Текст книги "Чудак из Города Луны (СИ)"

Автор книги: Вадим Володарский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Однако подробности, – их, разумеется, капитан знал, – произвели впечатление не только на Лауру. Патрульные не имели – по крайней мере, формально, – отношения к расследованию, но не могли не обменяться мнениями. Капитан и присутствовавший тут де лейтенант Лекар не препятствовали: всегда можно услышать какую-то ценную идею.

Лаура Мартинес пока не подавала идей. Ей нужно было подумать… Зато задала вопрос:

– А … кем была вторая девушка, сэр?

– Её звали Элизабет Венс, она не работала, жила на безусловный доход. – Лекар назвал дом, но не стал называть полный адрес с номером квартиры. Патрульной это было ни к чему. – Вам это имя о чём-то говорит?

– Не припомню, сэр, – покачала головой Лаура. И солгала.

А через несколько минут уехала на патрулирование.

Смена выдалась спокойной, и у неё было время позвонить Яну. Сообщить новость о гибели подруги, патрульного сержанта Элеоноры Си, вместе с другой девушкой. Ян был не чужой человек, и он не будет распространять слухов. А с неё никто не брал слова молчать… Может быть, капитан и лейтенант просто забыли об этом..? Как бы там ни было, а главную новость она расскажет при следующей встрече.

[1] Асфиксия – удушье.

12

12.

Трафарет.

Интересная технология, думал Пика. А самое главное: кто-то изготовил эти трафареты, по которым неизвестный делал рисунки на стенах.

Понятно было, почему избран именно такой способ. Кем бы ни был этот художник, его интересовала быстрота. Чтобы как можно меньше времени быть у стены, на которой делал рисунок… Ему совсем не хотелось, чтобы его застали за этой работой.

Однако сам подпольный художник был, видимо, новичком. Впрочем, пика допускал, что работали несколько человек. Для этого нужна была слаженность…

Как можно было сделать это? Для такой картины нужен был набор трафаретов под краску каждого цвета. И баллончики. Причём трафареты с высокой степень детализации, и на каждом этапе их нужно было совместить… Да, для этого нужны несколько человек.

Но главным было не это. Для Пики было очевидным: изготовить такие трафареты можно только с помощью компьютера. То есть вырезали их, быть может, и вручную. А вот рассчитать форму каждого, в соответствии с требуемым цветом… Да так, чтобы не было сбоев и несоответствий, – а в рисунках их не было. Одно дело, когда ты рисуешь прямо на стене и видишь, что делаешь. Другое – когда вынужден вот так просчитывать заранее… Тут не хватит человеческой памяти. Тут без компьютера – никак.

Тогда кто мог сделать это?

У него был один такой знакомый. И пика позвонил ему.

– О, ты решил сменить способ деятельности? – рассмеялся Росс.

– Хочу попробовать что-то новенькое. Говорят, так быстрее… А ты, кажется, работаешь с такими программами.

– Я работаю с графическими редакторами, – поправил приятель.

– А для изготовления таких трафаретов что нужно?

– Ну вот смотри. Допустим, ты создаёшь рисунок, который хочешь нанести на стену. Заранее создаёшь на компьютере, так?

– Предположим. – Что касается самого Пики, он так никогда не делал, предпочитая более консервативный метод творчества. Хотя пользоваться компьютером, разумеется, умел. В Городе Луны не было таких, кто не умел бы.

– Так вот, после этого тебе нужна программа, которая рассчитает трафарет для каждого цвета. После того, разумеется, как ты введёшь туда размеры того рисунка, что собираешься наносить на стену. Значит, предварительно ты должен измерить стену, верно?

– Разумеется. – На самом деле, он об этом даже не задумывался: собственные рисунки пики всегда вписывались в существующее пространство. – Такие программы есть?

– Я не встречал. Но знаю девушку, которая этим активно интересовалась, и могла бы написать. Собственно, она со мной консультировалась по поводу некоторых моментов.

– Можешь связать меня с ней?

– Конечно. Хотя я с ней не разговаривал уже несколько недель. Её зовут Элизабет Венс.

– А вот теперь… Мне, действительно, страшно, – сказала Лаура. За время смены у неё было время обдумать всё это.

– Я понимаю, твоя подруга…

– Дело не только в Элеоноре.

– А в чём? – спросил Ян. И удивился, услышав вступление:

– Я никому не говорила. На службе – это понятно. Но я и не сообщала … пока… То, о чём мы говорили… Элизабет Венс, которая погибла вместе с Элеонорой… Или, по крайней мере, их тела были связаны… Там эксперты разберутся… Она была одной из нас.

– А Элеонора не была? – счёл нужным он уточнить. И увидел, как в ответ Лаура покачала головой.

– Нет. В том-то и дело… Если он убивает … наших… А он это делает… Наверно, он знал или подозревал, что … есть кто-то в нашем участке, в патрульной полиции. Решил убить сразу двоих, но ошибся в одном объекте. Он должен был убить меня…

– Ты полагаешь, он … повторит попытку? – Обнимая подругу, Ян чувствовал, как она напряжена. Но считал, что нужно смотреть правде в глаза, и о некоторых вещах говорить прямо.

– Понятия не имею. Мы же не знаем, понял он, что ошибся, или думает, что убил ту, кого ему нужно… Всё зависит от этого, а узнать у нас возможности нет.

– Похоже, что ты права. – Ян подумал, что, хотя она и является обычной патрульной, но, в конце концов, знает основы полицейской работы. И может анализировать ситуацию. – Но мне всё-таки нужно знать, чем вы занимаетесь … или уже почти можно сказать: чем мы занимаемся.

– Завтра узнаешь. Как раз выходной… Мы пойдём … как будто бы на пикник в парк, и там встретимся с человеком…

– Разве ты не пойдёшь прощаться с Элеонорой?

– Это ещё неизвестно, когда будет. Но точно не завтра. Пока они все экспертизы проведут… А Элизабет … я даже не смогу показать, что её знала.

– Тогда пойдём. И я буду с нетерпением ждать возможности … узнать, в чём же тут, всё-таки дело.

Идти было довольно далеко, – мало кто из горожан предпринимал такие прогулки. Но Ян с Лаурой, закинув за спину небольшие рюкзаки, решили сегодня поступить именно так. Девушка могла бы арендовать велосипед, – но это оставило бы следы и привлекло внимание. Велосипед самого Яна тоже могли заметить Сегодня это им было не нужно.

– А камеры нас не засекут? А отслеживание идентификаторов? Может, оставить кольца…?

– Чтобы мы могли не попасть домой? Не нужно, – ответила Лаура. – Идём тихо, спокойно, чтобы никто не обратил внимание, что мы устали… А по самим камерам, распознающим лица, нас начнут искать, только если заподозрят.

– Как они узнают, что мы устали? – удивился Ян. И услышал ещё более удивительный ответ:

– По пульсу. Идентификатор, неважно, на кольце или вшитый, передаёт и эти данные. Допустим, я тогда остановила тебя… И, вместе со всем остальным, увидела, какой пульс у тебя был за пять минут до того, и каким он стал при нашем общении.

– Но зачем?! – Получилось, что даже реакцию своего организма на что-то человек не мог скрыть.

– А чтобы я, разговаривая с тобой, сразу понимала: не начал ли ты нервничать при появлении офицера полиции. Если да, мне нужно быть настороже. Просто так никто не нервничает…

– То есть, это считается подозрительным?

– Ну … Да.

– А если человек спешит, и нервничает из-за того, что у него отнимают время?

– Его проблемы. Велосипедиста проверят на трезвость. К тому же, они считают, что … горожане не должны никуда спешить.

– Почему?

– Тебе объяснит тот, с кем мы должны встретиться.

– Мне это не нравится.

– Почему, Гам? – спросил начальник. Антуан считал его глупцом. Но давно научился скрывать раздражение по поводу того, что приходится что-то тому объяснять. Причём чуть ли не на пальцах.

– Вы же помните, я привлекал ваше внимание к этому Хенриксону, сэр.

– Да, ну и что?

– А Хенриксон находится в связи с Лаурой Мартинес, я даже был вынужден предостеречь капитана Дэвиса. Начальника участка.

– И это я тоже помню, – признал начальник.

– Ну, вот. А теперь убивают патрульного сержанта из этого же участка. Сержант Си была не только непосредственной начальницей этой Мартинес, но и подругой, – объяснил Антуан, который уже успел это выяснить. – Убивают вместе с девушкой, которая вообще не имела отношения к полиции, и не удалось установить, чтобы она была раньше знакома с сержантом Си.

– Зачем вы вообще полезли в это, Гам? Убийство – дело полиции…

– При условии, что оно не связано с тем, чем занимаемся мы. – Антуан кивнул, хотя по сути – возразил. С раздражением подумав, что с таким начальством нужна не столько логика, сколько дипломатия. – Я не верю в совпадения, сэр. Все эти люди связан с Хенриксоном…

– Возможно, вы и правы, – вынужден был признать шеф. – Возможно, и есть какая-то связь. Хотя я не верю в то, что Хенриксон является убийцей…

– Я этого и не утверждал…

– Так вот, да, возможно, что между Хенриксоном и убийствами есть какая-то опосредованная связь. Но я не вижу связи с тем, чем мы занимаемся, ни у Хенриксона, ни у убийств.

– Вы запрещаете..?

– Нет, не запрещаю. – Начальник не мог исключать того, что чёртов гений окажется всё-таки прав. И рисковать не хотел. Зато хотел переложить решение на самого подчинённого. – Но призываю более рационально использовать ресурсы, – разве не это призваны мы обеспечивать? А ваше рабочее время – самый ценный ресурс. – Он сделал паузу. – Откровенно говоря, мне кажется, что вы за что-то взъелись на этого Хенриксона. Мне бы не хотелось, чтобы личное портило ваши показатели работы, Гам.

– Я понял вас, сэр. Это не так, и с Хенриксоном я незнаком. – С точки зрения фактов, это была правда, сотрудник контрольного отдела никогда не встречался с тем, кого они обсуждали. – Но я чувствую что-то такое…

Начальник не стал делать ему замечание за ссылку на неопределённую интуицию. Любого другого он распёк бы, но к Антуану Гаму это не относилось: тот владел убийственным сочетанием интуиции и логики.

– Что ж, как знаете, но подумайте об этом ещё раз.

Конечно, подумаю, и не раз подумаю об этом Хенриксоне, проворчал про себя Антуан, искусно скрывая раздражение. Не запретили думать и действовать в этом направлении, – уже хорошо. А замечания этого тупицы он переживёт.

Обычно логичный Антуан Гам просто не отдавал себе отчёта, что его раздражение только растёт из-за того, что начальник-то, по сути его раскусил, заметил, что он действует в значительной мере из-за личного отношения к Яну Хенриксону. Хотя и не понял причины.

13

13.

Ради такого случая Лауре пришлось-таки взять напрокат велосипед. У Яна, разумеется, был свой, и теперь они просто ехали рядом. Встреча была назначена в глубине самого большого городского парка.

– Только не гони, – улыбнулась Лаура. – Я к такому не привыкла.

– А мне казалось, что ты – девушка спортивная!

– Ну … да, но … ты бы тоже попросил пощады, если бы оказался в зале для джиу-джитсу!

С этим доводом Яну пришлось согласиться. Да он и не ехал быстро. Насчёт физической формы напарницы по этой поездке он не слишком беспокоился, а вот как она справится с управлением велосипедом? Конечно, патрульный офицер Мартинес ездила на полицейском скутере, но у него всё-таки три колеса… Впрочем, Лаура уверенно держалась рядом, и не обнаруживала тенденции упасть с велосипеда. Уже неплохо.

Впрочем, им и некуда спешить. Да, до нужного места нужно проехать несколько километров, – Лаура утверждала, что знала дорогу. Но запас времени был, – они выехали заранее. А раз так, можно было насладиться небыстрой ездой по ровным дорожкам. Мимо проплывали пальмы или просто высоченные деревья, между ними росли кусты с какими-то яркими цветами. Ян не знал их названий, и считал, что сейчас не время спрашивать, знает ли подруга. Отчасти ему было стыдно из-за этого незнания, хотя он и понимал, что невозможно знать всё. А потому, проезжая мимо очередной лужайки, поросшей травой, обрамлённой деревьями, и границу которой обозначали те самые кусты с яркими цветами, сказал:

– Красиво!

– Да. Если бы не то, зачем мы едем… Когда бы мы это увидели?

– А ещё удивительно, что здесь никого нет. Скажи… Ты же патрулируешь парк в разное время… Это всегда так?

– Мой маршрут вообще-то не здесь. Но там, где я бываю, почти так же. – Лаура чуть поднажала на педали, чтобы ехать рядом: так было удобнее разговаривать. До этого она держалась чуть сзади. – Люди, в основном, стараются отдыхать дома.

– А тебе не кажется это странным? То, что столько усилий и труда тратится на содержание места, где почти никогда никого не бывает. И такая площадь … когда живём мы в тесных квартирках, друг у друга на головах.

– Ты задаёшь правильные вопросы. Думаю, тот, с кем мы встречаемся, будет доволен. И многое объяснит…

– Мы всё равно выделили на встречу целый день. Почему ты предложила ехать на велосипедах? Можно было бы пройтись. Здесь не так далеко, а прогулка тоже была бы приятной.

– Потому что, если бы мы шли пешком, кто-нибудь мог бы идти за нами. Даже прячась где-нибудь… – Лаура оторвала руку от руля и показала на деревья справа. Способ передвижения на эту поездку был именно её идеей. – А так, если кто-нибудь захочет держаться за нами, ему тоже придётся ехать. А значит, держаться дорожки, и мы тогда хотя бы его заметим. – Даже небольшая для велосипедиста скорость всё-таки была больше, чем у пешехода.

Ян на секунду повернул голову, – это можно было сделать на прямом участке дорожки, где не было никого, кроме них.

– Там никого нет.

– На самом деле, я и не думала, что за нами будут следить. Но лучше соблюдать осторожность.

– Как таинственно! – улыбнулся Ян. А вот Лаура осталась серьёзной.

– Мы почти приехали.

– Тогда показывай дорогу.

Они сошли с велосипедов, и повели их рядом, через большую поляну, потом – между деревьями, по едва заметной и явно очень старой тропинке. И скоро вышли на ещё одну поляну.

– Вот здесь и расположимся, – сказала Лаура.

– Хорошее место. – Кто бы ни выбрал его. Здесь, действительно, было красиво. Вон там, в тенёчке?

– Нет, мы должны быть на середине поляны.

Солнце начинало припекать, и Ян подумал, что такое решение принято неспроста. Похоже, Лауру кто-то проинструктировал. Но послушно стал снимать с багажника велосипеда нехитрые принадлежности для пикника. На траве расстелили подстилку, Лаура прилегла, а Ян сел по-турецки. Он хотел, – раз уж попал сюда, – насладиться тишиной и тем, что до ближайшего чужого человека было, наверно, несколько километров. Надо будет устраивать такие вылазки и не в связи с…

И тут он заметил, как от ближайших деревьев к ним направляется высокий человек, чью голову обрамляла шапка кудрявых седых волос.

В шортах и тенниске, как и надлежало человеку, пришедшему на пикник. У него в руках не было никакой сумки, а глаза скрывались за тёмными очками. А ещё гость выглядел каким-то бледным. Ян и не видел среди горожан никого с такими бледными лицами.

Пришелец опустился на подстилку, и сказал:

– Привет!

– Добрый день, док! – ответила Лаура.

– Скорее утро.

Ян отметил, что у нового знакомого глубокий приятный голос. И сказал:

– Одно перетекает в другое, сэр.

– Просто Док, – поправил тот.

– Хорошо. А я – просто Ян.

– Я уже понял. – Оба улыбнулись, пока Лаура раскладывала принадлежности для пикника. – Извините, что с пустыми руками. Но…

– Мы понимаем, – сказала она.

– Ты – да, а твой друг, – не уверен…

– Неужели вы думаете, что я не пойму, доктор Конради? – удивился Ян. – Нет, Лаура мне ничего не сказала. И я не видел вашего портрета. Но догадаться нетрудно.

– Ты знал, когда … соглашался идти сюда? – уточнил доктор.

– Нет. Я хотел понять … с кем и с чем столкнулся. Но сразу догадался… Никем другим вы просто не могли оказаться. Значит, организация существует почти двадцать лет…

– Тогда она начала создаваться. А теперь … мы понемногу начали действовать. – Гость надкусил бутерброд с какой-то растительной смесью. Лаура, очевидно, не рисковала носить с собой запрещённые продукты, поэтому ничего мясного с собой в этот раз не взяла.

– Насколько я понимаю, док, вы … согласились объяснить мне, в чём же эти действия заключаются. И для чего, собственно, совершаются.

– Да… А ты пришёл, чтобы узнать об этом, не так ли? И теперь у нас нет выбора. Раз ты меня узнал. – Доктор Конради снова улыбался, но теперь улыбка была другой. Жёсткой. Очки он снял, и взгляд серых глаз был оценивающим. – С чего же начать?

– С основного. С того, зачем всё это. Зачем вы рискуете … у вас-то лично, возможно, нет выбора, но зачем-то это делают остальные. Если мне предстоит присоединиться, я хочу знать, зачем. – Ян выдержал его взгляд. Лаура просто прислушивалась к диалогу, она-то знала, в чём дело…

– Я ведь не случайно оказался там, где нахожусь сейчас, – начал Конради. Он не уточнил, где именно. – В один прекрасный момент я понял, что … всё это большой обман. Весь наш Город Луны, и все остальные такие же города, всё то, благодаря чему мы тут оказались… Я работал в лаборатории, выводившей новые сорта растений. Их потом выращивали как раз там, где ты работаешь, и в других подобных местах. Как ты думаешь, какую задачу они мне ставили? И тем, с кем вместе я работал, разумеется.

– Вероятно, вывести такие растения, которые давали бы наилучший урожай именно в условиях теплиц? Чтобы … было меньше затрат площади, энергии, воды и всего остального. – Ян вспомнил, свои собственные усовершенствования, которые он пытался внедрить.

– Это была одна из задач, – кивнул доктор. Теперь становилось понятно, в какой области наук он стал таковым. – И она была вполне естественной, или нам тогда так казалось. А потом работать с выведенными у нас растениями обязали все тепличные комплексы в городе. Даже частные. То есть ни у кого не осталось возможности есть что-нибудь другое, потому что получать еду больше неоткуда. А меня перевели в другое подразделение. Секретное. Оно занималось тем, чтобы выращиваемые растения имели одно свойство… Я попробую объяснить это … без научных терминов. Смысл в том, чтобы люди, которые едят продукты, сделанные из этих растений… Чтобы они чувствовали себя сытыми, чтобы у них ничего не болело, не было никаких явных проблем со здоровьем. Но, в то же самое время, чтобы они получали от этой пищи меньше энергии. – Он вздохнул. – Насколько мне известно, эти усилия продолжаются и по сей день. Вместе со всем прочим.

– Но зачем? – Первоначальному изумлению Яна не было предела. А потом он вспомнил, каким полным сил стал чувствовать себя, когда Лаура стала угощать его продуктами из запрещённого мяса. Насколько менее уставшим он бывал после обычного рабочего дня и обычной дороги на велосипеде. Может быть, дело было не только в самом мясном питании? Но и в том, какие именно растения он ел до этого, – да и сейчас?

– Вот и я задумался. Зачем это нужно..? А потом вспомнил, как всё начиналось… Ты-то помнишь? Учил историю?

– Ну, конечно! Когда человечество осознало, как несправедливо живёт, и по отношению к себе, и по отношению к природе… К тому же, как раз тогда, восемьдесят лет назад, стали обращать пристальное внимание на изменения климата из-за парникового эффекта, который был следствием выбросов от энергетики, транспорта и промышленности. Причём оказалось, что львиную долю всего этого, а также и уничтожения разных видов животных, даёт десятая часть населения Земли, живущая в промышленных странах. И, в конце концов, удалось убедить большинство их населения переехать в такие города, как наш. Где, с одной стороны, не было и нет неравенства, и работает только тот, кто этого хочет. А с другой стороны, – мы почти не наносим вреда окружающей среде, и делаем всё, чтобы его было ещё меньше.

– Ну, да, официальная история появления нашего города и других подобных городов, – именно такова, – кивнул доктор Конради.

– А на самом деле разве было не так?

– В общих чертах – так и было. Но дьявол в деталях… Те, кто задумал это… Впрочем, нет. Они, скорее, воспользовались… Ты ведь знаешь, кем был Ленин?

– Конечно, – повторил Ян. – Я же учил историю… К тому же, предки моей мамы – как раз из той страны. Нас учили, что … Ленин и все остальные хотели справедливости, но действовали страшными методами.

– Так, как они понимали справедливость, – уточнил доктор. – А по поводу методов – правда. Так вот, Ленин же не придумал коммунистические идеи, но он воспользовался тогдашней обстановкой, чтобы попытаться воплотить их на практике. И тем, что этими идеями тогда многие восхищались. Так и здесь. Те, кто придумал наш город и другие подобные города, не были первыми, кто занялся охраной природы. Но они воспользовались тем, как людей напугали этими самыми изменениями климата.

– А он не менялся? – вступила в разговор Лаура.

– Менялся. Как менялся и до появления на Земле человека. И продолжает меняться, когда человек на него уже не влияет. Циклы изменения климата были всегда, и всегда будут. Только вам сейчас этого не говорят. А самое интересное вот что: они пугали тем, что становится теплее. Но если изучать историю внимательно, то человеку как раз лучше, когда тепло. Именно на тёплые периоды приходился расцвет всех цивилизаций.[1] А наших предков этим пугали. Как будто в холоде жить лучше. До этого пугали грязной водой, «озоновыми дырами» и чем-то ещё. И просто исчезновением тех или иных видов животных. Ну вот скажите мне, – обратился доктор к обоим собеседникам, – если динозавры вымерли, не выдержав конкуренции с теплокровными животными, и это нормально, то почему многие так ужасаются, что какие-то животные вымерли, не выдержав конкуренции с разумными … с нами?

– Никогда не смотрел на это с такой точки зрения, – признался Ян.

– Неудивительно. Вас всех так учили…

– А на самом деле?

– А на самом деле – это был единственный известный истории случай самоубийства цивилизации. – Доктор пожал плечами. – Вот смотрите. Был мир, в котором кто-то становился предпринимателем и достигал успеха, кто-то на него работал… И в итоге все они пользовались каким-то благами, которые вырабатывали друг для друга. Так было много веков. И именно благодаря этому люди смогли … освоить всю планету, от тропиков до полярного круга. И они понимали, что должны использовать ресурсы окружающего их мира, чтобы выжить. Землю, чтобы выращивать растения. Животных, чтобы получать мясо. Уголь и нефть, чтобы получать тепло и энергию. И так далее. А потом … многие стали думать, что если один имеет намного больше другого, то это несправедливо. Даже если он талантливее, и больше работает. Ну, про Ленина мы уже говорили… А через сто лет многие стали думать, что такая же категория справедливости распространяется и на природу. Кто-то стал считать животных ценнее человека… Но все помешались на климате. И… Стали запрещать пользоваться энергией. Сначала на транспорте, – они сделали автомобили электрическими. Но на этом не остановились. Электростанции на угле и газе тоже запретили. Но нужно было продолжать ездить, пусть даже на трамваях. Нужно было производить множество вещей, а главное – нужно было греться. А энергии солнца для всего этого не хватало, и хватить не могло. Что произошло? В тогдашних городах, где бывало холодно, – Стокгольме, – доктор посмотрел на Яна, – Лондоне, Париже, Торонто, Москве, и так далее, – обогревать квартиры стало или невозможно, или для большинства очень дорого. Не говоря уже о том, что пришлось запретить много чего ещё. Да, именно тогда стали экономить и тепло, и воду, и мясо есть запретили… Кстати, обогреться за счёт одежды тоже стало сложно. Потому что производство натурального меха запретили ещё раньше, из жалости к животным, а искусственный… Его изготовление тоже загрязняло окружающую среду, так они говорили. Короче говоря, когда люди решили, что должны жить так, чтобы не изменять природу, – это привело к тому, что им стало нечем обогреться, и многим нечего есть.

– И какой выход они нашли?

– Ты можешь видеть его вокруг себя. Не здесь. – Конради показал на деревья. – В городе… Собственно, наш город, и другие подобные, были построены как раз тогда. Энтузиастами были собраны деньги, – среди приверженцев этих идей были и очень богатые люди. Точно так же, как за сто с лишним лет до этого в России многие богатые люди поддерживали Ленина и его соратников, хотя те мечтали уничтожить богатых и богатство, мечтали уничтожить их образ жизни… Так вот, были куплены земли там, где и так тепло, где нет зимы. Где не нужно отапливать дома. И там построены города. В эти города людям предложили переехать. Да, миллиарду людей, жителям цивилизованных на то время стран, которые были охвачены этой идеей – не изменять природу… Эти города были построены так, чтобы человек как можно меньше потреблял. Маленькие квартиры, и много этажей в каждом доме. Чтобы как можно больше людей занимало как можно меньше места. Как можно меньше собственных вещей у каждого, – знаете, для чего? Чтобы тратить ресурсы на производство одних штанов или платья на десять человек, а не на каждого. Именно потому вы берёте много вещей напрокат. Хотя ты, Ян, кажется, больше покупаешь свои… Тебя ведь считают чудаком из-за этого? И из-за велосипеда тоже. А ещё эти города изначально были спроектированы так, чтобы людям как можно меньше нужно было ездить, чтобы не нужен был транспорт. А об автомобилях и речи не было. Они тратят энергию и занимают место, говорили нам. Хотя, по правде, дело тут совсем в другом… Если они отобрали у людей свои вещи, то тем более это относилось к автомобилям. Да и куда ездить, если большинство жителей не работает? Это тоже было предусмотрено заранее. Этим они многих и подкупили, – жизнью, в которой не нужно делать ничего.

– И что, все согласились? – Лаура, которая была членом этой таинственной организации, и давно знала доктора Конради, кажется, не выслушивала этой лекции. Интересно, подумал Ян, док для меня сделал такое исключение? Судя по бледному виду, он почти всё время проводит в помещении, возможно, под землёй. Нечасто выходя наружу, – но для меня сделал исключение..?

– Сначала не все. Но потом переехавших оказалось столько, что … оставшиеся, особенно с учётом запретов на топливо, энергию, транспорт и много чего ещё, просто не смогли выживать. В старых городах всё начало разваливаться, некому стало поддерживать инфраструктуру. Да и не на что. А тем, кто остался жить в деревнях, некому стало продавать свою продукцию, и неоткуда получать всё необходимое. Вот они и оказались здесь. Хотя говорят, что на развалинах Лондона и Нью Йорка кто-то пытается жить… Не думаю, что им там хорошо, не думаю, что им лучше, чем нам. Но и им, и нам точно не лучше, чем было до того, как всё это началось. Чем было, когда люди жили так, как предусмотрено природой. Чем было до того, как эту жизнь разрушили.

– И что же сделали вы?

– Я … не смог быть причастным к этому. Они дошли до того, что стали … нарочно лишать людей сил. Чтобы люди меньше ездили, меньше ходили, меньше двигались и меньше потребляли. Чтобы люди были сытыми, – или им так казалось, – но при этом постоянно чувствовали себя изнурёнными, уставшими. Чтобы им … ничего не хотелось. Ни вещей, ни свершений. Чтобы они сами превратились в растения. А целью было всё тоже: меньше тратить ресурсов, меньше изменять природу. Если ты, Лаура, реже выходишь из дому … не считая своей полицейской службы, – значит, тебе нужно меньше одежды, а если таких много, то каждую вещь реже берут напрокат … и меньше нужно производить. Если бы ты, Ян, не работал, – хотя кто-то всё равно должен работать, – тебе не понадобился бы велосипед. И его не нужно было бы изготавливать. А чем меньше ты ездишь, тем меньше нужно шин, и тем реже тебе придётся покупать для велосипеда новую цепь. Попутно … получается, что практически ни у кого нет ничего, чего не было бы у соседа. И завидовать тоже некому и нечему. Так вот, я не хотел … быть виновным в том, во что превращали людей.

– Вы уволились? – спросил Ян.

– Сначала нет. Я начал вести разговоры … среди сотрудников. Меня не поняли. Им промыли мозги, они считали такое положение нормальным… Они считали, что делают полезное дело. Можете такое себе представить? Я понял, что нужно искать единомышленников в другом месте. Но, конечно, нашлись люди, которые донесли в контрольный отдел, даже не в полицию.

– И тогда … вы инсценировали свою смерть? – Самоубийство доктора Теодора Конради было старой загадкой истории города. Или считалось таковой.

– Да, только нашлись те, кто не поверил. А я … оказался на нелегальном положении. И так уже больше пятнадцати лет. – Доктор невольно вздохнул, ему вряд ли нравилась такая жизнь. – Но за это время мне … нам удалось кое-что сделать. Хотя до конца нашей борьбы ещё далеко.

– И за что же вы боретесь? – спросил Ян.

– За то, чтобы вернуть нормальную жизнь. Хотя бы для тех, кто этого захочет, потому что многие … захотят оставаться в своих квартирах, ничего не делая до самой смерти. Им ничего не нужно. Но остальные… Мне жаль именно тех, у кого отобрали нормальную жизнь. И то, что … для послушания всех контролируют через идентификаторы… Я-то от своего избавился. Вот вы вдвоём поехали на пикник, и каждый желающий из полиции и контрольного отдела будет знать, где вы были. Но не узнает, что вы встречались со мной.

– И то легче, – улыбнулся Ян.

– Ну, да. Вы ведь теперь обязаны меня выдать. – Доктор ответил на эту улыбку. Он уже понял, что здесь ему это не грозит. Интересно, принял ли меры на случай, если бы Ян не оправдал доверие? Вероятно, да, с таким-то опытом конспиратора… Ленин позавидовал бы, ведь в его времена не было электронных средств, которые следили за каждым шагом, и даже волнение при встрече с полицейским тот мог определить по сердцебиению того, с кем разговаривал. Рассказ Лауры об этом почему-то произвёл на Яна особенно большое впечатление. – Так ты … поможешь нам?

Ян снова улыбнулся и ответил:

– Помогу, если вы не потребуете от меня того, на что я неспособен.

– Мы выясним, на что ты способен, – заметила Лаура. Почему-то это разрядило обстановку. До того обсуждались слишком серьёзные вопросы, чтобы улыбки могли кого-то обмануть, в конце концов, никто из троих не был глупцом.

– Ты думаешь, я сам этого не знаю? – И тут Ян сменил тему. – Но у нас, я ведь уже могу так говорить, верно, – теперь появился новый противник. Убийца… И мы не знаем, кто он. Может он … действовать от властей?

– Нет, это исключено, – покачал головой Конради. – Ни полиция, ни контрольный отдел так не действуют, да и смертной казни у нас нет и не было. У них свои представления о гуманности. Скажи, ты … читал старые книги, того времени, когда…?

– Конечно. – Это можно было делать на экране компьютера. Мало у кого в городе сохранились привезённые сюда изделия из бумаги, а о том, чтобы использовать для этого древесину, не шло и речи.

– И … какие из них произвели на тебя впечатление, где шла речь о борьбе человека и природы?