Текст книги "Ведомые светом (СИ)"

Автор книги: Валентина Герман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

Глава 6. Омут

– Как понимать – пропал?.. Из запертой камеры?..

Плоидис устало вздохнул.

– Да. Из запертой камеры, Илли. Наводит на какие-нибудь мысли?..

– Его переместили магически, – ответила Иллиандра и тут же пронзительно взглянула на короля. – Ох. Ты полагаешь, это был Терлизан?

Плоидис кивнул.

– Понятия не имею, зачем этот мальчишка мог ему понадобиться, и тем не менее это единственная моя версия на сегодня.

Иллиандра нахмурилась.

– Вероятно, ты прав. Терлизан вообще любит действовать чужими руками.

– Я должен был казнить этого мерзавца, – раздосадованно бросил Плоидис, отворачиваясь, и Иллиандра, догнав его, остановилась перед ним.

– Плоидис, ты не виноват ни в чем. Если кто и виноват, то я, потому что уговорила тебя не делать этого.

Король скривил губы.

– Но ведь это я пошел у тебя на поводу.

Иллиандру захлестнуло горькое чувство раскаяния. Нет, она по-прежнему не считала ошибкой спасение жизни Реноса, но Плоидис видел в этом неверное решение и теперь наверняка в глубине души винил ее во всем. Или все же себя, из-за нее, и Иллиандра не знала, что было хуже.

– Я постараюсь выяснить, зачем Ренос понадобился Терлизану, – заверила она, но тут же прикусила язык, встретив явно осуждающий взгляд Плоидиса.

– Илли, прошу тебя, мне не хватает еще только следить за тем, чтобы ты не влезла в очередную авантюру. На это есть Ронтан и его люди. Ты же остаешься со мной и не пытаешься никуда вляпаться. Все ясно?..

Его тон и не слишком тщательный выбор выражений снова заставили Иллиандру отметить, насколько усталым Плоидис был в последнее время. Не выглядел – ибо его умение носить маску перед другими было превосходным – но именно был: и она могла видеть это лишь здесь, наедине, в мелочах и неосторожно брошенных фразах.

Сочувствие поднялось внутри нее горькой теплой волной. Она коснулась его щеки и нежно прошептала:

– Плоидис…

Он взглянул на нее удивленно, словно вовсе не ожидал ее ласки в эту минуту. Но потом невольно смягчился, и Иллиандра, чуть осмелев, продолжила:

– Я знаю, что все обстоит довольно трудно сейчас. Терлизан, и эти народные недовольства, и неприятие людьми нашего союза… Мне жаль, что я так часто ошибаюсь в последнее время, что не могу полностью соответствовать своей новой роли так, как это делала Алиетт, но я хочу, чтобы ты знал, что я все равно всегда буду любить тебя. Всегда, что бы ни случилось, останусь на твоей стороне. И какие бы преграды ни вставали у нас на пути, ты будешь не один. Мы пройдем через любые препятствия вместе.

Король несколько мгновений просто смотрел на нее, словно заново изучая ее знакомые черты, любимые глаза, изгиб бровей, тревожно сжатые губы. Потом склонился ближе и прошептал в ее ухо:

– Спасибо, Илли.

Голос его был уже совсем другим: мягким, и искренним, и, казалось, почти бестревожным.

Иллиандра не посмела теперь ослушаться его – даже не просьбы – мольбы оставаться в стороне от дел Тайной Гвардии. Она ощущала угрызения совести уже за то, что позволяла себе даже размышлять об этом. Но сидеть сложа руки она тоже не могла. И, к ее радости, у нее был вполне безопасный способ попытаться выяснить что-то о планах их главного противника.

– Как давно ты видела Терлизана, Ди?

Диадра с деланым безразличием отвела взгляд в сторону.

– Не помню. Кажется, на той прогулке на прошлой неделе.

Это было правдой, но звучало отчего-то неубедительно. Может быть, оттого, что думала о нем Диадра куда как чаще?.. Впрочем, она тут же раздраженно отмахнулась от нежеланного мысленного признания.

Иллиандра чуть нахмурилась.

– В самом деле? Мне казалось, ты говорила, будто Вы общаетесь.

Диадра удивленно подняла глаза на подругу.

– Общаемся – не совсем правильное слово. Скорее, у нас было общее дело. Теперь оно закончилось, и нам незачем больше встречаться.

