Текст книги "Путь Анубиса (СИ)"

Автор книги: Валентин Бабакин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Василий призадумался. Какие еще нацисты? Откуда они появились? Признаться поначалу, увидев их, Василий подумал, что это попросту какие-то ряженые, забавляющиеся историческими ролевыми играми, но последующие события быстро заставили его понять – эти казаки-разбойники в эсэсовской форме настроены серьезно и действуют жестко, можно сказать по законам военного времени. Можно было допустить, что в продолжение ряда фантастических событий последних дней, Василий вместе с Вовкой и Степаном переместились во времена Второй Мировой войны. Но причем здесь тогда современная американская автоматическая винтовка в руках одного из так называемых нацистов? Из такого оружия американцы не стреляли в немцев на западном фронте.

Василий внимательно посмотрел на Гришу. Этот измученный малый говорил непонятные фразы. Возможно, что он был не в себе. Но выбора не было иначе, как убираться отсюда подобру-поздорову и побыстрее. Бензина в баке лодки оставалось в обрез. Отношения с хозяевами катера, испорчены напрочь, и от его угона хуже не станут. Надо уплывать, куда подальше на этом трофее, а там уже решать, что делать.

– Я не думаю, что эти так называемые нацисты с нами пожелают подружиться, – мотнул головой Василий. – Эй, Степан!

– Чего! – донеслось из-за деревьев.

– Забирайте оружие! Идите сюда!

– А с гестаповцами что делать?

– Оставляй их как есть! Сами освободятся!

– Будет сделано!

Через несколько минут послышался шум веток, и на берег выбрался Вовка. Затем показалась спина Степана, увешанная оружием. Он пятился задом, направив ствол трофейного Шмайсера в глубину острова.

– Мы им приказали на земле лежать, – сообщил Вовка. – И не шевелиться пока мы не уедем. А одноглазый грозился, что все равно нас поймают и убьют. И наше оружие нам не поможет.

– После драки кулаками не машут, – ухмыльнулся Василий. – Давай руку.

– Я сам, – Вовка ловко подтянулся и залез на палубу. – А это кто?

– Это Гриша – Хок. Он у них пленным был.

– Гляди Вася, что за ствол, – удивленно произнес Степан, подходя к катеру. – Я поначалу думал, что Шмайсер это на первый взгляд. Ан нет. Эта пушка из иного материала сделана. Не железо это. Легкий автомат очень.

– Это модернизированная модель, – пояснил Гриша. – Называется "Шмайсер-М"

– Привет, – поздоровался с ним Степан через фальшборт. – Благодарствую за разъяснения. Хорошее оружие, видать по всему! Да и катерок хороший! Я сейчас. Только лодку к корме привяжу. А вы на мушке остров держите. А то мало ли что.

– Быстрее давай! – крикнул Василий.

– Я пошел мотор заводить, – произнес Гриша, неуверенно поднялся на ноги и, пошатываясь, скрылся в рулевой рубке.

Через несколько секунд послышалось ровное урчание двигателя. Корпус катера мелко задрожал.

– Отплываем! – крикнул Степан, выбираясь из лодки на его корму. Вода вскипела за бортом. Катер попятился, разворачиваясь по течению, затем двинулся вперед и начал набирать скорость.

* * *

Под раскаленным небом, по просторам опаленной солнцем саванны брело стадо слонов, взбивая тяжелой поступью облака желтой и душной пыли. Над ними в терпеливом ожидании добычи монотонно кружили стервятники, а чуть поодаль под скелетом ветвей иссохшего дерева белели чьи то кости.

Слоны шли издалека. Стадо возглавлял огромный старый вожак с длинными за два метра бивнями. Он вел своих собратьев к спасительной воде.

Сотни лет назад этот путь проложили его предки. В период жестокой засухи, когда на необозримых пространствах саванны воцарялся безжалостный зной, и гуляла иссушающая смерть, где-то здесь из-под скал пробивался холодный источник чистой воды, питая собою небольшое прозрачное озерцо.

Память предков об источнике заставила вожака ускорить шаг, а затем нетерпеливо перейти на тяжелый бег. За ним устремилось всё стадо. Один из слонов затрубил. Пронзительный звук подхватили его сородичи, распугивая обитателей здешних мест.

