Текст книги "Женщин обижать не рекомендуется. Сборник"

Автор книги: Валентин Черных

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

Мы довольно быстро нашли дачу по улице Комсомольской, в поселках, в отличие от Москвы, названий улиц не меняли. За высоким дощатым забором возвышался второй этаж деревянного дома, выкрашенного белой масляной краской. В зелени высоких сосен белели стены, и ярким пятном выделялась крыша, крытая красной черепицей.

Игорь нажал на кнопку звонка в калитке. Из-за забора доносились музыка и женский смех. Мы ждали. Наконец из-за забора услышали женский голос:

– Говори пароль!

– Мы Настю ищем, – ответил Игорь.

– Настя, ты кого-нибудь ждешь? – спросила женщина.

– Никого, – ответила Настя.

– Скажите, что ее просят выйти Игорь и Вера Ивановна, – сказал Игорь.

– Впускай, – сказал Настин голос, – это мои.

Калитку открыли, и я увидела женщину лет сорока в шортах. Ее голая грудь была внушительна. Я посмотрела на Игоря, он не мог отвести глаз от этой груди.

– Ты что, никогда голых сисек не видел? – спросила его женщина.

– Таких – никогда. Не посчастливилось. Только во сне и в мечтах.

– Молодец, – похвалила Игоря женщина, – красиво отвечаешь. Входи же!

Мы вошли, и женщина закрыла калитку. Посередине участка стоял большой бильярдный стол. На нем играли две женщины в плавках и тоже с неприкрытым верхом. Одна, целясь в шар кием, почти легла на стол. Ей явно грудь мешала нанести точный удар. Вторая была Настя.

Еще две женщины сидели на диване-качалке под тентом, одна совсем голая спала на дощатом топчане, подставив последним вечерним лучам солнца спину и ягодицы.

Увидев нас, Настя набросила кофту, и мы прошли на веранду.

– Чаю, пива, кока-колы? – спросила Настя.

– Чаю, – ответил Игорь.

Настя включила электрический чайник. Игорь сел так, чтобы видеть всех женщин на лужайке перед дачей. Женщины на нас не обратили никакого внимания.

– А чего вы голые? – не удержалась и спросила я.

– Расслабляемся, – ответила Настя.

– А сосредоточиться можешь? – спросила я, потому что абсолютно трезвой Настю было назвать невозможно.

– Могу, – ответила Настя. – Что-нибудь с отцом?

– С отцом нормально. Но пришел факс, что вопрос о тендере будет решаться в понедельник утром.

Настя включилась мгновенно:

– Понятно. Нас подставляют, зная, что мы не готовы.

– Но у нас есть суббота и воскресенье. Только мы никого не можем найти. Ни Заместителя, ни Адмирала, ни Малого Ивана. Надо срочно собирать совет.

– Записывай, – сказала Настя Игорю, и он достал блокнот. – Малый Иван или дома, или у подруги Веры Ивановны, или в Рязани у своей матери. Ее телефон пять-три-шесть-пять-три-два-девять. Адмирал на Истре, на рыбалке. Обычно он разбивает палатку рядом с турбазой Министерства обороны. Палатка желтая, с утра он над ней поднимает андреевский флаг. Номер его «Волги» Н-731-ЕР. Дача Будильника на Икше, в поселке летчиков. Надо спросить дачу актера Жженова, через две дачи от нее – дача отца Будильника.

– Настя, тебе надо было в разведке работать, – восхитился Игорь.

– Я и работала. Разве Вера Ивановна тебе не сказала?

– Он у меня об этом не спрашивал. Учитывая, что мы теперь знаем все адреса, сколько времени потребуется, чтобы собрать всех вместе? – спросила я у Игоря.

– Четыре часа – тех, кто находится в Московской области. Если Малый Иван в Рязани, мои люди доставят его к утру.

– Значит, собираемся в офисе в двенадцать, – решила я.

– В двадцать четыре часа, – уточнил Игорь.

– Я буду в двадцать три, – пообещала Настя. – Мне надо поспать часа два, прежде чем я смогу сесть за руль.

– Теперь куда? – спросила я Игоря.

– Коля поедет на Истру искать Адмирала. – Игорь достал из куртки карту Московской области, отпечатанную на нейлоне, разложил ее на столе и, подумав несколько секунд, сказал: – Отсюда на Икшу мы сможем добраться за сорок-сорок пять минут.

