Текст книги "В перекрестье времен (СИ)"

Автор книги: Валерий Иванов-Смоленский

Иванов-Смоленский Валерий Григорьевич

В перекрестье Времен

 
 
 

 
 
 
 
 
 
 
 
В перекрестье Времён
 
 
 
 
Пролог 1
 
 
 
 
Гараж был громаден. Две ближние смотровые ямы чернели своими пустыми темными зевами. На третьей, самой дальней, стоял микроавтобус, темно-синий "Форд-Транзит". Весь пол был заляпан черными смолянистыми пятнами мазута и автомобильных масел. Графин, зашедший первым, уже выискивал подходящее местечко у стены, с которого была бы видна вся окружающая обстановка. Роба знал, что он был вооружен газовым револьвером. Человек, который позвал Графина на переговоры, мог быть непредсказуем и опасен. Вообще Роба просил напарника, чтобы тот уклонился от встречи, подозревая, что люди с добрыми намерениями не выбирают для рандеву полузаброшенные гаражные боксы за городом. Но Графин заверил его, что может поступить очень серьезное деловое предложение. Тогда Роба также явился сюда тайком и стоял сейчас у окончания первой смотровой ямы. Графин заметить его не мог, как не сможет увидеть Робу и человек, который придет к ним на назначенную в гараже встречу.
Дверь гаража внезапно захлопнулась с противным металлическим лязгом и с той стороны, в наступившей сразу темноте, заполыхали вспышки выстрелов. Через некоторое время Роба увидел раскаленные светлячки пуль, направлявшихся к противоположной, заставленной полками, гаражной стене, возле которой застыл в нелепой позе Графин. Стрелок знал свое дело – пули шли очень кучно и точно в цель. Каждая из них следовала почти в фарватер предыдущей, на расстоянии каких-нибудь пяти-шести сантиметров друг от дружки, а всего их было не меньше трех десятков. Графин выставил перед собой руки, будто они могли защитить его от этих безжалостных светляков, а голову силился вжать в эти самые полки, доверху забитые всяческим металлическим хламом.
Роба сделал два шага вперед и попытался ладонью своей руки столкнуть самую первую пулю с ее зловещего неумолимого маршрута. Не получилось: пуля даже не шелохнулась в сторону, продолжая медленно ползти к своей неподвижной мишени. Зато ладонь здорово ожгло ее раскаленным тельцем, и Роба машинально дунул на ожог и лизнул образовавшуюся ссадинку языком. Даже не пробуя повторить то же самое со следующей пулей, Роба метнулся к стене, в которую по-прежнему тщился вжаться его незадачливый напарник. Стремительный бросок и толчок всем телом в плечо Графина, заставил того начать делать обеими руками хватательное движение за воздух, но туловище его медленно стало клониться в сторону, противоположную робиному толчку. Роба забежал еще и с другой стороны и стал тянуть падающего на себя, чем значительно ускорил его движение вниз.
Теперь Роба оглянулся назад. Плотный рой светлячков был уже совсем рядом, но Графина он зацепить никак не мог. В это время от двери вновь замелькали огненные сполохи. Похоже, стрелявший мгновенно переоценил ситуацию и стремился вновь достать плотным автоматным огнем уже смещающееся в сторону тело Графина. Удивительно, но Роба видел и в темноте, правда, не столь хорошо, как при освещении. Отдельные детали различались плохо, но контуры всех окружающих предметов были вполне различимы. Он окинул полки взглядом в поисках хоть какого-то подобия оружия. Кривоватая железяка с шарниром на конце показалась ему подходящей, и он схватил ее сначала одной, а затем и двумя руками – проклятая железка была тяжеленной. Пули, тем временем, начали цокать по металлическому хламу, валявшемуся на полках, издавая басовитые жужжащие звуки и с противным чмоканьем впиваться в гаражную стенку, круша бывшую когда-то белой штукатурку. Робин напарник был уже явно вне зоны их попаданий и даже, кажется, уходил и из района предполагаемого попадания второй автоматной очереди.
Роба бросился в сторону пока не очень видимого стрелка, которого выдавали лишь вспышки выстрелов третьей очереди. Два уже менее плотных многочисленных и плотных, чем первый сгустка пылающих кусочков свинца двигались в противоположную его движению сторону, но шли высоковато и задеть падающего Графина не могли. Темная приземистая фигура стрелка была уже совсем рядом, и свет, слегка пробивающийся через гаражные щели, отразился тусклым бликом на стволе автомата. Роба взмахнул своим орудием и изо всей мочи ударил им по автомату. Ему даже показалось, что при столкновении его ствол немного погнулся, столь силен был удар. Автомат стал медленно опускаться на бетон пола, выпав из рук незнакомца.
 

