Текст книги "Куда идем мы 5 (СИ)"

Автор книги: Вадим Нестеров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

– Никого нет дома. И незачем так орать.

Поднапрягшись, он вытянул посох наружу. Это он сделал совершенно зря, потому что вход в логово монстра сразу обвалился: свод шумно просел, вытолкнув в сторону паломников немалый залп пропитанного миазмами воздуха.

– Ах ты… – задохнулся от негодования Жир.

Кому адресовался свиноид, так и осталось неизвестным, поскольку в эту самую секунду на вершине мусорной кучи как будто взорвали динамитную шашку и вверх выстрелило длинное и толстое тело огромной змеи.

– Охренеть! – удивился ничуть не испугавшийся свиноид. – Да он в толщину с меня ростом! А в длину я и боюсь предположить, на сколько протянется. Вот откуда такие анаконды в средней полосе, а?

– Мы еще не дошли до Средней полосы, – поправил его географически занудный Псих, взлетая в воздух и одновременно уменьшая посох себе под руку.

– Да и пес с ним! – не принял упрека Жир и с оттяжкой ударил граблями по корпусу снизу. – Лови подачу, солитер!

И началась драка.

Через некоторое время у противника выявились и плюсы, и минуты. Вернее, плюс был только один – этот питон-переросток не то изначально не обладал разумом, не то утратил его из-за невыносимой вони. Зато со звериным чутьем и животной яростью у него все было хорошо. Кроме того, он умел летать и биться пришлось в воздухе.

Дивно глядеть на змея, когда летит он,

В воздухе расстилаясь пламенеющим свитком

Или пурпурной радугой, по небесам разлитой…

Запах встает тяжелый, на серную вонь похожий,

В месте, где долгий отдых свой он проводит лежа,

Никто на земле живущий тот запах вдыхать не может.

Его толщина такая, что, если стоишь с ним рядом,

Того, кто стоит напротив, никак не окинешь взглядом,

Не различишь лица его, ни цвета его наряда.

Длина же его такая, что если он на гору ляжет,

То край ее южный с краем, глядящим на север, свяжет.

Хвостом упираясь в реку, а головою в пажить.

Ну а самая большая засада состояла в том, что чешуя змея, покрывавшая его от кончика носа до кончика хвоста, была, похоже, абсолютно непробиваемой. По крайней мере, даже легендарные грабли Жира не сумели проковырять в ней ни одного отверстия.

– Вот сволочь, он вообще не компостируется! – злился запыхавшийся свиноид. – Я только руки отсушил, его граблями охаживая. Как по трубе железной бьешь! Хотя нет, трубу я бы давно пробил. Понятно теперь, почему эта сволочь трех ведьмаков сожрала и неустановленное количество простых колхозников. Что делать-то будем, Псих? Мы так до осени вокруг него летать можем, как два мотылька. Это не змей, это мифриловый чулок какой-то!

– Ты его еще червяком обзови! – посоветовал Псих, тяжело дыша. – Земляным червяком!

– Да я-то обзову, – пообещал Жир, – мне нетрудно. Делать-то что будем? Не знаю, как ты, а мне эту защиту не пробить.

Псих поморщился, как будто лимон разжевал.

– Не хотелось мне пачкаться, но, видимо, придется, – вздохнул он. – Ладно, так и быть, я его в одно лицо ушатаю, а за это расчистка норы и добыча сокровищ на тебе тогда будут. Нет у меня никакого желания эту вонищу еще пару часов нюхать!

– Ой, боюсь, боюсь!!! – заржал свин, уворачиваясь от броска змея. – Напугал армейского офицера разгребанием дерьма. Да мы в этой науке все поголовно – академики! Скажи лучше, как ты его кончить хочешь?

– А вот так! – заорал Псих, разогнался в воздухе и, стремительно уменьшаясь, влетел в оскаленную пасть змея и устремился дальше – в желудок.

– Понял! – кивнул Жир, плавно опустился на землю и закинул грабли на плечо.

В ближайшее время монстру будет не до свиноида.

И действительно – вытаращив глаза от боли, гроза полигона «Северный» исполнял что-то подобное пляске Каа перед бандер-логами в советском мультфильме про Маугли. Практически неуязвимый снаружи, он оказался чрезвычайно уязвимым изнутри, где Псих методично перемалывал железной палкой его внутренности в ливерный фарш, щедро приправленный пищевыми отходами.

