Текст книги "Визит к Тёмным (СИ)"
Автор книги: Валерий Иванов-Смоленский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)
Я изобразил ее в любимой позе «столбиком» – задние лапы поджаты, передние стоят прямо, и те и другие обвиты длинным хвостом, сложившимся в колечко. Уши торчком, голубые глазищи распахнуты – ни дать, ни взять, страж на охране границ. Правда, для придания ей устрашающего облика, я изобразил тело маленьким, а голову громадной, с разинутой пастью и торчащими клыками. Черные зрачки расширил и добавил в них золотистые огоньки лютости. Зверюга получился на загляденье.
Камзолы и плащ я занес вместе со своим эскизом герба в дорогую портняжную мастерскую. И поскольку, приплатил для скорости, через два дня у меня на всех трех левых рукавах, с соблюдением всех стандартов, красовался роскошный, вышитый лучшей нитью, родовой герб.
Лишь переодевшись в дворянское облачение, я пошел покупать меч. Не имея понятия, требуется ли здесь какое-то разрешение на приобретение грозного холодного оружия, я просто терся возле стены, увешанной мечами и ножнами к ним, делая вид, что разглядываю ассортимент. Конечно, фактически, я дожидался какого-нибудь покупателя, чтобы засечь соответствующую процедуру продажи, однако, как назло, желающих приобрести клинки не находилось. Выручил меня хозяин оружейной лавки. Видя мою нерешительность, он счел, что вывешенный товар привередливого тье не устраивает. Торгаш мигом скрылся за складской дверью и через минуту бережно, на вытянутых руках, протянул мне простой с виду клинок с изящным резным эфесом. В холодном оружии я разбирался. Приняв позу знатока, я первым делом проверил его на гибкость. Затем опробовал заточку, срезав, как бритвой несколько волосинок с запястья своей руки. После еще некоторых загадочных манипуляций, я утвердительно кивнул головой.
Цена, которую заломил торговец, меня ошеломила. В шесть даргов мне обошлась моя недешевая предыдущая экипировка. За этот меч просили целых пять даргов. Но я не колебался – деньги у меня были, а клинок того стоил. Ножны и перевязь мне были вручены бесплатно. Подумав, я приобрел себе еще и парадный меч, для выходов в свет. Выглядел он роскошно, эфес был украшен разноцветными камушками, а обошелся мне всего лишь в восемь ларгов, то есть почти в шесть раз дешевле.
Оставалось контролировать барскую неторопливость походки и сохранять некоторую надменность лица с некоторым оттенком растерянности от непривычных столичных масштабов. Все – провинциальный дворянин слеплен и уверяю вас, получился неплохо.
Пора было выходить в общество и привыкать к своему новому образу.
Глава одиннадцатая. Рекогносцировка
Где можно завязать знакомство, прежде всего? По земным понятиям – в питейном заведении.
Крутнувшись перед зеркалом, я сделал вывод, что выгляжу в тему, на что сам себе подмигнул. Красавéц. К любой дамочке можно подкатиться и завязать соответствующие шашни. Тут я немного взгрустнул. Будучи долгое время лишенным общения с прекрасным полом, я испытывал определенное томление. Однако хозяин гостиницы только глаза вылупил на мой вопрос о приличном борделе. Из недолгого обмена мнениями по этому поводу выходило, что продажной любви, как таковой, здесь не существовало – в здешнем обществе царила высокая мораль.
Зато питейных заведений хватало вполне и на все вкусы. Поколебавшись, я начал с не очень респектабельного. Все же нужно демонстрировать дворянские манеры, а есть ли они у меня, я пока не знал. Нужен был повод для знакомства. И я мучительно размышлял, как его найти. Не подкатишься же к первому попавшемуся тье и не скажешь: давай-ка подружимся – мол, вкусы у нас схожие и вообще выпить с тобой хочется. Могут посчитать за голубого, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Время было предвечернее и желающих выпить в зале было немного. Мое внимание привлек человек, сидевший одиноко в далеком темном углу. Перед ним стояла бутылка вина, по внешнему виду которой не скажешь, что напиток был дорогим. Она была почти опустошена, причем закуска на столе отсутствовала. Значит, человек был или горьким пьяницей или сильно стеснен в средствах. Судя по одежде и выражению лица, возможно, было верным и то и другое.
