Текст книги "Куда идем мы 5 (СИ)"

Автор книги: Вадим Нестеров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

– Ты чего такой нервный? – удивился Псих, но тут же, догадавшись, сплюнул с досадой. – Как тебе такая гадость только в голову пришла, старый ты извращенец! Через нос я хочу выйти, через нос, понял? Учи физиологию, невежда, эти два выхода рядом и соединены вместе. Давай, высмаркивай свои сопли, сексуальный ты маньяк.

Через пять минут дело было сделано, и обезьян ловким кульбитом соскочил на землю.

– Как все-таки с тобой трудно, – посетовал он, запуская на себя магическую очистку. – Ладно, давай обещанное, да я к своим пойду. Раньше сядешь, раньше из ваших земель выйдешь.

Черный Лев меж тем молчал и пристально смотрел на обезьяна.

– Ну что ты молчишь, как Лига наций? – не унимался Псих. – Давай, кидай на меня Максимизацию и Лунный свет, да я пойду.

– Меня уже лет двести так не унижали, – медленно сказал Черный Лев. – И я вот о чем думаю – про нерушимость твоего слова действительно знают даже маленькие дети. А вот про нерушимость моего слова никаких таких слухов не ходит. Я вот и думаю – может, ну ее, эту репутацию? Никогда ей не парился, нечего и заводиться на старости лет. Зато смотри, какой расклад хороший – три хая сопоставимого с тобой уровня и несколько тысяч демонов. И все это – против тебя одного. Отработаем тебя за нефиг делать и у меня на душе легче станет. Как тебе такая идея?

Псих поморщился – он почему-то совершенно не боялся.

– Хреновая идея, – оценил он. – Давай уже прекращай изображать из себя мыслителя и фонтанировать идеями – у тебя это плохо получается. Давай уже, возвращайся к прежним договоренностям, пока я сам их не разорвал, благо сейчас у меня есть на это полное право. А идею кинуть меня забудь, как дурной сон.

– Да ты что? – улыбнулся Лев. Нехорошо улыбнулся, надо сказать. – И что же меня остановит?

Псих пожал плечами.

– Не знаю даже. Может быть, это?

После этих слов демон по имени Черный Лев вдруг стал белым, как стена и неожиданно для всех рухнул на колени.

– Ага, работает, – удовлетворенно сказал повеселевший Псих. – Ты что, старый дурак, и впрямь думал своей тупой башкой, что я до сих пор страховать риски не научился? Да как бы я дожил до своих лет без этого? Нет, я понимаю, что ты не большого ума, но ты меня настолько невероятным дураком считаешь, что мне даже как-то обидно. Неужели я настолько плохое впечатление произвожу?

– Что. Это. Было? – еле ворочая языком, спросил Черный Лев.

– А, это… – хихикнул Псих. – Это довольно редкое заклинание, называется «Сумеречная удавка». Очень классное заклинание и силы невероятной, но есть у него один глобальный недостаток – чтобы повесить его на какой-нибудь орган, нужен прямой контакт. Но у меня, слава богу, как понимаешь, были все возможности. У меня хватит праны, чтобы продержать его пару суток, не меньше. Так что запомни, пес шелудивый, я тебе сердце могу вырвать в любую секунду. Запомни, и друзьям своим объясни, как это больно.

И уже совсем другим, крайне жестким, тоном скомандовал:

– Максимизацию на меня. Быстро! И Лунный свет. Все, время разговоров прошло. У тебя три минуты.

Примерно через минуту Псих удовлетворенно кивнул головой:

– Благодарю. Часть условий сделки выполнена, остался только свободный проход через территорию. А теперь отзови своих псов, старичок, мне пройти надо.

Повинуясь короткой команде, демоны нехотя стали расступаться, образуя проход.

Глава сто восемнадцатая
С. Иглино, дер. Дорогино

(в которой продолжается пополнение коллекции и много дерутся)

с. Иглино

Иглинский сектор,

Башкирская локация

54°49′ с. ш. 56°24′ в. д.

Неладное Псих заподозрил еще на подходе к лагерю паломников.