– Тра-тра-тра-тра-та-та-та…, – почти слитный треск автоматического оружия гулко отразился в грязно-серых сводах гаража. Роба оглянулся в сторону источника звука. Стрельба велась сразу из трех автоматов непосредственно из стоявшей на третьей яме автомашины. Причем стреляли, похоже, уже по Робе, чего никак не могло быть – для присутствующих здесь людей он был невидим. И светящиеся угольки направлявшихся в его сторону пуль занимали почти все видимое пространство. Стрелявшие били длинными очередями, веером, с тем, чтобы поразить весь район пребывания Робы, куда бы он ни метнулся, увертываясь от настигающих огненных ос. Больше полутора сотен светящихся в темноте пуль шли на него плотной завесой и отсекали все пути к отступлению.

Роба швырнул свою железяку, целясь в микроавтобус, и огляделся по сторонам в поисках более действенного оружия. Рядом на металлическом верстаке лежала большая груда гаек, и он швырнул первую их горсть навстречу смертоносным светлячкам, которые двигались хоть и медленно, но неумолимо. Часть гаек столкнулись с пулями, вызвав каскады искр и визжащие тонкие звуки, а часть застучала дробным градом по борту микроавтобуса. Следом отправились и вторая, а затем и третья горсть разнокалиберных гаек, повторяя тот же результат. Некоторые пули были сбиты с пути и с противным воем рикошета ушли куда-то в сторону. Однако светящееся рваное облако пуль было уже совсем рядом, и Роба, уходя с их пути, спрыгнул в смотровую яму.

Пули зацокали по гаражным воротам, страшно закричал первый стрелок, у которого Роба выбил автомат. На какое-то время наступила тишина, а затем послышался глухой стук упавшего грузного тела. И вновь тишина. Роба выждал какое-то время, а затем выглянул из ямы в сторону микроавтобуса, приподняв голову над металлической обваловкой ее забетонированных краев. В районе микроавтобуса по-прежнему было совершенно тихо, как, впрочем, и в гараже в целом. Это было непонятно – уйти эти люди не могли, второго выхода здесь не было. Затаились и ждут, пока Роба вновь окажется в перекрестьях их прицелов? Перезаряжают оружие? Тогда были бы какие-то звуки – лязг сменяемых обойм. Удивительная тишина. Ну, тот, что возле двери и кричал – наверняка убит. Столько пуль угодило туда, где он стоял. Робин напарник, по кличке Графин, вероятно, притаился, боясь вызвать огонь на себя. Но те-то, из Форда, куда подевались? Странная тишина, которой быть не должно…

– Ладно, – подумал Роба, – если снова начнут стрелять, я всегда успею увернуться от пуль, а то и выскочить из гаража через железные ворота, которые уже белели многочисленными пробоинами проникающего внутрь света.

Он вылез из ямы, легко оттолкнувшись руками от ее краев, и замер, вглядываясь в сторону микроавтобуса. Тихо. Роба поднял с пола какой-то металлический цилиндр и зашвырнул его в автобус.

– Бац! – металлический лязг свидетельствовал о попадании снаряда в цель.

Никакой реакции. Конечно, Робе не хотелось, чтобы в него стреляли в упор, но следовало уже уходить отсюда, забрав с собой и затаившегося Графина. Тем более, где-то вдалеке уже завыли милицейские сирены и, возможно немалые милицейские силы двигались по направлению к их временному, оказавшемуся негостеприимным, убежищу. Поэтому он опасливо тронулся по направлению к темневшему в глубине автомобилю, готовясь при малейшей опасности резко отпрыгнуть в сторону.