Вместе с тем, он еще не опустился до употребления дрянного бочкового вина или дешевого светлого эля.
Одет незнакомец был в видавший виды камзол с изрядно потертой родовой эмблемой на рукаве. Зверь на гербе выглядел не очень устрашающе, что-то вроде взъерошенного койота с лисьей мордой, приподнявшегося на задних лапах. Я уже знал из книг, что наиболее древние и знатные роды империи имели на гербах изображения драконов и тварей, похожих на земных звероящеров, проживавших в глубокой древности.
Лицо его, прикрытое полями шляпы, хранило оттенок благородства, но уже подернулось преждевременными морщинами, свидетельствовавшими о приверженности к каждодневному пьянству. Торчащие когда-то лихо вверх усы заметно пообвисли. Словом, было видно, что его обладатель знавал и лучшие времена.
Кроме того, даже незначительные жесты незнакомца свидетельствовали о военной выправке. Для начала объект был вполне подходящим, и я прямиком двинулся к его столику.
– Вы позволите составить вам компанию? – по-моему, учтивее сказать было невозможно.
– Столиков в зале хватает, – буркнул человек, смерив меня взглядом, далеким от дружелюбности.
– Просто мне показалось знакомым ваше лицо, – сказал я, не реагируя на грубость.
– Впервые вас вижу, – тон не изменился, а мутноватый взор скользнул по моему рукаву с гербом и уткнулся в бутылку.
– Мы служили вместе в одном гарнизоне, – настаивал я, – и мне хотелось угостить старого товарища и вспомнить добрые былые времена.
При слове «угостить» в его глазах зажегся огонек некоторого интереса. Он внимательно всмотрелся в мое лицо и отрицательно покачал головой.
– Не помню, – в его голосе прозвучало раздражение.
– Может, это был ваш брат?
– Мой брат недавно погиб.
– О, извините. Примите мои соболезнования. Наверное, это был он, очень похожее лицо.
– А где вы служили?
– В Тальенском гарнизоне.
– Где это?
– Провинция Навакрия, – уверенно произнес я, поскольку по моей легенде я прибыл в столицу именно из этой окраиной области.
– Нет, мы с братом служили вместе в столичном гарнизоне, а потом попали в экспедиционный корпус. Он погиб при штурме Вургама…
Я понятия не имел, ни о каком экспедиционном корпусе и Вургаме, однако кивнул головой и сделал скорбный вид.
– Мы могли бы почтить его память. Позвольте, я закажу еще вина.
– Валяйте, – он махнул рукой, – помянуть и в самом деле следовало бы…
Брякнув ножнами об пол, я привлек внимание хозяина ресторанчика и заказал две бутылки вина.
– Только самого лучшего! – бросил я ему вслед и лишь после этого присел за столик.
Вино оказалось действительно неплохим, и, главное развязало язык моего собеседника.
– Т`Амьерг, – представился он, слегка приподнимая шляпу.
– Т`Егор, – я решил оставаться под своим именем.
Пора начинать выуживать необходимую информацию. Как я позже убедился, дворяне говорили, в основном, только правду. Это считалось отличительной чертой сословия и почиталось за хороший тон. Можно было умалчивать о каких-то обстоятельствах, не грех было прихвастнуть по чисто бытовым вопросам, но ложь в чем-то большом или принципиальном не допускалась. А уж честное слово, данное тье, вообще считалось незыблемой клятвой и исполнялось в любом случае, даже ценой своей жизни.
Итак, джентльмену верят на слово. Пусть это прозвучит цинично, но тем проще мне будет вписаться в окружающую действительность. Ведь, в отличие от других, я не был связан обетом честности.
