Текст книги "Женщин обижать не рекомендуется. Сборник"

Автор книги: Валентин Черных

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

– Садись сзади и с левой стороны.

Игорь первым вошел в подъезд дома. Я шла за ним. Пока я открывала дверь квартиры, он стоял спиной ко мне, наблюдая за лестничными площадками наверху и внизу.

– Спасибо, до свидания, – сказала я.

– Мне надо кое-что тебе передать, – сказал Игорь и прошел за мной в квартиру. Он достал из кармана куртки крохотный пистолет.

– Браунинг, калибр шесть с половиной миллиметра, модель «беби», пожалуй наиболее маленький, но дырявит, как большой.

Я взяла пистолет, он оказался довольно тяжелым, на кожухе проступали бывшие отметины коррозий, зашлифованные и заметные только при внимательном рассмотрении. Я нашла дату выпуска – 1940 год.

– Я могу получить на него разрешение?

– Нет.

– А если у меня этот пистолет обнаружат?

– Отберут.

– И все?

– Чаще всего этим и заканчивается. И милиционерам хочется иметь такую игрушку.

– А если все-таки возбудят уголовное дело?

– Получишь год условно. Твоя жизнь дороже любого наказания. Я отстрелял, – продолжил Игорь. – Капсулы и порох в патронах заменены, так что никаких осечек не будет, а механика в прекрасном состоянии.

– Настя дала мне игрушку с дробовым патроном для отпугивания тинейджеров. Но из этого можно и убить. Я не хочу этого.

– Другой бы я не дал оружия. Но ты хорошо стреляешь. Ты же вроде мастер спорта по стрельбе из пистолета?

– Извини, только первый разряд.

– Вполне достаточно. Я не думаю, что тебе придется его применять, но иногда достаточно одного точного выстрела, чтобы переломить ситуацию, и при этом не обязательно убивать. Я договорился с тиром, ты его можешь пристрелять в любой день от шести до семи утра или от двадцати трех до двадцати четырех часов.

– Постреляю с удовольствием, – ответила я. – Может, уже разучилась.

– Чисто физическим манипуляциям человек не разучивается. Если ты научилась ездить на велосипеде, то – лучше или хуже – ты и через двадцать лет сможешь поехать. До завтра. – Игорь попрощался и уже у двери напомнил: – Когда надумаешь пристреливать, предупреди за сутки.

– Тогда предупреждаю уже сейчас.

У всякого стрелка желание опробовать оружие возникает сразу. Это, наверное, как у курильщика, который совсем недавно бросил курить, и ему говорят: курить ты как раньше не будешь, это вредно, но одну сигарету выкурить надо, чтобы определить, насколько хороший табак. Я была свидетельницей такого случая.

Моя школьная учительница математики Нина Петровна курила всегда. Я еще в младших классах слышала в коридорах ее кашель профессионального курильщика с прокуренными бронхами. Она резко выделялась среди учительниц прокуренным хрипловатым голосом, кашлем и серо-желтой кожей. Наконец наступило время, когда ей врачи сказали, что ей отрежут ноги, в таком состоянии у нее сосуды. Она уже не могла стоять на ногах. И однажды она сказала:

– Все.

И с тех пор не курила уже несколько лет. Но как-то в учительской Римма закурила и сказала с отвращением:

– Опять подделка!

Римма курила «Мальборо» и уверяла, что стало невозможно купить две одинаковые пачки сигарет, хотя она разбиралась в штрих-кодах, – такое количество подделок в продаже.

– Неужели подделывают? – спросила Нина Петровна.

– Постоянно. Попробуйте сами.

Нина Петровна закурила, сделала несколько затяжек, чтобы тут же загасить, но не удержалась и докурила до конца, до фильтра, затягиваясь глубоко.

– Подделка, – согласилась она. – Но прекрасная.

