Текст книги "Ночные сестры. Сборник"

Автор книги: Валентин Черных

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Ее несколько раз вызывали на Лубянку, оттуда позвонили в районный отдел народного образования. Просто уволить уже не могли, шла перестройка, но директор школы начал историчке выносить выговоры. После двух выговоров можно было увольнять.

Тогда я позвонила Игорю, и мы встретились. Он выслушал мой рассказ и сказал:

– Нормальная идиотка.

– Она просто нормальная в отличие от всех нас. Мы все так думаем, но молчим.

– И правильно делаете, – сказал Игорь. – У нас тоталитарный строй. Диктатура. Только не пролетариата, а партии. Ни диссиденты, ни террористы никогда не побеждали. Ты думаешь, победили большевики? Они ведь тоже были диссидентами. Надо было проиграть войну с Японией и Германией, довести страну до хаоса, и вот тогда большевики оказались проворнее и захватили власть. Неужели она, как историк, не понимает, что осталось недолго. Два-три года. И все рухнет. Только неизвестно, что будет. У демократов нет лидера, который бы знал, что делать.

Как ни странно, после моего разговора с Игорем историчку оставили в покое. Теперь она заседает в Московской городской думе и отвечает за образование.

– Как подъехать к поликлинике? – спросила Настя. Я показала.

Игорь уже ждал нас в скверике у поликлиники.

– Здравствуй, майор. – Настя протянула Игорю руку и спросила: – Ты в каком управлении работал?

Игорь внимательно посмотрел на Настю:

– В первом, если вам это о чем-то говорит.

– Говорит.

– Я бы хотел послушать Веру. По сути.

– Вера, – сказала Настя, – ты Аньку пока оставь в поликлинике, а сюда приведи мать. А я пока расскажу майору о ситуации.

Кабинет рентгеноскопии не работал. Мать и Анюта пили чай с медсестрой Ириной, моей одноклассницей, мы три года сидели с ней за одной партой.

– Анюта, ты оставайся пока у Ирины, а мы с матерью выйдем на несколько минут.

– Ни тебе «здрасте», ни тебе «до свидания», – заметила Анюта.

Я обняла худенькое тело девочки, поцеловала ее.

– Мама, мне страшно, – прошептала она. – Но я виду не подаю. Совсем как ты.

– Молодец, – сказала я и подумала, что кое-чему дочь все-таки научила.

Настя и Игорь сидели на скамейке и курили. Мать, увидев Настю, остановилась.

– Ты зачем ее позвала? Я при ней рассказывать не буду.

– Еще как будешь, – сказала я, и мать тут же замолчала.

Вчетвером на скамейке разместиться не получилось, поэтому мать и Игорь сидели, Игорь задавал вопросы, мать отвечала, а мы с Настей стояли в стороне, но так, чтобы все слышать.

– Меня в деревне все знают. Половина деревни моя родня. И когда позавчера в деревне появилась иномарка, – мать заглянула в бумажку, – «ланчия» и нашу дурочку пригласили покататься, она тут же согласилась. Но эта «ланчия» забуксовала в луже перед сельсоветом. Мне сообщили, я тут же ее вытащила. А парни мне не понравились.

– Почему? – спросил Игорь.

– Стриженные коротко, в кожанках, шароварах спортивных, как наша шпана. Да еще мне и возражать начали. А назавтра они появились на другой машине, – мать снова заглянула в бумажку, – «лэндровере». Мой свояк вышел с ружьем, они достали пистолеты и сказали, что подожгут его дом. И мы уехали.

– Вы так хорошо разбираетесь в моделях иностранных автомобилей? – то ли похвалил, то ли усомнился Игорь.

– Анюта разбирается. Она помешана на автомобилях, – пояснила я.

– Может быть, вы и номера машин запомнили? – спросил Игорь.

– Не запомнили, а записали, – поправила мать и протянула Игорю лист из школьной тетради.

– Значит, так, – сказал Игорь, – твою мать и дочь сейчас отправим в Капустино, это по Дмитровке, недалеко от Москвы. Пусть пока поживут там, а мы здесь начнем разбираться. Связь с ними пока по телефону. Все. Забирай Анюту и поехали.

И только тут я заметила джип и парня, который прохаживался рядом.

