Текст книги "Грат (СИ)"
Автор книги: Валентин Холмогоров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)
Глава 11
Большие неприятности
Сначала я увидел поднимающееся в небо облако пыли, а потом – двух гномов, которые, катаясь по дороге, сделались источником этого самого облака. Гномы увлеченно драли друг другу бороды и с истошными криками обменивались тумаками. В этой эпической схватке определенно побеждал рыжий гном в полосатых штанах, он казался поувесистей темноволосого, который, лежа в дорожной пыли, отчаянно отбивался от оседлавшего его соперника. Еще немного, и рыжий определенно расквасит своему визави нос. Решив не дожидаться подобной печальной развязки, я нагнулся, и, придерживаясь за седло, со второй попытки схватил извивающегося рыжего драчуна за шиворот, после чего с превеликим трудом поднял его над землей. Темноволосый, избавившись от агрессивного седока, попытался было кинуться на него с кулаками, но подоспевший Холт схватил за шкирку и его тоже. С минуту оба гнома яростно обменивались ругательствами на своем языке, а затем выдохлись и немного поутихли. Убедившись, что смертоубийства можно не ждать, я с облегчением опустил рыжего обратно на землю – не с моей скромной комплекцией таскать подобные тяжести.
Хором высказав еще пару непонятных ругательств, гномы разошлись по разным сторонам дороги, где каждого ожидала запряженная парочкой пони повозка, и благополучно разъехались – один в сторону границы, другой в противоположном направлении.
– Чего они не поделили? – обратился я к Бамбуру. – Ты вроде бы знаешь их язык.
Смуглолицый лишь пожал плечами:
– Большая часть их содержательной беседы сводилась к тому, что один называл другого паршивой собакой, а тот его – грязной свиньей. Единственное, что я уловил – их семейства терпеть друг друга не могут. Впрочем, у гномов сложные родственные связи, так что тут можно запросто голову сломать, кто кому и кем приходится.
Проводив взглядом удаляющиеся повозки, я пожал плечами:
– Главное, мы не позволили им покалечить друг друга. Ишь как разошлись.
Некоторое время мы ехали молча. По обочинам потянулись сады с низкими плетеными изгородями, кое-где ограды отсутствовали вовсе, и растущие тут и там яблони свешивали свои ветви прямо на нашем пути. Холт сорвал на ходу крепкое зеленое яблочко, смачно хрустнул им, но тут же скривился и швырнул надкусанный плод в сторону.
– Тьфу, кислятина!
– А тебе лишь бы пожрать, – вставила шпильку Отра.
– Стоп, привал! – внезапно скомандовал Бамбур. Спешившись, он подошел к изгороди и поднял валявшуюся подле нее большую плетеную корзину с оторванной ручкой – видимо, из-за этого дефекта ее тут когда-то и бросили.
– Наберите-ка сюда побольше яблок!
– Так это, их же есть невозможно, – попытался возразить Холт.
– А есть тебя никто и не заставляет.
Яблоки мы собрали быстро, получилось даже с горкой. Сидевший под деревом в расслабленной позе и наблюдавший за нашими стараниями Бамбур поднялся на ноги и махнул мне рукой:
– Грат, подойди сюда. Шпагу возьми.
Смуглолицый принял фехтовальную стойку, сложив безоружные руки за спиной.
– Атакуй!
Я осторожно взмахнул шпагой.
– Да смелее же! Не бойся!
Вжух! – клинок прочертил в воздухе невидимую кривую линию, но Бамбур словно по волшебству оказался вне досягаемости острия моей шпаги, хотя остался стоять там же, где и был, не сделав ни единого шага в сторону или назад.
– Еще!
Я показал короткий выпад, но шпага снова прошла мимо, – будто Бамбур на мгновение утратил плоть и стал призраком. Чудеса, да и только.
– Это называется уклонение, – пояснил смуглолицый. – В бою иногда не имеет смысла парировать оружие противника, вместо этого можно просто уйти от укола или удара и выставить собственный клинок: вы сэкономите время, а соперник при благоприятном стечении обстоятельств напорется на ваше оружие сам. Благоприятном стечении для вас, разумеется. Уклонения бывают от прямого удара…
Бамбур медленно, тщательно демонстрируя каждое движение, развернул туловище, скрутившись, словно пружина.
– … и от диагонального, – теперь он отклонился в сторону, убрав одно плечо и чуть присев на левую ногу, а затем повторил наклон в противоположном направлении.
– Все понятно? Теперь потренируемся. Отра, отойди на пять шагов и начинай швырять в этих юношей яблоками. Первым уклоняется Грат. Постарайся наставить ему побольше синяков, девочка.
Отра подошла к выданному ей поручению со всей серьезностью и ответственностью. Снаряды летели в мою сторону точно из пращи, треклятая девица азартно метила мне то в туловище, то в голову, причем совершенно случайным образом. Промахивалась она редко. Поначалу мне изрядно доставалось, но потом, благодаря замечаниям и ехидным комментариям Бамбура, у меня стало понемногу получаться. Уклонения и вправду творили чудеса: я даже стал испытывать некоторое садистское удовольствие, наблюдая за разочарованным выражением лица Отры, когда она промахивалась в очередной раз.
Наконец корзина опустела. По команде Бамбура мы собрали раскатившиеся плоды, и мое место занял Холт. У него выходило намного хуже: полная фигура была отличной мишенью, но Отра, видимо, жалела моего друга и кидала яблоки вполсилы. Или мне это только показалось? Когда пришла ее очередь, и я уже собрался полной мерой отомстить девчонке за яблочный дождь, Бамбур вызвался метать снаряды сам, а нам с Холтом велел двигаться в стойке друг напротив друга, сохраняя дистанцию. Затем мы повторили упражнение еще раз. Я увлеченно уворачивался от летящих в мою сторону яблок – на сей раз Отра и Холт швыряли их вдвоём – когда послышался голос Эльдмара, от нечего делать следившего за дорогой:
– Кажется, гости пожаловали!
К нашему импровизированному лагерю приближалась небольшая кавалькада гномов верхом на пони, которые тут считались, видимо, национальным средством передвижения. Возглавлял ее важный гном в зеленом берете и камзоле с пышными шарообразными рукавами. Борода наездника была заплетена в три упругие русые косички. Остановившись на расстоянии десятка шагов, гном окинул высокомерным взглядом нашу компанию и произнес на ломаном Всеобщем:
– Меня зовут Моргон из клан Трибель. Кто есть говорить наш язык?
– Оз аглаб каба дул, – выступил вперед Бамбур, – атраст вала, узбад [1].
– Ту тан трох [2], – скривился гном и быстро затараторил что-то на своем наречии. Пару раз смуглолицый прерывал его уточняющими вопросами, но больше слушал. Наконец, бородатый процедил сквозь зубы «барзул курзад», развернул свою приземистую лошадку и поскакал прочь. Его спутники потянулись следом.
– Что это было? – поинтересовался Эльдмар.
– Объявление войны, – пожал плечами смуглолицый. – Если кратко, в здешних местах обитают две чрезвычайно влиятельные семьи, Фардоки и Трибели. Кланы у гномов играют очень важную роль в местном обществе, фактически, составляют его основу. А эти два – самые могущественные в стране. Дома Фардоков и Трибелей враждуют между собой уже много лет. Теперь я вроде бы припоминаю эту историю… В общем, когда-то в незапамятные времена мальчик из клана Трибелей влюбился в девочку из дома Фардоков, но те не приняли жениха, поскольку Трибели – семейство богатых купцов, а Фардоки относятся к деширам.
– К кому? – непонимающе захлопала глазами Отра.
– К аристократам. Родной брат девочки бросил вызов влюбленному мальчику, и тот его убил во время поединка. Потом отец покойного брата убил того влюбленного мальчика, а его отец в свою очередь убил убийцу. Девочка, посмотрев на эту мелодраму, убилась сама по себе. Короче, все умерли.
– А мы-то тут причем? – озадаченно спросил я.
– Тот рыжий, которого ты оттаскал за шкирку, всего лишь слуга, но относится к дому Трибелей, – терпеливо пояснил Бамбур. – Второй гном – тоже слуга, но из Фардоков. Мы ему вроде как помогли избежать трёпки, но при этом наступили на хвост соперникам, и формально теперь стали их врагами. О чем нам не замедлили объявить в торжественной обстановке.
– Велика беда, заделаться врагами каких-то торгашей, – скептически хмыкнул Холт.
– Самых могущественных торгашей в стране, – поправил его Эльдмар. – Гостиницы, трактиры, постоялые дворы и многие лавки принадлежат им или их родственникам. Да и другие гномы вряд ли захотят связываться с таким влиятельным семейством. Как тут говорят, «фрек карзак дургударлак», никто не хочет развязать войну. В общем, боюсь, у нас возникнут большие проблемы не только в столице, но и в других городах. Как минимум, с едой и ночлегом.
– И что мы будем делать? – поинтересовался я.
– Попросимся под крыло к Фардокам, – откликнулся смуглолицый. – В конце концов, это из-за них мы нарвались на неприятности. Ладно, собирайте вещи и двинули. Нужно добраться в Фейвилд до заката.
Пророчество Эльдмара начало сбываться, едва мы въехали в городок под названием Фейвилд. Слухи и недобрые вести разносятся в небольших поселениях со скоростью ветра, и этот населенный пункт не стал исключением. В двух постоялых дворах нам вежливо отказали в пристанище, сославшись на отсутствие свободных мест, еще в двух – отказали чуть менее вежливо, а в трех следующих так и вовсе не открыли. Тем временем, алый диск солнца стремительно закатывался за горизонт, разлив в небе малиновое зарево. Сгущались сумерки, а газовых фонарей в Фейвилде не имелось: выцветшие, разом утратившие краски улочки освещались только тусклым светом, льющимся из окон домов.
Мы изрядно устали, кроме того, нужно было напоить и накормить лошадей, не забыв и про осла. Попетляв по городу, мы наконец наткнулись на основательный каменный дом, издалека напоминавший крепость в миниатюре, над воротами которого красовался прибитый щит со скрещенными топором и молотом на синем фоне – как пояснил Бамбур, герб клана Фардоков. Подъехав к воротам, смуглолицый заколотил кулаками по потемневшим от времени доскам.
С той стороны донесся пронзительный собачий лай – гномы держали сторожевых псов. Нам долго никто не открывал, затем в воротах со скрипом отворилось маленькое квадратное окошко, и на нас уставился внимательный глаз в окружении темных косматых волос.
– Атраст вала, – произнес в окошко Бамбур и заговорил на гномьем. С той стороны откликнулись длинной непонятной фразой, смуглолицый что-то торопливо произнес в ответ. Затем окошко с гулким стуком захлопнулось.
– Ну что? – поинтересовался Эльдмар.
– У меня для вас две новости, – кисло отозвался Бамбур. – Одна паршивая… Вторая тоже не очень, но чуть получше. С какой начать?
[1] Я говорю на вашем языке. Приветствую тебя, воин.
[2] Дословно перевести эту фразу на Всеобщий не позволяют соображения приличия.
Глава 12
В столицу
– Давай сперва плохую, – вздохнул Эльдмар.
– Прислуга не желает нас пускать в дом без высочайшей санкции господ. А господа изволят проживать в столице. Пока им напишут письмо, пока отправят гонца, пока они прочтут послание и примут решение… В общем, мы гораздо быстрее доберемся туда сами.
– А вторая новость?
– Управляющий предложил нам переночевать на конюшне. Не бесплатно, разумеется.
– Как будто у нас есть выбор… – проворчал старый эльф.
Конюшня оказалась тесной и плохо освещенной, но место для наших лошадей и осла там все-таки нашлось. Управляющий выдал нам немного фуража и добавил от щедрот душевных две толстые восковые свечи. К денникам была пристроена небольшая комнатушка без окон, видимо, предназначенная для отдыха прислуги. Однако в последнее время она, похоже, использовалась в качестве кладовки: тут был свален в кучу старый хлам, среди которого обнаружилась сломанная прялка, две ржавые косы, колесо от телеги и целая гора пустых бутылок из-под вина. Мы вытащили этот мусор на задний двор, накидали на пол сухой соломы и, соорудив из дорожных мешков подобие лежанок, кое-как устроились на ночлег.
Заснуть не получалось. Во-первых, мешал запах: в воздухе стоял терпкий аромат конского пота, мочи и навоза, которым, как мне показалось, я очень быстро пропитался насквозь. Во-вторых, это амбре привлекало сонмища насекомых. Мухи с гулким жужжанием кружили в воздухе, садились на лицо, деловито ползали по коже и всячески давали понять, что истинные хозяева здесь – именно они, а мы – лишь случайные гости.
Поворочавшись на колкой соломе, я временами проваливался в короткое полузабытье, но всякий раз пробуждался, когда очередная особенно наглая муха пыталась забраться мне в нос или за тонкой деревянной перегородкой громко всхрапывал конь. В какой-то момент, проснувшись снова, я понял, что больше не смогу задремать, и тихо, стараясь не разбудить своих товарищей, вышел на задний двор.
На востоке уже забрезжил рассвет, затянутое облаками небо высветлилось зеленым маревом на фоне торчащего посреди двора ветвистого дерева. У стены конюшни сидел Эльдмар, наслаждаясь тишиной и любуясь первыми лучами восходящего солнца.
– Тоже не спится? – произнес он.
