Текст книги "Чудак из Города Луны (СИ)"

Автор книги: Вадим Володарский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

– Вы – тем более. Даже покупки делаете не через заказ, а лично, – улыбнулась она, кивая на пакеты в корзине.

– О, это не просто покупки. Домашняя еда, есть тут одно такое заведение… Очень вкусно, и я предпочитаю забирать заказ сам. А вот сегодня … мне повезло. – На его лице появилась широкая улыбка. И Мартинес подумала, что всё поняла правильно. Она может быть довольна, и те, кому она только вчера сбросила информацию о Яне Хенриксоне, – тоже.

Вот только Лаура не знала, какую работу новый знакомый, на самом деле, проделал.

Известно было, что Лаура Мартинес работает в полицейском участке, а живёт в паре домов от него. С точки зрения Яна, это означало, что, как и большинство горожан, она старается организовать свою жизнь так, чтобы как можно меньше времени тратить на перемещения. Потому и жильё – рядом с работой, в том же квартале. Сам он смотрел на это иначе, потому и приобрёл собственный велосипед: нужна же хоть какая-то смена обстановки… Но знал, что относится к меньшинству.

Ещё он знал, что Лаура занимается борьбой, а конкретно – джиу-джитсу, и даже достигла некоторых успехов. Нужно было предполагать, что зал, где она тренируется, тоже расположен недалеко от её дома. Борьба, рассудил Ян, – это спорт, которым нужно заниматься регулярно, ходить, как на работу. Если бы ей приходилось постоянно ездить в другой район, то, вероятно, было бы выгоднее обзавестись велосипедом (как у него самого), но данных об этом в базе не было. Так что он проверил такие залы в округе, – их оказалось два, открыл страничку каждого из них и ознакомился с расписанием занятий. Списков групп там не было, но зато можно было узнать, когда начинают и заканчивают занятия те или иные группы. Женских групп по джиу-джитсу было немного, точнее – две (по одной в каждом зале). В какой именно занимается офицер Мартинес, было неизвестно, так что приходилось проверять обе. К счастью, кулинария, где он периодически заказывал готовую (только разогреть) домашнюю еду, была неподалёку. Оставалось только сделать заказ с таким расчётом, чтобы можно было оказаться на улице, когда занимающиеся должны будут расходиться. На этот раз ему повезло, и первым он решил проверить как раз нужный зал. Так что теперь имел все основания улыбаться.

И увидел, как собеседница дёрнула плечом, – поневоле обратив внимание, поскольку сегодня она была в футболке с коротким рукавом, на татуировку в виде какого-то орнамента на бицепсе, – и услышал:

– Мне это вряд ли будет интересно: предпочитаю готовить сама…

Это было, посчитал Ян, многообещающее заявление, поскольку сочетало в себе будущее время и намёк на собственные кулинарные таланты. А потому и спросил:

– Что, и кафе не любите?

– Ложный вывод. – Она сделала паузу. – Или это намёк?

– Не намёк, а прямой вопрос. А если вывод ложный, то и приглашение.

– О-о… – Снова улыбка. – У вас же днём свободное время… А у меня сегодня выходной. Через час? – Она назвала кафе, которое было расположено за углом. Ян знал это, так как появился тут заранее, и район изучил.

– Отлично. Как раз успею сгонять и выгрузить эти покупки.

А я успею подняться к себе и отправить сообщение, что объект появился, подумала Лаура, наблюдая, как велосипедист исчезает в перспективе улицы.

Стена, на которой была картина с крамолой, не выходила на трамвайную линию. Обычная улица, по которой ходили пешеходы и ездили велосипедисты. Проблема была в том, что их было немало.

Убрать картину было сравнительно несложно, – хватило струи воды. На свободном месте завтра появится новое творение какого-нибудь художника. Капитан Дэвис не понимал этих людей, хотя и признавал, что без результатов их творчества город выглядел бы совсем уныло.