– Поехали, – сказала я.

– Я тебя могу отвезти вначале в Москву, – предложил Игорь. – Отдохнешь перед советом.

– Я не устала.

Я действительно не устала и очень хотела его увидеть.

– Не надо, – предупредила Настя. – А если он там с женщиной? Ему это может не понравиться. В компании никто не знает его женщин.

– Нам надо решать наши проблемы, а женщины – это его проблема, – сказала я и подумала, что это и моя проблема. А если я встречу на даче женщину? Проще, конечно, не поехать и ничего не знать, но я всегда предпочитаю узнать все и сразу! Хотя тут же начала придумывать оправдательные аргументы для него. Ведь он мог вызвать женщину, чтобы объясниться в последний раз. Но для последних объяснений не везут женщину на дачу, проще и безболезненнее это сделать в городе.

Настя и хозяйка дачи, накинувшая все-таки кофточку, довели нас до калитки.

– Майор, – сказала Настя Игорю, – хозяйка, между прочим, подполковник. Так что, прощаясь, можешь отдать ей честь.

– Не могу, – ответил Игорь. – По уставу к босой голове руку не прикладывают. Могу только нижайше поклониться. – Игорь поклонился. – И еще раз выразить бесконечное восхищение увиденным. Я могу только мечтать увидеть это еще хотя бы один раз.

– Нет проблем! – ответила хозяйка. – Я девушка уже год, как незамужняя, нынче мы как раз отмечаем эту знаменательную годовщину. Мой телефон можешь узнать у Насти. Ты, конечно, помоложе меня лет на десять, но сегодня модно иметь и мужей, и любовников помоложе. Так что дерзай.

– Непременно, – ответил Игорь.

– Как ты думаешь, она тебе это всерьез предложила? – спросила я Игоря, после того как он проинструктировал Колю, как искать Адмирала, и мы выехали на Ленинградское шоссе.

– Думаю, что да, – ответил Игорь. – Женщины в погонах решительны и не сентиментальны. Как же я не почуял в Насте гебешницу? Со мною такое впервые.

– Она не гебешница, – объяснила я Игорю. – Она с мужем работала в Главном разведывательном управлении Генштаба.

– Тогда мой промах объясним. Грушники определяются труднее. За что ее турнули, не знаешь?

– Знаю. Она влюбилась в моего отца, брата мужа, и уехала в Москву к отцу и стала заведовать секретариатом в его управлении.

– А когда отец женился на «мисс России», не ушла от него, а перешла к нему в компанию?

– Получается, что так.

– Значит, надеялась, что Иван Кириллович к ней вернется. Сильна, сильна…

Мы подъезжали уже к третьему посту ГАИ, но Игорь не останавливался, чтобы хотя бы уточнить, правильно ли мы едем.

– А если не туда едем? Может, спросим? – предложила я.

– Я знаю этот поселок летчиков и космонавтов, – ответил Игорь.

Я никогда не слышала про поселок космонавтов, как, впрочем, и про поселок летчиков.

– История этого поселка довольно любопытна, – пояснил Игорь. – В тридцатые годы вождь народов товарищ Сталин, довольный успехами летчиков-испытателей и летчиков-рекордсменов, вызвал их главного начальника и сказал: пусть летчики выберут место в Подмосковье, им ведь сверху виднее. И на этом месте они смогут построить дачи. Летчики облетели на самолете все Подмосковье, выбрали несколько самых красивых и удобных мест, чтобы рядом была река, лес, хорошая дорога, посоветовались с метеорологами, в то время еще не было экологов, и остановились именно на этом месте. Место сказочное. Рядом леса, речка, канал, никаких промышленных предприятий, дорога Москва-Дмитров. Хочешь – на машине, хочешь – на электричке, хочешь – на речном трамвае. И летчики начали строиться.

Потом другой вождь народов – товарищ Хрущев, довольный успехами наших космонавтов, вызвал их главного начальника и сказал: пусть ребята выберут себе место для дач, им из космоса ведь все было видно. А ребята, в основном все в прошлом летчики, которые бывали в этом поселке у своих старших коллег-летчиков и очень им завидовали, даже выбирать ничего не стали, а построили дачи рядом с поселком. Отец Будильника, генерал авиации, начинал когда-то летчиком-испытателем и построил здесь дачу.

