Текст книги "Папина дочка (СИ)"

Автор книги: Валентина Кострова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

9 глава

Мигель

Я слишком рано перестал удивляться. Жизнь меня научила принимать ее такой, какая она есть. Я ее принимал и не пытался найти логическое объяснение. Не всегда в том, что мы видим, есть смысл. Поэтому, когда в кафе вошла пара, я не удивился. Парочки постоянно заходят в наше кафе, свободных столиков почти не бывает, особенно в сезон. Именно мне предстояло их обслужить. Когда я подошел к столику, когда на меня вскинулись чистые голубые глаза, обрамленные густыми черными ресницами, я завис. Я забыл, что нахожусь в реальном мире. Я даже не обратил внимание, как рядом деликатно кашлянули.

– Может примите заказ? – язвительно раздался голос. Вздрогнул. Девушка тоже пришла в себя, смутилась и на загорелых щеках проступил румянец. Я заставил себя посмотреть на ее спутника и опять завис. Его глаза потемнели до предгрозового состояния, злились. Мужчина явно был на взводе. Перевел вновь взгляд на девушку, она отвернулась к окну. Жена? Любовница? Или временная подружка богатого дяди? А то что спутник был богат, об этом говорили его фирменные часы с кожаным ремешком. Работая в сфере услуг, я давно научился распознавать финансовое положение людей по вещам. И простая на вид рубашка с закатанными рукавами стоила как две моих зарплаты.

– Вы уже определились с заказом? – достал из кармана рубашки блокнот и карандаш.

– Анна? – мужчина посмотрел на девушку, она дернула обнаженным плечиком и промолчала. Он тяжело вздохнул, устало на нее посмотрел и захлопнул меню. – Кофе. Без сахара.

– Тебе нельзя! – подала голос девушка, поворачиваясь к нам.

– Я взрослый мальчик, чтобы самому принимать решения! – как отрезал, мужчина скрестил руки на груди, слегка поморщившись. Голубые глаза Анны забеспокоились. Мне порядком надоело стоять возле столика парочки, слушать их выяснение отношений. Я чувствовал, как в груди растекалось разочарование, как сироп по горке мороженого.

– Только кофе? – прервал резко их визуальный спор. Девушка подняла на меня решительные глаза.

– Зеленый чай и мороженое с шоколадным сиропом! – я посмотрел на мужчину, он посмеивался и кофе оказывается было заказано для того, чтобы вызвать реакцию у этой красивой брюнетки. Кивнув в знак того, что услышал, ушел за барную стойку. Пока делали заказ, пока я еще обслужил пару столов, мои глаза то и дело возвращались к этой паре. Она все так же сидела, отвернувшись к окну, мужчина что-то ей тихо говорил, крутя в руках салфетку. Было видно, что к девушке он испытывает самые нежные чувства. Вот он взял ее руку, осторожно перебирал ее пальчики, поглаживая каждый, пытается заглянуть в глаза, поймать взгляд, удержать, а если ему этого не удавалось, расстроено вздыхал и теребил ее пальцы. Девушка кажется воспринимала его трепет как должное. Она не смотрела на него влюбленно безумным взглядом, ласково улыбалась своему отражению и украдкой, когда мужчина не смотрел на нее, кидала на него нежные взгляды. Странная парочка, но почему-то мне до скрежета хотелось, чтобы ее нежный взгляд сменил направление и устремился на меня. Не успел еще додумать эту мысль, как голубые глаза действительно уставились на меня. Заинтересовано, с любопытством. Поднос в руках мелко задрожал. Я испытывал неведомое мне волнение. Только привычка контролировать свои эмоции позволила не выскользнуть из рук подносу, позволила спокойно делать свою работу. Но я кожей ощущал на спине ее взгляд. И сердце волновалось. Сердце трепыхалось в предвкушении летней влюбленности.

Анна

Я сидела на кровати и отстраненно наблюдала, как папа застегивает запонки на рубашке. Как плотно были сжаты его губы. Кто-то ему позвонил сегодня утром. И этот звонок сорвал все сегодняшние планы. Он улетал на пару часов в Лондон. Я боялась спросить его о причине, мне почему-то казалось, что это связано как-то с Ричардом.

– Вечером вернусь! А ты пока сходи на пляж, пройдись по магазинам! – он встал передо мною. Красивый. Смуглый. С пронзительно голубыми глазами. С модной бородкой. Наблюдая за ним со стороны, я видела, как прожорливо его рассматривали женщины, как вспыхивали их глаза жадным блеском, более смелые подходили к нему и очаровывались окончательно. Только вот дальше разговоров ничего и не было. Папа все время был со мною. Даже было неловко, ведь о потребностях мужчин я уже знала, благодаря Ричарду… О покойном муже старалась не думать. Ибо о покойниках либо ничего. Либо хорошо. Хорошего было ничтожно мало, а вот плохое…

– Аня, надеюсь ты за время моего отсутствия ничего не учудишь! – со смешком поинтересовался папа, но в глазах было предупреждение. Да мне и самой ничего и не хотелось. Я плыла по течению, без цели.

– Нет, пап, я буду вести себя хорошо!

– Абу остается с тобою. Вечером увидимся и прогуляемся! – его губы коснулись моего лба, погладил по щеке. Он еще не убрал руку с моего лица, как уже зазвонил телефон в его кармане, послал мне воздушный поцелуй и уверенной походкой покинул номер. Сразу же стало без него одиноко.

Позавтракав в номере, решила прогуляться по городу. Идти на пляж не хотелось, по магазинам подавно. Наш отпуск был больше для меня, а папа выступал в роли психотерапевта, все пытался осторожно выведать у меня все душевные секреты, страхи и терзания. Я бы ему и рассказала все, да только боялась, что гнев, который обязательно вспыхнет в его груди, не на кого будет излить, виновник уже мертв от его руки. Не хотелось, чтобы пострадали невиновные. Чего стоит его вспышка злости в кафе, когда он заметил, как меня пристально рассматривает официант. Потом правда извинялся, пытался вновь залезть в душу, но натыкался на безмолвную стену. Опять злился и тут же себя осаждал. А парень мне понравился, только в этот раз я предпочла просто смотреть и не думать о большем. Прошлая моя симпатия вышла мне боком.

Я пришла в кафе. Сама не заметила, как оказалась возле того самого кафе, где увидела того парня. Абу следовал за мною тенью, не нарушал мое личное пространство. Каково было мое разочарование, когда поняла, что сегодня тот официант не работал. От досады аппетит совсем пропал, но заставила себя заказать полноценный ланч, ибо чрезмерная худоба раздражала отца до скрежета в зубах, он не разрешал вставать из-за стола пока полностью не съедала свою тарелку.

Сердце встрепенулось, когда в дверях мелькнула черноволосая голова. Я еще толком не рассмотрела кто вошел, но почему-то была уверена, что это именно тот человек, ради которого я без своего ведома сюда и пришла. Я даже есть перестала, когда внезапно возле моего стола кто-то замер. Подняла глаза и тут же опустила их, потом еще раз глянула, но уже не смущалась, а медленно погружалась в пучину черных глаз. Он некоторое время пристально смотрел на меня, потом улыбнулся. Улыбнулся так, что вышибло весь воздух из легких.

– Привет! Я Мигель! – он без смущения сел на свободный стул, я резко обернулась. Абу тут же подорвался со своего места и направлялся к нам. Мигель прищурился, когда заметил шедшего телохранителя. В глазах вспыхнул какой-то задорный и одновременно опасный огонек.

– Абу, все хорошо! – поспешила остановить грозного своего защитника. Абу замер в трех шагах от нас. Его глаза медленно скользнули по Мигелю, просканировали, видно не совсем довольным остался, подвигал челюстью, но сел за столик неподалеку.

– А «папочка» уехал по делам? – в голосе нового знакомого прозвучала какая-та язвительная ирония, а я удивилась откуда он знает, что папа уехал.

– Да, уехал. Но обещал сегодня вечером приехать!

– Как это мило! – его губы изогнулись в усмешке, глаза медленно скользнули по мне, толком ни на чем не задерживаясь. И этот взгляд будоражил. Он и взволновал, и разозлил, и притянул, и оттолкнул.

– Не понимаю иронию в вашем голосе!!! – раздраженно бросила, с «вы» обозначая между нами дистанцию. Мигель как-то сердито взъерошил свои волосы, аж самой захотелось прикоснуться к этой лохматой шевелюре, запустить пальцы и почувствовать, как волосы скользят между ними.

– А можно пригласить вас на прогулку? – его вопрос удивил, ошеломил, что я не произвольно кивнула головой, а когда поняла, что согласилась, от досады прикусила губу, но задний ход не стала давать.

Странно, но мы действительно гуляли. Шли рядом друг с другом и молчали. И почему-то это молчание не тяготило. Абу шел сзади, не слишком близко, но и не далеко.

– Откуда вы приехали? – Мигель покосился на меня, слегка улыбнулся той улыбкой, которая кружила голову. Я сообразила, что так и не представилась.

– Я Анна. Мы из Дубая. Братья решили, что нам с папой нужен совместный отдых и выпроводили в Европу, настоятельно порекомендовали отдохнуть на пять с плюсом. Но как всегда, папу неожиданно вызвали по делам! – оборвала себя, ибо поняла, что вновь болтаю без остановки. Это было непривычно. Последний раз я говорила слишком много с Ричардом.

– Так мужчина, который был с тобою – это действительно твой отец? – черные глаза удивленно расширились. Я растерялась. И сама перешла на «ты».

– А по-твоему кто он мне?

– Сейчас многие молодые девушки связывают с себя с состоятельными мужчинами ради финансового благополучия. Согласись, если ты не сын нефтяного магната или банкира, вряд ли у тебя есть финансы содержать с размахом куколку, которая только и грезит о «бентли» и дизайнерских шмотках… – как-то зло шипел Мигель, потом резко замолк. – Извини.

– Бывает, – отвернулась от парня, делая вид, что рассматриваю витрины магазинов.

– Ты учишься?

– Училась. По семейным обстоятельствам вынуждена была бросить.

– И как тебе Испания?

– Нормальная.

– Ты немногословна.

– Ты тоже не фонтан словоохотливости! – наши глаза встретились и через секунду мы беспричинно смеялись, как-то наши руки оказались друг на друге. И внезапный смех так же внезапно замер на губах, когда между нами расстояние сократилось до минимальности, что я почувствовала запах корицы и ванили. Как школьники, застуканные директором на месте преступления, отпрянули в разные стороны. Я обернулась к Абу, судя по одной изогнутой брови, он забавлялся нашими эмоциями. Интересно, папе расскажет? Обычно отчет о каждом моем шаге делался чуть ли не каждый час.

Мы остановились возле лотка с мороженным, пока я рылась в поисках своего кошелька, Мигель купил рожок с шоколадным сиропом.

– Откуда ты знаешь, что я люблю с шоколадом? – надкусила вафельку, сам парень купил себе обыкновенный ванильный стаканчик.

– Ты сама заказывала, когда была в кафе.

– Запомнил?

– Когда мне девушка нравится, я запоминаю любые мелочи, которые могут ее порадовать! – и устремил на меня пронзительный взгляд, что мороженое встало поперек горла. – Вот какие ты любишь цветы?

– Цветы?

– Да, цветы.

– Не знаю… мне всегда дарили розы.

– А мне кажется тебе подошли незабудки.

– Незабудки? Почему?

– Они такого же насыщенного синего цвета, как твои глаза! – я медленно сходила с ума. Меня завораживал чарующий голос этого испанца, его жгучий черный взгляд, его энергетика. Я чувствовала, что в своих словах Мигель был откровенен, говорил, что чувствовал. Его, как и меня, тянуло, правда, как и я, слабо сопротивлялся этому притяжению. В какой-то момент мы все же оказались впритык друг к другу. Я умом понимала, что это безумие, что это неправильно в первый же день знакомства так кидаться головой в омут. Я так же знала, что папа вновь не погладит по голове. Я все понимала, но какая-та сила толкала меня к этому человеку, пленяла меня, связывала невидимыми нитями сильнее всех пут. Но было важно другое, лед, которым я себе окружила внутри, сковывая свои страхи, свои воспоминания – тронулся. И боль от того унижения, боль от того, как легко меня обвели вокруг пальца, как меня превратили в рабыню – отрезвила. Как ошпаренная отскочила от Мигеля, вызвав на его лице недоумение. Нет!!! В этот раз я не должна повестись на сладость!

Саид (31.07.2018)

Я, не мигая, смотрел на Анну, а она словно не замечала моего взгляда, смотрела в окно, лишь вздрагивала, когда мимо проходил какой-то сладкий брюнет, кидая на нее задумчивые взгляды. Я не был идиотом, поэтому сразу сообразил, что вылазки в это кафе два раза в день были с чем-то связаны. Посмотрел на Абу, тот отвел глаза. Знал паразит об этом парне и не сказал. Увольнять не буду, но вот потолковать про обязанности докладывать мне обо всем, напомню.

– Аня, ты ничего не хочешь мне сказать? – взял чашку с чаем. Было время ужина, мы уже стали узнаваемыми в этом месте, наш столик всегда был у окна, мимо всегда проходили люди. Я не любил сидеть у окна, как на ладони. Захотят убрать, убивай не хочу.

– Нет, папа! – Анна продолжала смотреть на прохожих, не обращая внимания на то, что творилось за спиной. А я видел, как испанский официант иногда задерживал на прямой спине дочери долгий, темный взгляд. И этот взгляд мне не нравился. Мне вообще он не нравился. И дело было даже не в нем, мне в принципе противоположный пол, который осмеливался задерживать на Анне взгляд дольше трех секунд, не нравился. Я готов был тут же свернуть шею смельчаку, в прямом смысле слова. Руки очень чесались. Настроение тоже было не ахти, только многолетняя выдержка не позволяла мне рычать волком. Хотя очень хотелось выпустить наружу своего зверя, чтобы он покусал дочь в воспитательных целях.

– В конце недели мы улетаем домой, – буднично сообщил, наблюдая сквозь ресницы за юрким официантом, замечая, как напряглась спина дочери, как она быстро на меня глянула и отвела глаза в сторону.

– Я хочу еще тут побыть.

– Нет.

– Почему?

– Потому что я так сказал! – прошипел, распаляясь от идиотских вопросов. Анна поджала губы и отвернулась от меня. Нервы к черту. Отпуск, который планировался быть ленивым, превратился в дерганным.

– Аня, скажи, чего ты хочешь в этой жизни? – раздраженно провел рукой по волосам, ловя на себе пристальные, призывные женские взгляды. Одной брюнетки ответил улыбкой, игнорируя остальных. Тело напряглось от предвкушения, хотя я еще ни о чем не подумал, но отсутствие постоянной партнерши сказывалось на реакции. Наверное, стоило б задуматься о любовнице, однако эта тема будет решаться после. Сейчас меня волновала и одновременно бесила дочь. Я любил своих детей, я старался максимально дать им все, что мог в том числе и себя, но бывали моменты, когда каждый ребенок выводил меня из себя и хотелось самому придушить. Сейчас вот выводила из себя Анна. Любимая дочь, за которую я готов был убить и самому сдохнуть, если потребуется.

– Почему ты молчишь? Я вообще задал вопрос!

– В таком тоне я не собираюсь с тобою разговаривать!

– В каком таком тоне? – прошипел, швыряя чашку на стол. Та оказалась на краю, покачнулась и начала падать вниз. Ни я, ни Анна не дернулись, чтобы ее подхватить. Белая фарфоровая чашка упала на пол, разбиваясь вдребезги. Почему-то у меня возникло ощущение, что это не чашка разбилась, а наше с Аней понимание. Мы словно отдалялись друг от друга. Я это чувствовал.

– Анна, я пытаюсь тебе помочь!!! Я хочу, чтобы ты жила полноценной жизнью, наполненной смыслом! Я хочу, чтобы у тебя была цель, которая бы заставляла двигаться!!! А что в итоге вижу? Не разочаровывай меня окончательно!

– Я сплошное разочарование? – она смотрела мне прямо в глаза, прислушался к себе. Мне хотелось сделать ей больно. Сломать. Столкнуть вниз. Я хотел, чтобы она с колен поднялась на ноги. Я хотел, чтобы в ней было хоть что-то от импульсивной Арины. Та любила и ненавидела одинаково сильно.

– Да, Аня, ты сплошное разочарование. Твои поступки за последние полгода показали мне, что в тебе нет никакой самостоятельности, что ты ведомая, что тебе нужен постоянно сильный мужчина рядом, который всегда будет принимать за тебя решения. Прошло так мало времени после Стоуна, как ты вновь повелась на смазливое лицо! – возле нашего столика замер обсуждаемый нами официант. Он нагнулся за осколками. Я прищурено рассматривал его профиль. Если бы судьба была б к нему благосклонной, он бы мог заработать целое состояние только на одной своей внешности. О таких мальчиках девочки мечтают по ночам, зажимая руку между бедер. Интересно, а мозги в этой красивой внешности имеются? Хотя вряд ли, раз работает официантом. Посмотрел на Анну, та, прикусив губу, из-под ресниц наблюдала за парнем, он старался не реагировать на ее взгляды, но уголки губ дергались, а глаза старались не смотреть на нее, но смотрели. Пару секунд. Ушел.

– Я думаю тебе стоит повзрослеть! – хотелось закурить, но пришлось лишь сложить руки в замок, поглаживая большим пальцем другой большой палец. Дочь нахмурилась, между бровями пролегла морщинка. Еще сбоку брюнетка, которая удостоилась моей улыбки, жгла своим взглядом. Она сидела одна, поигрывала туфелькой, которая болталась на пальцах ног. Увидев, что я смотрю на нее, приоткрыла ротик, тут же решил, что сегодня не буду нянькаться с дочерью. Надоело.

– Значит так! – в голосе прорезался металл, не спускал глаз с незнакомки, которая уже призывно мне улыбалась, обещая глазами приятное времяпровождение. Анна хмыкнула, видно заметила куда я смотрю.

– У тебя выбор не богат, либо ты в конце недели едешь на Кавказ, к своему дяде, где тебя будут учить быть истинной мусульманкой, либо ты отыскиваешь в себе наличие мозгов и демонстрируешь мне, что вполне взрослая и тебе можно доверить собственную жизнь. Есть, конечно, и третий вариант: я просто выдам тебя замуж за человека, который мне понравится, к которому у меня будет доверие. Твои вкусы как-то не внушают доверия! – губы изогнулись в чувственной улыбке, глаза вспыхнули похотливым блеском. Брюнетка подалась вперед, демонстрируя свое богатство в глубоком декольте.

– Твои вкусы тоже как-то далеки от идеала! – сердито, с язвительной иронией прозвучал голос Анны. Я усмехнулся, переводя взгляд с девушки на дочь.

– Знаешь, в чем разница между мной и тобой? Я умею разделять секс и эмоции. Я в любой ситуации держу голову в здравом уме и слюни не пускаю на смазливую мордашку, а после предательства я почти никому не доверяю! Поэтому ты сейчас едешь с Абу в отель и хорошенько подумаешь над нашим разговором, сделаешь выводы и примешь решение. А я в это время развлекусь по своему вкусу!

– Я была о тебе лучшего мнения! – в голосе Анны сквозила обида, досада. Она резко схватилась за ложечку и яростно начала есть свой нетронутый кусок торта со сливками

– Никогда не строй иллюзий в отношениях с человеком, смотри фактам прямо в глаза, как бы неприятно, больно не было. Именно иллюзии заставляют нас ошибаться, делать неправильные выводы, шаги, именно иллюзии разрушают отношения, которые так и не переросли в нечто крепкое и нерушимое.

– Мама…как она относилась к тебе? – голубые глаза вскинулись и на секунду мне показалось, что на меня смотрит Арина, вопросительно изогнув идеальную бровь. Сглотнул, завороженно смотря в эти знакомые два омута и реальность отходила в сторону.

– Она любила…и ненавидела! Она тешила себя иллюзиями, а я их жестоко растаптывал. Она убегала, а я ее возвращал. Я ее отпускал, она ко мне возвращалась. Итак, по кругу. И возможно это продолжалось бы бесконечно, ибо она никак не могла смириться с тем, что я не соответствовал ее идеалам. Но как бы мы не относились друг к другу, мы любили, мы отдавались своим чувствам до конца… И спасибо ей за то, что подарила мне тебя… – голос дрогнул. Предательски дрогнул. Я не справился с эмоциями. Ощутил дичайшую тоску по своей блондинке, отвернулся от пронзительного взгляда дочери, чувствуя ком в горле. Когда же отпустит? Когда я смогу нормально говорить об Арине и не задыхаться от боли внутри. Рука метнулась к шее, покрутил пулю, смотря перед собой. Не сразу среагировал на ласковое прикосновение к плечу.

– Я хочу именно таких отношений, как были между вами… – горько усмехнулся от желаний Анны.

– Не, малышка, таких отношений и врагу не пожелаешь! Лучше тихая гавань, чем штормящее море! – глазами непроизвольно отыскал официанта, посмотрел на Абу и кивнул ему. Может не рубить с плеча? Может быть этот испанец станет пристанью для моей потерявшей дочери, возьмет ее за руку и потянет за собой! Может быть…Но в этот раз я не собирался допускать простых ошибок. Да и вообще ошибок.

Мигель (01.08.2018)

Смена выдалась адской. Едва чувствовал свои ноги. Хотелось встать под душ и смыть с себя этот день, завалиться спать. Три дня я ее ждал. Я специально взял три смены подряд. Она не приходила. Она, наверное, улетела в свой Дубай. Я не мог самому себе объяснить, почему мне хотелось ее видеть. Просто наваждение какое-то.

Последний раз она была с отцом. Если это действительно был ее отец. Мужчина явно был ею недоволен, что-то высказывал ей и с явной претензией. Разбитая чашка их не сблизила, наоборот, отдалила что ли. Я периодически чувствовал на себе пронзительный тяжелый взгляд, чувствовал, что меня рассматриваю чуть ли не под микроскопом. Чувство не из приятных. Теперь приблизительно стал понимать, что ощущают жертвы, когда взгляд хищника на них падает. Участь решена. Хотелось бы знать, какая у меня участь…

Включил свет и замер в дверях, не зная, что делать. И первые пару секунд, как нормальный человек, дрожал от страха, неожиданности. Потом отпустило, прежняя уверенность вернулась, хмыкнул себе под нос.

– Чай, кофе? – решил проявить себя гостеприимным хозяином даже для незваных гостей. Мужчина, сидящий на стуле посреди комнаты, закинув ногу на ногу, затянулся и медленно выдохнул дым, щуря свои голубые глаза.

– Спасибо, нет!

– Чем тогда могу быть полезен? – взял стул и сел напротив, в ногах правды нет, да и не хотелось смотреть сверху вниз и ощущать себя наоборот, будто на тебя смотря свысока. Под ложечкой неприятно засосало, все во мне кричало об опасности, я старался не удивляться тому, как легко попал незнакомый человек в мою квартиру, но удивлялся. И понимал, что это непросто посетитель кафе. Сглотнул.

– Ну, что Мигель-Луис Фернандес, отработал смену? – губы собеседника изогнулись в улыбке. Я был в ступоре. Я был в шоке. Я уже три года для всех Мигель Гарсия. Теперь более пристальнее стал разглядывать мужчину. Кто он? Откуда он знает мое настоящее имя? И если он знает…значит знает кто мой отец… В висках судорожно застучала мысль-бежать. Нужно вновь бежать, пока меня не нашли. Что там отразилось в моих глазах, не знал, но гость подался вперед.

– Если я знаю кто ты, это еще не означает, что твой отец знает, где ты! У меня нет цели ему доложить о твоем местонахождении. Поэтому выдыхай!

– Кто вы?

– Я? – он откинулся вновь на стул, достал пачку сигарет, прикурил из недокуренной сигареты. – А кем ты хочешь меня видеть: добрым другом или злейшим врагом? Я могу решить твои проблемы, вернуть тебе то, о чем ты больше всего мечтаешь!

– И что вы хотите взамен? – услышал со стороны свой спокойный голос. Папа бы гордился моей выдержкой, в то время, как внутри у меня все бушевало. Клокотало от ярости. Я хотел тут же встать и применить смертельный прием из единоборства, чтобы эти голубые глаза не холодили как клинок ножа.

– Сущий пустяк, который тебе по зубам! – акулы и то приветливее улыбаются, чем знакомый незнакомец. От его улыбки холодный пот стекался вдоль позвоночника.

– Мое прошлое осталось в прошлом. Если вы об этом.

– Меня не интересует твое прошлое. Поверь, твоя прошлая деятельность меньше всего привлекла мое вниманием.

– Тогда я не понимаю, чего вы хотите от меня.

– Да? Действительно не понимаешь или прикидываешься непонимающим? Знаешь, я умею и практикую заставлять людей понимать меня с полувзгляда. И не всегда способы столь приятны, как, например, беседы! – мужчина склонил голову набок, докурил сигарету и затушил ее в банке из-под кофе. Сегодня утром я высыпал остатки из нее.

– Так получилось, что моя дочь тобою заинтересовалась, правда, упорно это отрицает. Но мы с тобою знаем, что если девушка говорит «нет» то на самом деле это звучит, как «да».

Я откинулся на стуле, почти скопировал позу собеседника, вызвав у него усмешку и хищный прищур. Значит действительно отец. Не соврала. Но решил еще раз уточнит.

– Действительно отец? – изогнул бровь, скрещивая руки на груди. Взгляд потяжелел и готов был меня тут же убить на месте. Поспешил пояснить. – Сейчас сложно разобраться кто кому приходится. Иногда молодые мальчики с пожилым женщинами далеко не родственники, как и девушки с мужчинами. Поверьте, я разное насмотрелся, работая в кафе официантом.

– Анна мне дочь.

– Я пока не понял смысла вашего прихода!

– У меня к тебе предложение, Фернандес, от которого ты не сможешь отказаться! – вновь закурил сигарету. Он наркоман никотиновый или это для образа? Судя по ухоженным рукам, с идеальной кожей, все же образ. Только где-то в глубине души понимал, что это положительный образ, за вежливым выражением лица скрывается далеко не положительный герой. Это можно было понять по уголкам глаз, по теням, которые там мелькали, по тому, как складывались губы в улыбку, и какой смысл был в этой улыбке. Я слишком хорошо знал таких людей. И притаившегося зверя, замаскированного под домашнюю собачку, тоже разглядел.

– Как ты понял, у меня дочь. Красивая, умница, но не приспособленная к реалям жизни! – его признание заставило вскинуть удивленно брови. Анна не создавала впечатление простушки. Я видел в ее глазах горький опыт прошлого. – Я хочу, чтобы ты оберегал мою девочку и ненавязчиво учил ее жизни.

– Сколько ей лет?

– Восемнадцать, – голубые глаза вспыхнули адским пламенем. Что-то вспомнил. Вспомнил то, что сильно разозлило. Затянулся и не спешил выдыхать. – После дня ее рождения и до сегодняшнего момента у Анны был не очень благополучный период! – говорил тихо, смотря на сигаретный дым, который выходил из ноздрей. Зрелище было сюрреалистическое. Как разъяренный бык.

– И что вы хотите от меня? – осторожно спросил, стараясь не провоцировать мужчину. Он сконцентрировал на мне взгляд.

– Ты будешь ее телохранителем, психотерапевтом, своего рода учителем реальной жизни. Как только я пойму, что Анна научилась самостоятельно отвечать за свои поступки, за свои мысли, ты получишь то, что я тебе почти пообещал.

– Вы мне ничего не обещали! – резко вскочил на ноги, когда мой гость неторопливо встал со стула, намекая таким образом, что разговор подходит к концу.

– Вот именно Фернандес, я тебе ничего не обещал, я только дал тебе понять, что могу пообещать. В твоих интересах согласится на мое предложение.

– Хорошо! Согласен! – надежда заставляет человека соглашаться на не мысленное. Надежда толкает на сумасшедшие поступки. Надежда побуждает нарушать свои же правила. И все только для того, чтобы надежда превратилась в реальность, о которой мечтаешь в душной ночи.

– Ты даже не спросишь на какой срок я тебе предлагаю наше сотрудничество? – он смотрел на меня с легкой усмешкой, но где-то в глубине этих синих глаз был взгляд палача, который прикидывал на сколько хватит его жертву. И я впервые задумался, а не слишком ли будет высока цена за возможность вернуть самое ценное, что может быть у человека.

– Не спрошу! – мне тут же протянули черную визитку с выдавленными буквами. Я всматривался в золотое напыление, сердце пропускало удар. Сердце сжималось от неизвестности. От ощущения полета в пропасть. Этот человек действительно мог мне все вернуть. Или все уничтожить. Он тот, кого боялся мой отец, с которым он старался не пересекаться ни при каких обстоятельствах. Его можно не знать лично, но фамилию каждый хоть раз слышал. И у каждого своя была реакция. Каюм вызывал разные эмоции, но равнодушным никто не оставался. И тут меня прошиб пот. Анна Каюм. Каюм… твою мать.