355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Валерий Иванов-Смоленский » Визит к Тёмным (СИ) » Текст книги (страница 12)
Визит к Тёмным (СИ)
  • Текст добавлен: 8 октября 2016, 09:06

Текст книги "Визит к Тёмным (СИ)"


Автор книги: Валерий Иванов-Смоленский



сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

Глава пятая. Оппозиция

Ночью мне приснился страшный сон. Я плыл на круизном теплоходе, который потерпел кораблекрушение и затонул. Немногие спасшиеся, и в их числе я, попали на необитаемый остров, который был заселен дикарями. Нас схватили и, естественно, стали готовить для употребления в пищу. В гуще джунглей разгорался огромный костер, а рядом с ним двое дикарей обтачивали рубилами острие исполинского вертела. Остальные сгрудились на поляне вокруг лежащих пленников и под торжествующие вопли уже начали свой дьявольский ритуальный танец. Их движения становились все быстрее, а крики пронзительнее.

Я проснулся в холодном поту. Уф, слава богу, это был всего лишь кошмарное сновидение. Но сон оказался в руку. На улице действительно слышались пронзительные крики, перемежающиеся гневными и угрожающими выкриками.

Я вскочил и двинулся на выход, чтобы посмотреть, в чем дело, и на внутреннем входе в трактир столкнулся с входящим Мальеном. Старейшина был необычайно мрачен и, как мне показалось, даже испуган. Таким я его еще не видел.

– Что-нибудь случилось? – спросил я, нарочито зевая, чтобы скрыть наступающую тревогу.

– Это – Лобурт, – ответ был короток и ничего для меня не прояснил.

Мальен прошел в комнату, где у него хранилось оружие и сельскохозяйственные принадлежности. Себе он взял единственное копье, а мне, подумав, протянул лук и пучок стрел, перевязанный джалминовой бечевой.

– Умеешь обращаться с луком?

Я отрицательно мотнул головой. Хотя владение луком и арбалетом входило в программу моей подготовки, но то было настоящее боевое оружие. А из этого примитивного лука можно было подстрелить разве что воробья.

– Плохо, – пробормотал Мальен, – я бы отбивался у двери копьем, а ты поражал бы их с расстояния стрелами. Может, у нас что-нибудь и получилось бы…

– Кого их? – я попытался добиться вразумительного ответа, – на нас напали горные люди?

Старейшина, с сожалением отложил лук и сунул мне в руку длинный серповидный нож, служащий для заготовки травы.

– Нет, это Лобурт, – повторил он, и в его голосе сквозило отчаяние, – пойдем, расскажу на месте, если успею…

Он увлек меня за руку внутрь трактира, и мы остановились у входной двери, запертой на внушительный засов.

Тем временем на улице немного стихло. Судя по приглушенным возгласам, неведомый противник совещался о своих дальнейших действиях.

– Когда дверь вышибут, я стану здесь, – Мальен ткнул кончиком копья в пол напротив двери, а ты постарайся защитить меня слева, только, стой на месте, вперед не лезь, иначе тебя быстро убьют.

Диспозиция наших, прямо скажем, невнушительных сил, была ясна, и старейшина коротко поведал мне о сложившейся ситуации.

Лобурт являлся главой рода, который соперничал с родом Мальена в борьбе за власть. Такая своеобразная местечковая оппозиция. Всего в становище было одиннадцать родов. Структура построения известняковых домишек была неслучайной. Те длинные, сходящиеся к центру улицы, олицетворяли родовую основу здешнего общества. Каждая улица принадлежала одному определенному роду, а их длина и количество домов свидетельствовали о его влиятельности и богатстве.

– Моя улица самая длинная, – Мальен не преминул похвастаться и в сложившейся ситуации.

– Так чего хочет этот Лобурт сейчас? – я кивнул в сторону усиливающегося шума.

– Он и люди его рода требуют, чтобы я выдал пришельца, то есть тебя.

– Зачем?

– Они собираются побить тебя камнями в центре площади.

– Но за что? Я не сделал им ничего дурного и вообще впервые о них слышу, – вполне искренне удивился я.