Я и начал с того, что прибыл из дальней провинции, куда слухи доходят нечасто и, большей частью, недостоверные или сильно искаженные. Что документы и приказы о боевых действиях являются секретными, в этом я был уверен на все сто – любая армия хранит свои секреты, поэтому до нас не доходят. И, что мы там, конечно, наслышаны о подвигах наших боевых офицеров, но хотелось бы узнать об этом из первых уст и более подробно.
– Судя по вашему лицу, – льстиво произнес я, – вы многое повидали и могли бы порассказать об этом.
Этим я полностью расположил к себе своего нового знакомого. Т`Амьерг бережно извлек из своего кармана завернутую в тряпицу серебряную медаль и показал ее мне.
«Командиру манипулы t`Амьергу – за личное мужество и героизм» – было выбито на одной ее стороне витиеватым полукругом, обрамляющим родовой герб t`Амьергов. А на другой – герб империи.
– Именной знак отличия, – с гордостью сказал он, – не многие в армии могут похвастать именными знаками. А я не имею права его даже носить…
– Почему?
– Армейские знаки носят только на мундирах, а я из армии уволен.
– За что?
– Да, ни за что! – с досадой воскликнул t`Амьерг, – а, в связи с тем, что я остался единственным наследником в нашем роду. Брата моего убили, а нас в семье было только двое. Ну, ты же знаешь этот дурацкий закон, по которому единственный наследник в роду не может служить в армии. Его тоже могут убить и тогда род прервется. Будто он не может погибнуть вне армии. Скажем, на дуэли. Да, любой кирпич на голову упадет и…
Я слышал об этом впервые, но сочувственно покачал головой.
– Поэтому меня и вышвырнули со службы, а это был единственный источник моего существования. И чем мне теперь заниматься? Поместья у меня нет, капиталов не нажил. Пансиона только и хватает на комнату в гостинице, да на дешевое пойло. Вот воевать я умел и любил, а платили неплохо. Армия – моя профессия, а война – мое ремесло. Поверь, это было золотое времечко, когда лучшие вина лились рекой, а пылкие женщины сразу раскрывали мне свои страстнве объятья.
– Но пансион-то хоть пожизненный?
– Да. Это заслуга Первого министра Двора, который и сам, в молодости, немало повоевал и даже дважды командовал экспедиционными корпусами. Именно он подготовил соответствующий императорский эдикт о выплате пенсии отставным военным, уволенным со службы не по причинам отрицательного свойства, и лично уговорил императора сразу же его подписать. Иные проекты эдиктов пылятся долгими периодами.
– Говорят, он, как никто, достоин своей должности, – бросил я пробный камень.
– О, да! Если бы не он – не знаю, что творилось бы в империи, все бы перемешалось, наступил бы хаос. Потому что императорский двор полон проходимцев и никчемных людей, ухвативших свои теплые местечки по наследству. Император умен и мудр, однако у него совершенно нет времени на государственные дела. Всякие придворные мероприятия отнимают все его время. И даже в военных делах, где он числится верховным главнокомандующим, фактически верховодит Первый министр.
– А ты где воевал? – неосторожно задал я вопрос.
– Как где? – удивлению собеседника не было предела, – где и все. В экспедиционном корпусе против герцога Ардонье. Будто ты не знаешь!
Вот оно что. Оказывается, империя вела войну с герцогством Ардоньерским. То-то я не понял из справочников статус этого герцогства.
– Я имею в виду, где конкретно, – попытался я исправить свою оплошность, – на каком участке фронта?
Здесь хозяин принес нам еще две бутылки вина, заказанные мной дополнительно, и накал страстей был залит солидными порциями хмельного напитка.
– Нет там никаких участков, – t`Амьерг пренебрежительно взмахнул рукой, – захватим два-три города, потом поднакопит герцог сил и берет эти города в осаду. Припасы заканчиваются и драпаем назад к транспорталу.
– К транспорталу?
– Ну да. Ждем там смены, закопавшись в землю и отстреливаясь из арбалетов. Каждый раз теряем пару сотен хорошо обученных солдат и офицеров.
Выходит Ардоньерское герцогство находится на другом ярусе? Как это выведать осторожненько, ведь такие вещи должен знать даже провинциальный тье, вроде меня. Начнем издалека.
