Текст книги "Ведомые светом (СИ)"
Автор книги: Валентина Герман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)
– Нет, не правы, – тихо сказала Диадра, но голос ее звучал так твердо, что Терлизан обернулся к ней. Его глаза смотрели удивленно и растерянно из-под пурпурной маски. И несмотря на эти бархатные крылья, скрывавшие сейчас его лицо, Диадра ощущала, что видит его без прикрас, без циничной и насмешливой завесы.
Она осторожно потянулась к нему и стянула маску, бросая ее на пол, потом коснулась его нежной, гладко выбритой щеки. Терлизан не шевелился, только, не отрываясь, смотрел на нее. Его красивое лицо, сейчас по-мальчишески беззащитное, было в то же время омрачено усталостью, древней, как мир.
И вдруг он опустил голову, и потянулся к ней, и спрятал лицо у нее на плече – жест столь неожиданный и не похожий на него, что Диадра удивленно затаила дыхание.
– Я не понимаю тебя, – прошептал он, и его дыхание согрело ее кожу. Он был так близко, но касался ее без вожделения – скорее, с какой-то тоской, такой близкой и понятной ей, что щемило сердце. – Зачем ты так веришь мне?.. Я ведь никогда не оправдаю твоих ожиданий… Я причиню тебе боль, когда заберу Илли, а это случится рано или поздно. И ты не сможешь этого изменить.
– Кто знает, – прошептала Диадра и нерешительно провела пальцами по его волосам, мягко и ласково, словно утешая ребенка. Терлизан напрягся на мгновение, и Диадра неуверенно застыла, но он не отстранился, а напротив, вдруг подался навстречу ее прикосновению. От неожиданного толчка Диадра потеряла равновесие и покачнулась назад, ударяясь спиной о балюстраду. Терлизан среагировал мгновенно, и в следующий миг уже держал ее одной рукой, второй опираясь на перила.
Их взгляды встретились. Оба – чуть напуганные, чуть неловкие, будто они были подростками, впервые касавшимися друг друга. Взор Терлизана скользнул к ее губам и обратно: робко и неуверенно, так, словно он и впрямь хотел… поцеловать ее.
А в следующий миг резкий возглас заставил их вздрогнуть и отпрянуть друг от друга. В какую-то долю мгновения Диадра почувствовала, как рука Терлизана крепче сжимает ее талию, словно в неосознанной попытке защитить, но спустя секунду он уже отпустил ее, а лицо его приняло столь привычное насмешливо-циничное выражение. Хищная улыбка изогнула его губы.
– Илли.
Он поднялся, утягивая за собой смятенную Диадру.
– Прошу простить, Ваше Высочество, вероятно, наше поведение совсем неподобающе, – сожаления в его голосе не было ни капли, а вот слово «наше» – прозвучало вызовом для обеих.
– Терлизан!.. – испуганно взмолилась Диадра, бросая взгляд на него, потом на подругу.
Иллиандра лишь сощурилась с ненавистью и потерянно встретила виноватый взгляд сестры.
– Как ты могла, Ди?.. – прошептала она горько и неверяще.
– Илли, ты не понимаешь… – начала Диадра, но Иллиандра презрительно оборвала ее.
– Да, я не понимаю!.. Этот мерзавец стремится убить меня, а ты позволяешь ему касаться себя так?!..
– О, она позволяет мне куда больше, если быть точным, – сладко заметил Терлизан, и Диадра задохнулась.
– Замолчи, черт тебя возьми!!..
Он поднял брови.
– В чем дело? Кажется, ты говорила мне, что не сожалеешь о той ночи.
– Что?.. – выдохнула Иллиандра.
– Я не… – начала Диадра, но осеклась, понимая, что препираться с Терлизаном сейчас было бесполезно. В отчаянии она вновь обернулась к подруге. – Илли…
Иллиандра резко и с отвращением повела рукой, не в силах больше слушать ни его унизительных реплик, ни ее жалких оправданий. Все вокруг предавали ее, но Диадра… подумать только… Диадра…
– Мне все равно, Ди, – металлически произнесла Иллиандра, не узнавая собственного голоса. – Ты можешь делать что хочешь. Я устала спасать тебя от тебя самой.
Столько презрения было в ее словах, что Диадра неожиданно взорвалась.