Страх ко мне еще не пришел. Кроме того, я чувствовал себя под защитой старейшины – высшего должностного лица становища тканщиков. Однако ситуация оказалась намного сложнее…

– Они считают, что ты принесешь селению несчастье, – пояснил Мальен.

– Я? Несчастье? И с чего это они так решили?

– Восемь периодов назад к нам забрел какой-то неизвестный, – Мальен прислушался к нарастающим крикам, – старейшиной был тогда Костуг, он приютил его. В отличие от тебя, пришлый помнил, что жил прежде на ярусе империи и был придворным самого императора. Ему не сделали ничего плохого. Тем не менее, через некоторое время через транспортал обозников прибыл отряд военных во главе с офицером. Они были очень агрессивны.

– Хм, что-то типа поисково-карательной экспедиции, – подумал я и почти не ошибся.

– Они забрали с собой не только потерявшегося придворного, но и Костуга, – почему-то шепотом поведал Мальен, – потом все говорили, что его судил имперский трибунал, и он был отправлен на рудники.

– Кто говорил?

– Ну, все так считали… Очень уж злой был офицер, когда обнаружилось, что неизвестный находится в нашем селении. Сильно кричал и угрожал, что разрушит наше становище, а всех отдаст в рабство.

Ясненько. Как у нас принято говорить: вести из самого надежного источника, под названием ОБС (одна бабка сказала). Скорее всего, неизвестный был опасным беглым преступником, каким-нибудь вреднющим диссидентом, угрожавшим политическому строю империи. С инакомыслящими, даже относительно безвредными во все века власти боролись решительно и сурово. Вот его и сцапали. А заодно прихватили и добренького Костуга. Как укрывателя государственного преступника. Возможен и иной вариант. Сам Костуг мог настучать в центр о непонятном пришельце. И его за это поощрили видом на жительство в имперском ярусе. Должна же быть у них здесь какая-то связь, раз нет прямого соприкосновения ярусов…

– Но больше ведь никого не тронули? – в моем вопросе содержалось утверждение, – какое же несчастье пришелец принес вашему селению?

– Дело не в Костуге, по правде говоря, он был не очень-то хорошим человеком и никто не пожалел о…

В дверь забарабанили. Похоже, пока еще кулаками.

– Выдай нам чужака! – прорычал чей-то грубый голос, – открой дверь!

– Скажи, что ты отдашь меня им, – прошептал я, – но немного позже, потому что ты должен сначала сам разобраться со своим подозрительным гостем.

– Для чего? – Мальен был в полнейшем недоумении, – я не собираюсь отдавать тебя им без боя. К тому же им нужен не так ты, как я.

– Им нужен ты?

– Именно, я. А тебя хотят использовать просто, как предлог для расправы со мной.

Вот оно что. То-то я поразился храбрости Мальена и его готовности постоять за чужака даже ценой своей жизни. А здесь просто какой-то междусобойчик, в который я попал очень не вовремя. Для нападающих я хороший повод задать трепку старейшине, а сам Мальен попросту собирался использовать меня, как хоть и слабенького, но союзника.

– Давай, скажи им это! – настаивал я, – нам нужно протянуть время.

– Думаешь, успеет придти помощь? Нет. Весь мой род находится далеко отсюда, на заготовке травы для джалм. А другие вмешиваться не станут – многие боятся Лобурта, он лучший воин становища.

В дверь вновь забарабанили, теперь уже и чем-то твердым, похоже, древками копий.

– Говори же!

Мне позарез требовалось время, чтобы осмыслить столь внезапно возникшую ситуацию и выработать план действий по спасению и коз и волков. Копье Мальена в моих руках, в совокупности с включенной на полную катушку физической мощью и надетым на меня броником, при моей боевой вылазке произвело бы страшное опустошение в агрессивной, но неорганизованной толпе нападающих. Проще говоря, я перебил бы всю эту оппозиционную банду за считанные секунды…

– Я отдам вам его, – голос Мальена звучал властно и надменно, как и подобает главе высшей власти поселка, – но сначала я должен допросить его сам. Так полагается по имперским законам.