– И долго уже длится эта война?
– Все время, – не удивившись вопросу, ответил t`Амьерг, – и отец мой воевал, и дед, и прадед.
– Герцог имеет такую сильную армию?
– Да, какая у него там армия… Сплошные ополченцы. Вот мы их и бьем поначалу. Но что с пятью сотнями солдат сделаешь?
Пять когорт по сотне солдат в каждой, вспомнил я куцые сведения о структуре армии, полученные из справочников. Каждая когорта состоит из десяти манипул по десять арбалетчиков в каждой манипуле. Артиллерии здесь не знали. Конницы тоже почему-то нет. Странно…
Но странности, связанные с боевыми действиями против герцогских войск, развеял сам t`Амьерг.
– Я не понимаю, – запальчиво произнес он, – и никто в армии не понимает, почему транспортал можно использовать всего лишь раз в период. Вот и влазит туда всего пять когорт, а с такими силами нечего и думать завоевать все герцогство. Так всю жизнь и будем воевать, только людей теряем. И брат мой там погиб, тоже манипулой арбалетчиков командовал.
– А что же, император? Ему не докладывают о существующих трудностях?
– Да, знает он об этом. Только от него здесь ничего не зависит. Транспорталами ведают фиолетовые.
Так я впервые услышал о фиолетовых и очень удивился.
– Какие еще фиолетовые?
Т`Амьерг глянул на меня с недоумением:
– Да вы что там в своей глухомани совсем ничего не знаете?
– Я же говорю, слухи до нас доходят, но в каком виде. Все перевернуто с ног на голову. К тому же все засекречено. Не знаешь, чему и верить. Про фиолетовых я слышал, конечно, но считал, что это выдумки, просто страшилки.
Я говорил наобум, полагая, что уж раз император тут бессилен, то фиолетовые – это какая-то особая каста, вроде всесильных жрецов в Древнем Египте.
– Честно говоря, – t`Амьерг потупился, – я сам о них толком ничего не знаю. Говорят из них состоит Тайный Совет при императоре, он и решает главные вопросы империи.
– А кто они такие, высшая придворная знать что ли?
– Ко двору императора фиолетовые не имеют никакого отношения. Никто не знает, кто они такие и откуда взялись. Якобы, когда-то давно, они образовали монашеский орден, для того, чтобы спасти планету. И спасли ценой своей гибели. А оставшиеся в живых образовали Тайный Совет и правят государством вместе с императором.
Он неожиданно огляделся по сторонам, нагнулся к моему уху и прошептал:
– А вообще я слышал, что фактически империей управляют они. И иногда пожирают людей со всеми потрохами…
Ну, это уж чересчур! Что он такое несет? Бред какой-то. Перепил, наверное, мой новый приятель…
Но он глянул на меня неожиданно протрезвевшими глазами и быстро произнес:
– Клянусь тебе, это правда. Люди, от которых я это слышал врать, не станут.
– Они что – действительно фиолетового цвета? – машинально спросил я оглушенный всей этой неожиданной информацией.
– Никто их не видел. Они носят закрытые полностью плащи фиолетового цвета с капюшонами, в которых нет даже прорезей для глаз.
– Как же они видят?
– Никто этого не знает.
Детство какое-то. Никто не видел, никто не знает, едят людей и ставят себя выше самого императора. Точно алкогольный бред. Допился дружок до белой горячки. На сегодня нужно заканчивать. Я брякнул ножнами меча об пол, призывая хозяина.
– Сколько с нас?
Он пошевелил губами, озирая наш, уставленный бутылками стол, и потребовал восемь ларгов.
– Что-то многовато, – подумал я, но спорить не стал, хотелось поскорее покончить на сегодня с обществом t`Амьерга. К тому же вино оказалось действительно хорошим.
Когда мы прощались с ним, хлопая друг друга по плечам, он добавил еще хорошенькую порцию бредятины:
– Фиолетовые дьяволы бессмертны. Их нельзя убить. И живут они отдельно в высокой черной башне без окон и без дверей.