М-да… Микроавтобус являл собой очень печальное зрелище. Дверца со стороны водителя была вмята и зияла рваной кривой пробоиной. А вся эта сторона была в многочисленных дырках и с выбитыми стеклами.

– Это же всё мои гайки понаделали, – догадался вдруг Роба, – а рваная дыра в дверце – след той кривой железяки с шарнирным набалдашником. Ну и ну… Откуда же такая силища? В таком случае вряд ли внутри, кто остался жив.

Он осторожно заглянул внутрь салона через остатки разбитого лобового стекла. На полу в разных позах лежали три человеческих тела, рядом валялись и автоматы. Роба не стал пристально рассматривать, что случилось с этими телами, поскольку плохо переносил чужую кровь и не любил разглядывать чужие травмы. Но, судя по тому, что и второй борт микроавтобуса был весь в пробоинах, предположить судьбу людей, стоявших на пути целого роя гаек, было несложно. Они были мертвы.

Из-за возникшей чудовищной временной разницы, как железке с шарниром, так и гайкам, робиными бросками была придана невиданная кинетическая энергия, и они, буквально, все сокрушили на своем пути. Стенка гаража за микроавтобусом также была испещрена аналогичными пробоинами.

– Графин! – громко окликнул напарника Роба, – эй, Графин!

Однако тот почему-то молчал. Озадаченный Роба пошел к тому месту, куда пришелся самый первый залп. Графин по-прежнему лежал на бетонном полу, неловко подвернув под себя правую руку.

– Вставай! – Роба потрепал его по плечу, – всё уже кончилось, нам надо уходить отсюда.

Роба попытался приподнять его тело, однако голова Графина безвольно мотнулась в сторону, и здесь стала понятна причина его молчания. Часть затылка была напрочь снесена, будто срезана гигантской острой бритвой. Робе стало плохо от открывшегося зрелища, он отвернулся и опустил тело на пол. Поискал глазами причину смертельной травмы и почти сразу же ее заметил. Незадачливый напарник, падая, зацепил затылочной частью своей головы за массивный металлический брус с острой кромкой, лежавший на полке и слегка выступавший наружу. А, поскольку он и не падал, как обычно, а был мгновенно низвергнут двумя сильнейшими робиными усилиями, то эта острая часть и послужила ужасающим острием, легко смахнувшим часть человеческого черепа. Роба едва подавил приступ подступающей тошноты и быстро пошел к выходу. У выхода он даже не стал смотреть на лежавшего боевика, а взял с верстака кусок чистой ветоши и тщательно вытер свои руки, а затем и отряхнулся от возможной пыли и грязи.

Погибших боевиков Роба не жалел. В конце концов, они сами безмотивно старались убить Робу, да и, швыряя гайки навстречу летящим в него пулям, он не предполагал об их дальнейшей смертоносной сущности. И Графина не хотел ни калечить, ни убивать, а, напротив, спасал. Графина было жалко. Роба чувствовал и свою вину в его смерти и сожалел. Хоть и не принадлежал тот к лучшей части общества и даже пытался "кинуть" Робу, но все же был его временным напарником и помогал решить финансовые вопросы. Вот только зря он не послушал Робу и пошел на эту встречу, стоившую ему жизни. В любом случае он был бы убит, если бы Роба не зашел тайком в этот гараж. Не явись Роба – все равно лежал бы у стенки мертвый Графин со своей смешной газовой пукалкой. Но Роба зашел и хотел искренне его спасти. Не получилось. Значит, судьба такая.

Робу пока еще не занимал вопрос, чьи же интересы представляли погибшие боевики. Он не предполагал, что действовали представители двух могущественных преступных кланов, борющихся за влияние на сверхприбыльный игорный бизнес. И продолжение еще может последовать.