Не знаю, полагалось ли так по имперским законам, скорее всего, не знал этого и сам старейшина, но ломившиеся в дверь, вероятно, поверили сказанному. Во всяком случае, в дверь стучать перестали и судя по отдалившемуся шуму голосов, противник решил посовещаться в отдалении.

– Хорошо! – проревел все тот же резкий голос, – но мы будем ждать прямо здесь. И времени у тебя немного.

Ну вот, хоть какой-то передышки мы добились. Так вот, убивать, кого бы то ни было, я не имел никакого права. Я и отдаленно не обладал правами киношного агента 007, который с пачками патентов на убийства в обоих карманах, успешно прокладывал свой кровавый след из серии в серию знаменитой «бондинианы». Более того, при отправке в экспедицию на чужую планету, я давал официальную подписку, что не причиню смерти ни одному живому существу. И даже в случае с нападением дзурга, где не было иного выхода, мне придется еще писать специальный отчет, который будет проверяться и мне может здорово не поздоровиться, если докажут, что я превысил пределы необходимой обороны.

Но ближе к делу.

– Чего в действительности хочет этот самый Лобурт? – задавая Мальену этот вопрос, я постарался проследить за выражением его лица.

Политика, всем известно, дело очень хитрое и еще очень-очень грязное. Каждый здесь преследует свою цель. Как знать, может и Мальен, убедившись в моей колоссальной физической силе, начал свою игру, желая использовать меня в качестве джокера.

– После того, как имперский отряд увез с собой Костуга, – начал Мальен, – в нашем становище были проведены выборы нового старейшины. Кандидатур было две: Лобурта, как самого сильного воина поселения и моя, как самого рассудительного и умного.

Да, скромностью мой союзничек не страдает. В то же время, пообщавшись с ним, я убедился, что к довольно многочисленному племени дураков, придурков и прочих очень недалеких личностей его не отнесешь.

– Мои крики оказались сильнее….

Вот те раз, выборы по испускаемым соперниками децибелам – об этом я слышал впервые.

– И что ты такое кричал?

– Это были крики в мою пользу, – рассеял мое недоумение Мальен, – при выборах все совершеннолетние члены всех родов выходят на площадь и по сигналу самого старого по возрасту, начинают выкрикивать имя своего ставленника. Через некоторое время старейший по возрасту подает сигнал о прекращении криков и указывает посохом на победителя.

Супердемократия. Вот бы нам такое голосование, вместо сплошной фальши, закулисных интриг и разнообразных подтасовок соперничающих сторон.

– Все очень честно, – продолжил Мальен, – все видят, кто действительно победил. После этого посох, как символ власти вручается вновь избранному старейшине и тот клянется, что будет справедлив и ревностен.

– Ты был тогда просто трактирщиком?

– Да. Но, прежде всего, главой рода.

Пока он вполне искренен, я не спускал глаз с его лица. Но, наверное, и богатство сыграло свою роль, а, может, и бесплатная кружечка эля потенциальному избирателю. Все эти предвыборные приемчики стары, как мир и присущи всем народам и во все времена. Но это не мое дело…

– Что за несчастье последовало вслед за инцидентом с пришельцем? – вернемся все же к нашим баранам.

– У нас пропала вода. – по выражению лица Мальена, воспоминание для него было тягостным. – Мы все чуть не погибли.

Так вот почему я не видел здесь, не только морей, озер и рек, но даже крохотных ручейков. Как же они существуют без воды?

Ладно, про воду расспрошу в следующий раз. Если он будет. Судя по всему, для этого Лобурта мой скальп служил лишь ключом к дверям власти. И он собирается взять этот ключ, во что бы то ни стало.

– Значит, меня считают предвестником большой беды?

– Во всяком случае, они трясут именно этим лозунгом, – Мальен пожал плечами, – но я-то знаю, что они хотят убить меня.

– Но это же против ваших законов и обычаев! – вскричал я, – другие роды не признают его старейшиной!