– Вещи с вами? – спросил Игорь мать.

– Конечно.

– Тогда пошли. Я помогу вам их донести.

Мать и Игорь ушли в поликлинику.

– Ему можно верить, – сказала Настя.

– Почему? – спросила я.

– Мы поговорили. Я знаю его начальника.

– «Джип-чероки», – обрадовалась Анюта, увидев машину. – На такой я еще не ездила.

Игорь погрузил вещи.

– Созвонимся, – сказал Игорь, садясь в машину.

– Может быть, мне все-таки поехать с ними? – Я засомневалась.

– Пока не надо.

– Вы работали с Игорем в одной организации? – спросила я Настю, когда мы уже ехали по Ленинградскому шоссе.

– Нет, мы не работали вместе. Почему ты об этом подумала?

– Вы как-то сразу поняли друг друга.

– Умные люди обычно сразу понимают друг друга. А он толковый. За сорок минут он сделал почти невозможное.

– Или был готов к этому.

– Быть готовым – не самое худшее качество. И все-таки, почему ты подумала, что я работала в КГБ?

– Первый раз мне это пришло в голову, когда ты профессионально управилась с помповым ружьем. Потом, когда я спросила Будильника, почему он плохо к тебе относится, тот сказал, что не любит людей, которые работали в соответствующих организациях.

Настя включила магнитолу и молчала.

– Потом я посмотрела личные дела сотрудников. – Я все-таки решила довести этот разговор до какого-нибудь результата. – В твоем записано, что ты закончила Институт военных переводчиков, жила с мужем в Лондоне, Амстердаме, Рио-де-Жанейро. А в трудовой книжке только две записи. Секретарь-референт в Министерстве морского флота и секретарь-референт в компании отца. А пятнадцать лет до этого ты нигде не работала?

– Глупый вопрос, – вздохнула Настя. – Миллионы женщин удачно выходят замуж и нигде не работают. Хотя ты сама знаешь: профессия жены – это очень тяжелая профессия. Но ты упорная и все равно все узнаешь. Поэтому лучше я сама тебе расскажу. В институте я вышла замуж за парня с нашего курса. После института он стал работать в ГРУ, Главном разведывательном управлении, а это военная разведка. Вначале я была только женой, потом мы стали работать вместе.

– Значит, ты и звание имеешь?

– Я все имею, и звание тоже. Но однажды в Амстердаме появился твой отец. Я в него влюбилась, он тоже, как утверждал раньше. Я разошлась с мужем, вернулась в Москву и стала работать с отцом. Потом появилась эта «мисс Россия». Вот и все.

– И ты не ушла от отца? – спросила я.

– С чего бы это? – хмыкнула Настя. – Я знала, что он все равно вернется ко мне.

И только сейчас я заметила, что Настя уже выехала на кольцевую дорогу.

– А мы куда едем? – спросила я.

– К отцу. Мне сегодня приснился неприятный сон.

– Ты веришь в сны? – удивилась я.

– Я верю в сны, в экстрасенсов, в черную и белую магии, в гороскопы и колдунов.

– А что тебе приснилось?

– Что в него стреляли.

– Ты об этом думала перед сном, тебе это и приснилось. – У меня была своя теория снов.

– Бог, создавая человека, вложил в него мозг с возможностями, которые в миллион раз больше возможностей любого суперкомпьютера.

– Ты веришь, что человека создал Бог?

– Конечно. Теория эволюции слишком примитивна и не может объяснить миллионной доли сомнений и загадок. Так вот: мозг перерабатывает такое количество сознательной и подсознательной информации, что может выдать не только логическое решение, он еще может и предвидеть. Есть вещие сны, которые предугадывают будущее. На сутки, на год, на жизнь человека, на сотню лет вперед. Я хотела уехать к отцу сразу после начала совета, потому что в него или стреляли вчера, или выстрелят сегодня или завтра. Завтра – последний срок.

– А ты не ведьма? – спросила я, и мне вдруг стало страшно.

– Еще нет, – ответила Настя. – Стану, когда выйду на пенсию.

Когда мы приехали в санаторий, отец спал после массажа.

– Будить не буду, – предупредила нас медсестра.

– Мы подождем, когда он проснется, – сказала Настя.