К своей досаде, Диадра осознала, что и эти слова отражали лишь неизбежную истину. Разве что признавать ее не хотелось еще сильнее.

– Что ж, жаль, – расстроенно опустила голову Иллиандра. – Я надеялась, что ты поможешь мне найти его. Я очень хотела бы задать ему пару вопросов.

Диадра настороженно посмотрела на подругу. Задушевные беседы Илли и Терлизана отчего-то не казались ей хорошей идеей: в ее понимании чем дальше сестра была от кружившего вокруг нее хищника, тем лучше. Но она слишком хорошо знала Иллиандру. И если этот ее шаг не увенчается успехом, Илли непременно найдет другой, совсем не обязательно безопасный путь.

– Я могу позвать его, – неуверенно предложила Диадра, и лицо Иллиандры озарилось надеждой.

– Правда?.. Пожалуйста, сделай это для меня, Ди.

Диадра вздохнула и послала мысленный зов Терлизану. Потом, неуверенно, еще один. И еще. Терлизан появился лишь спустя минуту.

– Твой зов просто невыносим, Диадра. С сегодняшнего дня я восстанавливаю свой запрет… – он осекся, заметив Иллиандру, и тотчас поднял брови и соблазнительно улыбнулся: – О, принцесса. Простите, не знал, что Вы тоже здесь.

– Мне нужно поговорить с тобой, Терлизан.

– Что ж, – он скрестил руки на груди. – Я весь твой, Илли.

Диадра настороженно наблюдала за ними. С Иллиандрой Терлизан был во всем своем облике еще более циничен и насмешлив, чем с ней самой, но Илли, казалось, была способна куда лучше игнорировать это.

– Будь так добр, объясни, какого демона ты украл у нас пленника.

Терлизан ухмыльнулся.

– Почему ты думаешь, что это был я?

– У Реноса не было друзей среди магов. К тому же, всего час назад я была в его камере. Там до сих пор ощутимо пахнет Тенью. Ты нарочно наследил там, как неуклюжий медведь?

Терлизан расхохотался.

– Что ж, наверное, я немного перестарался, – внезапно подмигнул он ей.

– Чего ты пытаешься добиться?..

– Пытаюсь понять, когда ты наконец дойдешь до точки кипения, чтобы предложить тебе взаимовыгодную сделку.

– Я готова выслушать предложение.

– О, нет, – соблазнительно улыбнулся Терлизан. – Еще не готова.

Иллиандра раздраженно выдохнула.

– Дай угадаю. Ты хочешь использовать Реноса, чтобы поставить под угрозу безопасность всего нашего королевства, надеясь, что я продам тебе свою душу за Лиодас?..

Терлизан повел бровью.

– Ты ведь любишь Плоидиса. Подумай, чего он хочет. Подумай, готов ли он пожертвовать целой страной ради тебя.

Иллиандра печально отвела глаза.

– Боюсь, что он уже делает это.

– И он счастлив?..

Иллиандра резко взглянула на Терлизана.

– Мерзавец. Но не надейся: ты все равно не добьешься своего. Я не отдам тебе ни Лиодас, ни свою душу.

Терлизан улыбнулся, потом неожиданно шагнул к ней и провел пальцами по ее щеке.

– Вот это мы еще увидим.

Иллиандра резким движением сбросила его руку.

– Увидим.

И, развернувшись, твердыми шагами вышла из комнаты.

Диадра, за все это время не промолвившая ни слова, стояла в тени тяжелых портьер и, проводив Иллиандру взглядом, сжала губы и резко отвернулась к окну. Она не сомневалась, что Терлизан исчезнет вслед за Илли, и потому, уже полагая себя в одиночестве, в отчаянии ударила ладонью по стеклу, уперлась в него лбом и закрыла глаза.

Мерзавец… он вел себя, как последний мерзавец, и это так не вязалось с ее мыслями о нем, с тем, каким она невольно представляла его себе после той ночи. Она знала, что лжет сама себе, но ничего не могла с этим поделать: ей хотелось верить, что его ласки, его мягкий шепот – все это было искренним, настоящим. И она отгораживалась от реальности, от того, кем он был и что делал, позволяя себе все глубже окунаться в опасные иллюзии. До этого мгновения, когда она вновь была вынуждена увидеть его истинную, гнилую и неприглядную сущность.