А пока он вышел из гаража и огляделся. Снаружи и поблизости никого не было. Роба привычно произвел необходимые манипуляции с чудодейственной пластинкой и торопливо зашагал по узкой тропинке по направлению к автобусной остановке. Буквально через несколько минут подошел автобус, и Роба сел в него, возвращаясь в город. Вышел уже на оживленной городской улице, с тем, чтобы пересесть на трамвай и доехать до своего дома.

На улице привычно слился с общим потоком прохожих и подчинился его суетливому хаотичному движению. Обыкновенный подросток, спешащий куда-то по своим мальчишеским делам… А, что ещё можно было подумать, глядя на его непритязательный внешний вид.

 
Пролог 2
 
 
 
 
 

– Дрянной порох поставляет королевский арсенал, – проворчал воин с очень темным от загара лицом и лихо торчащими в стороны стрелками черных усов, – два выстрела и дуло мушкета зарастает такой гарью, что не только заряд пороха, но и пулю не пропихнешь. И никак не отдерешь этот проклятый нагар!

Зажав ложе видавшего виды мушкета между колен, он с ожесточением пропихивал шомпол в его проржавевшее жерло, поминая при этом дьявола и всех его верных слуг. Изрядно потускневшая кираса со следами многочисленных ударов лежала рядом, наполовину скрывшись в густой травянистой растительности, напоминающей заросли гигантского клевера. На кирасе лежал такой же помятый металлический шлем. Солнце, спустившись со стороны гор, жгло неимоверно, хотя сам воздух был удивительно прохладен.

– Да и толку с него мало, – подхватил солдат со следами оспы на покрасневшем обожженном лице, – с двадцати шагов в буйвола и то не попадешь. У меня вон вообще аркебуза, и пороха идет больше и тяжеленная.

Он с некоторой завистью покосился на мушкет товарища. Его доспехи также лежали рядом и были столь же изувеченными. Оба сидели возле хорошо протоптанной тропы, на лужайке, поросшей высокой плотной травой с видневшимися кое-где каменистыми прогалинами. Вокруг сплошной стеной вздымались тропические деревья, подножия которых поросли высоченным и переплетшимся ветвями и стволами непроходимым кустарником. С востока упирались прямо в редкие белесые перья облаков темневшие заросшим лесом хребты гор, вершины которых белели заснеженными шапками.

– С арбалетом куда сподручнее – и метко и быстро, – владелец аркебузы вздохнул,– но наш лейтенант считает, что туземцы боятся грохота наших выстрелов и поэтому их легче будет завоевать. А, по мне, так проще было бы перестрелять их из арбалетов, да порубить нашими старыми добрыми клинками. Но все арбалеты оставлены на корабле…

– А, по-моему, они больше боятся наших лошадей, особенно, когда те встают на дыбы и издают трубные звуки ржания.

– Так-то оно так, да только лошадей у нас осталось совсем немного. Почти все передохли от здешней воды.

– Скоро и мы подохнем от этой жары, вот запасы воды закончатся…

– Кардалья! – послышался шум стремительных шагов, и перед вскочившими сразу солдатами появился офицер в блестящей в лучах полуденного солнца кирасе и сдвинутом на затылок шлеме, – почему на тропе не выставлено боевое охранение?

– Выставлено, сеньор Эргадес, – возразил усач, оказавшийся Кардальей, – Акоста и Моралес с утра находятся в карауле!

Он покосился на сооруженные на песчано-каменистой проплешине временные солнечные часы и продолжил: – а менять их еще рано.

– Нету их нигде! – рявкнул лейтенант и рванул из ножен шпагу, – всех немедленно поднять по тревоге!

Кардалья нахлобучил шлем на голову, поморщился от соприкосновения с раскаленным металлом и, подхватив одной рукой кирасу, а другой мушкет с торчащим из дула шомполом, помчался к наспех сооруженному из пальмовых листьев навесу, под которым отдыхали его товарищи.

 
Тщательные поиски пропавших ничего не дали.
 

– Никаких следов, – констатировал лейтенант, угрюмо посматривая в сторону гор.