Все участники миссии в Москву активно занимались самолечением, бросая друг на друга злобные взгляды. Особенно усердствовал в применении лечебных заклинаний Жир, на долю которого выпало особенно много работу. У свиньи были подбиты оба глаза, причем подбиты на совесть, в стиле «конь копытом лягнул». В роли лошади явно выступал Тот, и сбитые об зубы свиньи костяшки – тому свидетели. Не остался в стороне и Драк, поэтому Жир периодически кряхтя потирал свою филейную часть, которую особенно удачно приложил лосемот своими рогами. Но вредная свинья, разумеется, не остался в долгу, поэтому на бритой макушке Тота уверенно и неуклонно росла изрядная шишка, а молодой лось явно прихрамывал на правую переднюю ногу.

Невредимым был только «стеклянный» Четвертый, который, разумеется, в драке не участвовал, хотя очень хотел. В данный момент молодой монах отлечивал лося, который в своей животной ипостаси колдовать не мог, а в лечении явно нуждался.

– Что за шум, а драки нет⁈ – весело поинтересовался Псих, который пребывал в прекрасном настроении из-за своей победы над старым демоном.

– Потому что драка уже закончилась, – буркнул Тот.

– Вон как? – хмыкнул обезьян. – А из-за чего дрались?

– Из-за того, что наша свинья опять вел себя как свинья, – буркнул водяной демон. – И это мой друг! Куда катится этот мир? Куда идем мы? Куда идем мы?

– Тот прав, – кивнул Четвертый. – У Жира опять было резкое усиление его свинской ипостаси. Причем рецидив был настолько сильный, что парни не выдержали, и намяли ему бока.

– Это спорный вопрос – кто кому намял бока… – пробурчал Жир.

Но Четвертый, не слушая его, начал подробный рассказ про недостойное поведение свиноида. Начал, но не закончил – повествование было прервано появлением целого отряда мелких бесенят с барабаном и флагом.

– Новое дело… – цыкнул зубом Псих и крикнул. – Вы чего приперлись?

– Мы с дипломатической миссией! – поспешно крикнул предводитель бесенят, шествующий с флагом! – Вам послание от нашего владыки, великого демона Выхухоля!

– Давай свое послание, – кивнул Четвертый.

– Оно на словах!

– Тогда декламируй, – потребовал Псих.

Демоненок прокашлялся и закричал высоким голосом:

– Я, высокоуровненый демон Выхухоль, колдун, чья колдовская сила не знает себе равных и чья слава гремит от Байкала до стен недвижного Кремля, за смертную обиду, нанесенную моему старшему брату Черному Льву, вызываю пришлых боевых монахов на поединок чести, всех троих в любой очередности! Мой брат Черный Лев не отказывается от своих обещаний, это исключительно моя личная инициатива. Честь старшего брата не пострадает, поскольку я самолично решил воспользоваться своим правом на поединок!

Отчеканив эти слова, бесенок поклонился и отсалютовал знаменем.

– Ну вот и прошли беспрепятственно через земли, – сплюнул с досадой Псих. – Так я и знал, что эти три упыря какую-то новую пакость придумают!

– Вот! – обличающе сказал Четвертый и ткнул в сторону бесенка пальцем. – Посмотрите, как у нормальных демонов все устроено! Старшего брата обидели – тут же второй брат за него впрягается. А у нас что? Старший брат дерется, а второй брат про него всякие гадкие слухи распространяет. Потом младший брат второму фонари на оба глаза навешивает, а тот на его макушке чуть древко своих грабель не ломает. Не отряд, а позорище какое-то! Перед демонами стыдно, ей-богу!

– И не говори, Босс, – горячо поддержал монашка обезьян. – Махновщина какая-то с гармошкой и песней «Цыпленок жареный».

– А я осознал! – с чувством заявил Жир и даже приложил руку к сердцу. – Был неправ, осознал, раскаялся и готов искупить вину честным трудом на благо любимого коллектива.

– Отлично! – просиял Псих. – Давай, иди и искупай.

– В смысле? – не понял Жир.

– А прямом! – просиял улыбкой Псих. – У них второй брат прислал нам вызов на поединок, пусть наш второй брат вызов примет. Давай, давай, бери грабли и иди бейся.

– А и пойду! – гордо заявил Жир. – Что – думаешь, боюсь? А вот хрен! Пойду и отлуплю эту Выхухоль.

Потом немного помялся и добавил:

– Только это… Пойдем со мной, братюня, а? Подстрахуешь меня. Ежличо.