Мы вышли с ней на веранду. Настя осмотрела стену, обшитую дубовыми досками, достала из своей сумки нож с десятком лезвий и начала расковыривать одну из досок. Она расковыряла довольно большую дыру, и ей на ладонь упал сплющенный кусочек металла.

– Что это? – спросила Настя и подала мне кусочек металла.

– Похоже на свинец.

– Пять и шесть десятых миллиметра, – сказала Настя. – Малокалиберная винтовка «маузер». Стреляли с расстояния двести метров.

– Он проснулся, – сообщила медсестра.

– Будем говорить об этом отцу? – спросила я.

– Конечно. Когда у него есть информация, то он принимает самое быстрое и оптимальное решение.

– Но решение должны принять мы. Надо срочно заменять Викулова.

– Я ищу кандидатуру.

– Кандидатура есть, – сказала я.

– Игорь? – спросила Настя.

– Да.

– Надо его представить отцу и рассказать о нем.

– Отец его знает.

Настя достала сотовый телефон, набрала номер.

– Приезжай, как управишься, к тебе есть интересное предложение. Это я Игорю, – пояснила мне Настя.

Мы пили чай, и Настя рассказывала отцу о нападении на меня и о случае с Анютой и, наконец, выложила перед отцом кусочек свинца. Отец молчал.

– Надо менять Викулова, – сказала Настя.

– Меняй, – согласился отец. И я поняла, что по-настоящему отец верит только Насте. – Что будем делать дальше? – спросил ее отец. – В третий раз они не промахнутся.

– Если получится, то сегодня мы тебя отправим в Швейцарию, в крайнем случае завтра. Подождешь операцию там.

И вдруг я заметила, что отец спит.

– Все нормально, – шепотом пояснила Настя. – У него это бывает. После напряжения он засыпает минут на десять и потом снова готов к труду и обороне.

Мы вышли на веранду.

Джип Игоря подъехал к коттеджу, но встал в стороне, за деревьями.

– Профессионалы, – прокомментировала Настя. – Заметь, как они поставили машину. Они могут выехать и через эту проходную, и через вторую. В этом положении их не перекрыть даже двумя машинами.

Отец узнал Игоря.

– Игорь, сколько мы не виделись?

– Лет десять.

– Ты все еще в своей конторе глубокого бурения?

– Временно ушел, пока там все утрясается.

– Уйти из вашей конторы трудно, – заметил отец. – Но вернуться еще труднее.

– Сейчас все переменилось, Иван Кириллович. И уйти не трудно, и вернуться тоже.

– Мы еще не говорили с Игорем, – вклинилась Настя, – но он – лучшая замена Викулову.

– Тогда оставьте нас вдвоем, – попросил отец.

Потом уже мы втроем – я, Игорь и Настя – обговорили все детали. Игорь работал в охране офиса «нового русского» через два дня на третий.

– А почему не телохранителем? – спросила Настя. – Хранителям тела платят раз в пять больше.

– Я их не настолько ценю, чтобы охранять, – ответил Игорь. – К тому же они не подчиняются правилам безопасности. Живут по принципу: я делаю что хочу, а ты охраняй. В такой ситуации шансы выжить и у охраняемого, и у охранника ничтожны.

– Здесь тебе тоже придется охранять, – заметила Настя.

– При абсолютном выполнении правил, которые я выработаю, – ответил Игорь. – Только на этих условиях я согласен. Мы с Иваном Кирилловичем не обсуждали предполагаемых противников. Он сказал, что вы знаете столько же, сколько и он.

– Грубо говоря, почти ничего. – Настя закурила. – Есть два конкурента, наиболее вероятных. Один – уголовный авторитет, с ним компания отказалась сотрудничать, и один конкурент, который расширяет свою деятельность и который готов нас выбить, тем более что мы зашатались. Этот готов на все.

– Мне нужны исходные данные об этом авторитете и о руководителе конкурирующей компании. Я бы уже сегодня начал.

– Начнешь завтра, – сказала Настя Игорю. – Но чтобы начать завтра, тебе придется сегодня сделать некоторые приготовления. И можешь ли ты уже сегодня усилить охрану своими людьми?

– Смогу, – подтвердил Игорь.