– А может меня и не надо спасать?!.. – вскричала она, и Иллиандра вздрогнула от почти физически ощутимой ярости в ее голосе. – Думаешь, ты всегда умнее, всегда сильнее меня?!.. А может быть, если бы ты не лезла в мою жизнь, все было бы лучше?!.. Сколько раз уже все могло бы сложиться иначе, если бы ты не вмешивалась?.. Если бы вновь и вновь не убеждала меня, что я не смогу быть счастлива в своей любви?..
– А ты, что же, Ди, думаешь, что ЭТО – любовь???.. – Иллиандра застонала от отчаяния, переводя полный ненависти взор на Терлизана, с явным интересом наблюдавшего за их перепалкой.
Диадра тоже взглянула на него и, встретив его взгляд, в котором насмешка тотчас сменилась настороженным любопытством, невозмутимо улыбнулась.
– Разумеется, нет, – ответила она, по-прежнему глядя только на него. – Это не любовь. Это трудно даже назвать отношениями – скорее, взаимное одиночество… Но тебе, Илли, в любом случае не понять этого чувства – не до тех пор, пока ты потеряешь кого-то, без кого не можешь дышать…
– Я – НЕ ПОТЕРЯЮ – ПЛОИДИСА!! – взревела Иллиандра, и Диадра, осознав, что сказала, обернулась к ней.
– Илли, я не…
Но принцесса не дала ей договорить.
– Идиотка, – прошипела она яростно и, развернувшись на каблуках, бросилась прочь с балкона так, что тюли взметнулись за ней следом.
Диадра стояла, не шевелясь и глядя вслед исчезнувшей подруге. Ярость и отчаяние в ее душе смешивались со скорбным чувством раскаяния. Она обидела Илли… наговорила ей глупостей, признаться, несправедливых. Но ведь и подруга была хороша!.. Даже не выслушала ее, даже не попыталась понять… да, Терлизан охотился за нею, но разве она, Диадра, не сознавала этого?.. И разве не стремилась помочь им обоим?.. Вот только Илли не видела в Терлизане света, не могла поверить, что у Диадры были свои причины тянуться к нему… или… не было?.. Быть может, она выдумала их, мертвой хваткой вцепляясь в иллюзии, и теперь в самом деле предавала подругу?..
Диадра горько вздохнула.
Она была одна. Она так устала от этого, так запуталась; она бы так хотела сейчас, чтобы рядом был лишь тот единственный, кто поистине восхищался ей и любил ее, тот, кто никогда не считал ее наивной, глупой, недальновидной, кто никогда не ставил себя выше, а лишь уважал и бесконечно ценил ее такой, какой она была.
Но его уже не было. И больше ни для кого она не могла быть такой же безупречной, такой же безусловно достойной любви, и понимания, и уважения. Она была совершенно одна.
Руки Терлизана легли на ее талию.
– Значит, взаимное одиночество?.. – прошептал он прямо над ее ухом, лаская дыханием ее шею.
Диадра передернула плечами, возвращаясь к холодной реальности.
– Не знаю. Но мне показалось, это довольно точное описание.
– Да. Вполне точное.
Диадра обернулась к нему, не вырываясь из его объятий, и равнодушно взглянула ему в глаза.
– Поцелуй меня, Терлизан.
Он не шевельнулся и лишь чуть поднял брови в удивлении, внимательно изучая ее. Диадра спустя несколько мгновений изогнула брови в ответ.
– В чем дело?..
– Зачем ты делаешь это, Диадра?
– Что?
– Пытаешься причинить себе боль.
Она криво усмехнулась.
– Боль?.. Мне казалось, поцелуи это не больно. С тобой – даже вполне приятно…
Терлизан только равнодушно хмыкнул в ответ на ее издевательский комплимент.
– Брось, Диадра. Попытку сарказма я оценил, но… Ты ведь не пытаешься заменить мною Берзадилара – знаю, что нет. Тогда зачем же…
– Ты никогда не смог бы заменить Берзадилара, – излишне резко оборвала его Диадра, и Терлизан едва заметно нахмурился.
– Я и не стремлюсь, – ответил он прохладно. – Я лишь спросил, что тогда ты пытаешься получить от меня.
Диадра помолчала немного.