Псих рассмеялся и встал.

– Ладно, пошли. Тот, ты как всегда – охраняешь Четвертого.

Водяной демон молча кивнул.

А Псих крикнул бесенку:

– Эй, ты, с флажком! Давай, веди нас. Где там у вас бойня объявлена? Можешь так и анонсировать – боец вольного стиля Жир зальет все кровью! Мясо, кишки и куски нутряного жира на стенах будут обязательно!

* * *

Начало поединка Жир позорно слил. Середину, впрочем, тоже. То ли перенесенный приступ на него повлиял, то ли магнитные бури на Солнце головку припекли, но дрался свиноид явно хуже обычного – тупил, запаздывал и пропускал. Выхухоль в фехтовании тоже не блистал, немного уступая даже приторможенному Жиру, зато во владении заклинаниями превосходил свиноида на голову. Как следствие – уверенно теснил своего противника, практически загнал его в угол и, улучив момент, схватил его хоботом за пояс и, поднатужась, поднял свинью над головой, намереваясь с размаху шваркнуть об камни.

– Стой! – истошно завизжал Жир. – Я сдаюсь! Сдаюсь! Не бросай!

Выхухоль довольно улыбнулся и бережно опустил пленника.

– Первая победа за Выхухолью! – счастливо заголосил бесенок и принялся неистово салютовать флажком. – Слава нашему повелителю! Слава нашему повелителю!!!

Псих встал и даже похлопал красивой победе.

– Молодец! – крикнул он носатому колдуну. – Теперь попробуй меня так же отработать, и ты покроешь себя неувядаемой славой! Тебе как – отдохнуть надо? Когда начнем?

– Не надо! – закричал опьяненный победой демон. – Иди сюда, мартышка, я тебя так же нагну!!!

Псих раскрутил свой железный посох и кинулся вперед.

Второй поединок протека совсем в другом ключе. Насколько Выхухоль был сильнее Жира, настолько же Псих превосходил его самого.

Обезьян, хотя и был меньше противника на две головы, быстрее двигался, точнее (и сильнее) бил, а между ударами поражал демона с хоботом все новыми и новыми заклинаниями.

Шумно болеющие за повелителя бесенята подавленно притихли, зато пленный Жир веселился вовсю. Он громко хохотал, хлопал себя ладонями по коленам и оживленно комментировал поединок, изощренно при этом унижая Выхухоль.

– Ну все, слоняра, сливай воду! – кричал он. – Труби своим хоботом отбой! Сейчас тебе Псих еще свой посох в хобот засунет – тебе вообще кирдык настанет.

Последняя фраза, как выяснилось, была подсказкой. Псих тут же схватил измотанного противника за кончик хобота и очень ловко запихнул внутрь свою железную палку. После чего принялся махать палкой с надетым на нее хоботом против ветра, быстро увеличивая свое оружие.

Когда посох растянул хобот до предела, Выхухоль жалобно застонал. Псих тут же прекратил свое занятие и поволок демона в сторону лагеря паломником.

Жир восторженно свистнул, заложив в рот сразу четыре пальца. После чего вальяжной походкой подошел к бесенятам, охраняющим его грабли, протянул руку и потребовал:

– Оружие вернули быстро, утырки!

Бесенята в ужасе замерли и только один, самый смелый, пискнул:

– Что вы делаете?

– Я? – удивился Жир. – Я совершаю побег из плена, разумеется. Дай сюда, я сказал!

Грубо отпихнув охранника, свин забрал свои грабли и побежал догонять Психа с пленником. А догнав, с размаху залудил граблями в корму Выхухоли.

– Ты что это мне пленного портишь⁈ – возмутился Псих. – Так ты ему своими зубьями дырки в коже пробьешь. Тыльной частью бей!

– Как скажешь, братан! – покладисто согласился Жир и хрюкнул от восторга.

Так они и вели Выхухоля в лагерь – Псих тянул спереди за хобот, а сзади Жир периодически пробивал граблями в тыл.

В лагере обезьян быстренько уменьшил посох, выдернул его из хобота и, почистив травой, поинтересовался у пленника:

– Ну, что делать будем?

– А какие варианты? – мрачно поинтересовался колдун.