В офис я приехала на час раньше. Заместитель обычно приезжал за полчаса до начала работы, и нам надо было обговорить с Игорем окончательный сценарий до его появления. Меня беспокоило, что опаздывал Малый Иван, хотя Настя его предупредила еще вечером.

– Начнем без него, – решилась я.

– У меня все готово. – Игорь достал прибор, провел его по моему столу, и, когда прибор оказался над кабинетным переговорным устройством, лампочка на приборе вспыхнула.

– Вполне убедительно, – отметила Настя. – А теперь по сценарию. Билеты на Женеву я заказала на сегодня. Вылет в тринадцать по московскому из Шереметьева-2. Там его будет ждать машина из клиники. Главное – вывезти его из санатория. Наверняка за коттеджем установлено наблюдение.

– Это мои проблемы, – сказал Игорь. – У наблюдения, судя по всему, одна машина, мы ее отсечем. Пока они вызовут другую, мы будем в аэропорту. Кстати, я проверил номера «ланчии» и «лэндровера». Это машины ребят Мустафы. Они занимаются выбиванием долгов, перегоном краденых машин из Европы, но на мокрые дела не идут. Мустафа – авторитет, который на вас обижен?

– Нет, – ответила Настя.

– Значит, кем-то нанят. А на тех, кто его нанял, выйдем дня через два. Кстати, никто не должен знать, что в шефа стреляли.

– Элементарных истин изрекать не надо, – заметила Настя. – Об этом не знает даже охрана. Мы тоже немножко думаем.

– Извините. – Игорь не выдержал и улыбнулся.

– А ты не смейся. Как говорит генерал Лебедь, смеется последним тот, кто первым стреляет. А пока они стреляют первыми.

– Ничего, – утешил Игорь, – скоро наступит наша очередь. Да, мне уже сегодня в службу безопасности надо ввести двух своих людей.

– Нет проблем, – ответила Настя. – Двух наших самых тупых сегодня отправим в отпуск. Кажется, приехал.

Я выглянула в окно. На стоянку служебных машин въехал «мерседес» Заместителя. Он вышел из машины, нажал на кнопку брелока, мигнули фары, машина встала на охрану. Заместитель шел к офису не торопясь. Он был в легкой куртке, замечательных мокасинах. Я ни разу за все эти дни не видела его в одном и том же пиджаке или куртке два дня подряд. Этот мужчина был не из жизни таких, как я. Все окружающие меня мужчины подолгу ходили в одних и тех же костюмах или пиджаках, меняя их с наступлением нового сезона. Я постоянно сравнивала эту жизнь и свою и понимала, что вряд ли перейду из одной в другую. Как говорят на олимпиадах, главное – не победа, главное – участие. Я участвовала, но решения пока принимали другие. И Викулова сменили бы и без меня, я лишь ускорила его уход.

– Он уже у себя в кабинете, – напомнила мне Настя.

Я нажала вторую клавишу и услышала:

– Доброе утро, Вера Ивановна! Вы приходите даже раньше меня.

– Есть причины. Зайдите ко мне. – Я подумала, что сказала суше, чем хотелось.

Заместитель вошел, улыбнулся и сел на свое место.

– Я не успел покурить, – сказал он. – Вы разрешаете курить в своем кабинете?

– Давайте покурим. – Я вынула из сумочки пачку «Пегаса».

– Вы не меняете своих студенческих привычек? – спросил Заместитель. – Я студентом курил «Приму».

– Я не курю, скорее подкуриваю. Люблю сигареты с ментолом, но это слишком большой удар по моей учительской зарплате. Я решила с вами посоветоваться. Меня беспокоит Викулов.

– Он хороший работник, – ответил Заместитель.

– Тогда вопрос к вам. Это вы дали указание поставить электронные жучки для прослушивания в моем кабинете и в кабинетах членов совета директоров? Хотя, нет, ведь и ваш кабинет прослушивается, и снимается вся информация.

– У вас есть доказательства? – спросил Заместитель.

Я нажала первую клавишу, и Настя впустила в кабинет Игоря. Игорь поднес прибор к переговорному устройству, и лампочка на приборе загорелась.

Мы вышли в приемную, и лампочка замигала у стола Насти.

– Можем пройти в ваш кабинет, – предложил Игорь.