Итак, крамольное творение, – правда, что именно в нём было не так, капитану было непонятно, – быстро убрали. Но перед ним поставили задачу: установить, кто мог его видеть, или, как минимум, обратить внимание. И людям из контрольного отдела, и самому капитану было очевидно, что большинство из тех, кто шёл или ехал мимо, не обратили бы внимания на эту картину, или, в крайнем случае, оценивали бы лишь эстетическую сторону, искусство художника. Да и «оценивали» – сильно сказано…

Как отделить тех, кто мог обратить внимание на содержание и, возможно, задуматься? Прежде всего, нужно было выделить тех, кто прошёл или проехал здесь за время от предположительного появления картины до её уничтожения. Перемещение каждого горожанина могло быть зафиксировано по идентификатору, будь то в кольце на пальце или под кожей. Сами носители этого не знали, но установленная на перекрёстках аппаратура фиксировала, кто и куда повернул. Такая система не охватывала, – к несчастью для полиции, – весь город, но как раз на прилегающих к этому месту перекрёстках датчики были. Объём информации накапливался колоссальный, и использовали его редко, обычно при серьёзных расследованиях. Но почему-то капитану приказали отнестись к истории с этим рисунком очень серьёзно.

Как же выделить тех, кто мог обратить внимание на рисунок? Очень просто, решил капитан: такой человек должен замедлиться или остановиться. Значит, что? Выделяем тех, кто в нужном квартале задержался, потратил больше времени, чем в соседних. Конечно, неизбежно окажется, что у кого-то там были дела… Но с этого нужно было начинать. Если будет нужно, их проверят…

Информацию, разумеется, запросили, и данные тех, у кого время пребывания в данном квартале превышало время пересечения соседних, система легко выделила. Среди нескольких десятков имён капитан, разумеется, сразу заметил уже знакомое: Ян Хенриксон. И речь шла именно о том утре, когда его проверила офицер Мартинес.

Есть ли тут связь? – подумал опытный полицейский. А пока зашёл в базу данных, чтобы посмотреть, что там есть на этого Хенриксона. Почему-то же Мартинес решила проверить его… Ага, место работы… В основном ночные смены… Собственный велосипед… Пожалуй, к этому типу стоит приглядеться поближе.

Капитан, в конце концов, руководил не только патрульными полицейскими.

3

3.

Парадокс был в том, что есть, на самом деле, никому не хотелось. У Яна, в силу специфического режима дня, не было обычно обеда, как такового. Вот организм и не привык… У Лауры, – она назвала своё имя, и они стали называть друг друга по именам, – была другая причина. Вот они и заказали всего лишь по салату, хотя порции были большими. Как раз, чтобы поговорить за едой. Правда, готовили здесь хорошо, – понятно, что Лаура знала такие места в своём районе. Она удивилась, что Ян решил выпить кофе.

– А при моём расписании … приходится много его пить. А ты … против?

– Я просто его не пью. Но не отношусь к противникам. Я считаю, что каждый может есть и пить, что хочет. В разумных пределах.

Ян поймал её взгляд, – заинтересованный, испытующий. И подумал: да, она не просто так согласилась прийти сюда… Так смотрят, так отвечают, когда хотят узнать что-то о собеседнике. А хотят узнать, если … думают, что встреча эта – не последняя.

– Я тоже. Главное, чтобы представления о разумных пределах были одинаковые. – Он нарочно сказал именно так. Это была заявка… Но тут же перешёл к другому. – Вообще … я удивился, что такая девушка, как ты, делает в полиции.

– Какая? – Улыбка и намёк на кокетство. И ответ:

– Особенная… Так всё-таки, как ты туда попала?

– Я хотела … быть полезной. И, поскольку занималась борьбой, решила, что … так будет лучше. Ну, и это интересная работа.

– Понятно. Любишь романтику. – Ян сделал точно выверенную паузу. – Будем знать… Давно ты там..?

– Почти сразу после школы. – Значит, работает лет семь. Но карьеру не сделала, всё так же – обычная патрульная. Не сержант патрульных, не детектив… Интересно, почему. – И мне нравится. А ты..? Инженер?

– Да так, одно название. Следим за работой оборудования, хотя я там и старший… Зато всё вот это, – Ян кивнул на тарелку, – выращено там, где я работаю.