В сторону метнулся леопард. С громовым рычанием, огрызаясь, попятились львы. Возмущенно загалдела стая павианов. Начался переполох в животном мире, и все было бы нечего, но происходило это не в реальности, а в похмельном бреду Аркадия Каменецкого.

Минутами ранее он очнулся на диване в своих апартаментах для отдыха, что располагались за стеной кабинета. В фонтане неподалеку монотонно журчали струи воды. По высокому сводчатому потолку скакали блики отражений от тревожной ряби на поверхности бассейна. Голова раскалывалась и гудела. Часы показывали без четверти семь утра. Он не помнил, как оказался на диване. Что произошло? Что это было? Провал памяти? Он помнил, как после прочтения текста отдал распоряжение Серову, чтобы тот немедля разыскал Вышака, а затем выпил для расслабления рюмку коньяку, затем другую... И все.

Каменецкий с трудом повернул голову и увидел на полу бутылку с остатками минеральной воды. Дотянувшись до нее рукой, он немедленно осушил ее. Колючие пузырьки газа приятно защипали язык. Но удовольствие продлилось недолго. Слоны в голове утолили жажду и начали усиленно размножаться. Пора было прекращать это безобразие. Каменецкий с усилием поднялся, подошел к фонтану и ополоснул поначалу лицо, а затем лысеющий затылок прохладными струями.

После омовения, голову отпустило. Каменецкий почувствовал себя более-менее комфортно.

Он прошел в кабинет и сразу же обратил внимание, что его пространство пронизано каким-то зеленоватым мерцанием. Вместе с тем все лампы были потушены, что было странно. Уменьшая интенсивность освещения в нерабочее ночное время, полного его отключения автоматика никогда не допускала.

Каменецкий недоуменно посмотрел по сторонам. В зеленоватом сумраке предметы обстановки выделялись какими-то хмурыми и неподвижными пятнами. За стеклом океанариума с медленной сонливостью передвигались рыбы, и неслышно поднимались сквозь толщу воды пузырьки воздуха от аэратора.

Кабинет пронизывала зловещая тишина. Каменецкому показалось, что сквозь его тело, кто-то незримый потихоньку протягивает одну за другой невидимые струны, готовясь заиграть на них жуткую, потустороннюю мелодию.

Стараясь избавиться от этого неприятного чувства, он прикоснулся к сенсору на стене, желая зажечь свет. Но свет не включился.

Каменецкий застыл с поднятой рукой и почувствовал, как его захлестывает волна леденящего страха. Появилось неудержимое желание немедленно выбежать из кабинета.

– Спокойно, Аркаша. Спокойно, – едва смог вытолкнуть он из себя, застревающие в горле комья слов. – Это нервы. Просто нервы.

Он нашел в себе силы подойти к столу, сел в кресло и, ощутив себя сзади защищенным его высокой спинкой, глубоко вздохнул, стараясь успокоиться.

А потом он почувствовал присутствие.

Глава 17

ИЛЛЮЗИИ И РЕАЛЬНОСТИ

Гриша уверенно управлялся с катером. Эта быстроходная бронированная посудина, судя по надписям на приборах, была немецкого производства. В пространстве рулевой рубки, организованном рационально и без излишеств позади комфортного штурманского кресла на расстоянии пары шагов от него, размещались еще два сиденья, обтянутые черной кожей и разделенные меж собой небольшим столиком. На нем в обществе двух стаканов блестела зеленым стеклом пустая бутылка с иностранной этикеткой. Степан, увидев эту композицию, хищно повел носом, понюхал горлышко бутылки и, не медля, отправился на разведку в глубину трюма катера. Он протиснулся в узкий проем, справа от штурвала, запнулся на крутой лестнице и едва не свалился вниз, загремев внушительным арсеналом на своей спине.

Вовка занял место на одном из сидений возле столика. Он, не медля, приложил правый глаз к оптическому прицелу крупнокалиберного пулемета, сжав на несколько секунд ладонями его поворотную рукоять, а затем начал озираться по сторонам, благо, круговой обзор из рубки по всему ее периметру обеспечивали широкие окна из толстого и явно пуленепробиваемого стекла.

– Что это за река? Что это за место? Куда мы плывем? – закидал Василий вопросами Гришу.

