавым. Гуляй-ка домой, милый. А хочешь постоять на воротах – стой, сколько влезет. Вон ворота – иди и стой.

– Я же не прошу, чтобы вы меня сразу поставили в игру, – упрямо насупился Роба, – вы меня испытайте. Попробуйте забить мне пенальти.

– Чего? – видно было, что тренер всерьез был удивлен. – Забить тебе пенальти? Мне, что – больше делать нечего? Иди не мешай, видишь, я работаю.

Но Робу нелегко было сбить с поставленной цели, тем более, что он был уверен в успехе. При помощи пластинки он получал такие фантастические возможности, что забить гол ему не смог бы и самый лучший в мире нападающий.

– Да, вы только попробуйте, – не отставал он, – хотя бы один разок.

– Я тебе сказал – не мешай мне заниматься делом!

– Что вам – трудно один раз по мячику стукнуть?

Тренер обозлено крякнул и набрал в грудь воздуха, чтобы как следует отругать сопляка, свалившегося на его голову невесть откуда с такими нелепыми предложениями. Однако, вероятно, вспомнив, что он все-таки педагог шумно выдохнул воздух и повел вокруг глазами. Футболисты почти все уже разошлись, и лишь несколько мальчишек возились со своей спортивной амуницией.

– Мишо! – громко позвал он, делая ударение на последний слог в имени, – Мишо, подойди ко мне! Не снимай, бутсы, не надо. Прямо в них и подойди.

Невысокий подросток с короткими вьющимися черными волосами и темными, как потухшие угольки, глазами зашнуровал вновь бутсы, которые собирался снять и подбежал к ним.

– Слушаю вас, Игорь Кириллович!

– Возьми этого э-э-э…, замялся тренер, видимо хотевший наградить Робу чем-то обидным типа "сопляка", но, все же опомнившись, продолжил, – … парня, поставь его на ворота и закинь ему пару плюх. С пенальти. Но имей в виду – он мнит себя Яшиным.

– Не вопрос! – Мишо подхватил лежащий у ног тренера мяч и весело прокричал: – айда, голкипер!

Подойдя к воротам, Роба сделал вид, что поправляет одежду, и незаметно включил пластинку, а затем и сдвинул рычажок на первое деление.

– Пеналь, значит, хочешь? – Мишо легко жонглировал мячом, перебрасывая его с ног, то на голову, то на плечо и вновь опуская на ногу.

– Давай, – просто сказал Роба, – только вряд ли ты его забьешь.

– Чего-о-о? – в голосе пенальтиста явно прозвучала интонация тренера. – Становись, кулёма!

– Я уже стою.

Мишо ловко поставил мяч на одиннадцатиметровую отметку, эффектно крутнув его пальцами, и неожиданно ударил с места, без всякой подготовки. Удар был несильным, но вероятно, тщательно отработанным – мяч шел точно в левый нижний угол от Робы.

Конечно, взять его не составляло для Робы никакого труда. Для него мяч летел еле-еле. Он сместился в угол на несколько коротких шагов и поймал его двумя руками.

Мишо, если и удивился, то виду не подал. Он просто мотнул в сторону головой, как бы отгоняя что-то надоедливое, и призывно махнул рукой, кидай, мол, назад.

Роба бросил ему мяч и вновь пристроился в центре ворот. На этот раз Мишо установил его на отметке тщательно, разогнался и пробил очень сильно. Однако Роба разницу в скорости движения спортивного снаряда, который должен был стремительно просвистеть правее и в полутора метрах от него, почти не почувствовал. Когда мяч почти поравнялся с ним, он лениво сделал шаг в сторону и подставил раскрытую ладонь. Давление на нее оказалось неожиданно сильным, и рука даже несколько отошла назад. Но в итоге мяч отскочил обратно в поле, а на лице Мишо уже читалось явственное удивление.

Третий раз он опять бил очень сильно, но промазал, и мяч ушел гораздо выше ворот. Роба из вредности хотел поймать и его, но просто не смог, точнее не стал, допрыгивать. При этом он чувствовал, что сможет подпрыгнуть метра на три, а то и больше, но не хотел поражать воображение окружающих. Тем более что несколько мальчишек еще не ушли и наблюдали за этой удивительной дуэлью. Тренер же, по-прежнему, занимался лишь своей тетрадкой и не обращал внимания на робины выкрутасы.

