Текст книги "Грат (СИ)"
Автор книги: Валентин Холмогоров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
Глава 17
Путь к морю
Из города мы выехали поздней ночью в кромешной темноте. Дождь почти перестал, но в воздухе еще висела мелкая противная морось, пахло сыростью и влажной землей. Луна едва светила из-за низких облаков, заливая окружающий пейзаж призрачным серебром. Лошади, которых привел мой проводник, звонко цокали подковами по мостовой, и в ночной тишине этот звук разносился по пустынным улицам, словно колокольный набат.
– Тиглет, а почему гномы не извлекли обломок Ронорина из тела своего короля? – задал я давно мучавший меня вопрос.
– Ронорин – это великая реликвия, – ответил тот, – простые смертные недостойны касаться его.
Интересно, решился бы господин судья отгрызть себе руки, если бы знал, что именно он только что ими лапал? Впрочем, легенда, судя по всему, так навсегда и останется легендой – хорошенько проморгавшись в полумраке комнатки после ослепительной вспышки молнии, я принялся звать королевский меч по имени на все лады, меняя тон и интонации. Эффект последовал весьма неожиданный: я почувствовал себя полным идиотом. Клинок же высокомерно игнорировал все мои жалкие потуги.
Спустя четверть часа столица осталась позади. Добравшись до ближайшей развилки дорог, Тиглет знаком велел мне спешиться – лошадь стала бы слишком щедрым подарком со стороны семейства Бальдриков, потому настолько широко любезность моего провожатого не распространялась. Впрочем, он и так уже сделал для меня достаточно.
– Ступай вперед вон по той тропе, – сказал Тиглет, – там тебя ждут твои друзья.
– Благодарю. Если я смогу чем-то…
– Не нужно, – прервал меня гном, – ты пришел на помощь нашему родичу в минуту смертельной опасности, мы отплатили тебе тем же. Ступай, Грат. И помни о клятве, которую ты дал в королевской гробнице. Хочешь верь, хочешь нет, но это не пустые слова.
Тропа, на которую указал мне Тиглет, петляла меж густых зарослей кустарника, и спустя пару мгновений я вымок насквозь, продираясь сквозь влажную после дождя листву. Лунного света едва хватало, чтобы различать перед собой размытые силуэты растительности, поэтому я слишком поздно заметил мелькнувшую впереди тень. В следующий миг я почувствовал между лопаток кольнувшее кожу острие шпаги.
– Замри! – раздался за спиной сдавленный шепот.
– Отра, подкрадываться со спины к безоружному орку, по меньшей мере, недостойно. А если бы я испугался и напустил в штаны?
– Грат!
Острие исчезло, и в следующую секунду меня беззастенчиво обхватили тонкими, но крепкими руками и едва не задушили в объятиях.
Мои спутники разбили лагерь в небольшом овраге, потому едва теплившегося костерка не было видно даже с расстояния нескольких шагов. Эльдмар, дремавший возле огня, при моем приближении открыл глаза, Холт бесцеремонно сграбастал меня в охапку, заставив поморщиться от боли в раненой ноге, только Бамбур, сосредоточенно чистивший пистоль, кивнул с невозмутимым видом, будто мы с ним расстались всего лишь пару минут назад.
– Неплохо выглядишь для обезглавленного злодея, – поприветствовал меня он. – Либо палач неважно знает свое дело, либо ты ловко пришил себе башку на место. Хорошо хоть не задом наперед.
– Я тоже рад тебя видеть, – улыбаясь, отозвался я. – Обошлось почти без кровопролития, я выбрал ордалию.
– Ага, знаю. Я был на площади, только никак не мог тебе помочь. Ушел перед самым началом первого поединка.
– Почему не остался до конца?
– Потому что не интересно, – хмыкнул смуглолицый. – Я, в общем-то, ничуть не сомневался в исходе.
Едва на востоке забрезжил рассвет, мы позавтракали вареным горохом, тайком собранным Отрой и Холтом на соседнем поле, и двинулись в дорогу. Наш путь лежал к побережью, где располагался небольшой торговый порт. Там мы планировали сесть на корабль и пересечь пролив, за которым начинались земли эльфов.
Мне удалось поспать несколько часов, потому с утра я чувствовал себя бодро, правда, к обеду, когда мы уже приближались к намеченной цели, меня все же начало понемногу клонить в сон. Никаких происшествий в пути не случилось: поначалу я прислушивался, не послышится ли за спиной топот копыт, но нас никто не преследовал и не пытался перехватить в дороге. Видимо, жители Холобрука остались вполне довольны устроенным мною представлением и не желали продолжения.
