Текст книги "Папина дочка (СИ)"

Автор книги: Валентина Кострова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

5 глава

Саид (17.07.2018)

Я смотрел на свою руку, крутил ее в разные стороны и не понимал, как смог ударить Анну по лицу. Да я ее даже по попе никогда не шлепал. Обхватил руками голову и уткнулся в стол, вспоминая события недавнего времени. Удушить Стоуна– милое дело. Только вот я не успел обуздать свой гнев, свою дикую ярость и, когда Анна вцепилась в мои запястья, просто сорвался с цепи. Ударил. Она смотрела на меня точно таким же взглядом, как когда-то Арина, беззащитным, удивленным, обиженным. Только вот Арина знала, что могу ударить, скрутить, удавить…дочь никогда не видела темные стороны моей души. Об этом знал только Али и подозревал Азамат.

– Стоун хочет покинуть дом вместе с Анной! – в кабинет тихо, словно тень, вошел Али. Всегда поражался, как он может так бесшумно ходить, появляться из ниоткуда и исчезать в никуда. Мне бы в свое время такой навык очень пригодился. Я взял сигареты, которые лежали рядом и закурил, откинувшись на кресле. Редко позволял себе дымить дома, но сегодня сделал исключение.

– Пусть едут. Иллюзию свободы никто не отменял, а ты с завтрашнего утра ищешь мне про Стоунов всю подноготную! Все, Али, вплоть на какой журнал он дрочил! Все достань на этого сукина сына!! – задумчиво смотрел на конец сигареты, подул на него, затлела. Ярость все еще клокотала в груди. Я жаждал его крови, я хотел втоптать его в грязь, опустить на самое дно, чтобы он даже не смел лизать мои ботинки. Такой черной, пожирающей злости у меня никогда не было за всю жизнь, даже Фарид теперь казался милым парнем! Я его уничтожу, но не сразу, не буду раздавливать, как букашку, а буду ломать по косточке, бить по самому уязвленному, по слабым местам.

– Завтра же начни скупать все акции его компании, все закладные на дома, заморозить счета. Постепенно, так чтобы никто и не заподозрил, куда уходит все состояние Стоунов! На все счета Анны установи ограничение, среднюю зарплату среднего жителя страны, чтобы сразу ощутила разницу между жизнями со мною и с ним!

– Ты обкладываешь его со всех сторон! Но Анна? – сын сел на кресло, закинув ногу на ногу, устремив на меня непробиваемый безразличный взгляд. В кого он блять такой??? Я годы потратил, чтобы научиться себя обуздывать, а у него словно нет эмоций, знаю же, что под этой маской скрывается такой же псих, как и я, и Азамат. Хотя второй вообще неконтролируемый, хоть на цепь сажай.

– А что Анна? Она сделала свой выбор, и я его не одобряю! – выпустил сначала струю дыма, вновь затянулся, теперь пускал колечки, щурясь и кривя губы в улыбке. – Я ее отпущу на все четыре стороны. Но она придет ко мне. Сама. Приползет! – я чувствовал, что во мне рычит дикий задетый зверь, не любящий отец, а этот зверь, который мечтает увидеть, как его плоть и кровь приползет на брюхе и будет вымаливать прощение. Он простит, и я прощу, но перед этим это голубоглазое создание познает все прелести своего ослушанья. И сейчас я жаждал ее наказать, жестоко и не по-отцовски, чтобы впредь думала головой, а не одним местом…

Посмотрел на второго сына, который разглядывал свои безупречные ногти. Он весь был безупречен, вылизан и холоден, как кусок мрамора. Интересно, есть на этой Земле хоть одна особа, которая выведет из себя моего сына? Хотелось бы дожить до этого момента, увидеть, как в глазах Али вспыхивает сжигающий дотла огонь.

– Ты ее сломаешь! – слегка взволнованно прошептал Али, вскидывая на меня глаза. Я зловещи ухмыльнулся, вспоминая, как ради мести пожертвовал своей женой. Моя тайна, дети до сих пор думают, что мама погибла в автокатастрофе. Это была официальная версия. Менты на многое закрыли глаза и рты.

– Иногда лучше ампутировать пораженную часть, чем дать себе сдохнуть от этого заражения!

– Пап! – Али занервничал, глаза с беспокойством заметались по моему лицу, весь подался вперед. – Давай Стоуна накажем, но зачем сестру так опускать! Я же знаю, ты их пустишь по всем кругам ада!

– Али! Сын мой, я пущу ее по всем кругам, окуну в такое дерьмо, что она в следующий раз сто раз вспомнит этот опыт прежде чем попадется на удочку очередному искателю лучшей жизни!

– Но не будет ли слишком поздно??? Анна не настолько сильна духом, чтобы с достоинством все перенести. Она девочка!!!

– Ее мать тоже не была мужиком, но сумела при этом выдержать все, что выпало и то, что я преподнес! – со злостью процедил, чувствуя, как сердце начинает ныть при упоминании Арины.

– Я смутно помню Арину, но не думаю, что она выросла в таких тепличных условиях, как наша малышка! И ты ее просто угробишь своим наказанием!!! Какой смысл всего этого??? Ты сдувал с нее пылинки, готов был есть землю, по которой она ходила, а сейчас из-за задетого самолюбия, ты ее хочешь уничтожить! – Али рассердился, вскочил на ноги, смотря на меня с высоты своего роста. Его показательно равнодушные глаза сейчас горели яростью, метали молнии становились черными, как угольки. – И так ли тебе хочется потом рыдать у ее бездыханного тела? – его черная бровь изогнулась, заставляя выпрямиться в кресле и сощурить глаза.

– Я решений не меняю. И ты как никто другой об этом знаешь!

– Знаю! Но советую сто раз подумать, прежде чем начнешь ломать ее по частям! Азамат тебе этого не простит, как и многое другое… – резко отвернулся и бесшумной походкой удалился, оставив меня с немым вопросом на губах. Мне показалось или я услышал в его голосе предупреждение? Провел устало рукой по лицу. Последние скелеты еще никто не вытаскивал из моего шкафа, вряд ли кто их и вытащит. Следы давно была зачищены и время давно стерло детали событий. Так что скорей всего показательный блеф, чтобы я остыл и не трогал дочь. Защитники хреновы!

Взял вновь сигарету и встал, вышел на террасу, откинув голову назад, залюбовался звездами. Какие-то мигали. И мне по-мальчишески хотелось верить, что где-то там смотрит она, пусть осуждающе, недовольно, сдвинув свои идеальные брови, нервно покусывая свои губы…пусть. Я знал, что она ни одно мое действие не одобрила бы, оттолкнула бы и сбежала. Как делала обычно. Сбежать, чтобы потом вновь ко мне вернуться. Так и Анна. Побегает и вернется ко мне, в мои объятия, под мое крыло.

* * *

Анна(18.07.2018)

Лондон встретил дождем. Ричард весь полет хмурился, кусал губу и на меня почти не обращал внимания. А мне было страшно. Внешне делала вид, что жажду покинуть родной дом, но на деле я глупо ждала, когда меня окликнет папа, схватит за руку и с силой затолкает в свою комнату, посадит под замок. Только когда взлетел самолет, осознала, какую ошибку совершила, каких дров наломала и что сделала со своей жизнью. Какой демон в меня вселился, когда я спорила с отцом??? О чем я думала, когда протестовала против его предложения аннулировать брак? И как дальше жить? Не имела представления, что мне дальше делать. Было понятно, что вернуться в общежитие в свою личную комнату мне нельзя, я же теперь замужем, обо мне должен заботиться муж, как до этого делал папа. Но скосив глаза в сторону Ричарда, усомнилась в том, что у него тоже есть представление о дальнейших действиях.

– Может разведемся и вернемся к своим жизням? – тихо предложила, рассматривая напряженный профиль мужчины. Он вздрогнул и некоторое время непонимающе на меня смотрел, потом вздохнул.

– Анна, после того, что произошло за последние сутки, я меньше всего думаю о разводе.

– Хорошо. Но я не понимаю, как будет складываться наша жизнь. Ведь мы по сути друг друга не знаем.

– Не поздно задалась этим вопросом? – иронично протянул Ричард. – Между нами уже был секс двух видов, я женился на тебе, и ты говоришь, что мы не знаем друг друга! Анна, люди могут не знать каких-то вещей о своих супругах, но то что было между нами, самое незабываемое, что может быть между мужчиной и женщиной! – его голос стал хриплым, а глаза затянулись томной дымкой. Я напряглась, особенно, когда его прохладная ладонь взяла мою. Сразу в памяти всплыла наша пока единственная тесная близость, надеюсь, что она будет последней. У меня не было желания повторять то, что было в той гостинице. Даже то что было на яхте меркло перед страхом вновь ощутить боль, беспомощность, опустошение и омерзение к себе.

– Я как-то не разделяю твоего восторга по поводу лучшего между мужчиной и женщиной! – раздраженно бросила, пытаясь убрать руку. Ричард внезапно сжал мою руку, глаза застыли на моем лице неподвижным страшным взглядом. Взглядом какого-то маньяка.

– Поверь, детка, я докажу тебе, что ты будешь визжать подо мною от восторга! – от этого уверенного тона мне стало страшно не на шутку. Сглотнула, дежурно растянула губы в милой улыбке. – Ты просто напряжена, это не удивительно в связи с последними событиями. Обещаю, что как только мы окажемся дома, я тебя расслаблю!

– Каким образом?

– Доверься мне, Анна! – Ричард внезапно склонился ко мне и легонько коснулся моих губ сухим, ничего не означающим поцелуем. Довериться??? Я сомневалась, что смогу, ибо до сих пор понимала, что все мои поступки, совершенные в недавнем прошлом, были под воздействием наркотика. Вряд ли мне на трезвую голову хватило бы смелости идти против воли отца. Моя ошибка была в том, что я из праздного любопытства согласилась втянуть в себя две белых дорожки, не подумав о последствиях. Лишь кивнула.

Квартира Ричарда была двухъярусной. Мы вошли вместе с двумя чемодана. Я не стала собирать весь гардероб, наверное, подсознательно верила, что мое новое положение продлится недолго. Откинув голову назад, любовалась причудливой люстрой, большими окнами вместо стен, из которых был захватывающий вид на вечерний Лондон.

– За нас! – Ричард появился рядом с двумя бокалами шампанского. Я улыбкой поблагодарила и пригубила шипучий напиток. Вкус был какой-то странный. Мы смотрели друг другу в глаза и реальность вокруг меня постепенно расплывалась, оставались четкими только внимательные серебристые глаза. Он забрал бокал, поставил на журнальный столик и обнял меня. Его дыхание было горячим, обжигающим. Приоткрыв рот, наблюдала словно со стороны, как Ричард медленно склонился к моему лицу и осторожно завладел губами, слегка их раздвигая, чтобы просунуть язык внутрь.

Руки сами легли на его шею, затеребили ворот рубашки, смещаясь к пуговицам. Пальцы медленно, неумело расстегивали эти маленькие кнопки, в то время, как руки Ричарда уверенно расстегнули молнию сзади моего платья, стянул его с плеч вместе с черным бюстгальтером без бретелей, небрежно все упало на пол. Мы стояли в полутемной гостиной, напротив открытого окна, целовались, блуждая бесстыдно руками друг у друга по телу. Я чувствовала, как что-то теплое растекается по телу, как в глазах вспыхивали звезды, искры, в груди горел огонь и все тело жило своей отдельной жизнью, мозг давно прекратил участвовать в моей деятельности.

– Сладкая… – протянул Ричард, прокладывая влажную дорожку от губ к ушку, от ушка вниз по шее к плечу, а от плеча к грудям. Его губы сомкнулись над одной грудью, вторую обхватил ладонью, сжал, покрутил между пальцами сосок, второй слегка прикусил. Меня тряхануло как от электрического тока. Такого мощного взрыва ощущений никогда не испытывала, от этого громко застонала, позабыв свое смущение на пороге этой комнаты.

Ричард спустил свои ладони мне на задницу, сжал ягодицы, прижал к себе, так сильно, что я ощущала через плотную ткань джинсов его возбуждение, которое нетерпеливо рвалось наружу. Со смелостью, которой никогда у меня не было, положила ладонь на ширинку и слегка сжала его достоинство. Тишину разбавил протяжный стон.

– Анна… – он вскинул голову, смотря на меня хмельным взглядом от чувств. – Я хочу тебя, малышка!!!

– Ммм… – меня повело, качнуло, я вцепилась в плечи своего мужа. Почему-то все стало таким непонятным и было просто совершать то, что никогда бы не совершила. Я скользнула всем телом по Ричарду и опустилась перед ним на колени. Откуда знала, что дальше делать? Не знала, просто внутри меня сидела какая-та порочная чувственность, которая и подсказывала мне как действовать. Губы изогнулись в томную улыбку, глядя снизу в глаза Ричарда, облизнула кончиком языка губы. Он стиснул зубы, шумно выдохнул. Лязг пряжки ремня, звук расстегиваемой ширинки, стягивание одежды вниз и вот перед глазами, в непосредственной близости, подрагивал возбужденный, с венками, с капелькой на конце мужской член. Завороженно приблизилась к нему, лизнула языком солоноватую капельку. Ричард застонал, но не дернулся, позволил себя изучать. И я изучала. Погладила член по всей длине, обхватила его, сжала, потом вновь погладила.

– Возьми его в рот! – прохрипел над головой возбужденный голос, срываясь на окончаниях. Я послушно вобрала в себя головку члена и стала посасывать, играя периодически языком, ибо не понимала куда его вообще девать. Судя по тому, как Ричард стонал, гладил меня по голове, слегка то сжимал, то направлял в нужный ему угол, ему нравилось. Пытался даже протолкнуть глубже, но у меня тут же возник рвотный позыв, уперлась ладонями в его ноги. Он не стал настаивать, только разочарованно выдохнул, когда я вообще отстранилась.

– До профессионального минета тебе, конечно, расти и расти, но задатки хорошие, я в предвкушении, когда сделаю из тебя шлюху! – Ричард резко поднял меня на ноги, толкнул в сторону дивана, я едва не упала на каблуках, но он вовремя меня ухватил за руку, повернул к себе спиной. Заставил встать на диван коленками, положил руку на поясницу, прогибая меня в удобную позу для него. Я не понимала, что происходит. Вещи, обстановка закружились перед глазами, тишина, смешанная с тяжелым дыханием давила. Внезапно раздался шлепок. Голую ягодицу обожгло. Я вскрикнула от неожиданности, от боли. Место шлепка жгло. Еще удар. Третий взмах хотела отстраниться, но меня крепко держали одной рукой. Слезы унижения застыли на глазах. Закусила губу, напряженно ожидая следующих ударов. И они последовали, беспорядочно, без какой-либо логики, причиняя физическую и моральную боль. Туман в голове постепенно рассеивался, и я с удивлением от происходящего оглянулась через плечо. Ричард выглядел умалишенным, глаза горели, на губах блуждала маньячная улыбка, он жадно рассматривал мою красную задницу, поглаживая себя одной рукой.

– Ричи… – прошептала, не понимая, какая сила меня вновь заставила оказаться в предстоящей телесной близости с мужем. Ужас первого раза еще не забылся. Ричард вскинул на меня глаза, прищурился, что-то себе под нос прошипел, подошел впритык ко мне, раздвигая ноги.

– Не надо! – взмолилась я, ощущая, как его твердый член упирается в меня, одним резким движением вторгается внутрь, разрывая меня на части. Но кто меня слушал. Его движения сразу же стали напористы, резки и глубоки. До самого основания. Понимая, что ничего не изменится, отвернулась, вгрызаясь зубами в свою ладонь. Я ненавидела Ричарда. Ненавидела его животную сущность, которая сейчас застилала ему разум. Он менял угол проникновения, доставая меня до самой матки, заставлял кричать, теребил своими нервными пальцами мой клитор, поспешно потом сминал грудь, крутя до болезненной пытки соски.

Сколько прошло времени с начала этой агонии? Полчаса? Час? Ночь? Я уже не чувствовала своих ног, у меня уже не было слез, не было душевной боли. Было только тупое равнодушие и желание, чтобы эта фигня побыстрее закончилась. В этот раз Ричард трахал меня на обеденном столе после кросса на диване. Он никак не мог найти свою точку блаженства.

– Соси! – прорычал Стоун, отстраняясь от меня, хватая за волосы. Я распахнула широко глаза. – Мне с бревном не интересно растрачиваться. Давай, детка, поработай своим ротиком!

Меня не спрашивали, хочу или нет. Просто сдернули со стола, швырнули к ногам и, поглаживая по всей длине, поднесли член к лицу. Послушно открыла рот, но даже в этом не проявила энтузиазма, чем злила Ричарда. Это чувствовалось в воздухе, по его дыханию, по тому, как темнели его глаза в ярости. Он убрал член от меня, я не успела облегченно выдохнуть, как раздалась звонкая пощечина. Попыталась прикрыть лицо руками, но Ричард перехватил их одной рукой, бил меня по щекам ладонью, не сильно, но ощутимо и презрительно, раздражительно. Потом отступил на шаг назад, стал ублажать себя сам, глядя на меня избитую, изнасилованную, униженную, сломленную.

– Говорят, сперма полезна для кожи! – глумливо произнес Ричард, выплескивая мне на грудь, на лицо свою сперму. Брезгливо вытер свою руку об мои распущенные волосы. – Надумаешь папочке рассказать, я тебя затрахаю до смерти, а так еще подумаю научить тебя получать от этого удовольствие!

Я с ненавистью в сердце, в глазах смотрела, как он медленно уходил в сторону ванны. Папе рассказать? Да я никогда не признаюсь ему в какую ерунду попала из-за своей глупости. Просто стыдно. Просто не найду в себе сил взглянуть в его спокойные глаза. Не смогу слышать его холодное: «Я ж говорил!». Сама заварила эту кашу, сама и буду ее расхлебывать.

Ричард

Хотелось выпить. А еще лучше принять кокаин. Я распустил галстук, ибо он меня просто душил, еще документы перед глазами ничего хорошего не извещали. Кто-то грамотно подкатывает к нашей компании, главное сложно было подумать на кого-то. Я уже третий день проверяю откуда приходят деньги, куда уходят акции, но везде были реальные имена людей. Не подставных, а вполне существующих. Не за горами был полный крах, держатели спешили избавляться от убыточного вложения. Главными держателями пакета акций был отец и я, остальные маленькие доли были между далекими родственниками, которые и продавали.

– Я вижу ты тоже изучаешь статистику! – в кабинет без стука вошел Оскар Стоун и сел в кресло возле мини-бара. – Остались только мы с тобою. Я теперь жду, когда этот покупатель выйдет на нас.

– Ты думаешь, что это один человек? Но ведь везде указаны разные имена.

– Поэтому, Ричард, ты не бизнесмен, если веришь бумажкам. Я чувствую, что за этим внезапным интересом скрывается очень продуманный человек, вот только не пойму его целей. Ведь не секрет, что мы на грани банкротства.

– Может это наш спаситель?

– Может быть. Нам только остается ждать, когда он соизволит появиться на сцене. Ну, хватит о работе, как тебе семейная жизнь? – отцовские глаза с интересом на меня уставились. – Ведь план “Каюм” провалился. Кто ж знал, что Саид Каюм будет рубить с плеча!

– А что ты знаешь о Саиде? Мне показалось, что он играет по ту сторону! – я говорил с улыбкой, отец тоже улыбался.

– Ничего. Он загадочная личность. Вокруг много слухов, но никто не может похвастаться близким знакомством с ним. Чуть меньше двадцати лет назад переехал из России в Дубай, у него в Эмиратах жил отец. Жена перед переездом умерла в автокатастрофе. Девочка родилась от любовницы, которая его спасла от пули киллера во Франции. Об этом вся Европа гудела. Никто его в темных делах никогда не замечал, хотя поговаривали, что в России он был криминальным авторитетом, поэтому и покушались на Лазурном берегу, а не из-за конкурентов бизнеса, как выдвинули официально. Старший сын женат на племяннице королевской семьи, имеет своих двоих сыновей. Второй сын работает с отцом в бизнесе. Третий – типичный отпрыск богатых родителей, в основном тусуется в клубах, нигде не учится, не работает. Как его отец терпит, остается загадкой. Младший сын, наверное, станет ученым. Молодой человек уже известен в узком кругу по физике и химии. И весь этот мужской коллектив разбавляла Анна, любимица отца. Поэтому я удивлен, что ты не приехал с сундуком приданного.

– Он хотел аннулировать брак. И открыто угрожал.

– Не думаю, что слова сказаны всерьез. Мы хоть и не блистаем с внушительным счетом, нашу фамилию знают, мы тоже со многими знакомы, да Саиду не к чему портит репутацию. Так что выдыхай и жди, когда папа сменит гнев на милость, а это рано или поздно случится, он без своей малышки не проживет и дня. Надеюсь, ты к ней без всяких там садо-мазо?

– Все ванильно-шоколадно! – обманчиво улыбнулся. Отец довольно кивнул, а я улыбался до того момента, пока не закрылась дверь. Садо-мазо? Усмехнулся. Я каждый день в течение месяца трахал ее в разных позах, делая малышку в покорную рабыню. Под воздействием наркотиков Анна превращалась в мягкий воск. И было плевать, что на утро она смотрела на меня как на самого заклятого врага. Ей деваться было некуда. Карточки я отобрал сразу же на утро, как мы приехали из Эмиратов. Телефон поставил на прослушку, контролируя все ее звонки и открыто об этом сказал. Звонить папе и братьям девушка не стремилась, как и искать встреч с младшим братом, хотя тот звонил пару раз, приглашал посидеть в кафе. Как правило это были неудачные дни, ибо на Анне оставались следы избиения. Я старался по лицу особо не бить, только хлопал по щекам, когда она ослушается или слегка разозлит. А злила голубоглазая часто.

– Мистер Стоун, мне звонила секретарша мистера Каюма, просила согласовать с вами встречу! – в кабинет вошла Стелла, слегка покачивая бедрами. Сквозь прозрачную белую блузку опускались и приподнимались полные груди с темными ореолами. Белый кружевной бюстгальтер больше соблазнял, чем скрывал. Стелла была моей рабочей игрушкой, девушка любила жестокий секс и была не против иногда исполнять обязанности по умолчанию. И пока она задирала свою короткую черную юбку, демонстрируя белые мокрые трусики, я соображал, что нужно Каюму в официальной обстановке.

– А по какой причине? – прошептал, раскатывая по готовому члену презерватив. Это только с Анной я не предохранялся, там мне нужен был ребенок, остальные могли только мечтать об этом.

– По каким-то договорам… – в конце вскрикнула, когда я мощно вторгся в ее нутро, обхватывая ладонями колыхающие груди.

– Какие договора? – пару мощных толчков, рыжая бестия распласталась на моем столе, широко разведя ноги. – Мы же не сотрудничаем с ними!

– Аааа… – каждый мой толчок вызывал в Стелле невнятный стон-вскрик. Я резко вышел из нее и нацелился в попку, которая соблазнительно была приподнята. У Анны задница была все же худенькой, постоянно упирался в кости. На столе протяжно всхлипнули, когда я проникал уже в другую дырочку, пальцами устремляясь туда, откуда только вышел мой член. Минут двадцать я с ожесточением драл свою секретаршу, ощущая, как она уже несколько раз кончала на мои пальцы, как ее сок тек не только по мне, но и по ней. Последний рывок и я взорвался в мягкой заднице, нажимая на все мысленные и не мысленные точки между разведенных ног, чтобы девушка еще раз кончила. Блин, почему Анна всегда остается безучастна? Она никогда не кончала, словно где-то в ее мозгу поставили блокировку и никакой наркотик не мог подобрать пароль, чтобы раздраконить девушку до мольбы, до криков, до стонов.