Да, наклюкался бедолага до синих петухов. И все же я был благодарен ему за полученные сведения о войне, о службе в армии и прочие. А фиолетовые дьяволы? Что ж, кому что чудится в пьяном бреду. Я читал и о случаях похлеще.
– Встретимся послезавтра здесь же, – шепнул он на прощание, – я принесу тебе одну занятную книгу, доставшуюся мне как трофей в баталиях при последней моей экспедиции в мятежное герцогство. Планета была такой не всегда…
А вот это меня заинтересовало, и я согласно пожал руку своего нового знакомого.
Глава двенадцатая. Черная Башня
Везет же мне на знакомства в питейных заведениях.
Весь день я занимался тем, что менял деньги. Однажды я попытался расплатиться даргом за съеденный обед и получил в ответ целый спектакль. Золотую горошину мяли пальцами, тыкали в нее ножом, пробовали на зуб и рассматривали при свете двух соединенных вместе газовых ламп. Затем владелец харчевни куда-то надолго исчез и появился с увесистым бумажным кульком, наполненным медными осклизлыми фаргами. Вероятно, он выудил их из какого-то потайного места, где скапливал деньги то ли на черный день, то ли на покупку второй убогой забегаловки. Мой роскошный обед стоил четыре фарга, следовательно, в кульке их должно быть девяносто шесть. Не пересчитывая, я сунул кулек прямо в карман, куда он едва влез, и больше таких ошибок не совершал.
Самыми практичными монетами в столице были серебряные ларги, которых я и собирался набрать изрядное количество, получая сдачу с золотых даргов.
Золото было в ходу только в дорогих магазинах, которых я посетил более десятка. Чтобы не носиться из магазинов домой и обратно, я нанял мальчишку с двухколесной коляской, куда намеревался складывать купленные товары.
Первым делом я купил себе красивый кожаный кошель, украшенный орнаментом. Он прикреплялся к поясу двумя кожаными ремешками, и вешался на животе или сбоку, на манер футляра для мобильного телефона. В него я складывал сдачу в виде ларгов и фаргов. Затем я приобрел шикарный столовый прибор на шесть персон, толком не соображая, зачем он мне нужен, ведь дома я не питался и гостей не принимал. Следующей покупкой стали большие бюсты богов Добра и Зла, отделанные полудрагоценными камнями. Тоже не шибко нужные предметы, потому что я полагался только на себя и поклоняться чужим божествам не собирался.
Ранее я уже присмотрел подходящее постоянное жилище, в виде трехкомнатной квартиры с кухней, расположенной на втором этаже двухэтажного доходного дома. Но в собственность ее пока не приобрел, а сначала хотел пожить в ней, чтобы оценить возможность некоторой ее перепланировки. Зачем, увидите позже. О чем мы и ударили по рукам с хозяином дома.
Ведь, как состоятельный тье, я должен иметь свои собственные апартаменты, а их необходимо было чем-то обставить и украсить. Дальнейшая жизнь в гостинице не представлялась возможной, хотя бы потому, что приходилось все время таскать на себе тяжеленный пояс с почти девятью сотнями золотых горошин. Заимев собственное жилье, можно было поставить в нем массивный несгораемый сейф и положить туда все мои финансы, а также броник, который я не хотел надевать на себя каждый день.
Забегая вперед, скажу, что стальное несгораемое хранилище найти не удалось. Сейфы здесь почему-то были не в ходу. Максимум, что мне предлагали торговцы, это металлические шкатулки с навесными замочками, которые можно было сковырнуть ногтем.
Словом, я накупил целую кучу потребных для дома, а большей частью не нужных мне предметов быта и роскоши. Парнишке с тележкой пришлось сделать два рейса, чтобы доставить мои покупки к месту. Я свалил их в угол самой дальней комнаты и отправился поискать трактир поблизости от дома, который стал бы моим постоянным пристанищем для ежедневного приема пищи.
Кстати, я не видел никакой разницы, кроме названий, во всех этих питейно-закусочных заведениях столицы. Трактир, корчма, ресторация, харчевня, кабак, таверна – ассортимент в них был приблизительно одинаковый, равно, как и качество предлагаемых закусок. Единственно, мне показалось, что вина все-таки получше в общепитовских заведениях, именуемых трактирами.