– Ну, во-первых, его боятся все наши родовые вожди… А, во-вторых, я думаю, все будет обставлено так, как будто меня убил чужак, то есть ты.

– Я?

– Да, ты. А Лобурт со своими сородичами убьют тебя, то есть совершат героическое деяние и отомстят за меня.

– Сколько коварства на этой планете…, – пробормотал я, ничуть, правда, не удивляясь – история моей родной планеты сплошь состояла из таких эпизодов.

Выходит Лобурт хочет убить разом двух зайцев: погубить пришельца – победителя дзурга и, следовательно, свежего претендента на роль самого сильного воина и, убив старейшину становища, занять его место. Сценарий был прост, скоротечен и вполне выполним. Злодей-чужак, ни с того, ни с сего, просто потому что он злодей, несущий все беды, расправляется с главой местной власти, а герой Лобурт и его сородичи забивают его за это камнями. Как говорится, все довольны, все смеются…

– И тогда, – продолжал Мальен, – всем ничего не останется делать, как прокричать имя Лобурта, – других претендентов не будет. Слишком уж все неожиданно…

В дверь снова забарабанили.

– Твое время вышло! – голос был все тот же, – открывай дверь и выходи вместе со своим гостем!

– Оставайся здесь, – скомандовал я, – а я выйду к ним и вступлю в схватку с Лобуртом.

– Ну, уж нет! – Мальен был настроен бесповоротно, – Лобурт проткнет тебя копьем, как мешок с травой. Он очень сильный. К тому же никакого поединка не будет. На тебя набросятся все. Я обязан защитить своего гостя! А меня потом все равно убьют… Нет, будем сражаться и погибнем вместе!

Напрасно я местами думал о Мальене плохо – он оказался мужественным и храбрым человеком. На первом плане были не чисто меркантильные интересы, а искренняя забота о моей шкуре. Ведь не факт, что его предположения о собственной судьбе были верными, какие-то шансы, что старейшину не тронут все-таки были. Ему можно было попытаться отсидеться за крепкой дверью, отдав меня злодеям на заклание. Но он решительно потряс своим копьем, показывая полную готовность к неравному бою.

Я же, напротив, положил свое серповидное оружие на пол. В моей голове уже созрел дерзкий план…

Откровенно говоря, я очень боялся предстоящей стычки, а что она будет, я не сомневался на йоту. Это будет мое первое боевое крещение, соревнование не с людьми, но с самой смертью, таящейся в кончиках копий врага. Предстояла нешуточная проверка на выживаемость в полностью враждебной среде, и она меня пугала.

На стороне противника было абсолютное количественное превосходство, и он был вооружен вполне смертоносным оружием. Его слабостью было, что он меня не знал и нисколько не опасался. Моими аргументами были аккумулированная физическая мощь, готовая в любую секунду сконцентрироваться на необходимом участке, а также надежнейшая броневая защита тела. Но было у меня и еще кое-что. Специальные знания и почти автоматическое умение применить их на практике.

Обыкновенный человек знает две очень болевых точки тела: так называемый «поддых» и нервный узел в районе локтевого сустава. Опытный уличный драчун использует еще и удары в пах, а также в нижнюю часть голени – боль от этого бывает невыносимой и можно без помех добивать корчащегося противника. Обученный спецназовец располагает сведениями о десятке таких болевых точек. И, наконец, мастер восточных единоборств знает их около трех десятков. Всего же на теле человека пятьдесят девять нервных узлов, обслуживающих мышцы, кратковременное и резкое воздействие на которые вызывает нестерпимую боль. Я знал их все и мог свободно применить свои знания в деле. Итак, выходим.

– Хорошо, – сказал я Мальену, – пойдем вместе, только ты держись сзади и прикрывай мою спину. Открывай дверь, я иду первым.

Я включил всю свою физическую мощь и напрягся, как перед прыжком в далекую и очень холодную воду. Мальен пожал плечами, мол, почему бы и не выполнить последнее желание обреченного на смерть и отодвинул засов.