Я разобрала браунинг, осмотрела на свет нарезы в стволе – из пистолета стреляли мало. Собрала пистолет, оттянула затвор, нажала на спусковой крючок. Раздался четкий, резкий щелчок. Я осмотрела патроны, увидела новые капсулы и подумала, что завтра у меня будет хотя бы одна радость: я постреляю в тире. Последний раз в тире я была пять лет назад. Патроны стоили слишком дорого, учительница такое хобби себе позволить не может. Еще я подумала, что впервые в жизни нарушаю закон…

Я попробовала определить для себя, что я буду завтра поддерживать, а что отвергать, но я не знала, как поступать в данной ситуации. Конечно, я видела в кино, как борются кланы, я читала в романах, как планируются операции против врагов, как нападают первыми. Но я не знала, кто противник. Я ничего придумать не могла и легла спать, решив, что, в конце концов, почему я, женщина, совсем молодая, должна за всех решать? Для этого есть старшие и вообще мужчины.

На следующее утро в моем кабинете – я сказала в «моем» и даже не пыталась искать другую формулировку, например в кабинете отца или в кабинете президента компании – собрались Игорь, Малый Иван, Адмирал, Настя и Заместитель. Настя должна была молча вести протокол малого совета, но мы с нею договорились: если меня начнет заносить, она поправляет прическу, если я скажу явную глупость, она снимет очки и у меня будет время дать задний ход.

Я коротко рассказала о происшедшем за последнее время: об утечке информации, о покушении на отца, о нападении на меня, о попытке выкрасть мою дочь и об отправке отца за границу.

– Учитывая, что фактическим руководителем компании стал Александр Петрович, я хотела бы выслушать его предложения – что мы должны предпринять в создавшемся положении?

Заместитель молчал, а мы все терпеливо ждали.

– Да говорите же, наконец, – не выдержал Адмирал.

– Я провел свой анализ, – начал Заместитель, – и если исходить из предположения, что такие методы борьбы с компанией выбрал наш конкурент, то наиболее вероятен Шахов и его компания. Практически мы – конкуренты на одном полигоне. Более мелкие фирмы Шахов подмял под себя, мы, пожалуй, единственные, кто сегодня ему мешает. Учитывая его сомнительную репутацию – он занимался контрабандой и брал взятки, еще работая в Министерстве морского флота, за что был исключен из партии, – человек он рисковый, играющий всегда по-крупному. Я не исключаю, что он мог заказать кому-то нашу компанию. Данные у меня только косвенные, но их вполне достаточно, чтобы обратиться в Федеральную службу безопасности. При всей моей нелюбви к этому ведомству, оно все-таки менее коррумпировано, чем Министерство внутренних дел.

– Я – за! – сказал Адмирал.

– Я – против, – сказал Малый Иван.

– Два на два, – отметил Заместитель. – Слово за президентом.

Он впервые назвал меня президентом и наверняка был уверен, что я его поддержу.

– Слушаем ваши аргументы, – сказала я Малому Ивану.

– Три неудачных попытки, – начал Малый Иван, – вызывают сомнения. Сегодня, если хотят убить, то убивают или взрывают. Экспертиза автоаварии показала, что если бы Полина была пристегнута ремнем безопасности, она осталась бы жива. Кроме того, в крови Бурцева медики зафиксировали присутствие алкоголя. Будь Иван трезвым, вероятнее всего он справился бы с управлением и оба отделались бы незначительными травмами. Неудачное похищение дочери Веры – забуксовала машина. На следующий день появилась более проходимая. И это видит вся деревня. Профессионалы так не работают. Нападение на Веру Ивановну? Чтобы два крепких амбала позволили так расправиться с собой хрупкой женщине? Выстрел в Бурцева на веранде в санатории? Пуля попала на двадцать сантиметров выше головы Бурцева. Снайперы так не стреляют. Все эти случаи я расцениваю как предупреждение. Не уйметесь, не поймете – у нас неудач не будет.

– Тогда это запугивание не очень понятно, – возразил Заместитель. – Если бы мы получили предложение от того же Шахова и отказались, тогда было бы понятно запугивание. Но предложений не было и нет.

– Если бы вначале поступило предложение и оно было бы отвергнуто, а потом начались бы эти наезды – это значило бы полностью представиться. Но я думаю, предложение скоро поступит.