– Это опять Желтый Дьявол, – шептались солдаты, испуганно вглядываясь в непроходимы заросли джунглей…

 
Глава первая
 
 
 

– Ну и чем мы будем заниматься конкретно? – худощавый черноволосый мальчишка, лет двенадцати, одетый в светло-синие джинсы с прорехами на коленках и белую футболку с красными цифрами 58, носком левой кроссовки ловко поддел пустую пластиковую бутылку, а правой нанес размашистый удар по воображаемым воротам.

Белобрысый крепыш попытался ногой парировать кувыркающуюся бутылку, но промахнулся и досадливо наморщил курносый нос, оседланный для солидности темными очками с зелеными стеклами. На нем были также джинсы, только синего цвета и просторная белая майка навыпуск.

Бутылка влетела в клумбу с цветами, спугнув затаившегося там рыжего котенка, который стрелой сиганул под припаркованную рядом с подъездом дома автомашину.

– Во-первых, мы не будем вести себя подобным образом, – укоризненно произнесла девочка с короткой спортивной стрижкой, – чуть не прибил бедняжку… И цветы поломал…

Она выглядела несколько старше мальчишек и сидела на широкой скамейке, сделанной из толстых разноцветных брусьев. Спортивную стрижку дополнял серый спортивный костюмчик с белым лейблом "Puma".

– Кис-кис-кис…, – вторая девчонка, столь же подтянутого гимнастического вида, сидевшая на скамейке рядышком, наклонилась всем телом, в попытке высмотреть под автомобилем затаившегося беглеца. Но тот на зов не отреагировал и девочка, выпрямившись также осуждающе взглянула на черноволосого.

– У-у-у, крокодилище несчастный, – протянула она, – тебе место не в рядах нашего дозора, а в банде Квакина.

– Ни один цветок не сломан, и кот ваш жив-здоров, – черноволосый ничуть не смутившись, ткнул рукой в сторону машины, – вон усы его торчат. Сам малой, а усищи, как у Бармалея.

Подростка звали Геной и, соответственно, дворовую кличку он имел… Догадались? Правильно – Крокодил Гена. Хотя ничего крокодильего в его облике не было. И даже на известного мультяшного персонажа он никак не походил.

– И, вообще, в данной ситуации виноват вратарь, не взявший простейший мяч, – продолжил Гена.

После этой его фразы все трое дружно и выжидающе уставились на белобрысого крепыша. Тот развел руками, признавая вину, и ловко перепрыгнул через декоративный заборчик, отделяющий цветочные заросли от тротуара. Бутылка нашлась сразу же. Крепыш в изящном прыжке сиганул через преграду назад и в прыжке же отправил ее в массивную круглую урну, стоявшую рядом со скамейкой. Бросок был точен.

– Вау! – громко прокомментировали баскетбольную ловкость обе девчонки, и все трое дружно захлопали в ладоши.

– А, кто это – Квакин? – спросил черноволосый, – это что из двадцать первого дома, что ли? Толстомордый такой, крутого из себя воображает… Так можно ему навесить…

 
Девчонки хором прыснули. Улыбнулся и белобрысый.
 

– Вот, молодежь пошла! – голосом старой бабушки проскрипела обладательница пумовского костюмчика, – никакой антиллегентности и культуры.

И нормальным голосом продолжила: – Ты, что? Даже Тимура и его команду не читал? И собираешься стать дозорным?

– Да, читал я…, – неуверенно сказал незаслуженный крокодил и тут же сменил опасную тему. – Так, скажи Маринка, чем реально будет заниматься наш Юный Дозор?

– Он будет защищать обиженных детей, – ответила коротко стриженая. – Устав и положение я уже почти разработала, и мы должны будем их обсудить.

– Дете-е-ей…, – разочарованно протянул черноволосый, – … Каких еще детей? А, где обещанная романтика? Приключения, таинственность, погони?

– Все это будет, – решительно отрезала Маринка, – и настоящая опасность нас будет подстерегать. Это вам не компьютерные игры – загрузился ворохом оружия и мочи беззащитных, по сути, монстров. Это будут реалии, а не ваши виртуальные забавы.