– Игорь, – сказала я, – я не люблю, когда людей называют не по имени, а кличками. Наша компания – не воровская малина.

Игорь посмотрел на меня, ничего не ответил, но замолчал и уже ничего не объяснял.

Мы свернули в поселок, огороженный забором. Бывшие летчики, по-видимому, жили по принципу: мой дом – моя крепость.

Довольно быстро мы нашли дачу Заместителя. Дверь оказалась закрытой, но его машина стояла на участке. Игорь молчал, ожидая моего решения.

Мимо дачи шла молодая женщина в купальнике с переброшенным через плечо полотенцем.

– Он с сыном пошел купаться, – сказала она, увидев нас. – Минут пять, как прошли. Мы соседи, – пояснила она.

– Вы об Александре Петровиче? – уточнила я.

– Конечно, – ответила женщина.

Про сына ничего не было в его личном деле, это я помнила точно, и о сыне ничего не говорила Настя. Может быть, и жена у него есть? Я вспомнила, что обратила внимание на то, что он слишком долго учился в аспирантуре и явно не хотел указывать, что он делал как минимум два года.

– Если хотите, я вас провожу, – предложила соседка. – Мы купаемся в одном и том же месте.

Женщина была моложе меня, в последнее время я стала это отмечать, раньше я везде была самая молодая.

– Будем вам очень признательны, – сказала я.

Асфальтированная дорожка оказалась довольно узкой. Вдвоем по ней можно было идти, но втроем никак не уместиться, поэтому соседка пошла впереди, а мы сзади. Я не могла не отметить хорошей фигуры женщины. Крепкие ягодицы, едва прикрытые материей, перемещались справа налево и снова направо при каждом шаге, наверное это было очень эротично, потому что, когда я посмотрела на Игоря, он этого даже не заметил, смотрел на этот танец ягодиц.

– Когда так смотрят, – тихо сказала я ему, – женщины это чувствуют.

– Это не я смотрю, это мои глаза смотрят, – ответил Игорь.

– И твои глаза уже не видят твою жену Марину и твоих дочерей Наташу и Машу?

– Сейчас сосредоточусь… Нет, не видят, – вздохнул Игорь.

– Она сейчас оглянется, – предупредила я Игоря.

– Ничего не могу с собой поделать, – ответил Игорь. – Попробуй перекрыть ее, но тогда я буду смотреть на твою попку, когда это так близко, мужчина не может контролировать свое зрение.

– Пошляк!

– Это не пошлость, это радость жизни.

Мы прошли мимо лодочной станции, свернули направо и увидели десятка три мужчин и женщин с детьми.

Наша сопровождающая обернулась, показала на купающихся, сбросив полотенце, бросилась в реку и довольно быстро поплыла к противоположному берегу.

Я его увидела сразу. Он стоял по грудь в воде, а рядом плавал мальчик. Мальчик попытался отплыть от него, но он развернул его в сторону берега и шел рядом, пока мальчик не нащупал дно. Теперь я могла определить: мальчику было не больше семи лет. Они вышли на берег. Он растер мальчика полотенцем, они сели на землю, и он открыл банку пива для себя и банку кока-колы для сына.

Мы стояли рядом. Мальчик рассматривал нас, и он тоже не мог не заметить нас, но он не замечал. Тогда я села рядом и сказала мальчику:

– Здравствуй. Меня зовут тетей Верой.

– У нас не принято называть взрослых тетями и дядями, – ответил за мальчика он. – Вера или Вера Ивановна.

– Лучше Вера, – сказал мальчик. – А я Александр.

– А как тебя зовет папа?

– Сан Саныч.

– Тогда и я тебя буду звать Сан Саныч?

– Что вы хотите – пива или кока-колы? – спросил Сан Саныч.

– Мне пива.

– Мне кока-колы, – сказал Игорь.

Сан Саныч достал из пакета банки с пивом и кока-колой.

– У вас всегда такой большой запас? – спросила я.

И снова за Сан Саныча ответил он:

– Всегда. На случай непредвиденных гостей.

– Извините за вторжение, но пришел факс. Вопрос о тендере будет решаться в понедельник утром. Я приехала спросить: что мне делать?