– Ну, на мой личный взгляд, с твоим старшим товарищем мы нашли решение проблемы, которое меня вполне устраивает. И тебе я тоже готов оставить жизнь в обмен на парочку интересных умений. Ты к тому же колдун, сколько я понял, у тебя должны быть интересные экземпляры в коллекции. Кое-что ты, кстати, уже засветил в драках с Жиром и мной. Как насчет того, чтобы скинуть на меня «Ветер крепчает»?

– «Ветер крепчает» не отдам, – очень мрачно, но весьма категорично ответил Выхухоль. – Мне он самому нужен.

– А жизнь тебе, значит, не нужна? – с явной угрозой поинтересовался Псих.

– Без «Ветер крепчает» – нет, не нужна, – с мужеством отчаяния заявил пленный демон. – Я все равно без него быстро сдохну. У меня все связки в драке на «Ветер» завязаны, меня без него школьники отлупят. Возьми «Шепот сердца». Без него тоже трудно будет, но по крайней мере, будет возможность новые связки придумать и через годик в прежнюю форму вернуться.

– А что это ты такой наглый? – возмутился Псих. – Почему я вообще должен входить в твое положение? Твои проблемы – это твоя забота, а не моя. Кого колышет чужое горе? Это ты в плену, а не я. Если бы я тебе проиграл – ты бы со мной торговался? Ты бы вообще мне такое щедрое предложение делал? Ага, щас! Заметь – я даже не спрашиваю, кто вам, дуракам, заказ на нас сделал.

– Чего это – «дуракам»? – с обидой буркнул Выхухоль.

– Ну а кому еще? – искренне удивился Псих. – Раз заказ на меня взяли, значит – точно дураки. И теперь тебе не обижаться надо, а думать о том, как выйти из этого блудняка с наименьшими потерями. Заметь – «наименьшими»! Потому что без потерь тебе уже точно не обойтись. Короче, одним «Шепотом ветра» ты точно не отделаешься. Я его если и возьму, то только в связке с «Возвращением кота».

– Каким еще «Возвращением кота»? – возмущенно заорал колдун. – У тебя вообще совесть есть? В добивку к «Шепоту» только «Ходячий замок» дам, не больше!

– Твой «Ходячий замок» идет по всем известному адресу, – отрезал обезьян. Мне он и даром не нужен, у меня такая цыпа есть, которая кроет твой «Ходячий замок» как бык – овцу. И вообще, дорогой, не слишком ли дешево ты ценишь свою драгоценную жизнь? По-моему, ты неадекватно оцениваешь ситуацию. Короче, я готов выслушать реальное предложение, а не всякое фуфло, которое ты пытаешься мне сбагрить.

И начался торг двух матерых коллекционеров – долгий, осмысленный и беспощадный.

Через пару часов, охрипнув из-за высокодецибельных возмущений, высокие договаривающиеся стороны, наконец, сторговались.

– Скидываю заклинания, – сообщил Выхухоль.

– Ага, скидывай, – разрешил Псих и через пару секунд добавил. – Все, пришли, спасибо. Теперь клятву.

– Какую еще клятву? – возмутился Выхухоль.

– На свободный проход через твою территорию, – пояснил обезьян.

– А, это… – успокоился демон. – Это без проблем.

– Причем Четвертый должен ехать в паланкине, – быстро добавил Псих. – Пусть старина Драк отдохнет.

– Легенда планеты Земля, а торгуешься, как селедочница! – попенял собеседнику Выхухоль.

– А я потому и легенда, что настойчив даже в мелочах! – быстро нашелся Псих. – Давай, клянись с паланкином!

– Да и черт с тобой! – сдался демон и прицельно сплюнул через хобот.

* * *

Уфимские демоны в грязь лицом не ударили – выезд был обставлен с максимальной пышностью. Паланкин с Четвертым несли шестнадцать самых здоровых рядовых демонов, каждого из боевых монахов сопровождал почетный экскорт из двух сотен бойцов с флажками и транспарантами в традиционных башкирских шапках с хвостом, а Драку на рога повесили множество бронзовых колокольчиков, издававших при каждом шаге мелодичный звон. Впереди процессии бежали два мелких, но чрезвычайно крикливых бесененка, которые истошно вопили: «Дорогу!!! Дорогу дорогим гостям наших владык!!! Всем прижаться к обочине!». Периодически устраивались привалы, на которых подавались прохладительные напитки, разнообразные изысканные блюда, причем на выбор предлагались рыба или курица. Правда, под укоризненным взглядом Четвертого наши герои неизменно выбирали вегетарианские соевые ростки.

