355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Валерий Иванов-Смоленский » В перекрестье времен (СИ) » Текст книги (страница 12)
В перекрестье времен (СИ)
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 00:13

Текст книги "В перекрестье времен (СИ)"


Автор книги: Валерий Иванов-Смоленский



сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

– Да еще дерутся, – подхватила Вика, – особенно новый завхоз. Всех, кого считает провинившимися, тащит в свою подсобку и лупцует железной линейкой. А кормить стали совсем плохо: и мало и невкусно…

И они стали наперебой рассказывать о различных злоупотреблениях новой администрации школы-интерната. И вообще, большое количество детей стали куда-то отправлять, якобы усыновляют иностранцы. Но так ли это, никто не знает. Зато к центральному зданию школы действительно подкатывают шикарные иномарки, а директриса стала одеваться, как миллионерша или банкирша. На работу ей наплевать – она иногда не появляется в школе целыми днями.

– Сова ведет себя нагло и, наверное, продает воспитанников, потому что пропадают самые здоровые и красивые дети, – убежденно произнесла Вика.

– Какая Сова? – почти хором воскликнули Маринка с Генкой.

– Ну, директриса наша новая, мы ее сразу Совой прозвали, – пояснила Вика, – она и похожа на сову, и повадки у нее совиные. И я однажды сама случайно видела в окно, как ей давал деньги какой-то толстый дядька, подъехавший на иномарке.

– Лучше уж назад, на рынок, – печально подытожил Лешка, – чем жить в таких условиях, да ждать, что тебя продадут в рабы.

– Погоди, погоди…, – насупился Генка, – ну, вы сбежите, а остальные воспитанники что же? Так и будут маяться?

– Действительно! – подержали его остальные дозоровцы, – на остальных вам наплевать, что ли?

– Там же несколько сотен детей, почти семьсот без двух десятков, – уточнил обстоятельный Роба, – и каждый из них имеет право на счастливое детство.

– Пусть все и разбегаются, никто им не запрещает, – хмуро сказала Вика.

– Нет, так дело не пойдет, – решительно произнесла Маринка, – наш девиз: сам погибай, а товарища выручай и…

– Все за одного, а один за всех! – дружно подхватили остальные дозорные.

После недолгого обмена мнениями, порешили так. Вика с Лешкой остаются в интернате и начинают сбор информации о всех гнусных делишках директрисы и ее подручных. В свою очередь, Маринка с товарищами навещают школу-интернат под видом каких-нибудь шефов и потихоньку опрашивают ее обитателей о творящихся безобразиях, а также запасаются фотодокументами и другой документацией на эту тему. После чего все собранное относится в горисполком или даже в городскую прокуратуру, в зависимости от степени криминальности собранного компромата. Операцию назвали "Усыновление", а выработанный план дозоровцы тотчас стали приводить в действие, начав с посещения интерната.

Директриса оказалась полноватой дамой среднего возраста, сильно накрашенной и одетой во внешне дорогое платье, но кричащих ярких тонов не по сезону. Голова у нее была несоразмерно маленькой по отношению к туловищу, а кругловатые выпуклые глаза и, особенно небольшой крючковатый нос, действительно напоминали совиные. Громадные клипсы еще более подчеркивали ее уродливые диспропорции. На шее висели две или три нити бус, а почти все ее пухлые пальцы были унизаны перстнями с большими разноцветными камнями.

– Какие такие еще шефы? – вкрадчиво осведомилась она, пытаясь сощурить немигающие круглые глазки, что ей удавалось плохо. – Почему я об этом ничего не знаю?

– Наша школа взяла шефство над этим интернатом, – попыталась объясниться Маринка. – Ну, мы будет выступать у вас с концертами, дарить младшим небольшие подарки, в общем…

– Где выписка из решения администрации района на этот счет? – все также вкрадчиво и тихо вопросила Сова, – где письмо директора вашей школы или доверенность представлять ее интересы?