Он молчал.

– Пошли. Обсудим, – наконец сказал он и, положив в пакет полотенца, пошел в сторону лодочной станции.

– Игорь, объясни ему, что мы успели сделать, – попросила я.

Игорь догнал его. Я с Сан Санычем пошла за ними.

– Если судить по поведению отца, у него неприятности. Это так? – спросил Сан Саныч.

– А как ты это определяешь? – спросила я.

– Когда у него неприятности, он молчит, потом быстро собирается и уезжает. Он уедет?

– Еще не знаю, – ответила я.

– Я могу дать вам совет, – предложил Сан Саныч.

– Давай.

– У нас в садике работает дворник дядя Федя. Он всегда говорит: клин надо выбивать клином.

– Спасибо. Замечательный совет, – поблагодарила я Сан Саныча.

– Только я не знаю, что такое клин. А вы знаете?

– Не очень хорошо, – ответила я. Мне не очень хотелось объяснять мальчику про клин, к тому же этот самый клин я в жизни никогда не видела.

Когда мы подошли к даче, он сказал Игорю:

– Постарайтесь найти Аналитика. А мы с Верой Ивановной подъедем к указанному времени.

Игорь посмотрел на меня. А что мне оставалось делать? Я хотела остаться с ним.

– Пусть будет так, – сказала я.

Игорь уехал, и мы остались вдвоем. Вернее, вначале втроем, но он сказал Сан Санычу:

– Можешь погулять.

– Мне не хочется, – ответил Сан Саныч.

– Тебе хочется.

– Ты уедешь в Москву сегодня? – спросил Сан Саныч.

– Да.

– Других вариантов нет?

– Нет. Ты переночуешь у Валерия и Люды, а я завтра приеду.

Сан Саныч посмотрел на часы, кивнул и не торопясь вышел. Он шел, как отец, развернув плечи, чуть наклонив голову.

– Кофе, чай или что-нибудь плотнее? – предложил он.

– Чай.

Он приготовил бутерброды, заварил чай. На участке перед домом росли большие ели. Если их посадили в конце тридцатых, им было больше пятидесяти лет. Кроме елей, на участке ничего не росло: ни цветов, ни ягодных кустов.

– Я не знала, что у тебя есть сын.

– Теперь знаешь.

– Я еще ничего не знаю.

– Могу рассказать. О чем?

– О твоей жене.

– Моя жена вышла замуж за моего партнера по бизнесу и живет в Гамбурге.

– И тебе оставила сына?

– Да.

– А с кем он живет на даче?

– С нянькой.

– А сколько лет няньке?

– Ты хочешь спросить, сплю ли я с ней? Не сплю.

– А где сейчас нянька?

– На субботу и воскресенье она уезжает в Москву.

– А зимой?

– Дача зимняя. Сан Саныч здесь живет уже два года. Осенью он пойдет в школу. Но для решения этой проблемы у меня есть еще два месяца.

– Но ты знаешь, как решить эту проблему?

– Знаю.

– А как решить проблему с тендером?

– Не знаю. Ситуация складывается не в нашу пользу. Виноват в этом и я. Я не предусмотрел, что Шахов может добиться переноса сроков тендера. Нам нужны деньги, чтобы продолжить строительство судов. Эти деньги может дать только государство.

– Но у нас есть партнер, который вложил тоже деньги. Пусть он добавит, пока ты не поправишь свое финансовое положение.

– Он не вложит денег. Риск должен быть обоюдным. Он узнает, что мы не кредитоспособны, что мы проиграли тендер, и будет ждать. Если нас перекупит более удачливый конкурент, он будет работать с ним.

– А почему мы должны проиграть? Ведь мы строим суда. Это новые российские суда, государство должно нас поддерживать.

– Государство – это чиновники. Чиновник соблюдает государственный интерес, когда он совпадает с его личным интересом. То, что Шахов перенес сроки тендера, означает, что он купил мнение чиновников.

– Мы это можем доказать?

– Нет. У чиновников есть замечательное объяснение, почему не надо поддерживать нашу компанию.

– Почему?

