Текст книги "Всё взять и смыться"

Автор книги: Валентина Демьянова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Таким заявлением он меня крепко разозлил и отступив на шаг я заехала ему коленом между ног. Нужно сказать, легонько заехала, в полсилы, но парню и этого за глаза хватило. Он позеленел и согнулся пополам, а я застыла рядом, спокойно наблюдая, как он старается справиться с болью. Мне его совсем не было жаль. А что жалеть, если человек не только лгун (ну, это, положим, не такой уж и большой порок, этим грешат и более достойные люди), но и отъявленный наглец? Надо же, обозвал меня старухой! Да я всего на несколько лет старше его! Такое спустить я не могла! Подождав, пока он немного пришел в себя, опять спросила:

– Ну, так зачем ты за мной следил?

– Да пошла ты! – злобно прошипел он в ответ.

Нет, парень точно не сечет ситуацию! Нет бы, немного пошевелить мозгами, проанализировать обстоятельства, да и принять правильное решение! А он в бутылку лезет! Грубит, презрение демонстрирует! И все только потому, что я женщина. Считает меня слабой и неспособной причинить вред. Ну, так я сейчас ему докажу, как глубоко он ошибается!

– Тебе мало? – участливо поинтересовалась я. – Еще получить хочешь? Колись быстро, зачем следил?

– Да не следил я за тобой! На хрен ты мне сдалась, такая..

– Опять? – грозно прикрикнула я.

– Не следил! – отрезал он.

– Ага! А по городу за мной чего таскался?

Он отвернулся в сторону, всем своим видом демонстрируя, что не желает продолжать разговор. Вот ведь упрямец! Сам на неприятности нарывается! Я выпустила из рук рубашку, за которую до этого крепко держала его, он удивленно дернулся, думая, что разговор окончен, и в этот момент я ладонями с силой хлопнула его по ушным раковинам. Парень хрюкнул и отключился. Оно и понятно! Ощущение не из приятных! На себе не пробовала, но мне знающие люди говорили, а не верить им у меня причин не было. Кирилл медленно сполз вдоль стены и затих у моих ног, а я застыла рядом, ожидая, когда он придет в себя. Ждать пришлось не так уж и долго, потому что била его я в полсилы. Как только он зашевелился, я ухватила его за рубашку и потянула вверх.

– Вставай, герой! Наш разговор ещё не окончен!

Он разлепил глаза, увидел меня и страдальчески скривился:

– Ну, что тебе надо? Не знаю я ничего!

Следовало признать, что парень оказался упрямцем и несмотря на суровые санкции, правды говорить не хотел.

– Хватит волну гнать! Давай колись, чего за мной таскался. – сурово приказала я.

– Да не таскался я за тобой! Сдалась ты мне! – сплюнул он.

– Ага! И в кафе не ты был.

– В каком ещё кафе? – изобразил он непонимание.

– В каком кафе? – передразнила я его, а потом рявкнула: В летнем кафе! Скажешь не был там?

Кирилл открыл было рот, но я его перебила:

– Собираешься врать, сначала подумай хорошенько. Мое терпение на исходе, а со злости я тебя ненароком и покалечить могу! Усек?

Сказала я это с такой искренностью, что парень купился.

– Ну, был и что? Ну, был я там! Скажешь нельзя? Я дружбана там ждал! Да, дружбана! Договорились с ним встретиться, покалякать! Вот и ждал! Встреча у нас там была назначена! Сечешь?

– А приятель на синем "Форде" раскатывает? – ехидно поинтересовалась я.

Он вздрогнул, но все-таки не сдался:

– Не знаю никого на синем "Форде".

Я его тряханула и сказала:

– Слушай, ты меня утомил! Кончай врать!

А для острастки сунула два растопыренных пальца ему в глаза.

– Будешь дурить, без гляделок останешься! Сечешь?

– Ты че делаешь, паскуда? Ты че делаешь? Убери грабки! Не тычь в глаза! У тебя, че, все мозги обнулились? – заквохтал он.

– Еще раз гадость скажешь, навек инвалидом останешься! – рявкнула я, теряя последние капли терпения, и отступила назад, собираясь снова заехать ему по нежному органу со всей решительностью. Он понял, что шутки кончились и с неожиданной яростью засипел:

– Какого черта ты тут выпендриваешься? Притворяешься, что ничего не понимаешь! Выпытываешь! Будто сама не знаешь, в чем дело! Свалилась, как снег на голову! Мельтешишь! По городу шастаешь! А чего делать собираешься-непонятно! Вот и решили за тобой присмотреть!

– Как узнали, что я в город вернулась? – спросила я и тут меня осенило. – Меня твой дружок на "Форде" у автовокзала засек! Да?

– Ну.. – согласно кивнул он после маленькой заминки.

Обрадованная его разговорчивостью, я собралась было задать следующий вопрос, но тут дверь напротив приоткрылась и в образовавшуюся щель высунулась старушечья голова.

– Что ж это делаешь, поганка? Чего к парню средь бела дня пристаешь? Совсем срам потеряла! Вот, сейчас в милицию позвоню, они тебя приструнят! зашамкала она, хищно поводя длинным носом и посверкивая глазами-бусинками.

Я развернулась в сторону бдительной соседки, собираясь послать её куда подальше, ненароком ослабила хватку и мой подопечный не преминул этим моментально воспользоваться. Он ужом выскользнул у меня из рук и, громко топоча, понесся вниз по лестнице. В следующее мгновение я услыхала, как за ним захлопнулась дверь подъезда. Бежать следом смысла не было, огорченная таким неудачным стечением обстоятельств, я не удержалась и выместила злобу на старухе, которая продолжала сверлить меня взглядом.

– Сгинь, старая перечница! Зарежу! – цыкнула я на нее.

Крысиную мордочку как ветром сдуло, дверь захлопнулась, загрохотали задвигаемые засовы. А я, прошептав на прощание парочку ругательств, стала медленно спускаться вниз. Ну, надо же, как неудачно все сложилось! Я так близка была к разгадке! Только-только парень разговорился, и на тебе! Облом! Что б тебе вечно гореть в гиенне огненной, мышь сушеная! Теперь, напуганный моим появлением, Кирилл носа не будет казать из дома и, значит, не о какой слежке за ним и речи быть не может! А как же тогда мое расследование? Как я узнаю, что ему от меня нужно? Из его объяснений я ничего не поняла.

Занятая такими, далеко не веселыми мыслями, я вышла со двора и неторопливо побрела вдоль улицы. Остановка осталась в стороне, лезть в переполненный автобус, когда нужно было спокойно подумать, совсем не хотелось.

Я шла неспеша, поэтому отойти далеко от дома не успела, когда неожиданно услышала за спиной треск. Не понимая, что происходит, оглянулась и, к своему ужасу, увидела несущийся по тротуару мотоцикл. Причем, дьявольская машина летела прямо на меня и уже находилась на расстоянии десятка метров, так что, если я хотела остаться в живых, следовало срочно предпринимать решительные действия. Расширенными от страха глазами я смотрела на ревущее чудовище, а потом вдруг, совершенно не понимая, что делаю, отпрыгнула в сторону. Тут же раздался истошный визг тормозов и звук бьющегося стекла. Я дико глянула в ту сторону и увидела "Жигули", уткнувшиеся носом в бок блестящей иномарки. Очевидно, владелец "Жигулей", увидев мою неожиданно возникшую на дороге фигуру и старясь избежать наезда, вывернул руль в сторону и, в результате, врезался в соседнюю "Ауди". Ровно секунду я смотрела на эту безрадостную картину, а потом со всех ног кинулась на противоположную сторону улицы. На мое счастье, идущие по ней машины, издали завидев аварию, из предосторожности стали притормаживать. Мотоциклист, узрев мой маневр, среагировал мгновенно и сделал попытку настичь меня на проезжей части. Но тут у него, видно, что-то незаладилось, потому что посреди дороги он вдруг вместе со своим монстром на полном ходу завалился на бок, его по инерции занесло вперед, развернуло и бросило под колеса медленно ползущего и тяжело груженного самосвала. Раздался грохот, противный треск покореженого металла и визг тормозов и потом все это перекрыл пронзительный женский крик.