Издох монстр только минут через десять, и невероятно грязный Псих выбрался наружу.

– Приветствую победителя! – отсалютовал ему граблями Жир, праздно сидящий на какой-то мусорной куче. – Как говорят умные люди: даже если вас сожрали, у вас есть минимум два выхода!

– Поговори мне еще! – огрызнулся обезьян. – И вообще – что ты там сидишь? Иди работай! Тебя ждет шестой подвиг Геракла. А я пойду какую-нибудь речку поищу. Подальше отсюда, где не так воняет.

– Наконец-то ты меня оценил, – надменно кивнул Жир. – Я и впрямь ничем не уступаю величайшему герою Эллады. А воняет здесь и впрямь знатно. Слушай, что же мы Тота с собой не взяли? У рыб ведь обоняния нет! Может, я того? Сбегаю подменю?

– Иди копай! – рявкнул Псих. – Сейчас быстро дамочке квест сдадим, очков Святости срубим – и в Ебург, подорожную отмечать! Блин, и почему меня не оставляет чувство, что развела она нас?

– Потому что мы с тобой – в говне, а она в шоколаде со всех сторон, – наставительно пояснил свин. – Женщины – они, блин, коварные!

Глава сто шестая
Г. Челябинск

(где наши герои отправляются к расистам)

г. Челябинск

столица Челябинской локации

55°09′ с. ш. 61°24′ в. д.

– Ну и зачем мы туда премся⁈ – вот уже второй час ныл свинтус. – Нафига нам тот Челябинск? Там одни расисты живут! Меня вообще кто-нибудь слышит? Ра-сис-ты! Туда вообще демонам вход воспрещен, всех демонов сразу на входе вешают на городских воротах.

– Нам-то не гони, – буркнул Псих. – А то я на Урал никогда телепортом не прыгал. В Челябинске, правда, не был, но слышал о нем достаточно. Демонов там не любят, это правда, и проживание в городе демонам запрещено. Но по делам находится в городе разрешено до трех суток. Там даже гостиница для демонов есть, причем в самом центре.

– А почему в центре, ты знаешь? – ничуть не смутившийся Жир тут же развил тему и сам ответил на свой вопрос. – А чтобы сбежать не могли! Где-нибудь на окраине прыгнул через стену – и лови ветра в поле! А в центре – шалишь! Из центра так просто не слиняешь! Только я им хрен дамся!

От избытка чувств Жир даже погрозил граблями неведомым ловцам.

Но никто не поддержал его благородного негодования. Все паломники месили дорожную пыль молча – нытье свиноида за последний час всем изрядно поднадоело и все надеялись, что если не поддерживать тему, свинское недовольство стихнет само собой.

Но нет!

– Ладно, оставим временно тему расистов! – вновь завел шарманку Жир. – Но вы на карту-то смотрели? Мы в Москву идем! В Москву!!! А Москва там! На западе!

И свин ткнул граблями перпендикулярно направлению движения.

– А мы куда идем? В Челябинск! На юг! Мы, етишкины коты, удаляемся от Москвы. Удаляемся, слышите?

Жир в негодовании всплеснул руками.

– Ну хорошо, давайте! Давайте! Давайте пойдем в Челябинск, потом пойдем в Кустанай, потом вообще в Целиноград и Караганду уйдем! Нам-то что? Бешенному киноиду тысяча верст не крюк!

– Жир, ну хватит уже! – взмолился сидящий верхом Четвертый. – Я тебе уже три раза объяснял, зачем мы идем в Челябинск. Ты сам видел, сколько нам очков отсыпали после регистрации подорожной в Ебурге. Это месяц нашей прокачки. Месяц! А то и полтора. Без регистрации в крупных городах я второй уровень Святости не наберу.

– Так давайте вообще никуда не пойдем! – обрадовался Жир. – Нафиг нам та Москва. Давайте будем по кругу по всем областным центрам Союза бегать. А что? Прокачка идет, очков насыпает… Романтика!