– Потому что в последние два года мы больше теряли, чем приобретали. Глава компании женился на «мисс России» и вкладывал деньги в модельный бизнес, и тоже не очень успешно. Наконец, пьяный попал в автокатастрофу и практически не дееспособен. Если бы Иван Кириллович въехал бы, даже на коляске, он, может быть, нашел бы аргументы, почему государство должно поддерживать нас, а не Шахова. Шахов нас перехитрил, теперь я это точно понимаю. Твое появление в компании на меня подействовало, как красная тряпка на быка. Мне бы не обижаться…

– Обижал в основном ты, я защищалась, – напомнила я.

– Сейчас это не имеет значения, кто кого обижал.

– Почему же – имеет! – не согласилась я. – Тебе надо обижаться на Шахова. Он вам с Настей подбросил крючок, и вы его заглотили. Что меня удивляет, Настя ведь гебешница и должна была бы отрабатывать сразу несколько вариантов и версий. Шахову мешал Бурцев здесь, даже в инвалидной коляске. Я иногда думаю, может быть, все это Настя подстроила…

– Тогда и Гузман, и Малый Иван, и я.

– Они – нет.

– Почему?

– Потому что они дебютанты в этих играх.

– Какие будут последствия, если Шахов выиграет? – спросила я.

– Твоему отцу придется продать большую часть акций Шахову или людям, которые будут представлять интересы Шахова. Компания будет ликвидирована или сольется с компанией Шахова.

– Я вернусь работать в школу, а ты перейдешь работать в компанию Шахова.

– Я не перейду. Он мошенник и бандит. Я дорожу своей репутацией.

– Если у вас нет другого выхода, нам надо побеждать Шахова, – сказала я.

– Конечно, надо сделать все возможное, – согласился он.

– И невозможное. Кто от нас будет участвовать в тендере – ты или Адмирал?

– Я думаю, лучше Адмирал. Я не умею скандалить. Адмирал может наорать, это иногда в России еще действует.

– Хорошо, – согласилась я, – я пойду вместе с Адмиралом.

– Этого делать не надо, – не согласился он. – Шахов имеет информацию от Бессонова, что ты не дура, находчива, напориста, когда надо, но многого не понимаешь в профессиональной терминологии. Он задаст тебе один-два вопроса и высмеет тебя. А это страшно, когда высмеивают. Он выиграет в первом же раунде.

Солнце зашло за кромку леса. Начало темнеть. Мы сидели на веранде, пили чай и со стороны, наверное, казались молодой и счастливой парой. Сидят себе вдвоем, и никто им не нужен. Я не знаю, о чем он думал, а я вдруг представила, что следующим летом ранним утром я буду сидеть на этой веранде и кормить грудью маленького мальчика, может быть девочку, нет, все-таки мальчика. Анюта, Сан Саныч и он будут еще спать. Потом я уложу мальчика, поставлю варить овсянку, разбужу всех, и они побегут на речку купаться, а я заварю чай, поджарю хлеб. А трое детей – совсем не плохо.

– Нам надо ехать, – сказал он.

В машине я уснула и проснулась, когда он поворачивал к офису. На стоянке уже стояла «восьмерка» Насти, «Волга» Адмирала и «мерседес» Игоря. Малого Ивана привезли из Рязани только утром.

Мы трое – я, Настя и Малый Иван – сидели у меня в кабинете, ожидая возвращения Заместителя и Адмирала.

– Все, – сказала Настя, посмотрев на часы, – они закончили уже минут тридцать назад. Если не позвонили, значит, результат отрицательный.

– Я пойду к себе, – сказал Малый Иван.

Настя тоже вышла. Я осталась одна. Попыталась читать – не получилось, не могла сосредоточиться. Откинула спинку кресла, положила ноги на стол, закрыла глаза и тут же уснула. Проснулась от голоса Адмирала в приемной.

– Настя, – сказал он, – дай выпить.

Я успела убрать ноги, поправить волосы. Они вошли, сели. Настя принесла коньяк, нарезанный лимон и рюмки. Адмирал налил себе, выпил, налил еще, и так четыре раза.

– Шах всех купил, – наконец сказал он.

– Расскажите, как шел тендер, – попросила я.

– Он все записал. – Адмирал кивнул на Заместителя.

Заместитель достал небольшой диктофон и включил его.