Диспозиция противника оказалась не такой, как я предполагал. Возле самой двери стоял натуральный орангутанг с копьем, только величиной почти с Кинг-Конга. Он был страшно лохмат и весь зарос волосами, которые росли даже под глазами.

– Лобурт? – прошептал я, скосив глаза на Мальена.

– Да, – почти не разжимая губ, ответил тот, – его мать была из горных людей.

Ну, и страшилище! Как же можно его победить голыми руками?

Остальные толпились поодаль, метрах в восьми и числом не менее семи десятков воинов. Копья, судя по небольшой длине – метательные, были подняты над головами в готовности к броску.

Следовало менять план. Первоначально я собирался атаковать Лобурта и, выведя его из строя, напасть на остальных. Не получится. Одним движением такого великана не свалить и, даже, если с ним удастся покончить, вся его ватага тут же метнет в меня копья. За тело и заднюю часть головы я не боялся, их надежно защищал броник. Но лицо… Его спрятать было некуда. И, если даже предположить, что копья будут целить только в туловище – не такие, уж, они снайперы, чтобы послать свои снаряды точно в цель. Наверняка хоть несколько копий отклонятся, а то и отрикошетят друг от друга в такой-то гуще и угодят в мое незащищенное лицо. А тогда – кирдык! Ранение лица наконечником копья не может быть легким. И что мой бесстрашный Мальен сможет противопоставить этой огромной толпе? Нас попросту затопчут.

– Вступи с ним в переговоры, – шепнул я вмиг посеревшему Мальену.

Нужно было хоть чуть-чуть усыпить их бдительность, ослабить немедленную готовность к действиям.

– Зачем тебе чужак? – спросил Мальен у Лобурта, и лишь легкая охриплость голоса выдавала его состояние.

Тот, не отвечая, презрительно сощурил глаза, которые полностью укрылись в пучках рыжеватых волос. Он рассматривал меня, с интересом изготовившего отужинать кроликом удава.

– Я допросил его, – продолжил Мальен, не дожидаясь ответа, – это просто заблудившийся охотник с имперского яруса, и он не…

– Веди его к столбу! – рявкнул Лобурт и ткнул рукой в центр площади, – мы забьем пришельца камнями!

Толпа дружно опустила копья и изготовилась следовать к центру, где одиноко торчал высокий известняковый столб непонятного ритуального значения. Для дикарей казнь – это всегда интересное зрелище, особенно, если сам принимаешь в этом участие в качестве одного из палачей.

Вот он момент истины. И я издал боевой клич. Если вы думаете, что это нечто вроде воинственного улюлюканья североамериканских индейцев, то здорово ошибетесь. Невыносимый вой взлетающего пассажирского авиалайнера ударил по барабанным перепонкам присутствующих. Конечно, я не издавал рева самолетных турбин, но по количеству децибелов мой боевой клич им не уступал. В нормальном состоянии я не мог выжать из себя и жалкой сотни децибелов, но включенная физическая мощь, аккумулируемая в моем организме, придавала каждой его функции двухсоткратное усиление.

Эффект был потрясающим. Многие побросали свои копья и зажали уши руками, некоторые бросились ничком на землю. Не утративших боеспособность осталось не более трети. И я рванулся на них со скоростью курьерского поезда.

Все происходило, как в замедленной съемке. Моим оружием были четыре пальца: два больших и два указательных – на обеих руках. Я не баловал ошеломленных противников разнообразием, поражая наиболее доступные нервные узлы. Удары, а точнее, сильные тычки, с глубоким проникновением в тело, поражали наиболее болезненные точки: крестцовое сплетение, надключечные нервы, симпатический ствол и различные медиальные нервные сочленения.

И теперь уже ревела толпа. Но это не было ответным ревом на мой боевой клич – это был жалобный вой боли и страха. В течение каких-то секунд картинка на площади резко изменилась. Большинство, отбросив свое оружие, бросились наутек, подвывая на ходу. Меньшая часть сородичей Лобурта корчилась на земле, зажимая руками мнимые жуткие раны. Они издавали жалостные вопли, считая себя уже покойниками.