После третьего привала процессия поднялась на высокий холм. Сверху открывался прекрасный вид, а внизу, под холмом, укрытая тенистыми фруктовыми деревьями, располагалась какая-то деревня.

Все ненадолго замерли в немом восхищении – настолько красивым был открывшийся пейзаж.

– Ну вот и все! – вдруг подал голос обычно молчаливый Орел. – Это уже дорогинские земли. Добро пожаловать в мои владения!

дер. Дорогино

Уфимский сектор,

Башкирская локация

54°47′ с. ш. 56°15′ в. д.

Демон-птица широко улыбнулся и пояснил:

– Братья обещали провести вас с почетом через свои земли, но Дорогино – это уже не их земля. Они свое обещание выполнили, а я ничего не обещал.

И Орел, повысив голос, скомандовал:

– Начали!

Шестнадцать демонов, несших паланкин с Четвертым, с невероятной скоростью помчались вниз, к деревне. Псих ринулся было вслед, но вокруг него уже сомкнулось кольцо «почетного эскорта», а, главное, дорогу заступил нехорошо улыбающийся Орел.

– Куда ты так спешишь, Псих? – с деланным возмущением поинтересовался он. – С моими братьями ты уже подрался, удостоил поединка и старшего, и среднего. Почему такое пренебрежение ко мне? Неужели я недостоин? Я тоже хочу скрестить оружие с легендарным Психом, я тоже хочу узнать – чего я стою против тебя!

Обезьян быстро осмотрелся. Выхухоль и Жир уже вовсю дрались, а куча мелких демонов мешала свиноиду. Чуть дальше Тот схватился с Черным Львом и довольно бодро отмахивался своей лопатой.

Любопытство едва не обошлось Психу в самую дорогую цену – пока он оценивал обстановку, Орел времени не терял и кинулся на него, как на куропатку какую. Обезьян едва-едва успел парировать удар, который мог стать первым и последним.

Зазвенела сталь. Боевые монахи-паломники отбивали внезапное нападение, а Четвертого в паланкине меж тем уносили все дальше и дальше. Псих уловил краем глаза, как Босса заносят в деревню, поморщился в ожидании грядущих неприятностей и продолжил атаковать птицу.

Орел оказался, наверное, наилучшим бойцом из трех братьев, но и он немного уступал обезьяну. По крайней мере, пока Псих выдерживал тем боя без особого напряжения, и не только оборонялся, но частенько переходил в контратаку. Незначительная разница в силах не позволяла ему быстро покончить с Орлом, приходилось изматывать противника, чтобы потом бить наверняка. Этот поединок Псих наверняка бы выиграл, но он, к сожалению, был не один.

Как и в первом бою, Жир не выдержал натиска Выхухоли, причем на сей раз все закончилось еще быстрее – каким-то ловким финтом колун выбил у свиньи грабли, а когда тот попытался подобрать оружие – сбил его с ног. Подняться свиноиду уже не дали – на поверженного монаха навалилась целая гора обычных демонов и вскоре Жир уже лежал, затянутый в веревки, как колбаса-вязанка.

А Выхухоль тем временем бросился на помощь Черному Льву. Тот, поначалу даже теснивший старого демона, сразу двум высокоуровневым хаям противопоставить ничего не смог, и вскоре тоже был пленен.

Псих, смекнув, к чему все движется и понимая, что против троих он точно не выстоит, попытался было спастись бегством, но тут неприятный козырь выложил Орел. Как оказалось, птице-демон движется в воздухе много быстрее обезьяна, поэтому он просто и элементарно блокировал все попытки Психа вырваться – а там уже и братья подоспели!

Втроем они управились довольно быстро, и вскоре поверженную и связанную «легенду планеты Земля» ликующие низкоуровневые демоны уже тащили в зиндан деревни Дорогино.

«Вечер перестает быть томным» – подумал Псих.

Глава сто девятнадцатая
Дер. Дорогино

(в которой эта долгая история наконец-то заканчивается)

дер. Дорогино

Уфимский сектор,

Башкирская локация

54°47′ с. ш. 56°15′ в. д.