– Иллюзии, – ответила она наконец. – Я знаю, что все это лживо и непостоянно, что между нами нет ничего, кроме иллюзий, но, честно – мне все равно. Тебя это забавляет, мне это нужно… а раз так, то почему нет, Терлизан?.. В конце концов, я могу делать, что хочу, со своей жизнью…
– Даже растоптать ее и безразлично смотреть на осколки, – тихо закончил за нее Терлизан, и Диадра ошеломленно подняла на него глаза. Что?.. – Ты напрасно думаешь, что все это пройдет бесследно. Раскаяние придет, но позднее, когда ты поймешь, что разрушать тебе больше нечего… и будет только боль, и пустота, и отчаяние.
Диадра застыла, ощущая его теплые руки на своей спине и его неожиданно мягкий взор, отчего-то заставлявший ее дрожать и болезненно сглатывать ком в горле. Он понимал, о чем говорил… он знал об этом не понаслышке.
О Боги, ну за что же, за что…
– Тогда что мне делать?.. – прошептала она едва слышно, и он печально качнул головой, отвечая ей так же тихо:
– Я не знаю.
Диадра отвела глаза, устремляя взор в пустоту, и мысли ее были такими же пустыми. Все равно… все равно. Забыться, хоть еще на мгновение, и не знать, не думать, не помнить… Она потянулась к Терлизану, обвивая руками его шею, и застыла в дюйме от него.
– Поцелуй меня, – прошептала она. – И не думай ни о чем. Так легче.
Он странно взирал на нее еще мгновение, а потом закрыл глаза и коснулся ее губ – медленно, мягко и осторожно. Диадра затрепетала. Иллюзии, всего лишь иллюзии… она поцеловала его плотнее. Ладони на шее, пальцы путаются в волосах… магический вихрь закружил их, опуская в сумрачной гостиной, и Терлизан, не отрываясь от ее губ, взмахом руки зажег огонь в холодном камине.
Диадра чуть отстранилась, встречая его взор, в котором плясали золотистые отблески пламени. В ее взгляде смешались ожидание, неуверенность, робкий интерес.
– Уверена, что хочешь этого?.. – тихо спросил Терлизан, и Диадра усмехнулась нарочито небрежно:
– Подозреваю, что с недавних пор мне уже поздно терзаться сомнениями.
Терлизан тихо рассмеялся от неожиданности.
– Глупая девочка, – прошептал он, скользя пальцами по ее щеке.
Он улыбнулся и склонился к ней, накрывая ее губы чувственным поцелуем. Он и сам не знал, зачем спросил ее: обычно он не тратил время на такие глупости. Но вот сейчас, с ней, он внезапно поддавался странному порыву, зарождавшемуся в его душе. Он, циничный и равнодушный, чье сердце уже давно не смягчалось ни перед одной женщиной, теперь все чаще смутно желал уберечь ее от чего-то, укрыть эту наивную, беззащитную девочку в своих объятиях. Путаные, противоречивые стремления… Как он мог защитить ее, если все это время, без сомнений, собирался использовать в своих планах?.. Сегодняшняя сцена на балконе сыграла ему на руку, продвинув его вперед так, как он даже не предвидел, и следующий шаг теперь был за ним… еще немного, совсем немного – и он добьется желаемого от Илли.
Но сейчас, неожиданно, ему не хотелось думать об этом. Ему не хотелось думать ни о чем – ни о ком, кроме той, кто была сейчас рядом с ним.
Не отрываясь от губ Диадры, он стянул с себя рубашку, и девушка тотчас доверчиво прильнула к его горячей груди. Он подхватил ее, делая шаг и прижимая ее к стене, и уверенно провел ладонями по ее бедрам, заставляя обвить ногами его тело и сомкнуть лодыжки у него за спиной. Диадра напряглась в его руках, явно не готовая к столь быстрому темпу, и он чуть отстранился, встречая ее взгляд; его глаза переливались золотом в теплых отблесках камина. Диадра смотрела на него с настороженной нерешительностью, и этот беззащитный взор, полный одновременно опаски и доверия, невольно обезоруживал его.
Нет, он не станет ранить ее. Он использует эти отношения так, как только сможет, чтобы добиться своего от Иллиандры; но здесь, сейчас, в полумраке этой ночи он будет бережен и заботлив.