– Так, Жир, ты достал! – завелся Псих. – Тебе все русским языком объяснили, китайская ты свиноматка. Крупные города дают офигенный буст, а крюк из Ебурга до Челябинска задержит нас на пару дней, не дольше, а там, внизу, куча крупных городов. Поэтому мы пойдем в Челябинск, а потом пойдем в Уфу, и вообще будем заходить во все большие города, хочет этого одна визглива свинья, или не хочет. Ты все понял, свинота скандальная? Если нет, я тебе сейчас быстро объясню старым дедовским способом – поленом по хребту! Говорят – очень хорошо доходит, даже до последних дебилов!

Жир побагровел от гнева и, набычась, поедал взглядом Психа, крепко сжимая грабли. Обезьян, впрочем, тоже завелся всерьез, и свою железную палку держал чуть наотлёт, готовй рубануть ею при первом же движении соперника.

Они стояли, глядя друг на друга исподлобья, как два барана и остальные паломники настороженно притихли.

Первым сдался Жир.

Он резко выдохнул, хрюкнул, повернулся к Психу спиной, забросил грабли на плечо и независимой походкой молча пошел к Челябинску.

– Ладно, не дуйся, – примирительно сказал Псих, догнав свиноида. – Что вообще на тебя нашло, брат? Ты там в розыске, что ли?

– Ну да, – неожиданно сознался Жир. – Причем бессрочном.

– Ух ты… А за что?

– Да по глупости, – печально хрюкнул Жир. – Одному пинджаку рога посшибал.

– Ух ты… А за что?

– Он мне на ногу наступил.

Дальше шли молча. А потом Жир вновь подал голос.

– Да если честно, то фигня полная этот розыск, его, небось, и не помнит никто. Его же объявили, когда не то что Четвертый – неведомый папашка Четвертого еще не осчастливил этот грешный мир своим появлением. Там, небось, все тогдашние менты померли уже десять раз.

– А что тогда паришься? – удивился Псих.

– Да так… – нехотя признался Жир. – Меня там один мужик ловит. О своим, личным делам. Вот эта сволочь наверняка жива и ни-че-го не забыла.

Дальше Жир шагал с таким озабоченным рылом и такой печалью в глазах, что Четвертый не выдержал и, когда они уже подошли к воротам, предложил:

– Может, вы меня тогда здесь подождете, а я один смотаюсь, подорожную отмечу? Ну правда, что со мной будет? Все-таки город, мирная локация…

Жир хрюкнул так, что вздрогнул даже стражник на башне, а Псих просто взоржал лошадью. Даже Тот улыбнулся.

– Ой, не могу, уморил… Мирная. Вот все-таки зря тебя на крыльцо монастыря подкинули. Вырос бы на улицах Владика – быстро бы понял, какие они мирные – города. Пошли уж, чудо наше стеклянное, – и Псих взял Драка под узцы.

Жир тем временем намотал на морду какой-то красно-синий клетчатый платок на манер «арафатки» так, что торчали только глаза.

– Пошли, – согласно кивнул он.

Стражник на воротах поинтересовался у Четвертого:

– Зверушки с вами пойдут? Цель их прибытия в Челябинск?

– Мое сопровождение и охрана. Это телеохранители, – надменно ответил Четвертый, неплохо научившийся за время паломничества колотить понты. Да и парадная ряса, в которую юноша облачился, добавляла монаху внушительности.

– До ночи не управитесь? Заночуете? – продолжал расспросы часовой.

– Да уж наверное, – кивнул Четвертый. – Вечереет уже.

– Местоположение гостиницы для демонов вам известно?

– Да в курсе мы, где ваша гостиница, пропускай уже! – не выдержал Псих.

Однако стражник и ухом не повел, как будто обезьяна не существовало в природе и продолжал вопросительно смотреть на Четвертого.

– Да, известно, – выдавал из себя монах.

Стражник удовлетворенно кивнул, протянул монаху какую-то бумажку и показал рукой в сторону открытых ворот.

– Проходите. У вас трое суток. Это покажете на выходе. Не потеряйте, без него не выпустят. Да, еще – у вас зверушки плохо дрессированы. Приглядывайте за ними, а то можете влипнуть в серьезные неприятности. У нас, знаете ли, не любят диких тварей.

* * *

В том, что не любят, наши герои убедились очень скоро – весь путь до гостиницы демоны ощущали себя, как три кота, случайно забредших на выставку служебного собаководства.

И только в гостинице смогли немного расслабиться. Владелец гостиницы, пузатенький живчик пенсионного возраста, уже собирался уходить домой и оформил постояльцев очень быстро. И правильно сделал, потому что Псих сдерживался уже из последних сил.

– Так… Срок какой? Да не у меня же. Я говорю – к нам надолго заезжаете? Ага, понял, так и запишем. На сутки, на передержку, трое питомцев, двое крупных, один средний… Селить вместе будем? Не подерутся? Ага… Это хорошо. Они себя обслуживать умеют? Ху что значит – как? Ужин себе, например, приготовить смогут? Пользование кухней включено в стоимость, а если вы рассчитывали на готовое питание, то повар уже ушел. Но оно и к лучшему, сразу предупрежу, что готовое писание увеличит стоимость проживания практически вдвое. Вы, молодой человек, цены за эти двое суток не сложите, проще будет их за ворота на самовыпас выгнать. И не надо на меня так смотреть, попробуйте найдите в Челябинске человека, который согласится демонам пищу задавать. Я и так киперам переплачиваю втрое.

Так, все, оформил. Пойдемте, отведем их в стойло, кухня напротив, соберутся готовить – пусть продукты в номере, в шкафчике возьмут. Будете выселяться – рассчитаетесь по принципу минибара, там все завешено. Перед сном кипер откроет дверь – выпустит их погулять во внутренний дворик, пусть подышат воздухом.

А вы где остановились? Нет, вы что, с ума сошли? Людям здесь нельзя, это гостиница для животных. Тогда пойдемте со мной, я вам по дороге покажу, здесь буквально через несколько домов есть неплохой отель «На лапу Анзору», он и берет бюджетно… Нет, не бойтесь, там приличная публика останавливается. Ой, да прекратите, мы же в центре, здесь милиция, я не утрирую. Здесь мэрия в двух кварталах, кто бы здесь буйство допустил? Это Челябинск, молодой человек, у нас со этим строго, у нас в городе по-ря-док!

А вы вообще в Челябинск какими судьбами? Проездом, подорожную отметить? Так что вы здесь сидите? У нас мэрия до 22 работает, все для удобства горожан. У нашего мэра на забалуешь, дай бог ему здоровья, тем более – оно ему актуально. Но это вам расскажут. Пойдемте. Заселитесь к Анзору, я ему все скажу, он даст вам боя, тот отведет вас в мэрию, сделаете там все дела, а завтра спокойно посмотрите город, обязательно на Кировку сходите, там есть на что посмотреть, потом заберете своих питомцев и продолжите путь. Так, все, питомцы в стойле, кипер за ними присмотрит, пойдемте, молодой человек.

* * *

Едва хозяин гостиницы с Четвертым вышли, Псих резко выдохнул воздух и сказал:

– Слава богу. Еще пару минут – и я бы его просто убил. С одного удара расколотил ему башку, как гнилую тыкву.

– Я бы участвовал в запинывании, – тут же вписался в предположительную движуху Жир.

– Кстати! – обернулся к нему Псих. – Друг мой Жир, раз уж ты уже бывал в этом благословенном городе, развей мое недоумение! Объясни мне – как же так получилось, что тебя всего лишь объявили в розыск, а не повесили на главной площади за массовые убийства? Мне кажется, это единственно возможный исход для любого демона, забредшего в этот богомерзко-расистский Челябинск?

Свинтус помрачнел, явно что-то припомнив и сознался:

– На самом деле нормальный город, здесь масса приличных людей, которые к демонам нормально относятся. Тогда проживание демонов еще допускалось и очень даже неплохо здесь жил. Куча друзей, кстати, была.

– А в чем же дело?

– В мэре, – сознался Жир. – Здесь очень крутой мэр. Реальный хозяин. Умный, строгий, всю местную шатию-братию в кулаке держит, борзеть не дает, работать заставляет. При этом хозяйственник – божьей милостью, копейку в городской бюджет не упустит. Он в город вкладывается, как… Как в любимого сына, не меньше. И горожане за него горой стоят. Ну, надо думать – никто в округе лучше челябинцев не живет, даже в Ебурге – богатеев больше, а вот простой народ беднее живет, опаснее ходит, жиже супчик вечером ест.

И все бы хорошо, но вот на демонов у мэра какой-то бзик. Никто не в курсе – когда и какой демон ему в кашу наплевал, но нашего брата он ненавидит лютой ненавистью. Вот и завел такие порядки, вот и сделал Челябинск самым расистским городом в стране. А народ верит, что действительно все проблемы от демонов. С другой стороны – а что ему не верить? У них мэр демонов вывел, и уровень жизни поднял. Значит – без демонов лучше. А что эти две вещи может и не связаны вовсе между собой – до этого хорошо если один из десяти додумается. Так мыслю.

– Пост хок нон эст проптер хок, – кивнул Псих.

– Чего? – вытаращил глаза свин.

– Это латынь, – махнул рукой обезьян. – По-русски будет: «После этого – не значит вследствие этого».

– Вот-вот! – закивал Жир. – Я про это и говорю. Чисто совпало.

– А где Тот? – закрутил головой обезьян.

– На кухню ушел, – хрюкнул Жир. – Он сперва здесь в шкафчик залез, рылся-матерился, а потом на кухню ушел. Да вон он, возвращается.

Тот был разгневан. Сом-философ редко демонстрировал эмоции, но сейчас он был переполнен негодованием.

– Мы не можем это есть, потому что здесь ничего нет, кроме круп. Вообще ничего, даже соли! Никаких приправ! Никаких соусов! Тот – не лошадь, кушать одно зерно! Тот не будет клевать одно зерно!

– Надо это… У кипера спросить, – посоветовал Жир.

– У него не спросишь, потому что он спит! – отрезал Тот. – Кипер открыл нам дверь во внутренний дворик, кипер закрыл дверь в свою комнату на засов и храпит там так, что потолок дрожит.

– Ну тогда я не знаю, – развел руками Жир. – Будем жрать просто вареный рис. Китайцы вон едят и плодятся как кролики. Я слышал – он у них вместо хлеба.

– Зато я знаю! – вдруг сказал Псих. – Ждите меня здесь, я скоро вернусь.

– Ты куда? – тут же вскинулся Жир.

– В магазин, – отрезал обезьян. – Я не буду жрать пустой рис. Я пойду, куплю себе приправ и приготовлю нам вкусный ужин. У нас, слава богу, есть деньги, после Великой Битвы на Помойке старостиха заплатила нам максимум возможного.

– Нам же нельзя выходить, – напомнил честный Тот, – потому что демонам запрещено выходить в город.

– А кто сказал, что пойдет демон? – хмыкнул Псих. – Ты забыл про мои возможности по части преображения? Свин вот до сих пор помнит.

– Тьфу на тебя! Погоди, я с тобой иду!!! – яростно заорал свинтус и принялся лихорадочно освобождать хурджин, надо полагать – под покупки. – А то знаю я тебя. Тебя пошли в магазин за специями – ты специи и купишь. Нет уж! У меня, конечно, не 72 превращения, как у тебя, но для Челябинска и моего половинного количества – более чем достаточное. Короче, идем вместе, и я куплю все нужное.

Псих кивнул, понимая, что остановить Жира не удастся даже бульдозером, и повернулся к третьему демону.

– Тот, тебе придется остаться на базе. Твою рыбью конституцию при всем желании за человечью не выдать.

– Я вас подожду, – кивнул сом. – Потому что кто-то должен охранять лагерь. А вы все-таки ведите себя осторожнее, потому что у ментов часто есть артефакты, которыми можно видеть сквозь личину.

– Все, мы ушли, – кивнул Псих, принявший облик принарядившегося для похода в центр работяги.

Жир, из своих 32 преображений выбравший вариант «брошенный женой толстяк», последовал за ним, перекинув хурджин через плечо.

Глава сто седьмая
Г. Челябинск

(где все начинает запутываться)

г. Челябинск

столица Челябинской локации

55°09′ с. ш. 61°24′ в. д.

Пронырливый и пройдошистый мальчишка из гостиницы «На лапу Анзору» кивнул на внушительное здание и заявил Четвертому:

– Вот мэрия. Бюро пропусков слева, вход по центру. Я вас довел, работа сделана, копеечку за работу не накинете?

Четвертый накинул целых десять копеек, чем, похоже, смертельно оскорбил своего провожатого, явно рассчитывавшего на большее. По крайней мере, протянутую ему мелочь бой брать не стал, разочарованно сплюнул в сторону, буркнул под нос: «С кем поведешься, от того и наберешься», повернулся и ушел.

Четвертый пожал плечами и пошел в здание мэрии.

Владелец гостиницы для демонов не соврал – мэрия действительно работала, причем работала как часы. Четвертым лично занялся какой-то мордастый чиновник в приличном костюме и далеко не клерковского возраста. Не прошло и десяти минут, как он уже заверил монаху подорожную, однако возвращать обратно свиток не спешил. Вместо этого мордатый тепло улыбнулся монаху и поинтересовался.

– Скажите мне, святой отец, не вы ли будете тот монах Четвертый, что совершает паломничество из Владивостока в Москву в компании трех демонов, в том числе знаменитого Психа?

– Да, это я, – не стал запираться монах. – А в чем, собственно, дело?

– Я вам все подробнейшим образом объясню, – пообещал чиновник, – но сначала, если позволите, второй вопрос. Люди болтают, что у вас есть Святость. Это так?

Четвертый пожал плечами.

– Да, это так и это не секрет. А почему вы спрашиваете, э-э-э. Как вас зовут, простите?

– Иван Сергеевич. Дулин Иван Сергеевич. Прошу прощения, что не представился. Я сейчас все объясню. Видите ли, почтенный, у нас Михалыч тяжело болен.

– Михалыч?

– Это наш мэр, глава Челябинска. Его весь город зовет Михалычем, хотя официально он Алексей Михайлович Орешкин. Но он очень не любит официоза, поэтому просто Михалыч.

– Понятно. А от меня-то вы что хотите?

– Я сейчас объясню, не сбивайте. Как я уже сказал, Михалыч болен. Это тоже не секрет, объявления расклеены по всему городу.

– Объявления?

– Да. Ситуация очень серьезная, да что там – серьезная! Ситуация критическая. Никто не знает – что с ним, никто не знает – что это за болезнь, а он чахнет с каждым днем и, боюсь, ему очень недолго осталось. Мы сделали все, что было в наших силах – подняли всю нашу медицину, привозили светил из Ебурга, даже из Новосибирская одного из лучших колдунов телепортом выдернули, треть месячного бюджета на него потратили – толку ноль. От всех толку – ноль. Никто так и не поставил диагноз, а все попытки лечения только ухудшали ситуацию. Какая-то неизвестная болезнь. Мы уже хватаемся за соломинку, расклеили по всему городу объявления – приглашаем всех желающих попробовать вылечить мэра. Вознаграждение более чем солидное, правда, и штрафные санкции в случае провала тоже немалые. Иначе бы сюда пол-Челябинска набилось бы. Но и так, знаете ли – идут. Пять-семь человек в день – стабильно. Правда, результат по-прежнему – ну-ле-вой.

Чиновник Дулин побарабанил пальцами по столу и о чем-то глубоко задумался. Четвертый, посидев немного в тишине, решил прервать паузу.

– И что вы с ними делаете?

– А? С кем?

– С неудачниками? Какие штрафные санкции-то?

– А… Да нет, ничего особенного, получают три месяца общественных работ и летят себе белым лебедем. Кто улицы подметать, кто на бойню – полутуши таскать, а кто и общественные сортиры мыть. Работы в городе хватает.

– Это все хорошо, а от меня-то вы что хотите?

– А я не сказал? – смутился мордатый. – Извините. Просто Михалыч мне не чужой человек, и я очень тяжело это все воспринимаю. Вас, молодой человек, мы хотели попросить попробовать снять вариант насылания порчи и сглаза. Ну и отслужить молебен во здравие – на всякий случай, для общей профилактики. Наши местные монахи, разумеется, все это делали, причем многократно. Но у вас все-таки Святость. У нас со Святостью никого нет, даже в Ебурге. Ближайший вариант – один старец в Ханты-Мансийске, но он отказался покинуть скит, а вести Михалыча туда – не вариант, старец принимает только паломников, проделавших весь путь пешком, а Михалыч тупо не дойдет. Так что вас нам, можно сказать, бог послал.

– Ну… – начал было Чертвертый, но тут чиновник хлопнул себя ладонью по лбу и перебил.

– Вот башка садовая, забыл сказать. Разумеется, в случае успеха мы сделаем все, чтобы отблагодарить вас как в материальном плане, и будем максимально способствовать вашей прокачке, наслышаны, знаете ли. Службы в любых храмах, совместные молебны – все, что вы пожелаете. Ну и, разумеется, по отношению к вам никаких штрафных санкций не будет в любом случае. Договор заключаем через Систему, обман с нашей стороны исключен. Ну, что скажете?

– Ну… – немного смутился Четвертый – настолько умоляюще смотрел на него Дулин. – Да. Да, я согласен, разумеется. Это, в общем-то, мой долг, я бы и без всякого вознаграждения взялся.

– Но с вознаграждением – лучше! – весомо сказал чиновник и впервые за весь разговор улыбнулся. – Знаете что? Не надо вам возвращаться к Анзору, только зря ноги бить – туда-сюда бегать. Оставайтесь на ночь здесь, здесь круглосуточная охрана, у нас прекрасные гостевые комнаты, ужином вас покормят, вегетарианским, конечно же, вегетарианским, я в курсе ваших предпочтений. А завтра с утра сразу и займемся делом. Облачение на вас, если что еще для службы потребуется – все дадим. Да что вы задумались, оставайтесь! Согласитесь – просто глупо сейчас на ночь глядя идти к Анзору, чтобы завтра с рассветом возвращаться сюда.

Четвертый на всякий случай все-таки подумал, не нашел никаких причин для отказа и кивнул.

– Хорошо, я согласен.

– Ура! – расцвел чиновник и встал. – Договорились. Тогда отдыхайте, набирайтесь сил перед завтрашним, мой референт сейчас вас покормит и отведет в апартаменты.

– Погодите! – остановил его Четвертый. – Единственное – у меня будет к вам одна просьба. Нельзя ли сообщить моим демонам, что я остался в мэрии и буду здесь как минимум завтра до обеда? Я боюсь, иначе они будут волноваться из-за моего отсутствия и понаделают каких-нибудь глупостей.

– А, эти ваши зверушки-охранники… – брезгливо поморщился Дулин. – Нет проблем. Я сейчас отправлю в гостиницу наряд милиции, они поставят ваших песиков в известность.

* * *

А в это время Псих и Жир слонялись по улицам вечернего Челябинска в поисках ассортимента побогаче. Три ранее найденные лавки свинтус забраковал – мол, здесь и покупать нечего, ассортимент как в солдатской чайной, и фасовка как для лилипутов – не наешься никогда. В общем, вел себя как переборчивая невеста и уже изрядно достал Психа. Обезьян все более склонялся к тому, чтобы послать свиноида по направлению к его родному свинарнику, и купить все нужное в первой попавшейся лавке.

Но сделать он этого не успел – из-за угла вынырнул и двинулся им навстречу милицейский патруль. Похоже, усиленный – поскольку состоял аж из пяти людей в форме.

И, в общем-то делать ничего не надо было – надо было просто спокойно идти им навстречу, благо, патрульные не обращали на преобразившихся демонов никакого внимания, технически вооруженным взглядом на них не смотрели и вообще мирно болтали между собой, но…

Но тут свин по своему обыкновению все испортил. Он почему-то откровенно запаниковал и повел себя как какой-то зашуганный первогодок в самоволке. Глазки у Жира забегали, сам он засуетился и не нашел ничего лучшего, чем уткнуться в первое попавшееся объявление на столбе. Он изучал его, повернувшись к ментам спиной и старательно пряча морду. Психу ничего не оставалось, как присоединиться к коллеге.

Псих изучал объявление о поиске желающих вылечить мэра и забористо матерился про себя – ну как так-то⁈ Ведь даже малым детям известно, что патрульные менты – великолепные эмпаты. Они мгновенно считывают в толпе граждан с неадекватной реакцией на ментов – слишком суетливых, слишком робких, слишком заморозившихся и т.п. После чего мгновенно выхватывают этого пассажира из толпы и начинают грузить его по полной, требуя паспорт, а впоследствии – и купюры.

«Сейчас сто пудов прикопаются!» – подумал Псих и угадал.

– Что, мужики, решили денег по легкому поднять? – раздался за спиной голос одного из милиционеров. – Не советую, граждане… мнэ-э… не советую. Рожи ваши на высококлассных лепил явно не тянут, так что все закончится многомесячной отсидкой в КПЗ и ударным трудом на уборке дерьма.

– Это вы о чем? – холодно осведомился Псих, не поворачивая головы.

– Это я о штрафных санкциях, – охотно пояснил болтливый мент. – Не дочитал, что ли еще? Так я тебе так все расскажу – в камеру вы пойдете, сто пудов – в зиндан. Мне вас оформлять и придется.

И тут опять случилось неожиданное. Жир позорно взвизгнул тонким голосом – не как кабан даже, а как какая-нибудь истеричка-свиноматка. После чего мощно зарядил с правой стоящему под руку менту и, прыгнув в образовавшуюся брешь, с бешенной скоростью помчался по улице, крича на бегу: «Псих, валим, нас раскрыли!».

Сбитый мент и еще один служивый гнались за ним, громко обещая на бегу покарать свиноида в извращенной форме.

И даже так все-таки оставались еще шансы отделаться малой кровью, но с запаниковавшего Жира слетела личина. Как только старший патруля узрел на плечах убегавшего нарушителя щетинистую свиную голову с лопушистыми ушами, он мгновенно стал очень серьезным:

– Ё-маё, да это же демоны-нелегалы. А ну руки в гору! Руки, я сказал!!!

И в спину Психа мгновенно уперлось три меча.

Псих скрипнул зубами и быстро прикинул в уме возможные последствия масштабной бойни в центре Челябинска.

«За самовольный поход в магазин у них вряд ли высшую меру дают. Отбрешемся. А вот за массовые убийства можем и не отлаяться. Блин, убью свинью. Ладно, начнем мы, пожалуй, с этого…» – принял решение он.

Псих поднял левую руку, а правой медленно, не делая резких движений сорвал объявление. Затем так же медленно повернулся к служивым.

– В этой листовке написано, что любое разумное существо может попытаться вылечить мэра, и властям города запрещено этому препятствовать. Я официально заявляю о своем желании попробовать вылечить вашего градоначальника.

– Личину снял! Личину, я сказал, снял!!! – скомандовал главный мент, самый небритый и самый напряженный.

Остальные двое до сих пор были на расслабоне – видать, до сих пор не поняли, кого поймали, и чуйка им не визжала истошно об опасности.

– Да легко, – пожал плечами Псих и принял свой истинный облик. – Так что насчет моего заявления?

– Завтра с утра пойдешь регистрироваться, – пообещал небритый. – А пока отдохнешь в камере. Если ты и в самом деле лекарь – это хорошо. Твоего другана ребята сейчас примут, и я более чем уверен – услуги медика ему будут очень нужны. В общем, вам будет чем в камере ночью заняться. Лапки вытянул!

И старший мент достал из кармана ручные кандалы. Для Психа это было совсем ни о чем, поэтому он с готовностью протянул руки вперед.

– У меня кое-какие врачебные принадлежности остались в гостинице, – сообщил он, пока менты забивали его в железо. – Я бы хотел из забрать до ночлега в кутузке. Без них здоровье вашего мэра может оказаться под угрозой, а утром, боюсь, вы меня за ними не поведете.

– А ты не охамел ли? – разозлился мент. – Я тебе капитан милиции или извозчик? Туда его завези, туда отвези…

– Товарищ капитан, я ведь вам не рецидивист, и, заметьте, я не сопротивляюсь и не препятствую исполнению вами ваших обязанностей, – очень спокойно и даже доброжелательно сказал Псих. – Максимум, что вы мне можете предъявить – самовольный выход в город. Мой Босс – а он не демон, а человек – сейчас в мэрии, договаривается о наших делах. Утром он так или иначе все узнает, и угадайте – куда он пойдет жаловаться? Правильно, туда же, в мэрию. Его там, конечно, пошлют и скажут, что вы действовали по закону, но если он расскажет, что вы препятствовали оснащению лекаря – уже не факт, что пошлют. Или пошлют, но у себя в голове напротив вашей фамилии пометочку сделают. Оно вам надо? Не проще ли зайти на пять минут?