Однако до зиндана Психа не донесли. Его занесли в какой-то дом, небрежно бросили на пол, после чего конвоиры-носильщики, не сказав ни слова, вышли.

Обезьян перекатился на спину и оглядел помещение. В другом углу комнаты молча стоял Черный Лев.

– О, а вот и покойничек с доставкой, – радостным голосом заорал Псих. – Сам пришел, чтобы его за сердце дернули, кидала ты старая.

– Это не я сюда пришел, – негромко сказал старый демон. – Это тебя сюда принесли. Но – да, по моей просьбе. И – да, чтобы решить вопрос с удавкой.

– Нет, ты правда стал туповат, – цыкнул зубом Псих. – Ты правда думаешь, что если ваш носатый накрутил на меня столько магических пут, что вы даже рискнули доверить тащить меня обычным демонам, я не смогу запустить собственноручно наложенное заклинание? Ты реально так плохо обо мне думаешь, Барсик?

– Да нет, – печально улыбнулся бывший Барсик. – Я не думаю о тебе так плохо, Хан. Я поэтому и велел принести тебя сюда, чтобы решить все сразу. Да, по сути дела мы тебя кинули, тут я даже отнекиваться не буду. Но при этом формально я свою клятву не нарушил, через наши с Выхухолью земли вас провели, причем с максимальным комфортом. Мое сердце ты можешь вырвать в любой момент. Решай сам – заслуживает ли мой поступок этого или нет. Только решай здесь и сейчас. Хуже нет – жить со смертным приговором, который может быть приведен в исполнение в любую секунду.

– Ты все-таки дурак, Барсик, – сказал Псих, но уже не развязно-крикливо, как раньше, а серьезно. – Не только ты – все живые существа в нашей Вселенной живут так.

– Но не все могут поговорить с тем, кто порвет нитку, – улыбнулся старик, и добавил жестко. – Решай, Хан.

– Прежде чем я решу, – столь же серьезно ответил обезьян, – объясни мне одну вещь. Безусловно, с годами демоны меняются, но есть основа, суть разумного существа, которая всегда остается неизменной. От нее невозможно избавиться, как невозможно стать другим человеком. И тот Барсик, которого я знал много лет назад, никогда бы меня так не кинул. То, что ты приволок меня сюда и, по сути, требуешь тебя убить, доказывает, что твоя прежняя суть осталась той же. Объясни – зачем ты меня кинул?

Черный Лев махнул рукой, достал трубку и неторопливо ее раскурил.

– Это долгий разговор, Хан. Если очень коротко – я не могу вас пропустить. Это абсолютно исключено. Для меня это означает конец всего. Я не могу тебе ничего рассказать про условия договора с теми, кто сделал нам этот заказ, но, если бы вы прорвались в Уфу, для меня это было бы хуже смерти.

– А что у нас хуже смерти? – спросил Псих, чтобы поддержать разговор.

– Позор и потеря чести, разумеется, – серьезно ответил Черный Лев. – Так что, если ты все-таки дернешь за нитку, меня это совсем не обрадует, но это будет не самый худший вариант.

– Ты сам вписался в эту блудню, – жестко сказал Псих. – Никто тебя не заставлял соглашаться на такие условия.

Черный Лев криво улыбнулся и ответил:

– Я стар, Псих. Ты же знаешь – я даже старше тебя, а таких на Земле совсем немного. Но разница у нас небольшая, поэтому ты меня поймешь, как никто. Я устал, Псих. Хотя этого ты уже не поймешь, в тебе оказалось гораздо больше той закваски, которая бурлит внутри и гонит вперед лучше любых шпор.

– А ты точно был львом, а не конем? – подначил его Псих, но старик продолжал, не обращая внимания на реплику.

– Когда внутри заканчивается закваска, Псих, все начинает сыпаться. Все, что ты сделал, все, что выстроил. А у тебя уже не хватает ни времени, ни сил, чтобы заделать все образующиеся дыры и замазать все возникающие щели. Таким образом Мироздание доходчиво объясняет тебе, что пора на покой. Мне все труднее держать своих людей в ежовых рукавицах, и я понимаю, что скоро кто-то из молодых и дерзких наберется смелости и кинется на меня. Это висит в воздухе и у меня достаточно чуйки, чтобы это понимать. А тут такие серьезные люди, с таким заманчивым предложением, позволяющим не просто уйти на покой, но и сделать это в блеске славы…

Повисла пауза и старый демон жестко сказал:

– Решай, Хан. Время разговоров вышло.