Несколько долгих мгновений он внимательно удерживал ее взгляд, ожидая, пока она свыкнется с близостью его полуобнаженного тела, прижимавшего ее к твердой стене, с давлением его стальных мускулов против ее нежной груди и беззащитно распахнутых бедер; потом вновь склонился ближе и принялся бережно ласкать ее, накрывая мягкими губами ее шею. Диадра обвила руками его плечи, отвечая ему робко, неумело.
И в глубине этой странной ночи, впервые среди их бесконечной череды, безыскусность и невинность девушки в его объятиях внезапно не вызывала в нем привычной насмешки и пренебрежения. В эту ночь он хотел чего-то большего – не опытных ласк и не красивого тела, не мимолетного наслаждения, о котором он забудет, как о тысяче других. И поддаваясь странному стремлению оберегать ее, всем существом сознавая ее доверие, чистоту и невинность, он со смятением начинал понимать – хоть пока и не желая до конца признаваться себе в этом – что впервые за множество покрытых сумраком лет он оказался близок с женщиной оттого, что в это самое мгновение он хотел быть именно с ней.
Глава 7. Белые лилии, алые реки
Бал закончился далеко за полночь. Иллиандра давно заметила, что Диадра исчезла, так же, как и Терлизан, и мрачные подозрения заставляли ее сердце сжиматься от бессильного отчаяния.
Как же это случилось?.. Как могла Диадра так ошибаться, так слепо и добровольно отдаваться в руки этому безумному, бесчестному, бессердечному подонку? Как могла позволить ему касаться себя, после всего, что он делал, закрывая глаза на то, что он по-прежнему охотился за ее сестрой?..
Иллиандра не могла и не хотела этого понять.
Диадра не только совершала ошибку, способную причинить ей новую боль. Она сознательно и равнодушно отдавала себя врагу. Она предавала свою сестру, и короля, и все королевство.
Плоидис возник рядом, отрывая Иллиандру от ее мыслей, и подал ей руку, чтобы проводить в покои. Иллиандра бесстрастно накрыла его локоть своим и последовала за королем к резным дверям, машинально кивая гостям согласно положенной церемонии.
Створки закрылись за ними, оставляя их в пустынном полумраке коридора, и Иллиандра убрала руку, не бросая взгляда на Плоидиса. Они следовали к покоям в молчании, которое с каждым шагом заставляло Иллиандру все сильнее закипать внутри. Он мог бы сказать что-нибудь. Он должен был знать, что вся эта сцена в ложе задела ее. Но он молчал с невозмутимой гордостью, присущей королю.
Королю, а не мужу и не человеку, который любил ее.
Достигнув коридора, соединявшего королевские покои, и оставив позади застывшую возле дверей стражу, Иллиандра, не говоря ни слова, свернула направо к покоям королевы. Тотчас за ее спиной послышался удивленный голос Плоидиса:
– Куда ты, Илли?..
– К себе, – холодно откликнулась она. – Мне нужно разобрать прическу.
– Да, но ты всегда делаешь это в моей гостиной. Твои девушки, очевидно, ждут тебя там.
– Тогда, пожалуйста, пришли их ко мне.
Она услышала звук его шагов, и спустя миг он возник перед ней и поймал ее руки в свои, заставляя ее остановиться и взглянуть в его пронзительные глаза.
– Ты в самом деле думаешь, что тебе стоит затевать подобные детские выходки? Если ты хочешь поговорить со мной о чем-то, давай просто поговорим.
Иллиандра задохнулась от обиды. Разумеется, он был прав, но только почему он опять так и сочился своей снисходительностью, почему снова должен был одерживать верх над ее гордостью, показывая, насколько неизмеримо выше нее он стоял?.. Она резко вырвала руки из его ладоней.
– Черт побери, Плоидис, прекрати быть королем со мной!..
Он метнул короткий взор в сторону закрытых дверей, за которыми дежурили безмолвные гвардейцы, и чуть сощурился, взглядывая на Иллиандру.
– Достаточно сцен на сегодня, Илли. Я вполне понимаю, что ты обижена на меня, и я действительно готов поговорить с тобой, если ты не станешь устраивать скандалов.
– О, благодарю Вас, Ваше Величество, – процедила она, но Плоидис лишь улыбнулся с мягким укором.
– Илли.