Мишо бил по воротам еще раз десять, но все с прежним результатом, и на его лице застыл явный испуг. В конце концов, после очередного бесполезного удара, он молча повернулся к Робе спиной и затрусил в сторону тренера. Отчаянно жестикулируя, он пытался что-то втолковать Игорю Кирилловичу, однако тот только отмахивался от черноволосого паренька, как от надоедливой мухи. Но вот он поднялся с шезлонга и, воздев вверх руку с тетрадкой, прокричал что-то очень злое.

Роба услышал только слова "спятил" и "трындишь". Мишо, клятвенно бил кулаком себя в грудь, и Робе даже показалось, что он перекрестился. Наконец тренер зашвырнул свою несчастную тетрадку в шезлонг и вместе с Мишо направился в сторону ворот, где одиноко маячил новоявленный непробиваемый голкипер.

– Бей! – коротко сказал он злосчастному пенальтисту, ткнув рукой в одиннадцатиметровый рубеж.

Мишо успел ударить еще три раза, а Роба соответственно столько же раз отбил мяч. Ловить его он еще толком не научился.

– Он просто угадывает – куда я буду бить! – выл от злости злополучный хавбек, – он как-то определяет, где именно будет пролетать мяч!

На четвертый раз тренер решительно выдрал кожаный снаряд из рук Мишо, и сам установил его на точке удара.

– Бац! – тут Роба скорость уже почувствовал, но и этот удар был легко отбит.

– Бум-м-м! – мяч с пушечной скоростью устремился прямо в "девятку", однако для маленького вратаря и он не оказался роковым.

– Ш-ш-виз-з! – тренер применил очень коварный удар, именовавшийся "сухим листом".

Этот прием впервые успешно применял знаменитейший бразильский футболист Гарринча. Маленький, плотный и очень кривоногий – этот форвард был настоящей грозой даже для прославленных вратарей. Он наносил очень резаный удар внешней частью стопы, и мяч летел непредсказуемой дугой, огибая ошеломленного голкипера и оказываясь в сетке ворот.

Вот и сейчас мяч, буквально ввинчиваясь в воздух с каждым последующим оборотом, летел вроде бы прямо в руки Робы, и не представлял никакой голевой перспективы. Но метрах в двух от застывшего неподвижно в воротах голкипера он набрал пик крутящего момента и вдруг по резкой дуге попытался обойти его стороной.

Однако для Робы и этот каверзный удар оказался ничуть не опасным, и кожаный снаряд был легко отбит.

Тут уж Игорь Кириллович застыл на месте, не в силах поверить своим глазам, и поглядел на юного стража ворот с некоторым испугом.

– Как ты это делаешь? – спросил он, – такой мяч не взять даже самому опытному вратарю…

– Я же говорю – он просто угадывает, в какой угол ему бьют, – встрял Мишо, вновь поднося мяч тренеру.

 
Но тот бить больше не стал.
 

– Угадать можно раз, – бормотал он себе под нос, – ну – два раза, ну – три. Если очень повезет – то и четыре. Угадать пять раз – это сверхвезение. Однажды в газете было сообщение, что игрок в рулетку угадал, впервые в истории, шесть раз подряд и выиграл сумасшедшую сумму. Шесть – суперудача. Но семь и более раз угадать попросту невозможно. Это противоречит всем законам теории вероятности…

Тем временем, увидев, что пенальти больше не будет, Роба отвернулся и, делая вид, что поправляет одежду, отключил поистине волшебную пластинку.

Игорь Кириллович поманил его к себе, потрогал Робу за плечи и за руки, пощупал его лоб на предмет определения температуры и зачем-то попросил показать язык. Мишо суетился вокруг, также пытаясь что-нибудь высмотреть. Скорее всего, тренер сам, будучи ошеломленным, плохо соображал, что делает.

– Ладно, – наконец произнес он, прекратив свои странные манипуляции, – приходи в среду на тренировку. Только сначала пройди медосмотр, справку мне принесешь. Ладно… И никаких данных, никакой техники… Зато реакция… Но такая фантастическая реакция физически невозможна… Уникум…

– Ага, – лишь сказал осчастливленный Роба, – а форму…

Но Игорь Кириллович шел уже к своему шезлонгу, продолжая бормотать на ходу и размахивая руками. Мишо вился вокруг него мелким бесом и пытался тоже что-то азартно вставить. Присутствовавшие мальчишки также стали расходиться, оживленно комментируя случившийся конфуз опытнейших пенальтистов.

