Текст книги "Чудак из Города Луны (СИ)"

Автор книги: Вадим Володарский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

– Да. – С этим начальник спорить не мог. – Только с какой стороны теперь подойти?

– А вы обратили внимание, сэр, что этот Хенриксон пропал? Как когда-то Конради. А теперь и его любовница из полиции, которую хотел убить этот Дэвис. Её нет на службе, она взяла отпуск, – после такого это объяснимо. Но её идентификатор тоже нигде не «светится». Как и Хенриксона.

– Вы полагаете, это меня обрадует?

– Не думаю, сэр. Но … она тоже исчезла, вместо того, чтобы либо лечиться, если ей нужно, либо активно участвовать в расследовании. Всё это о многом говорит.

– И что вы предлагаете делать?

– Ждать, когда кто-то из них объявится. Это же не Конради, который двадцать лет был на нелегальном положении. Эти двое так не смогут. – Антуан Гам был убеждён, что понимает своего главного врага, Яна Хенриксона. – Они вернутся. Или что-то предпримут. Так что нам нужно, во-первых, ждать, а во-вторых, пристальнее прежнего следить за любой подозрительной активностью в городе.

– Пассивная позиция? После таких событий? – в голосе начальника была даже не злость, нет, – в нём было удивление.

– Иногда это лучшая тактика, сэр.

Впрочем, оба понимали, что сейчас сделать что-то другое всё равно невозможно.

Но Антуан Гам предпочёл не озвучивать начальнику своего ощущения. Именно ощущения, потому что это не было логическим выводом, он просто чувствовал это: за всем этим последует что-то значительное. Какие-то изменения, и вопрос был только в том, в каком масштабе они произойдут. Им, – и полиции, – придётся менять всю правоохранительную практику из-за этой организации? Или … изменится сама жизнь города? А может быть, и не только?

Как это ни странно, выходя из кабинета начальника, Антуан Гам впервые в своей жизни задумался над тем, кто и когда определил правила, по которым они все живут. Понятно, кто был идейным вдохновителем: Гертруда Тауненберг и её последователи, два поколения назад (Антуан Гам, как и каждый горожанин, знал эту историю, хотя и не задумывался о том, дожил ли кто-то из основоположников до настоящего времени). Но кто писал правила, которые способствовали наиболее эффективному воплощению их идей? Как удалось добиться того, что основные принципы остаются неизменными, но при этом удаётся эффективно реагировать на возникающие ситуации, в том числе кризисные? Где находится тот гений, тот супермозг, или та группа людей, которые могут делать это? И кто дал им такие полномочия? Антуан решил разобраться в этом вопросе.

– А вы знаете, они ведь делают это даже не ради экономии, не ради уменьшения потребления ресурсов, – покачал головой лейтенант Лекар.

– Как это? – удивился Ян.

– В вашем доме есть пустующие квартиры?

– Никогда об этом не задумывался…

– А у вас? – Лейтенант повернул голову в сторону Лауры и Алана, сидевших на диване у дальней стены. Надо было отдать должное Доку, он когда-то позаботился о том, чтобы здесь было комфортно. Ян мимоходом подумал, как все эти предметы обихода затащили сюда, особенно такие, как мебель или холодильник.

Алан покачал головой, а Лаура сказала:

– Есть. Я уже думала об этом. И, когда убили Алекса … то есть, когда капитан Дэвис его убил … его квартиру так никому и не отдали.

– А в моём доме таких – половина. И другие такие дома я знаю, – продолжал Лекар. – Вы знаете, что сейчас население города – меньше двух третей от того миллиона, на который он был рассчитан? Соответственно, столько пустует и квартир. Но, за редким исключением, людям не разрешают занять пустующие комнаты, чтобы иметь больше места. Такое допускают только для тех, у кого много детей. Но таких в городе немного, сами знаете.

– А почему? – спросил Алан.

– Ну как же? Это ведь их основная идея: что человек должен занимать меньше места! Идея не в том, чтобы всем хватало. Места, еды, вещей… Даже не в уменьшении того, что они называют ущербом природе. Ведь эти дома уже построены, ничего нового делать не нужно. Только разрешить занять квартиры… Но – нет. Идея в том, чтобы человек потреблял меньше, даже если того, что можно потреблять, – в избытке. Вы же сами рассказали, что возмутило Конради, с чего всё началось. Чтобы люди имели меньше сил … на любые свершения. Чтобы этих свершений не было, а люди не смели даже задумываться… Вы же все учили историю, верно? Знаете, что была такая страна – Советский Союз, где всё было основано на идее равенства. И чтобы никто не стал богаче других, там полностью запретили людям иметь своё дело, всё производило и распределяло только государство…

– Да, мы учили это в школе. Но нам рассказывали, что это неправильно… – сказала Лаура.

– А мой прадед успел пожить там. Я его ещё застал, хотя он был уже стариком… – Лейтенант поймал взгляд Яна. – А чему вы удивляетесь?

– Вы мало похожи на русского, – улыбнулся тот.

– Среди моих предков кого только не было… – ответил на эту улыбку полицейский. – На самом деле, фамилия прадеда была Лекарь. Переводится как «тот, кто лечит», или «врач». Ну, так вот, он рассказывал, как это было. Государство неповоротливо, оно не могло обеспечить людей всем необходимым, поэтому был дефицит самых разных вещей… Но оно старалось. И стремилось использовать больше ресурсов, а не меньше. Потому что никогда не отдавало приоритет природе вместо человека. А у нас… То же стремление к равенству, хотя иметь своё дело не запрещено. Но непонятно, зачем это делать, если ты живёшь так же, как полный бездельник… И тебе, и ему предписывается потреблять как можно меньше.

– Вы … жаль, что не сможете поговорить с Доком, – задумчиво произнёс Алан. – Вы бы нашли общий язык.

– Наверное…

– Значит, вы не будете пытаться нам вредить? – улыбнулся Ян.

– Нет. И знаете, почему? Вы … стремитесь к жизни. Я ведь не зря заинтересовался пустыми квартирами. Тогда и выяснил, сколько людей, на самом деле, живёт в городе.

– Почему так? Его не заселили полностью, когда построили? – Лаура давно хотела задать этот вопрос.

– Всё куда хуже, Мартинес. Город строился для миллиона человек, и столько их и было. Но за два поколения осталось две трети. И в этом нет ничего удивительного. Больше ста лет назад, когда наука ещё не стала обслуживать идеологию, один американский учёный, Джон Кэлхун, провёл эксперимент, который назвали «Вселенная-25».[1] Он взял колонию мышей и поместил в идеальные условия. Площадь – больше, чем нужно, воды, еды и гнёзд, – сколько угодно. Ни за что не нужно было конкурировать. Казалось бы, мыши должны благоденствовать, но, на самом деле, они вымерли за несколько поколений. В конце концов, просто перестали давать потомство… Знаешь, почему? Потому что соперничать с другими, стремиться не просто выжить, не просто быть сытым, а в случае человека – ещё и одетым, но жить лучше других, – это естественно. Это даёт стимул жить, стремиться к чему-то, и, в конце концов, продолжать род. А мы здесь, как мыши Кэлхуна. У многих ли из твоих подруг есть дети, Мартинес? Думаю, меньше, чем у половины. Может быть, подсознательно они не хотят давать детям такую жизнь…

– Наверно, вы правы, сэр. – Лаура вспомнила, как в посёлке Ахмеда дети бегали около домов. Такого не увидишь в Городе Луны, – ещё один контраст…

А Ян сказал:

– Тогда, лейтенант, вы, я думаю, захотите присутствовать … при историческом моменте. Только давайте сначала поедим. Вы же не откажетесь от мяса, верно?

Пара часов за едой и разговорами незаметно пролетели в этой комнате без окон. Но вот, наконец, Ян пересел за стол, на котором стоял небольшой блок компьютера. А за ним была белая стена, на которую так удобно направлять проектор, служащий вместо экрана. Разумеется, на самом столе, когда компьютер был включен, появилось изображение виртуальной клавиатуры. Яну нечасто удавалось работать с обычной, и мимоходом он подумал, что теперь и это может измениться.

Остальные сгрудились за его спиной. Наблюдали за его действиями и выслушивали объяснения. Лаура подумала, что он мог бы быть хорошим учителем.

– Когда я нашёл этот «мозг», то, прежде всего, разобрался, как функционируют коммуникации, которые к нему подходят. Конечно, там всё старое, но сделано на совесть. Именно для того, чтобы оно могло работать без вмешательства человека, и долго. А ещё – всё, что можно, продублировано, включая энергоснабжение. И всё было сделано для того, чтобы … им никто не мог управлять. Все информационные каналы были сделаны для того, чтобы искусственный интеллект мог принимать информацию из всех возможных источников, а потом выдавать результат в виде правил, обязательных для исполнения людьми, которые даже не задумывались, кто же эти правила формулирует. И не надо говорить, что они дураки. Мы ведь тоже не задумывались, пока не услышали интервью Гертруды…

– Слепцы. И мы тоже, – покачала головой Лаура. – И что ты сделал?

– Стал искать подключение, к которому ничего не подключено. И нашёл. Я же понимаю, как работает компьютер, а «мозг» – это всего лишь огромный компьютер с функцией искусственного интеллекта. Он, конечно, предназначен для автономной работы, но его создатели должны были как-то установить параметры его работы. И технические, и те, в соответствии с которыми он выдаёт решение проблем. Они должны были сделать искусственный интеллект фанатиком своих идей, таким же, какими были они сами. А для этого должна была существовать система управления. Надо было её найти, и я это сделал. К счастью, оказалось, что принцип программной оболочки такой же, как у той, которой пользуемся мы, хотя там, конечно, более старая версия. Намного более старая, но мне удалось получить доступ. Вот, смотрите. – На экране появилась картинка, с несколькими виртуальными «дверями». – Вот здесь – чисто технические параметры работы «мозга», они нам сейчас не нужны. Мы пойдём вот сюда… – Ян нажал на несколько виртуальных кнопок, и перед ним открылась панель управления. Она имела необычный вид. Перед глазами того, кто пользовался ею, помещались виртуальные изображения старомодных регуляторов-«ползунков». Но зато работать с этой панелью мог каждый, даже тот, кто слабо разбирался в компьютерах. Всё было очень наглядно.

– Что это? Они все сдвинуты… – начал было Лекар, но Ян перебил:

– Некоторые из них означают параметры, по которым регулируется жизнь людей. Вот, например, допустимая степень эгоизма. Допустимая степень соперничества между людьми. Стимулирование потребления и пользования вещами. Допустимое пополнение энергии за счёт еды, – то самое, о чём рассказывал Док, помните? И они все сдвинуты к нулю или около него. Человеку не разрешается ничего… Вот эта группа касается контроля его жизни: в работе, в личных отношениях, в передвижениях… Здесь … немного свободнее, но совсем чуть-чуть. А что касается передвижений, то параметры установлены так, чтобы на путешествия вне города был практически полный запрет, как и на контакты с туземным населением за его пределами. А вот здесь – регулируется то, как люди обеспечиваются всем необходимым… И ещё много чего.

– Вы хотите … изменить всё это? – догадался лейтенант. Ян улыбнулся.

– Разве не для этого столько лет просидел в подполье, создавая свою организацию, Док? Думаю, он бы порадовался, если бы был сейчас здесь. Но он просто мыслил старыми категориями, и, конечно, ничего не знал о «мозге». Если вашей жизнью управляет искусственный интеллект, для революции не нужны боевые отряды. Достаточно хорошего программиста. Так вот, те, кто создал эту систему управления, предусмотрели даже возможность того, что на одну дату можно устанавливать одни параметры, а на другую – совсем другие.

– Зачем? – поинтересовался Алан. – Если они были фанатиками, и собирались установить такие порядки раз и навсегда…

– Может быть, они и не собирались. Или среди них был кто-то, кто хотел … иметь возможность исправить ошибки. Но, скорее всего, они предполагали «закручивать гайки» постепенно. Пока всё не станет, как сейчас. Или ещё хуже…

– А что будешь делать ты? – спросила Лаура.

– Установлю параметры так, что они будут меняться каждую неделю, в течение полугода. В пользу человека. В пользу свободы. В пользу возможности иметь собственные вещи, собственное жильё. Возможности есть, что хочешь, путешествовать. Но и необходимости работать, чтобы иметь всё это… Чтобы человек сам решал, что ему делать, что есть, что носить, чем заниматься, куда и как ездить, – но и нёс ответственность за эти решения, чтобы знал, что ему никто ничего не должен, кроме того, чтобы уважать его выбор. Через полгода … мы будем иметь совсем другую жизнь в этом городе, и во всех других городах. Кстати, вот здесь регулируется, каких людей назначают работать в мэрию, кто делает карьеру в полиции и всех остальных местах. И это мы тоже изменим…

– Хенриксон, а вы не боитесь? – спросил лейтенант Лекар. Ян оторвался на минуту от компьютера и встретился с ним взглядом.

– Боюсь. И чувствую себя богом, хотя никогда не хотел быть им. Именно поэтому занимаюсь этим сейчас, когда вы втроём … стоите у меня над душой. И подробно объясняю, что я делаю и почему. Чтобы могли поправить, если я что-то сделаю не так.

– Хотите разделить ответственность?

Ян снова улыбнулся:

– Хочу дать вам возможность оставить увлекательные воспоминания, когда нам всем будет столько лет, сколько сейчас Гертруде Тауненберг. Так что…. Начинаем!

[1] Джон Кэлхун – реальное лицо, и эксперимент «Вселенная-25» был проведён им в действительности, именно с описанными результатами. Эксперимент известен также как «мышиный рай».

29

29.

Антуан Гам приехал на работу. Паркуя мопед возле здания, где размещался контрольный отдел, он подумал, что, пожалуй, теперь у него есть причина … смириться с происходящим. Новым транспортом он пользовался уже неделю, став одним из первых, когда сняли давний запрет на двигатели внутреннего сгорания. И не переставал удивляться, какое же это удовольствие – езда на двух колёсах с мотором. Даже если ехать ему недалеко. В городе не было расстояний, которые требовали бы другого транспорта.

С начала калейдоскопических изменений прошло полтора месяца. Сначала на компьютер или смартфон каждого жителя Города Луны пришло сообщение: через три месяца будет прекращена выплата безусловного дохода всем, кроме тех, кому больше шестидесяти лет, и инвалидов. Людям предлагалось найти себе работу, или заняться бизнесом. Каждый должен делать что-то полезное для других, говорилось в сообщении.

Многие, наверно, не спали ночью после того, как прочитали это. Где найти работу, чем заняться? Но уже на следующий день стали приходить сообщения о снятии запретов, – теперь можно было есть мясо, покупать столько вещей, сколько захочется, и даже ездить за пределы города. Многие тут же стали пользоваться этим, – самое поразительное, как скоро появились в городе многие вещи. Вот, хотя бы мопеды на улицах. Некоторые из них покупали у тех, кто жил за пределами города, – как и топливо (они умели перегонять добываемую нефть в бензин). Но буквально за несколько недель некоторые предприимчивые горожане наладили производство, – именно у них купил своё средство передвижения Антуан.

Мимо проезжал грузовой автомобиль. Вот четырёхколёсный транспорт почти невозможно было увидеть в городе, для него было мало места на велодорожках. Но у этого в кузове стояли бочки. Антуан вспомнил, что заправочную станцию для мопедов оборудовали в паре кварталов отсюда. Вероятно, те, кто жили за пределами города, привезли бензин, а обратно забрали пустые бочки, и сейчас возвращались к себе домой. Двое молодых парней в белой одежде сидели в кабине. Тот, что рядом с водителем, с любопытством рассматривал дома, мимо которых ехал. А водитель разговаривал с сидящей на заднем сиденье девушкой. Неожиданно Антуан узнал её: Виттория Калесси, свидетельница, которая обнаружила трупы в канале… Он сам не допрашивал её, – это дело полиции, – но видел документы, в том числе и её фотографию, на экране, конечно. А теперь через открытые окна кабины слышал, как водитель медленно движущегося автомобиля спрашивает её:

– Так ты поедешь … жить со мной? – По-английски он говорил с акцентом, но этого следовало ожидать.

– А у тебя нет жены, Махмуд? – со смехом спросила та.

– Нет! – Водитель на секунду оторвал руку от руля и, смеясь, сделал жест в сторону сидящего рядом. – Вот у Джабара есть, но он пока не может бегать…

Машина скрылась за углом, и Антуан так и не узнал, что же Виттория ответила Махмуду. Если он захочет, то проверить её профиль в городской информационной системе, чтобы узнать, осталась она всё-таки в городе или нет. Впрочем, Виттория Калесси, как и многие, скоро перестанет получать безусловный доход. Выход ли для неё – оказаться в качестве жены за пределами Города Луны? Что она знает о жизни там? Что вообще горожане знают? Кроме тех, кто теперь имеет деловые отношения с этими людьми.

Антуану было не до этого. Рабочий день должен был начаться с того, чтобы предстать перед начальником. Тот, после приветствия, сразу перешёл к делу:

– Итак, мы прекращаем заниматься организацией Конради.

– Конечно, сэр. Когда этот Хенриксон оказался в мэрии…

– Дело не в этом, Гам. – Начальник покачал головой, видя недовольное лицо Антуана. Интересно, почему он так взъелся на этого Хенриксона? – Вы же видите, что происходит. Какие новые правила теперь у нас. Вы и сами воспользовались этим, верно? – Вероятно, начальник видел его мопед, и Антуану оставалось только ответить:

– В некоторых отношениях, сэр.

– Ну, вот. А теперь мы знаем, в том числе из показаний этого Дэвиса, что это – как раз то, за что Конради выступал. Функция нашего отдела – защищать основы жизни города. А они изменились, как изменились законы.

– Но кто это сделал, сэр? Кто их изменил, и почему?

– Не знаю. Да меня это и не интересует. – Начальник пожал плечами. – Мы должны защищать любой установленный порядок. Возможно, вы относитесь к этому иначе… Неужели вы хотите уйти? Я бы не хотел терять такого специалиста по анализу информации, – сказал начальник.

Антуан и сам знал, что он силён именно в этом. К тому же, куда ему уходить? Чем он будет заниматься, если безусловный доход перестанет существовать? Но … сможет ли он защищать что-то, противоположное тому, что считал правильным всю жизнь? Всегда он занимался тем, чтобы травоядные могли продолжать мирно пастись. Теперь ему предлагали охранять хищников, и самому стать одним из них.

Впрочем, мясо он тоже успел попробовать.

– Нет, сэр, не собираюсь. Во всяком случае, сейчас. Хотя и не знаю, что мне теперь поручат. Но … неужели вас, действительно, не интересует то, о чём я спросил, сэр?

– Нет. И вам интересоваться тоже не рекомендую. Сейчас нам нужно выяснить, сколько таких, как этот Дэвис, может оказаться в полиции. Только множества преступников в её рядах нам и не хватало… А если там есть такие же фанатики, как он… Это и есть ваше задание, Гам.

– Понятно, сэр.

Что он мог ответить? Раз уж решил остаться в контрольном отделе. У Антуана Гама просто не было выбора.

– К вам шеф Лекар, сэр.

Что касается Яна Хенриксона, он всё ещё не мог привыкнуть к своему новому положению и новому кабинету. Отдав распоряжение помощнику впустить визитёра, откинулся на спинку кресла и зажмурился. По крайней мере, с бывшим лейтенантом, который стал теперь шефом полиции Города Луны, можно было говорить откровенно.

– Ну, и как вам в роли первого среди равных? – усмехнулся Лекар, устраиваясь напротив.

– Я никогда к этому не стремился. Думал, что вернусь на свою работу, когда появится возможность. А получилось, что … меня назначили сюда. Практически призвали.

– Разве не вы сами установили такие параметры назначения мэра, когда настраивали «мозг»? – удивился гость.

– Ну, да… Я думал, что мэр должен быть именно таким. По убеждениям, по решительности… Но даже не думал, что, во-первых, о каждом из нас где-то есть столько информации, по которой будет происходить отбор. А во-вторых, что отберут именно меня. Что именно я буду лучше всего соответствовать этим требованиям…

– Вы нарисовали автопортрет, сами того не желая. – Теперь Лекар улыбался.

– Наверное. А теперь я – мэр, и даже не смогу уехать отсюда. А такая мысль у меня была. Когда будет возможно, переселиться куда-нибудь, откуда люди давно ушли, и начать возрождать, например, Лондон.

– Не хочу даже думать, что там сейчас. Насколько всё разрушилось, и как живут немногие, отказавшиеся оттуда уехать. Вернее, их потомки, – покачал головой полицейский. – Хотя у нас много своих проблем. Ваш «мозг» спускает нам новые правила, но как реализовывать их, приходится решат нам на месте.

– Это уж точно. – Работу обоих, – и мэра, и шефа полиции, – нельзя было назвать простой. Точнее, в условиях, когда жизнь стремительно менялась, она стала адской. Предшественник Лекара на этой должности сразу понял это – и подал в отставку. А на его место искусственный интеллект, по введённым Яном критериям, назначил не кого-то из заместителей, а начальника отдела детективов восемнадцатого полицейского участка. Это вызвало пересуды и зависть коллег, однако они всё равно не знали, кто именно и почему принимает решения о перемещениях. – Вы же сами это затеяли.

– А вы мне помогли. Теперь нам и разбираться… – Ян вздохнул. То, что он неожиданно хорошо справлялся с административной работой, не означало, что она ему нравится.

– Это точно… Я почему пришёл? Сегодня получил аналитическую сводку от «мозга». На основании внесённых изменений и того, что происходит, прогнозируется рост преступности.

– Разумеется. Теперь у каждого из нас появится, что украсть, – улыбнулся Ян.

– Не только. У нас теперь разрешено оружие… – Это пугало полицейского, но у Яна была другая точка зрения.

– Наоборот. Это сдержит рост насилия, Лекар. Когда каждый, кто хочет напасть, знает, что в любой момент может встретить вооружённый отпор… Он сто раз подумает. А если не подумает, то очень быстро закончит свои дни. – Как это ни странно, оружие горожане покупали даже активнее, чем мопеды. А одним из первых, кто открыл оружейный магазин, стал Николас Тайрон, до недавнего времени известный в узких кругах под именем Натти.

– Не буду спорить. Жизнь покажет, – пожал плечами шеф полиции. – В любом случае, нам необходимо расширять штат. Мы должны быть способны реагировать на новые вызовы.

– Разумеется.

– Как вы думаете, насколько?

Ян задумался.

– Вообще-то, вам лучше знать. Советуйтесь с начальниками участков. Начиная с Лауры.

– А ведь это звучит, – капитан Мартинес, правда? – снова усмехнулся Лекар. Лаура стала теперь начальником своего восемнадцатого участка, причём решением не бывшего лейтенанта, а всё того же искусственного интеллекта. Ещё недавно она не могла бы даже задумываться о такой карьере. И, подобно Яну, не знала, радоваться своей новой роли или огорчаться, однако понимала, что отказываться после того, как сама приложила руку к происходящим изменениям, было бы бегством.

– Да. Так вот, мне кажется, нужно увеличивать, прежде всего, число детективов, а не патрульных.

– Почему?

– Потому что патрульные не должны реагировать на каждую семейную размолвку. То, что происходит у людей дома, должно там и оставаться, если только не вышло откровенно за рамки закона, если речь не идёт о серьёзном преступлении. Власть не должна лезть в семью, – без крайней необходимости. А если мы освободим патрульных от этой работы, тогда у них появится время на то, чтобы ловить уличных преступников. Разумеется, патрульные должны быть вооружены, и уметь обращаться с оружием.

– Да, мы уже учим их. С помощью мистера Тайрона и людей из-за стены, – подтвердил Лекар. Ян кивнул. Он знал, что Ахмед был одним из тех, кто решал эту задачу. Как и продавал много чего горожанам, начиная от топлива и мяса, – он ведь был купцом и воином в одном лице.

– Это правильно. Одними шокерами охранять закон невозможно… А вот больше детективов, чтобы расследовать преступления, нам понадобится. Нужно привлечь образованных людей, возможно, переманить кого-то из контрольного отдела, хотя их не хватит на все участки. Впрочем, думаю, в желающих не будет недостатка, когда столько людей станут искать работу…

– Хоть с этим будет легче. – Обычно желающих служить в полиции не было в избытке. Сейчас и это должно было измениться. – Сколько, по-вашему, нужно новых детективов?

– Вы меня спрашиваете? – удивился мэр. – Неужели думаете, что я лучше разбираюсь в полицейской работе?

– Но от вас, в том числе, зависит финансирование всего этого, – заметил Лекар.

Они некоторое время обсуждали эту проблему. А когда закончили, Ян сказал:

– Насколько быстро всё меняется. Достаточно было разрешить общение и торговлю с людьми за забором, – и посмотрите, что получилось. Достаточно разрешить двигатели, и, кажется, половина города уже ездит на мопедах. Как только отменили запрет на мясо, количество частных кафе увеличилось в несколько раз. Каждая новая степень свободы даёт больше людей, занятых делом, а чем больше людей, занятых делом, тем больше всего полезного могут получить все остальные.

– Да. Но только при условии, что они боятся умереть с голоду, когда прекратят выплачивать безусловный доход, – заметил Лекар.

– Конечно. Иначе большинство из них так и не делали бы ничего полезного ни для себя, ни для других, – согласился Ян. – А теперь каждый стремится к чему-то, потому что если не делать этого…

– Да. А ещё… Помните, я рассказывал про Советский Союз? Когда там отменили запрет на частный бизнес, люди очень быстро поняли, как получать выгоду. Но… Там была огромная проблема с коррупцией, на уровне нового руководства стран, которые образовались на его месте.

Ян решил не спрашивать, из какой из этих стран был прадед Лекара. Вместо этого заметил:

– У нас такого точно не будет. Искусственный интеллект не будет заниматься коррупцией, верно? И создаст такие правила, при которых это невозможно будет делать … людям вроде нас. Даже, если бы мы захотели.

Вскоре шеф полиции попрощался и ушёл. А Ян, посмотрев на часы, обнаружил, что рабочий день подходит к концу. Сегодня он точно не собирался задерживаться: выйдя из мэрии, сел на велосипед и проехал несколько кварталов. Лаура уже ждала его около того самого кафе, где прошло, можно сказать, первое свидание, и которым владела её знакомая. Сегодня они хотели просто отдохнуть, а место здесь для них было всегда. Особенно, когда Лаура передала хозяйке рецепт, полученный от жены Ахмеда: после того, как был снят запрет на мясо, в кафе выстроилась очередь клиентов. Блюдо понравилось не только им с Яном.

Хозяйка сама и провела их к столику в углу, подальше от посторонних глаз. Отдельных кабинетов здесь предусмотрено не было, и Ян сказал:

– Наслаждаемся, пока можем.

– В смысле? – удивилась Лаура.

– Я не так давно мэр, меня немногие знают в лицо. Когда узнают, так спокойно посидеть не получится.

– А-а, вот ты о чём… Защитимся! – рассмеялась капитан Мартинес. – У тебя ведь пистолет с собой?

– Конечно. Но нас вряд ли будут убивать. Нам будут докучать, – объяснил он. – И те, кто недоволен новыми законами, – хотя их «спускает» вовсе не мэрия, – и те, кому просто что-то нужно…

– Что же нам делать?

– Увидишь: как только появятся люди, у которых много денег, – появятся и рестораны для таких людей, и даже дома.

– А мы будем среди таких людей? – уточнила Лаура. – Мы же на службе…

– Да. Но я сейчас занялся внедрением нескольких изобретений, которые сделал когда-то, и которые отклонили, когда я работал в тепличном хозяйстве. Тогда это было никому ненужно. Они же были направлены на результативность работы, а не на то, чтобы ничего не сделать с природой… А теперь за них хорошо заплатят. Должность не является препятствием для этого. Лучше расскажи, как там у вас..? – Это было не только проявлением интереса к тому, что происходит у неё на работе. Ян понимал, что таким образом, разговаривая с начальником полицейского участка, ещё и получает реальную информацию о происходящем в городе. И следующие несколько минут, – как раз принесли заказанные блюда, – выслушивал новости о криминальных и не очень случаях на территории восемнадцатого участка. Выслушал и высказал несколько мыслей по поводу происшедшего, а потом сказал:

– А скоро ваша территория увеличится.

– Почему? Нам передадут территорию других участков? – Капитану Мартинес, как начальнику восемнадцатого, это вовсе не было нужно.

– Нет. Так будет у всех, чья территория на границе города. Помнишь, я говорил о домах для богатых? Мы будем строить их за стеной. Если нам не запрещено теперь выезжать из города… Да, собственно, юридической границы города нет. Ахмед и его люди не против, если мы займём землю рядом.

– Но … у нас всем хватает квартир, даже пустых много. Помнишь, как рассказывал Лекар? Зачем? – удивилась Лаура.

– Это будут не квартиры. Это будут дома, как у Ахмеда. Свой дом для одного человека или одной семьи. Со своей землёй, и чтобы соседи были подальше. Вам придётся придумать, как патрулировать эти новые улицы, как реагировать на вызовы. Но многие люди захотят жить так, и будут стараться заработать деньги. И дома будут … построены с учётом нашей техники, а не как у Ахмеда. И улицы будут другие. На них вернутся автомобили, нам придётся придумать, как сделать это и в существующем городе.

– А откуда они возьмутся? Даже в посёлке Ахмеда их всего несколько…

– О! Дай людям дела немного времени, – появятся и машины, и бензин для них. Вернётся то, что у нас отобрали, вернее, что отобрали у наших дедов.

– А … контрольный отдел останется? – поинтересовалась Лаура.

– Конечно. Только следить он будет не за такими, как Док, а за такими, как Гертруда. Чтобы они больше никогда не смогли отнять у людей нормальную жизнь. А вам нужно будет ловить обычных преступников. Чтобы воровать стало не так выгодно, как работать. Другого способа нет, потому что те, кто не хотят или не могут нормально работать, всегда будут иметь искушение… Это зависит не о нас, но, думаю, «мозг» вернёт смертную казнь. Конечно, в случае особо жестоких преступлений.

– «Мозг»? Он продолжит работать?

– Конечно. Мы не можем позволить себе отказаться от него. Если мы сделаем, как когда-то… Выборы… На них победят те, кто пообещает, что не нужно будет работать, и можно будет при этом иметь всё необходимое. А взять это можно будет только у работающих. Вот скажи, если я изобрёл что-то и получил за это деньги, а у меня их отобрали и дали какому-нибудь бездельнику, чтобы он просто ел и пил на них, – чем это отличается от того, как если бы он сам залез мне в карман? Разве это более справедливо? Но если он сделает это сам, вы арестуете его. А … чтобы власть делала так, – мы позволить не можем. Вот для этого нужен «мозг». Чтобы нельзя было это изменить.