– О! Тогда тебя нужно расспрашивать … насколько оно всё…

– Я же не агроном, и не специалист по отбору продуктов. Я занимаюсь тем, чтобы оборудование не выходило из строя, – объяснил он. – И потом… Ты правда хочешь знать? Есть-то всё равно больше нечего!

– Ну … да. Но всё же…

– Тогда я тебя успокою: за тем, чтобы эти растения не накопили ничего ненужного, следят те компьютеры, которыми я занимаюсь. Есть … безопасно.

– А я и не сомневалась.

– Твоя работа опаснее, это уж точно. – Ян решил сменить тему. – Как-то внезапно это получилось. Время такое, что … заказать вино было бы неуместно…

– Ничего. И так хорошо. – Это заявление можно было трактовать, как угодно. Но хорошо, что она сказала: «хорошо», решил Ян. И поймал себя на мысли, что, кажется, девочка играет в какую-то игру. Правда, он, можно сказать, тоже. Но … для него просто естественно так думать, и выследил же он Лауру, в конце концов! А она? Встречи на улице явно не ждала. И тем не менее… Может быть, это просто привычка человека, работающего в полиции? Но опять же, – она патрульная, а не детектив… Надо попытаться понять, в чём дело. И развивать разговор дальше, как и собирался. Приправляя ненавязчивыми комплиментами, соответствующими обстановке и якобы случайной встрече.

Хозяйка кафе была давней хорошей знакомой Лауры Мартинес. Та не зря, принимая приглашение, назначила встречу именно здесь. Мари прекрасно понимала, что посетительница и почти подруга имела в виду. А потому внимательно наблюдала за молодым человеком. Она составит своё мнение, независимо от того, спросит потом Лаура её мнение или нет… По её взгляду, движениям, впрочем, было похоже, что, скорее, не спросит. Интересно, а сам этот Ян понимает..?

Никто из них не знал, что на столик возле витрины бросил взгляд, проходя мимо, человек, которого полицейские между собой называли «наш друг». Виду не показал, – ему совершенно не нужно было, чтобы на него обратили внимание. Но собственную зарубку в памяти сделал.

Подчинённая капитана Дэвиса ещё сидела в кафе, когда к нему в кабинет вошёл лейтенант Лекар. Он командовал, – не руководил, а именно командовал, – отделом детективов восемнадцатого полицейского участка. Но был личностью легендарной далеко за его пределами.

Носивший французскую фамилию, лейтенант был чернокожим, точнее, представителем смешанной расы. Точного его происхождения никто не знал, и откуда его предки приехали в Город Луны, – тоже. По той простой причине, что не имевший близких друзей начальник отдела детективов об этом среди сотрудников не распространялся.

Небольшого роста, очень энергичный, не имевший семьи, не обзаводившийся, как уже было сказано, среди сослуживцев друзьями, лейтенант был настоящим фанатом своего дела. Настолько, что на него смотрели с удивлением: зачем отдавать всего себя делу, неужели нельзя найти в жизни занятия, чтобы просто наслаждаться ею? На такие намёки, впрочем, он отвечал, что, во-первых, разве стремление к справедливости не доставляет удовольствие само по себе? А во-вторых. То, чем он занимается, – это как шахматы. Поединок умов. Только в реальности. Многие ли могли похвастать такой работой?

– Я насчёт нашего друга, – сказал Лекар.

– Есть что-нибудь новое?

Этим делом занимались не только детективы восемнадцатого участка. На самом деле, его координировали на самом верху, в полицейском управлении города. Но, разумеется, каждый хотел сделать карьеру, и каждый шёл к цели собственным путём. Хотя, если бы там, наверху, узнали об этом соперничестве, – никак не обрадовались бы. По нескольким причинам. А может, они догадывались? Дэвис подумал, что в гонку включились даже патрульные, вон, хоть Мартинес взять… И это в городе, где не любят гонки, а тут – полиция…

– Только мысли. – Лейтенант не добавлял вежливое: «сэр». Как-то так повелось с самого начала. Он был единственным, кто так говорил с начальником. – Вот смотрите, мы думали, – да и все остальные тоже, – что наш друг, кем бы он ни был, – маньяк…

– Да. Хотя и не могли определить, каким образом он выбирает жертв, – кивнул Дэвис. – По какому принципу.

– Я бы говорил, скорее, о признаке. Мы не могли выделить пол, возраст, внешность… Как обычно бывает у маньяков.

– Да. И в этом сложность.

– Или мы просто искали не там. – Лекар вывел на экран на стеле список жертв. – Смотрите…

– И что у них общего? – не понял капитан.

– У них у всех заполнена одна графа… «Место работы». Они все работают в разных местах, – но все работают. Нет никого, кто жил бы на безусловный доход.

– Ни одного?

– Ни одного. – Глядя на экран, капитан убедился, что подчинённый прав. Увиденное сильно ему не понравилось, и он спросил:

– И о чём это говорит?

– Пока не знаю… Вам я говорю об этом первому. Возможно, мы … и все остальные вели расследование в совсем неправильном направлении. Возможно, наш друг, хотя и серийный преступник, убийца, – но вовсе не маньяк, а имеет какие-то совсем другие мотивы.

– Какие же?

– Понятия не имею. Но нужно это проверять. Это совсем новое направление расследования.

– Нужно доложить..? – Капитан указал пальцем на потолок.

– Решать вам, но я бы пока подождал. Моя … теория может ещё и не подтвердиться.

– Хорошо, начинаем действовать. Но осторожно. Чтобы не узнали ни там, – он снова поднял палец, – ни … наш друг.

Лейтенант посмотрел на начальника. Последнее замечание очень ему не понравилось. Тем более, что капитан был не следователем, а руководителем. А тут ему вдруг пришло в голову, что преступник может иметь источники информации в полиции? Интересно, какие у него основания так полагать? Задать вопрос Лекар, впрочем, не решился. Сам разберётся, – если, конечно, это имеет отношение к основному вопросу. А пока нужно заканчивать этот разговор. Он своё дело сделал, начальника проинформировал. А что тот с этой информацией будет делать, – уже его, начальственная, ответственность. Мог ведь и не послушать совета, правда? Теперь к Лекару претензий не будет, а он всё равно будет давать своим детективам те задания, что сочтёт нужным. Для дела, конечно.

Ян продолжал разговор в том же духе. Вроде бы лёгкий, однако полный не только комплиментов, но и намёков, что он бы хотел, чтобы это оказался не просто разговор. Чтобы это было началом чего-то, подразумевающего будущее. Однако спешить он тоже не хотел. А Лаура, кинув взгляд на почти пустую тарелку, сказала:

– А зачем мы вообще здесь сидим, а?

– Что значит – зачем? – сделал вид, что не понял, Ян.

– Ради чего-то, правда? Ты даже не задаёшь вопрос…

– Я не думал так торопиться. – Он улыбнулся. – Но, если ты скажешь мне заветные цифры… – Она назвала их, и Ян вытащил из кармана смартфон. Открыл нужное приложение и нашёл её профиль. Оно как раз и служило для того, чтобы избежать обвинений в изнасиловании … а заодно и для другого. – А ты знаешь, что если я отправлю тебе запрос, а ты подтвердишь, – об этом будет знать весь город? Ну, не весь, но каждый, кто зайдёт в базу…

– Конечно. Я же этой базой пользуюсь… Но, во-первых, делать нечего, а во-вторых, – чёрт с ними!

– Вот это правильно! – Он отправил запрос, и тут же раздался сигнал на аппарате Лауры. Она взяла его, посмотрела на экран … бросила на собеседника какой-то странный взгляд… Он, конечно, отправил запрос, предполагающий отношения ради удовольствия, а не равнозначные браку. Но не верил, что … она разочарована. В конце концов, они видят друг друга второй раз в жизни, причём первый был в тёмном парке… Как бы там ни было, а она запрос подтвердила. И теперь каждый мог знать, что Лаура Мартинес – официальная подруга Яна Хенриксона.

Пока кто-нибудь из них не решит сказать: «хватит», и нажать на соответствующую кнопку…

4

4.

Лаура заметила, что у них всё будет, не как у людей.

– Почему? – удивился Ян.

– Из-за работы, конечно. Ты работаешь ночами … в основном. У меня такое тоже часто бывает, но не всегда, начальство нас тасует по разным сменам. Вот и думай, когда нам … оказываться вместе.

– Ну, мы что-нибудь придумаем. Днём, когда все гуляют… А мы, можно сказать, существа ночные. Зато … мы видим луну в Городе Луны. – Теперь он снова улыбался. – И в выходные.

– Кстати, у меня как раз выходной.

У меня тоже. Первый из трёх. Так что … начнём, как люди.

Они рассмеялись, и Лаура сказала, что, в таком случае, будет ждать вечером… А когда они вышли на улицу, свернула за угол, к своему дому. Ян сел на велосипед и поехал домой, – пока. Заняться всё равно больше было нечем. Правда, маршрут он выбрал таким образом, чтобы ещё раз проехать мимо стены с запомнившейся картиной…

Вот только картины там не было. На её месте была голая серая стена, хотя соседние изображения сохранились. Он не стал на этот раз останавливаться, но скорость чуть снизил. И увидел, что край соседнего рисунка тоже стёрт. Снова нажимая на педали, Ян подумал, что картину уничтожили нарочно.

Зачем? – подумал он. И кто? Какой вопрос нужно задавать первым?

И нужно ли задавать? – размышлял он, приближаясь к собственному дому.

На его повторное появление на этом месте обратили внимание. Точнее, сработала система, которая оповестила рядового сотрудника контрольного отдела.

Тот каждый раз удивлялся, сколько всего можно узнать о человеке, не вставая со стула. Вот она, сила цифровых технологий! Он знал историю, и задавался вопросом: как это люди раньше ходили без идентификаторов? Для начала нужно было предпринять цифровое расследование, поскольку были все основания подозревать, что на месте, где ещё недавно был этот крамольный рисунок, Ян Хенриксон снова оказался не случайно.

Начал контролёр, конечно же, с профиля в городской базе данных. И сразу же обратил внимание на то, что там только что появилась отметка об отношениях с некой Лаурой Мартинес. Так, а откуда же он едет? Сотрудник контрольного отдела имел доступ к большему количеству информации, чем обычный горожанин. А потому быстро смог узнать, в каком кафе Хенриксон только что расплатился. Ага, и эта Мартинес тоже. Значит, они встречались там, но каждый платил за себя. И отметка об отношениях появилась, как раз, когда они там сидели… Хорошо. Понятно. А до того? Ага, Хенриксон делал покупки в кулинарии, но это было часа три назад… Ладно, а куда он направляется сейчас?

Когда Ян поднёс идентификатор к панели на дверях (велосипед он не стал затаскивать в квартиру, а оставил на парковке у подъезда, потому что вечером собирался ехать на нём к Лауре), контролёр увидел, где он находится. Каждый сотрудник отдела хорошо знал расположение улиц города. Но в данном случае следовало уточнить, а для этого – вывести карту на экран. Получалось, что по дороге от кафе до своего дома Ян Хенриксон сделал изрядный крюк, чтобы оказаться в этом месте. При этом никаких покупок он нигде не делал, – да и что ему покупать? – и никаких других дел у него тут тоже не должно было быть. Работал он в вертикальном тепличном хозяйстве совсем в другой стороне, а сегодня у него выходной. Значит… Велика вероятность, что он оказался здесь именно из-за рисунка. Точнее, чтобы ещё раз его увидеть.

Видеть-то уже нечего, но в памяти картина осталась. И это плохо. А если запала в душу настолько, что он не поленился приехать сюда, – значит, мог и задуматься, почему же она исчезла.

Это было плохо. И заслуживало доклада начальнику. Во всяком случае, так от них требовали, давая понять: лучше перебдеть…

А в это время тот, кого полицейские называли «наш друг», готовился к новому делу. Для этого ему нужно было много сделать. Но он не сдавался. И думал с мрачной улыбкой, что те, кто ведут расследование, сильно удивились бы, если бы узнали, не только, кто он, собственно, такой, но и о том, сколько всего ему нужно знать и уметь. Вот, например, сейчас он сидел за компьютером, занимаясь перенастройкой, точнее, перепрограммированием одного из компонентов системы, едва ли не самой сложной в городе. А нужно ведь не только, чтобы её элементы выполнили то, что ему нужно, но и чтобы никто этого не заметил. Потому что если заметят, то сразу свяжут с тем, что произойдёт. Вычислить его это не поможет, – никто не знает, что он такое умеет. Но то, чем он занимается, будет сорвано.

А они думают, что убивать, – это просто!

У Рудольфа Кранца тоже был выходной. Старшему патрульному офицеру тоже не давала покоя картина, которую он обнаружил, и доложил об этом начальнику участка. Но по другой причине.

Он жил подальше от места работы, чем Мартинес, но тоже в том же районе. И территорию, которую патрулировал, и на которой жил, знал хорошо. Как и тех, кто здесь живёт. Вот одному из таких он и назначил встречу.

Этого парня звали Пика. Он был одним из уличных художников; не работая и живя на безусловный доход, он мог посвящать любимому занятию всё своё время. Когда-то его рисунки и надписи были хулиганскими, однако потом он образумился. И потому, что несколько раз его за этим хулиганством ловили. И потому, что захотел, чтобы его творения дольше оставались на стенах, и их видело больше народу. Прозвище такое было у него потому, что в качестве подписи он оставлял изображение карточной масти.

Старший патрульный офицер Кранц знал Пику давно, ибо как раз и ловил его когда-то за предосудительным занятием. И теперь тот был удивлён таким вызовом. Однако в нужном месте появился. Это был небольшой сквер, и Кранц указал на лавочку под каким-то хвойным деревом.

– Чего вы хотите от меня, офицер? – спросил Пика. Он был невысоким вертлявым парнем; полицейскому казалось, что манера поведения художника осталась именно с того момента, когда ему нужно было оглядываться по сторонам, а от полиции приходилось бегать. Завязать с нарушениями можно, а привычки-то остаются… – Я давно ничего такого…

– Я и не думаю, что ты… – Кранц улыбнулся, но постарался, чтобы улыбка получилась «хищной». Он специально отрабатывал такое выражение лица, и считал, что с нарушителями это помогает. – Мне нужна … ну, скажем, консультация.

– В чём же я могу вам помочь? – Собеседник был искренне удивлён. Полицейский показал ему фотографию на экране своего смартфона. Художник внимательно её рассмотрел. – Хорошая работа… Насчёт надписи не скажу, но … всё очень узнаваемо.

Как будто ты видел оригиналы, подумал Кранц. Но решил перейти к делу:

– Сколько времени нужно на то, чтобы такое нарисовать?

– Я не могу вам ответить, сэр. – Пика покачал головой. – Слишком много факторов… Вы же не знаете, кто это сделал, верно? Иначе не спрашивали бы меня… Так вот: сколько их было? Один человек рисовал, двое, пятеро? Как они это делали? Одно дело – если каждую линию выводить … и то: кистью или с помощью баллона? А если они заранее подготовили трафареты, и им осталось только закрасить, – тогда получится намного быстрее. Поэтому … я не могу ответить, заняло это десять минут или несколько часов.

– А что нужно, чтобы ты сказал точнее?

– Если бы я мог посмотреть на саму картину…

– Её уже нет. – Офицер не стал говорить, что рисунок намеренно уничтожили. Хотя Пика сам догадался. Дождя в последние дни не было. А по поводу старого рисунка полиция не стала бы задавать вопросы.

– Тогда я вам ничем не могу помочь. Если бы посмотреть вблизи, тогда я мог бы сказать, каким образом это сделано, с помощью трафарета или нет. И если нет… Возможно, сказал бы, один человек или больше. А так… А в чём дело, собственно?

– Не могу сказать, – покачал головой Кранц. Он, действительно, не мог. И не только потому, что информация не подлежала оглашению. Просто распрощался и ушёл.

На самом деле, для старшего патрульного офицера это было самодеятельностью. Он – не детектив, заниматься расследованием – не его задача. И Кранц отлично об этом знал. Занимался он этим из любопытства или ради карьеры? И сам не смог бы сказать.

Пика, со своей стороны, испытывал двойственные чувства. С одной стороны – облегчение, что интерес для полиции представлял не он. С другой… Проблемы у кого-то из его «коллег». Надо бы узнать, у кого, и предупредить, тем более, что обещания молчать с него не брали. Кранц, который, не будучи детективом, не имел большого опыта таких бесед, то ли не подумал об этом, то ли забыл. Впрочем, Пика точно не знал, кем был его собеседник теперь (его могли и повысить в должности за время, прошедшее с их последней встречи). Хотя ему было всё равно… А вот решение для себя он принял. Такие, как он, уличные художники собирались в нескольких местах. Перед работой, или просто обсудить, так сказать, творческие планы. Кстати, за картины им никто не платил, они были рады возможности для самовыражения, и взамен ничего не требовали. Так вот, нужно будет там рассказать, а заодно и попытаться выяснить, кто же оставил такую необычную картину.

И почему это у полиции пробудился такой интерес..?

Лаура Мартинес сделала заказ… В конце концов, Ян должен был прийти вечером. Время было. Она поражалась, как работала служба проката.

Одноразовая разлагаемая упаковка с нужными вещами прибыла почти мгновенно. Она распаковала их. Да, именно то, что заказывала, и нужного размера. Разумеется, термообработанное.

Лаура редко бывала вне дома без полицейской формы. Своих вещей у неё было немного, и, когда было нужно, как и многие жители Города Луны, пользовалась прокатом вещей. Ей казалось, что, подбирая их, каждый раз создаёт новый образ. А то, что сегодня носила она, завтра использует, – после всех гигиенических процедур, – кто-то другой. Вещи не занимают места в шкафу. И ресурсов тратится меньше, вместо десяти футболок или платьев можно изготовить одно, а пользоваться будут десять девушек по очереди. Разве не рационально?

Её так научили. Но Лаура сразу поняла, что Ян совсем другой. У него не только велосипед, у него и вещи свои. Почти все. Интересно, он хоть иногда прокатом пользуется? Надо будет спросить при случае.

Никаких курьеров на улице. Никаких машин доставки. Со склада прокатной фирмы коробка с нужными товарами доставлялась по подземному туннелю специальной автоматической тележкой в подвал дома, а потом специальным грузовым лифтом поднималась наверх, если товар был небольшой, то прямо в квартиру. Вот и сейчас – достаточно было открыть вмонтированную в стену дверцу… По окончании срока проката таким же образом вещи можно будет вернуть.

Никуда выходить не нужно. Но какой же объём информации нужно обрабатывать, чтобы обеспечить всем, что необходимо в данный момент, миллион жителей города? Да ещё, чтобы ничего не перепутать… Лаура не могла постичь всей сложности этой системы. Оставалось просто пользоваться ею.

Переодевшись, – и оставшись довольной тем, как выглядит, – она была вынуждена теперь решать ещё одну задачу.

Можно ли, собственно, Яну доверять..? Странный вопрос о человеке, которого приглашаешь к себе домой с вполне определёнными, – у обоих, – намерениями, закреплёнными, к тому же, в электронном виде. Но дело ведь не в том только, как сложатся их отношения… Хотя они нравились друг другу. Для Яна дело было, вероятно, только в этом, а для неё к этому примешивалось что-то не менее важное. Потому Лаура Мартинес и отправляла информацию, и получила разрешение действовать. Приятное с полезным, так сказать…

И вот поэтому возникал вопрос: можно ли ему доверять?

Впрочем, существовал простой способ проверить, с наименьшим риском. Так, что, если что-то пойдёт не так … можно будет ограничиться только приятным, подумала Лаура, делая последние приготовления, и, наконец, услышав сигнал домофона, удостоверившись, кто пришёл, открывая ему доступ в подъезд нажатием на дисплей.