Конкурс проектов шел, как и предполагал Заместитель. Я выслушала речи о легкомыслии отца в ведении дел, о модельном бизнесе, о том, что компания практически частная, и поэтому он назначил исполнять обязанности президента свою дочь, учительницу средней школы.

– У нее нет среднего образования? – спросил кто-то, кто не понял или не расслышал.

– Она учительница в средней школе.

Я узнала голос Шахова.

– Ее кто-нибудь видел?

– Я видел на презентации Гросбанка. Симпатичная женщина. Платьице от Нины Риччи за тысячу долларов, часы «Картье» за тысячу пятьсот, сумочка за восемьсот…

– Послушайте! Вы обсуждаете не наш проект, а личность президента компании. Вы наш конкурент, и это нарушение деловой этики – переводить деловое обсуждение в личностное и высказывать субъективное мнение.

Я узнала голос Заместителя. И тут же прозвучало возражение Шахова:

– То, что она симпатична, конечно, мое субъективное мнение. Но стоимость ее нарядов абсолютно объективна: учительница с зарплатой в четыреста тысяч уже купила себе часики, на которые она должна работать год в школе. Женщина с размахом.

И я вдруг поняла, как буду действовать. План сложился сразу.

– Спасибо, достаточно, – сказала я. – Суть ясна. На досуге я дослушаю кассету. Сейчас я бы хотела услышать ваши предложения в связи с изменившейся ситуацией.

– Когда мы уходили, к нам подошел Шахов и сказал, что хотел бы предложить условия нашего дальнейшего сотрудничества. Я ответил, что подобного рода переговоры может вести только президент компании, – сказал Заместитель.

– И что же он ответил? – спросила я.

– Он ответил, что позвонит вам и договорится о встрече.

– Его предложения я еще услышу. Сейчас я хочу услышать ваши предложения.

Но все молчали.

– Предложение может быть единственным. Компании нужен кредит, – сказал Малый Иван. – Как можно больший, как можно скорее и на льготных условиях. Конкретно, где его взять, я сегодня предложить не могу.

– Может ли Иван Кириллович в ближайшее время вернуться в страну? – спросил Заместитель и добавил: – Профессор Гузман обещал дать ответ сегодня.

– Не может. Врачи настаивают на том, что ему необходимо провести в клинике еще не меньше двух недель, – сказала я и подумала, что Заместитель при всей своей уверенности еще не чувствует себя старшим, который берет всю ответственность. Может быть, в его жизни не было таких крутых поворотов, а если и были, то всегда рядом оказывались более опытные. И у меня в жизни тоже не было таких крупных катастроф, но зато я постоянно имела проблемы: мало денег до зарплаты, еще зимой надо откладывать деньги на лето, каждая покупка выбивает из только что налаженной системы, бунтует класс, на тебя жалуются родители, с тобой не продлевают контракт, и все-таки я обычно решала все проблемы сама.

– Тогда будем действовать так, – сказала я. – Сейчас собираем совет директоров, увольняем Бессонова и объявляем войну Шахову.

– Не получится войны. – Адмирал грустно улыбнулся. – В нашей компании наибольший опыт ведения войны у меня. И я вижу, что не получится войны. У него полный перевес. И я стар, а они слишком молоды. – Адмирал кивнул в сторону Малого Ивана и Заместителя.

– Вы забыли про меня, – напомнила я.

– А ты – женщина.

– Я не женщина, я президент компании в данный момент, а президент – мужского рода. Настя, собирай совет!

Директора после выходных дней были оживлены, здоровались со мною почти приветливо. Никто из них еще не знал о катастрофе. Когда все расселись, я сказала:

– Начну с неприятных сообщений.

Директора вдруг сразу притихли. Они смотрели не на меня, а на Заместителя, они уже привыкли, что совет директоров вел он.

– Мы не выиграли тендер. Победила компания Шахова. Выиграть его помогла информация о деятельности нашей компании, которую ему регулярно сообщал член совета директоров Бессонов.

Бессонов снял очки. Я подумала, что это движение у него было инстинктивным. Очки снимают перед дракой и во время падения самолета, чтобы уберечь глаза.

– Александр Петрович, – он повернулся к Заместителю, – может быть, вы объясните Вере Ивановне, что женская интуиция и факты – две большие разницы, как говорят в Одессе.

– К сожалению, они на этот раз совпали, – ответил Заместитель, и я увидела, как у него краснеет шея. Я впервые в жизни видела мужчину, у которого накапливается ярость. Я раньше видела только собак в таком состоянии преддраки: ощеренная пасть и шерсть, вставшая дыбом на загривке.

– Пошел вон, стукач. – Заместитель начал приподниматься. – И не вздумай мне больше попадаться.

– А если попадусь? – спросил Бессонов. Он встал и отодвинул стул, на котором сидел. Через стол Заместитель его вряд ли бы достал.

– Прибью, – уже спокойно ответил Заместитель. – Как ты пытался прибить меня.

Бессонов взял свой компьютер и вышел. Директора, не очень понимая, что произошло, молчали.

– Может быть, вы объясните, что произошло? – спросил Нехорошев.

– Вам объяснит наш новый начальник службы безопасности, – ответил Заместитель.

Я почти не слушала объяснений Игоря. И уже знала, что вряд ли директора найдут нестандартное решение. Им еще все это надо переварить, перенастроиться. Когда от директоров действительно не поступило ни одного конкретного предложения, я свернула большой совет и оставила малый совет. Настя вопросительно посмотрела на меня: оставаться ей или уйти в приемную?

– Конечно оставайся, – сказала я.

Настя достала блокнот для стенографирования.

– Без стенограммы, – предупредила я и продолжала: – Мне необходимо полное досье на Шахова: за что его выгнали из ЦК комсомола, за что из министерства.

– Это все знают, – заметил Адмирал. – Этим сейчас никого не удивишь. Теперь любой мошенник проходит как диссидент и борец с коммунизмом.

– Если мне поможет Адмирал, – сказал Игорь, – досье на Шахова у вас будет завтра.

– Необходимо, чтобы у меня взяли интервью для программы «Деньги» или «Деловая Россия». И как можно быстрее. Как это делается?

– За деньги, – ответила Настя. – В «Деньгах» две корреспондентки. Одна – сучонка, готовая хватануть при любой промашке, другая работает под наивную. Какая вам нужна?

– Сучонка.

– Сегодня к вечеру я дам ответ.

Малый Иван кивнул, он понял мой замысел. Адмирал и Заместитель молчали, каждый из них просчитывал, наверное, свой вариант, но что-то у них не сходилось, и они ничего не предлагали.

Зазвонил мой персональный мобильный телефон системы «Билайн».

Его подключили только сегодня утром, и это был первый звонок. Я немного удивилась: номер этого телефона знала только Настя.

– Вера Ивановна, – услышала я, – это Шахов. Я звоню из машины. Я здесь недалеко и мог бы подъехать. У меня есть предложения, я готов их изложить. Принимать или не принимать – это уже на ваше усмотрение.

– Приезжайте, – сказала я и пояснила присутствующим: – Это Шахов. Звонит из машины. Он где-то рядом. Я разрешила ему заехать с предложениями. Мы готовы?

– Да, – ответила Настя.

Малый Иван кивнул.

– Дай мне еще рюмку, – попросил Адмирал. – Я уже все равно за руль не сяду.

Настя налила Адмиралу коньяку.

– Бессонов доложил Шахову, что уволен, – предположил Заместитель, – и Шахов тут же выехал не рекогносцировку. И позвонил он, уже подъезжая.

И будто в подтверждение его слов все мы через открытое окно услышали, как хлопнула дверца машины. Настя подошла к окну.

– Уже идет, – сообщила она.

Шахов вошел, улыбнулся. И я ему улыбнулась. Сейчас он изложит свои предложения и попытается получить как можно больше информации о наших намерениях и действиях. Шахов сел в торец стола заседаний, как раз напротив меня. Он молчал, хорошо понимая роль паузы. В таких ситуациях кто первый начинает, тот и проигрывает первый пас, потому что начинающий сразу раскрывает свои намерения. Я опасалась, что первым не выдержит Адмирал, но первым начал Заместитель.

– Вам Бессонов уже позвонил?

– Конечно, – улыбнулся Шахов. – Тут же.

– Мы готовы выслушать ваши предложения, – сказала я. Мне надо было прервать намечающуюся потасовку.

– Если вы не возражаете, то лучше сузить круг лиц обсуждающих хотя бы до трех. Так быстрее мы придем к положительному или отрицательному результату, – предложил Шахов.