На Мальена было страшно смотреть. Серый цвет его лица принимал синюшный оттенок, а руки непрерывно тряслись, сжимая бесполезное копье. Он плохо воспринимал окружающую обстановку, о чем говорили его бессмысленно выпученные глаза.

Следует отдать должное самому Лобурту – он оказался настоящим воином. Лицо его было багровым, что свидетельствовало о перенесенном шоке, но глаза сверкали бешенством и неукротимой яростью. Он поднял руку с копьем и метнул его в меня. Бросок был на удивление точным, однако мне не составило труда увернуться от одинокой попытки поразить цель.

Я бросился к нему, и мы сцепились в смертельных объятьях. Сила его была поистине ужасна и, если бы не моя искусственная броня, он стер бы меня в порошок. Он рычал и мял мое тело своими громадными ручищами, нос таким же успехом можно было дожимать камень. Его кости трещали от моих усилий, но мне не удавалось обхватить его полностью и завершить схватку болевым приемом. И тогда я прекратил борьбу, и большими пальцами обеих рук одновременно ткнул в область правой стороны шеи могучего противника, поражая блуждающий нерв и основание шейного сплетения.

В горле Лобурта громко булькнуло, на манер вырвавшегося на поверхность болотного пузыря, и он медленно опустил рук, оседая на землю.

– Ты его убил? – Мальен потихоньку приходил в себя, хотя в лице его по-прежнему преобладали серо-синие цвета.

Он смотрел на меня полуиспуганно-полуобожающе, как на какое-то сверхъестественное существо, сотворившее немыслимое чудо.

– Да, – соврал я, – но я верну ему жизнь.

На самом деле, в результате одновременного воздействия на два наиболее уязвимых нервных узла, Лобурт на длительное время впал в глубокий обморок. К вечеру он должен очнуться и тогда сородичи доведут до него мои великодушные слова, которые окажутся подтвержденными.

– Зачем? – в голосе Мальена слышались горечь и плохо скрытое осуждение.

– Он больше не посмеет напасть на меня и не будет покушаться на твою власть. А воин он превосходный и еще послужит твоему становищу.

Мальен проворчал что-то нечленораздельное, но возражать не посмел.

Тем временем площадь стремительно пустела, стонущие представители разгромленной оппозиции разбредались и расползались во все стороны.

– Стойте! – громовым голосом вскричал я, – подойдите сюда и заберите своего вождя.

Жалкие сгорбленные фигуры продолжали ковылять прочь, но несколько наименее пострадавших сородичей Лобурта остановились, испуганно посматривая в нашу сторону.

– Идите ко мне! – я поманил их рукой.

Они подчинились и подошли понурой кучкой.

– Я убил Лобурта! – моя рука картинно взметнулась в сторону распростертого тела поверженного гиганта, – но я возвращу ему жизнь, отнесите его домой и уложите в кровать. Я не хочу ничьей крови, но запомните: власть старейшины незыблема, а сам Мальен неприкосновенен. Если это правило будет нарушено, вы все умрете!

– Tutti quanti! [4]4
  Tutti quanti! – Поголовно все! (итал.)


[Закрыть]
– добавил я для убедительности по-итальянски.

Приободрившийся Мальен энергично кивал головой, бодро потрясая копьем. Он стоял уже в величественной позе полководца, озирающего поле брани, победа на котором осталась за ним.

Теперь обитатели становища стали считать меня кем-то, вроде чародея, хотя никаких шаманов, колдунов, чревовещателей и прочих магов в здешних селениях отродясь не водилось.

Лобурт искренне полагал, что я задушил его, как и дзурга, но затем, почему-то помиловал и воскресил. Вызывает сомнение, испытывал ли он, в силу своего дикого и необузданного характера, чувства благодарности, но пока я находился в становище тканщиков, никаких агрессивных попыток больше не предпринималось.

Грубую силу уважали повсюду и во все века, а непонятную грубую силу уважают втройне. С тех пор я мог считать себя в этом селении в полной безопасности.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю