Текст книги "Куда идем мы 5 (СИ)"

Автор книги: Вадим Нестеров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Капитан скорчил недовольную физиономию, но повернул голову к подчиненным:

– Ладно, заведем лепилу на пять минут. Все равно это почти по дороге. Все, повели пассажира.

Вели его грамотно, надежно фиксируя и страхуя друг друга. Псих не бежать, ни драться не собирался, но пару очков челябинским ментам за это накинул.

В номере гостиницы их встретила целая орда народу. В углу носом в пол лежал стянутый «ласточкой» Жир, и судя по его растрепанному виду, ногами его уже попинали. И если нахождение в номере двух его преследователей сюрпризом для Психа не стало, то вот наличие пятерки патрульных из мэрии (которые, как вскоре выяснилось, и повязали прибежавшего в истерике Жира) – стало неприятным сюрпризом. Тут же находился и давно разбуженный кипер, который давал показания, прятал глаза и старался дышать в сторону. Допрашивающий мент показания записывал, но активно принюхивался к выхлопу.

Все три группы милиционеров быстро ввели друг друга в курс дела, после чего мэрский патруль ушел, а капитан почесал в затылке.

– Мда, дела… Так вы что – эти самые Штанские паломники и есть, что ли? Рожи у вас какие-то не благостные. Особенно вон у того, с пятаком. А вообще – весело вы живете. Босс ваш в мэрии задержан, два его телохранителя в КПЗ ночь проведут… Прибыть в Челябинск не успели – а делегация уже сократилась до одного индивида, который имеет все шансы прекрасно выспаться. Никто ему храпеть под ухом не будет.

И он кивнул на Тота, все это время смирно просидевшего на табуретке. Единственный не замеченный в правонарушениях паломник поднял руку и неожиданно спросил:

– Вы рис не хотите? Горячий еще. Я на всех сварил, а куда мне столько одному? Я почему спрашиваю – потому что я его не съем?

– Ну… – заколебался капитан. – Ну вообще можно, наверное. Нам еще до утра дежурить, почему бы и не поесть горяченького, пока ваш лекарь собирается.

Через несколько минут, дуя на ложку, мент разочарованно сказал:

– Вы что, товарищи монахи – совсем пустой рис едите, что ли? Не, ну так-то да, я понимаю, святость, все дела, но меру все равно надо знать. Может, у вас хоть специи какие есть?

– Нет, товарищ капитан, – сказал Псих, которому, как арестованному, еды не дали. – Никаких специй у нас нет. И уже не будет.

– У меня есть, – вдруг сказал кипер и поднялся. – Сейчас принесу.

– Тащи тогда уж и самогон, которым от тебя разит на три метра против ветра, – велел вдруг допрашивавший его мент с отчетливо фрикативным «г». – Не православно это – в одно лицо бухать. А будешь возмущаться – я скажу твоему хозяину за пьянство на рабочем месте.

И он повернулся к начальнику.

– Можно ведь, товарищ капитан? Чисто для сугреву, по маленькой?

– По маленькой? – засомневался капитан, но тут же махнул рукой. – По маленькой – можно. И, слышь, ты, длинный! Положи уже своим корифенам пожрать. А то и впрямь – не православно как-то.

Глава сто восьмая
Г. Челябинск

(где Псих выступает в качестве лекаря)

г. Челябинск

столица Челябинской локации

55°09′ с. ш. 61°24′ в. д.

Камера в челябинском КПЗ была очень даже неплохой, и Псих прекрасно выспался. Утром их с Жиром, которому Псих присвоил звание младшего фельдшера, повели – руки за спину – в мэрию.

Как выяснилось, сегодня Псих был единственным претендентом на излечение мэра. Если не считать Четвертого, конечно, который к моменту появления демонов уже начал служить молебен.

Поэтому демонам пришлось битых два часа ожидать своей очереди не в приемной даже, а в комнате охраны, пристегнутыми к батарее – демонстрировать их демонические рожи в людном месте сотрудники мэрии не рискнули.

Наконец, в комнате появился Четвертый, которому уже рассказали о злоключениях его подопечных. Монах был в плохом настроении – молебен не дал абсолютно никаких результатов, поэтому Четвертый долго ругался, Псих сваливал всю вину на свиноида – к чему были немалые основания, и только Жир никому не прекословил – виновато прижимал свои огромные уши, смотрел взглядом наказанной собаки и покаянно кивал.

Процесс дрессировки питомцев прервал охранник, заглянувший в комнату и рявкнувший:

– Кто здесь демон-лекарь? Дулин вызывает.

Псих встал, а Четвертый возмутился.

– Какой еще лекарь? Псих, с каких пор ты стал доктором⁈

– Есть многое на свете, друг Горацио… – непонятно пояснил обезьян и вышел. Неугомонный монах последовал за ним.

– Нет, я, конечно, знаю, что у тебя есть лечилки, но почему ты думаешь, что они сработают? Неужели ты думаешь, что здешние маги не пытались их применить?

– А кто тебе сказал, что я буду применять магию? Ты еще очень плохо осведомлен обо всем моих талантах, Босс, – посетовал Псих и зачем-то добавил. – Вы меня знаете? Нет, вы меня не знаете! Может быть, конечно, вы меня знаете с хорошей стороны, но…

Что «но» так и осталось неизвестным, потому что как раз в этот момент они подошли к обитой хорошо выделанной кожей двери и конвоир рявкнул:

– Заткнись, демон!!! Я стучу.

Аккуратно постучав, он приоткрыл дверь, и заглянув, доложился.

– Лекарь-демон по вашему приказанию доставлен. Разрешите ввести?

– Да заводи уже! – раздалось изнутри.

Внутри обретался уже знакомый нам Иван Сергеевич Дулин.

Он первым делом отпустил конвоира и попросил референта проследить, чтобы посторонних в приемной не было.

– Давайте поговорим без лишних ушей, – пояснил свои действия он. – Во-первых, я рад знакомству с вами, уважаемый Псих. Не могу сказать, чтобы в Челябинске сильно интересовались демонами, но про вас даже мы наслышаны.

Псих сдержанно кивнул.

– Во-вторых, я очень хотел бы понять – каким образом вы собираетесь лечить Михалыча? Когда мы поймем это, можно будет думать о дальнейших действиях.

Повисла недолгая пауза, потом Псих, наконец, открыл рот.

– У меня встречный вопрос: что вам известно о медицине демонов?

Чиновник пожал плечами.

– До сего момента я полагал, что она ограничивается анестезией посредством бития дубиной по башке. О чем вы, какая медицина может быть у дикарей? Максимум – водка с перцем от простуды, водка с солью – от поноса.

– И тем не менее она существует, – улыбнулся Псих. – Несколько столетий – вполне достаточный срок, чтобы худо-бедно научиться лечить себе подобных. Особенно при возможности заимствования достижений более высоких цивилизаций. У нас, конечно, немного другие болезни, но, жить, знаете ли, все хотят. Именно поэтому врач – она из первых возникающих профессий что у людей, что у демонов, что у любого другого социума. Правда, наша медицина пошла немного по другому пути и больше напоминает традиционную китайскую, чем европейскую. Не могу сказать, что я знаю медицину демонов профессионально, но за свою долгую жизнь кое-каких знаний я нахватался.

– А при чем тут Михалыч? – сухо осведомился Дулин. – Вы же сами сказали, что болезни у людей и демонов разные. Как же вы его лечить собираетесь.

– Во-первых, я сказал «немного другие болезни». Основа все равно одна. Более того – даже у людей и животных список болезней во-многом общий, спросите у любого ветеринара – что уж говорить про демонов. Во-вторых, – и Псих достал сорванную вчера листовку, – здесь весьма подробно изложены все симптомы болезни Михалыча, как вы его называете. Если это описание корректно, то я почти уверен, что знаю – чем болен ваш мэр.

Чиновник задумался почти на минуту. Потом сказал:

– Допустим. Что вам надо, чтобы начать лечение?

– Во-первых, осмотр пациента. Я должен удостовериться в диагнозе.

– Исключено! – сразу отрубил чиновник. – Михалыч часто приходит в сознание, а к вашему брату он относится весьма э-э-э-э нервно, скажем так. Если он очнется и увидит рядом с собой демона – это станет для него настоящим шоком и, скорее всего, это потрясение убьет его. Нет, об этом не может быть и речи.

– А если я буду под личиной?

– Без разницы, – покачал головой чиновник. – У Михалыча проницательность прокачана почти под пробку – это одна из главных характеристик для любого политика. Он увидит вашу суть под любой личиной.

– Если мэр не может смотреть на меня, – спокойно сказал Псих, – сделаем по-другому. Я умею определять пульс по шелковой нитке, привязанной к руке больного. Мне нужно послушать верхний, средний и нижний пульс. Я дам вам три нитки и покажу – куда привязать каждую. Сам я буду в соседней комнате и ваш Михалыч будет гарантирован от неприятных неожиданностей.

Обезьян вырвал у себя из хвоста три волоска и дунул на них, превратив в три длинные нитки золотого цвета.

Примерно через полчаса Псих под взглядами Четвертого, одновременно удивленными и подозрительными проводил осмотр – натягивал и ослаблял нитки, привязанные к его длинным обезьяним пальцам.

При этом он что-то неразборчиво бормотал себе под нос. Потом крикнул Дулину:

– Достаточно! Теперь перевяжите нитки на правую руку.

Сцена повторилась.

– Вон оно чё, Михалыч… Все, я закончил! – минут через пять крикнул Псих Ивану Сергеевичу. – Отвязывайте нитки и возвращайтесь сюда.

Пока чиновник шел обратно, нити были вновь превращены в волоски и вернулись на свои места.

– Михалыч пришел в себя, но я ему все объяснил, – заявил явно волнующийся Дулин еще в дверях. – И он одобрил мои действия. Ну, что скажите?

– Да у меня все записано, – махнул рукой Псих. – Сейчас зачитаю.

– И погромче читай, демон! – раздался вдруг сварливый голос из соседней комнаты. – Чтобы я тоже слышал! А то ты у меня быстро самоликвидируешься.

– Как скажете! – закричал Псих зычным голосом. – Вот, извольте. Нижний пульс на левой руке бьется очень сильно и напряженно; средний пульс – неровный и медленный, верхний пульс – в середине слабый, а по сторонам – сильный и глубокий. На правой руке нижний пульс поверхностный и быстрый, средний пульс запаздывающий и неровный, а верхний пульс частый и тяжелый.

Итак, то, что на левой руке нижний пульс сильный и напряженный, означает болезнь сердца, которое недостаточно заполняется; то, что средний пульс неровный и замедленный, указывает на потливость и слабость мускулов, то, что верхний пульс слаб в середине и глубок по сторонам, свидетельствует о том, что моча красного цвета, а при испражнениях бывают выделения крови.

То, что на правой руке нижний пульс поверхностный и быстрый, доказывает, что закупорены внутренние артерии, то, что средний пульс дает перебои, подтверждает застой пищи и жидкости в желудке, а то, что верхний пульс частый и тяжелый, дает основание утверждать, что у вашего мэра периодически случаются «эмоциональные качели» – почти мгновенные переходы от эйфории до чувства безысходной тоски и одиночества. Не исключены панические атаки.

Таким образом, после осмотра правителя города можно констатировать, что мой первоначальный диагноз полностью подтвердился. Болезнь известная и излечимая, хотя среди людей весьма и весьма редкая. Возникает, правда, вопрос – что спровоцировало столь быстрое и жесткое протекание болезни? И я, пожалуй, поставлю на сильное эмоциональное потрясение, возможно – потерю близкого человека.

– Не врет, тварь харамная, – раздался скрипучий голос мэра. – Все так и есть. Дулин, дай ему что попросит, пусть лечит, рожа звериная. Слышь, ты, демон, если на ноги меня поставишь – не обижу. Дам, что захочешь, слово даю.

– Что нам теперь делать, я вас внимательно слушаю… – обратился к Психу чиновник. Глаза Дулина сияли надеждой

– Теперь? Теперь дайте ему молочный сахар, или, как его ваши врачи называют, моногидрат лактозы. Он не вылечит, но симптоматику снимет, вашему Михалычу должно стать легче. А я пока займусь изготовлением лекарства.

– Какие ингредиенты вам понадобятся? – поинтересовался Дулин. – Мы все предоставим.

– Ага, так я тебе и сказал, – хмыкнул Псих. – Рецепт снадобья – коммерческая тайна. Пусть доставят в гостиницу все ингредиенты, что есть в ваших аптеках, грамм по сто каждого. Я сам отберу нужные.

– Можете считать, доставка уже началась, – сказал Дулин и махнул референту, который тут же куда-то убежал, громко топая. – В гостинице есть кому принять?

– Да. Длинный, лысый и усатый демон. Зовут Тот. Он все примет под роспись. Да мы сейчас сами туда пойдем. Разве что перекусить куда-нибудь зайдем, да, Жир?

– Со вчерашнего дня маковой росинки во рту не было! – громко пожаловался на жизнь свинота. – Кроме разве что миски пустого риса, но это вообще ни о чем! Издевательство над организмом. У меня тоже скоро начнется потливость и слабость мускулов, отягощенная закупоркой артерий.

– Покормят вас, это проще всего… – улыбнулся Дулин.

– Проще? Вы плохо знаете Жира, – хмыкнул Псих.

– Только еще один момент, – вкрадчиво сказал чиновник. – Видите ли, ваша компания произвела такое сильное впечатление на Михалыча, что он бы хотел бы поближе познакомиться с вашим боссом. Почтенному Четвертому наверняка будет интересно пообщаться с нашим мэром. Убежден – во время вашего паломничества происходило огромное количество самых невероятных историй.

– Понятно… – Псих почесал в затылке и повернулся к монаху. – Босс, тебя оставляют заложником, не побоюсь этого слова – аманатом! Надеюсь, хоть обращаться с тобой будут прилично. Не псы, я постараюсь управиться побыстрее.

* * *

До гостиницы Псих с Жиром добрались только через два часа – раньше свиноида невозможно было вытащить из столовой мэрии, где Дулин широким и очень неосмотрительным жестом велел поварам «накормить этих двух всем, что они захотят».

Едва зайдя в номер, сыто отдувающийся Жир присвиснул и сказал:

– Брат! Теперь я все понял!

– Что ты понял? – подозрительно поинтересовался Псих.

– Понял, что на третий раз ты все-таки решил окончательно соскочить с паломничества. А денег, чтобы заняться каким-нибудь делом, у тебя сейчас нет. Поэтому, увидев, что Челябинск – городишко богатый, ты и решил открыть здесь свою аптеку.

– Перестань болтать! – одернул его Псих. – К вечеру я приготовлю лекарство, мы исцелим Михалыча, выпьем с ним по стопке, распрощаемся с Дулиным и завтра же утром отправимся в дальнейший путь. О какой же еще аптеке ты бредишь⁈

– Я брежу⁈ – оскорбился свин. – Тот, братан! Скажи мне, брат, сколько ингредиентов ты сегодня принял под роспись?

– Восемьсот восемь ингредиентов, каждый весом по сто грамм, – отозвался аутист. – А также всевозможные вальки, терки, сита, эмульсии, вместе со ступками и пестиками.

– Вот! – наставительно поднял палец Жир. – Восемьсот восемь, да по сто – это больше восьмидесяти килограммов волшебных порошков! А еще всякие аптечные весы! Много ли нужно, чтобы вылечить одного человека? Сколько потребуется лет, чтобы израсходовать все это количество лекарств? Нет, сто пудов – либо ты в провизоры собрался, любо решил садиться по еще более серьезной статье!

– Блин, я однажды на свою беду согласился довести одного туповатого подростка в Москву. Но в соглашении ни слова не было о том, что я обязан годами слушать лютый бред одержимого фантазиями свиноида. Надо претензию Гуа написать. Либо пусть доплачивает за вредность производства. Хватит нести ахинею, займись лучше делом – иди скреби котел.

– В смысле? – опешил свин. – Какой котел?

– Кухонный, – невозмутимо ответил Псих, – мне надо грамм двадцать мелко растертой сажи, а наш алкоголик-кипер котел отродясь не чистил. Там и полкило собрать можно.

– Что ты такое делать собрался? – подозрительно поинтересовался свин.

– Пилюли, – пояснил обезьян.

– Ну-ну… – сказал Жир и ушел.

Когда он вернулся с сажей и грязный, как из мусорной тачки выпал, Псих дал ему баночку и следующее поручение.

– А теперь иди на конюшню и собери немного мочи Драка.

У свинтуса глаза стали как у рака.

– Зачем⁈

– Затем, что мне нужна моча крупного животного. Я, например, в животной форме был средним, ты – явно тоже не очень большим. Тот… Тот, ты был крупным сомом перед трансформацией?

Охранник Четвертого пожал плечами.

– Метра два. А что?

– Ну вот видишь? – Псих повернулся к Жиру. – Крупнее Драка у нас никого нет. Он что в той, что в другой форме явно больше нас всех.

– Я не об этом! – замотал головой Жир. – Зачем тебе нужна моча крупного животного?

– Скатать на ней пилюли, разумеется, – пожал плечами Псих.

– Ну нам-то не гони! – взъярился Жир. – Я, может быть, и не доктор, но, слава богу, в армии начальную медицинскую подготовку проходил, и уж азы знаю. Никто не катает пилюли на моче, никто! Звериная моча обладает резким и неприятным запахом, как же можно примешивать ее к лекарству? Нас учили, что пилюли можно катать на уксусе, на густом рисовом отваре, на растопленном меду или просто на чистой воде. Но где это видано, чтобы пилюли катали на лосиной моче?

– У меня видано, – отрезал Псих. – Иди и добывай мочу! Между прочим, это ты, свинота, нас всех подставил! Если бы не твое идиотское поведение в самоволке, мы бы еще сразу после молебна из Челябинска свалили, и пусть их мэра хоть черти заберут! Я плакать не буду! Ну? Ты идешь или нет?

Жир еще немного злобно посопел своим пятаком, но сказать ему было нечего, поэтому он злобно цапнул баночку у Психа, повернулся и молча вышел.

– Псих, а Псих! – вдруг подал голос Тот. – Скажи честно, ты мэра Челябинска лечишь или травишь? Потому что твой рецепт больше похож не на рецепт, а на мелкую пакость.

– Ты прав, мой друг, это и то, и другое, – не стал запираться Псих. – На самом деле рабочих ингридиентов в моих пилюлях только два. И я их из этой кучи сам выберу, без вас. Без обид, но рецепт я вам не скажу – я за него кучу денег в свое время отдал. Но проверен он многократно – эти два ингредиента вылечивают эту хворобу мгновенно и с гарантией.

– А моча крупного животного зачем? – не унимался Тот.

– А вот не надо было выгонять демонов на мороз! – мстительно сказал Псих. – Будет теперь глотать пилюли на основе мочи. Слушай, а где наша свинка? Он что там – бочку мочи надоить решил? Пойдем-ка, посмотрим, куда наш ветеран вооруженных сил делся.

Жир обрадовался их появлению как ребенок, которому подарили планшет.

– Брат! – побежал он им навстречу. – Брат, в задницу мэра! Забудь об этом склочном старикашке и займись лучше лечением нашего Драка! У него там все пересохло и ни одна капля мочи не выходит! Я реально боюсь за пацана! Я, главное, его как человека прошу, давай, мол, брат, пись-пись-пись, а он башкой мотает и рогами меня отпихивает. Я полез туда – разобраться, что там у него с агрегатом, а он злобствует и чуть мне копытом по темечку не залудил! Я тебе точно говорю – на нашего лосемота нашла самая страшная болезнь, которую только можно себе представить. Я как представлю, если бы у меня там неполадки случились – да я бы сразу, наверное, помер. От ужаса. А Драк, бедный, даже сказать ничего не может! Молча несет эти муки адовы! С ангельским, я бы сказал, смирением!

И Жир совсем было уже собрался пустить слезу над тяжкой долей лосемота, но тут случилось неожиданное – лось заговорил человеческим голосом.

– Какая же ты сволочь, Жир! – сказал он прочувствованно. – Мне за все паломничество всего три раза разрешено выйти из животной формы, и только два раза – заговорить по-человечески без преображения! А я из-за тебя, дурака, только что один раз потратил! Куда ты там у меня лезть собрался, какие неполадки изучать⁈ Ты вообще – нормальный? Ты много раз видел, как я по-маленькому ходил?

Жир глубоко задумался, а потом удивленным голосом сказал:

– Вообще ни разу не видел!

Драк фыркнул как лошадь.

– Ну слава богу, начинает доходить. Моча гибридов неблизкородственных видов – это ценнейший алхимический ингредиент. Мы ее почти не вырабатываем! Она годами по каплям собирается! Потому и продается даже не на вес золота, а один к трем!

– Драк, братан, извини, – виновато сказал Псих. – Мы просто не знали всего этого. Знал бы – не присылал к тебе Жира. Я же фармацевт не настоящий, я же маску на стройке нашел. Не надо мне твоего сокровища, вон, свинота сейчас в баночку помочится – меня вполне устроит.

– Поздно! – все еще злобно сказал Драк. – Я уже начал процесс слива накопленного. Главное – я этому хряку и так, и сяк намекаю – да не лезть ты, подожди пять минут, все будет. Нет, блин! Этот неутомимый зоолог исследователь лезет своими лапами изучить – что там у меня творится! Убил бы!

Внезапно Драк замолчал на полуслове и деловым голосом скомандовал:

– Так, всё, пошла вода в хату. Приготовились! Что стоите? Доставайте тару.

– Всегда готов! – козырнул свин и поудобнее перехватил баночку.

И тут с Драком начало происходить что-то странное. Вы бы видели, читатель, как он подался вперед и стал бить землю передними копытами, потом присел на задние ноги, пятясь назад, и громко лязгая при этом зубами. Наконец с большим трудом ему удалось выделить из себя небольшое количество жидкости, и он успокоился.

– Да уж… – сказал Псих, разглядывая баночку на просвет. – Что-то ты совсем экономно. В поликлинику люди больше носили.

– Куда? – не понял Драк.

– Неважно, – отмахнулся обезьян. – Ладно, хватит. Ну что – пойдемте пилюли доделывать?

– Вы без меня обойдетесь? – вдруг просил Тот. – Потому что я хочу с Драком пообщаться, пока он разговаривать еще умеет.

– Конечно, оставайся, – кивнул обезьян. – Вы вообще, я заметил, сдружились?

– Конечно, – кивнул Тот. – Потому что я охранник Четвертого и постоянно иду с ним рядом. А Четвертый постоянно едет на Драке. Вот мы с ним постоянно и болтаем, потому что у нас морды на одном уровне.

– Как же ты с ним болтаешь, если ему разговаривать нельзя?

– А зачем обязательно разговаривать? – удивился Тот. – Можно и без этого общаться. Я ему показываю, например, рукой – смотри, Драк, какой красивый закат сегодня! А он мне головой рогатой кивает – да, мол, брат Тот, красота какая! Лепота!

Жир хрюкнул и даже Псих улыбнулся.

– Ладно, приятного вам общения. Пошли, свиноид, работу закончить надо. Да аккуратней копыта переставляй, разобьешь банку – я тебя прибью!

Вдруг обезьян остановился как вкопанный.

– Да, Драк, я самого главного не спросил – у твоей бесценной мочи никаких неприятных побочек нет?

– Нет, – покачал рогатой головой лосемот. – Она просто усиливает действие любого препарата в полтора раза. Поэтому так и ценится.

– Так это же просто замечательно! – просиял обезьян. – Теперь это даже не мелкая месть получается!

* * *

Примерно через полчаса Псих и Жир склонились над тремя черными пилюлями размером с грецкий орех.

– Ну вот, все готово, – сказал обезьян. – Пошли выкупать нашего заложника?