Она резко выдохнула с негодованием и, обернувшись, направилась к его покоям. Они не произнесли ни слова, пока слуги помогали им готовиться ко сну, и Иллиандра, сидя на пуфе у туалетного столика, лишь украдкой разглядывала Плоидиса в зеркало, пока девушка за ее спиной осторожно вынимала десятки заколок из ее темных локонов. Король был привычно непроницаем, надежно скрывая любые чувства за невозмутимой маской, однако в какой-то миг он внезапно поднял глаза и, поймав в зеркале ее взгляд, мягко улыбнулся ей.
Краска стыда тотчас тронула ее щеки.
О Боги, он ведь любил ее. Зачем же она в самом деле вела себя с ним, словно ребенок?.. Он был королем, и он имел право быть им с нею, если обстоятельства требовали от него этого. И там, в ложе, он, очевидно, был прав, укоряя ее за излишнюю порывистость, – ведь ее ревность в тот миг была совершенно бессмысленной и неуместной посреди полного бального зала.
И все же, упрямился ее внутренний голос, ведь не сам этот укор так задел ее сердце – но то, как он сделал его, то, как ясно он провел границу между ней, лже-принцессой, и Алиетт, бывшей королевой, принцессой крови.
Слуги, закончив, наконец покинули гостиную, и Плоидис, подойдя к Иллиандре, склонился и мягко обвил руками ее плечи, безмолвно ловя в зеркале ее взгляд. Иллиандра смотрела на него несколько мгновений, потом поднялась и обернулась к нему, не отстраняясь из его объятий.
– Пожалуйста, Плоидис, не сравнивай меня с ней, – сказала она тихо, и его брови едва заметно приподнялись в удивлении.
– С кем?
– Ты знаешь. С Алиетт.
Он мягко улыбнулся.
– Я не сравниваю тебя ни с кем, Илли.
– Ты сделал это весьма недвусмысленно сегодня, – Иллиандра вздохнула. – Я знаю, что повела себя неосмотрительно и глупо, но мне все же было так обидно видеть твою уверенность в том, будто Алиетт никогда бы не совершила подобной оплошности на моем месте.
– Алиетт действительно не совершила бы ее, но она воспитывалась принцессой.
– Именно об этом я и говорю, – Иллиандра сощурилась с болью. – Алиетт принцесса крови, а я – нет, и это что-то значит для тебя.
Плоидис поднял одну бровь.
– Не то что бы я не знал об этом, когда женился на тебе, верно? – он сжал ее талию, чуть плотнее притягивая ее к себе. – И твоя кровь не значит для меня абсолютно ничего, Илли; а вот то, что я люблю тебя, подразумевает, что я готов позволить тебе допустить гораздо больше таких оплошностей, чем мог бы простить любой рожденной принцессе.
Иллиандра опустила глаза.
Его слова неизбежно согрели ее сердце, но в то же время уже не оставили в нем сомнений: Плоидис столь же ясно, как и она сама, сознавал, что она никогда не сможет быть ему такой же достойной супругой, какой была юная принцесса Авернаса.
Король коснулся ее подбородка, заставляя посмотреть на него.
– Я не понимаю, Илли, почему все эти вопросы никогда не волновали тебя, пока я был женат на Алиетт? Ты ведь никогда не сомневалась в моем отношении к тебе и в своем месте в моей жизни.
– Потому что ты был женат на Алиетт, – печально усмехнулась Иллиандра. – И то, что ты позволял мне занимать место в твоей жизни, говорило мне обо всем, что требовалось.
Плоидис вдруг рассмеялся.
– Знаешь, Илли, обычно предложение руки в дополнение к сердцу должно бы говорить женщине о том же.
Иллиандра вгляделась в его глаза, опушенные бархатными ресницами. Глаза короля, мужа, мужчины, любившего ее всем сердцем. И невольно рассмеялась в ответ.
– Ох, Плоидис, я не представляю, как ты выносишь меня в последнее время.
Он мягко поцеловал ее и шутливо сощурился.
– Не без труда.
Иллиандра прижалась к его груди.
– Алиетт сказала мне что-то важное, Илли, – вновь посерьезнев, Плоидис пересказал Иллиандре их разговор. – Я завтра же поговорю с Эстер Фрауэр. Думаю, если марсонты откликнутся, это поможет нам если не остановить Терлизана, то хотя бы в определенной степени помешать его планам. И это было бы весьма кстати, учитывая, что вся ситуация с народным освобождением все больше выходит из-под нашего контроля.