– Ну, почему же беззащитные, – попытался вступить в дискуссию белобрысый, – с четвертого уровня…

– Да брось ты эти свои уровни, – перебила его вторая девчонка. – Делом надо заняться. Возьми: "Васек Трубачев и его товарищи", "Тимур и его команда" – вот где по-настоящему наши сверстники людям помогали. И это действительно было. А, ты – уровни…

– Да, ладно тебе Светка! Я же не против, – крепыш поправил сползающие очки. – Но "крокодил" прав – не с детским же садом будем иметь дело…

– И с детским садом – тоже, с малышней вот такой – Маринка изобразила рукой рост малышни, – и с такими, и такими, и такими, – она все выше поднимала кисть руки. Будем охранять всех, кто не достиг совершеннолетия и нуждается в защите.

 
Она раскраснелась и метала на ребят сердитые взгляды.
 

– Чего ты разошлась, – укорил ее черноволосый, – мы же давно все обсудили, и все согласны. Но я, например, не очень представляю, чем буду конкретно заниматься. И Роба не знает.

Крепыш согласно кивнул головой. Звали его Робертом. Но для своих и для краткости он был Робой.

– Для этого сегодня и собрались, – Маринка успокоилась. – Каждый из нас должен обеспечивать свое направление деятельности для выполнения общей задачи. Каждый должен играть свою роль. Это будет тайная организация. А каждую организацию, во-первых, должен кто-то возглавлять… Какие будут предложения?

Маринка замолчала и обвела всех взглядом. Черноволосый неопределенно повел плечами. Роба насупился и стал поправлять рукой очки, которые в этом вовсе не нуждались. А Светка вновь стала высматривать кота под машиной.

– Вообще-то сама идея – моя, – несколько смущенно произнесла Маринка, – я старше вас на целый год…

– Даже на полтора, – буркнула Светка.

– По основным учебным дисциплинам у меня десяточки…

– У меня тоже десяточка – по физкультуре, – встрял незадачливый "крокодил".

– Я лучше вас играю в шахматы, – продолжала Маринка, – а для того, чтобы готовить операции нужно хорошее логическое мышление…

– Да, мы не играли с тобой в шахматы! – возмущенно вскричал Генка, – я даже и не умею в них играть…

– К тому же, попробуй, сыграй в шахматы с компьютером, – вновь влез Роба, – начиная с седьмого уровня там и гроссмейстеру делать нечего!

– Опять ты, со своими уровнями! – возмутилась Светка, – ты просто уже "достал" всех…

Она вдруг смешливо пырснула. И сразу же все трое дружно и весело рассмеялись, глядя на слегка растерявшуюся Маринку.

– Мы все уже между собой обсудили, – подытожил Генка, – конечно, главарем, или как это там называется, должна быть ты. И, если надо голосовать, то я – за.

И он лихо взметнул вверх свою руку. Светка и Роба последовали ее примеру.

– Заговорщики…, – тихо проворчала растроганная доверием товарищей Маринка и уже громче добавила, – я согласна. Только – не главарем. Это звучит как-то криминально. Я бы хотела называться командором.

– Командор Юного Дозора, – вскричал Генка. – А, что – звучит неплохо. Принято.

 
Остальные кивками головы также выразили свое согласие.
 

– Остальные службы будут, я думаю, такими, – воодушевленно продолжила Маринка, – каждый из вас будет возглавлять определенное направление.

Она подняла с тротуара оброненный кем-то кусочек мела розового цвета, и начертила на асфальте незамысловатую схему: один кружочек вверху, соединенный стрелками с тремя кружочками внизу.

 
Ребята заинтересованно вытянули шеи по направлению к рисунку.
 

– "Командор" – написала Маринка возле первого кружочка.

 
Возражений не последовало.
 

– "Разведка" – эта надпись легла внизу левого кружочка. А в его середине сокращенно "Св.".

– Всю жизнь мечтала быть шпионкой, – фыркнула Светка.

– Не шпионкой, – поправила ее Маринка, – шпионы, это которые засланы к нам. А у нас – разведка. А позже, когда организация расширится, будет еще и контрразведка.

– СМЕРШ, – округлил глаза Генка, – смерть шпионам! Готовь, Светка подземелья и кандалы!