А Роба медленно пошел прочь, уже представляя себе, как поразит воображение дамы своего сердца на предматчевой тренировке, а потом и в самой игре со сборной тридцать шестой школы, которая слыла доселе непобедимой. Он не пропустит ни одного мяча в свои ворота, а игроки его команды уж как-нибудь хоть один, да закатят. И победа в финале будет обеспечена. А он, Роба, станет героем дня. Ведь чемпионом города команда школы станет только благодаря его мастерству.

 
Глава восьмая
 
 
Трибуны, окаймляющие зеленый газон футбольного поля сегодня были полны. Еще бы – в финальном матче встречались сборные двадцать восьмой школы, показавшей самобытную результативную игру в предыдущих встречах и тридцать шестой школы, прошлогоднего чемпиона города и безусловного фаворита нынешнего сезона.
Подопечные Игоря Кирилловича прошли долгий отборочный путь, начиная с одной шестьдесятчетвертой финала, повергая разных противников в острых схватках. Их нынешний противник, будучи прошлогодним победителем, по существующему положению начал лишь с одной четвертой финала. И здесь двадцать восьмой школе крупно не повезло. После одного из школьных полдников полшколы слегло с приступами острого отравления пищевыми продуктами. И пусть прокуратура уже установила, что причиной массового отравления был некачественный йогурт, поставленный одной их новоявленных коммерческих структур, и даже возбудила уголовное дело по этому факту – от этого легче не стало. Беда была в том, что с отравлением слегла большая часть команды. Полноценной замены им не было, а о сыгранности нечего было и заикаться.
Тренер Игорь Кириллович написал ходатайство в спорткомитет горисполкома о переносе встречи, в связи с такими форс-мажорными обстоятельствами, но там сидели обычные чиновники, люди далекие от спорта, и ходатайство было безмотивно отклонено. Им было важно провести очередное спортивное мероприятие и проставить в плане "галочку" о его выполнении, а честной ли будет борьба, никого не интересовало. Никакой проверки не было, лишь запросили мнение тридцать шестой школы, которая, конечно, с переносом не согласилась. Их тренер не вошел в положение и не оказался выше сиюминутных спортивных амбиций. Таким образом, на успех в предстоящей игре рассчитывать не приходилось, и Игорь Кириллович молился лишь о проигрыше с минимальным счетом. Серебро было тоже неплохим достижением.
Школы располагались в разных административных районах города, поэтому здесь были представители всех учебных заведений данных районов. Болели, естественно, за своих. Пришли поболеть и поверженные ранее противники. Стоял разноголосый обычный шум, перемежавшийся отдельными трелями переливчатого свиста.
Свист, вообще-то, на трибунах бывает разный. В каких-то случаях он предваряет определенные действия на поле. Например, перед выходом игроков команд для построения в центре газона. Здесь свистят нейтрально, приветствуя сам факт появления команд. В других – свист сопровождает какие-то деяния. Причем, он может быть двух видов: поддерживающий и возмущенный. Есть и третья степень свиста – им выражают свое разочарование или недоверие.
На долю Робы достался свист третьей категории. Вначале болельщики приветствовали выход команд на поле нейтральным разнокалиберным свистом. Затем, когда игроки разбегались, занимая соответствующие места на своих половинах поля, с трибун засвистели поддерживающе. Но вот Роба занял свое место в воротах, и, после короткого затишья, этот факт вызвал шквал разочарованного свиста. Похоже, свистели болельщики двадцать восьмой школы. Насмешливым свистом дружно ответили сторонники прошлогоднего чемпиона, радовавшиеся первой, как они считали, неудаче новоявленного претендента на чемпионство.
Сквозь сплошной оглушающий свист прорывались и отдельные выкрики, дающие нелестную характеристику робиным внешним данным.
 

– Гномик! Карапуз! Лилипут! Карлик! – вот лишь самые необидные эпитеты, которыми награждался бедный Роба. Звучали словечки и похуже.

Пластинка у Робы была заранее подшита внутри большой вратарской кепки, которую он надел с троякой целью. Во-первых, она делала его немного выше. Во-вторых, эпоха кепок давно прошла и сейчас голкиперы не надевали никаких головных уборов во время матчей. Здесь Роба просто хотел выделиться чем-нибудь необычным, как это делают современные звезды эстрады, кино и различных развлекательных шоу. Что он будет спортивной, точнее футбольной, звездой, Роба не сомневался. Третья причина заключалась в поисках места, где можно было спрятать пластинку. Карманов в выданной ему спортивной вратарской форме не полагалось, а прятать во вратарскую перчатку было опасно. Давление мяча на руку во время соприкосновения с ним, как убедился уже Роба, было немаленьким, и чудодейственный механизм мог получить серьезные повреждения.

Такая категория свиста была ему, конечно, обидна. Тем более, он уже успел высмотреть на западной трибуне ту, ради которой и была затеяна вся эта интрига с превращением в спортивного идола. Наташка сидела во втором ряду, почти по центру, в окружении своих неизменных подружек. Давешняя толстушка сидела рядом с ней. Обе, на этот раз, были в синих джинсах и светлых, издали цвет разобрать было трудно, топиках.

Тем временем мяч был установлен в центре, и по жребию начинать должны были противники, которые уже изготовились к первой атаке на ворота Робы. Рефери в черно-белой полосатой форме поднял руку, призывая к вниманию, а другой поднес ко рту свисток, выжидая, когда шум немного стихнет.

Повинуясь его жесту, болельщицкая аудитория немного притихла, тотчас же прозвучал свисток арбитра, и игра началась. Первые пасы были точными и показали, что противник шутить не намерен. Нападающие сборной тридцать шестой школы веером рванулись вперед.

Не сказать, чтобы Роба был абсолютно спокоен. Он, конечно, волновался. Но больше из-за такой негативной реакции зрителей, которой он не ждал. Публичные насмешки и освистывание не могло породить скоротечных симпатий со стороны его избранницы. Кстати, на тренировку в среду она так и не пришла.

– Обиделась на невнимание Викинга, – справедливо рассудил про себя в тот момент Роба. Но посожалел о ее тогдашнем отсутствии, поскольку он блистал во всем вратарском мастерстве, небрежно выуживая самые неберущиеся мячи. И немногочисленные болельщики его поддерживали и аплодировали.

Тренер же, убедившись, что Роба действительно фактически непробиваем, доверил ему место голкипера и в основном составе команды на финальный матч.

Противник, однако, уже приближался к штрафной площади, и Роба поспешно снял свою кепку, вызвав вновь язвительный и насмешливый свист трибун. Пластинка уже привычно полыхнула приятным теплом, рычажок был переведен на соответствующее место, и Роба сразу ощутил незаметный для других временной сдвиг. Кепка была водружена на макушку, а ее обладатель спокойно застыл в центре ворот, не реагируя, как это обычно делают профессионалы, своими перемещениями на приближение чужих форвардов.

Защита, конечно, подкачала: юркий низенький нападающий противника прорвался с мячом к самому угловому флагу и сделал навес на робины ворота. Роба подобрался, готовясь выпрыгнуть на навесную передачу. Он понял, что такие ситуации особо опасны. Несмотря на его чудовищную реакцию, если чуток зазеваться, мяч от головы вражеского форварда может запросто скользнуть в сетку. Рослые нападающие противника разом рванулись к несущемуся мячу, подставляя в прыжке свои головы, однако голкипер был быстрее. Прыгнув навстречу летящему спортивному снаряду на опережение, Роба с силой ткнул его крепко сжатым кулаком, правда, не рассчитав силы удара. Мяч гулко бумкнув, как бы с обидой на такое невежливое обращение, улетел к самым задним рядам восточной трибуны. Болельщики ответили разномастным свистом, выражая свои противоположные чувства. Первый прорыв был ликвидирован.

Игра продолжилась вбросом мяча из аута, который вновь быстро переместился в сторону ворот двадцать восьмой школы. На этот раз последовал дальний удар, не представивший для Робы никакой опасности. Он поймал мяч руками и бросил его своим неопытным защитникам. Те потеряли его после первого же паса, и Робе вскоре снова пришлось вступить в игру. Атака накатывалась за атакой. Да, нужно было признать, что сборная тридцать шестой школы играет значительно сильнее, как в обороне, так и в нападении. Что было немудрено, из одиннадцати полевых игроков противостоящей ей команды, лишь четверо, считая и Робу, были из основного состава. Даже ждавший паса от своих Викинг, вернулся поближе к центральному кругу. Фактически игра шла на одной стороне поля, и Робины товарищи с трудом пытались перевести игру хотя бы к центру поля. Роба постоянно был в работе. Каждый его бросок навстречу мячу сопровождался громким разнокалиберным свистом, а, поскольку, этот процесс стал практически непрерывным, то и свист звенел уже постоянно. Зрители неистовствовали. Этот чудаковатый малыш в кепке творил настоящие чудеса. Создавалось впечатление, что ворота просто недоступны для футбольного мяча, куда бы он не был направлен.