Псих немного полежал, глядя в потолок, сморщил нос и сказал:

– Да и хрен с тобой. Живи, старый пердун.

Черный Лев помолчал, а потом сказал:

– Спасибо. Объяснишь?

Псих поморщился.

– Да все ты понимаешь. Я всю жизнь работал на репутацию, и все знают – слово Психа нерушимо. И хотя ты, поганец, меня откровенно кинул, формально у тебя есть определенные оправдания. И я не хочу, чтобы потом какой-нибудь крючкотвор сказал, что я нарушил слово. Обидно будет перед смертью развалить то, что строил всю жизнь. Так что хрен с тобой. Ты нас через свои земли пропустил, я снимаю нитку. Приготовься.

Черный Лев вдруг изменился в лице, схватился за сердце и рухнул на колени. Потом медленно убрал руку и встал.

– Извини, – хихикнул Псих. – Не смог отказать себе в удовольствии пошалить и несильно дернул. Все, все, не псы, я уже снял заклинание, тебе больше ничего не угрожает. Зови своих нукеров, Барсик, пусть несут меня в зиндан.

Но Черный Лев стоял молча и явно что-то напряженно обдумывал. Потом подошел и развеял магические путы, спеленавшие Психа.

– Уходи, – медленно сказал старый демон. – Я разрешил порталы в этой комнате, прыгай в свою Индонезию и живи там спокойно. Постарайся вести себя потише хотя бы пару десятков лет – на тебя злы очень серьезные люди.

– Интересно девки пляшут, – приободрился обезьян и вскочил на ноги. – Тебя кто покусал, старенький?

Но Черный Лев опять проигнорировал подначку.

– Я скажу, что обменял твою жизнь на свою. На покой я уйду без премии и славы, но и плевать я на них хотел. На свои проживу. Главное – сюда не возвращайся. Ты же не дурак, Хан. У тебя реально нет шансов. Твои уже в зиндане, а оттуда не так просто выбраться. Вашего хилого монашка с гарантией отправит на перерождение первая же ловушка, а их там десятки, хотя я предполагаю, что сотни полторы. Орел параноик, но он знает свое дело, Хан, поверь. Его гнездо очень круто укреплено, и даже если ты вернешься с армией, деревню ты будешь брать неделю. А недели у тебя нет – мы сожрем Четвертого сегодня вечером. Да, я знаю, что по-хорошему надо вымачивать его живым несколько дней, но мы решили приготовить монаха по быстрому рецепту. Да, мы получим не такой крутой буст, зато с гарантией закроем заказ. Сейчас это важнее.

– А если… – медленно начал Псих.

– А если ты сейчас кинешься на меня, то минут пять я продержусь с гарантией. А потом здесь будут братья – я же сказал, что открыл дом для порталов. Против троих тебе не выстоять, мы это час назад проверяли.

– А если…

– Что «если», Хан? – Черный Лев, похоже, начал злиться. – Гуа тебе не поможет, она тебе это сказала прямым тестом. Что ты смотришь? Да, я это знаю. И не только это, ты, похоже, не догоняешь, какого ранга люди сделали нам этот заказ и сейчас обеспечивают его выполнение. Звать своих крутых друзей, вроде той парочки обезьян-африканцев не советую. Они не впишутся, Хан. Отвечаю. Родного брата, обязанного тебе жизнью, у тебя нет, а больше никто не впишется, узнав, кто за этим стоит. Нет, может ты и раскопаешь какого-нибудь безумца, у тебя в должниках кого только нет, но вы тупо не успеете, пойми. Впрочем, ты и так все понимаешь, просто цепляешься в рассуждениях за соломинки. Все, Хан, все! Проект Штанского закрыт.

– А если…

– Нет больше «если», Хан. Не обессмысливай, пожалуйста, мой отказ от премии и славы. Время заканчивается. Уходи.

– Да, ты прав, – наконец разморозился Псих. – Последний вопрос – мы в расчете, Барсик?

– Да, мы разошлись. Каждый подарил другому жизнь, и никто никому ничего не должен. Прыгай, Хан.

