Текст книги "Чудак из Города Луны (СИ)"

Автор книги: Вадим Володарский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

20

20.

Антуан Гам давно привык к тому, что людям приходится объяснять элементарные вещи. Вот и сейчас… И главное, это даже не его начальник, – того не было на работе (он специально подобрал такой момент), а начальник его начальника. Конечно, хорошо, что удалось добиться разговора непосредственно с ним. Но… Антуан, конечно, не обольщался насчёт того, что ум человека пропорционален «высоте» его должности. Будь это так – он сам бы давно уже был главой всего контрольного отдела, если не мэром… Но чтобы настолько!

– Мне кажется, вы просто за что-то взъелись на этого Хенриксона, – заявил шеф. Антуану пришлось изобразить спокойствие, – он давно привык, – и просто покачать головой:

– Я с ним даже незнаком. Ни разу не видел.

Самое интересное – что оба говорили чистую правду, и оба были правы. Хотя ни один из них не был готов признать это в отношении другого. Впрочем, шефу нужно было отдать должное, – с подчинёнными он всегда разговаривал корректно, это Гам вынужден был признать.

– Тогда в чём же дело?

– В фактах, сэр. Хенриксон начинает встречаться с сотрудницей полиции, – и убийца, которого ищет вся полиция, убивает её начальницу и подругу. А потом ещё одного полицейского из этого же участка убивают вместе с беглецом Конради. Он же имеет отношение к крамольным рисункам, – как минимум, он их видел, все. Потом … происшествие с уличным художником… Судя по всему, здесь тоже связь. Или вы верите в то, что … так действуют разные убийцы?

– Если только кто-то не решил замаскировать … своё частное дело под работу серийного убийцы, – возразил начальник. Но у Антуана был готов ответ на это возражение:

– А кто знает подробности убийств в такой мере, чтобы … у него было достаточно информации для такой имитации? Кроме полицейских, которые ведут расследование, этого просто никто не знает. А на них подумать трудно. Но главное в другом. Вы видели сами рисунки, сэр? – Антуан внимательно изучил снимки, – оригиналы на стенах были, разумеется, давно уничтожены.

– Да. А что?

Ну как можно было не заметить чего-то столь очевидного?

– Последний… Вы заметили, что он совсем в другом стиле? Более схематичный, более лаконичный. Но направленный на то же самое. Если не хуже. После смерти художника…

– Вы предполагаете, что он был автором? И считаете, что Хенриксон – тот убийца, которого ищут полицейские?

Так далеко Антуан Гам не решился бы заходить. Он предпочитал сохранять объективность. Не только потому, что столь явная ошибка, – если это ошибка, – могла стоить ему карьеры. Но и по другой причине: он делал всё, чтобы сохранять на работе холодный ум, оставаться чистым аналитиком. Его работа, считал Антуан, сродни математике. Или решению шахматных задач. Чистая логика, лишённая эмоций. Хотя он признавался самому себе: он бы толь ко обрадовался, если бы убийцей оказался именно Хенриксон. Однако понимал, что желаемое и действительное – далеко не всегда одно и то же.

– Я считаю, сэр, что здесь есть какая-то связь. У Хенриксона точно какая-то роль в этом деле. Хотя я не могу пока что утверждать, какая именно.

– Но хотели бы, чтобы он оказался убийцей?

На лице шефа играла слабая улыбка. Впрочем, в ней было мало радости. Почему-то происходящим он был недоволен. Антуану нужно было понять, почему. Тем более, что, как оказалось, начальник-то – и не дурак…

– Почему я должен этого хотеть, сэр?

– Я-то откуда знаю..? Мне важнее, чего, собственно, вы хотите от меня?

– Указаний на проверку всего этого, сэр. – В определённых пределах собирать информацию Гам мог и по собственной инициативе. Но доступ у него был далеко не везде. А другие ведомства тем, что было у них, делиться не очень-то хотели, а уж полиция подробностями расследования – и подавно. А вот если официальные запросы будут исходить от руководства…

– Ну, раз вы считаете это таким важным…

А что было делать убийце?

Вот уж никогда он не думал, что окажется в тупике по такой причине.

Враг обезглавлен. Он теперь точно знал, что организация существовала, и что возглавлял её находившийся много лет в бегах Теодор Конради (убийца не называл его доктором, так как считал, что беглец потерял право называться учёным после того, как отринул все ценности, на которых базировалась в городе наука). Он знал, какие цели организация преследовала, чем занималась. Как понимал и то, насколько многое держалось в ней на лидере. А теперь этого лидера нет, – он сам руководителя врагов убил.

Будет ли организация существовать дальше? Или распадётся со смертью Конради? Тем более, что остальные … должны быть напуганы. И тем, что происходило раньше, а смертью лидера – тем более. Попытаются ли они продолжать, или … будут полностью деморализованы?

Он не знал. И не существовало способа узнать. Тем более, что узнать от Конради всё, что знал он сам о созданной им же организации, убийца не смог. Да и… Если организация прекратит действовать, будет ли у него оправдание, чтобы продолжать убивать?

Убийца поймал себя на этой мысли. Ему нужно оправдание? Но оправдание ищут для того, что хочется делать.

Получается, ему хочется убивать? Приходилось сказать себе правду: ему это занятие понравилось. И – да, требовалось оправдание, чтобы продолжать это делать.

Кем он стал … из идейного борца? На этот вопрос нужно было ответить честно. Ответ, с его точки зрения заключался в следующем: он всё ещё оставался идейным борцом, однако, если раньше убийства были необходимостью, то в последнее время … он сочетал полезное с приятным. Это надо было признать.

Следовательно, вопрос нужно было поставить следующим образом: будет ли он выяснять, что происходит с обезглавленной организацией, чтобы, – если она продолжит свою деятельность, – было оправдание продолжить уже у него самого?

Конечно же, будет!

А если организация развалится, тогда что?

Убийца решил сказать самому себе правду: тогда ему придётся найти другую идею, чтобы убивать, и других врагов. Идея обязательно нужна. Не становиться же, в самом деле, просто маньяком…

Он почти надеялся, что организация Конради продолжит существование без Конради. Это придало бы смысл… Кроме того, очень удобно преследовать тех. О ком, в свою очередь, ничего не знает полиция. Потому что тогда ей труднее вычислить тебя самого.

Так что без всяких «почти».

– Это опасно. – Лаура уже не в первый раз повторяла это. Странно, подумал Ян, раньше она была … более хладнокровной.

– Мы ведь уже решили, что, на самом деле, мало чем рискуем.

– Да, если говорить о властях. Но … этот убийца…

Значит, на неё так повлияла смерть Дока. Что ж, это можно было понять. Сам Ян встречался с Конради лично лишь один раз. А Лаура, вероятно, знала его давно и хорошо. Ему не хотелось думать, было ли что-то между ней и доктором раньше.

– Будет безопаснее, если мы встретимся и решим … что предпринять. Потому что иначе – убийца, кем бы он ни был, нас просто поодиночке переловит. И вообще, с точки зрения вероятности … это не опаснее, чем падать с велосипеда.

Они ехали рядом по дорожке, уходившей вглубь парка. Ян как раз недавно сумел убедить подругу всё же приобрести собственный велосипед. Это выглядело естественным после того, как Лаура стала его «официальной» подругой: логично, что они хотели проводить время вместе, за одним занятием. Да и добираться туда, где он жил, так было удобнее. Но, помимо этого, велосипед, убеждал Ян, пригодится и в их деле. Вот хотя бы для таких поездок, о подробностях которых посторонним знать было нежелательно. И оплату за проезд в трамвае, и взятый напрокат велосипед было легко отследить. Куда житель города отправился на собственном, или даже пешком, – узнать можно было тоже, но для этого нужно было отслеживать идентификатор. Техника для этого существовала, но, – уж Лауре-то, благодаря работе в полиции, это было известно, – воспользоваться ею было сложнее, и делали это далеко не каждый раз. Как правило, при наличии конкретных подозрений.

– Да, наверно, ты прав. – Лаура пожала бы плечами, но при езде на велосипеде это сделать затруднительно. – Кажется, уже недалеко…

– Да, сворачиваем вот здесь.

Ян первым съехал на узкую грунтовую тропинку. И через некоторое время они оказались на довольно большой поляне. Явно, ещё с подачи Дока, его люди любили устраивать встречи в таких местах. Впрочем, это имело смысл: в лесу трудно подобраться незаметно, и прослушивающую аппаратуру везде не установишь.

Они прислонили велосипеды к дереву и обнаружили, что здесь уже ждёт один человек. Довольно высокий, чуть полноватый, с усами, он подошёл к новоприбывшим.

– Привет. Я Алан. А вы?

– Это Гарриет, а я – Эрнест. – Они, конечно, представились псевдонимами, присвоенными когда-то Доком. И догадались, что собеседника в обычной жизни зовут совсем иначе. Из имени и того, что тот оказался здесь первым, Ян сделал свой вывод о том, чем тот в организации занимался. – Ждём остальных?

– Конечно. И разгружаемся. – Алан кивнул на сумки на багажниках велосипедов. Сам он пришёл, по всей видимости, пешком, потому что никакого велосипеда рядом не наблюдалось. Но имел при себе небольшой рюкзак. – Нам же нужно, чтобы всё выглядело, как обычный пикник…

– Как будто это кого-то обманет, – пробурчала себе под нос Лаура, – то есть Гарриет.

– Мы не должны дать повода … усомниться, – сказал Алан.

Начали сходиться остальные, каждый представлялся своим вымышленным именем. Никто, конечно, не рассказывал, кто он, и чем занимается, – организации, и в обычной жизни. Мало кто знал друг друга лично, – Ян, например, был знаком, – кроме Лауры, конечно, – только с Натти. Зато Алан знал всех, подтвердив догадку Яна относительно того, кем он был. Скоро на разложенных на траве подстилках расположился десяток человек, разложили перед собой нехитрую еду. Впрочем, судя по запаху, здесь были мясные блюда, – не только Лаура принесла их. Никто не высказал отвращения, все, учуяв запах, восприняли его, как должное. Лишь бы на запах не пришли полицейские… Об этом, наверно, думали все.

– Да, нам надо было встретиться, поговорить… – Это первым взял слово Ян. Именно он, с помощью Лауры, убедил в этом остальных, хотя организовал всё, в основном, Алан. Впрочем, организовать было не так сложно.

– О чём? – спросил Винс, высокий парень в чёрном.

– Насколько я понимаю, у нас есть три темы. – Ян пожал плечами. Хорошо, что остальные, – кроме, опять же, Алана, – не догадывались, что он здесь в наибольшей степени новичок. – После того, что случилось с Доком… Во-первых, будем ли мы продолжать. Во-вторых, что именно нам делать. И, в-третьих, – убийца…

– Похоже, на первый вопрос у тебя есть ответ, – сказал Том, самый старший здесь, он был немногим моложе Дока, и Ян сделал вывод, что это один из стоявших у истоков организации вместе с Конради. Правда, Том не производил впечатления живущего на нелегальном положении.

– Разумеется. Во-первых, каждый из нас не для этого согласился… Во-вторых, Док не хотел бы, чтобы мы останавливались. А в-третьих, нам ведь лучше держаться вместе, не так ли? – Ян намекнул на опасность, исходящую от убийцы. Ему никто не возразил. Зато один из присутствующих проворчал:

– Ты, кажется, решил определять, что нам делать…

– А что же мне остаётся, если никто из вас не решился даже задать этот вопрос? – Ян пожал плечами. – Я понимаю, что вы все чувствуете … после случившегося с Доком. Многие знали его намного лучше, чем я. Но… Я хочу понимать, готовы ли мы действовать дальше. И … буду ли я участвовать. Или лучше заняться чем-нибудь другим… И похоронить нашу мечту. Так что я спрашиваю вас…

– Похоже, если ты захочешь продолжать, то и все решат. – Это сказала Лаура, но сказала с иронией.

– Если они так решат, то так и будет … Гарриет, – сказал он. Плохой из меня конспиратор, подумал, если чуть не назвал её настоящим именем в присутствии остальных. Нужно этому учиться. А потом обратился к тому, чьё мнение было главным. – Алан, что скажешь ты? Учитывая, чем ты занимаешься…

– Откуда ты знаешь, чем я занимаюсь? – проворчал тот. – Я бы ещё понял, если бы кто-то-другой… Но ты видишь меня в первый раз.

Теперь была очередь улыбнуться.

– Это же очевидно! Во-первых, ты знаешь каждого из тех, кто собрался здесь. Даже если они сами раньше не встречались друг с другом. Во-вторых, твой псевдоним. Их всем давал Док, и тебя назвала Аланом. Он увлекался историей американской Гражданской войны. В честь кого он тебя назвал? В честь Алана Пинкертона, который был не просто создателем крупнейшего частного детективного агентства, а во время войны – шефом контрразведки северян. Значит, ты занимаешься безопасностью. Так что твоё слово важное. Ты будешь продолжать?

– Придётся. – Алан ответил на улыбку.

– Хорошо. Натти? – Тот просто кивнул. – Винс? Ты ведь отвечаешь за уличные рисунки, верно? Я для тебя делал разметку под трафареты. А имя тебе Док подобрал в честь ван Гога.

Тот тоже улыбнулся:

– Разве я упущу возможность работать с таким проницательным человеком? Когда мы победим – напишу твой портрет.

Все рассмеялись. Но главное, – никто не возразил, и не объявил о выходе из дела. Одна из целей встречи была достигнута. Только одна женщина средних лет, которую называли Лиз, спросила:

– А … как же с убийцей?

Смотрела она при этом всё на того же Яна. Очевидно было, что остальные признали его лидерство. И он ответил:

– Конечно, убийца для нас сейчас опаснее, чем полиция и контрольный отдел. Ещё и потому, что, если те его поймают, он будет вынужден рассказать им, кого и почему убивал. А значит… Нам остаётся вычислить его первыми. А кроме того – быть готовыми защищаться, если он нападёт.

Обе эти мысли, казалось, поразили их. Родившиеся в Городе Луны, – даже если жизнь здесь казалась им … удушающей, почему они и вступили в организацию Дока, – эти люди не привыкли к борьбе. Сама мысль о том, что придётся соперничать с кем-то, а тем более – вычислять убийцу, казалась им дикой, а уж быть готовыми вступить с ним в физическое противоборство… Это просто не укладывалось у них в голове. А Ян продолжал:

– Док … подготовил почву для этого. Нам придётся быть вооружёнными, в буквальном смысле. Да, носить с собой пистолеты… Каждый из вас … встретится с Натти, – нужно будет определить места … отдельно от того, где были мы, – и научится стрелять. А потом получит пистолет, и будет носить его с собой. И те, кого непосредственно знали жертвы убийцы, – тоже. Они … могут стать следующими. Он ведь идёт именно по такому следу, от жертвы к жертве. Так и добрался до Дока. Каждый будет … максимально сдержан, и использует пистолет только в случае нападения убийцы. Если убийца будет застрелен, оружие нужно выбросить. И всё… Если нет… Алан, кто-нибудь занимался этим?

– Нет. Док не давал мне такого задания, – ответил главный контрразведчик организации. – Мне приходилось следить, нет ли предателей…

– А теперь нужно будет заняться вычислением убийцы. – Ян решил не уточнять, были ли предатели, и если да, то что с ними стало. А ещё он понимал, сколь многое будет зависеть от ответа Алана. Если он признает право Эрнеста давать ему задания… – Не упуская всего остального.

– Займусь, – кивнул тот. – Это в наших общих интересах. Но один я не справлюсь.

– Это нужно всем нам. И все должны помочь в этом. Начиная с меня. – Это было правдой, но одновременно Ян поставил себя на первое место среди присутствующих. Причём так, как будто это получилось само собой.

– А третий вопрос? – спросил Винс. – Что нам, в общем, делать дальше? – Он смотрел на Яна, который, таким образом, окончательно занял здесь положение «первого среди равных».

– Главное, нужно начинать что-то делать. – Ян снова улыбнулся, но на этот раз усмешка вышла кривая. – Док создал большую организацию, наладил работу. А что сделал, кроме незаконных поставок мяса да того, что накопил оружие? Ах, да, рисунки на стенах… Это важно: люди должны задумываться над тем, почему оказались здесь, а других средств у нас почти и нет. Но всего этого мало. Многие из вас где-то работают … в обычной жизни. Или у них есть такие знакомые. Подумайте, что мы можем сделать, что изменить. Сообщите мне, и, возможно, мы начнём проводить операции, направленные на это. Всё начинается с первого шага.

И снова раздались одобрительные голоса, обещающие подумать.

Остатки пикника были собраны, – здесь никто не стал бы искать загрязнителей, даже полиция, но таков уж был городской этикет: главное – не изменить ничего, не оставить место, где побывал, не таким, как до тебя. Как странно: эти люди выступали против такого порядка вещей, но … всё убрали после себя, подумал Ян, как будто сами работали уборщиками… Однако, каковы бы ни были их мотивы вступить в организацию Дока, – они просто были воспитаны так, и этого не переделаешь. Они забрали мусор, – часть лежала в разлагаемых пакетах на багажниках их велосипедов. Ян с Лаурой, – то есть Эрнест и Гарриет, – медленно ехали по дорожке парка после пикника, который одновременно был деловой встречей.

– Теперь мы, по крайней мере, понимаем … на каком свете находимся, – сказал Ян.

– Я поражена. Ты … понимаешь, что теперь занял место Дока?

– Конечно. А что было делать? Ты понимаешь, что на это неспособен ни один из них? Включая и Алана, и Натти. Даже Док … был учёным и философом, он понимал, что нужно что-то менять. Но не был человеком, способным решительно действовать. А уж тем более – теперь…

– Возможно, ты и прав, – признала Лаура. – Но … они оказались готовы делать то, что ты им говоришь!

– Когда власть валяется под ногами, должен найтись кто-то, кто подберёт её. – Ян на секунду оторвал правую руку от руля велосипеда. Вообще-то, он умел ездить, вовсе не держась за руль, но предпочитал сейчас не демонстрировать это умение. – Кое-что мы уже решили сделать… А они ещё подумают, и что-то предложат…

– Да… А что делать нам? – Лауре тоже нужно было привыкнуть к новому положению вещей. Ян понимал это, а потому сказал:

– Ну … в обычной жизни всё и останется как обычно. Будем жить, как жили, работать, где и работали. Это важно, чтобы никто ничего не заподозрил… Только я тебя знаешь, о чём попрошу? Постарайся … быть у вас там, в полиции, поближе к тем, кто занимается расследованием… Хотя бы, как подруга Элеоноры. Нам понадобится то, что таким образом можно будет узнать. – Увидев, как изменилось лицо подруги, он решил сменить тему. – Или ты о том, чем мы вечером займёмся, когда доберёмся до дома?

21

21.

– Я не боюсь, сэр. Я тревожусь. – Лаура решила быть откровенной, хотя бы отчасти. – Если бы я боялась, то ушла бы из полиции. Если я скажу, что не тревожусь за себя, вы же мне не поверите, правда? Но – не только за себя. К тому же, так уж получилось, что я знала не только сержанта Си, но и Алекса Легри…

– Я понимаю, – кивнул лейтенант Лекар. Патрульный офицер Мартинес пришла после смены именно в его кабинет. – А вот чего вы хотите от меня, – откровенно говоря, не очень.

– Я хочу … постараться быть полезной. И самой понять, что происходит. – Она сделала глубокий вдох. – Возможно, вы сочтёте меня карьеристкой, сэр. Но у меня такое ощущение, что … если не прекратить это, случится что-то такое, после чего никакая карьера не будет иметь значения.

– А какое значение вообще имеет карьера, Мартинес? – В голосе лейтенанта неожиданно прозвучала злость. – Вы что, думаете, я бы не мог уже давно быть начальником участка? Не нашего, здесь капитан на своём месте, но какого-нибудь другого.. Но я люблю то, чем занимаюсь. Люблю расследование, а не административную работу. И ради того, чтобы занять этот кабинет, – он сделал жест рукой, как бы обводящий всё вокруг, – я делал карьеру. А вот эти все… Что они выиграют? В зарплате? А что это им даст? Они всё равно будут жить в такой же квартире, и ездить на том же трамвае. Только для того, чтобы получить власть? Но хотеть властвовать над другими, – это тоже патология, Мартинес! Да, за этим многие идут в полицию. Даже среди патрульных офицеров есть такие, это видно по тому, как они проводят задержания, по тому, как вмешиваются в чужие семьи, когда природа вызова даёт им такую возможность… Вот они и стараются сделать карьеру любыми способами. Но вы – не из таких…

Что это? Провокация? Или лейтенант сам дошёл до мыслей, которые поневоле должны привести к недовольству тем, что происходит в городе? По сути дела, он высказывал мысли, похожие на то, о чём говорил Док… И если так говорит начальник отдела детективов… В любом случае, правильный ответ был один:

– Никогда не думала об этом с такой точки зрения, сэр. Хотя и никогда не хотела … делать карьеру любой ценой. – Дальше следовало перевести разговор на другое. – А откуда вы знаете, как я провожу задержания, как работаю на «семейных» вызовах?

– Я давно присматриваюсь к вам, Мартинес. Так что вы пришли, куда нужно. – Лекар скупо улыбнулся.

Лаура подумала, что, наверное, нужно был поинтересоваться: с какой целью? Забрать её в детективы? Однако ей, на самом деле, было так же наплевать на это возможное повышение, как она старалась показать. С некоторых пор настоящая жизнь, настоящие цели её были в организации Дока. Или теперь правильно говорить – в организации Яна? Или в организации Эрнеста? Как-то само собой получилось, что он стал лидером, возможно, потому, что другого лидера просто не нашлось. Но, как ни странно, в данный момент цели организации и цели полиции совпадали. Во всяком случае, когда это касалось задачи: вычислить убийцу.

– Я читала о серийных убийцах в прошлом, – продолжила она, не уточняя: идёт речь об истории Города Луны, или о том, что было намного раньше, там, откуда люди переехали сюда, – и в другие подобные города тоже. – Мне кажется, это дело … что-то совсем другое. Он ставит перед собой какую-то цель.

– Какую? – вопросил лейтенант. Собеседница отреагировала так, как и должна была бы обычная патрульная. Пожала плечами:

– Если бы я знала… Сама пытаюсь додуматься. Но … его жертвы из разных категорий. Мужчины и женщины, разного возраста, занимаются совсем разными вещами… Он ничего, – насколько мы знаем, – не крадёт. Кроме идентификатора Алекса Легри. Он как будто играет с нами… Вот в разговоре с капитаном Дэвисом возникает такая мысль, что он не убивает полицейских. И вот – сначала сержант Си, потом Кранц…

– Это правильные вопросы, – кивнул глава отдела детективов. – Только мы не знаем на них ответов. Если бы мы знали, наш друг давно был бы у нас в руках. Увы… Мы не знаем, что общего между нашими жертвами. Вот, разве что, Кранц, похоже, случайно оказался в неудачное время в неудачном месте. Но – вы правы, под ударом может оказаться, кто угодно. Если он достал Конради, который столько лет был в бегах… Опять же, – мы не знаем, зачем…

Зато я знаю, подумала Лаура, жаль, сказать не могу. Безумие, просто безумие…

– Чем я могу помочь?

– Мы все должны думать. И обращать внимание на малейшие детали. Которые, на первый взгляд, могут быть не связаны с этим делом… Но нужно всё время думать об этом. И помнить, что убийцей может оказаться кто угодно. Даже лучший друг. Если до чего-то додумаешься, – приходи ко мне и рассказывай. – Это было не предложение, а практически приказ.

– Да, сэр.

Через несколько минут Мартинес распрощалась и вышла. А лейтенант остался в кабинете, и стал напряжённо думать.

Что-то в этой девчонке было, какое-то двойное дно. И дело тут было, действительно, не в карьеризме. Она хотела чего-то ещё. На секунду Лекару в голову даже пришла безумная мысль, что это – проявление женского внимания. Он даже зашёл в городскую информационную систему и убедился, что у Лауры есть … друг. Некий Ян Хенриксон. Ну и ладно… Это их дело, но чего же тогда этой Мартинес нужно от него?

В разговоре он забросил несколько удочек (как ни странно, в городе, где нельзя было даже просто есть животную пищу, не говоря уже о том, чтобы самому её добывать, многие продолжали пользоваться метафорами, связанными с охотой или рыбалкой, ну, а для начальника детективов это было естественно), но ни на одну из них Мартинес не клюнула. Не то, чтобы лейтенант в чём-то её подозревал, скорее, он поступил так по привычке. Однако, чтобы не сработал ни один крючок… Вот это было подозрительно само по себе.

Но, кроме самой Мартинес… У лейтенанта было ощущение, что он услышал что-то важное, с точки зрения фактов. Снова и снова он прокручивал в памяти этот разговор, но мысль ускользала. Что же из сказанного – важно? Чёрта с два он понимает…

Лекар решил пока отложить это. В конце концов, хотя преступлений в городе случается и немного, но дело «нашего друга» всё-таки у них не одно. Вот сейчас нужно выслушать отчёт детективов по делу об исчезновении молодой женщины. Лейтенант полагал, что к этому причастен её муж, но, в конце концов, случиться может всё, что угодно, и никогда не нужно работать только с одной версией, исключая другие…

Что касается самой Лауры, – она знала, что предстоит … приключение. Какого не переживала не только она, а, кажется, никто из жителей города.

Нет, с живущими за его пределами людьми, – их горожане считали едва ли не дикарями, – кто-то, может, и встречался. Может быть, даже не только люди из организации Дока, – Самтер и те, кто занимался этим до него, – возможно, были ещё такие… Чёрный рынок придумал не Док, и мясо иногда употребляли не только его люди, кстати, многие полицейские делали это, чтобы быть в лучшей форме, чем потенциальные нарушители, с которыми придётся вступать в рукопашную.

Но сейчас предстояло нечто совсем другое. Стоя рядом с Яном на песке, она думала: чего же больше, – страха или любопытства? Разве бывает одно без другого? А главное, некому подсказать, что может быть дальше. Дока нет в живых, а Ян, при всей своей решительности, ничего не знает о тех людях… Впрочем, он выглядит очень уверенным. И спокойным. Лаура жалела, что не может посмотреть на себя со стороны. Она понимала, что нельзя потерять лицо.

На поясе у неё была кобура с пистолетом, у Яна на плече висел на ремне автомат. Впрочем, оружие не было приведено в готовность. Они смотрели на приближающееся облако пыли, и скоро возле них остановился тот же грузовой автомобиль, что и в прошлый раз.

– Доброе утро, друзья! – сказал, спрыгивая на землю, Ахмед.

– Здравствуйте! – Ответил Ян. Приехавших было двое, – на этот раз всего двое. Ахмед сам сидел за рулём, рядом с ним был молодой парень, похожий на него, – вероятно, сын или другой родственник.

– Я вижу, вы воспользовались моим советом. – Ахмед кивнул на автомат на плече Яна. Тот, в свою очередь, подумал, неужели только по тому, как оружие висит на плече, видно, что владелец успел потренироваться в обращении с ним? Впрочем, Ахмед был опытным человеком.

– Мы с Гарриет всегда стараемся пользоваться хорошими советами.

– Это правильно! – рассмеялся собеседник. – Ну что, готовы?

– Разумеется, иначе нас бы здесь не было.

– Тогда садитесь.

Оказалось, что кабина, размещавшаяся перед накрытым тентом кузовом, вмещала пятерых на двух рядах сидений. Хозяева, как и раньше, разместились спереди, пропустив назад гостей. Дверей было только две, и, чтобы попасть назад, нужно было откинуть передние сиденья. Однако в этом было нечто большее. Все четверо, находившиеся в кабине, были вооружены, но каждая сторона демонстрировала доверие к другой. Ян с Лаурой не могли выйти из машины, – ну, разве что, разбив окна, – если их не выпустят сидящие спереди. Те, в свою очередь, имели за спиной людей с оружием, чьи действия не могли контролировать, к тому же, Ахмед был занят управлением машиной. Доверие или патовая ситуация для всех? Впрочем, Ян, разумеется, не собирался нападать на хозяев. Те тоже не демонстрировали агрессии, во всяком случае, пока.

– Вы смелые люди! – говорил, между тем, Ахмед. Сын, или кем там был этот парень, – прислушивался к разговору, хотя непонятно было, понимал ли он по-английски. Лаура решила, что нужно продемонстрировать выдержку.

– Нам … интересно, как вы живёте, – сказала она. – Никто из нас не знает…

– Точно, не как вы. Мы можем видеть … через стеклянную стену.

Город Луны был обнесён высоким прозрачным забором, через который можно было смотреть на окружающую выжженную солнцем равнину. Выходит, её обитатели тоже рассматривают окраины, подумал Ян. Интересно, какие же выводы они делают.

– А мы никогда не видели. Потому нам и интересно. Эта машина ведь осталась от старых времён, правда?

– Конечно, – подтвердил Ахмед. – Мы не смогли бы сделать её сами. Когда-то у ваших предков там, откуда вы приехали, были заводы, где делали их. Так рассказывают… Мы только с трудом ремонтируем её. И другое тоже, а кое-что – не можем. Потому нам и нужна ваша помощь.

– Конечно, мы поможем. За то, что нужно нам, – кивнул Ян. Это были деловые отношения для обеих сторон. Но Ахмед удивился:

– У вас что, все умеют делать это?

– Нет! – Яну оставалось только рассмеяться. – Но вам повезло: я работаю там, где занимаются почти тем же самым.

– Может быть, ты научишь наших людей? Чтобы в следующий раз не пришлось ездить…

– Я попробую. Если они смогут. И, конечно, это будет дороже. – Ян улыбнулся. – А ещё – научи меня управлять этим твоим автомобилем!

– Я так и знал, что ты попросишь!

По мере приближения к посёлку под колёсами стало появляться что-то похожее на дорогу, конечно, грунтовую. А скоро появились дома. Они были светло-серые или белые, с почти плоскими крышами и небольшими окнами. Создавалось впечатление, что видом из этих окон здесь никто не интересовался. Возле каждого дома был участок земли, они не стояли вплотную друг к другу.

– Кто там живёт? – спросила Лаура. Ахмед, не отрываясь от управления машиной, – в посёлке он поехал медленнее, – объяснил:

– В каждом доме обычно живёт семья. Родители с детьми, иногда ещё какие-то родственники, чаще всего – старики. Видите, мы разводим скот. – И, действительно, возле каждого дома были животные, – козы, овцы, кое-где и коровы. Некоторые дворы охраняли собаки, а вон промелькнул кот, – до раньше этих хищных животных Ян видел только на картинках и старых видео, поскольку держать их в Городе Луны было запрещено, но, конечно, сразу узнал. Он читал, что их можно даже погладить… Лаура, между тем, продолжала расспросы:

– Детей? Их у вас много?

– Да. Вот тут, например, – Ахмед оторвал руку от рулевого колеса, чтобы показать на дом справа от них, – живёт мой двоюродный брат с женой. У них пятеро детей. Вон там бегают двое старших. – Мальчики, на вид двенадцати и десяти лет, как раз помахали рукой проезжающему автомобилю. А Яна интересовало другое.

– Я вижу, автомобилей у вас больше нет, в основном все ездят на осликах или лошадях, верно?

– Их несколько на весь посёлок. Или у богатых людей, или у тех, кому очень нужно. Как мне. – Он рассмеялся. – Потому что сделать так, чтобы эти старые машины работали, – сложно и дорого. Но мы как-то справляемся, это мы можем сделать. А вот то, что просим сделать тебя… Такого у нас никто не умеет.