Заместитель молча открыл свой кабинет. Лампочка замигала у стола Заместителя. Игорь перевернул настольную лампу и вынул из подставки небольшой предмет, действительно похожий на майского жука по размерам.

– Можем прослушать кассету о вашем вчерашнем дне, – предложил Игорь.

– Здесь будет сбой, – сказал Заместитель. – После совета директоров меня весь день не было в офисе.

– Значит, есть запись того времени, когда вы были, – ответил Игорь и вставил кассету в магнитофон. Зазвучали голоса Заместителя и женщины.

Заместитель:Я буду дома через пятнадцать минут.

Женщина:Я выезжаю. Сейчас пробки, час пик, но через полчаса я уже буду. Приготовь мне ванну. Мне хочется, как в прошлый раз. Я только нагнулась, чтобы попробовать воду, и почувствовала, что ты входишь в меня. Это было замечательно. Твоя агрессия, и моя полная беспомощность, ты меня так прижал…

– Остальные разговоры так же интересны? – спросил Заместитель.

Игорь поставил кассету с заседания совета директоров, потом кассету разговора Бессонова с нашим гамбургским представителем. Этот разговор Заместитель слушал особенно внимательно. Бессонов просил привезти запасные части для его автомобиля «ауди» и долго диктовал номера агрегатов.

– Я бы хотел поговорить с Викуловым, – сказал Заместитель.

– Я тоже. Вы не возражаете, если мы поговорим с ним вместе?

– Не возражаю.

Я вызвала Викулова. Он вошел, улыбнулся, поздоровался с Заместителем и сел напротив меня. Я почувствовала запах хорошего мужского одеколона.

– Вы знаете, что в кабинетах офиса поставлены подслушивающие жучки? – спросил Заместитель.

– Этого не может быть, – тут же ответил Викулов.

– А когда вы проверяли, есть ли они в офисе?

– Регулярно проверяем, – ответил Викулов. – Три дня назад – последний раз.

И здесь Викулов допустил ошибку. Первое заседание совета директоров было намного раньше, и Заместитель это знал. Я видела, как Заместитель теряет интерес к Викулову, женщина это всегда чувствует особенно остро, потому что когда тебе нравится мужчина и ты боишься его потерять, то становишься особенно внимательной к интонациям, взглядам.

Заместитель не смотрел на Викулова и делал пометки в своей электронной записной книжке. Он мог бы мне помочь, но молчал.

– Вы уходите в отпуск, – сказала я Викулову. – С последующим увольнением, естественно. Согласно контракту мы вам выплатим еще одну зарплату.

– Извините, – сказал Викулов, – но вам еще придется доказать мою профессиональную непригодность.

– Вам дадут прослушать пленки, – ответила я. – В их числе и ваше обсуждение с любовницей, где вы собираетесь проводить отпуск.

Я поняла давно, что Викулов не принимал меня всерьез, не то чтобы оскорблял, но выказывал некоторое мне пренебрежение. И я это запомнила. Конечно, он плохой работник, но, наверное, можно было найти и оправдательные причины. Дать шанс исправиться. Я понимала, что с Викуловым мы поступаем подло, я так и сказала, когда обсуждалось его увольнение.

– А в чем наша подлость? – удивилась Настя. – Да, мы поставили подслушивающие устройства и не предупредили его об этом. Но он же профессионал. Он должен был обнаружить их, да еще и высечь нас за непрофессиональную работу. Он этого не сделал. Все! Кончилось время непрофессионалов. А учить его поздно, да и дорого. Можешь – работай, не можешь – уходи.

И я согласилась с Настей. Могла бы, конечно, и возразить, и оттянуть решение, если бы он был мне хотя бы симпатичен. Я слышала, что американская доброжелательность, постоянная улыбка и готовность помочь вам – все это неискренне. Пусть неискренне, но хотя бы не раздражающе. Когда входишь в учительскую, то видишь раздраженных женщин, сварливых, крикливых, потому что поругались с мужьями или любовниками, потому что протекает потолок, не хватает денег на сапоги, порвались колготки, слишком дорогие лекарства для матери… Но зачем мне все это знать? Мне и своих забот хватает.