Но вот в штрафной площадке был сбит один из игроков противника, и судья сразу же указал на одиннадцатиметровую отметку. Пенальти взялся бить рыжий крепыш с очень мускулистыми ногами. Он аккуратно поместил мяч на белую точку и отошел для разбега. Свист поутих, чтобы возобновиться вновь при забитом голе, который казался всем неминуемым. Удар. Трибуны засвистели еще в момент его нанесения, а когда Роба легко отбил и этот мяч, то свист стал просто оглушительным.

Первый тайм так и прошел в нескончаемых атаках форвардов сборной тридцать шестой школы. Теперь Робу поддерживали почти все болельщики, за исключением, естественно, болеющих за противника. Он уже пообвыкся и, говоря спортивным сленгом, стал даже мастериться и играть на публику. Его картинные, нарочито небрежные и неспешные перемещения, заканчивающиеся эффектным броском и взятием мяча, порождали настоящий шквал свиста трибун.

В перерыве донельзя изумленный тренер закрыл непробиваемого голкипера своим телом от восхищенных игроков, бросившихся качать Робу, как настоящего героя матча. Матч был еще не закончен, и Игорь Кириллович боялся, как бы этим спортивным ритуалом вратарю не были причинены травмы. А снаружи в запертую дверь раздевалки ломились новоявленные фанаты, желающие поглазеть на своего кумира поближе, проорать ему хвалебную осанну и, если удастся, поощрительно похлопать по его плечу.

Даже Викинг подошел к нему и показал сначала один большой палец, а затем присовокупил к нему и большой палец другой руки. Он одобрительно улыбался и что-то говорил, но в общем гомоне и суматохе его было трудно разобрать. Роба уловил только слова "даешь" и "держись". И улыбка у него была хорошая. Чего Роба на него взъелся? Парень, как парень. Разве он виноват в том, что какая-то очередная дурочка в него втрескалась?

Второй тайм также начался атаками сборной тридцать шестой школы. Правда, тактика игроков противника стала иной. Они стали просто мешать Робе принять мяч: загораживали обзор, подталкивали плечами и постоянно перед ним всячески мельтешили. Но Робе его скорости вполне хватало, и он, по-прежнему, в нужный момент оказывался в нужном месте. Сборная двадцать восьмой школы, выполняя мудрую установку тренера, полностью ушла в глухую защиту.

Тренер рассуждал просто. Забить гол с игры его подопечным при таком раскладе сил вряд ли удастся. А в маленького вратаря в нелепой кепке он уже полностью поверил – не пропустит. Значит, при нулевом счете, по истечении игрового времени арбитр назначит два дополнительных тайма по пятнадцать минут. Если вновь счет не будет открыт, а Игорь Кириллович был в этом уверен, последуют послематчевые пенальти. В Робе он уже не сомневался, а вот вратарю противника хоть один гол из пяти возможных, его игроки должны забить. Вот и весь расклад – просто и незатейливо. На то он и тренер, чтобы, проанализировав имеющиеся итоги, выйти на нужную тактику игры.

По этой причине в штрафной площадке перед робиными воротами было не протолкнуться. Тот же Викинг, покинув привычное место на острие нападения, прикрывал теперь Робину ближнюю штангу. Отбив очередной коварный удар противника, Роба потрепал его по плечу.

– Чего тебе? Заслоняю, что ли? – Викинг был благожелателен и предупредителен.

– Не-а, – быстро произнес Роба, – ты, давай, двигай к ихней штрафной, а я тебе пас туда дам.

– Не добьешь ведь, – усомнился Викинг.

– Добью, – пообещал Роба, – ты, главное, не прозевай!

Викинг бодрой рысью отправился в стан противника. Рядом с ним, на всякий случай, маячил чужой защитник, хотя всем и так было ясно, что до форварда здесь мяч дойдет вряд ли. Голкипер сборной тридцать шестой школы сиротливо подпирал спиной штангу своих ворот – ему так и не довелось пока вступить в игру.