– Что с тобой, Диадра? – Терлизан коснулся ее плеча, и она резко обернулась, одним жестом сбрасывая его руку и отталкивая от себя.

– Не смей прикасаться ко мне!!..

Терлизан отступил, и лицо его на миг приобрело странное выражение, но тотчас вновь скрылось под нечитаемой маской надменного равнодушия. Губы изогнулись в усмешке.

– Ну, брось, Диадра. Можно подумать, ты только что узнала, для чего мне нужна Илли.

– Я знала, но не думала, что ты…

Диадра осеклась, не зная, как подобрать слова, и он насмешливо поднял бровь.

– Что я продолжу охотиться за ней после того, как ты затащишь меня в свою постель?.. И что это должно было изменить, по-твоему?..

Диадра сжала зубы.

– Я, кажется, не говорила ни слова о той ночи.

Терлизан усмехнулся.

– Но ведь явно собиралась сказать.

– Нет, не собиралась. Я не настолько глупа, чтобы думать, будто мое доверие может изменить тебя.

«Мое доверие». В устах любой другой на ее месте эти слова прозвучали бы для него пошло и неубедительно, но сказанные Диадрой, они отчего-то задели его. И ведь она действительно не сказала ничего о произошедшем… сказал он сам, привычно предполагая услышать именно этот аргумент от женщины. Он вновь шагнул ближе к ней, глядя серьезно и пронзительно.

– Тогда что ты хотела сказать?

Она сощурилась в ответ.

– Что ты играешь невыносимо грязно. Ставить под угрозу сотни, тысячи жизней, лишь ради того, чтобы вынудить ее… Как ты можешь?.. После всего, что происходило, после того, что я видела в тебе, мне начинало казаться, что ты не способен на такое.

Он не отводил взгляда.

– И что же ты видела во мне?

– Свет, – ответила Диадра тихо.

– Свет, – выразительно и насмешливо повторил Терлизан, снисходительно улыбаясь. Впрочем, Диадре показалось, что за привычной надменностью в его глазах теперь мелькало нечто иное, более глубокое и тревожное.

– Да. Тот свет, который позволял тебе любить Даенжи так искренне и чисто, как ты любил ее. Тот, который заставлял тебя охотиться за аспирами, хотя ты вовсе не был обязан освобождать мир от их присутствия. Какое дело тебе было до того, что они убивали невинных?.. Почему тебе было небезразлично, что тот древний маг из Книги Тени мог сделать с миром?..

Терлизан скривил губы.

– Этот безумец, освободись он, вполне мог доставить мне кучу проблем. Что до аспиров, то истреблять их меня заставляла исключительно жажда мести.

Диадра горько улыбнулась.

– Не понимаю, зачем ты пытаешься убедить меня, будто ты хуже, чем есть, Терлизан?..

– Я не пытаюсь ни в чем убедить тебя, Диадра, – холодно ответил он. – Я говорю, как есть, и я хочу, чтобы ты понимала, что я не отступлюсь от Иллиандры, что бы ты ни делала, что бы ни думала обо мне и сколько бы раз ни оказалась в моей постели.

Диадра старательно проигнорировала его попытку разозлить ее.

– Я это понимаю.

– Что ж, тогда тебе нет смысла ни в чем обвинять меня, верно??.. – его слова лезвиями взрезали воздух между ними. – Потому что мне все равно, что ты думаешь обо мне.

«Тогда почему ты все еще здесь?.. Почему так пытаешься доказать мне что-то?..»

Диадра опустила глаза и неожиданно, шагнув ближе, скользнула ладонями по его груди и склонила голову, касаясь щекой его белоснежной рубашки. Терлизан вздрогнул и замер, даже не поднимая рук, чтобы коснуться ее в ответ. Диадра чувствовала, как его сердце билось под ее щекой – холодное, огрубевшее, но все же живое.

– Пожалуйста, не делай этого, – тихо проговорила она. – Я найду для нас другой путь, Терлизан. Просто дай мне шанс, дай немного времени. Помоги мне. Потому что иначе, клянусь, я отступлюсь и пойду до конца против тебя. И пусть даже мне придется умереть, но я никогда не позволю тебе забрать Илли.

Терлизан отстранился от нее и, коснувшись пальцами ее щеки, склонился так, чтобы их глаза оказались на одном уровне, совсем близко. Всего несколько слов сорвались с его губ, прежде чем магический вихрь стер с ее кожи его мягкое прикосновение:

– Не в твоих силах не позволить мне, Диадра.

В этом году авернасские послы привезли в Авантус новую модную забаву. Традиционный карнавал в Авернасе по обычаю завершался пышным маскарадом, и это развлечение, с недавних пор признанное и облагороженное авернасским светом, теперь перенимали многие королевские дворы. Лейтмотивом бала в этот раз была осень; зал пестрел золотистыми и алыми нарядами из шелка и бархата. Ни у кого не вызывало сомнений, что большинство дам были в восторге от нового события: ажурные маски, украшенные камнями и разноцветными перьями, подбирались ими в течение последних недель с невероятной тщательностью и теперь обсуждались с оживленным, как всегда не лишенным язвительности интересом.

– Что ж, по крайней мере, двор немного воспрянет духом, – тихо заметил Делтон, стоя рядом с королем и оглядывая зал. – Ни для кого не секрет, что настроение света склонно в определенной степени подстраиваться под настроение его неутомимой женской половины.

Плоидис сдержанно усмехнулся.

– В этом случае мне следовало бы отменить последние оставшиеся пошлины на шелк и ввести заниженные цены на золото, дабы успокоить наконец опасные волнения.

Губы Делтона лишь печально изогнулись в ответ на его сарказм.

– К сожалению, Вы правы, Ваше Величество. Что бы мы ни делали, мы все меньше способны удержать ситуацию под контролем. Несвободные твердят памфлеты об освобождении, словно мантру, и уже никакие речи Архитогора не способны убедить их в том, что независимость не сослужит им хорошей службы. И хоть мне совершенно неясно, откуда у безродного мальчишки взялись такие ресурсы, но кажется, Реносу Ратье уже даже не приходится прилагать особых усилий, чтобы раздувать народное недовольство до невероятных масштабов.

– Ресурсы… – усмехнулся Плоидис. – Ронтан, я уже давно не сомневаюсь, что единственный его ресурс – Терлизан. Как иначе он мог бы выбраться из запертой темницы, не имея никаких способностей к магии?

«Какого черта я вообще не казнил его за два дня до этого?..» – вновь всплыла в его голове невольная мысль, но Плоидис заставил себя подавить раздражение. Он принял это решение сам. Он был виноват, не Илли.

Голос Делтона вернул короля в реальность.

– Возможно, Вы правы, но я не могу понять, зачем эта суматоха Терлизану.

Плоидис не сдержал мрачной гримасы, на миг исказившей его лицо.

– Я не знаю. Возможно, он испытывает нас на прочность. Иллиандра считает, что он пытается разрушить наши жизни до того предела, когда сломается что-то важное… что-то, что поможет ему получить ее, – голос Плоидиса невольно дрогнул, и он с досадой вновь выровнял его. – Ронтан, прошу Вас, оставим на время этот разговор. Бальная зала не слишком подходит для бесед на такие темы.

– Разумеется, Ваше Величество. Прошу простить меня.

Плоидис улыбнулся уголками губ.

– Все в порядке. Я буду ждать Вас завтра, чтобы подробно обсудить наши перспективы.

Мелодичный женский голос, раздавшийся сбоку, не дал Делтону ответить.

– Не изволите ли Вы станцевать со мной, Ваше Величество?

Приглашения со стороны дам не были приняты в Лиодасе, и предложение, адресованное самому королю, звучало совершенно нелепо, однако Плоидис лишь радостно улыбнулся, оборачиваясь к белокурой девушке в темно-золотой маске.

– Алиетт! – он быстро поцеловал ее руку и вновь поднял взгляд к ее глазам. – О Боги, я не знал, что ты в Авантусе. Ты прибыла вместе с делегацией? Ты должна была сообщить мне, я бы распорядился, чтобы тебе отвели особые покои…

Алиетт рассмеялась.

– Тебе не стоит так волноваться об этом, Плоидис. Я попросила придворного мага переместить меня сюда всего на один вечер. Так ты потанцуешь со мной?

– Конечно.

Он вывел ее в зал и закружил в неторопливом вальсе.

– Что-то случилось, Алиетт? – глаза Плоидиса озабоченно смотрели на нее из-под темной маски.

Алиетт чуть сжала губы.

– До Авернаса доходят тревожные слухи о том, что происходит в Лиодасе. Я лишь хотела узнать, насколько все серьезно на самом деле.

Плоидис вздохнул.

– Боюсь, довольно серьезно.

Она понимающе сощурилась.

– Я хочу чтобы ты знал, что ты можешь рассчитывать на Авернас, если тебе понадобится помощь. Мой отец не откажет тебе. За эти месяцы я достаточно убедила его в том, что ты достоин его уважения.

– Благодарю тебя, Алиетт, – Плоидис тепло улыбнулся. – Я почувствовал это по тому отношению, которое выказывают ваши послы. Однако это не та игра, в которую я хотел бы вмешивать кого-то – и меньше всего тебя. Терлизана не одолеть армиями, будь то мои солдаты, или твоего отца, или все они вместе.

– Значит, ты все же полагаешь, что Терлизан стоит за всем этим?

– Я не полагаю, – усмехнулся король. – К сожалению, я знаю почти наверняка. И я знаю также, что у меня пока нет ни одного способа остановить его.

– Что если попросить помощи у равных ему? Я слышала, что марсонты сильно недолюбливают оллов, а ведь Терлизан – один из них.

Плоидис скривил губы в презрительной усмешке.

– Да, но к сожалению, этого недостаточно, чтобы заставить их пошевелить хоть пальцем, и жизнь Илли, как ты понимаешь, тоже не слишком влияет на их выбор.

Алиетт сощурилась.

– Что ж, может быть, их мнение изменится, когда они узнают, что несколько недель назад кто-то весьма могущественный покушался на древний артефакт, хранящийся в Авернасе. Ты что-нибудь слышал о Книге Тени?

Плоидис вздохнул с печальной улыбкой.

– Нет. Но из опыта я подозреваю, что это очередная безделушка, способная серьезно испортить жизнь всему миру.

– Именно так, – рассмеялась Алиетт. – Большинство легенд об этой книге гласит, будто она несет в себе тайное знание, дарующее невиданную силу; однако королевский род Авернаса испокон веков хранит истину о ее назначении. Когда-то Книга Тени была частью великой Триады, созданной, чтобы остановить самого темного мага из всех, что видел мир. Два артефакта предназначались, чтобы похоронить в себе его силу, а третий – Книга – стал темницей для его души. И несмотря на то, что предания утверждают, будто у этой тюрьмы нет ни входа, ни выхода, на протяжении веков Книга Тени не однажды становилась причиной таинственных смертей.

Танец закончился, но Плоидис не отпустил руки Алиетт и, провожая ее к королевской ложе, продолжил внимательно слушать ее.

– Книга хранилась в разных местах в Авернасе, а полвека назад ее наконец похоронили в маленьком неприметном храме, укрыв самыми могущественными заклинаниями, в которых марсонты и оллы приняли весьма заметное участие. Именно поэтому я думаю, что недавнее происшествие должно непременно заинтересовать их.

– Но почему ты считаешь, что Терлизан как-то связан с этим? – спросил Плоидис, присаживаясь вместе с Алиетт на мягкие подушки.

Алиетт улыбнулась уголками губ.

– Наш придворный маг, почтенного возраста олл, пребывал в глубочайшем смятении, наблюдая последствия этого вторжения. Все сильнейшие и тщательно запутанные заклинания были сметены, словно их никогда не существовало. Но больше того, вход в крипту теперь закрывает заклятие настолько мощное, что двое магов, посланных расследовать происшествие, не вышли живыми из подземелья.

Плоидис сощурился.

– Однако зачем Терлизану могла понадобиться темница древнего мага? Неужто он способен каким-то образом использовать его для своих целей?

– Я думаю, Терлизан мог и не знать об истинной сущности артефакта. И, как десятки других, искать в нем источник несуществующей силы. А вот способен ли он распознать истинное назначение Книги Тени и, быть может, даже использовать ее – это, я полагаю, тот вопрос, который ты можешь поставить перед надменным королем марсонтов.

Плоидис внимательно вглядывался в ее глаза. Теплая улыбка тронула его губы.

– Спасибо, Алиетт, – сказал он наконец, сжимая ее руку.

Уединение королевской ложи было внезапно нарушено быстро поднявшейся по ступеням темноволосой девушкой в серебристой маске. Губы ее были сжаты в тонкую линию, выдававшую ее напряжение, взгляд, наполненный старательно скрываемым смятением, перемещался с короля на его спутницу и обратно. Алиетт мягко улыбнулась.

– Добрый вечер, Илли.

Лицо девушки в один миг озарилось удивлением, а затем облегчением.

– Алиетт!.. О Боги, я не знала, что ты здесь, – Иллиандра укоризненно взглянула на Плоидиса. – Ты мог бы предупредить меня. Но в любом случае, о чем вы думали, устраивая эту весьма двусмысленную сцену?

Плоидис поднялся и сдержанно поцеловал ее пальцы.

– Присядь, Илли, – мягко сказал он. – Эта сцена вовсе не привлекла бы такого внимания, если бы ты не ворвалась сюда, словно ревнивая фурия.

Иллиандра ошеломленно уставилась на него. Он, что, обвинял ее?.. Первым ее порывом было отнять у него руку в раздражении, но Плоидис сильнее сжал ее пальцы и взглянул на нее не допускающим пререканий взглядом.

– Присядь.

Иллиандра сжала губы и опустилась на софу рядом с Плоидисом. Алиетт уловила ее обиженный, негодующий взгляд и сочувственно сощурилась.

– В самом деле, Плоидис, – тихо сказала она. – Илли не знала, что это я. Что она должна была подумать?

Король обернулся к белокурой девушке.

– Что бы она ни подумала, это отнюдь не повод устраивать мне сцену ревности посреди бала. Ты прекрасно понимаешь это, Алиетт, поэтому не нужно защищать ее.

Алиетт заметила, как за спиной Плоидиса Иллиандра с обидой опустила глаза. Она укоризненно качнула королю головой, и Плоидис, вновь обернувшись к Иллиандре, вздохнул и сжал ее пальцы.

– Все в порядке, Илли. Сейчас я оставлю вас, а спустя несколько минут вы спуститесь в зал и продолжите танцы. Вся эта сцена – сущий пустяк. Не придавай ей большого значения.

Иллиандра подняла глаза и немного отстраненно взглянула на него.

– Разумеется, Плоидис.

Она старалась держаться непринужденно, однако чувство обиды еще долгое время не покидало ее, заставляя вновь и вновь повторять в мыслях его слова.

«Ты ворвалась сюда, словно ревнивая фурия…»

«Ты прекрасно понимаешь, Алиетт…»

Разумеется, Алиетт понимала. Она была принцессой крови, она бы никогда не позволила себе такого неосторожного эмоционального порыва. И Плоидис, возможно, не сознавал, но своими словами он все-таки подтвердил для Иллиандры то, что казалось ей неизбежным. Он видел каждую ее оплошность, он сравнивал их, свою бывшую жену и настоящую, и сравнение это, очевидно, было не в пользу последней.

«Ты прекрасно понимаешь, Алиетт…»

Эти слова вцепились в сердце Иллиандры болезненной хваткой.

Алиетт понимала. Алиетт всегда была превосходной супругой для Плоидиса – а она, Илли, едва ли справлялась со своей ролью, будучи лишь бледной тенью на фоне бывшей королевы. И как бы она ни любила его, все же ничто не могло изменить того, что Плоидис был королем, и только Алиетт была его ровней, а отнюдь не она, которая посмела занять не свое место, наивно оправдывая себя своей любовью.

Сколько времени пройдет прежде чем Плоидис тоже признает это?

Вспоминая его взгляд, и то, как он вел себя с ней в присутствии Алиетт, и то, как его слова провели незримую границу между ней, Илли, и двумя особами королевской крови в его ложе, Иллиандра всерьез опасалась, что неизбежное уже случилось в тот самый момент, когда Алиетт своим неожиданным появлением напомнила ему, какую превосходную партию он проиграл, расставшись с нею.

Байонт застал Иллиандру в смятении, и встретив в предпоследней смене надменно сверкавшие из-под пурпурной маски золотистые глаза, она лишь обреченно вздохнула.

– Добрый вечер, принцесса, – знакомый сладкий голос не вызывал в ней ничего, кроме раздражения. Больше всего на свете сейчас ей хотелось громко послать его к черту.

– Здравствуй, Терлизан.

– Знаешь, Илли, не далее как полчаса назад я наблюдал весьма любопытную сцену в королевской ложе. Впрочем, как и половина этого зала… не изволишь удовлетворить мое любопытство?

– Нет.

Терлизан хмыкнул, позволяя Иллиандре сделать оборот вокруг руки.

– Что ж, жаль. Но судя по твоему печальному расположению духа, я могу сказать, что твой король в очередной раз раскрывает перед тобой свое истинное лицо, и мне даже не приходится стараться, чтобы заставить тебя увидеть это.

– Заткнись, Терлизан, – сквозь зубы процедила Иллиандра.

Он лишь рассмеялся.

– Это значит, я прав.

Иллиандра против воли почувствовала, как его слова оседают в душе тяжелым мутным илом. Да причем здесь было это?.. Терлизан не знал, что произошло там, в ложе, и его слова были лишь попыткой заронить в ее сердце сомнение… но к своему ужасу Иллиандра сознавала, что это отчасти удалось ему.

Почему Плоидис думал, будто имеет право так унизить ее, выставляя невежественной девчонкой перед более юной, но такой опытной Алиетт, в несравнимости качеств которой он, похоже, даже не сомневался? Только потому что она совершала ошибки, не положенные принцессе, потому, что не была равной им по крови… потому, что он и Алиетт принадлежали к той особой, недосягаемой группе, к которой она, несмотря на ее любовь и ее старания, никогда не будет принадлежать.

Терлизан улыбнулся, читая смятение в ее пылавшей ауре. О, его совершенно не интересовало, что произошло между ними в той ложе. Ему было достаточно видеть, что его брошенные наугад слова неожиданно попали в цель.

Все еще улыбаясь, он отпустил Иллиандру и, поймав чью-то мягкую руку, обернулся.

И в то же мгновение все мысли об Илли покинули его.

Он обнял за талию хрупкую рыжеволосую девушку, но не сдвинулся с места, так и оставаясь стоять посреди зала, окруженный смутным мельтешением кружившихся пар. Зеленые глаза смотрели на него ошеломленно, давно забытые мягкие губы слегка приоткрылись в немом удивлении. Терлизан неверяще взирал на нее, едва дыша, чувствуя, как перестает биться и вновь заходится в бешеном ритме смятенное сердце; проходили мгновения, а он по-прежнему не шевелился, не говорил ни слова, не замечал, как с хмурым непониманием обходят их, застывших, танцующие пары.

Все в мире было забыто.

Он не знал, как это произошло, – но она была здесь, в его дрожавших руках.

Медленно, словно в наваждении, Терлизан протянул пальцы к ее щеке и коснулся ее мягкой кожи.

– Даенжи…

Она резко отпрянула от него, но он удержал ее в своих объятиях.

– Что Вы делаете?.. – испуганно прошептала она.

– Даенжи, малышка… – его голос был невыразимо мягким. – Ты не помнишь меня?..

Она еще не обращалась, осознал он, еще ни разу не принимала истинного обличья, еще не вспомнила своей первой, совсем короткой жизни… О Боги… но она вновь была здесь – так невинна, так юна… он бережно приподнял ее маску, открывая ее лицо, и задохнулся, когда любимые черты всколыхнули тысячи воспоминаний в его памяти.

И внезапно кто-то резко отдернул его за плечо, заставляя выпустить Даенжи из объятий.

– Что, черт побери, Вы себе позволяете?.. – полный седовласый мужчина гневно сверкал изумрудно-зелеными глазами и уже был готов стянуть с руки перчатку, однако замешкался, глядя в ошарашенное лицо стоявшего перед ним юноши. Нахмурившись, он немного тише спросил: – Что происходит? Вы знакомы с моей дочерью?

Терлизан не отвечал, ошеломленно взирая на седовласого человека. Именно человека, сознавал он непонимающе и смятенно, ясно чувствуя, что в его жилах не было ни капли крови иной расы. Медленно он перевел взгляд на напуганную девушку – и последняя надежда погибла в его сердце.

Она была человеком.

Она не могла быть Даенжи.

– Простите меня, – словно издалека услышал он собственный хриплый голос. – Я жестоко обознался.

И развернувшись, он быстрыми шагами устремился сквозь расступившуюся толпу.