– Наверное, есть такая выписка, – несколько смешалась Маринка, – мы принесем и…

– А ну – вон отсюда! – заорала вдруг директриса высоким противным голосом. – Самозванцы, мошенники, ворюги…

– Сама ворюга! – Генка, по своему обыкновению, сразу же принял бой.

– Что-о-о!!! – голос Совы сорвался на визг. – Да, я вас сейчас в карцер! К крысам и тараканам! Степаны-ы-ч!

И она резво метнулась к двери, распахнув ее настежь: – Степаныч!!! Ко мне!

– Быстро уходим! – отдала команду Маринка.

Генка тараном оттер директрису от двери, и ребята сыпанули вниз по лестнице, слыша где-то в отдалении приближающийся тяжелый топот. Вероятно, это и был тот самый завхоз – любитель тяжелой железной линейки.

Остановились они лишь в трех кварталах от школы-интерната. На коротком совещании решили пока нос туда не совать, а заняться все же сбором информации, как с помощью Лешки и Вики, так и собственными силами. А потом ситуация сама подскажет. Впрочем, Роба, про себя, уже задумал свой собственный план выведения Совы на чистую воду.

У него был давний приятель Жека, с которым он время от времени осуществлял обмен редкими дедовыми значками на различную компьютерную продукцию. Этот Жека был весьма продвинутым в отношении различных современных технических устройств. Но главное, его отец имел свой интернет-магазин и торговал в нем всякими хитрыми шпионскими устройствами, в том числе и миниатюрными видеокамерами. Жека однажды гордо демонстрировал Робе такую камеру величиной с упаковку жвачки и уверял, что она может автоматически работать целый день.

Засечь Сову в момент ее каких-то преступных действий с помощью видеокамеры – вот была первая позиция робиного плана. Он ничуть не сомневался, что директриса занимается какими-то махинациями с вверенными ей детишками. Чего, спрашиваются к ней ездят иностранцы, дети куда-то пропадают, а сама выглядит разнаряженной рождественской елкой.

 
Но сначала нужно узнать, даст ли Жека ему эту камеру на какое-то время.
Приятель, к счастью был дома. Он вообще был домоседом, и все свое время, похоже, посвящал компьютеру со всеми его возможностями.
 

– У меня нет портативной видеокамеры.

– Но ты же мне ее показывал.

– Так то – отца. У него несколько запакованных ящиков стоят, он получает по Интернету заказы и развозит потом всякую оргтехнику.

– Так стяни одну незаметно, там же их много. И потом, я же только на время, а потом отдам назад.

– Будет видно, что ей пользовались.

– Да, что я ей сделаю. Упаковку даже брать не буду. Никто ничего не заметит.

– Да, зачем она тебе?

– Не могу сказать, а выдумывать не хочу, но очень надо.

– Небось, за девчонками хочешь в раздевалке подсмотреть?

– Вот уж это точно нет. Для серьезного дела. Но ничего криминального, поверь. Не первый год меня знаешь.

– А вдруг отцу понадобится именно эта видеокамера для продажи? Что тогда? Мне тогда – крышка.

– Только на один день, сказал же. И с меня четыре тяжелых знака.

– Ну, уговорил.

Такой вот диалог состоялся между приятелями, после чего Жека все же приволок целую коробку миниатюрных видеокамер.

– Выбирай!

Роба остановился на крохотном прямоугольном устройстве, величиной и формой напоминающей школьную резинку-ластик цвета светлой мебели.

– Так…, – Жека аккуратно стал листать небольшую книжечку-инструкцию, – видео в формате AVI в реальном времени, фото в формате JPEG, съемная карта памяти Micro SD, объем до 8 Гб, зарядка через usb разъем, совместима с любой версией Windows… Годится. Забирай.

– Подожди, – Роба, во-первых, маленько обалдел от всяких малопонятных терминов, – ты мне объясни по-человечески – что и как. И потом – она мне нужна не сейчас – это, во-вторых.

– А когда? – Жека начал с выяснения второй части.