Иллиандра подняла на него серьезный взгляд.
– Что ты собираешься делать с этим?
– Я все еще надеюсь, что до самого худшего не дойдет, но если Ренос решится поднять людей на открытое противостояние, у нас не будет иного выхода, чем применить грубую силу.
– То есть, довести все до войны.
Плоидис качнул головой.
– Подавление мятежа – не война. Это способ избежать ее. И я бы сделал это уже сейчас, но наш противник – не просто зарвавшийся мальчишка… Ренос всего лишь пешка в руках Терлизана. И гоняясь за ним, мы отвлечем силы от действительно важного.
Иллиандра закусила губу, отворачиваясь.
– Я ненавижу этого мерзавца. Терлизан не остановится, пока не отнимет у меня все. Из-за него все вокруг теперь смотрят на меня с презрением, из-за него я лишилась своей Братии, из-за него все, кому я верила, предают меня… Даже… даже Диадра…
– Диадра?..
Иллиандра потерянно качнула головой.
– Он… соблазнил ее.
– Ох.
Его тихий удивленный вздох заставил слезы навернуться на глаза Иллиандры. Она потерянно обернулась.
– Как она могла, Плоидис?.. Она ведь знала обо всем, и я так верила ей… Как же она могла так предать меня?..
– Она… влюблена в него? – осторожно спросил Плоидис, и Иллиандра качнула головой.
– Она утверждает, что нет.
– Но тогда зачем же…
– Я не знаю.
Король лишь повел бровями в удивлении.
– Я ненавижу его, – тихо сказала Иллиандра, вновь прижимаясь к груди Плоидиса. Он обнял ее, успокаивающе поглаживая по спине.
– Мы найдем способ одолеть его, Илли. Я обещаю тебе.
Иллиандра не ответила, сжимаясь в его теплых объятиях. Она не хуже Плоидиса знала, насколько призрачны были их надежды. Терлизан был, вероятно, самым могущественным магом в их мире; не только они вдвоем, но, возможно, и целая армия чародеев была бы бессильна против него.
– Знаешь, Плоидис, – прошептала она, все еще прижимаясь к его груди, – если только окажется, что существует способ убить его, если вдруг отыщется какое-нибудь волшебное средство, я не стану колебаться, как тогда, с Карресом, – она подняла голову и решительно взглянула в любимые глаза. – Тогда я не смогла вонзить кинжал в живое существо… Но сейчас – смогу. Я знаю это. И если только мне представится возможность, я покончу с этим мерзавцем, не задумываясь.
На следующее утро Диадра проснулась, когда время уже близилось к полудню. Как и в первый раз, Терлизан оставил ее одну, бесследно исчезнув где-то посреди ночи; однако если тогда он молча поднялся с постели и растворился в магическом вихре спустя лишь несколько минут после того как они пресытились ласками, то этой ночью Диадра, одиноко отвернувшаяся и притворившаяся спящей, спустя несколько мгновений внезапно почувствовала, как его теплая, тяжелая рука легла на ее талию. Он притянул ее спиной к своей груди, мягко заставляя ее повторить изгибы его тела, и его тепло окутало ее, неожиданно одаривая столь непривычным и таким умиротворяющим чувством защищенности и покоя. И это было немыслимо. Он хотел получить жизнь Илли, он был циничен, жесток и равнодушен – но отчего-то она все же чувствовала себя защищенной рядом с ним.
…Она не помнила, как уснула в его теплых руках; однако помнила, как проснулась посреди ночи и обнаружила себя лежавшей возле его обнаженного мускулистого плеча. Его дыхание было ровным во сне, и все его красивое лицо неожиданно казалось таким беззащитным и невинным. Диадра затаила дыхание, рассматривая его неуловимо изменившиеся, нежные черты, и не удержалась оттого, чтобы мягко коснуться пальцами его кожи.
В следующий миг он уже был поверх нее, тяжело прижимая ее к подушкам, и пальцы его свободной руки угрожающе искрились ледяным светом. В глазах его, отражавших холодное голубое сияние, напряженная угроза спустя несколько мгновений сменилась искренним удивлением, словно ему потребовалось время, чтобы вспомнить, почему она оказалась здесь. Наконец смертоносное свечение на его пальцах медленно погасло.