Таковой нашелся всего в четырех кварталах от моего нового жилища. Внешне выглядел он вполне прилично, и я шагнул внутрь.
В помещении стоял громкий гомон. Хозяин трактира, шарообразный толстяк с круглыми, плутоватыми глазами и два его подручных, вооруженных длинными вертелами, прижали к стене высокого худощавого дворянина в темном камзоле.
– Вы не уйдете отсюда, пока не заплатите! – урчащим голосом хищника, сцапавшего вожделенную добычу, кричал толстяк, брызгая во все стороны слюной.
– Как же я заплачу, если у меня украли деньги? – худощавый нервно озирался вокруг, ища поддержки, но не находил ее.
Все присутствующие молча наблюдали за разворачивающейся сценой и никак ее не комментировали. Я сделал несколько шагов вперед и оказался неподалеку от эпицентра событий.
– Мне плевать на это! Платите и тогда можете идти куда пожелаете, хоть домой, хоть на бал, хоть в свое родовое гнездо.
Юморист из него был никакой, тоже мне «bel esprit» [10]10
«bel esprit» – остроумие (франц)
[Закрыть]нашелся, однако его здоровенные поварята угодливо захихикали и угрожающе приподняли свои вертела.
– Вот, смотрите, – дворянин протягивал обрывки ремешков от кошеля, выставляя их на всеобщее обозрение, – у меня были деньги, но кто-то срезал мой кошелек…
– Не хотите ли вы сказать, что это моих рук дело? – хозяин трактира откровенно глумился над своей жертвой.
– Нет. Но здесь был вор и…
– Где же он? Что-то я его не вижу, – и трактирщик сделал вид, что заглядывает под столик, – а, вот, то что досточтимый тье набил свое брюхо и собирается уйти, не заплатив – это видят все. Я сейчас сдам вас страже.
– Я зайду завтра отобедать и заплачу, заодно, и за сегодняшний обед, – предложил дворянин.
– Нет, благородный тье, завтра вас заберут в армию, а послезавтра убьют солдаты герцога и плакали мои денежки.
– Я схожу домой сейчас и принесу денег.
– Он сходит домой и будет таков! – громогласно объявил толстяк и воздел руки к потолку, – а я останусь в убытке.
– Я готов вам дать слово тье!
– Он даст мне слово…, – трактирщик криво ухмыльнулся, от чего его расплывшаяся рожа приобрела еже более глумливый вид, – и куда я его засуну – в карман положу?
Это было уже чересчур. Честное слово дворянина было здесь более чем клятвой и исполнялось неукоснительно и любой ценой. Рука худощавого рванулась к мечу.
Что за дела? Какой-то хам, обычная трактирная крыса, издевается над представителем дворянского сословия! Пора вмешаться.
– А ну, оставьте его в покое! – я шагнул вперед и оказался почти между противоборствующими сторонами.
Физическая мощь включилась на полную катушку, и я готов был ее использовать, негодуя на хамское поведения трактирного торгаша.
– Вам то, что до этого, – хозяин лениво покосился на меня, как на надоедливого комара, – ищете себе неприятности, уважаемый тье?
– Неприятности ищешь ты! Смотри, как бы я не отрезал твои уши! – и я выразительно покосился на свой меч.
– Да это дебош в общественном месте и угроза физическим воздействием… – просипел тот фальцетом, немного отступая назад.
Интересно, откуда трактирной крысе знать такие юридические заковырки? И я сделал еще один шаг вперед, оттирая его от незадачливого неплательщика за обед.
Трактирщик мотнул головой в мою сторону своим подручным:
– Придержите-ка этого горлопана, пока я пошлю за стражей.
Дюжие поварята дружно положили свои вертела на столик и бросились на меня, намереваясь вцепиться в мои руки. Как бы не так! Изящным обходным движением я оставил их за своей спиной, а затем развернулся и вцепился пальцами в их заплывшие жиром загривки. Их головы резко изменили свое поступательное движение вперед и легли на встречные курсы. Мгновение и глухой бильярдный стук засвидетельствовал их скорую встречу. Я прислонил их спинами друг к другу и аккуратно опустил на пол.