Викулов, узнав о моем двухмесячном назначении, решил для себя, что я декоративный предмет, и перестал брать меня в расчет. Может быть, он знает больше, чем я, у него была информация, что отец может не вернуться на свое место, и он стал служить Заместителю.

– Вы свободны, – сказала я. – Можете пока послушать пленки.

– С интересом послушаю, – сказал Викулов и вышел.

– Насколько я понимаю, – сказал Заместитель, – Настя уже подобрала нового начальника службы безопасности. Но я почти уверен, что все эти жучки – дело рук Насти. Она давно не любит Викулова и нашла способ от него избавиться, сама же их поставив. Вера Ивановна, вами манипулируют.

– Вы ошибаетесь, Александр Петрович. Начальника службы безопасности нашла я. Это мой соученик по школе. Так что если кто и манипулирует, то только я, – ответила я.

– Вы совершаете ошибку. – В голосе Заместителя было сожаление. – Викулов, конечно, бурбон и не самого высокого ума, но он профессионал.

И я не выдержала. Наверное, мне не надо было это говорить, но я сказала:

– Профессионал? Профессионала автомобильная авария, наверное, заинтересовала бы не как банальная авария. Он из этого не сделал выводов, а вчера в отца уже стреляли. Мою дочь пытались похитить.

– Это все правда? – спросил Заместитель.

– Да.

– Я должен поговорить с вашим отцом.

– Его нет. После вчерашнего покушения его вывезли за границу.

– Значит… – Заместитель был явно растерян.

– Да. Значит, есть вы и я. И если вы будете ждать два месяца, когда я завалюсь – а вы в этом можете не сомневаться, я завалюсь обязательно, – будет поздно. У компании есть конкурент, и справиться с ним можете только вы, только вы можете найти выход из создавшегося положения, потому что я уже точно этого выхода не найду. Я вам, Александр Петрович, сказала все…

– Вера, извините меня, – сказал Заместитель. – Я не знал, что все настолько серьезно. Мне нужно два-три часа, чтобы все это проанализировать, и мне нужен Малый Иван.

– Он почему-то не вышел на работу…

– Значит, запил?

– Как запил?

– Элементарно. С местными алкоголиками. С ним это бывает. Через три часа я буду готов к разговору с вами.

Меня это устраивало. Мне уже надо было ехать к отцу.

Судя по тому, что за столом Насти сидела Дуня, Настя уже уехала в санаторий.

Уже в джипе Игорь объяснил мне сценарий операции.

– Настя и санитарная «Волга» уже выехали в санаторий. Мы их обгоним, подготовим отца и, как только подъедет санитарная перевозка, грузим его и едем в аэропорт.

– А если они все-таки узнают, куда мы вывозим отца? – спросила я.

– Чтобы это сделать, им как минимум нужны три машины. Русский бизнесмен, поняв, что деньги надо экономить, не понял, что не надо экономить на мелочах. При любом раскладе у нас фора минут в двадцать. Я еще не знаю, кто они, но они введены в заблуждение. Всему персоналу, охране, врачам мы еще вчера сообщили, что везем шефа на консультацию в Институт неврологии. И это все по правде. Гузман действительно договорился с институтом о консультации. Во дворе института уже пасутся двое моих парней, поэтому если есть утечка информации, то она уже попала к ним.

Все произошло, как и планировал Игорь. Как только мы выехали из санатория, в хвост нашей колонне пристроилась «ланчия».

Игорь с водителем выскочили из машины, раскатали металлическую ленту с шипами, уложили ее поперек дороги и тут же резко рванули вперед. На всю операцию у них ушло не более семи секунд.

Из-за поворота показалась «ланчия» и тоже резко увеличила скорость, стараясь догнать нас, но вдруг замедлила ход, прижалась к обочине и остановилась.

– Все четыре баллона, – прокомментировал Игорь. – А у него одна запаска, максимум – две.

Мы выехали сразу на летное поле к небольшому реактивному самолету.

– Частный, – пояснила Настя. – Наших партнеров из Гамбурга.

Пограничники и таможенники проверили документы и багаж. Настя протянула таможеннику конверт.

– Они берут взятки? – удивилась я.

– Это не взятка, – усмехнулась Настя. – Это плата за то, что они подняли задницы и проехали триста метров к самолету. Услуги, не указанные в инструкции, оплачиваются отдельно.