– Диадра, – произнес он, все еще удивленно, и она не смогла сдержать усмешки.
– Похоже, ты в самом деле не привык просыпаться с женщинами, которых соблазняешь, не так ли, Терлизан?
Он отпустил ее, освобождая от сковывающего давления своего тела.
– Совершенно верно.
Он сел на краю постели и собирался подняться, однако она остановила его, коснувшись его руки, и когда он непонимающе обернулся, мягко улыбнулась уголками губ.
– Останься.
– О нет, Диадра, – он усмехнулся, дотягиваясь до своей рубашки и надевая ее. И после паузы тихо добавил: – Я не привык засыпать в местах, лишенных защиты.
– Лишенных защиты? – переспросила она удивленно, подаваясь к нему. Пальцы ее скользнули под тонкую ткань и коснулись крепкого мускулистого торса. – Помилуй, Терлизан. Ты самый могущественный маг в этом мире. Кого тебе бояться?
Он изогнул губы, снисходительно взглядывая на нее. Потом его взор изменился, отражая какую-то неясную настороженность и внимание. И, отворачиваясь, он тихо произнес:
– Поверь, Диадра, меня тоже можно убить.
Она пожала плечами.
– Я знаю. Но как ты думаешь, ты вообще заметишь, если кто-то убьет тебя во сне? Ты ведь вернешься быстрее, чем успеешь проснуться.
Он рассмеялся.
– Я имею в виду, убить по-настоящему, девочка, – сказал он и, уловив ее удивленный и внимательный взгляд, пояснил: – Ты ведь знаешь, что нас можно убить навсегда. Рассеять по ауре. И здесь я не исключение из правил.
– И что же, это под силу кому-то из живущих?.. – удивленно смотрела на него Диадра.
– Любому, если он будет держать в руках надлежащее оружие.
– Ох.
Терлизан изогнул губы.
– Ты не знала, верно? Что ж, едва ли об этом написано в ваших человеческих книгах. Такого оружия немного в нашем мире, оно было зачаровано самыми сильными из древних… хотя мне сложно сказать, какую цель они при этом преследовали. Дать людям возможность убивать нас?.. На мой взгляд, это безумие…
– Что ж, учитывая представления марсонтов о собственном превосходстве, думаю, все подобное оружие уже давно хранится в местах, недоступных никому из смертных.
Терлизан усмехнулся.
– За исключением того, которое было утеряно. Океанский Страдалец, например.
Диадра задохнулась.
– Океанский Страдалец?..
– Слышала о таком? – Терлизан пронзительно взглянул на нее, замечая ее ошеломление.
– О… да. Я… мы изучаем его в Школе Чародейства в некоторых исторических курсах. Хотя, разумеется, не в том свете, о котором ты рассказал сейчас.
– Что ж, – равнодушно усмехнулся он, наконец все же поднимаясь с постели. – Теперь ты, вероятно, сможешь подарить своей науке невероятное открытие…
…Щурясь от лившегося в окно солнечного света, Диадра поднялась с подушек и бессознательно коснулась пальцами переливавшихся на груди сапфировых капель.
Океанский Страдалец… кинжал Берзадилара, тот самый, который несколько столетий считался утерянным, а в действительности покоился в саркофаге в Храме Нераздельности. Тот самый, которым она разбила Печать Солнца, освободив двух сильнейших магов из их векового заточения. Тот самый, который она затем отдала Илкаду, полагая, что это заслуженная им память о его отце.
Резко поднявшись, Диадра распахнула дверцы шкафа, вытягивая наугад первое попавшееся свежее платье. Спустя полчаса, позволив горничной привести себя в порядок, она спустилась в гостиную и, тревожно оглядывая светлую комнату, наконец послала зов знакомому оллу.
Молодой темноволосый юноша, появившийся перед ней спустя несколько минут, выглядел весьма удивленным.
– Диадра?.. В самом деле, это ты. Как ты позвала меня?..
Она повела плечами.
– Я умею делать это. Прости, что побеспокоила тебя подобным образом, Илкад. Я знаю, что это не слишком вежливо, однако сегодня у меня не было другого выхода.
Илкад нахмурился.
– Что-то случилось? Что-то… с Эстер?..