– Вы за это ответите! – и без того круглые глаза трактирщика стремились вылезти за свои орбиты, – имперский суд и тюрьма вам уже обеспечены, и я лично…
Он – лично? Да кто он такой! Я сцапал хозяина за ворот и одной рукой взметнул эту жирную тушу к потолку.
– Как ты смеешь угрожать благородному тье? – взревел я.
Посетители трактира стали испуганно жаться к стенам. Дворянин, за которого я вступился тоже стоял, ни жив, ни мертв, что-то шепча побелевшими губами.
– Я сейчас за стражей пошлю, – задушено пискнул толстяк, суматошно болтая в воздухе толстыми короткими ножками, – неуплата и дебош, причинение увечий…
– Вот я тебя самого им и сдам! – загремел я и опустил его на пол.
По-моему, он все-таки притих и смотрел на меня уже испуганными выпученными глазами. Похоже, он не знал, что предпринять. Раз задиристый пришелец орет и буянит, значит, имеет право – читалось на его ошеломленном лице по поводу моей персоны.
– А меня за что? Я всего лишь требовал причитающиеся мне деньги и…
– За то, что допускаешь всяких воришек в свое заведение, и они крадут кошельки у благородных тье.
И пока он переваривал эту мою инициативу, я грозно добавил:
– Еще и обэпников на тебя напущу – пусть-ка пошарят, как следует, в твоих погребах!
Конечно, он и слышать о такой службе, как ОБЭП, нигде не мог, но перспектива, что какие-то контролеры начнут копаться в его запасах, его явно напугала. Неизвестное всегда страшит больше. А, может, у них в империи что-то и было вроде санстанции, а уж эти молодцы найдут живых тараканов даже в морозильниках, при температуре минус семьдесят градусов. Любой торгаш знает, что за ним водятся всякие грешки, стоит их только хорошенько поискать.
– Я просто хотел, чтобы мне заплатили, – повторил трактирщик, явно идя на попятную.
– Не волнуйся, я тебе за все заплачу, – заверил его я, – а теперь притащи нам сюда пару бутылок приличного вина и по куску хорошего жареного мяса.
Обещание оплатить все причиненные убытки, да еще и последовавший дорогой заказ окончательно умиротворили трактирщика, и он удалился в свои закрома.
– А это вам, – купите себе по пластинке льда, чтобы не вскочили шишки на лбу, – я великодушно швырнул серебряный ларг очумелым от столкновения подручным хозяина.
Один из них ловко ухватил его на лету лопатообразной ладонью и захлопнул ее, как ловушку, а второй двумя руками вцепился в его сжатый кулак. Таким манером, они и пропутешествовали в свою подсобку, намереваясь, видимо, сразу же поделить полученные деньги.
Инцидент был исчерпан. Как благовоспитанные тье, мы с худощавым представились друг другу, приподняв шляпы и слегка раскланявшись.
– Может нам все-таки лучше уйти?
– Я заглянул сюда промочить горло, – мой тон был нарочито груб и небрежен, – намерен это сделать, несмотря ни на что, и буду счастлив, если вы составите мне компанию.
Пострадавшего от вора дворянина звали t`Альт, и он был примерно моего возраста. Его руки немного подрагивали от пережитого волнения, а лицо долго не могло приобрести нормальный оттенок. Мы еще посидели за столом, но немного. Вино было выпито, а вот дорогая закуска отчего-то не лезла в горло. И разговор не клеился.
В воздухе что-то витало. Несмотря на мирное завершение скандала, в трактире висела напряженная тишина. Присутствующие кидали в нашу сторону настороженные взгляды, а хозяин куда-то надолго исчез. Его подручных тоже не было видно.
– Лучше пойдем отсюда, – не выдержал, наконец, t`Альт, и я не стал этому противиться.