Дорога обогнула пологий холм и повернула к скалистому побережью. От открывшегося зрелища у меня перехватило дыхание. Я увидел море впервые в жизни, и наяву оно выглядело почти таким же, как в моих фантазиях – огромным, бескрайним и манящим. Темные морские воды где-то вдалеке сливались с лазурно-синим небом, по поверхности водной глади бежали торопливые волны, ближе к берегу обрастая белыми барашками пены. Там они с шелестом разбивались о влажные камни, громоздившиеся среди россыпи серой гальки. Порывистый соленый ветер бил мне в лицо, щекотал ноздри терпким запахом йода и гниющих водорослей.
Похоже, тревожный и величественный морской пейзаж впечатлил не одного меня. Спрыгнув с ослика, Холт добежал до линии прибоя, скинул сапоги и шагнул в пенную воду по щиколотки. На его физиономии отразилась искренняя радость, – он стал похож на ребенка, которому родители купили на ярмарке огромный сахарный леденец.
– А вода теплая! – радостно сообщил он.
– Что ж, самое время искупаться, – поддержал его Бамбур. – Отра и Грат, полезайте в воду, ваш друг Холт уже заждался. Смелее. И шпаги с собой прихватите.
Поставленная смуглолицым задача оказалась не из легких: фехтовать по пояс в воде было весьма непростым занятием. Море сковывало движения, набегающие волны норовили сбить с ног, которые то и дело оскальзывались на укрывающих дно камнях, поросших водорослями и тиной. Оставшийся на берегу Бамбур громко подбадривал нас, заставляя шевелиться быстрее и не зевать.
– Я не учил вас мензурному фехтованию [1]! – покрикивал он. – Что замерли на месте? Интенсивнее! Кистью работай, Холт! Отра, активнее в защите! Грат, позже выспишься, действуй, не отлынивай! Так, хорошо! Холт, подходи ближе, сокращай дистанцию! Двигаемся, двигаемся, еще быстрее!
Минут через тридцать мы вымокли не только снизу, но и сверху – от катившегося ручьями по лицу и плечам пота. Наконец Бамбур сжалился над нами, позволив умыться горькой морской водой и выбраться на берег.
– Промокли? – сочувственно осмотрел он нашу компанию, с которой водопадами стекала вода. – Ничего, сейчас я вас высушу. Видите во-он ту черную скалу? Десять раз бегом туда и обратно, шпаги держим на вытянутых руках над головой. Марш!
И мы побежали.
Когда наша кавалькада наконец добралась до порта, уже сгущались вечерние сумерки. На корабль, готовый к отплытию в Альвион, как раз грузили провиант и пресную воду. Бамбур быстро договорился с капитаном, продал какому-то отиравшемуся возле конюшни проходимцу наших лошадей, и мы отправились в ближайшую таверну, намереваясь хорошенько перекусить перед отправлением.
Посетителей здесь было немного: кроме нас в дальнем конце зала трапезничали трое эльфов, то и дело бросавших в нашу сторону неприязненные взгляды. Мы заказали овощной суп, оказавшийся на удивление вкусным и наваристым, а на второе нам принесли фасоль с рыбой, которую недавно доставили на берег местные рыбаки. Эльдмар почти не притронулся к своей тарелке, только лениво поковырялся в ней ложкой, а вот Холт с удовольствием слопал целых две порции. Расправившись с едой, мы запили ее сильно разбавленным пивом – других напитков в этой забегаловке, похоже, не водилось, рассчитались с трактирщиком и направились на пристань.
Ужинавшие в таверне эльфы, как выяснилось вскоре, отплывали вместе с нами на одном корабле. Эта троица, среди которой выделялся один долговязый тип с аристократическими замашками, занимала единственную комфортабельную каюту в корме, в то время как нам досталось более скромное обиталище в трюме, по соседству с кладовкой боцмана. Проведав о том, что ему предстоит путешествовать в нашей компании, долговязый скривился, будто его заставили выпить стакан косорыловки без надлежащей закуски.
– Интересно, сколько человек и старик заплатили капитану, чтобы их пустили на борт с этими животными? – громко обратился он к своим спутникам, поднимаясь по скрипучему трапу. Говорил долговязый на эльфийском, видимо полагая, что мы не владеем этим наречием. Однако я знал его родной язык весьма и весьма неплохо благодаря прочитанным в детстве книгам.
– Полагаю, не больше, чем вы заплатили тому, кто продал благородное платье дурно воспитанному смерду, – произнес я на том же языке. – Впрочем, сомневаюсь, что у вас достало на это собственных средств. Надеюсь, обокраденный портной все еще жив.
От неожиданности долговязый оступился и едва не плюхнулся в плескавшуюся за бортом воду.
– Ты… ты понимаешь мою речь? – смерив меня одновременно удивленным и презрительным взглядом, прошипел он.
– С некоторым трудом, поскольку изъясняетесь вы довольно косноязычно, – насмешливо поклонился я. – Возможно, родители не удосужились должным образом обучить вас грамоте. Это сложный навык, который дается далеко не всем.
За моей спиной захихикал Эльдмар, видимо, по достоинству оценив шутку. Отодвинув плечом замершего на пути истуканом эльфа, я пропустил вперед Отру и поднялся на борт следом. На палубе уже суетились матросы, расправляя паруса и готовясь отдать швартовы.
Каюта походила на сколоченный из грубо отесанных досок ящик с прибитыми к стенам узкими деревянными лежаками. Никакого окна здесь не было и в помине: под потолком на ржавой цепи болталась тусклая масляная лампа в футляре из мутного потрескавшегося стекла. Едва мы распихали поклажу по углам, раздался настойчивый стук в дверь. Отперев, Эльдмар шагнул в сторону: в каюту, согнувшись в три погибели, чтобы не зацепить головой низкий потолок, шагнул один из давешней троицы.
– Вы нанесли оскорбление благородному Иланиру, виконту Фландерскому, – прямо с порога обратился ко мне вошедший. – Законы чести требуют сатисфакции, о чем я уполномочен вам сообщить.
– Это что же, означенный Иланир вызывает меня на дуэль? – на всякий случай уточнил я.
– Именно так. Как только мы сойдем на берег…
– Зачем же ждать так долго? – оборвал я непрошенного гостя. – На палубе достаточно места, чтобы ваш Иланир мог защитить свою попранную честь, или что там у него имеется вместо нее. Впрочем, если он боится…
– Нет-нет, мы согласны на поединок без отлагательств, – поспешил заверить меня визитер.
– Вот и прекрасно. Жду вашего оскорбленного Иланира на верхней палубе завтра на рассвете. Со мною будут секунданты: благородная госпожа Отра и благородный господин Холт.
– Могу я узнать ваше имя? – холодно поинтересовался эльф. – Виконту Фландерскому не пристало скрещивать шпаги с простолюдином.
– Грат, – отозвался я. – Без титулов. Однако если виконт Иланир решит отказаться от поединка, он может принести мне извинения, и инцидент будет исчерпан.
– До завтра, – ледяным тоном попрощался эльф, оставив мою шпильку без ответа, – приятного вечера, господа.
[1]: мензурное фехтование – фехтовальные поединки на саблях-шлегерах со строго фиксированным допустимым расстоянием между противниками. Фактически, соперники фехтовали, стоя на месте.
Глава 18
Дуэль
– Деньги приготовил? – спросил меня Эльдмар.
– Какие деньги?
Спал я этой ночью неважно, потому соображал сейчас с некоторым трудом. Коек в каюте имелось всего две, и на них с комфортом разместились Бамбур с Эльдмаром, мы же втроем с гораздо меньшими удобствами улеглись на полу. Заполночь судно покинуло бухту, вышло в пролив, и волнение усилилось. Корабль качало, волны громко били в деревянный борт, в недрах корабля что-то непрерывно потрескивало, постукивало и скрипело, создавая ощущение, будто хлипкая конструкция вот-вот развалится на куски. Кроме того, старый эльф всю ночь ворочался и покашливал, добавляя собственную лепту в эту какофонию. Выспаться в такой обстановке было практически невозможно.
– Корабль идет под альвийским флагом, следовательно, на его борту действуют законы Альвиона, – пояснил Эльдмар. – А по законам Альвиона оба участника дуэли должны заплатить обязательную пошлину государственному чиновнику. Здесь в роли такового выступает капитан. Если не соблюсти эти формальности, можно запросто угодить за решетку.
О таких особенностях местного законодательства я слышал впервые. Видя недоуменное выражение на моей физиономии, Эльдмар вздохнул:
– Вижу, не приготовил. Ладно, пойду, заплачу за тебя и договорюсь с капитаном. Эльф с эльфом всегда найдут общий язык.
Старик ушел, а я принялся приводить себя в порядок. Умылся над медным тазом из кувшина пахнущей тиной водой, почистил зубы и оделся. Вместо завтрака у нас имелись сухие овсяные лепешки с вяленой кониной, которые Бамбур приобрел на берегу: не боги весть что, но другой еды все равно нет.
– Грат, – толкнул меня в плечо непривычно сосредоточенный Холт, – а что должен делать этот… Секонд… Суконд…
– Секундант? – подсказал я. – Да в общем, ничего. Главное, не вмешиваться в поединок и не давать этого делать другим. Ну, и следить, чтобы противник не мухлевал.
Скрипнула дверь, показавшийся в проёме Эльдмар деловито кивнул. Пора.
Противников мы опередили всего лишь на несколько минут: Иланир явно прибывал в приподнятом настроении и, поднявшись на палубу, непринужденно болтал со своими спутниками, не удостоив меня даже взглядом. Видимо, рассчитывал покончить со мной мимоходом, намереваясь дальше заняться своими делами. Солнце уже взошло, море было спокойным, но корабль все же слегка покачивало на волнах. Не думаю, что это доставит мне неудобство: благодаря стараниям Бамбура я приучился фехтовать практически в любых условиях. А вот, собственно, и он, гордо вышагивает в сопровождении мрачного капитана – последний, как представитель власти, обязан почтить своим присутствием намечающееся мероприятие. Следом гурьбой высыпали все свободные от вахты матросы, несколько человек с комфортом разместились на реях, чтобы понаблюдать за происходящим сверху. Отделившись от компании эльфов, к нам направился давешний визитер, передавший мне накануне вызов.
– Доброе утро, господа, – поприветствовал он нас и повернулся в мою сторону. – Согласно дуэльному кодексу перед началом поединка я обязан предложить сторонам примириться.
– Не может быть и речи! – гордо вскинул голову Иланир. – Следует хорошенько проучить это существо. К сожалению, животные понимают только силу.
– Полагаю, вы заблуждаетесь, – вежливо ответил я, – даже кучерам в отличие от вас известно, что животные прекрасно понимают слова и с ними следует обращаться достойно, так меньше шансов получить по лбу копытом.
– Ты сравнил меня с кучером? – оскорбленно сощурился благородный эльф.
– Что вы, как можно? С моей стороны такое сравнение было бы оскорбительным по отношению к представителям этой достойной профессии.
– Мерзавец!
– От мерзавца и слышу.
– Господа, довольно оскорблений, – поднял руку Бамбур. – Пора переходить к насилию!
– Попрошу оружие к осмотру! – шагнул вперед капитан.
Иланир презрительно скривился, когда я предъявил свой видавший виды короткий клинок. Сам он извлек из ножен длинную шпагу с полированным деревянным эфесом и двудольной гардой, украшенной витиеватой резьбой. Отра и Холт внимательно осмотрели оружие, и мой друг поднял на меня непонимающий взгляд: мол, а дальше-то что? Я успокаивающе кивнул. Секунданты эльфа воткнули в палубные доски два кинжала, обозначая линии начала поединка. Убедившись, что приготовления окончены, капитан произнес:
– К бою, господа!
Я вышел к своей линии, отсалютовал противнику клинком и принял стойку. Тот неторопливо снял расшитый серебром камзол, оставшись в одной белой шелковой рубашке, аккуратно свернул одежду, передал ее одному из своих спутников и встал напротив меня, подняв над головой левую руку с тонкими холёыми пальцами.
– Готовы? Начали!
Едва дождавшись команды к началу поединка, эльф шагнул вперед и попытался подбить мою шпагу снизу вверх, чтобы затем нанести прямой удар в живот. Не вышло: я закрылся и с переводом контратаковал его в руку. Клинки схлестнулись: эльф едва успел отвести мою шпагу и снова попытался повторить финт с ударом снизу. Я отступил, показал ложную атаку в ногу, чтобы затем достать его кисть в перчатке из тонкой коричневой кожи. Безуспешно: противник двигался слишком быстро, был ловок, а его длинная тонкая шпага заставляла меня держаться на почтительном расстоянии. Выбирать не приходилось: с моим укороченным оружием оставалось целиться в части тела, располагавшиеся ближе всего, то есть, в правую руку и ногу. Чтобы достать эльфа в корпус, пришлось бы сократить дистанцию, подставившись под встречный укол.
С первых же секунд поединка стала очевидна разница между школой дуэльного фехтования, к которой со всей очевидностью принадлежал Иланир, и турнирного, – на которое натаскивал нас старый Эльдмар. Дуэлянтов не обучают богатому фехтовальному арсеналу: им достаточно в совершенстве овладеть двумя-тремя приёмами, чтобы выиграть большинство поединков с такими же, как они, бретёрами. Нам старались привить более сложную технику, состоящую из множества элементов, комбинируемых в так называемые фразы. Кроме того, дуэли, в отличие от представлений, которые мы устраивали на рыночной площади, скоротечны. Поэтому выносливость дуэлянты тоже не тренируют – незачем, все решается очень быстро. Как правило, выясняющие отношения забияки фехтовали до первого рассечения, после которого секунданты останавливали бой. Смерти на дуэлях, вопреки сложившемуся общественному мнению, оставались довольно редким явлением: участники «поединков чести» и вправду иногда погибали от летального укола, но гораздо чаще – от потери крови из-за повреждения какого-нибудь важного сосуда, или, как писали в хрониках, «от поранений»: в результате заражения крови и лихорадки, вызванной воспалившейся раной.
Спустя пару минут Иланир начал выдыхаться. Мы продолжали кружиться вокруг воткнутых в палубу кинжалов, обмениваясь быстрыми атаками. Эльф использовал три приема, которым, видимо, успел как следует обучиться: удар снизу, диагональный удар в плечо и прямой укол навстречу, благо, длина шпаги позволяла. Этим его тактика исчерпывалась. Мне тоже приходилось несладко: подобраться близко я не мог, а издалека достать эльфа никак не получалось. Да и не зажившее до конца бедро противно ныло.
В долгом бою «на износ» важно следить за дыханием. Чуть собьешься – и в глазах темнеет, ноги начинают дрожать, а вооруженная рука будто наливается свинцом. Эльдмар, бывало, договаривался с соседскими лавочниками, и когда к тем приезжала очередная телега с товаром, заставлял нас бегом выгружать мешки с зерном, мукой и крупами: легкие – на вытянутых руках над головой, те, что потяжелее – на плечах. Отра таскала тяжести наравне с нами. Старый прохиндей получал за это от торговцев пару монет, мы – саднящую боль под ребрами и в обветренной глотке. Зато такие занятия очень быстро научили нас правильно дышать. Вот и сейчас я ритмично втягивал воздух носом и выталкивал его через рот: раз-два-вдох, три-четыре-выдох. Иланир же часто и тяжело сопел, временами посвистывая, словно сломанная паровая машина. Пот катился по его лбу, заливая глаза, белоснежная рубашка намокла и прилипла к телу. Бой давался ему очень нелегко, возможно, остроухий уже всерьез пожалел, что ввязался в эту драку.
Я быстро смекнул, что Иланир отвечает на каждую мою атаку уколом навстречу. Чтобы окончательно убедиться в этом, я пару раз сунулся под его клинок, сокращая дистанцию и быстро отскакивая назад. Так и есть: на любой выпад следовала молниеносная реакция – эльф выпрямлял руку, ожидая, что я сам напорюсь на любезно подставленное острие. План созрел моментально.
Я мысленно подобрался, и снова почувствовал, как энергия наполняет мою кисть. Солнце на мгновение выглянуло из-за облаков: мне показалось, будто по вороненой стали скользнул его серебристый отблеск. Пора. Я решительно шагнул навстречу противнику, показывая укол. Тот ожидаемо вытянул руку, и в этот момент я с захлёстом ударил вверх и вбок, отводя его шпагу в сторону, а сам ринулся вперед, продолжая атакующее движение. Флеш-батман получился на славу: мое острие встретило на пути какое-то мягкое препятствие – я не успел разглядеть, какое, потому что по инерции пролетел мимо Иланира. Резко развернувшись на каблуках, я встал наизготовку, собираясь парировать возможную контратаку.
Но ее не последовало. Эльф стоял, опустив оружие и покачиваясь в такт кренящейся под ногами палубе, его тонкая ладонь зажимала правую ключицу. Под пальцами эльфа на белой ткани быстро расплывалось густое алое пятно.
– Стоп! – скомандовал капитан, но, не дожидаясь его команды, к раненому уже подбежали товарищи, подхватили слабеющего эльфа под руки. Один принялся вытирать рукавом побледневшее лицо Иланира, второй приложил платок к кровоточащей ране – тот сразу же пропитался красным.
– Поединок окончен! – хрипло бросил через плечо один из секундантов эльфа.
Я, отдавая дань традиции, отсалютовал шпагой противнику, капитану и секундантам, развернулся и зашагал к трапу, ведущему в трюм, где располагалась наша крошечная каюта. Ноги гудели, точно растревоженный улей, а кроме того, очень хотелось пить.