– Яды, явки, тайники…, – подхватила Светка.

– И парашюты, – добавил Роба кое-что из технических приспособлений.

– Научусь! – отважно пообещала будущая глава разведывательного ведомства, – я согласна.

– "Техническая поддержка" – эта надпись украсила правый кружок, а в середине – "Роб.".

– Компьютеры, средства связи, передвижения и прочая техника, – кратко пояснила Маринка.

– Я не против, – тотчас откликнулся фанат игровых уровней, – только "техническая поддержка" не звучит как-то. Можно я придумаю сам название своему подразделению?

– Без проблем, – согласился новоиспеченный командор.

Наконец, под центральным кружочком розоватый мелок аккуратно вывел "Силовое обеспечение" и "Кр.Г.".

Но здесь воспротивился уже Генка и решительно затер первую надпись подошвой кроссовки.

Он отобрал мелок у Маринки и кривовато, но решительно начертал "Спецназ".

– Какие-то ты бюрократические формулировки выдумываешь, – с явной укоризной произнес он,– поддержка, обеспечение… Себя – так командором, а нас… Давай тогда и тебя просто руководителем назовем.

– Да я разве возражаю против спецназа? – покраснела Маринка, – просто я читала кое-какие теоретические книжки на эту тему – вот и формулировки соответствующие. Как назовете свои отделы – так и будет.

– Когда организация расширится…, – задумчиво процитировала ранее сказанное Светка, – ты думаешь, к нам кинутся люди?

– Ну, не сразу, – пояснила Маринка,– но, если проявим себя с положительной…

– Ну и набралась ты штампов в своих книжках, – притворно восхитился Генка, – надо посовременней быть: пропиаримся, имидж склепаем, сенсацнём.

– Что такое сенсацнём? – испугалась Маринка, – нет – никаких листовок и взрывов не будет.

– Сенсацнём – это значит сотворим сенсацию, – пояснил будущий спецназовец, бывший большим любителем сочинять новые слова, причем, донельзя исковерканные.

– Ладно. В принципе по организационным вопросам все, – закончила разгорающуюся дискуссию Маринка, – сегодня у нас еще физподготовка по плану.

– Ура! – закричал Генка, – перейдем к действиям, а то сплошная теория… И не физподготовка, а отработка боевых, или каких там еще, навыков. Каких?

– Погоня по пересеченной местности в условиях плохой видимости, – гордо сказала Маринка, по-прежнему щеголяя канцеляризмами.

– У нас же нет пока машин, – разочарованно заметил, ответственный за технику Роба, умышленно подчеркнув слово "пока". – На своих двоих за преступниками бегают сейчас только в кино.

– У нас зато есть велосипеды, – не смутилась Маринка, – важно отработать тактические приемы на скорости.

– К тому же велосипеды, – мудро подметила будущая глава шпионского ведомства, – сейчас – самое то, в условиях сплошных городских заторов и пробок.

 
И все с ней согласились.
Стоял замечательный июльский день. Слегка прихмуренное облаками солнце не создавало сильной жары, хотя и припекало непокрытые ребячьи головы.
Четыре велосипеда дружно катили почти по центру асфальтовой дороги, ведущей по направлению к громадному торговому рынку. Рынок был сегодня выходным, поэтому дорога была пустынной. Лишь редкие маршрутки везли куда-то немногочисленных пассажиров, уже издали возмущенно гудя осипшими клаксонами. Пропуская их, четверка перестраивалась гуськом, затем вновь расползаясь веером.
И на самом рынке было пусто. Порывы ветра лихо гоняли зигзагами обрывки бумаги и прочий легкий мусор.
 

– Следуйте за мной! – закричала Маринка, стараясь придать своему голосу командорской важности.

Ведомая ею четверка подкатила к массиву длинных рядов киосков, расположенных на обширной территории запутанными лабиринтами. В рабочие дни эти киоски торговали абсолютно всем, начиная от электроники и продуктов питания и заканчивая различной полезной в хозяйстве мелочью.