– Пока не знаю, но, думаю, вскорости. Я предварительно тебе позвоню. И объясни, как ей пользоваться?

– Очень все просто. Крепишь ее в любом нужном месте. Она присасывается к любой ровной поверхности из любого материала, только чтобы не… Как это сказать… Чтобы поверхность не была скользкой, ну, масляной, что ли. Кстати, можно подобрать по цвету поверхности: есть серый, черный, палевый и коричневый цвета.

– Сколько времени она сможет непрерывно работать?

– Примерно шесть часов, если в режиме видео.

– А звук она пишет?

– А как же. И звук тоже, а снимает в цвете.

– Класс! То, что надо. И еще вопрос – как извлечь записанное?

– Скачаешь на комп, отформатируешь, если надо, но, по-моему, все программы совместимы и это не понадобится и смотри, сколько хочешь.

– А послать по электронке можно?

– Запросто. Единственная проблема – большой объем. Это же несколько фильмов по объему, сечешь?

– Нужный фрагмент записи будет не очень длинным.

– Ну, тогда – без вопросов и помогу потом, если что понадобится. Но за отдельную плату.

– Лады. Теперь, как ее включить, настроить и прочее там…

– Тоже ничего сложного. Но давай лучше объясню и покажу прямо перед применением, а то все равно забудешь.

– Договорились.

Итак, техническая сторона вопроса обеспечена. Осталось самое трудное – засечь момент контакта Совы с иностранцами и заснять это на видеокамеру. Как это сделать? Не торчать же день-деньской возле интерната, выслеживая подъезжающие иномарки. Так и в школу ходить будет некогда, не говоря уже о других делах. Не видя пока эффективного решения этой проблемы, Роба отложил ее на потом. А пока необходимо вычислить механизм продажи детей на сторону. Не могла же директор интерната просто брать наличку и отдавать взамен ребенка. Это как-то должно оформляться, должны заполняться какие-то бумаги. И поскольку махинации Совы заключались, вероятно, в продаже детей гражданам иных государств под видом их усыновления, он стал изучать действующее законодательство об усыновлении.

И вот что он выяснил. Детей, не имевших родителей, или чьи родители были лишены родительских прав, действительно разрешено было усыновлять другим гражданам, в том числе и иностранцам. Но граждане иных государств могли брать на усыновление только тех детей, которые страдали тяжкими заболеваниями и им требовались дорогостоящее лечение, а то и сложные операции. И только с разрешения органов власти – то есть местной администрации. Но, если закон разрешает такое усыновление иностранцам, то зачем тогда им платить дополнительно деньги директрисе? Стоп. Вика же сказала, что пропадают самые здоровые и красивые дети. Значит… Значит, вместо больных, оформляют здоровых детей и за это, конечно, берутся немалые деньги.

И здесь Роба нашел способ узнать, в какой конкретно день иностранец, получивший разрешение на усыновление, пойдет в интернат на встречу с директрисой. После сдачи в администрацию всех необходимых документов на усыновление, через какое-то время принимается решение о его разрешении и иностранцу посылается уведомление, в какой день он может получить на руки все необходимые документы. Естественно, он медлить не станет и, получив их в администрации, немедленно отправится в интернат, чтобы забрать ребенка. А затем немедленно свалить на свою родину, ведь сделка будет носить криминальный характер. Ну, в худшем варианте на следующий день. Именно в этот день или два дня подряд и нужно будет установить скрытно видеокамеру в директорском кабинете и включить ее. Запись сделки будет сделана.

Да, но как узнать содержание отправленного иностранцу письма, в котором будет отражена дата получения документов? Очень просто. Копии всех отправленных писем для учета прохождения корреспонденции во всех, без исключения, учреждениях подшиваются в специальные наряды, которые хранятся в канцелярии учреждения. Ну, а заглянуть в этот наряд, скажем, когда работники уйдут на обеденный перерыв, для Робы с его невидимостью не составит особого затруднения.