– Не слишком уютное место.
– Мне приходилось ночевать в разных местах, – задумчиво сказал старый эльф, – со временем перестаешь обращать внимание на бытовые удобства. Да и спать с годами приучаешься где угодно, даже на ходу. А если сон не идет, лучше побыть наедине с собой. В молодости кажется, будто впереди целая вечность, но когда жизнь близится к концу, начинаешь ценить редкие минуты покоя.
– Я хоть и молод, но тоже не люблю тратить время попусту, – признался я.
– Вот и не трать.
Эльдмар полез в висевшую на его плече холщовую сумку, покопался в ней и протянул мне плотный клубок, скрученный из тонкой льняной нити:
– Видишь пустые бутылки, что мы вытащили вчера из конюшни? Развесь их на ветвях вон того дерева на разной высоте.
Выполнив задание, я вопросительно взглянул на эльфа.
– Возьми шпагу, встань перед деревом в стойку на расстоянии трех шагов. Ударом перерубаешь нить, и пока бутылка падает, ловишь ее на лету, сделав выпад. Если бутылка разобьется, бежишь по двору десять кругов спиной вперед. Приступай!
Первые несколько бутылок я все-таки расколотил. Обежав двор два десятка раз, и едва не поскользнувшись на постоянно попадающихся под ноги «лошадиных яблоках», я стал действовать осторожнее.
Сосредоточив взгляд на покачивающейся под дуновениями ветерка мишени, я концентрирую внимание, представляя себе невидимую силу, которая вливается через кисть руки в острие клинка. Ноги напружинены, будто готовый к выстрелу арбалет. Вдох, выдох, сердце стучит в груди гулкой барабанной дробью. Сейчас! Короткий шаг вперед, точный, выверенный удар, выпад – и я сжимаю в левой руке зеленое горлышко бутылки.
– Неплохо! – раздался за спиной одобрительный возглас Бамбура. – А я-то гадаю, кто это тут бьет посуду с утра пораньше? Холт, Отра, бегом сюда! Кажется, Грат придумал для вас новое развлечение.
Пока один из нашей троицы воевал с бутылками, оставшихся двоих смуглолицый заставил выполнять другое задание. Встав лицом друг к другу на расстоянии полутора саженей, мы вытянули правую руку в сторону, придерживая пальцами за навершие рукояти направленную острием в землю шпагу. По сигналу Бамбура мы отпускали руку и бегом менялись местами с напарником, стремясь подхватить падающее оружие. Потом мы отступали на шаг назад, увеличивая дистанцию, и повторяли упражнение. Поначалу все получалось без особого труда, но когда мы с Отрой очутились напротив друг друга по разные стороны двора, задача показалась нам уже не такой простой. Дождавшись хлопка в ладоши, приходилось бежать изо всех сил, умудрившись при этом не столкнуться лбами посередине площадки – и все равно поймать шпагу удавалось в лучшем случае уже у самой земли.
Занятия длились несколько часов, после чего Бамбур с Эдьмаром милостиво разрешили нам умыться дождевой водой из поилки для лошадей и позавтракать черствым хлебом. К полудню мы выехали за ворота усадьбы. В этих землях расстояния между поселениями были не слишком велики, потому к закату мы рассчитывали добраться до Холобрука – столицы гномьего королевства.
Город уютно раскинулся в просторной долине, окруженной с севера и юга пологими холмами. Никаких крепостных стен и других фортификационных сооружений, обозначавших границу Холобрука, я не приметил: просто прижимавшиеся к обочинам дороги крестьянские дома вдруг прибавили несколько этажей, а поля и огороды между ними исчезли вовсе, образовав мощеные булыжником улицы. Даже беглого взгляда по сторонам оказалось достаточно, чтобы почувствовать преклонный возраст столицы: стены домов, сложенные из тесаного камня, словно лица на древних картинах, хранили в себе воспоминания минувших веков. Холобрук основал пять столетий назад еще король Дурин. За минувшие с тех пор десятилетия столица многократно перестраивалась и понемногу росла, как в ширину, отвоевывая у окрестных лесов новые пространства, так и ввысь, пронзая небо остроконечными шпилями башен и коваными флюгерами. А извилистые переулки отчего-то напомнили мне реки, по которым нескончаемым потоком текли местные жители. Они, как речные воды, менялись, появляясь из ниоткуда и навсегда исчезая в истории, но берега всегда оставались прежними, совершенно не замечая хода времен.