Я и Настя подошли к отцу.

– Простите меня, девочки, – сказал он и заплакал.

– Ты ни в чем не виноват. – Я обняла его.

– Виноват, но прощен. – Настя поцеловала отца.

– Девочки, пора. – Игорь посмотрел на часы, и каталку внесли в самолет.

Загудели двигатели, шум нарастал, самолет медленно двинулся, вырулил на одну из полос и, по-видимому получив разрешение на взлет, стал быстро набирать скорость, оторвался от земли и начал круто набирать высоту. Зазвонил мобильный телефон Игоря. Он послушал и сказал:

– Быки Мустафы уже собрались у Института неврологии. Кстати, я выяснил, кто нанял Мустафу. Ваш бывший партнер Шахов. Можем возвращаться и приступать к труду и обороне. Вера Ивановна, прошу в машину.

И я окончательно поняла, что осталась одна. У меня была команда, как сейчас говорят, но решение придется принимать самой. К тому же Игорь предупредил, что первые две недели лучше не связываться с отцом никакими видами связи. Еще в санатории, когда мы с отцом на несколько минут остались вдвоем, он предупредил меня:

– Слушай Малого Ивана. У него светлая голова.

– А Настю? – спросила я.

– И Настю, – ответил отец, – но ее иногда заносит.

– Будильник сказал, что Малый Иван запил, – сказала я Насте.

– Может быть и такое, – ответила Настя. – Но обычно он пьет двое суток и сутки отходит. К концу недели появится.

– Мне он нужен сейчас.

– Бесполезно.

– У тебя есть его адрес?

– Я давно тебе сказала: у меня есть все. Поэтому в дальнейшем сразу говори: дай мне адрес Малого Ивана.

Настя написала адрес на листке из блокнота и нарисовала схему подъезда к дому.

При въезде в Москву Настя пересела в «Ниву», которая с ребятами Игоря сопровождала нас, а Игорь повернул в сторону Минского шоссе. Малый Иван жил на Юго-Западе, недалеко от метро «Проспект Вернадского».

Настя настолько точно все изобразила на схеме, что дом Малого Ивана мы нашли, никого не спрашивая. Он жил в точно такой же пятиэтажной «хрущобе», как моя. Здесь тоже между домов выросли деревья, которые поднялись выше домов, значит, этим домам было больше пятнадцати лет.

Я позвонила в дверь квартиры Малого Ивана, ответа не было. Игорь несколько раз ударил кулаком по двери и ударил так, что выглянула соседка из квартиры напротив. Несмотря на жару, она была в опорках от валенок и в теплом байковом халате.

– Чего ломитесь? – прикрикнула она. – Кого надо?

– Ивана, – ответила я. – Мы с его работы.

– Во дворе он, – сказала соседка. – Не ругайте его, а то мужики выпивши, могут и по шее накостылять или фары твоего иностранного авто побить.

Мы спустились вниз, и я попросила Игоря:

– Ты отъедь подальше, но чтобы меня видеть.

– Я буду рядом, – успокоил Игорь, – но меня они видеть не будут.

Малый Иван в майке, шароварах и сандалиях на босу ногу ничем не отличался от трех других мужиков, только они были постарше. Все сидели за столом, врытым в землю среди деревьев, и хлопали костяшками домино.

Мне казалось, что они меня не видят, но по их репликам я поняла, что не только увидели, но и уже составили обо мне мнение.

– Мелковата.

– Вполне. Все при ней.

– Но Иван-то любит, чтобы грудью можно было укрыться.

– Я пойду, – сказал Малый Иван, – она меня увидела.

– Не ходи. Пусть сама подойдет. Ты ей нужен или она тебе?

– Вроде бы я ей, – сказал Иван.

– Значит, она первой должна подойти. А как подойдет, ты ей сразу: Марья Ивановна, одолжи пятерку на два пузыря.

– Она – Вера Ивановна.

– И не отходи, пока не даст денег. Мы тебя поддержим.

Я подошла к столу и сказала:

– Здравствуйте, господа.

– Здравствуйте, миссис, – ответил самый обросший, с наколками на плечах и груди и, по-видимому, очень сильный физически.

– Я мисс, а не миссис.

