Текст книги "Куда идем мы… (СИ)"

Автор книги: Вадим Нестеров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Псих хмыкнул.

– Что ржешь?! – обиделся свин. – Перед тобой, между прочим, целый майор стоит. Командир роты подводного спецназа.

– А почему только майор? – не удержался от подначки Псих. – За триста лет только до майора дослужился?

Свин сразу погрустнел.

– Да это все родимые пятна! – махнул он рукой. – Наследственность, черт бы ее побрал. Из-за нее я генералом и не стал. Свинство – оно ведь в крови! Его же из себя не выдавишь, как Чехов раба. Сколько не старайся, а порода все равно даст себя знать. То лень нападет. То забухаю. То по бабам меня понесет накануне инспекторской проверки. Вот и довели меня кабаки и бабы до цугундера. Меня то ведь из-за чего сюда списали?

Тут он осекся и спросил у Психа.

– Я тебя вообще не задерживаю?

– Да не, нормально, мне даже интересно.

– А, ну хорошо. – успокоился свин. – Хоть поболтать напоследок, а то в этом колхозе и поговорить не с кем было.

– Ты же любишь деревню? – притворно удивился Псих.

– Одно дело – любить деревню, а другое – любить деревенских. – сурово отчеканил свин. – И вообще, не сбивай. О чем это я? А! Так вот. Я последние двенадцать лет в училище служил, перевелся из войск туда инструктором по «физухе». А там у нас как-то один из светлейших князей учился. Ну как – учился… Как все мажоры учатся. Ну ему типа положено – его папенька был высочайший куратор нашей дивизии, ну и сынулю, значит, на смену готовили. Задолбал он всех хуже дятла, вроде и не появлялся, а проблем из-за него – полтора вагона. Ну, короче, когда он погоны получал, на выпускной бал, у меня такое впечатление, половина всей аристократии приперлась. Начальство от счастья такого аж кипятком через забор писало. Ну а у меня, по закону подлости, как раз моя свинская порода и проснулась.

Невезучий демон грустно вздохнул.

– Короче, я в принципе на бал уже хорошо бухим пришел, а там еще с ребятами накатили на радостях, что геморрой нас покидает. Ну вот я, значится, накатил и докатился в итоге. Сам-то я это уже плохо помню, но ребята потом рассказали, что я какую-то графиню сисястую в углу зажал. Главное ведь – не сделал ей ничего, так, потискал немного. Она давай орать, мужик ее прибежал, давай мне в рожу совать. Ну тут я, конечно, обиделся, и устроил ему мастер-класс с больничной койкой в финале.

Свин опять погрустнел и махнул рукой.

– Ну, в общем, скрутили меня, конечно – свои же скрутили, училищные. Суд, лишение воинского звания и права ношения формы, лишение гражданства и вали-ка ты, товарищ бывший майор, на свою свинскую малую родину. И даже не пожалуешься никому – сам, все сам, своими собственными руками.

Он развел руки в стороны.

– Ну а дальше ты знаешь. Решил здесь новую жизнь начать, а теперь вот, похоже, буду ее заканчивать.

– Ты знаешь, – сказал Псих. – У меня другое предложение.

Он почесал в затылке, еще раз все взвесил, и продолжил:

– Гражданин алкоголик, хулиган и тунеядец, как бы ты посмотрел на предложение всерьез встать на путь исправления? И уйти, например, в монахи? Только по-настоящему, по-взрослому, со сменой класса. А после этого – прибиться к нашей компании и исправлять свой моральный облик по дороге в Москву. Гулять так гулять, чего уж там?

– Э-э-э… А кто в компании?

– Я и еще один задохлик. Четвертого уровня.

Свин хрюкнул.

– Не, ну у нас еще лось есть, он же бегемот, но он поражен в правах, так что нищитово. Такой же, как ты, осужденный, но только еще на «химии». Искупает честным трудом. А? Соглашайся, хорошая компания.

Свин замялся.

– А контракт твой, а тесть?

– Да пошел он со своими деньгами. Не люблю жлобов. Просто разорву контракт и разойдемся при своих. Отродясь богатым не был – нечего и начинать. По сути-то я, конечно, его проблему решу, а по факту он мне ничего не заплатит. Ты не знаешь случайно – почему такие говнюки всегда в плюсе остаются? Меня всегда этот вопрос занимал.

Тут обезьян осекся и на всякий случай добавил:

– Но это все, разумеется, в зависимости от твоего ответа.

Свин, казалось завис, и только двигающиеся глаза выдавали работу мысли. Через минуту он вдруг шваркнул погасшей трубкой об землю.

– Да гори оно все ацетиленом! Однова живем. По крайней мере, скучно не будет. И полоть не надо. По рукам.

– Отлично. – сухо кивнул Псих. – Я буду звать тебя Жир. Пошли оформляться. И хурджин теперь несешь ты.

Глава двадцать первая. Каменный карьер. Архара

(где подтверждается поговорка про семь нянек)

с. Каменный карьер,

Амурской локации

49°18′ с. ш. 130°10′ в. д.

– Идиотское занятие – быть монахом! – ворчал Псих, топая по дороге налегке. Следом за ним ехал Четвертый на Драке, замыкал шествие Жир с хурджином на плече. С Психом никто не спорил, но он упрямо продолжал бубнить:

– Сто раз говорил, и еще повторю – это класс для мазохистов, никто из нормальных людей в здравом уме его не возьмет. Разве что как мы с Жиром – под дулом пистолета. Ну или так, как ты, Босс – безвариантная прокачка от рождения.