– Да за смерть Полины и за то, что изувечен Иван, их надо привлекать. Я чего-то не понимаю. У нас что, нет закона, нет правоохранительных органов? – спросил Адмирал.

– Да, – подтвердил Малый Иван, – нет.

– Ну ладно, – сказал Адмирал, – этот малахольный в своих графиках и компьютерах запутался, но меня проинформировали, что наш новый начальник службы безопасности – бывший работник КГБ. И вы против того, чтобы имеющиеся у нас данные сообщить в органы. Почему? Я требую объяснения.

– Объясняю, – спокойно сказал Игорь. – Почему не раскрыто на сегодняшний день ни одно громкое заказное убийство – ни журналиста Холодова, ни телевизионщика Листьева, ни общественного деятеля и бывшего криминального авторитета Квантришвили? А убийство Кивелиди и еще нескольких десятков крупных банкиров и бизнесменов? Так случилось исторически, что наши органы оказались неготовыми к раскрытию подобных преступлений, потому что при советской власти таких преступлений не было. Были убийство, воровство, мошенничество в особо крупных размерах, но их совершали одиночки или небольшие криминальные группировки. Когда в течение нескольких лет у нас появились мультимиллионеры и просто миллионеры, когда появились трансконтинентальные финансовые компании, то есть сформировался слой богатых и очень богатых людей, органы, постоянно разгоняемые, реорганизуемые, не сумели внедрить в этот слой свою агентуру, и поэтому ни одно ведомство не знает, кто с кем и какими отношениями связан, какие деньги проходят через эти структуры, как идет передел имущества. В этом слое есть лица с криминальным прошлым, но в основном это новые люди, хорошо образованные, умеющие системно мыслить, и каждое заказное убийство – это всегда очень точно спланированная операция, когда невозможно определить заказчика и найти исполнителя. Почему? Потому что исполнитель никогда не знает заказчика, все это делается через посредников. После завершения операции и посредники, и исполнители чаще всего уничтожаются. Самых лучших из них иногда устраивают за рубежом, где они ведут жизнь мирных обывателей и вызываются оттуда только на самые трудные заказные убийства. История терроризма доказала, что практически невозможно спасти человека от смерти, если убийство тщательно спланировано и хорошо оплачено. Так было с убийством Кеннеди. Президента США охраняют десятки тысяч людей, но тем не менее удалось покушение на Рейгана. Насколько изощрена служба безопасности Израиля, но президента Бегина убили практически в упор.

Я поддерживаю точку зрения аналитика компании. И на мой взгляд, тоже пока идет запугивание. Наш противник добился, что мы реорганизовали службу безопасности компании, что мы отправили за границу президента компании. В ближайшее время должно что-то произойти. Я думаю, что компании поступит, мягко говоря, не очень выгодное предложение, с которым компания должна будет согласиться. Какое это будет предложение, я не знаю.

Чего мы добьемся, сообщив в органы безопасности о наших подозрениях? Ничего. Будет заведено уголовное дело, все наши предположения не оправдаются, у всех будет алиби, исполнителей не найдут, но наш противник вынужден будет пойти на крайние меры. Долго скрывать, где находится господин Бурцев, мы не сможем, поэтому его уничтожат, потому что после его смерти компания развалится или может быть перекуплена. Я не исключаю, что вначале будет совершена какая-то акция против Веры Ивановны. Простите, не какая-то, а угрожающая ее жизни, и Иван Кириллович должен будет выбирать: или сохранение компании, или сохранение жизни своей дочери. Какое решение он примет, я не знаю.

– Черт знает что! – сказал Адмирал. – По этой раскладке получается, что мы живем не в Москве, а в Чикаго, где каждый защищается как может.

– Да, – подтвердил Игорь, – сегодня Москва напоминает Чикаго двадцатых годов, и, может быть, Москва даже опаснее. В Чикаго банды разбирались с помощью кольтов и автоматов Томпсона, в Москве в основном применяются пистолеты «ТТ» и автоматы Калашникова, а теперь все чаще гранатометы. Но в Чикаго при помощи автоматов разбирались в основном криминальные группировки при разделе сфер влияния в игровом бизнесе, в торговле спиртным и живым товаром, а цивилизованный бизнес до разборок при помощи автоматов не опускался. У нас все перепуталось.

– Ваши предложения? – спросил Адмирал.

– Пока ждать предложений конкурентов. Они считают, что нас достаточно напугали. И большая просьба: об этом нашем обсуждении, кроме нас, пятерых, никто не должен знать. Информатор, внедренный в компанию, пока не выявлен.

– Вот что, – сказал Адмирал, – я старше вас всех, я даже год воевал на фронте. Тот, кто обороняется, почти всегда проигрывает. Выигрывает тот, кто нападает первым. На нас напали, а мы даже не обороняемся, мы прячемся. Я предлагаю ответить ударом на удар.

– По кому и как? – уточнил Игорь.

– По Шахову. Нанять бедовых ребят. У него ведь тоже есть жена и дети.

– Но вина Шахова не доказана. Есть только предположения.

– Докажите!

– Мне на это надо время.

– Настя, принеси мне сто грамм коньяку, что-то сердце разболелось, – попросил Адмирал.

Настя вышла и быстро вернулась с рюмкой коньяку и кусочком лимона. Адмирал выпил, вздохнул:

– Я не скажу, чтобы я очень уж любил советскую власть и партию, в которой состоял сорок лет. Но ведь был порядок. Сообщи такое в органы в прошлые времена, да этого Шахова размазали бы по блюдцу, как манную кашу.

– О прошлом можно только сожалеть, – ответил Игорь. – Но мы должны принять решение, от которого зависит наше настоящее.

– Я придерживаюсь прежней точки зрения, – сказал Заместитель.

– Я тоже, – подтвердил Адмирал.

– Я против, – сказал Малый Иван.

– Я против, – подтвердил Игорь.

– Подождем, – сказала я. – Если, как вы предполагаете, предложения поступят скоро, подождем предложений. Все свободны.

Все вышли. Мы остались с Настей вдвоем.

– Ну, что? – спросила я.

– Пройдем к самовару, – предложила Настя.

Мы прошли в комнату отдыха. Настя открыла бар, достала джин и тоник.

– Будешь? – спросила она.

– Буду.

Настя приготовила напиток, бросила в стаканы по кубику льда, сделала крохотные бутерброды с семгой.

– Я правильно поступила? – спросила я. Мне было нужно, чтобы меня похвалили.

– Правильно, – подтвердила Настя. – Только я сама ничего не понимаю. Если это запугивание, то они провели это вполне профессионально. А если они элементарные дилетанты? Может же быть такое? Может! Не получилось с Большим Иваном, не получилось с похищением твоей дочери, невозможно же предусмотреть, что в середине лета непроходимые лужи. И с нападением на тебя не получилось. Кто же ждал, что у тебя на каждой лестничной площадке кирпич припрятан? И когда такая маленькая женщина, не оборачиваясь и не выясняя отношений, лупит кирпичом, ломая нос и выбивая зубы, это предусмотреть могут только высокого класса профессионалы.

– А разве я сломала нос?

– Наверняка.

Настя налила себе джин и предложила мне.

– А давай, – согласилась я. – Только чуть больше тоника.

– Это уж ты сама регулируй. Игорь тебе браунинг передал?

– А ты откуда это знаешь?

– Он купил его на деньги компании.

– В документах так и указано: на покупку пистолета?

– В документах указано: на покупку лазерного принтера. Не бери это в голову!

На переговорном устройстве зажглась вторая клавиша. Это был Заместитель. Я отжала клавишу.

– Слушаю, Александр Петрович.

– Мне надо с вами переговорить.

Настя кивнула и показала три пальца.

– Через три минуты я вас жду. – Я отжала клавишу. – Настя, дай мне твою таблетку, которая отбивает запах спиртного.

Настя достала из бара пластмассовую коробочку и вытряхнула из нее две горошины. Я запила их тоником.

– Будь осторожна, – предупредила Настя.

– Буду, – пообещала я, поправила волосы, воротничок на кофточке и прошла в кабинет.

Заместитель вошел и сел на свое место. Я ему улыбнулась, может быть чуть радостнее, чем необходимо при разговоре руководителя и подчиненного.

– Вера, – сказал Заместитель, – мне надо с вами поговорить. И вопросов накопилось много, и ситуация, которая возникла, требует определенной корректировки. Не согласились бы вы со мной поужинать в удобное для вас время?

– Согласилась бы, – ответила я.

– Тогда, часов в восемь. В «Улитке». Это новый ресторан с хорошей кухней и кабинетами, которые устроены так, что вы не слышите, что говорят ваши соседи, и вас никто не слышит.

– А соседей-то хоть видеть можно? А то совсем не интересно прийти в ресторан и никого не видеть.

– Видеть будете только через пуленепробиваемое стекло. Это абсолютно безопасное место.

– Я вообще-то не трусливая.

– Я это заметил.

Я открыла свою электронную записную книжку, которую попросила Настю купить в первый же день своей работы в компании. Я любила всякие электронные приспособления. Мой бывший муж Милёхин купил у приятеля подержанные «Жигули», которые постоянно ломались и которые в основном чинила я. Это была «копейка», первая модель, которую начал выпускать Волжский автомобильный завод. Подводила в основном электрическая часть. Я это быстро поняла и с помощью соседа-механика заменила всю электропроводку.

– Я могу в восемь, – ответила я Заместителю, – но в девять сорок пять я должна буду уйти.

Не надо было мне говорить, куда я собираюсь уходить, у женщины должна быть тайна. Может быть, у меня назначено любовное свидание. Но я не выдержала и сказала:

– С одиннадцати до двенадцати я сегодня стреляю в тире.

– Это у вас первые в жизни стрельбы?

– Нет. Может быть, сто первые. У меня первый разряд по стрельбе из пистолета, – похвасталась я. – Но я не была в тире уже пять лет. По-видимому, пришла пора входить в спортивную форму.

– Я с удовольствием постреляю в тире вместе с вами, – сказал Заместитель.

– Я не знаю, удобно ли это. Я должна спросить у Игоря.

– Спрашивайте, – поторопил Заместитель. – Я должен знать, куда вас подвезти.

– Я, по-видимому, поеду с Игорем.

– Я хорошо вожу машину. Но если вы привыкли ездить с Игорем, то поедете с ним, я следом. Вызывайте Игоря.

И я вдруг поняла, что, если мы будем вместе, я всегда и во всем буду подчиняться этому мужчине, он сильнее меня.

Я вызвала Игоря и сказала:

– У нас с Александром Петровичем деловое свидание. Чтобы не опоздать, куда Александр Петрович меня должен подвезти?

– Я повезу сам, – сказал Игорь. – Скажите, куда я должен заехать за Верой Ивановной?

– Игорь, – Заместитель улыбнулся, если можно назвать улыбкой небольшое движение губ, – Вера Ивановна сказала, что вы едете в тир. Я иногда тоже бываю в тирах. Вы куда едете?

– На Октябрьское поле.

– Значит, к Климу. Я у него бываю. И привезу туда Веру Ивановну.

– Я вас буду там ждать, – сказал Игорь и вышел.

– Толковый чекист. А вот в то, что были жучки в офисе, я по-прежнему не верю. Я почти уверен, что это организовала Настя, чтобы убрать Викулова. Так ведь?

– Вы об этом спросите Настю.

– Куда за вами заехать? – спросил Заместитель.

– Я буду в офисе. Накопились дела.

Я собиралась просмотреть личные дела всех сотрудников компании, пока я только успела посмотреть личные дела Насти, Малого Ивана и Заместителя.

Заместитель вышел. Мне была нужна срочная консультация Насти.

– Я еду с Александром Петровичем ужинать, – сообщила я ей.

Настя задумалась.

– Ему что-то от тебя надо, – наконец сказала она.

«А может быть, я ему нравлюсь?» – хотела я ей ответить, но промолчала.

– Он наверняка спросит тебя, какую роль я выполняю в управлении компанией. Запомни: никакой!

– Конечно никакой, – подтвердила я.

Настя усмехнулась, что-то ей в моем ответе не понравилось.

– Хотя ты никакой роли не играешь, – сказала я, – я готова выслушать твои инструкции.

– Меньше говори и больше слушай.

– А если он пригласит меня к себе домой? – спросила я.

– Вряд ли, – засомневалась Настя.

– Ну, а если?

– Тебе с ним хочется переспать?

– Да. С самого начала, как только я его увидела.

– Знаешь, какие самые большие сложности с женщинами в разведке? – спросила Настя.

– Какие?

– Чтобы ложилась с теми, кто не нравится, но с кем надо лечь, и не ложилась, с кем хочется, потому что это чаще всего ведет к провалу.

– Но я не разведчица, я нормальная учительница, временно исполняющая обязанности президента компании.

– Поступай как хочешь, но не проговорись, что отец в Швейцарии, мы ведь до сих пор не знаем, кто информатор в компании.

– Не проговорюсь, – пообещала я.

Всю вторую половину дня я потратила на изучение личных дел сотрудников компании. Я не думала, что биографии, трудовые книжки, анкеты так много могут рассказать о компании, о влиянии на ее деятельность отдельных работников и целых группировок.

Зная дату регистрации компании, я не обнаружила ни одного работника, кроме Насти, которые бы работали в компании со дня ее основания. Как минимум один состав работников сменился. Это и понятно. Дело новое, приходят и случайные люди, шла утряска, притирание по деловым и личностным качествам.

Меня интересовало, кто появился с приходом Заместителя. Через три месяца после его прихода наполовину обновился состав директоров. Пришли однокурсники Заместителя по Финансовой академии.

Я очень внимательно изучила дело юриста и обрадовалась своему открытию. Юрист оказалась женой брата Заместителя. Выйдя замуж, она сохранила свою девичью фамилию Подвойская. Из революционной династии, она, по-видимому, гордилась своей родословной, как гордятся сейчас своим происхождением многие русские, вдруг вспомнив, что их прадеды были князьями и графами, а уж дворянами – обязательно.

Внимательно изучая дело Заместителя, я обратила внимание, что пять лет выпали из его биографии, правда было указано, что в это время он учился в аспирантуре и защищал диссертацию. Но в аспирантуре обычно платят стипендию три года, а потом отчисляют, к тому же не было указано очная это была аспирантура или заочная. Если заочная, то, значит, Заместитель не хотел афишировать свою деятельность в эти пять лет…

Из биографии Заместителя я еще узнала, что его отец – армейский генерал, служил в Германии, и Заместитель десять детских лет прожил в Германии, там же закончил среднюю школу, год проучился в Берлинском университете и перевелся в Финансовую академию в Москве.

Приближалось время ужина, но у меня не была решена проблема с одеждой. Можно было пойти, конечно, и в джинсовом пиджачке, в котором я вышла сегодня на работу. Этот пиджак я носила редко, его пять лет назад привез отец. Но за эти пять лет джинсовые пиджаки, по-видимому, вышли из моды, во всяком случае, пока я ехала на работу, я на улицах не увидела ничего подобного. Модные девицы шли в джинсовых безрукавках, в узких джинсах, но это была рабочая одежда, а в ресторан, даже на деловую встречу идти в джинсовом пиджаке, вероятнее всего, не принято. Я решила проконсультироваться с Настей, но загорелась третья клавиша на переговорном устройстве, меня вызывал Малый Иван.

– Заходи, – сказала я.

Малый Иван показался мне несколько смущенным, таким я его еще не видела.

– Вера Ивановна, спасибо, что вы познакомили меня с Риммой.

– Насколько я помню, ты с ней познакомился сам, и вы договорились в первые три минуты.

– Но ведь это вы все высчитали, что мне нужна именно такая женщина. Я счастлив, может быть даже влюблен. Я провел замечательный вечер, ночь и утро и с нетерпением жду, что через два часа снова встречусь с ней.

– Послушай, – сказала я, – это для ликвидации собственной безграмотности… Чем же так замечательна Римма, что мужики так на нее западают?

– Она настоящий партнер.

– Я про это читала в пособиях по сексологии, но, честно говоря, не очень понимаю. Это поддается анализу?

– Конечно, – ответил Малый Иван. – Партнерство, в первую очередь, предполагает полную откровенность между партнерами, когда ничего не скрывается, ты и партнер – одно целое. Я и она, она и я.

– А как же любовная игра, узнавание, завоевание, ожидание того сладостного мига, когда она перестанет сопротивляться и отдастся тебе?

– Для некоторых мужчин, наверное, существует и такое. Мужчина – охотник, женщина – дичь. Но сегодня так много борьбы и противостояний, которые мужчина преодолевает каждый день, что на любовную охоту уже не остается ни сил, ни желаний.

– Значит, получается: увидел мужчина женщину, а женщина мужчину и – или сразу «да», или сразу «нет»?

– Конечно.

– Но ведь можно и ошибиться?

– Но можно и поправить ошибку.

– Я рада за тебя.

– Я тоже.

Я достала свою электронную книжку и в деловой дневник занесла одно слово – «Римма». Не хотелось бы услышать от нее совсем противоположное тому, что чувствовал Иван. Мне совсем ни к чему очередное его разочарование, он мне нужен в хорошей рабочей форме. А пока я должна была решить свою проблему. Я вызвала Настю и спросила:

– В таком виде можно идти в ресторан?

– Можно, – ответила Настя, – но только миллиардеру или мировой знаменитости. Потому что миллиардерам и знаменитостям все можно, а тебе – нельзя.

– Какой выход? – спросила я.

– Надо заняться своей одеждой. Отец на это выделил деньги помимо твоей периодической зарплаты.

– Но за сорок минут эту проблему не решишь!

– Почему же? – не согласилась Настя. – В комнате отдыха есть шкаф с вещами Полины, она держала их на тот пожарный случай, который выдался сегодня тебе. Но ее одежда на два размера меньше твоей, а обувь – на два размера больше. Попробуем что-нибудь поискать…

Мы прошли в комнату отдыха. Настя открыла шкаф и выбросила на тахту юбки и блузки.

– Начнем с юбок, – решила она. Выбрала две широкие юбки, расширяющиеся внизу.

Конечно, ни одна из юбок на поясе не сошлась, я никогда не была манекенщицей. Настя взяла ножницы, надрезала юбки на поясе и скрепила скрепками, как скрепляют листы бумаги.

– Даже оригинально, – сказала она, осмотрев сделанное. – Надевай.

Я надела юбку, бедра и ягодицы обтянулись прохладным нежным шелком.

– Слишком выпирает, – засомневалась я.

– Если есть чему выпирать, должно выпирать. Чего скрывать-то? Покажем товар лицом.

– Если задницу называть лицом, – начала я.

– Так это и называется, – сказала Настя. – Не верь, когда мужики называют глаза зеркалом души, я тебе об этом уже говорила, но повторение – мать учения. Конечно, они смотрят и на лицо, но потом они всегда опускают глаза. Снимай свою блузку и померь эту.

Я сбросила блузку, Настя критически осмотрела мой черный лифчик.

– Года два стираешь его? – спросила она.

– Пять, – ответила я.

Я надела блузку. По-видимому, просторная на Полине, блузка обтянула мне плечи. К тому же под полупрозрачным сиреневым шелком лифчик резко выделялся.

– Сними лифчик. – Настя посмотрела на часы.

Я сняла лифчик, надела блузку. Сквозь шелк просматривались контуры грудей, а соски даже выпирали через шелк.

– Очень видно…

– Замечательно, – ответила Настя. – Грудь женщины видят только младенцы, но потом они вырастают, и зачем же их лишать такого удовольствия?

Настя выбрала туфли, натолкала туда бумажных салфеток, утрамбовала большим декоративным карандашом, который больше напоминал средних размеров дубинку.

Я надела туфли, и они оказались мне впору. Я посмотрела на себя в зеркало. Молодая, красивая, полная сил женщина, правда с чуть скучной прической. Настя распустила мои волосы на плечи, включила фен.

– Вечер продержится, – пообещала она, осмотрела меня и заключила: – Вполне готова к употреблению!

– У нас будет деловой разговор.