– Что это за место? – нехорошо ухмыльнулся Гриша. – Это место пожирает и затягивает. Отсюда нет выхода.

– А конкретнее никак нельзя? – послышался голос возле уха Василия. То был Степан. Он обследовал трюм, и теперь довольный держал в руках три литровых банки пива "TUBORG", объемную краюху хлеба и кусок колбасы.

– Можно и конкретнее, – кивнул Гриша, крутанув штурвал направо.

Прошло не менее минуты. Василий со Степаном терпеливо ждали от нового знакомого вразумительных и конкретных ответов на вопросы. Но тот молчал. Степан тем временем успел сбросить с себя вооружение, расставить добычу на столе, распечатать банку пива, налить полный стакан и залпом жадно выпить. Вовка же занялся поглощением колбасы. Василий жевал хлеб.

А у Гриши лихорадочно заблестели глаза и начали дрожать руки. Похоже, что он только сейчас начал осознавать, что его миновала смертельная опасность. Пережитый нервный стресс давал о себе знать.

– А вы кто? Как попали сюда? Сюда живые не попадают. Живые попадают с Приграни, а вы... Как вам удалось справиться с солдатами? – неожиданно зачастил он вопросами и тут же, не дождавшись ответов начал бросать отрывистые и непонятные фразы:

– Этот мир пожирает... Этот мир затягивает...И вас тоже втянул. Тут реальность переплетается с бредом. А эти нацисты просто звери! Они бы меня все равно убили! Твари! Их надо было раздавить, как тараканов! Звери! Просто звери! Сам бы своими руками их...

– Крыша поехала, – поставил диагноз Степан, наливая второй стакан и протягивая Грише. – На, заглотни. Полегчает.

– Ничего она не поехала, – огрызнулся тот, после того как приложился к пиву. – Она у вас у самих поедет скоро. Эта река называется Стикс. Как вам это название? Кто-то в свое время нарек эти воды именем реки мертвых из греческой мифологии. Между прочим, что-то в этом есть. Во-первых, в этой реке не водится рыба. Во-вторых, это не река, а целый лабиринт проток, заводей и заливов, зачастую иллюзорных или же скрытых за нереальностями. Здесь их называют тоннелями. По неведению в этих тоннелях запросто можно заблудиться и сгинуть напрочь. В некоторых из них вода сутки течет в одном направлении, а затем поворачивает вспять или же вовсе останавливается. Есть тоннели, где замедляется время, или же наоборот укоряется. Как вам речушка? А вы по ней много на лодке успели проплыть? И ничего на берегах не заметили?

– Дымом пахнет, – подал голос Вовка.

– Точно, гарью потянуло, – насторожившись, произнес Степан. – Тихо. Вы слышите?

Василий почувствовал, как на его уши через монотонный рокот мотора катера накатывается звук, похожий на далекие громовые раскаты.

– Кажется, мы опоздали, – пробормотал Гриша, напряженно всматриваясь вперед.

Вроде, как взрывы, – предположил Степан, и вскоре его догадка подтвердилась жутким зрелищем, открывшимся впереди, как только катер миновал крутую излучину водного потока. За ней развернулась дымная панорама большого поселения, широко раскинувшего свои малоэтажные строения по пологому склону левобережья. Множественные очаги пожаров выбрасывали к небу шлейфы темных дымов. Застройка поселения по всей своей площади методично перепахивалась разрывами снарядов. Стреляли из пушек и ракетных установок с нескольких десятков в основном маломерных судов, выстроившихся в ряд посреди водного потока. Над ними в дымной хмари развевались красные флаги со свастиками.

– Опять фашисты, – прохрипел Степан и ухватился за штурвал. – Поворачивай на хрен назад. Иначе они нас сейчас накроют.

– Тихо ты. Не цепляйся. Сам знаю, – жестко произнес Гриша, разворачивая катер. – Вот твари! Авалону, по всему видать хана пришла.

– И куда теперь? – Спросил Василий. – Я так понимаю, что здесь поблизости нет населенных мест со знакомыми родными названиями.

– Типа Стрелки или Енисейска, – добавил Степан.