– Ну пусть так, – кивнул Псих, подвесил портал и сиганул в него.

Где-то в Верхних Планах

У Штанского был один из тех дней, которые он ненавидел всей душой. Кланлид любил заниматься конкретным делом, работать «в поле», если хотите, а не просиживать штаны в кабинете. Но иногда приходилось, и настроение у Штанского резко портилось.

– Много их там еще? – тоскливо спросил он у зашедшего в кабинет секретаря.

Спросил для проформы, заранее зная ответ. Сегодня был день приемов, а в очередь к нему записывались за месяц. Поэтому сидеть ему тут до вечера, а еще и обеда не было.

– Много, – сочувственно кивнул секретарь и замялся. – Там это… Буйный посетитель. Ругается, орет, угрожает охране. Я вызвал подкрепление, но он не впечатлился. Только орать громче стал, требовал сказать вам, что он псих. Но это и так всем понятно. Я просто к тому, что не волнуйтесь. Инцидент скоро будет купирован, работе он не помешает.

– Балбес! – вспылил лидер клана, но тут же осекся. – Хотя нет, не балбес. Информация закрытая, а ты у нас на испытательном сроке по третьей форме допуска. Гони эту обезьяну ко мне. Он же обезьяна?

– Так точно!

– Тьфу ты! Точно очередную хрень учинил. Давай его сюда, вне всякой очереди. По бумагам проведи как форс-мажор.

– Слушаюсь.

Через минуту Штанский с кислым лицом рассматривал всколоченного Психа.

– Ты совсем охренел, что ли? Ты зачем сюда приперся? Тебе куратора мало? У нас что – Гуа пала смертью храбрых, а я не в курсе?

– Остынь, Штанский, – поморщился Псих. – Сюда я пришел, потому что Гуа нам не помощник, а ситуация критическая. Ты, конечно, важный перец и через голову куратора на тебя выходить нельзя, но я уже вышел. Поэтому сейчас заткнись и слушай. Времени совсем мало.

И Псих коротко, без деталей, но в целом весьма полно обрисовал ситуацию.

– Такие дела, Штаны, – сухо подытожил он, – накрывается наш проект медным тазом. Гуа вписываться нельзя, Система покарает, а из известных мне бойцов, способных в компании со мной показательно покарать эту троицу, впишешься только ты – остальные действительно не пойдут, сколько бы они мне не торчали. Но! Заметь – насчет тебя прямого запрета не было. Собирайся, пошли деревенским морды бить.

– Да ты охренел, волосатый! – Штанский аж поперхнулся. – Если из-за вмешательства Гуа все слетит, то из-за моего прямого вмешательства все вообще взорвется!

– Может быть да, – пожал плечами обезьян. – Может быть нет. С привлечением Гуа у нас уверенно плохой прогноз. С тобой этой уверенности нет. Вдруг считерим, вдруг да проскочит? В любом случае – других вариантов нет. Во всех остальных случаях проект с гарантией гробится. Я все просчитал в деталях, почти два часа драгоценного времени на это убил. С тобой – максимальная вероятность успеха. Невысокая, но максимальная. Конечно, это сработает только один раз, но может сработать.

Кланлид явно колебался, и Псих решил психологически додавливать:

– Что ты сиськи мнешь, Имп? Давай, разгоняй своих побирушек в приемной, вешаем портал и погнали козлов месить. Ты и я, как в молодости. А? У тебя хотя бы оружие здесь есть, или ты сейчас только факсимиле юзаешь?

– Издеваешься, сволочь, – Штанский посмотрел на Психа и в его глазах уже горели искорки азарта грядущего боя.

Кланлид нажал на клавишу громкой связи:

– Внимание всем! Прием прерывается на неопределенный срок ввиду форс-мажорных обстоятельств. Желающие могут дожидаться возобновления приема, но без каких-либо гарантий.

Штанский отжал клавишу и повернул голову к Психу:

– Ты до сих пор не повесил портал, ленивая обезьяна?

* * *

«Фига себе! Это ж до какого уровня Штаны раскачался за эти годы! – ошарашено подумал Псих, глядя, как вертолетом улетают в небо надежно зачарованные тяжеленные кованые ворота после одного-единственного магического удара Штанского. – Этак он все Дорогино на атомы разнесет».