– Очень сожалею, – ответила я, – но обычно мы принимаем решение в этом составе.

– Я знаю. Это называется у вас малый совет.

Шахов еще раз продемонстрировал свою осведомленность. И снова повисла пауза.

– Учитывая, что я должен сообщить конфиденциальную информацию, – начал Шахов.

Настя молча встала и вышла, за нею вышел Малый Иван. Боже мой, подумала я тогда, как замечательно работать со все понимающими людьми. Они уже знали, что я не отступлю, а разговор с Шаховым нам был нужен больше, чем ему, Настя и Малый Иван мгновенно просчитали это и вышли.

– Пожалуйста, – сказала я, – вы убедились, что мы готовы пойти вам навстречу, если ваши предложения заинтересуют нашу компанию.

– Тогда приступим, – ответил Шахов. – Вы проиграли в тендере – это нормальное, а не экстраординарное событие. В рыночной экономике ежеминутно кто-то выигрывает, кто-то проигрывает. Сегодня больше повезло мне. Я надеюсь, что вы проинформируете Ивана Кирилловича о сложившейся ситуации и передадите ему мои предложения.

– Непременно, – пообещала я.

– Я считаю, что нам следует объединить наши возможности. Двум не очень крупным конкурирующим компаниям выжить трудно, одна, но крупная компания может быть более конкурентоспособной на внутреннем и международном рынках.

– И кто же будет руководить компанией? – спросил Заместитель.

– Объединенное собрание акционеров выберет новый совет директоров. Я говорил с учредителями – акционерами вашей компании, они готовы мне продать свои акции.

Значит, старики заложили отца.

– Я думаю, что Ивану Кирилловичу тоже есть смысл уступить мне часть своих акций, потому что у меня все равно образуется контрольный пакет акций.

– Насколько я понял, ты становишься президентом новой компании? – спросил Адмирал.

– Так уж получается.

Мне показалось, что Шахов это произнес с явным сожалением.

– Но Иван Кириллович, конечно, будет в совете директоров. Александр Петрович, вам я предлагаю место первого заместителя, то есть – вице-президента, господин Адмирал, конечно же, войдет в состав совета директоров. Это поднимает авторитет компании. Американцы это давно поняли. У них почти в каждой компании генерал или адмирал в отставке.

– Я твой авторитет поднимать не буду, – прервал Шахова Адмирал. – Так что из своего списка ты меня вычеркни.

– Я надеюсь, что вы еще передумаете, во всяком случае мы вас будем упрашивать до конца.

– Чьего? – спросил Адмирал. – Твоего или моего?

– Не будем отвлекаться, – попросила я. – Адмирал и Александр Петрович получили предложения, а какое место вы предлагаете мне?

– Пока болен Иван Кириллович, вы, естественно, будете замещать его в совете директоров. Если вам не по душе заниматься судоходством и судостроением, то в вашем районе мы собираемся открыть лицей с углубленным изучением экономики и морского права. Это может быть частный лицей, а вы станете его директором.

– Чей частный? – спросила я.

– Ваш, – ответил Шахов.

Изложив свой замысел, он покупал уже в открытую.

– Не очень понятно, – сказал Заместитель. – Наша компания на грани банкротства. Зачем вам объединяться с банкротом? Все это вы можете получить и без объединения, если нам придется ликвидировать компанию.

– Я думаю, придется, – подтвердил Шахов. – Но я не хочу быть капиталистической акулой. У вас есть замечательный партнер в Англии – сэр Идкинд. У Ивана Кирилловича давние дружеские отношения с сэром Идкиндом. Я думаю, с ним надо сотрудничать и дальше. – И Шахов замолчал, вероятно поняв, что сказал больше, чем собирался сказать.

А я поняла, что у меня как раз есть звено той цепи, которой я могу опутать Шахова, если все получится по моему раскладу. Шахов выиграл тендер на условиях, что он получит государственные деньги только в том случае, если такую же сумму вложит зарубежный инвестор. Идкинд, наш давний партнер, узнав о неудаче, которая постигла нашу компанию, может не захотеть вложить деньги в компанию Шахова. Объединив две компании, Шахов с большей вероятностью может ожидать деньги от Идкинда. А потом он нас выбросит.