Маринка резко тормознула, так что велик забросило задними колесами вправо и вперед и соскочила на землю. Тщательно подготовленный к этому моменту трюк был повторен лишь неугомонным Генкой. Все спешились.

– Это наш полигон, – гордо сказала командор, обведя массив воображаемой линией с помощью руки.

Остальные молча ждали пояснений, поскольку Маринка не раскрывала места и целей предстоящего тренинга. Свою секретность она мотивировала будущей закрытостью созданной организации, к которой следовало привыкать с первых дней ее существования.

– Задача стоит следующая, – Маринка командорским взглядом обвела свою команду, – первая двойка – я и Роба, стартуем от мусорных контейнеров через лабиринт киосков по направлению к автомобильному выезду с рынка. Мы должны находиться в пределах массива киосков в течение пятнадцати минут. Через десять секунд после нас стартуют Светка с Генкой. Их ближайшая цель сесть нам на хвост, а конечная держаться за нами до самого выхода, постаравшись остаться незамеченными.

Генка присвистнул. Роба молча стал садиться в седло велосипеда. Светка лукаво улыбнулась, собираясь что-то спросить.

 
Однако Маринка предвосхитила вопрос.
 

– Во второй попытке мы меняемся ролями, а в третьей и четвертой – парами.

 
Возле контейнеров четверка стала занимать исходные позиции.
Вдруг из-за груды пустых коробок навстречу им выдвинулись два странных существа. Первое из них было определенно худющим высоким мальчишкой, одетым в продранные джинсы, но не по тогдашней моде, как, например, у Генки, а явно от ветхости. На плечах его висела, именно висела как на вешалке, несмотря на жару, зеленая брезентовая рабочая куртка с оранжевой надписью "Стройтрест Љ7". Голову украшало яркое яхтсменское кепи с непереводимым иностранным словом, возможно, названием судна. Длинный козырек был повернут направо и почти касался правого плеча мальчишки.
Второе существо было одето столь же импозантно, с той лишь разницей, что никакой куртки на нем не было, а на худых плечах болталась просторная, не заправленная в джинсы, клетчатая рубаха мужского покроя. Определить его пол удалось лишь с первыми звуками голоса странного существа.
 

– Что еще за кэшлс*? – удивился Роба

– Здесь наша территория, – сиплым полубасом хмуро сообщил оборванец, подходя поближе и поигрывая крепкой палкой с острым железным крюком на конце.

– Брызгайте отсюда, пока трамваи ходят…, – добавило второе существо неожиданно звонким девичьим голоском.

– Что-о-о? – конечно Генка-крокодил не мог стерпеть подобного обращения и быстро положил на асфальт свой велосипед, готовясь к схватке…

– Что слышал, – коротко произнес худощавый, – отправляйтесь, откуда приехали, здесь и без вас не скучно.

Генка шагнул навстречу ему, сжимая на ходу руки в кулаки и изготавливаясь к схватке. Чужак перехватил палку обеими руками, и расставил пошире полусогнутые ноги, подобно ниндзя. Его спутница встала рядом с ним, глаза ее сузились, а рот перекосила хищная гримаса. Ногти на пальцах рук у нее были грязные и длиннющие, а пальцы и кисти рук скрючились в кружок, наподобие железных крючьев зловещего Крюгера из фильма "Пятница тринадцатое".

Завидев это, Роба также отбросил свой велосипед и стал плечом к плечу с Генкой. Драка казалась неминуемой, но тут между бойцовскими парами выпрыгнула Маринка.

– Нет! – закричала она, – драться вовсе ни к чему! Мы не собираемся посягать на ваши владения. Мы из города и приехали просто покататься на велосипедах. Нам не нужен ваш рынок.

– Нет, погоди! – Генка был не согласен с такой ситуацией, когда они, как бы ни за что, ни про что приносили свои извинения обитателям рыночных трущоб, – с чего-то они здесь распоряжаются! Может он владелец рынка, так пусть покажет контрольный пакет акций! Отойди в сторонку, мы с Робой сейчас с ними разберемся…

– Никаких разборок! – Маринка схватила его за руки, – вы что, не помните – какому делу мы служим? Пошли отсюда!