– Енисейска? – нехорошо ухмыльнулся Гриша. – Тут никаких Енисейсков, Урюпинсков и прочих Козлоярсков – Сити не наблюдается. Тут хрен знает что. Нам бы сейчас только до нереальности добраться. Там сможем укрыться. По сторонам лучше смотрите. Как бы чего.

– Они стрельбу прекратили и на берег высаживаются, – сообщил Вовка, глядя за корму в оптический прицел пулемета.

– Само собой, – злобно произнес Гриша. – Сейчас будут зачистку делать. Кого пристрелят, а кого в плен возьмут.

– Там еще сопротивляются, похоже, – произнес Вовка. – Отстреливаются. Оба-на! Катер подорвали! Жаль, нам бы сейчас тот звездолет пригодился. Мы бы тут всех немцев раскидали.

– Какой еще звездолет? – поинтересовался Гриша.

– Из фантастического кино, – не задумываясь, ответил Вовка.

Мрачная панорама, по которой гуляла смерть, скрылась за поворотом.

– Вот твари. Гады, – не уставал повторять Гриша. – Даже здесь достали.

– А откуда они тут? – спросил Василий.

– Откуда? Оттуда. Эхо войны. Слыхали такую фразу?

– Ничего себе эхо! А конкретнее можно пояснить.

– Корабль, – выдохнул Степан, показывая рукой вперед.

– О, блин, – пробормотал Гриша.

– Большой, – с неудовольствием произнес Василий. – И откуда он выполз? Мы же здесь проплывали. Было пусто.

– Да мало ли. Тут же лабиринт, – прошептал Гриша и хлопнул себя ладонью по лбу. – Черт! Совсем забыл на радостях обретения свободы. У этих немцев у каждого индивидуальное средство связи есть типа наших мобильников. Надо было их забрать. Этот циклоп по всему уже о нас сообщил. Теперь нам кранты.

– Это? – Степан вытащил из кармана плоскую черную коробочку с кнопочками.

– Это, – удивленно кивнул Гриша. – Забрал?

– Все четыре тут, – самодовольно хмыкнул Степан.

– Откуда? – спросил Василий.

– Карманы он у них обшарил, – сообщил Вовка.

– Очень хорошо, – удовлетворенно произнес Гриша. – Плывем прямо. У нас их катер, да и флаг со свастикой на корме. Они нас за своих примут. Проскочим. Вы только не высовывайтесь.

– Может это не фашисты, – с надеждой в голосе произнес Степан.

– Флаг, – ткнул указательным пальцем в сторону корабля Вовка. – Это они. Кстати есть разница между фашистами и нацистами. Фашисты были в Италии, а в Германии нацисты.

– Какая разница, – пробормотал Степан. – Грамотей. По мне хрен редьки не слаще. Мы с пулеметом против них, как щенок против тигра. Все же лучше свернуть куда-нибудь.

– Некуда, – мотнул головой Гриша.

Расстояние между катером и кораблем быстро сокращалось. Гриша решил разминуться с ним по правому борту.

– Ахтунг! Ахтунг! Дитрих! – неожиданно раздались в рубке лающие хриплые возгласы.

– К нам обращаются по рации, – пробормотал Гриша и достал откуда-то из-под приборной панели микрофон.

– Дитрих! – снова послышался настойчивый возглас.

Гриша нажал на кнопку включения связи, поднес микрофон ко рту и что-то сказал по-немецки.

– Зер гут! – прозвучала короткая фраза. Гриша выключил микрофон и дрожащими руками сунул его под приборную панель.

Катер тем временем поравнялся с кораблем. Его корпус и жесткие формы бронированных поверхностей палубных надстроек были темно-серого цвета. На глаз корабль имел под полторы сотни метров длины. Вдоль его бортов красовались ракетные установки, а на кормовой оконечности виднелась какая-то приплюснутая форма с очертаниями большой тарелки на коротеньких опорах.

Прошло всего несколько секунд, и корабль остался за кормой катера.

Ну, вот и нормально все, – выдохнул Гриша. – Проскочили и даже получили одобрение на дальнейшую разведку.

– А о чем ты с ними так ловко базарил? – спросил Степан Гришу, недоверчиво прищурив глаза. – А может ты из них?

– Ага, из них почти, – согласился Гриша. – Я в том мире был учителем немецкого языка. Пригодился он теперь. Мы сейчас находимся на катере разведки. Это я понял еще, когда меня в плен взяли. Они тут по окрестностям шастали. Я бы от них ушел, но они мою лодку из пулемета на ходу разрезали. А одноглазого зовут Дитрих. С корабля нас спросили, как дела. А я, недолго думая ответил, что город взят, а мы отправляемся на разведку в боковые тоннели. Через связь по рации интонацию в голосе не разобрать. Вот они там и приняли меня за этого Дитриха. Сволочи! Был бы у меня сейчас гранатомет, я бы в борт под ватерлинию этому кораблику с удовольствием засадил! Да ладно. Проскочили. А теперь нам направо. Надеюсь что в тоннеле, ведущем на Глюк мы нацистов не встретим. Кстати, Степа, выкинь за борт из карманов немецкие трофеи.

– С чего бы это? Это мое теперь, – воспротивился Степан.

Гриша ничего не ответил. Он молча взял в руки автомат, наклонился и с замаху саданул прикладом под приборную панель. Там что-то разбилось, и на пол посыпались обломки.

– Ты что делаешь? – возмутился Василий.

– Пеленгатор с рацией уничтожил, – пояснил Гриша. – Чтобы нацисты наш путь не могли отследить. На их мобильных аппаратах тоже пеленгаторы имеются.

– Так бы сразу и сказал, – проворчал Степан и швырнул одну за другой в воду черные коробочки.

– Теперь можно спокойно плыть, – удовлетворенно произнес Гриша. – Потерялись мы для нацистов.

– А откуда так хорошо катер этот знаешь? – снова начал допытываться Степан. – Даже знаешь, где пеленгатор спрятан.

– Поисковик должен знать все, – самодовольно ухмыльнулся Гриша. – Иначе он не поисковик. А я тут один из лучших. Все ходы и выходы знаю. Этот Дитрих сразу сообразил, кто я есть. Он хотел меня своему командованию доставить. Выслужиться решил. Думал, что я им все ходы и выходы тут покажу.

– А поисковик это кто? – спросил Василий.

– Это тот, кто может отличить реальность от нереальности и хорошо чувствует окружающую обстановку, – охотно пояснил Гриша, поворачивая катер направо в один из так называемых тоннелей. – У некоторых людей, попадающих сюда, просыпаются сверхчеловеческие способности. Такие люди начинают чувствовать по-иному, могут передвигаться по аномалиям и проникать через нереальности. Тут всего полно. Если я вам сейчас рассказывать обо всем начну, вы мне не поверите. И без того думаете, что я не в себе. Сами все скоро увидите и удивитесь.

– Ну, ну, – пробормотал Степан. – Что там еще нас ждет впереди? Что нас может еще удивить? Да уже ничего. Мы Звездолет видели. С инопланетянином сражались...

– Тихо, – буркнул Василий на ухо Степану. – Молчи. Ни слова о нас.

– Что? Что вы видели? С кем сражались? – заинтересованно повел ухом Гриша.

– Я его обучал на компьютере игре "Варкрафт", – пояснил Вовка.

– Ну да? – подозрительно сощурил глаза Гриша. – Деды тоже играют на компьютерах?

– Какой я тебе дед! – возмутился Степан. – Да со мной еще молодые девки не прочь шашни крутить! Ты на себя-то посмотри! Весь драный и потертый!

– А я посмотрю, какой ты будешь после пяти лет жизни здесь.

– А я не собираюсь тут задницу парить пять лет.

– А тебя не спросят. Сюда попадают на пожизненный срок

– Что-то летит, – произнес Вовка и показал пальцем вперед, прерывая внезапно возникшую словесную перепалку. Гриша встрепенулся, опасливо устремляя взгляд в небо.

– Где?

– Да вон же!

Вдали над рекой из подоблачной дождевой мути прорисовался серый силуэт.

– А, ерунда. Это мираж, – махнул рукой Гриша. – Немцы накануне выброса обычно здесь не летают. У их аппаратов в это время бывает, двигатели отказывают.

Летящий объект медленно приближался, мерно размахивая крыльями. Приблизившись к катеру метров на пятьдесят, он заложил крутой вираж вправо, показав себя во всей красе. Это была жуткая тварь с узкой продолговатой пастью, усеянной острыми зубами. На глаз её широкие перепончатые крылья имели размах не менее шести метров. Тварь мощно взмахнула ими несколько раз и растворилась в пелене дождя на фоне темных береговых скал.

– Ничего себе ерунда! – воскликнул Степан. – Это что? Птица счастья?

– Это иллюзия. Изображения из древности часто проявляются здесь, – пояснил Гриша. – Чем дальше по реке, тем этого добра будет больше. И чего тут только не проявляется.

– Разве это иллюзия? – спросил Василий. – Мне этот летающий ящер показался вполне реальным.

– А он вас всех не особо удивил, – усмехнулся Гриша и недоверчиво прищурил маленькие темные глазки. – Похоже, что вы, ребята, и вправду много успели увидеть, прежде чем сюда попали. Да и попали вы в тихое время. У меня такое ощущение, что вы проникли сюда не с Земли.

– Мы рыбачили на Ангаре, – решил удовлетворить любопытство Гриши Василий. – Началась гроза. Нас накрыла густая туча. Так мы попали сюда.

– На Ангаре? Гроза? – с сомнением мотнул Гриша головой.– Впрочем, может быть. На Ангаре много мест с аномалиями. Рыбачили? Хорошо же вы порыбачили. Добро пожаловать в наш мир. И все же странно. Обычно при попадании сюда у людей поначалу крышу сносит, а вы на вид спокойные какие-то. Похоже, что вас и вправду уже ничем особо не удивить. Многое повидали. Закалились, так сказать. Да и с солдатами немецкими справились. Кто же вы такие?

– Мы те, которые одним выстрелом могут превратить Хиросиму в Нагасаки и наоборот, – многозначительно промолвил Степан. – А для тебя мы твои спасители и этим все сказано. Еще есть вопросы?

– Понял, – кивнул Гриша. – Больше вопросов не имею.

– Рассказывай.

– Что рассказывать?

– Кто ты такой, что это за место, и куда идем?

– Нет ничего проще! Расскажу спасителям, как на духу! На сегодняшний день мне двадцать девять лет. В том мире я был преподавателем иностранного языка в школе, а по совместительству по собственной инициативе исследовал аномальные зоны.

– Это места, где черти водятся, – уточнил Степан.

– Что-то вроде того, – согласился Гриша. – Эти черти меня сюда и забросили. Произошло это в Хакасии. Я и еще двое моих компаньонов исследовали курганы Долины Царей. Началась гроза. Неподалеку ударила молния, и я непонятной силой был перемещен в этот мир, где теперь уже скоро как пять лет проживаю, а вернее проживал в местном городе Авалоне. Промышляю тем, что посылает аномалия, и попутно использую свой богатый опыт в поисках выхода отсюда. Но пока безрезультатно. Аид не выпускает. А сюда забрасывает все. Место интересное и жуткое.

– Чего, чего? Какой еще Аид? – удивленно спросил Степан.

– Так здесь зовут этот мир, – ответил Гриша. – Аид. Царство мертвых. Мы все умерли для Земли. А я лично здесь неплохо обосновался. Имею несколько укромных баз. На одну из них мы сейчас и держим путь. Там впереди за поворотом будет мертвый город. Здесь его называют Глюк, а после него я покажу скалу. Мы в нее заплывем и попадем куда надо. Вот вкратце и все.

– Вася, ты чего-нибудь понял? – спросил Степан.

Василий лишь пожал плечами. Рассказ Гриши, ему не понравился. Его рассказ больше смахивал на бред наркомана. И весь этот мир будто проявившийся из некого болезненного сознания Василию не нравился. Но больше всего ему не нравилось, что все эти последние несколько дней он совершенно не понимал – что происходит. Кто, зачем, почему и для чего бросил их на этот смертельно опасный путь, из которого не видно выхода?

– Давайте помолчим, – неожиданно предложил Вовка. – Будем плыть и смотреть. Я так понял, что у нашего нового знакомого имеется неподалеку хаза.

– Во, завернул, – усмехнулся Степан.

– Да, да, – закивал Гриша. – Хаза. Она самая. Еще примерно с полчаса плыть. Там можно отдохнуть хорошо и в безопасности.

– Вот и хорошо, – успокоительно произнес Вовка. – Там ты нам все расскажешь. А пока помолчим.

Все послушно умолкли. Через пару минут Гриша поманил пальцем Василия, и когда тот наклонился к нему, повел глазами в сторону Вовки и тихо прошептал:

– А он кто у вас? Пахан? Вроде, молодой на вид.

– Чего? – не понял Василий.

– Ну, это в смысле он у вас главный.

– С чего ты взял?

– Вы его слушаетесь.

– Ты так думаешь?

– Точно, а еще у него в глубине глаз что-то недетское прячется. Кто он?

– Мой сын.

– Ты уверен?

– Отстань, – Василий отмахнулся рукой и устремил взгляд по курсу катера.

Дальше плыли молча. Дождь закончился, сдернув занавес своей пелены с дальних далей, и впереди на горизонте прорисовались заснеженные горы. Их острые вершины царапали хмурый навес туч, сплошь закрывавших небо. Минута монотонно проплывала за минутой.

Водный путь сильно петлял и делился на тоннели. Гриша то и дело крутил штурвал и катер на скорости поворачивал, повинуясь его руке. После очередного такого виража высокие скалистые берега сменились низкой слегка всхолмленной лесистой ширью, раскинувшейся до горизонта. Пейзаж преобразился быстротечно, как декорации в театре. Немного погодя в сырой воздушной дымке впереди катера над рекой, а затем и по обоим берегам постепенно проявилась какая-то едва уловимая для глаза полупрозрачная муть. Вскоре какая-то часть ее приняла четкие очертания жестких форм и потеряла прозрачность, другая же по-прежнему оставалась эфемерной и воздушно-невесомой. Эти проявления медленно развернулись далеко вдоль берегов хаосом причудливых нагромождений. Имея геометрическую правильность своих форм и очертаний, они создавали своей множественностью пейзаж какого-то большого города. В облике его переплеталась современность и глубокая древность. Ближайшая к берегу линия застройки вздыбилась полуразрушенными остатками крепостных башен и стен, за которыми высились небоскребы из стекла и бетона.

– Это Глюк, – подал голос Гриша. – Здесь обитают привидения. К берегу приставать нельзя. Можно стать пленником этого призрачного города.

– Похоже, что это мираж, – предположил Василий. – Но какой город здесь проявляется?

– Здесь все проявляется, – ответил Гриша. – Каждый раз облик этого города меняется. Похоже, что это фантазии.

– Чьи фантазии? – поинтересовался Степан.

– Того, кто создал этот мир, – пояснил Гриша. – Скоро впереди должен проявиться мост. Надо постараться не врезаться в его опору. Хоть это и нереальность, но все же лучше держаться от нее подальше.

Катер круто принял вправо. Впереди его курс перечеркнул высокий мост с арочными опорами.

– Похож на мост в нашем городе, – заметил Вовка.

– И точно! Похож! – удивленно кивнул Василий. – Точно он! И даже часть гранитной набережной здесь с надписями влюбленных на ней! Как это может быть?

– Здесь все может быть, – ухмыльнулся Гриша. – В этот мир попадает все.

– Как в унитаз смывается, – хмуро произнес Степан. – А выход через канализацию и очистные сооружения.

– Верно заметил, дед, – согласился Гриша. – Но выхода нет здесь. Я бы согласился отсюда и через канализацию рвануть, и через очистные. Но не судьба.

– Ничего, – пробормотал Степан. – Найдем выход.

Катер быстро проскочил под миражом арочной опоры моста. Путники замолчали. Мрачный призрак неизвестного города не располагал к разговорам. Хотелось быстрее миновать этот мертвый пейзаж. Гриша выжимал из катера максимальную скорость, и вскоре жутковатая панорама безлюдных улиц и пустых домов медленно растаяла в сером воздухе. По сторонам потянулись пологие лесистые склоны, а вдали из воздушной мути проявились высокие скалистые берега. Прошло немного времени, и катер вновь поплыл меж крутых каменистых утесов цвета запекшейся крови. Они были неприветливы, в своей угрюмой суровости, но все же более приятны взору, чем то, что оставалось за кормой.

– Сбавляем ход, – произнес Гриша. – Поворачиваем направо. Видите ту расщелину в скалах? Держимся на нее.

Двигатель убавил обороты, и катер, сбросив скорость, медленно направился к береговым утесам, в то место, где их твердь сверху донизу разрывалась глубоким вертикальным разломом.

– Тут надо осторожно, – пояснил Гриша.

"Что он собирается делать? Куда тут приставать? – подумал Василий. – К отвесным стенам"?

– Всем сидеть спокойно! – предупредил Гриша и направил нос катера в теснину разлома. Василий ожидал жесткого толчка от соприкосновения с камнями, но не почувствовал его. Вместо того он увидел, как поверхность скал впереди колыхнулась и зарябила, будто вода под порывом ветра, а чернота расщелины начала расширяться в стороны. Катер продолжил путь далее и по мере его продвижения вперед скалы начали послушно раздвигаться, как автоматические двери перед посетителями супермаркета, одновременно смыкаясь за его кормой.

– Мы плывем через иллюзию, – пояснил Гриша. – Но все равно надо быть осторожным тут. Мало ли что.

– Скоро выберемся? – шепотом спросил Степан. – Здесь как-то неуютно.

Как бы молчаливым ответом на его вопрос за расступающимися скалами медленно проявилось открытое пространство, и вскоре катер, прибавив ходу, выбрался из сумрачных теснин на водную гладь тихого лесного озера, зажатого справа и слева обрывистыми крутоярами. Его дальний берег по курсу катера был низок и ровен. На нем среди крон деревьев едва заметно просматривалось какое-то строение. Постепенно по мере приближения в его темной массе начали прорисовываться детали фасада двухэтажного старинного кирпичного особняка со входом в виде портика с колоннадой, подпирающей массивный фронтон, на котором таинственно белели какие-то растрескавшиеся барельефные формы. Темные окна неприветливо смотрели на озеро. Крыша и стены позеленели от облепившего их мха. По всему было видно, что когда-то давно это рукотворное создание блистало красотой, роскошью и величием. Но беспощадное время стерло с его облика былой лоск.

От входа в особняк к берегу спускалась длинная и пологая каменная лестница с заросшими травой ступенями. Внизу ее продолжал на несколько метров над озером настил из бревен, опиравшийся на деревянные, торчащие из воды сваи.

– С благополучным прибытием, – радостно произнес Гриша, подводя правый борт катера к настилу. – Тут мы в безопасности. В эту местность можно проникнуть только через скалу. А это моя, так называемая хаза. В благодарность за мое чудесное спасение я вам устрою здесь отдых как на курорте.

– Откуда это здесь посередь тайги? – спросил Степан, подозрительным взглядом осматривая древнее сооружение.

– А черт его знает, – ответил Гриша, спрыгнул за борт и набросил швартовочный канат на бревно. – Не беспокойтесь. Это не призрак, а вполне реальное обиталище, причем меблированное. Обнаружил его два года назад. Немного обветшало, но я здесь навел порядок и обустроил все, как надо. Жить можно. Прошу на берег!

Глава 18

АИД

По пути в Террон Амон-Ра решил наведаться на родную планету Скифон, чтобы посетить там Храм Света и Тьмы. Он считал необходимым для себя взглянуть на древний символ своих предков и получить от их теней благословение на задуманное им деяние.

Здесь все оставалось неизменным со времени Исхода, с тех самых пор, как великий царь древних кратонов Шеспес-анх впервые ступил на поверхность этой планеты.

– Всем уйти, – провозгласил Амон-Ра, войдя в храм. Жрецы не посмели возразить тайному властителю и бесшумно растворились в темноте. Кронгетальп остался один.

На колоннах чадили факелы. На алтарной стене мрачно мерцал золотом древний символ предков – перекрестный огневорот.

Издревле кратоны верили в единого Творца. Они поклонялись ему и приносили в жертву поверженных врагов. Но это было очень давно. По мере обретения знаний о вселенной и проникновения в тайну жизни и смерти, менялись представления кратонов о Творце. А однажды некто, чье имя было предано забвению, высказал мысль, что Творец умер, создав своей смертью вселенную. Но осталась энергия Творца, за обладание которой идет борьба. В этой борьбе выигрывает тот, кто обладает истинными знаниями и силой, тот, кто не скован предрассудками и какими-либо заповедями, тот, кто ради обладания энергией не остановится ни перед чем. Каждый, имеет шансы заполучить всю ее мощь и самому стать Творцом.