Все это и было проделано. Последняя фаза установить в известный день икс видеокамеру в кабинете Совы.

И вот этот день настал. С самого утра Роба отправился в интернат. Включив режим невидимости, он быстро проник в здание. Директрисы на работе еще не было. Зато в ее кабинете протирала пыль и мыла полы уборщица. Пока она этим занималась, Роба присел в углу кабинета на краешек стула и стал изучать диспозицию, для того чтобы определить, где установить камеру. Кабинет был большущим, мебели было мало. Понятно, что директриса в момент сделки будет сидеть за своим столом. Клиент-иностранец сядет на стул за приставным столиком. Но стульев было два – они стояли по обе стороны столика. Нужно, чтобы иностранец сидел лицом к видеокамере, так будут видны его руки, которые передадут Сове взятку. Этот момент надо зафиксировать обязательно. Как же угадать, с какой стороны сядет посетитель?

Эврика! Просто один стул нужно убрать от столика, тогда выбора у иностранца не будет. Напротив стола директрисы у стены стоял массивный шкаф со стеллажами, на которых стояли какие-то папки, книги, бюст Пушкина, кофемолка и прочие вещи. Вот и идеальное место для установки камеры. Прилепим ее на нижнюю часть второго стеллажа, прямо над папками. Объектив как раз захватит сразу стол с сидящей за ним Совой и стул с посетителем.

В этот момент уборщица последний раз махнула тряпкой, протирая поверхность приставного столика, прихватила стоящее у двери ведро с водой и ушла. Раздался щелчок запираемого с той стороны замка. Вот так фокус – Роба оказался запертым. А вдруг сделка сегодня не состоится и директриса вообще не зайдет в свой кабинет? Ведь по рассказам Лешки и Вики она могла не появляться на работе целый день. Ладно, потом что-то придумаем. А пока надо установить видеокамеру. Это оказалось секундным делом – миниатюрное видеоустройство присосалось к нужному месту. А кнопку Роба нажмет в самый последний момент, а то не ровен час и сам еще попадет в объектив, пока будет перемещаться по кабинету в поисках выхода. На худой момент, решил про себя Роба, он спустится во двор через окно. Он быстро отставил в угол кабинета второй стул и положил на него, для верности, несколько папок из шкафа. Затем выглянул из окна – внизу была цветочная клумба. Так что можно даже спрыгнуть, второй этаж – для Робы это пустяки. Он открыл шпингалеты и попробовал открыть окно. Все в порядке, окно открывалось, так что путь для отхода был найден. Теперь осталось только ждать. Роба присел на стул для посетителей и взял со стола какой-то книжный томик. Хм, "Физическая география", не самое лучшее чтиво, чтобы скоротать время. Полистав книжку, он остановился на изучении рельефа Южной Америки. Почти четвертую часть континента занимала низменность, по которой текла река Амазонка с многочисленными ветвями притоков. Ничего себе речушка, небось побольше Волги.

С улицы послышался шум мотора подъехавшей автомашины, который сразу затих. Роба осторожно выглянул из окна, скрываясь за тяжелой темно-коричневой шторой. Й-есс! То, что надо! К машине уже спешила директриса, покачивая на ходу своими пышными телесами. Задние дверцы распахнулись с двух сторон и выпустили двух блондинок, одна из которых была уже в возрасте, и одета в строгий темный костюм, а вторая молоденькая, лет двадцати, в джинсах и светлой кофточке. Сова, подобострастно согнувшись, пожала руку представительной дамы и приглашающе махнула рукой в сторону здания школы-интерната. И все трое, не спеша, двинулись во двор – директриса с иностранкой впереди, а девушка за ними. Вот незадача! Стройный робин план мог дать осечку. Что это за девица, дочка приезжей, что ли? Закроет своей спиной объектив, и вся работа насмарку. Роба досадливо дернул плечом, соображая, что предпринять. Времени на переустановку видеокамеры уже не было. Он метнулся к стеллажу и нажал кнопку пуска, а сам стал неподалеку от двери, чтобы успеть выскочить из кабинета, пока будут заходить директриса с посетителями.