Нужный нам особняк мы отыскали уже в темноте – его нетрудно было узнать по характерному лазурному гербу с топором и молотом, к которым снизу прибавилась золотая подкова, означавшая, что в этом доме проживает глава клана. Мы доложились наряженному в синюю ливрею лакею, и тот, вежливо кивнув, оставил нас в просторном холле, стены которого украшала богатая позолоченная лепнина, обрамлявшая расписные розетки. Любят гномы золото, но от обилия этого благородного металла в здешнем интерьере у меня слегка зарябило в глазах.
Ожидание продлилось без малого двадцать минут. Лакей вернулся в сопровождении облаченного в камзол мажордома, имевшего совершенно непроницаемое выражение лица, каким могут похвастаться разве что профессиональные игроки в скоббак.
– Его превосходительство Дорум Гордвик Доромир Фардок Третий изволит принять вас в малой гостиной, – торжественно объявил мажордом тоном, которым геральды обычно оглашают почтенной публике королевский указ об очередном повышении налогов. – Прошу следовать за мной.
И мы последовали. Анфилада залов, белые мраморные колонны, ковровые дорожки цвета алой крови и покрытый лаком паркет. Я в своих перепачканных дорожной пылью сапогах старался наступать на натертые до ослепительного блеска дубовые доски осторожно, чтобы ненароком не запачкать пол. А вот Бамбуру, похоже, было решительно плевать на окружающее его великолепие: он вышагивал по залам, словно вымуштрованный солдат на плацу.
Дорум Гордвик Доромир Фардок Третий в ярком свете трех десятков масляных светильников сверкал, словно прилавок ювелирной лавки, на который хозяин по случаю городского торжества выложил весь свой товар. Он был уже не молод, но не по-гномьи высок и сухощав. Длинные седые волосы зачесаны назад и собраны в тугой хвост, седая же борода аккуратно пострижена, напомажена и завита ровными волнами. Хозяин дома перебирал в тонких пальцах изящные янтарные четки, и при нашем появлении слегка скривился – даже горящее в лампах ароматизированное масло не сумело перебить доносящийся от нас терпкий запах лошадиного навоза и пота. Бамбур вежливо, но с достоинством поклонился, мы последовали его примеру.
– Мне доложили о случившейся с вами в пути досадной коллизии, – Дорум Фардок говорил на Всеобщем без малейшего акцента, даже получше, чем некоторые орки в моем родном городе, и я отметил про себя, что это, наверное, можно считать своего рода признаком уважения.
– С одной стороны, все, кого Трибели считают своими врагами, могут рассчитывать на заступничество со стороны дома Фардоков. С другой стороны, вы – чужеземцы, и наши внутренние распри вас не касаются. Да и повод слишком незначителен, чтобы воспринимать его всерьез.
– Мы не хотели бы участвовать в конфликтах, ваше превосходительство, – подтвердил его слова Бамбур, – но мы и не искали их. Гномы из рода Трибелей сами объявили нам вражду.
– Печально, но поправимо, – произнес Дорум Фардок и на мгновение задумался. – Завтра вечером Трибели устраивают большой прием в честь Дня имени покойного короля Дурина. Вас, разумеется, туда не пригласят, впрочем, было бы странно, если бы случилось иначе. Но один из вас может попасть туда с кем-то из гостей. Напомните мне, кто, по мнению Трибелей, защитил слугу из моего дома от их нападок?
– Вот этот юноша, Грат, – кивнул в мою сторону Эльдмар.
– Пускай он и идет. Я позабочусь о том, чтобы один из приглашенных взял его с собой в качестве компаньона. Передайте Фарану Трибелю какой-нибудь подарок со своими глубочайшими извинениями, и, думаю, конфликт будет исчерпан. Я дам вам адрес хорошего ювелира, он подберет для вас что-нибудь достойное и недорогое.
– Благодарим вас, ваше превосходительство, – я склонился в вежливом полупоклоне.
– А пока можете рассчитывать на гостеприимство клана Фардоков. Я распоряжусь, чтобы вас разместили в гостевом доме, накрыли ужин, позаботились о лошадях… Предоставили теплую воду для мытья и постирали ваши платья.
Это предложение пришлось весьма кстати. В столице, конечно, имелось несколько принадлежащих кондотьерам гостиниц, Бамбур подтвердил мне это. Но мы вскоре уедем из Холобрука, а вот управляющие этих заведений – останутся. Незачем создавать им лишние проблемы на пустом месте.
Выходя из приемной под пристальным взглядом Дорума Фардока, я порадовался в глубине души, что случившаяся с нами неприятность нашла наконец благополучное разрешение. Если бы я знал тогда, как ошибался!