– Вначале обязательно, а потом – ни одна женщина не знает, чем закончится самый деловой разговор.

– Я знаю.

– И ты не знаешь, – ответила Настя. – Я тебе завидую. Ты идешь охотиться на настоящего зверя. Убей его.

– Охотники нынче повывелись, – ответила я почти словами Малого Ивана. – Остались в основном спортсмены, и то для них важна не победа, а участие. Победил – хорошо, не победил – будет следующая попытка со следующей женщиной. Ты же мне это сама говорила.

– Не помню, – сказала Настя. – Но Будильник – из охотников.

Я вышла из офиса, как и договорилась с Заместителем, минута в минуту. Он уже ждал меня. Когда мы входили в ресторан, уже почти заполненный, я почувствовала себя раздетой под взглядами мужчин. Здесь рассматривали, не скрывая, что рассматривают.

– Здесь всех так осматривают? – спросила я.

– Да, – подтвердил Заместитель, – потому что сюда приводят женщин только экстракласса.

– Тогда им сегодня не очень повезло.

– Наоборот, они поражены. Обычно женщины в таких местах ростом не ниже ста восьмидесяти. Вы маленькая, но есть на что посмотреть.

– Об этом вы мне расскажете поподробнее.

– Обязательно, – пообещал Заместитель.

Столы закрывались диванными спинками, и как только сели, мы уже никого не видели и нас никто не видел.

– На вас сегодня замечательный наряд, – сказал Заместитель. – Почему вы не ходите так каждый день?

– Это одежда Полины. Я не рискнула идти в ресторан в джинсовом пиджаке.

– Но Полина, – начал Заместитель и замолчал, наверное понял, что если продолжать сравнения, то я явно проиграю «Мисс России-92».

– Конечно, все узко, – сказала я, – юбку в поясе пришлось надрезать и заколоть скрепками. – Я показала ему на скрепки. – В туфли пришлось натолкать бумаги. Подошла только блузка, и то я стараюсь сильно не дышать, чтобы она не расползлась по швам.

Заместитель рассмеялся:

– Вы удивительная женщина, я никак вас не пойму…

– То ли дурочка, то ли очень хитрая? – подсказала я.

– То, что вы не дурочка и что хитрая, я понял почти сразу. Но я ничего про вас не знаю, расскажите, пожалуйста.

Подошел официант, подал карту и отошел. Заместитель протянул мне карту и сказал:

– Выбирайте.

Я заказала салат из крабов и устрицы, о которых только читала в иностранных романах и не знала, какие они на вкус, хотя Римма, у которой был более значительный ресторанный опыт, уверяла, что их устрицы ничем не отличаются от наших черноморских мидий. Вино я доверила выбирать Заместителю, потому что в винах ничего не понимала и не очень любила.

– Так расскажите о себе, – повторил свою просьбу Заместитель, когда еда была заказана.

– Давайте договоримся, – предложила я, – говорить по возможности правду.

– Объясните, что такое «по возможности»? – попросил Заместитель.

– Объясняю. Вы ведь в первый же день дали задание юристу все узнать про меня. И узнали о моем неудачном замужестве с Рапопортом и еще более неудачном с Милёхиным. Вы узнали, какая я в школе, единственное, что не удалось узнать, – кто мой любовник. У меня нет любовника. Теперь вы знаете обо мне все.

– А от кого вы узнали, что я знаю…

– Я прослушала пленку вашего разговора с юристом.

– Кстати, о юристе. Я бы не хотел, чтобы она уходила из компании. Она ведь переменила свое отношение к вам?

– Переменила, – согласилась я. – И юрист она хороший. Я только не уверена, что такая мощная группировка из ваших соучеников по академии и родственников…

– Уточните о родственниках, – перебил Заместитель.

– Юристка ведь жена вашего брата.

– Брат с нею развелся уже два года тому назад, но все равно ведь всегда хорошо, когда в команде единомышленники.

– Не всегда, – не согласилась я. – Когда собираются единомышленники одного человека, этот человек начинает навязывать другим свои решения. А если они неверны? Единомышленники не всегда критичны.