Кричала не я, а какая-то прохожая, что же касается меня, то я, тяжело прислонившись к дереву и стараясь унять дрожь в ногах, тупо пялилась на то, что осталось от мотоцикла и его седока. Нужно сказать, что осталось совсем немного. Тяжелые колеса буквально расплющили нижнюю часть человеческого тела и большую часть корпуса мотоцикла. Однако, голова осталась нетронутой, только черный шлем слетел и укатился в сторону, и с моего места хорошо было видно, что на мостовой лежит не кто иной, как Кирилл. Потом вдруг наступила тишина, со всех сторон стали сбегаться люди, и вокруг погибшего мгновенно образовалась галдящая толпа. К этому моменту я уже достаточно пришла в себя, чтоб сообразить, что вскоре кто-нибудь обязательно вспомнит и обо мне, а так как становиться центром внимания желания не было, то я отлепилась от дерева и деловым шагом пошла прочь.

Отойдя на безопасное расстояние и затерявшись между ближайшими домами, я остановилась посреди какого-то двора и принялась дико хохотать.

– Ну, надо же! Только пообещала Лизочке, что решу её вопрос и вот, пожалуйста, как в воду глядела! Нахлебник погиб, бабкина квартира свободна и все проблемы милой Лизочки развеялись, как дым. Знали б люди об этом, сказали б-накаркала! А может у меня и в самом деле какие способности есть? Может я не тем занимаюсь? Может надо плюнуть на все свои изыскания, да и заняться делом? Объявить себя черным магом в третьем поколении, открыть контору да и принимать заказы на убийства ментальным способом?!

Я стояла посреди двора, корчась от смеха, сгибаясь пополам и вытирая бежавшие слезы, а спешашие мимо люди искоса поглядывали на меня и осторожно обходили стороной. Подойти и спросить, что со мной, никто не решился. И, между прочим, правильно делал, ещё неизвестно, как бы я повела себя, обратись в тот момент кто-нибудь ко мне.

Постепенно рыдания становились слабее, всхлипывания реже, слезы лились уже не так обильно. Наконец, я тяжело всхлипнула в последний раз, сдернула с головы каскетку, старательно вытерла ею заплаканные глаза, потом решительно зашвырнула её в ближайшие кусты и, не разбирая дороги, бездумно побрела вперед. Добравшись до какой-то оживленной улицы, тормознула проезжающую мимо машину и не торгуясь загрузилась в нее. Назвав адрес, откинулась на спинку сидения, закрыла глаза и замерла, чувствуя, как в затылке начинает ворочаться и нарастать головная боль. Честно говоря, я уже успела подзабыть о ней и её неожиданное появление здорово меня расстроило. Конечно, я отлично понимала, что она является результатом недавнего нервного потрясения, но легче от этого не становилось.

Глава 8

Поглощенная борьбой с собственым организмом, я не замечала дороги и очнулась только, когда автомобиль застыл перед подъездом моего дома.

– Надо же, собиралась ехать к Стасу, а машинально назвала свой адрес. Да, дорогая! С мозгами у тебя того, не все ладно! Ну, это давно не новость, раздумывать тут особо не над чем, нужно вот что решать: ехать под крыло заботливой Мани или выгружаться и топать в собственную квартиру. Причем, с решением следует поторапливаться. Вон, водитель, уже косится в недоумении, сейчас спросит, чего это я застыла и не думаю расплачиваться.

Я прислушалась к себе и сокрушенно покачала головой. Нет, самочувствие не к черту! Силы на исходе, перед глазами плывет чернота и кружатся красные мошки, к горлу комом подкатывает тошнота. В таком состоянии новую тряску в душной, пропахшей бензином машине мне не выдержать, а значит не остается ничего другого, как собрать волю в кулак, доползти до четвертого этажа и рухнуть на тахту.

Я сунула шоферу причитающиеся деньги, с трудом выбравшись наружу и покачиваясь двинулась к подъезду. Не успела я переступить порог квартиры, как поняла, что в мое отсутствие в ней были гости. На это указывали многочисленные грязые следы, оставленные ими на линолиуме. Превозмогая дурноту я принялась обследовать квартиру и вскоре убедилась, что незваные посетители тщательно осмотрели все, что только было возможно. Правда, на первый взгляд последствия их обыска в глаза не бросались, но дверцы шкафов были приоткрыты, плед небрежно отброшен к стене, будто мешал неизвестным заглядывать под тахту. В последний свой визит я так была озабочена исчезновением трупа, что на все эти мелкие детали внимания не обратила, теперь же они меня озадачили.

– Интересно, что они искали? Ведь в квартире ничего, кроме старой рухляди, нет. Что ж, раньше об этом знала только ты, теперь и твоим неизвестным друзьям это известно. – грустно усмехнулась я.

Голова болела все сильней и я, плюнув на всех неизвестных недоброжелателей скопом, рухнула на тахту, натянула на себя плед и закрыла глаза. От покрывала слабо пахло пылью и немного духами. За то время, что меня мучали эти приступы, я уже научилась с ними справляться, поэтому, свернувшись калачиком, попыталась сосредоточиться на боли. Стала представлять себе, как она собирается на затылке в пучок, свивается в жгут и медленно утекает куда-то вверх. Этот прием уже помогал мне раньше, помог и в этот раз. Постепенно ломота в затылке становилась все слабее, а потом и вовсе затихла и я незаметно для себя заснула. Не могу сказать, что сон был мирным и спокойным. К сожалению, вместе с травмой головы я приобрела не только обмороки и головные боли, но и ночные кошмары. Они мучали меня с завидным постоянством, заставляя каждый раз просыпаться в поту и с ощущением первобытного ужаса в душе. Ничего не изменилось и в этот раз.

Мне казалось, что я проваливаюсь в черную бездну. Меня несло куда-то вниз, неведомые, но мощные силы крутили и вертели безвольное тело, швыряли его из стороны в сторону и тянули вглубь. Я сопротивлялась, как могла, пытаясь ухватиться руками за проносящиеся мимо шершавые стены и хоть немного замедлить падение. Однако, все усилия были тщетными, зацепиться за мелькающие выступы никак не удавалось и меня несло все быстрее. Постепенно темнота сменялась светом, он шел откуда-то снизу и поначалу был очень слабым. На короткий миг появилась надежда, что кошмарное падение во мраке близится к концу, однако, скоро стало ясно, что перемещение из тьмы к свету облегчения не принесет. Свет был зловеще-красным, как раскаленные угли, от него исходил жар, который обжигал меня, заставляя корчиться и громко кричать. Когда боль стала нестерпимой и казалось, что дольше выносить её сил нет, что продлись она ещё мгновение и сердце не выдержит, наступила внезапная прохлада.

В общем, этот сон мало чем отличался от предыдущих кошмаров. Ни авария, ни погибший мотоциклист, как ни странно, не снились, огонь и мучения были вполне привычными, вот только в языках пламени в этот раз мелькали чьи-то кривляющиеся лица. Было ощущение, что они мне хорошо знакомы и нужно только немного напрячь зрение и я обязательно их узнаю. Я старалась изо всех сил, но в последний момент хитрые лица растворялись в огне и разглядеть их я не успевала.

Проснулась от собственного крика и некоторое время лежала, глядя в потолок. Переход от сна к реальности был настолько резким, что в первый момент все вокруг показалось незнакомым. Моментально нахлынула паника, мелькнула мысль, что кошмар ещё не кончился, что он все ещё продолжается и сейчас начнутся новые, пока ещё неведомые мне, мучения. Усилием воли взяла себя в руки и заставила внимательно оглядеться. Взгляд перестал испуганно метаться из стороны в сторону и в проступающих серых сумерках предметах я стала узнавать очертания мебели. Постепенно пришла в себя и сообразила, что лежу на тахте в своей квартире. Осторожно повертела головой и поняла, что боль ушла. Так обрадовалась этому обстоятельству, что почувствовала себя совершенно счастливой. Вскочила с лежанки и заспешила на кухню, потому что вместе с хорошим настроением вернулся и голод.

Телефонный звонок настиг меня в коридоре. Его заливистая трель прозвучала в тишине квартиры неожиданно громко и тут же свела на нет мое умиротворенное состояние. Я застыла на месте, не зная, что предпринять. С одной стороны, неожиданный звонок меня встревожил, неизвестно было, что от него ждать и это беспокоило. С другой стороны, одолевало любопытство, хотелось выяснить, кому это я понадобилась в такое позднее время. В конце концов, последнее чувство оказалось сильнее, я подняла трубку и сказала:

– Алло!

– Как дела? – мягко поинтересовался интеллигентный мужской голос.

Я представления не имела с кем говорю, а рассказывать незнакомому человеку о своих проблемах посчитала лишним и потому вежливо ответила:

– Все хорошо, спасибо.

Мужчине этого показалась недостаточно и он уточнил:

– Как со здоровьем?

– Просто великолепно! – отшутилась я и в тот же момент на меня обрушился поток слов.

– Слушай, ты что ж это вытворяешь, мать твою! – понеслось из телефона. – У тебя, что, с головой нелады?

Ошарашенная таким поворотом разговора, я не сразу нашлась, что ответить, а неведомый мне абонент продолжал разоряться:

– Ты можешь мне объяснить, что вообще происходит? Как твои выходки понимать?

К этому моменту я уже оправилась от шока и решила внести ясность в наш односторонний разговор:

– Эй, товарищ! Затихните на секунду и скажите внятно, кто Вы и что Вам от меня надо! Может неправильно номер набрали?

– Во, дает! – восхитился мой собеседник. – Всегда знал, что у тебя сволочной характер, но сейчас ты переборщила!

Тут его настроение резко изменилось и он сердито заорал:

– Кончай вкручивать! Ты прекрасно знаешь, кто я и о чем говорю. Надеюсь, не забыла, какие бабки на кону стоят? А может ты решила правила игры поменять? Так напрасно! Без меня у тебя ничего не выгорит!

Решив, раз мы с ним на "ты", значит можно особо не церемониться, я сердито огрызнулась:

– Что тут менять, если я их даже не знаю, твоих правил. И кончай разоряться! Если есть, что сказать, излагай внятно! А орать я и сама могу.

Мой собеседник на минуту замолк, видно переваривал услышанное и когда заговорил снова, голос его звучал значительно спокойнее:

– Ладно, ссориться нам не с руки, от этого никто не выиграет. А поговорить надо! Неясности в нашем деле только вредят!

– Вот это другой разговор! – одобрительно сказала я. – Говори, чего надо и я, если получится, обязательно помогу!

– Опять?! – возмущенно взвыл мой собеседник. – Ты что, издеваешься?! Обманула меня, заметь, не в первый раз уже, а теперь решила за нос водить?

Тут я окончательно поняла, в собеседники мне достался законченный псих, который ещё битый час будет разорятся, а до сути не доберется и решила взять инициативу в свои руки.

– Эй, минуточку! – пресекла я неизвестного скандалиста.

Он замолк на полуслове и насторожено засопел в трубку. Довольная достигнутым результатом, я примирительно сказала:

– Понимаю, у тебя сложности, ты нервничаешь, хочешь побыстрее с ними разобраться и считаешь, что я могу тебе в этом помочь. Ладно, я не против! Всегда рада посодействовать хорошему человеку! Но, не в обиду тебе будет сказано, ты до сих пор не объяснил, в чем именно заключается твоя проблема и я не знаю, имеет ли она вообще отношение лично ко мне. А у меня, знаешь ли, своих неприятностей хватает! Сегодня вообще сумасшедший день выдался, так что, по большому счету, мне не до тебя и твоих трудностей.

– Моих трудностей?! – истерично взвизгнула трубка, да так громко, что я невольно вздрогнула. – Я не ослышался? Ты говоришь, моих трудностей? Нахалка! Да это в первую очередь твои трудности! Ты деньги взяла, а работу не выполнила! Время идет, сроки поджимают, заказчик ждет! Да что я перед тобой распинаюсь? Сама все знаешь! Так что, кончай придуриваться и рассказывай, как наши дела обстоят.

Слова о якобы взятых мной деньгах вызывали тревогу, потому что я ничего такого не припоминала. Потом появилась мысль, что речь идет о тысяче, что я обнаружила в газетах и так успешно начала тратить. Желая внести ясность, уточнила:

– Ты о той тысяче баксов говоришь?

Но собеседник воспринял мои слова, как оскорбление, и буквально захлебнулся яростью:

– Издеваешься, да? Конечно, издеваешься! Я ж тебя знаю! Ты по-людски не можешь! Все с подковыркой, да с подначкой! Стерва! Какая тысяча?! Ты хоть раз соглашалась за тысячу пальцем пошевелить?!

Честно говоря, его слова так ошеломили меня, что я даже не оскорбилась за "стерву". Это что ж получается? Если верить этому типу, то тысяча баксов для меня не деньги? Значит я получала значительно большие суммы? А где они? Выходит, свалившиеся на меня напасти вышибли из моей памяти не только факты личной биографии, но и воспоминания, где деньги лежат?! Значит, у меня где-то припрятаны денежки, а я даже не знаю где?! Как только до меня в полной мере дошел трагизм ситуации, я не удержалась и всхлипнула.

Неизвестный собеседник услышал мое хлюпанье и вполне миролюбиво сказал:

– Слушай, давай не будем сориться.

– Давай! – охотно согласилась я, надеясь, что он знает, где лежат мои деньги и нечаянно проговорится.

– Пойми меня правильно. Ты всегда прекрасно работала, четко, без сбоев и проволочек. А тут вдруг такой облом! Я ничего не понимаю и, что вполне естественно, нервничаю. А ты, вместо того, чтоб все объяснить, прячешься! Знаешь, это выглядит некрасиво! Заметь, я не употребляю более сильного слова, а мог бы. Твое поведение ни в какие ворота не лезет.

– Да что такого я сделала? – не выдержала я.

– Нет, ты не можешь по-людски! – взвыл он. Или не хочешь! Не знаю! Но я тебя предупреждаю в последний раз-прекрати дурить! Для тебя это может кончиться плохо! Если она уже у тебя и ты собираешься действовать в одиночку, то не советую. В одиночку ты денег за неё получить не сможешь, а головы точно лишишься. И твоя наглость тебе не поможет. Детка, послушай меня! Ты знаешь, как я к тебе отношусь. К чему эти игры? Мы давно вместе, я тебя никогда не обижал, что ж с тобой сейчас случилось? Что происходит?

В его словах мне почудилось искреннее сочувствие, я не удержалась и честно сказала:

– Сама ничего не понимаю. У меня всю память напрочь отшибло, я ничего не помню. Может тебя это удивит, но я и тебя не помню.

Это была последняя капля, которая переполнила чашу его терпения.

– Ты меня достала! – завопил он. – Мне надоело слушать твой бред. Сейчас я приеду к тебе и мы во всем разберемся. И не вздумай сбежать, я тебя и под землей найду!

– Конечно, приезжай! – радостно согласилась я, искренне надеясь, что, когда этот псих будет сидеть напротив, у него не пройдет номер с истеричными взбрыками и я смогу, наконец, узнать все, что он хотел мне сказать. К тому же у меня самой к нему было немало вопросов, на которые я мечтала получить внятные ответы.

Незнакомец обещал быть только через полтора часа, кушать хотелось очень и я, отбросив на время все заботы, пошлепала босиком на кухню. Она меня не поразила, я знала, чего ждать, поэтому обшарпанную комнатенку с видом прямо на мост приняла как должное. Подошла к окну, глянула на несущиеся на уровне моего лица машины и мимоходом подумала, что если открыть фрамугу, то до мостовой рукой подать. Около окна притулился маленький стол со столешницей из серого пластика, слева, вдоль стены расположились чугунная раковина, допотопная газовая колонка и не менее допотопная двухконфорочная газовая плита. Справа приткнулся пузатый, с облезлыми боками холодильник ЗИЛ, выпущенный никак не позднее 1961 года, в простенке между дверью и раковиной примостился буфет для посуды. Безрадостную картину дополняла лампочка без плафона и отсутствующие занавески на окнах. Правда, в углу стоял металлический карниз для штор, присутствие которого означало, что, в принципе, занавески вешать собирались, просто руки пока не дошли. Я постояла немного, грустно обозревая все это хозяйство, в очередной раз вынесла приговор "Тут жить нельзя!" и пошла к шкафу. Что холодильник девственно пуст, вымыт и отключен от сети, я знала, потому и не обратила на него никакого внимания, а вот что делается в шкафу я понятия не имела. За распахнутыми верхними створками глазам предстали аккуратные стопки тарелок, несколько разноколиберных чашек и пара стаканов. Из съестного присутствовала упаковка чая и надорванная пачка закаменевшего от возраста порошка какао. Я эти мелочи едой считать отказалась, присела на корточки и занялась обследованием нижнего отделения. Скажу честно, на многое я не расчитывала, но какой-то минимум продуктов все же найти ожидала. К моему безмерному возмущению, обнаружить удалось только початую пачку соли, сахар в литровой стеклянной банке, немного гречки и макароны в пестрой упаковке. Соль и сахар, как полноценные продукты питания, способные удовлетворить голод, я отмела сразу. Гречку я терпеть не могу, поэтому её наличие в шкафу меня не порадовало. Конечно, можно было бы сварить макароны, к ним я относилась вполне благосклонно, но не было сливочного масла. В общем, как ни крути, а надо было идти в магазин и покупать продукты. Деньги у меня были, но выходить из квартиры в ночь страшно не хотелось, однако и помирать голодной смертью я не собиралась. Не для того я вырвалась из ада, что б погибнуть от голода, у меня на собственный счет были совсем другие планы. Стараясь оттянуть момент выхода из квартиры, я уселась на табуретку и занялась пересчетом своей наличности. Деньги я люблю, считать их умею, хотя и трачу, как показали последние выходы в свет, широко и особо не задумываясь. В общем, много времени процедура не заняла и показала, что мои денежные запасы довольно значительны и даже при моей безалаберности и склонности к мотовству на безбедное существование в течение некоторого времени их должно было хватить. Что будет дальше, когда эта сумма кончится, я не загадывала, собственное будущее видилось мне крайне туманно и вполно могло обернуться так, что деньги мне вообще не понадобятся.

– Магазин рядом с автобусной остановкой. – размышляла я. – "Мини супермаркет" называется. Сейчас ещё не очень поздно, по улице ходят люди, шансов столкнуться с кем-нибудь из своих неведомых недругов не так уж и много, маловероятно, что они будут ждать меня у подъезда, если я сама несколько часов назад не собиралась приезжать сюда. Значит, можно не опасаться неприятных сюрпризов, выйти и запастись всем необходимым.

Поход за покупками прошел спокойно. Оказавшись в яркоосвещенном торговом зале, где, между прочим, других посетителей не наблюдалось, я в страшной растерянности застыла перед прилавком. Вид большого количества разнообразных продуктов поверг меня в ужас, я вдруг осознала, что понятия не имею, какие покупки должна делать рачительная хозяйка. Мой взгляд метался от от темнокрасных кусков сырого мяса до ярких упаковок с готовыми котлетами, а я пребывала в смятении и совершенно не знала на чем остановиться. В результате решила не мудрить и взять самые простые продукты, приготовление которых не требовало большого ума. Приобрела свежих огурцов, картошку, ржаной хлеб, сыр с маслом и на этом решила остановиться. На ужин должно было хватить, а там видно будет. Я уже привыкла жить маленькими отрезками времени, предыдущий горький опыт показывал, что Глашина поговорка "Загад не бывает богат" ох, как справедлива! Я вежливо поблагодарила продавщицу, забрала пакеты и покинула магазин.

По дороге домой решила отказаться от варки макарон, а вместо этого побаловать себя жареной картошкой. Посещение магазина подсказывало мне, что в той, прошлой жизни, готовка не была моим излюбленным занятием и я, если и занималась ею, то только в виде исключения. Избавление от смертельной опасности по моим представлениям являлось событием достаточно значимым и, следовательно, отступление от заведенного правила являлось вполне оправданным. Рассудив таким образом, я со спокойной душой приступила к приготовлению любимого блюда.

– Кастрюли в шкафу. – напомнила я себе и оказалась права, потому что на нижней полке действительно стояло несколько кастрюль. Выбрав ту, что поменьше, я принялась чистить картошку. Быстро покончив с этим незатейливым занятием, я наклонилась к картонной коробке из под телевизора Panasonic, что стояла рядом с плитой, и достала чугунную сковороду. Достала, да и застыла с ней в руках, пораженная неожиданной мыслью.

– Интересно, а откуда я знала, что она находится именно здесь? Я ведь ни на минуту не задумалась, где же искать эту чертову сковороду, а коробка из под телевизора, между прочим, не самое подходящее место для хранения кухонной утвари. Чего ж я туда полезла? Интуиция или остатки воспоминаний? Может там, на задворках памяти, все же осталось что-то, о чем я пока не догадываюсь?

Кожа покрылась мелкими противными пупырышками, в висках слабо запульсировала боль. Я раздраженно тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли, и шваркнула сковороду на плиту.

Картошка шкварчала в масле, я машинально её переворачивала, а сама думала об эпизоде со сковородой.

– Так что же это было? Случайный поступок или воспоминание? Хотелось надеяться, что последнее. Ведь это означало бы, что память покинула меня не навсегда, что это явление временное и теперь она постепенно возвращается ко мне. Может тот роковой удар, что вышиб из головы все воспоминания и стер напрочь из памяти все события моей жизни, все же оказался бессилен перед всепоглощающей любовью к жаренной картошке? Может она была настолько сильна, что воспоминание о сковороде, несмотря ни на какие травмы, все же сохранилась где-то среди извилин?

Я опять досадливо тряхнула головой, отгоняя бредовые мысли, и попыталась сосредоточиться на процессе жарки.

Картошечка получилась на диво удачная: румяная, в меру поджареная, с аппетитной золотистой корочкой. Рот моментально наполнился слюной, а в животе заурчало. Я дастала из шкафа тарелку, выложила на неё картошку и украсила кругляшками огурцов. Быстро нарезала хлеб, сыр, а в довершение сбегала в комнату и притащила оттуда маленькую вазочку. В неё я, за неимением цветов, ткнула ветку, которую сорвала по дороге из магазина домой. Покончив с приготовлениями, уселась на табуретку в углу между окном и холодильником и удовлетворенно обозрела творение своих рук. На мой взгляд, вышло очень даже неплохо!

– Эх, сюда бы ещё рюмку! Надо бы отметить начало нового этапа своей жизни. Жаль, не догадалась купить!

Я огорченно откинулась назад и острый выступ металлического карниза тут же впился мне между лопатками. Я злобно выругалась, кляня некоторых нерадивых хозяев, которые, вместо того чтобы вешать карнизы, ставят их в угол. Лирическое настроение тут же пропало, я схватила вилку и принялась жевать. Сидеть и ни о чем не думать я была не способна, а так как в ближайшее время ожидался приезд незнакомца, то мои мысли, естественно, начали крутились вокруг него.

– Странные вещи происходят со мной последнее время! Конечно, вполне возможно, что нечто подобное имело место и раньше, отрицать это, ввиду полного отсутствия памяти, было бы глупо. А если верить словам этого типа, что звонил мне по телефону, моя прошлая жизни была наполнена сомнительными знакомствами и рискованными предприятиями. Честно говоря, меня это открытие нисколько не огорчает, согласно тому же господину, мне за это хорошо платили, а особого риска для здоровья не было и мне это нравилось. Но потом, похоже, правила игры изменились, меня крепко стукнули по голове и бросили умирать. Покушение не удалось и теперь моей жизни угрожает реальная опасность, причем, она усугубляется тем, что я даже не знаю с какой стороны её ждать. И вот это мне совсем не нравится!