Поймав мяч после очередного удара, Роба неожиданно широко размахнулся и из-за спины выбросил мяч далеко в поле. Все зачарованно следили за его удивительно длинным полетом. И здесь Викинг все же сумел проявить свое мастерство во всем блеске. Он вычислил, куда опустится мяч и, выждав, когда тот оказался впереди, рванулся вперед, огибая ошеломленного неожиданной атакой защитника. Положения вне игры, таким образом, не было. Трибуны почти затихли. Растерявшийся вратарь заметался в воротах, не зная, то ли выпрыгнуть вперед, то ли дождаться момента удара по мячу. Викинг же был хорош! Пробегая мимо ворот длинной дугой, он сделал ложный замах правой ногой и, дождавшись реакции голкипера, бросившегося под удар, легоньким щелчком носка левой бутсы отправил мяч, из-под ушедшей вперед правой ноги, совсем в другую сторону. Во времена Советского Союза этот удар назывался "финт Месхи", по имени знаменитого игрока тбилисского Динамо Михаила Месхи, впервые применившего этот прием дриблинга. И вот сейчас, кто с ужасом, а кто с радостью, наблюдали, как пятнистый футбольный неспешно катился в незащищенный левый угол ворот.

Гол! Стадион просто взорвался. Наверное, так не кричали и свистели даже итальянские или бразильские болельщики, считающиеся самыми темпераментными в мире.

Начав с центра поля, сборная тридцать шестой бросилась отыгрываться. Удар следовал за ударом, но все было напрасно – Роба, говоря спортивным языком, был на месте. И тогда противник решился на очевидную подлость. Их тренер о чем-то пошушукался с одним из своих подопечных, и результат не заставил себя ждать. В момент навесного удара по воротам, в расчете на небольшой робин рост, двое чужих игроков внезапно вцепились в обе руки Робы и буквально повисли на нем. От неожиданности, Роба не успел среагировать на этот гнусный прием, а когда стряхнул с себя чужие руки, было уже поздно – мяч, пойманной рыбкой, затрепыхался в сетке его ворот.

И вновь стадион взорвался, большей частью, негодующим шквалом. Большинство зрителей заметило нечестную игру. Однако судья указал на центр поля, вызвав неистовый зрительский свист. Напрасно тренер и игроки двадцать восьмой школы взывали к судейской справедливости. Неумолимый арбитр, неизвестно из каких соображений, не желал отменять принятое решение и указывал рукой на центр поля. Роба стоял спиной к полю, и слезы незаслуженной обиды капали из его глаз. Но так длилось недолго. На него же сейчас все будут смотреть, в том числе и Она. Значит, никакой слабости быть не должно и, тем более, никаких слез. Как бы вытирая пот рукавом футболки, он стер непрошенных свидетелей его слабости и нагнулся за мячом.

С судьей, как говорится в известной спортивной присказке, не спорят. Счет стал: один-один. Страсти поутихли, и игра продолжилась. Игроки противной команды больше не решались прибегнуть к нечестным приемам, а без этого их удары не представляли для Робы никакой опасности. По-прежнему, игра проходила, в основном, на половине поля робиной команды, а маячившего вдали одинокого Викинга зорко стерегли сразу трое защитников.

Время игры подходило к концу, когда Роба задумал изменить намечающийся ее ничейный результат. В отличие от тренера, он не знал всех премудростей футбольных правил и решил, что обе команды, в этом случае, просто поделят первое и второе места. Это его никоим образом не устраивало. Для славы и благосклонного отношения его коварной пассии нужно было только неразделенное чемпионство. И он решился.

Поймав мяч, он не стал, как обычно адресовать его игрокам своей команды, а просто бросил его себе под ноги и стал вести его сам. Трибуны аж дружно ахнули от такой вратарской наглости. Честно говоря, Роба и не владел приемами ведения футбольного мяча. Всего лишь несколько дворовых матчей составляли багаж его опыта по этой части, что, согласитесь, совсем мало. Но огромная скорость была здесь решающим преимуществом. Превратившийся в форварда голкипер действовал прямолинейно и просто. Он просто слегка пинал мяч мимо очередного противника, а сам шустро огибал его стороной и вновь догонял пятнистый футбольный снаряд. С этой нехитрой тактикой Роба быстро проломился сквозь ряды противника и оказался за центральным кругом.

Здесь в окружении трех вражеских защитников одиноко скучал Викинг. Завидя такой оборот, форвард стал уходить в сторону от опеки и знаками требовать паса на выход. Но Роба решил забить победный гол сам. Он наподдал мяч вперед к воротам и рванулся вслед за ним. Но не рассчитал силу удара, и мяч отскочил уже довольно далеко. Чужой вратарь решительно двинулся к нему, считая его своей законной добычей. И здесь Роба, включив почти максимальную скорость, внезапно догнал убегающий футбольный снаряд и изо всех сил пробил по нему "пыром". Так называется простейший удар, наносящийся кончиком носа бутсы. Мяч просвистел мимо ошеломленного голкипера и вонзился в сетку ворот, едва ее не продырявив.