– Ох, – Диадра быстро качнула головой. – Нет. Вовсе нет. Это другое. И я знаю, что моя просьба может показаться чрезмерной, но поверь, это очень, очень важно.
Диадра неуверенно замолчала, однако юноша напротив нее не говорил ни слова, ожидая, когда она продолжит. Диадра глубоко вздохнула.
– Илкад, – медленно произнесла она. – Я хочу попросить тебя одолжить мне Океанский Страдалец.
– Это он? – спросил золотоволосый мужчина, наблюдая за юношей, появившимся в гостиной.
– Нет, – слегка удивленно ответила Эстер Фрауэр. – Это Илкад Феленро.
Марсонт хмыкнул.
– Похоже, Ваша девочка весьма дружна с оллами, – холодно заметил он.
Эстер не ответила, зная, что все равно не найдет подходящего ответа. Вместо этого она прищурилась, вглядываясь в окно сквозь плотные тюли и пытаясь понять, что происходило внутри.
Король Плоидис, давая ей указания этим утром, как-то отстраненно заметил, что дабы найти Терлизана, им лучше всего будет понаблюдать за Диадрой. Эстер не стала задавать лишних вопросов, справедливо полагая, что король и так сказал ей все, что собирался сказать. Однако мрачная тревога окутала ее сердце.
Диадра, ее ученица, сестра Иллиандры, любившая ее всем сердцем, была как-то связана с могущественным магом, искавшим способ убить принцессу?.. Эстер не могла в это поверить. Ведь Терлизан был убийцей, тем, кто сделал ее возвращенной, пытаясь создать для себя еще одну Слезу Тени, тем, кто забрал жизнь у ее друга, тем, кто…
Внезапно новое перемещение всколыхнуло магическое поле, унося с собой Илкада и Диадру.
– Ох, – встрепенулась Эстер, сознавая, что, задумавшись, забыла наблюдать за возможными колебаниями. Она обернулась к марсонту, стоявшему рядом. – Отследили?..
Тот снисходительно взглянул на нее.
– Разумеется, – он слегка повел рукой, словно призывая ее на этот раз приложить все свои способности к этому нехитрому делу. – Прошу Вас, леди Фрауэр. Следуйте за мной.
Спустя всего четверть часа Илкад вернул Диадру в ее гостиную, так и не заметив хвоста, следовавшего за ними туда и обратно.
– Я надеюсь, ты сохранишь его в целости, – полушутливо, полусерьезно заметил он перед тем, как оставить девушку одну.
Диадра серьезно взглянула на него.
– Разумеется, Илкад. Я обещаю.
И вот теперь она сжимала в своих руках длинный изогнутый кинжал, увенчанный массивным сапфировым камнем, и невидящим взором вглядывалась в пространство. Жизнь Терлизана, судьба Илли и Плоидиса – все это неожиданно лежало в ее ладонях, завернутое в пурпурный бархат. Но только что должна была она делать с этим?.. Отдать кинжал королю?.. Убить Терлизана в следующий раз, когда он уснет в ее постели?..
Диадра дрогнула, вспоминая, каким беззащитным он выглядел этой ночью, во сне. Вспомнила, как в одно из мгновений, ощущая на себе его ласки и словно желая убедить себя, что все это было для него лишь игрой, притворством, ложью, она неощутимо коснулась его ауры – и те чувства, что она испытала, ошеломили ее. Все, чего она могла ожидать от него – ощущений превосходства, пренебрежения, самодовольной насмешки над легкой добычей, – всего этого она неожиданно не нашла в душе Терлизана. Он вовсе не презирал ее, с удивлением осознала Диадра. Он, впрочем, не выказывал и знаков привязанности – однако при этом все же был внимателен, бережен и терпелив, прислушиваясь к ней, наблюдая за ее реакцией.
И эта неожиданная забота, с которой он относился к ней, которую она меньше всего ожидала получить от него, неизбежно добавляла еще одну монету на белую чашу весов, с которыми она уже давно невольно пыталась оценить все его действия, хотя Терлизан с завидным упрямством не поддавался ее оценке. Он все еще не был достаточно хорош, чтобы Диадра могла оправдать его; но не был и настолько безнадежен, чтобы она решилась с отвращением махнуть на него рукой. Он был таким, каким был, излучая вокруг себя множество оттенков серого.