Пропавший было трактирщик, однако, появился сразу же после требовательного стука о пол ножнами моего меча. Лицо его не выражало больше никаких эмоций, но шельмоватые круглые глаза оживились при виде нескольких серебряных ларгов, положенных мной в его протянутую руку.
– Этого достаточно?
– Да, досточтимый тье, – все же хорошие манеры к нему возвращались.
– Вы слишком много ему дали, – с некоторым сожалением произнес мой спутник, когда мы вышли за пределы этого вертепа, – но я готов расплатиться с вами немедленно. Мне лишь нужно заглянуть к себе домой. Проводите меня?
– Я думаю это не к спеху, – небрежно заметил я, – позвольте пригласить вас посидеть в хорошей ресторации за бутылочкой-другой вина по случаю нашего знакомства.
– Нет, нет, нет, – t`Альт замахал на меня руками, – это я вас приглашаю, с меня причитается – вы спасли меня от долговой ямы. Мой отец очень суров и, если он узнает, что я попал в долговую тюрьму, то лишит меня содержания. А гвардейским офицерам, в отличие от армейских, как известно денег за службу не платят.
На мой удивленный взгляд он обернулся и махнул в сторону трактира:
– Это ведь императорский трактир, разве вы не заметили? Вон, смотрите два маленьких императорских герба по углам надписи «Трактир».
Мое удивление касалось, прежде всего, причастности t`Альта к гвардии, он был одет в обычное облачение дворянина. Тем не менее, я пошел по протоптанному пути.
– Он принадлежит самому императору? – я пригляделся и увидел эти эмблемы.
– Не совсем. Я смотрю вы в столице недавно?
– Да, – и я заученно процитировал своему собеседнику легенду о прибытии из глухой провинции, куда не доходит почти никакой информации о делах, творящихся в центре империи.
Это было моей спасительной лазейкой. Свое незнание многих вещей и событий, в которых свободно ориентировался любой столичный житель, я мог объяснить своим провинциальным происхождением.
– Из далекой Навакрии, – скорбно закончил я жалобную песнь о забытой даже богом глухомани, при этом, машинально чуть не добавив: «где в лесах живет очень много диких обезьян», на манер известной бразильской тетушки.
– Трактир непосредственно императору не принадлежит, но все доходы от продажи спиртного идут в государственную казну на содержание императорского двора, – обстоятельно пояснил t`Альт, – а, подаваемые в них вина, поступают из погребов императорского дворца.
Сейчас я мог изучить его внешность пообстоятельней. Вблизи он казался совсем юным, на лице проступала печать мальчишества, и лишь лихие стрелки черных усов придавали ему мужественности. Левый рукав камзола украшал герб с изображением неведомого мне зверя с головой, из-за густой гривы и плоского широкого носа, похожей на львиную, но с коровьими рогами над ушами. Не разновидность дракона, но род достаточно древний.
– Я вначале тоже не заметил этих гербов, – продолжал мой спутник, – они знают, что порядочные тье избегают императорских трактиров, поэтому специально делают эти эмблемы почти незаметными.
– Почему избегают?
– Именно потому, что обслуга в них наглая, а цены выше, чем в обычных трактирах. И запросто можно угодить под имперский трибунат, нарушив что-то по мелочам. Скажем, не расплатившись вовремя по счету.
– Под трибунат?
– Это ускоренный суд по мелким очевидным преступлениям против государственных установлений. И один мой приятель недавно получил четырнадцать дней Долговой ямы.
– У него не нашлось денег заплатить по ресторанному счету?
– На тот момент нет. Он забыл свой кошелек дома, и его схватила стража. Деньги были внесены еще до захода Дневного светила, однако имперский трибунатор уже успел вынести свой приговор.
– И он отсидел весь срок?
– Да, несмотря на то, что его родственники просили заменить вынесенное наказание на штраф. Он там чуть не умер и с тех пор обходит императорские трактиры стороной. А тех, у кого нет денег, чтобы расплатиться по долгам, сажают в Общую Долговую яму, до тех пор, пока деньги не будут внесены. Говорят, должники поедают там друг дружку, так как их совсем не кормят.