Послышался звук вставляемого в замок ключа, и дверь распахнулась. Увы, робин проект дал слабину и здесь. Выскочить наружу он не успел – шустрая девица, зайдя последней, быстро захлопнула за собой дверь. Ладно, придется побыть в кабинете. Оно и к лучшему, Роба воочию увидит все происходящее и, если его теперь ждет неудача, то на следующий раз будет видно, где укрепить видеоустройство, чтобы ничто не помешало съемке.

Тем временем, Сова с иностранкой расположились именно так, как и предполагал Роба, а девушка сняла со стула папки, переложив их на подоконник и приставила его к приставному столику со свободной стороны. Сев на стул, она, конечно же, закрыла весь ракурс съемки своей спиной. Тут приезжая дама что-то прострекотала на незнакомом Робе языке.

– Покажите мне фото этого мальчика! – тотчас же произнесла девушка.

– Так это же просто переводчица, – понял Роба.

Директриса достала из ящика стола большую цветную фотографию и протянула посетительнице. Опустим, для краткости, далее большую часть переговоров. В общем-то, длились они недолго – минут пятнадцать. После чего иностранка что-то повелительно сказала переводчице, та кивнула головой и вышла из кабинета. Роба понял, что сейчас начнется главное и остался.

– Как я могу знать, что малшик есть здоровый, – на ломаном русском языке произнесла дама. При этом вопросительная интонация в ее предложении отсутствовала.

Сова встала из-за стола, подошла к двери и защелкнула замок. Затем она вновь уселась на свое место и достала из выдвижного ящика две подшитые папки.

– Вот! – она ткнула пальцем в одну из них. – Это его настоящая медицинская карта. Смотрите – он совершенно здоров.

Иностранка впилась глазами в предложенный текст и зашевелила про себя губами.

– Никакими саболеваниями не сатрадает, – расслышали чуткие робины уши.

 
Затем она подняла глаза и вновь посмотрела на Сову.
 

– А эта карта поддельная, – и она протянула даме вторую папку.

 
Но та смотреть ее не стала.
 

– Фот фаши деньги, – прошепелявила она, раскрыв сумочку и протягивая большой увесистый конверт.

На радость Робы, директриса не преминула раскрыть конверт и высыпать купюры на стол. Это оказались евро. Много, бумажками по двести евро. Не меньше десяти тысяч – определил Роба на глаз. Сова, однако, считать их не стала, а ловко смахнула в ящик стола. И подлинную и фальшивую медицинские карты иностранка положила в свою сумку, и на этом аудиенция была закончена. Сова пошла провожать посетительницу, а Роба остался в кабинете, чтобы сразу же забрать и видеокамеру. Операция удалась. Он дождался пока директриса, попрощавшись на крыльце с отбывающими восвояси блондинками, стала возвращаться в свой кабинет, открыл окно и вылез наружу. Затем потянул раму на себя, прикрыв окно снаружи, уцепился руками за широкий гранитный карниз и мягко спрыгнул на вспушенную землю цветочной клумбы, не сломав при этом ни одного цветка. В режим видимости Роба перешел уже за воротами школы-интерната.

Он давно продумал, как распорядиться добычей. Дома запись через usb-разъем была переброшена в виде файла на рабочий стол робиного компьютера. Файл этот, получив звучное имя "Взятка", был сначала тщательно просмотрен несколько раз, а затем его копия перекочевала на флэшку. Запись получилась отличной и в цветном виде. Евро и их номиналы были видны отчетливо. Звук также не подкачал – даже был слышен шепот приезжей дамы: "Никакими саболеваниями не сатрадает".

Перекусив на скорую руку, Роба направился в интернет-кафе и отправил файл по электронной почте на официальный сайт городской прокуратуры, адрес которого неоднократно озвучивался через средства массовой информации.