Мое заявление вызвало легкое замешательство, как минимум двое из компании не понимали разницы.

– Вера Ивановна, – пришел мне на помощь Малый Иван, – я потом вам все объясню, но я прошу одолжить мне пятерку. – И, увидев мое непонимание, разъяснил: – Пятьдесят тысяч. Я вам отдам через три дня, как только выйду на работу.

– На работе ты нужен завтра.

– Завтра не получится…

– Еще как получится! Господа, у меня нет рублей, есть несколько долларов.

Это было правдой. Настя выдала мне на расходы триста долларов. Я быстро перевела рубли по курсу доллара и протянула Ивану десятидолларовую купюру. Ее тут же перехватил мужик с наколками, сложил пополам, подергал.

– Извините, – сказал он мне, – появилась фальшивая зелень именно в десятках, а в нашем безработном положении засветиться с фальшивой совсем ни к чему.

По двору катались на роликах мальчишки.

– Витька, – мужик с наколками перехватил ближайшего мальчишку, – где «новый русский»?

– Сейчас позовем, – пообещали ему. И вскоре на роликах подкатил малорослый мальчишка лет тринадцати в кожаной жилетке, несмотря на жару, и в ковбойской шляпе.

– Поменяй зелень, – попросил его мужик в наколках.

Мальчишка помял купюру, вслушиваясь в хруст бумаги, посмотрел на свет, послюнявил и начал отсчитывать рубли.

– Ты чего это такие проценты берешь? – возмутился мужик в наколках.

– За доставку на дом на пять процентов больше, – ответил мальчишка.

– Так и мы тебе доставили на дом.

– Не хотите – не надо. – Мальчишка отдал десять долларов и забрал рубли.

– Извини, согласен.

И уже один из должников, взяв деньги и целлофановый пакет, бежал, по-видимому, к ближайшему ларьку.

– Чашку кофе или чаю? – предложил мне Малый Иван.

– Чаю, – сказала я.

Мы пришли с ним в его однокомнатную квартиру, в которой вдоль стены на специально сделанном стеллаже стояли телевизор, видеомагнитофон, компьютер, два принтера, видеокассеты и коробки с дискетами. Еще была груда журналов в основном по компьютерам, справочники, словари.

Чай у Малого Ивана оказался хорошим, нашлась даже начатая коробка с шоколадными конфетами.

– С тобою можно говорить? – спросила я. – Ты соображаешь?

– Спиртное действует только на координацию моих движений, но сознание полностью под контролем.

– Что случилось? Почему ты запил? Ты был очень нужен сегодня утром. И ты обещал. Вечером обещал.

– После того как я обещал, ко мне приехала жена.

– Но ведь вы разведены?

– Да, мы разведены. Но она иногда приезжает, никогда не предупреждая. Да и чего ей предупреждать? Она знает, что у меня никого нет.

– А зачем приезжает?

– Поговорить.

– И только?

– Нет… Иногда мы с нею ложимся. А потом я жду, когда она снова приедет. Я стараюсь все вечера проводить дома. Это унизительно. Я сижу и будто жду милостыню. И от этого запиваю.

– Но ты же аналитик! Попробуй разобраться.

– Это не поддается анализу. Это на уровне подсознания.

– Объясни, что такое подсознание?

– Я ее давно не люблю, я ее даже ненавижу, но спать хочу только с нею.

– А разве такое бывает? – Мое удивление было искренним. – Я если не люблю, то у меня и в мыслях нет про то, чтобы переспать.

– А я постоянно об этом думаю. Но только с нею.

– Может быть, это приворот?

– Ничего не могу сказать. Привороты я не анализировал. Я думаю, все проще. У меня было всего три женщины, и только с ней одной мне было хорошо.

– Тут я тебе не советчица. У меня мужиков и того меньше. Только двое. Один, который хотел на мне жениться, но не женился, и второй, который женился. Но, честно говоря, я не заметила особой разницы. Как говорят мои подруги, надо переспать не меньше, чем с десятью, чтобы понять, кто нужен тебе и кому нужна ты. Может быть, тебе расширить круг абитуриенток?

– Я пробовал. Не получается. У меня не встает на других теперь, нет эрекции. С другими я импотент, а мужчина только с нею.