Застегнув ширинку, предварительно вытерев с себя последствия расслабления салфетками, сухо произнес:

– Договорись о скорой встрече, любопытно, что приготовил любимый тесть!

Саид Каюм прилетел через неделю. О том, что в Лондон прилетает отец, я Анне не сообщил. В последнее время она апатично на все реагировала, предпочитала спать и есть. Я напомнил самому себе купить тест на беременность. Если она уже носит ребенка, надо ее снимать с наркотиков. О том, что она могла привыкнуть к веществам, даже мысли не допускал. Я же не привык!

Он задерживался. Наши юристы, отец и сам я взмокли от напряжения, хоть в переговорной отлично работали кондиционеры. И тут открылась дверь. Мы резко вскочили на ноги. Сначала зашли какие-то незнакомые серьезные люди почти с одинаковыми лицами, потом появился как всегда невозмутимый Али, следом, разговаривая по телефону, вошел Саид. Кивком головы он разрешил всем занять места. Мы оказались друг напротив друга. Его разговор тут же завершился.

– Добрый день, господа! – его губы улыбались вполне дружелюбно, только вот глаза к этим чувствам не имели никакого отношения. Они замораживали все вокруг, убивали холодом все живое. В том числе и мою уверенность. Я как-то подзабыл, какие у него выразительные, умеющие без лишних слов, движений донести до тебя все его отношение к тебе и к ситуации в целом. Сейчас он зловеще торжествовал, заставляя нашу сторону ощутимо нервничать, беспокоиться.

– Без лишних слов, ознакомьтесь! – наверное, по интонации его служащие поняли команду, ибо перед всеми нами оказались копии договоров. И чем больше я вчитывался, тем больше покрывался потом, судорожно соображая, как он сумел провернуть такую аферу! Он выкупил все наши долги! И теперь нам оставалось добровольно отдать все акции ему в собственность, ибо на всех законных основаниях мог нам выставить сумму долга, если мы откажемся.

Отец взял ручку и без слов расписался. Я не в силах был даже пошевелиться, чувствовал, как привычная жизнь рушится кирпичиком за кирпичиком. Если я подпишу, все что мне должно было достаться в наследство от отца, перейдет Каюму. И теперь он решает работать мне тут или вышвырнуть на улицу. Сглотнул. А голубые глаза смеялись, как и карие. Оба Каюма торжествовали.

– Стоун? – Саид Каюм приподнял вопросительно бровь. Дрожащей рукой, нетвердо расписался в нужных местах. Все. Я официально теперь не владею компанией, которую создавал еще мой дед. Взглянул на отца, он вмиг постарел лет на десять. Мы наблюдали, как Каюм размашисто поставил свою подпись, как какой-то юрист проверил, кивнул и улыбнулся.

– Спасибо, мистер Каюм, за приятное сотрудничество! – опять этот юрист широко улыбнулся и покинул переговорную, за ним потянулись похожие на него коллеги. Остались только Али, Саид и мы.

– Что вы сделали? – шепотом спросил Оскар Стоун, сжимая и разжимая руки.

– Ничего особенного. Продал компанию, которую разделят на несколько частей, а там еще поделят и так далее! – Саид Каюм встал, мы потянулись следом. На отце не было лица. Детище, которым хотелось гордиться, просто расфасуют на мелкие предприятия, стерев отовсюду историю семьи Стоунов.

– Как вы могли! – Оскара Стоуна начало трясти. Я испугался за состояние отца, метнулся к графину с водой, подал ему стакан, но его уже била мелкая дрожь. Я испуганно оглянулся на своих родственников и застыл. Оба смотрели с еле заметной улыбкой на губах, в глазах отражалась месть, убийственный расчет, который преследовал именно эту цель: уничтожить.

P.S.В каждой монашке есть шалава, в каждой шлюхе есть скромница! (наверное, Анна прозрела по поводу своего положения, что будет она делать??? Смиренно все принимать или бунтовать?)! Спасибо за лайки, репосты, но мы с МУЗом соскучились по общению!