С этого дня Роба каждодневно смотрел по телевизору криминальную хронику, однако Сова так почему-то и не становилась ее действующим лицом. Гром прогремел лишь через два месяца, когда Роба уже решил направить запись в прокуратуру во второй раз. Директрису-взяточницу арестовали прямо в ее кабинете в момент передачи взятки уже другому клиенту. Процесс ареста был снят также приглашенными телевизионщиками и показан в телеэфире несколько раз. Процесс по уголовному делу по фактам ложных усыновлений был громким и показательным. Вместе с Совой свободой поплатились два работника городской администрации, готовившие фальсифицированные документы и врач, стряпавшая на усыновляемых детей поддельные медицинские карты.

Как сообщил потом пресс-секретарь городской прокуратуры, к ним поступил анонимный сигнал в виде оперативной видеозаписи, по которому была начата тайная проверка. Директор школы-интерната, подозреваемая в незаконной передаче детей за взятки, была взята под негласное оперативное наблюдение, которое и привело к финалу в виде ареста в ее собственном кабинете. Всего же следствием было установлено шесть случаев такого незаконного усыновления за границу и прокуратурой через министерство иностранных дел уже начата процедура по возвращению детей домой. Пресс-секретарь, в заключение, выразил благодарность анониму, приславшему видеозапись, и предложил ему раскрыться для получения соответствующих почестей. Однако дотошный Роба выяснил, что почести эти заключаются всего лишь в благодарственной грамоте, которую можно повесить на стенке в рамочке. И предпочел сохранить свое имя в тайне. Да и друзья, конечно, обиделись бы на то, что он оставил их в стороне от этого благородного дела.

По свидетельству Лешки и Вики порядок в интернате был, восстановлен, кормить стали гораздо лучше, а директрисиных подручных сразу же уволили по представлению прокурора. На очередном заседании штаба Юного Дозора эту операцию было решено засчитать частично, как положительный вклад в дело защиты интересов детей – ведь начало разоблачения Совы было положено все же дозоровцами. Здесь же Лешка и Вика были торжественно приняты в штат Юного Дозора кандидатами с годичным испытательным сроком.














 
Глава пятнадцатая
 
 
 

– Нечаев, к доске, – алюминиевым голосом сказала Эвелина Кирсановна и ткнула концом шариковой ручки в классный журнал, очевидно поставив точку против фамилии вызванного.

Алюминиевый оттенок ее голоса означал, что суровая математичка находится в обычном своем рабочем настроении. Всего таких оттенков было пять: медный, бронзовый, алюминиевый, жестяной и, наконец, стальной. Медь звучала в ее речи тягучим мягким звоном, когда Эвелина Кирсановна была озабочена какой-то проблемой и замыкалась в себе, думая о чем-то своем. Быстрый и гулкий бронзовый перезвон отражал ее воодушевленность и готовность к энергичным действиям. Для жестяного стиля были характерны отрывистые лающие звуки, без выражения эмоций. Он отражал признаки впадения математички в очередной приступ меланхолии, когда ей становился безразличным весь окружающий мир, включая и ее учеников. Самым худшим признаком был стальной режим ее речи, излучавший злость и негодование. Отрицательные оценки сыпались тогда градом, невзирая на лица. Достаточно было запнуться при ответе или замешкаться с ним даже отличнику, как следовал мгновенный вердикт о плохом усвоении материала, с посадкой на место и выставлением неудовлетворительной отметки. Сегодня звучал алюминий – тихие короткие фразы с глухим металлическим перестуком слов и некоторым глотанием их окончаний, то есть опасности пока не предвиделось.

Петька Нечаев поднялся из-за своей парты, некоторое время всматриваясь в учительницу, как бы проверяя, не ослышался ли он. Нет, не ослышался – Эвелина Кирсановна коротким кивком повторила свое приглашение, и Петька с унылым видом медленно двинулся к доске. Он был откровенно слаб в математике, как впрочем, и в других школьных дисциплинах, являя собой типичного "камчаточника", из года в год, с трудом переползающего в следующий класс.

– Записываем условия задачи, – нудно продребезжал алюминий, – из пункта А в пункт Б вышел поезд с получасовым опозданием от графика. Его средняя скорость составляла семьдесят километров в час. Навстречу ему из пункта Б вышел встречный поезд, который двигался со скоростью…

 
Петька медленно шуршал мелом по доске, кратко записывая условия задачи.
 

– … Через какое время встретятся поезда, и в какой точке произойдет эта встреча? – закончила, наконец, математичка и отвернулась к окну, по стеклу которого неожиданно забарабанили крупные капли дождя.

– Решать всем! – добавила она своим алюминиевым голосом, – кто первым решит – поднимает руку.

 
Класс сосредоточенно склонился над тетрадками.
Петька изобразил на доске две точки, поставил над ними большие буквы А и Б, соединил их кривоватой линией и обреченно замер спиной к классу, глядя при этом куда-то вверх. Решение подобных задач было для него непосильным занятием. Убогий чертежик лишь подчеркивал этот прискорбный факт.
Роба быстро решил задачу двумя способами – обычным математическим и пространственно-логическим, которым обучил его дед. Но руки не поднимал, продолжая черкать ручкой уже на другом отдельном листике всякие замысловатые фигурки. Не поднимали рук и другие ученики, делая вид, что занимаются решением задачи. Причин тут было две: во-первых, жалко было Петьку, которого ждала незавидная участь. Во-вторых, решишь эту задачу – тут же получишь новую, а кому этого хотелось?
 

– Надо помочь Петьке, – эта мысль пришла к Робе неожиданно и спонтанно.

Он незаметно достал пластинку, сжал ее с двух сторон пальцами обеих рук и, дождавшись вибрации и ощущения приятной теплоты, перевел рычажок на третью, как он теперь называл, скорость.

Воздух вокруг загустел, покрылся легкой рябью и уплотнился. Став фактически для окружающих невидимкой, Роба подошел к доске и взял другой кусочек мела. Петька стоял рядом, слегка раскрыв рот, чтобы показать математичке свое умственное напряжение, но глядел отрешенно – в угол над доской. Эвелина Кирсановна так и застыла, разглядывающей расчерченное узорами дождевых струек окно. Робины одноклассники окаменели в различных позах, но, в основном, склонившись над своими тетрадками.

Роба быстро начертил рядом с Петькиными каракулями пространственные квадраты для каждого, идущего навстречу друг другу поезда, где горизонтали означали путь, а вертикали скорость, покрыв их метрической сеткой. Затем совместил их по координатам соответственно заданным параметром. Совмещенная точка встречи поездов была отмечена жирной точкой и отстояла, согласно метрической сетке, от пункта А на триста двадцать километров и от пункта Б – на четыреста тридцать километров. По времени вышло, что поезда встретились через четыре часа пятьдесят минут, что Роба и зафиксировал цифрами рядом с точкой встречи. Под получившимся графиком движения поездов он написал жирно мелом: ОТВЕТ и поставил все требуемые цифры. Полюбовавшись на дело своих рук, он остался вполне довольным и вернулся за свою парту. После легкого щелчка рычажка на пластинки, время стало на свое место, и начался самый настоящий спектакль. Роба и сам не ожидал, что получится довольно курьезное действо, в ходе которого математичка серьезно психанет и даже сорвется.

– Так, – по-прежнему, алюминиево сказала Эвелина Кирсановна, – та-а-ак…, – голос ее перерос в медь, – что это у нас получилось?

Петька нехотя вернул свой взгляд на доску и пораженно замер, теребя кусок мела в пальцах. Представленная на доске конструкция была явно ему незнакома. И в то же время, изобразить ее, кроме него, было некому. Он стоял у доски в полном одиночестве, а весь класс восхищенно таращился на возникший вдруг загадочный чертеж.

– Что это ты такое… намалевал? – в голосе математички звучали преимущественно медные струны.

– Ну…, – произнес Петька, мучительно пытаясь придумать название тому, что он сотворил, – это, в общем, поезда… Вот они встретились и …

– Что и…! – рявкнула медным, переходящим в сталь, басом Эвелина Кирсановна, – что это за несусветная галиматья? И откуда ты узнал ответ?

– А, что – неправильно? – и петькина рука потянулась за влажной губкой, дабы уничтожить следы содеянного.

– Стоп! – медь глухо грохнула вслед за движением руки математички, изобразившей этот знак, – не смей стирать!

Петька испуганно попятился и скромно пристроился возле краешка доски, опустив руки с мелом и губкой. Он определенно не мог понять сути происходящего. Получалось, как во сне, но это был не сон. Рука с зажатым в ней кусочком мела потянулась ко лбу, стирая выступивший от волнения пот, и оставила на нем смешные клоунские линии. Но в классе было тихо, никто и не думал смеяться. Все всматривались в доску, пытаясь разобраться в смысле исполненного на доске чертежа.

Сама Эвелина Кирсановна, в позе сбитого меткой стрелой стервятника, подковыляла к доске, опустив левое плечо и наклонившись головой к правому. Она зашла вначале со стороны окна, а затем отодвинула рукой Петьку и встала с другой стороны. Надела очки, хотя и не пользовалась ими по прямому назначению, а так – для пущей строгости и вперила неподвижный взгляд в чертеж. Ее, безусловно, математический, ум сразу ухватил совершенство и изящество выполненной конструкции, а, главное, ее удивительные логику и правильность. Но это был слишком необычный метод решения математической задачи, которому в пединституте не обучали. И уж, конечно, никак не мог вечный двоечник сотворить столь блистательную комбинацию математики, пространства и логики. Значит…

Что "значит" Эвелина Кирсановна продолжить не могла, поскольку действительно не представляла, что бы это значило. Рождение нового математического гения? Она нервно усмехнулась при этой мысли. Заранее подстроенная зловредным Нечаевым каверза? Но этого ученика зловредным не назовешь, так – неуспевающий тихоня. Да, и не мог он знать, какую именно задачу она выберет. Совершенно запутавшись в своих противоречивых мыслях, математичка избрала путь нещадного террора.

– Где ты это взял? – сталь обрела булатный оттенок.

– Н-нигде, – ошалело произнес Петька, сам не понимающий ни бельмеса, ни в создавшейся ситуации, ни в начертанном на школьной доске.

– Что, значит – нигде? Ты еще смеешь мне дерзить? Отвечай правду!

– Я правду говорю… Вы задали задачу, ну а я…

– Что? Ты хочешь сказать, что это ты решил ее и таким способом?

– Н-ну…, – Петька явно не знал, что сказать.

С одной стороны он совершенно не понимал сути изображения решения задачки, поэтому авторства творения признать за собой, естественно, не мог. Но, с другой стороны иного автора быть попросту не могло…

– Завтра утром приведешь своего отца! – стальным рельсом рявкнула вконец озверевшая от непонятностей создавшейся ситуации математичка.

Класс протестующе зароптал. Все знали, что у Петькиного отца ум вряд ли превосходил сыновний уровень, но вот рука у него была определенно тяжеленная. И не разбиравшая, куда нанести удар наказания, отчего Нечаев иногда ходил с неумело закрашенными синяками. К тому же, если разобраться – за что? Задача решена, ответ правильный и никакой дерзости в ответах Петьки не усматривалось.

Еще более возмутился Роба. Чего еще надо этой сушеной вобле?! Другая бы порадовалась такому изящному решению. А тут? За что эти необоснованные репрессии к своему ученику? И вообще, получалось, что именно Роба виновен в случившемся, фактически оказав бедолаге медвежью услугу. Надо искать выход из положения и спасать Петьку. Но как?

Клин вышибают клином. А большое всегда затмевает мелкое. Следовательно, нужно устроить какой-то большой скандал, после которого о Петьке и не вспомнят. Решение пришло на удивление быстро.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю