Текст книги "Папина дочка (СИ)"

Автор книги: Валентина Кострова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

12 глава

Саид

Письма с предложениями. Письма с просьбами. Письма с благодарностями. Все в разные папки, кое-что я просмотрел сразу, кое-что решил посмотреть потом. Я чувствовал на себе внимательный, пристальный взгляд Азамата. Али отвернулся к окну и равнодушно скользил взглядом по пейзажу Нью-Йорка. Аман с кем-то переписывался в своем телефоне и глупо улыбался. Наверное, амурные дела, глаза сияли слишком подозрительно. Заметка в ежедневнике– изучить окружение младшего сына.

– Ты будешь перед концертом заходить? – не выдержал Азамат. В машине сразу стало слишком напряженно. Закрыл все приложения и поднял глаза на сына.

– Нет. Зачем ее нервировать. Зайду после. Как раз будет понятно – провал или триумф.

– Она в курсе, что ты будешь? – Азамат пытался залезть в душу и злился, что не получалось.

– По-моему, это даже не обсуждается.

– Это как посмотреть! Ты больше полугода игнорируешь ее, только звонишь и изучаешь отчеты от своих ищеек.

– Она знает, почему у меня не было желания с нею видеться. Точка. И больше данную тему я не собираюсь обсуждать с кем-либо. Мои разногласия с дочерью, они сугубо мои и третьих лиц не касаются!!! – рявкнул я, раздражаясь до предела. Все трое обиделись. Каждый по-своему. Ведь в течение этого времени, как я перестал видеться с Анной, они втроем пытались понять, что же случилось, пытались случайно нас столкнуть. Увы, я эту «случайность» сразу предвидел и потом выносил им мозг, чтобы не вмешивались в мои дела. Единственный кто был в стороне – Ахмет. Сейчас он уже был со своей семьей и младшим принцем, черт побрал последнего, в концертном зале.

Отчеты моей службы безопасности и Фернандеса всегда были на моем столе. Я знал о каждом шаге своей дочери. Я так же знал о ее успехах и провалах. Я был в курсе о том, что о ней говорили и какие были прогнозы на первый сольный концерт. Я скучал по ней, но я не мог ей простить то, что сокрыто в моей душе, она вынесла на публику. Она взяла псевдомин от имени Арины. Она подбирала себе такие песни, слушая каждую, душа выворачивалась наизнанку, и раны начинали обильно кровоточит, обессиливая меня от душевной кровопотери. После этой музыки я напивался вдрызг. Я уходил к воде и нырял бесконечно раз, в попытке достичь этого чертового дна, а меня какая-та сила выталкивала на поверхность. Я злился. Не время…еще не время было идти к Арине и Аише. И эта мысль настолько меня выводила из себя, что подчиненные шарахались в разные стороны, завидев издалека мой силуэт, а партнеры теневого бизнеса предпочли идти на уступки, дабы не провоцировать. А я так ждал, что на ком-то сорвусь. В итоге приходилось все выплескивать на боксерскую грушу.

Анна расковыряла мои раны. Боль в груди была и физической, и душевной. Я не знал, чего мне ждать от этого концерта. Но то что я из него выйду опустошенный, не сомневался. Арина бы гордилась дочерью, та умела вытаскивать из меня всех моих хромых демонов и утихшего зверя.

Машина остановилась возле запасных выходов. Охрана проверила окрестности, дан отчет. Вышел Али, Азамат. Аман что-то хотел сказать, но передумал и тоже поспешил вылезти из машины. Две минуты я позволил себе остаться наедине со своими мыслями. Чтобы я сегодня не увидел, не услышал, приму. Анна моя дочь, дочь Арины. И мне было даже жаль, что моя блондинка не видит, какая у нас чудесная дочь. Может быть где-то выше неба смотрит на нас и улыбается. Потеребил кулон, пытаясь унять сердцебиение. Никогда так сильно не волновался. И о моем волнение никто не догадался, лицо оставалось бесстрастным, серьезным.

Администратор вежливо прокладывал с охраной нам дорогу сквозь толпу поклонников, которые еще не успели занять свои места. Вот дверь в вип-зоны, где были только избранные, были близкие люди. Поздоровался с принцем, обменялись шуточками по поводу Нью-Йорка, что он слишком угрюм по сравнению с нашим солнечным Дубаем, обнял Хабибу, жену Ахмета, поцеловал ее привычным поцелуем в лоб, сказав пару ласковых слов. Она скромно опустила свои глаза. Приобнял Ахмета, перебросились незначительными фразами. Были еще формальные родственники. Друзья семьи, партнеры, которым всего лишь интересно заглянуть в мою частную жизнь, всем приходилось пожимать руки, обнимать, говорить формальные фразы, всем нужно было минутное мое внимание.

Зал загудел. Зал выкрикивал: «Рина». А я от каждого звука этого имени слегка вздрагивал. Зал поглотила тьма. Зажглись софиты, слепя глаза. На заднем фоне на больших экранах крутили картинки восточных пейзажей. Первые аккорды живой музыки заставил восторженно взреветь толпу. Я даже опешил от такого приема. И вот на сцену выбежала моя девочка…в каком-то белом платье. Задорный танец, зажигательная мелодия взбодрила публику. А я видел перед собою Арину. Я видел, как она там кружилась, подпрыгивала, выгибалась и извивалась. Почти весь концерт снисходительно улыбался. Программа была достойная, костюмы всех участников очень впечатляли, элегантно, сдержанно и без пошлостей. Принц шепнул мне, что такой концерт можно и в Эмиратах пропустить. Я сообщил, что подумаю.

Последний концертный блок. Настроение было хорошим. Анна оправдала мое доверие, выложилась на полную программу. Глаза моей девочки сияли ярче бриллиантов.

– Этот блок не требует много слов. Их не нужно…Ведь каждый знает слово мама… – музыка заставила меня встать со своего места, подойти к перилам и вцепиться в поручни. На большем экране была Арина.

Арина бежала по пляжу и оглядывалась через плечо, улыбаясь только мне. Вот ветер растрепал ее волосы, она со смехом убирает пряди с лица и кружится.

Арина стоит на носу яхты, смотрит куда-то вперед, на горизонт.

Арина стоит в холле роддома и улыбается. Вот рядом с нею я.

Арина дома с Анной возле окна.

Арина…Арина…Арина… Ее было слишком много. Я задыхался от боли. Я не чувствовал слез, которые катились по щекам. Я не видел, как камера выхватывала мое лицо и показывала крупным планом. Потом эти кадры вырежут, и они будут только в домашнем архиве. Я чувствовал, как все закрытое во мне вырывалось наружу, требовало свободы. Я не хотел отпускать свою боль, но чувствовал, что пришло время сказать Арине: «До свидания». Придет время мы обязательно будем вместе, не в этой жизни, в следующей или через века, но мы будем вместе. А сейчас через дочь она просила меня жить. Любить.

– Папа! – Анна кинулась мне на шею, едва только вошел во гримерку. Цветы были забыты. – Я так рада, что ты приехал!!! Это было невероятно! Это было просто взрыв мозга!!! Я сделала это! Спасибо тебе, что позволил этому дню случиться!!! – дочь отстранилась и заглянула в глаза. Некоторое время мы смотрели друг на друга не мигая. – Я думаю, что она хотела бы, чтобы ты жил, а не существовал.

– Я живу Аня, живу. Как умею. Но не стоило лезть мне в душу, я это жутко не люблю! Концерт хороший, но этот блок либо замени, либо вообще убери!

– Но папа!

– Я все сказал! Это слишком личное, чтобы выставлять публично. Я понял посыл, принял, но на этом все, не хочу, чтобы другие смотрели на мои скелеты в шкафу!

– Это не только твои скелеты!

– Нет, Аня, это мои скелеты и только мои! Там ничего твоего нет. Я не буду спрашивать откуда эти видео, фотографии, просто не хочу теребить свои нервы. Я достаточно много сделал для тебя, чтобы ты могла удовлетворить мою маленькую прихоть! Поняла?

– Да! – радость была подпорчена мною. Это было видно по кривой улыбке, по опущенным уголкам губ, недовольным глазам.

– Анна! – этот голос заставил меня напрячься и моментально активизировать все свои чувства, интуицию. Анна вспыхнула, как девочка, забыв про меня, радостно сверкнула глазами и улыбнулась так, что терялось дыхание. Не у меня. Резко обернулся и прищурился. Фернандес. Твою дивизию! Он дернулся было в сторону Анны, словно хотел защитить, но сдержался, только выдержанно улыбнулся мне. Догадка медленно озаряла мое сознание. Дебилом не был, поэтому и быстрые взгляды, и еле сдерживаемые улыбки, нервное теребление пальцев – все заметил. Даже пламя, которое существует между любовниками, тоже заметил, импульсы между ними были почти осязаемые. Тяжелая цепь, которая была на шее моего зверя, который уже смирился с тем, что ему придется остатки жизни быть домашним питомцем, громыхнула внутри. Стиснул руки в карманах, чтобы не схватить Анну за волосы и не начать выбивать из нее дурь…хотя, какая дурь. Сейчас она осознанно связалась с человеком, за моей спиною, тайком, как воришка жизни, предав мое к ней доверие. А Фернандес каков…сукин сын. Ну этого я еще заставлю на углях собственного костра станцевать.

В гримерку ввалились все братья. Возникшая пауза была прервана, я любезно натянул улыбку, слушая восторженные речи всех Каюмов, которые перебивали друг друга. Но мне по сути было плевать, о чем они говорили, я в упор смотрел на испанца, а он на меня. По глазам понял, что тот обо всем догадался, поэтому с тоской стал смотреть на Анну. Считает свои дни. Али перехватил наши переглядывания, нахмурился, но даже я не понял, о чем он задумался, кивая для видимости головой.

– Пап! – возле машины нагнал Али. – Что ты будешь делать с Фернандесом?

Я задумчиво смотрел, как водитель услужливо открыл дверку. Рассказывать о своих мыслях, планах с сыном в отношении испанца не собирался. Это будет моя игра, зверь почуял свою жертву и делиться не собирался.

– А что я должен с ним сделать? – изобразил удивленного, Али замер и пытался видимо понять, играю я или за правду удивляюсь. – Он отлично справляется со своими обязанностями! – по всем фронтам, хотя предупреждал ведь…почему Анне попадаются такие тугодумы? Почему не доходит с первого слова?

– Ты в отель?

– Да. Устал, но нужно еще поработать. Контракт с японцами никто не отменял. Рекомендую тебе тоже перед сном почитать документы. Для развития.

– Хорошо, папа, почитаю! Доброй ночи!

– И тебе доброй ночи! – улыбнулся и нырнул в салон машины, сразу же убирая с лица доброжелательное выражение. Достал свой планшет, потребовал у своего начальника всю съемку с квартиры Анны. Камеры были поставлены выборочно, больше для безопасности, чем для слежки личной жизни, теперь я жалел, что не установил их всюду. И на машине в том числе. Маячок, отслеживающий местоположение, не считается. Я не мог знать, что происходит в самом автомобиле.

– Аид! Не разбудил?

– Для тебя, друг мой, я никогда не сплю.

– Я с вопросом.

– Если знаю ответ, отвечу.

– Мне нужен человек, который прежде чем уничтожит, хорошенько вытрясет душу в Нью-Йорке!

– Как когда-то с Фаридом?

– Только в этот раз наверняка. Без шанса. И без шумихи. Был человек и не стало его. Пропал.

– Я скину тебе данные.

– Благодарю.

– Всегда рад помочь старым друзьям!

На часах было четыре утра. Город реально спал. Поэтому я удовольствием быстро сам доехал до квартиры Анны. Ключ у меня был, поэтому мне никого не пришлось будить своим ранним звонком.

Осторожно, почти как Али, бесшумно вошел в квартиру. По видео я уже ориентировался в планировке, поэтому не блуждал, как слепой котенок. Замер на секунду перед дверью в комнату Анны. Теоретически я знал, что там увижу, но все равно, открыв дверь, был неприятно удивлен. Они спали вместе. Я бы закрыл глаза на факт совместного сна, если бы оба были одеты. Однако картина перед глазами говорила мне о том, что перед тем как уснуть, кровать перенесла сексуальный марафон. Использованный презерватив на полу указывал, что мозги все же были, не слепая похоть ими овладела. Но все равно…Бешенство завладело всем телом. Меня аж потряхивало от эмоций. Хотелось вытащить из-за спины свой пистолет и пристрелить. Обоих. И было плевать, что там моя единственная дочь. Можно при желании и новую создать, желающих на роль матери наследницы Каюма будет достаточно, дай только слух. Еще придется конкурс устраивать. Оскалился, рассматривая обнаженную Анну. Она сама себе подписала приговор. Ее увезут в горы. С Фернандесом тоже разберутся. Их просто не станет. Был человек и не стало его. Так просто решить чью-то судьбу.

Мигель (06.08.2018)

Плохое предчувствие сосало под ложечкой. Я редко ошибался в своих ощущениях. И сейчас не мог просто так выпустить Анну из рук. Она смеялась, но поддавалась моим поцелуям, ласкам, моему напору. А я пытался запомнить ее. Он узнал… Я бы слукавил, сказав, что испугался, что хотел бы повернуть время вспять и не поддаваться эмоциям. Я готов вновь и вновь переживать то блаженное чувство счастья, любви, даже зная, что за все придется платить. Каюм не умеет прощать. Мне было все равно, что он сделает со мною, я переживал, что он придумает для дочери. Будет наивно полагать, что для Анны все пройдет мимо. Не тот он человек. Он будет казнить всех, даже самых любимых и родных. Такая у него политика и ни разу он от нее не отступал. Правда и детей никогда и не было в кругу предателей. Поэтому в груди теплилась маленькая надежда, что свою любимую девочку он не тронет. Ведь любит же…Это было видно по глазам. Он продолжал ее любить. Ведь совсем черствые и бездушные люди не умеют плакать, в черной душе нет места сентиментальным чувствам, а в его глазах были слезы, когда Анна пела последний блок. Весь зал видел эту влагу. Он не простит самому себе эту слабость, но этот эпизод показал, что Саид человек все же…пусть и с большими проблемами в голове.

– О чем ты все утро думаешь? – мы сидели на кухне. На мне черные брюки белая рубашка, дресс-код для папы, хотя понимал, что ему плевать в чем я одет. Взял Анну за руку и поцеловал. Она напряглась, хотела выдернуть, но не стала ничего делать, лишь улыбнулась и потянулась ко мне с поцелуем. Камеры? Плевать. Мисс Парк? Плевать. На все плевать, когда она рядом и пахнет карамелью.

– Я думаю о тебе…О твоих губах… – провел пальцем по губам. – О твоих глазах! – тут же поцеловал каждый глаз. – Я люблю тебя, Анна! Чтобы сегодня ни случилось, знай об этом!

– Ты так говоришь, словно мы последний раз сидим вместе!!! – малышка рассмеялась, откидывая на спину свои волосы. Она чудесна! В светло-синей рубашке в тонкую полоску, свободные брюки песочного цвета и босиком. Я умилялся этим голым ступням.

– Я просто хочу, чтобы ты знала о моей любви!

– Мигель! Твои глаза беспокоятся! Что случилось? Ты боишься, что после концерта я вильну хвостиком и найду себе более успешного парня, чем какого-то охранника? Глупый! – она вскочила на ноги, обежала барный островок и прильнула ко мне. – Мне нужен только ты! – ее губы осторожно прильнули к моим губам. Может случится чудо и пронесет? И вместо похоронного марша прозвучит свадебный вальс???

– Всем привет! – на кухню стремительно вошел Азамат и застыл. Он шокировано смотрел на наши объятия, медленно скользнул глазами по лицу Анны, по моему лицу и сжал челюсть. – Руки убрал с моей сестры!!!

– Азамат! Все хорошо! – Анна кинула к брату, заслоняя меня собой от его горящих глаз. Семейка просто атас. Сын не хуже отца, готов сжигать дотла, все что не понравится глазу, даже не поинтересовавшись подробностями.

– Послушай Азамат! – я встал и подошел к ним, не нравилось, что меня защищает девушка, сам в состоянии постоять за себя. – Все серьезно! Я люблю твою сестру! – взял Анну за плечи и притянул к себе. Ее брат опешил, но не настолько чтобы тут же радостно воскликнуть криком африканских туземцев.

– Если вы думаете, что я благословлю, то не по тому адресу обратились! – его губы растянулись в злорадной улыбке. – Тот, кого вам нужно спрашивать сейчас находится внизу, я бы с удовольствием присоединился к разговору, но наказано стеречь сестру! Так что шуруй вниз, испанец! – его слова как пощечина, было дернулся в его сторону за ответом, но Анна сжала мои руки и не пустила. Выдохнул сквозь зубы, чувствуя, как ярость начинает меня охватывать. При желании можно в два щелчка отключить Азамата, но это словно распыляться на мелочь. Нужно было сосредоточиться на встрече с Саидом. Он знает о моих навыках, вряд ли будет безоружен и один.

– Я поговорю с папой сама!!! – Анна порывалась пойти вниз, я удерживал ее за локоть, понимая, что сейчас к Каюму ей лучше не соваться. Кто его знает, какие у него сейчас мысли в голове. Возможно мрачные, и мне придется его переубедить изменить приговор.

– Нет. Я должен сам! А ты просто жди! – не сдержался и нагнулся к ее губам, игнорируя взъяренного Азамата, который дышал чуть ли не в затылок. Злоба, которая была просто ощущаемая, как что-то реальное, можно руками потрогать.

– Перед смертью не надышишься, Фернандес! Сколько бы ты не оттягивал время, ты знаешь свой конец! – тихо, без эмоционально и от этого слова прозвучали просто до ужаса страшно. Анна вздрогнула и ее глаза наполнились паникой. Она цеплялась за мои руки и не отпускала, молчаливо умоляя остаться, придумать что-нибудь, лишь бы слова были сказаны только для устрашения. Но кого мы хотели обмануть?

Что чувствует человек, приговоренный к смерти? О чем он думает? О чем жалеет?

Я спускался по лестнице несколько этажей, хотелось привести мысли в порядок, собраться и спокойно встретиться с глазами противника. Не вспоминать о последнем поцелуи. Не вспоминать последнюю ночь. Не вспоминать вкус ее губ. Не вспоминать запах ее волос… Но это будет последнее, о чем я подумаю перед тем, как из меня вытащат жизнь.

– Я уже подумал, что ты не спустишься! – Саид встретил меня с улыбкой, как старый друг, как будущий любимый тесть. Только вот глаза оставались в стороне этой иллюзии. – Кофе. Черный. Без сахара. Еще горячий! – протянул мне белый стакан с надписью: «Пусть этот день станет последний в этой жизни». Сглотнул. Кофе обжигал, под пристальным взглядом голубых глаз я его глотал почти не морщась. Не любил этот горьковатый напиток в чистом виде.

