Текст книги "Чудак из Города Луны (СИ)"

Автор книги: Вадим Володарский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Наверное, Гертруда хотела бы закончить на этом разговор. Но у собеседника остался вопрос. Или, вернее, возник, вот прямо сейчас. И он его задал, а хозяйка комнаты разговорилась, и, возможно, потеряла бдительность. А может быть – полагала, что здесь нет ничего особенного, или что это секрет полишинеля. Не думая, что даже для тех двоих, что смогли пока что стать единственными зрителями, сказанное будет откровением.

– Вы сказали – компьютер, искусственный интеллект, который находится в этом городе. А что ещё он делает? Это же должен быть мощный компьютер…

– Конечно. Его и сделали таким. Другого такого нет во всём мире, а я помогала создать принципы его работы! – Это Гертруда сказала с гордостью. – А что он делает сейчас? Создаёт законы, по которым живут наши города. Когда они строились, когда люди переезжали сюда, мы с самого начала установили, что не будет никакой демократии. Люди ведь не просто слабы. Люди хотят потреблять и потреблять. И они проголосуют за каждого, кто им это пообещает, а потом эти обещания придётся выполнять… Нет, мы не могли допустить такого. Мы должны были установить такой режим жизни, при котором максимальное количество людей потребит минимум ресурсов. А чтобы рассчитать, как это сделать наиболее эффективно, и нужен искусственный интеллект. Он работает максимально близко к настоящему. Но только … он сам не изменит убеждений. Он лучше человека. И посмотрите, сейчас тех, кто создавал его, уже нет в живых. Я, кажется, осталась последней, но я не разбираюсь в компьютерах, я была одной из тех, кто формулировал принципы, по которым наш «мозг», – так мы его называли, – будет решать возникающие задачи. Он лучше любого правительства. И этим мы можем гордиться…

Интервью скоро закончилось. А Ян с Лаурой какое-то время сидели молча. Им нужно было переварить услышанное. Наконец, девушка сказала:

– Господи… Я даже представить себе такого не могла…

– Я даже не задумывался: а откуда берутся все эти законы, по которым мы живём? – поддержал её Ян. – Какими же мы все были идиотами… Неужели этого вопроса не задал себе даже Док? Он ведь, в отличие от нас, был … философом! Но ты только подумай, что смогли сделать эти люди. Надо сказать, умные, этого у них не отнимешь. Они … не просто сумели уничтожить тот мир, в котором они жили, и который считали несправедливым. Они сумели убедить людей … отказаться от естественных желаний, от потребностей. От того, чтобы быть самими собой. От желания жить лучше. И от права самим определять свою судьбу. От цивилизации, ведь цивилизованные люди, которые хотят жить лучше, для них – зло. Они были фанатиками, сумевшими заразить всех этими идеями, и убедить переехать туда, где эти идеи реализовывались столько людей, что прежний мир не смог нормально существовать, и за ними последовали даже те, кто не очень-то и желал… Но главное не в этом. Они отказались от демократии, – Гертруда права: если бы люди могли выбирать себе руководителей, те, кто предлагает … отказаться от самих себя, не смогли бы долго быть у власти. А чем её заменить? Диктатурой? Но диктаторы, даже фанатики, смертны. А что, если следующий не будет разделять их идей? И они, пользуясь тем, что люди привыкли доверять компьютерам, создали компьютерного диктатора. Искусственный интеллект, – но интеллект такой же фанатичный, каким был их собственный. И этот искусственный фанатик продолжает определять нашу жизнь, – не только в этом городе, а во всех других городах, построенных ими… Люди не задают вопросов, откуда берутся законы, по которым они живут, и кто, собственно, ими руководит. Потому что привыкли. А искусственный фанатик любой вопрос, который нужно решить, решает, не исходя из того, чтобы лучше было людям, а из того, чтобы их как можно больше ограничить во всём. В передвижении, в жилье, в вещах, даже в еде…

– Да, ты помнишь, с чего начинал Док?

– Конечно. Меня ещё тогда, когда он рассказывал об этом, поразило это: кому вообще могла прийти в голову такая мысль? Дать людям такую пищу, чтобы создавала иллюзию сытости и здоровья, но чтобы у человека не было сил … ни на то, чтобы делать что-то такое, чего не могут сделать другие, чтобы они не завидовали. Ни на то, чтобы изменять что-то вокруг себя… Ни на то, чтобы думать, а то вдруг додумается до какой-нибудь крамолы… Человеку такое средство достижения цели просто в голову бы не пришло. А искусственному интеллекту, спроектированному так, чтобы решать задачи, вовсе не исходя из интересов людей, – пожалуйста!

– Так что мы будем делать? Разрешим Гидеону опубликовать интервью? – спросила Лаура. – Чтобы они узнали, что делают с ними … столько лет!

– Нет, разумеется. Это ничего не даст. Интервью посмотрит не так много людей, а из тех, кто увидит, мало кто сделает нужные нам выводы. А если и сделает, дальше-то что? Это ничего не изменит. Не говоря уже о том, что тот же самый контрольный отдел сделает всё возможное, чтобы это интервью отовсюду «вычистить». Кстати, опасность будет грозить не только Гидеону, но и самой Гертруде. Хотя – что ей-то сделают, в её возрасте…

– Но … это же нельзя так оставлять! – всплеснула руками девушка. То, что она узнала, стало для неё потрясением, даже несмотря на то, что она давно была единомышленницей Дока.

– А я и не собираюсь это так оставлять, – твёрдо ответил Ян.

– Так что ты хочешь сделать?

– То, что мне легче, как инженеру и специалисту по компьютерам. Найти этот «мозг»…

– И уничтожить? Но ведь тогда … может воцариться хаос…

Ян улыбнулся, – впервые после того, как посмотрел интервью, – и молча покачал головой.

25

25.

– Вот это уже что-то, с чего можно начинать!

Удовлетворённый кивок начальника вызвал у Антуана Гама ощущение, как будто по внутренностям разливается приятное тепло. Сотрудник контрольного отдела понимал, что, вообще-то, идёт на риск, выставляя напоказ свою заочную борьбу с Яном Хенриксоном, без наличия прямых доказательств. Особенно с учётом того факта, что у него подруга служит в полиции. А теперь выяснялось, что риск был оправдан. Выявление не просто потенциального, а действительно подозреваемого в злонамеренной деятельности, – это большой шаг в карьере. Во всяком случае, фундамент на будущее. А если ещё и подтвердится существование организации…

– Что именно начинать? Вы дадите приказ о задержании? – На самом деле, Антуан понимал, что оснований для этого недостаточно. Пока. Но в бюрократических играх всегда один принцип: получаешь меньше, чем просишь, но чем больше просишь, тем больше получаешь. А он, в сущности, и не просил…

– Нет. Но вот сектор наблюдения мы задействуем, – решил начальник. Это было именно то, чего добивался Антуан: сектор наблюдения занимался тем, что вытекало из его названия, причём во всех сферах, – его сотрудники могли вести слежку на улице, даже устанавливать микрофон или камеру в квартире объекта, и, уж конечно, следили, чем он занимался в компьютерных сетях.

– И что же мы им скажем?

– Сами решите. Это ваша находка, вам их и инструктировать, что нужно узнать об объекте. Но пока только об одном. Полицейскую не трогать, она может заметить наш интерес, – вынес вердикт начальник.

Впрочем, Антуан Гам был рад и этому. На самом деле, позволить самому проинструктировать наблюдателей, – это был королевский подарок. Обычно такую возможность начальник оставлял за собой, поскольку инструктирующий вместе с начальником сектора наблюдения решали, какие ресурсы задействовать. И вот теперь часть задачи с их, аналитиков, стороны поручили именно ему. Разумеется, он постарается сделать так, чтобы ресурсы были задействованы как можно более значительные, а наблюдение за объектом было как можно более плотным.

Собственно, прямо от начальника он и отправился к лифту, на котором поднялся двумя этажами выше, где и находился тот самый сектор наблюдения. И, разумеется, нужные решения были приняты быстро, и доведены до исполнителей, а ими были не только сотрудники контрольного отдела.

Надо же! Убийца думал, что следующая операция будет сложной, а тут – такая удача! И кто же льёт воду на его мельницу? Контрольный отдел! Его соперники в этой борьбе. Хотя и не противники. Или всё-таки – они тоже враги? Как бы отреагировал контрольный отдел, если бы узнал, не только, кто он, но и почему делает то, что делает?

Впрочем, это не имело сейчас значения. Думать нужно было о другом: как использовать ситуацию. Тактически она выгодна, поскольку облегчает исполнение следующей операции. А стратегически? Если сделать тот шаг, который представляется очевидным, – как отреагирует враг? Если он сделает именно то, что требуется для исполнения операции, как это повлияет на дальнейшие шаги? Пожалуй, отчасти затруднит их. Но есть ли у него выбор? Очевидно, выбора нет.

К тому же, в результате этой операции он узнает столько, что это компенсирует дальнейшие трудности. А это значит, что действовать нужно, и как можно быстрее.

Размышляя, что означает вызов к начальнику участка перед началом патрулирования, Лаура ожидала чего угодно, только не того, что услышала.

– Я знаю, что ты решила … познакомиться поближе с тем парнем, которого проверяла тогда в парке, – сказал капитан. Впрочем, она знала, что упрекнуть её не в чем. По крайней мере, когда касалось этого.

– Ну, да, мы … понравились друг другу, и, когда это не имело отношения к службе… Всё законно и официально, сэр. – Разумеется, начальник участка решил проверить её профиль в городской базе данных, – он периодически практиковал такое в отношении подчинённых. А там увидел запись о новых отношениях, и вспомнил, откуда знает это фамилию, – Хенриксон. Капитан Дэвис, казалось, никогда ничего не забывал.

– Законно, конечно. Только объект ты выбрала не лучший, – без обиняков заявил капитан. И, конечно, получил в ответ вопрос:

– Что вы имеете в виду, сэр?

– То, что я тебе сейчас скажу, – секретно. По линии контрольного отдела. Так вот, оттуда поступил приказ в отношении твоего Хенриксона, насчёт особого наблюдения. Наблюдение плотное, без непосредственной слежки, но с отметками при встрече. Ты знаешь, что это означает. – Объект такого наблюдения отмечался полицией, и о каждой встрече должны были сообщать инициатору приказа, в данном случае – в контрольный отдел. Где, – чего, конечно, не знали ни капитан, ни Лаура, – эти данные, вместе со всеми остальными, должны были попадать на стол, точнее – на компьютер, Антуана Гама. – Мне бы не хотелось, Мартинес, чтобы ты попала в эти отчёты.

– Но … о нас и так знает каждый желающий, заглянувший в базу данных, – пожала она плечами. – Как сделали вы, сэр. К тому же, я никогда не видела, чтобы Ян сделал что-нибудь предосудительное. – Ну, как он подменял семена у себя на работе, Лаура своими глазами, действительно, не видела, а всё остальное было только разговорами. Пока. Так что, строго говоря, она сказала начальнику правду.

– Вполне допускаю, что так оно и есть, – кивнул капитан. Правда, не уточнил: верит он в то, что Ян Хенриксон, действительно, не делал ничего предосудительного, или только в том, что его подруга ничего такого не замечала. – Но ты же знаешь: при таком плотном интересе контрольного отдела… Жизнь ему они, вероятнее всего, испортят. Даже если в итоге и не арестуют. А «брызги» могут попасть на любого, кто рядом. Мне бы не хотелось, чтобы это была ты.

– И что вы мне предлагаете, сэр?

– Подумать, нужна ли тебе эта запись в базе данных, – ответил капитан, подразумевая: нужны ли тебе эти отношения.

– Я поняла, сэр. Подумаю. Могу я теперь отправляться на патрулирование?

– Да, по обычному маршруту.

Впрочем, из-за этого разговора Лаура села на свой скутер и выехала из участка чуть позже обычного, и не одновременно с другими полицейскими. Правда, для патрулирования это не имело значения. К тому же, никаких нарушителей ей не попалось. Был один обычный вызов на семейную ссору, и хорошо, что на вызов приехала она, а не патрульный-мужчина: пришлось успокаивать именно жену, а не мужа. Это был тот редкий случай, когда мужчину Лауре было откровенно жалко. Закончив работу по этому вызову, она выехала в парк, который находился по её маршруту. Тот самый парк, где впервые встретила Яна. Здесь никого не было, а график движения патрульный офицер мог, в разумных пределах, определять сам. Съехав с дорожки на живописную поляну, она остановила скутер, как если бы решила немного отдохнуть, села рядом на траву и достала смартфон. И вот уже в трубке слышится голос Яна:

– Ты где мотаешься, спортсменка?

– Представь себе, в данный момент отдыхаю! – рассмеялась она. – Причём в нашем любимом парке! Только что видела саламандру.

– Интересное существо, – ответил Ян.

– А ты?

– А я сижу у себя в кабинетике, по компьютерным сетям шастаю, главную проблему ищу!

– Ага… Ну ладно. Перезвонишь нашему большому другу?

– Да, как только тут закончу.

– Хорошо. Ты знаешь, что делать.

– Конечно, знаю. Ну, хорошего патрулирования, и чтобы никаких преступников!

– И тебе решения всех проблем!

– Пока!

Связь прервалась. И Ян стал лихорадочно думать.

Между ними был, – по совету Алана, который сразу понял, какие отношения у этих двоих, – согласован код на случай, если разговор могли прослушивать. Сам факт телефонного звонка девушки своему «официальному» другу подозрений вызвать не мог. Упоминание о саламандре означало, что Лаура узнала о наблюдении за Яном. Ответная реплика давала понять, что сигнал принят и понят. Под большим другом понимался всё тот же Алан. Связаться с ним означало, что он даст Яну доступ к месту, где можно скрыться от наблюдения, скорее всего, тому самому, где жил Док.

В свою очередь, он намекнул, что занимается исследованием компьютерных сетей города, – с рабочего компьютера, а не с собственного, так, вероятно, было сложнее отследить его активность, – чтобы определить местонахождение того самого «мозга», суперкомпьютера с функцией искусственного интеллекта, который, по словам Гертруды Тауненберг, находился где-то в городе.

И вот… Сигнал «саламандра» означал, что Лауре стало известно: Ян под плотным наблюдением. Позднее она, так или иначе, найдёт способ с ним встретиться, и объяснит подробности. Но пока нужно было учитывать эту вероятность. Наблюдение могло вестись не только на улице, – кстати, за велосипедистом незаметно проследить не так просто, – но и кто-то мог следить за тем, чем занимается Ян в виртуальном мире. А значит, быть в курсе его «путешествия» и поисков, хотя сторонний компьютерный наблюдатель, – даже если бы таковой существовал, и выделил из всего, происходящего в тепличном комплексе, именно действия Яна, – вряд ли понял бы, что именно он ищет.

А теперь следовало пойти на ещё больший риск. С того же рабочего компьютера Ян зашёл, с помощью известного ему адреса и кода, в секретную сеть, созданную когда-то для организации Дока. Вот это заметить стороннему наблюдателю было бы очень трудно, а выяснить, о чём именно идёт речь, – тем более. Ян сообщил Алану, что ему понадобится убежище. Тот был на связи, и передал инструкции, как действовать.

Через час он, уже через официальную компьютерную систему компании, которой принадлежал тепличный комплекс, подал заявление о том, что нуждается в отпуске в связи с переутомлением, продолжительностью в десять дней. Работники имели право на такой отпуск, – гуманный закон о труде ставил основной целью не то, чтобы работа человека была эффективной и полезной, а чтобы не было перенапряжения, а тем более – ущерба здоровью. Яну всегда казались странными такие приоритеты, и сейчас он воспользуется таким отпуском впервые. Задача, с точки зрения Яна, состояла в том, чтобы, с одной стороны, избежать наблюдения, а с другой – прямо сейчас не оказываться на нелегальном положении, как Док. Если всё это окажется не столь опасным, как показалось Лауре, он просто вернётся через десять дней на рабочее место. А сегодня передаст смену и уедет, как обычно, – сотрудники ничего не заметят. Только направится не домой.

Антуану Гаму начали поступать первые доклады. Впрочем, ничего необычного. Объект на работе, занимается обычными делами. Вместе с подчинёнными провёл проверку нескольких систем тепличного комплекса. Затем находился у себя в кабинете. Зачем-то исследовал городские сети, но каких-либо следов подозрительной деятельности специалист по компьютерному наблюдению не выявил. Вообще, объект производил впечатление человека, работающего без охоты (Антуан ухмыльнулся про себя), занимающегося на работе посторонними делами. Лишь бы время убить… Потом ему позвонила подруга, был какой-то ничего не значащий разговор, как бывает между близкими людьми, которые просто хотят пообщаться. Антуан не требовал сообщать ему дословно, о чём говорили, в противном случае, вероятнее всего, понял бы, что в разговоре содержатся кодовые фразы. А те, кто прослушивал, о собеседниках знали не так много, и потому ничего не поняли.

А потом, по пути с работы, проклятый Ян Хенриксон просто исчез, как будто его и не было! Ни его компьютера, ни его смартфона, ни его велосипеда нигде не было, и даже перемещения его идентификатора нигде не фиксировались!

Чёрт побери! Он что-то заподозрил, и решил поступить, как когда-то Конради? Или опять что-то замышляет, какую-то подрывную акцию?

Антуан Гам никак не мог решить, какой вариант хуже. Но докладывать начальнику придётся в любом случае. Нужно подумать, как представить новости, чтобы во всём этом не обвинили его самого.

Велосипед Ян бросать не собирался, но для того, чтобы опустить его под землю, пришлось снимать переднее колесо. Вот и всё, подумал он, теперь меня нет для наблюдателей из этого мира.

Пребывание под землёй формально было не совсем законным, но жёсткого наказания за это не было. И то, это если поймают. А кто поймает?

В условленном месте его встретил Алан. Поворчал немного:

– Зачем тебе было тащить велик с собой?

– А я не Док. Я думаю … вернуться к нормальной жизни. Тем более, всё равно никто ничего не докажет.

– Ну, ладно. Пошли. Давай помогу…

Через некоторое время они оказались в помещении, по размеру напоминавшем квартиру Яна. Да это и была квартира, только без окон.

– Обитель Дока?

– Именно. – Алан покачал головой. – Ничего другого, пригодного для того, чтобы жить и скрываться, у нас нет. Но… Где гарантия, что убийца не узнал..?

– Сюда он вряд ли сунется, – возразил Ян. – Да и пистолет у меня при себе.

– А что, собственно, произошло?

– Гарриет предупредила меня. Она каким-то образом узнала о слежке. Ещё и поэтому я … не обрываю все концы. Возможно, всё это не так опасно. Она свяжется с тобой, проведёшь её сюда. Должна же она лично объяснить нам, в чём дело, и что она узнала…

– А потом вы попросите меня уйти, – усмехнулся Алан.

– Ясное дело… В любом случае, я – не Док.

– В каком смысле?

– Я не собираюсь сидеть двадцать лет в изгнании в моём городе. Это он никуда не торопился, – и не увидел своей победы. А я … думаю иначе. Как говорили когда-то революционеры, «победа или смерть».

– Не знаю, много ли найдётся тех, кто думает так, – скептически покачал головой Алан.

– Тебе придётся их найти. Я, в любом случае готовлю операцию… Уже какое-то время готовлю. Они своей слежкой просто вынудили действовать быстрее.

– На что направлена операция? – спросил шеф службы безопасности организации. Ян подумал, что ему можно рассказать. Не потому, что так уж Алану доверял, а потому, что, если доверять ему нельзя, всему в любом случае конец.

– Ты знаешь, кто принимает решения, как нам жить? Ты знаешь, что мэрия – только фикция, там принимают решение, разве что, какие цветы сажать на клумбах? Да и эти люди, – откуда они берутся, кто их назначает?

– Никогда не задавался этим вопросом, – признался Алан. – Хотя, если задуматься… Их точно никто не выбирает. И законы… Их устанавливает дьявол?

Странно слышать такое предположение, подумал Ян, и ответил:

– Хуже если только это возможно. Вот, смотри. – Он вывел на экран нужный фрагмент интервью Гертруды. В этой квартире оказался портативный компьютер, выйти с которого в сеть можно было через то самое нелегальное подключение, отследить которое было практически невозможно.

– Я даже подумать о таком не мог… – сказал Алан несколькими минутами спустя. – Так что же ты хочешь делать? Насколько я понимаю, независимо от того, чем там закончится история с наблюдением.

– Да. – И Ян впервые объяснил кому-нибудь свой замысел. Объяснил человеку, без поддержки которого это вряд ли возможно осуществить.

И, наконец, Алан кивнул.