…Он не помнил, как оказался на узком пустынном балконе, надежно укрытый от посторонних взглядов темнотой ночи и переливчатыми, чуть колыхавшимися на ветру тюлями.

Его сердце бешено колотилось в груди, словно все еще не в силах было убедиться, что все пережитое им только что было роковым, жестоким заблуждением.

Напуганные зеленые глаза все еще стояли перед его взором, и бушующая ненависть клокотала в его сдавленном горле. Как, черт побери, она могла быть так похожа на его Даенжи?.. Какое право она имела быть столь похожей, как смела носить на голове эти пышные огненно-рыжие волосы, как осмелилась смотреть на него ее глазами?.. В этот миг он ненавидел незнакомку так, будто она и впрямь была виновата в чем-то, будто она в самом деле намеренно украла дыхание красоты у той, кого он так любил.

Спиной он почувствовал, как всколыхнулись тюли, и балкон наполнился теплом знакомой ауры. Она лучилась пониманием и неискоренимым сочувствием, и это разозлило Терлизана еще больше.

– Проваливай к черту, Диадра.

Вместо этого она подошла к нему и нежно коснулась его плеча.

– Ты в самом деле поверил, что это она. О Боги, сколько же в тебе смятения… неужели ты действительно все еще настолько…

– Я сказал, оставь – меня – в покое!!.. – Терлизан в гневе обернулся, запуская в нее черную, жалящую молнию.

Диадра вскрикнула – скорее, от неожиданности, чем от боли, и тотчас заметила на лице Терлизана странное испуганное выражение, словно он сам не ожидал того, что сделал. Плечо запоздало обожгло болью, и Диадра опустила глаза, наблюдая, как на темно-золотом рукаве медленно расплывается влажная багровая полоса.

Спустя миг пальцы Терлизана внезапно возникли рядом и озарились слабым золотистым свечением. Всего миг – и боль отступила, и Диадра удивленно подняла глаза. Взор Терлизана был темным, растерянным и смятенным.

– Извини, – прошептал он, убирая руку, и дрожь прокатилась по телу Диадры от его странного тона.

А Терлизан вдруг отвернулся от нее и сполз вниз по резной каменной балюстраде, опираясь спиной на перила и пряча лицо в ладонях. Диадра мгновение ошеломленно взирала на него. Сейчас, неожиданно, он был вовсе не похож на могущественного мерзавца – всего лишь мальчишка-подросток, потерянный, запутавшийся и беззащитный… Диадра тихо опустилась рядом, и ее юбки волнами легли на холодные камни.

– Терлизан…

Он отнял руки от лица, но смотрел не на нее, а куда-то в пустоту.

– У меня ничего не выйдет, Диадра. Слова Вершителя… это не пророчество, а проклятье. Я никогда не просил об этой слишком длинной жизни в одиночестве, с этим непреодолимым голодом, снедающим меня каждый раз, когда появляется Слеза Тени, и с этой тоской о ней… – он ударил кулаками по коленям и откинул голову назад, устремляя взгляд ввысь, к темным, пугающим очертаниям башен. – Когда-то я смирился с тем, что потерял ее. Я собирался просто уйти, не хотел исполнять его проклятое пророчество. Тогда, давно – я не хотел. Но он не оставил мне выбора, этот проклятый слепой мерзавец… Он обманул меня, заставил пройти через все это. И сейчас, когда мне остался всего один шаг, я предчувствую, что он обманет меня снова. Я не получу Даенжи, Диадра. Что бы ни имело в виду это пророчество, я никогда не получу ее назад.

– Зачем тогда терзать Илли? – едва слышно выдохнула Диадра.

Он горько усмехнулся.

– Я не могу остановиться. Я слишком… хочу ее, – Диадра вздрогнула, и он чуть качнул головой, усмехаясь: – Нет, не в этом смысле, хотя это стремление сродни и вожделению, и голоду, и жажде – только во много раз сильнее каждого. Первое время, тогда, столетия назад, я пытался противостоять ему… и с тобой это получалось легко, потому что тогда я был ребенком, я еще не знал вкуса крови. Потом твоя сила исчезла… Но позже, поглотив первую Слезу, я все-таки обрек себя на путь, который начертал передо мной Вершитель. Видно, все же правы те, кто говорят, что от судьбы не уйдешь… даже если пытаешься, даже если веришь, что сможешь.