Саид жестом указал на машину, где не было ни охраны, ни водителя. Он сам сел за руль. Мне пришлось занять место пассажира спереди. Протянули белый конверт. Что это? Билет в загробную жизнь? Теперь и туда нужно покупать проездной?

На меня смотрела сначала красивая моя сестра с натянутой улыбкой. Потом уже была фотография, когда человек не открывает глаза. Был отец.

– Он живой?

– Хочешь будет мертвым, хочешь будет живой…с дефектами! – демонически улыбнулся, наблюдая, как я трясущими руками разворачиваю документ. Продажа всего имущества Фернандес. В связи долгами. Медленно вздохнул. Что там Анна говорила про мужа? Уничтожил всю его семью и его самого.

– Вы повторяетесь! – мое спокойствие стоило мне огромных сил, но это стоило того. Саид Каюм удивленно приподнял брови, склонил голову набок и потянулся в карманы за сигаретами. Хорошо, что не за стволом.

– Значит рассказала, – щелкнул зажигалкой и запахло никотином. – Признаться, удивлен. Думал, что не будет и вспоминать. Ну, а ты ей все рассказал? – черная бровь вопросительно изогнулась. Облизнул губы, рассматривая документ, но не разбирал букв. Поверх легла еще одна фотография. Аманда. С двумя мужикам. Было омерзительно. Я вскинул на Каюма глаза.

– Мои ребята попробовали ее упругую задницу. Говорят, что телочка очень даже ничего. И отсасывать умеет до звезд в глазах. Самое интересное, что по своей инициативе, добровольно. Даже как-то скучно и неинтересно. Ладно, слишком много разговоров! – завели машину. Я сложил фотографии и документ обратно в конверт.

– Вы меня убьете? – спросил прямо, глядя на профиль Каюма. Он усмехнулся, смотрел на дорогу.

– Конечно. Но сначала развлекусь как следует. Давно не разминал свои кулаки! – бросил на меня прищуренный хищный взгляд и сомневаться в его словах не приходилось.

– Что будет с Анной?

– Тебе действительно интересно? – я никак не мог понять смысл его улыбки. Вроде приветливая, вроде беспощадная, вроде маньячная. Да, скорей маньячная, нормальные люди улыбаются однозначно.

– Как только я скормлю тебя рыбкам, Анна уедет на Кавказ. Ты знаешь где это место? – Саид кинул на меня вопросительны взгляд.

– В России где-то.

– Да, в России, географию ты кое-как изучал! Так вот, она будет в одной из деревень среди гор, где телевизор считается большой роскошью, об интернете там только наслышаны, единицы знают, как им пользоваться. Там из нее сделают истинную мусульманскую девушку, раз христианкой у нее хреново получается быть! Научат покорности, уважению, смирению. Как только вся дурь европейского воспитания будет выбита, я подберу для нее мужа. Конечно, подпорченный товар мало кому нужен, но думаю моя фамилия и солидное приданое закроют мужу глаза на то, что невеста уже не девушка. Дальше все, как и положено в нашей вере: семья, дети, дом, очаг. Все будет так, как и должно быть изначально!

– Анна не сможет жить в таких рамках…Не сможет, это как поймать вольную птицу и посадит в клетку. Пусть в золотую, но это клетка. И рано или поздно она зачахнет!

– Умный? – со смешком посмотрел на меня Каюм. – Тебе так и хочется залезть в душу человеку и покопаться там. Но теперь моя очередь покопаться в тебе! – машина заехала на территорию подозрительного дома, сам район был подозрительным и опасным. Вышли. Я только сейчас обратил внимание, что вместо привычного мне костюма на Саиде были черные джинсы и темный джемпер. Я стоял на месте. Он обернулся.

– Предлагаю тебе добровольно пройти со мною, убежишь, все равно догоню, только вот тогда не буду любезничать.

Кивнул в понимании, посмотрел на небо. Оно было серым, нависало над городом. Словно придавливало. Жадно вдохнул и сделал первый шаг в сторону своего последнего места пребывания. Мы не спеша прошли во двор, Каюм направился за дом. Там был гараж, а в гараже подвал, куда и спустились. Оказывается, нас ждали. Мужчина обернулся, и я вздрогнул. Через все его лицо проходил уродливый шрам. Сам он стоял возле стола, где были разложены различные инструменты. Как у хирурга.

– Ты можешь сам снять рубашку либо дождаться момента, когда от нее останутся одни клочья! – Каюм стянул через голову джемпер, оставаясь в одной майке. На руках перекатывались мускулы. – Давай Фернандес, прояви характер, встань в позу, защити себя! – его смешки со смешками его партнера злили. Чувствовал, как темное внутри поднималось со дна души. Что я зря изучал восточные единоборства? Места хватало, чтобы нам сцепиться, как два хищника. Поспешно начал стягивать рубашку через голову. Глаза Каюма заинтересовано наблюдали за мною, мне даже показалось в них было одобрение. Когда я в упор посмотрел ему в лицо, решил, что показалось, он смотрел снисходительно, сомневаясь в моей отважности.

– В единоборстве я не силен, откровенно говоря, больше кулаками работаю, – Каюм преобразился. Даже не сразу понял, что в нем изменилось. Когда он совершил пару шагов, двигаясь на меня с кошачьей грацией, опасно сверкая глазами, изумленно рассматривал, как разгладилось его лицо, скидывая пару лет, а то и десятку. Он сгруппировался, никаких лишних движений, точно зверь на охоте.

– Вы серьезно? – я не верил, что он собирался со мною драться. Я хотел драться, но часть меня вопила об уважении к старшим, о том, чтобы поднять руку на человека старше себя…да мне в страшном сне не присниться такое. Всегда дрался с ровесниками. Даже в боях.

– Струсил? – нахально улыбнулся и ощутимо двинул в плечо, словно примеривался. – Я минуту назад был о тебе выше мнения! – цокнул языком, и я не успел среагировать, как в меня метнулся кулак и раздался хруст сломанного носа. Хлынула кровь. Алая. Это окончательно меня взбесило. Сделал сначала ложный выпад, а потом двинул ему в левую в сторону под печень и отскочил. Саид схватился за бок, улыбнулся сквозь стиснутые зубы. Мы кружились и цепляли друг друга, ощутимо или нет, как два самца за лидерство проявляли не только силу, но и хитрость, смекалку. Каюм кажется начал дышать тяжелее и удар уже был не таким целенаправленным. Я предвкушал победу. Я кажется почувствовал вкус жизни вперемешку со вкусом крови. Азарт и ощущение своего лидерства кружило голову. Где потерял контроль, не понял. Меня схватили за руку, вывернули до боли в запястье, взвыл, подножка под ноги и вот я стоял перед Каюмом на коленях.

– Никогда не празднуй победу, не убедившись в том, что твой соперник повержен! Твоя ошибка в том, Фернандес, что ты уверился в победе, которая была рядом! – на мою спину легло колено, прижимая меня к бетонному полу. Руку продолжали выкручивать, свободная мне мало чем могла помочь. Я увидел перед глазами черные ботинки.

– Саид! – прохрипел, чувствуя, как что-то холодное прикасается к моей спине в области поясницы. – Послушай меня… – на спину полилась какая-та жидкость. – Я люблю твою дочь! Люблю, твою мать! – что-то острое вонзилось в спину, а потом начали этим вырисовывать какой-то узор. Я прикусил разбитую губу, я старался сдержать рвущийся из груди крик боли. Перед глазами все поплыло, когда меня чем-то прижгли, я орал. Бесстыдно, как девчонка, орал со слезами на глазах, теряя сознание.