– Ну а на этот раз тебе чем твой класс не угодил? – устало спросил Четвертый. Иногда Псих бывал невероятно зануден.

– Ты еще спрашиваешь? – взвился обезьян. – Денег нет. Жрать нечего. Перспектив – никаких. А все почему?

– Дай угадаю! – саркастически предложил Четвертый. – Может быть, денег нет потому, что ты контракт разорвал, чтобы Жир живым остался? И поэтому жадный председатель нам ничего не заплатил. А жрать нам нечего потому, что этот выкупленный за немалую сумму новенький в благодарность сожрал всю ту гору еды, которую я заработал в Кундуре? Он же ее нес, ему было тяжело, вот он и начал потихоньку уменьшать вес груза… Но виноват во всем, разумеется, монашеский класс.

Понурый Жир с подбитым глазом делал вид, что не слышит и попытался незаметно отстать, но тема развития не получила – все еще не отошли от вчерашнего мега-скандала.

Тогда вскрывший недостачу питания Псих гонялся за свином с посохом наперевес и орал, что сейчас сделает из него одну огромную отбивную. А потом не поленится, и вернется назад – исключительно, чтобы подарить председателю голову зятя на холодец.

Свин же, несмотря на солидное брюхо, улепетывал неправдоподобно быстро, и визжал, что он – не «крыса». Он за всю жизнь иголки чужой не взял. Но еда – исключение, он просто забыл предупредить. Еду ему доверять нельзя, он от запахов теряет волю. Это все равно что завязавшему алкашу канистру с пивом поручить нести. В итоге Четвертый едва утихомирил обильно сквернословящих начинающих монахов.

– Да с этим чудаком вообще все понятно! – махнул рукой Псих – Чувствую, ту еще проблемку мы себе на шею водрузили, причем добровольно и с песнями. Но я сейчас о другом. Ладно, денег мне не заплатили. Но у этого свиноида-кулака была куча бабла в загашнике. Да и вообще, хозяйством он владел – дай бог каждому! И что? Ты же его заставил все раздать! Вообще все! И деньги, и вещи. Вся деревня в воротах давилась, как за бесплатной водкой. Хорошо еще – тестю с бывшей женой ничего не досталось.

Четвертый пожал плечами, и в его голосе прорезалась твердость:

– Так положено. Уходящий в монахи ничего не берет с собой из мира, кроме одежды, обуви, сменного белья и еды на два дня. Вообще ничего. Ты, кстати, вообще голым в монахи перешел, в прямом смысле слова.

– Ну да, ну да… – проворчал Псих. – Кто же знал, что в его случае «еды на два дня» – это пара груженых жрачкой телег. Ладно, там впереди село какое-то. Но, по ходу, не жилое, у половины домов крыши провалились.

Псих ошибся. Село Каменный карьер и впрямь было практически нежилым. Но именно что «практически». Одна изба вполне себе функционировала, выглядела неплохо, даже и сидящий на цепи пес, облаявший незваных гостей, не производил впечатления помирающего дистрофика.

На лай из избы вышел хозяин – пожилой бородатый мужик. Он молча оттащил пса, и кивнул монахам – проходите, мол, в избу. Троица, разумеется, не замедлила воспользоваться любезным предложением.

Мужик, судя по всему, жил один и был не то травником, не то алхимиком. По крайней мере, травы в избе сушились везде, на всех горизонтальных плоскостях, кроме стола и кровати.

За столом и устроились ужинать. Там-то и завязался разговор.

– Куда идете, калики перехожие? – поинтересовался хозяин, когда все, кроме Жира, утолили первый голод. Свин тоскливо оглядывал опустевший стол, но деликатно молчал.

– В Москву. – ответил Псих.

Хозяин уверенно покачал головой:

– Ставьте пометку «не дошли» и разворачивайтесь. Дальше не пройдете.

– Это еще почему? – влез в разговор Четвертый.

– Сразу за мной, в Архаре и дальше – владения банды Желтого Соболя. Он никого не пропускает.

– А пробиться не пробовали?

– Да через одного пытались. Все попытки заканчивались одинаково – провалом. Соболь очень сильный маг воздуха. Его никто не может одолеть.

– А договориться?

– Теоретически проход можно купить, но у абсолютного большинства нет столько денег, поэтому все идут обратно.

– А если – чисто теоретически – у нас есть нужная сумма? – поинтересовался Псих.

– А тех, кто может себе позволить столько заплатить, Соболь предпочитает не пропускать, а грабить. А потом сажает в свой зиндан в надежде на выкуп родственниками.

– Так не бывает. – уверенно сказал обезьян. – Нельзя плевать на правила человеческого общежития. Раздосадованные нарушениями социальных норм граждане спустят кровь по капельке. В назидание, так сказать, всем, кто покусится. Можно плевать на всех, но недолго. Или долго, но тогда не на всех. А все время на всех плевать нельзя. Отморозки долго не живут.

Старик согласно кивал всю эту недолгую речь. А потом сказал.

– Ты абсолютно прав. Все так думали. И я так думал. Но Желтый Соболь здесь сидит уже полтора года. И никто ему не смог ничего сделать. А он реальный отморозок, отбитый на всю голову. Теперь под ним – четыре населенных пункта. Более того – в его банде мало-помалу оказались все приличные бойцы нашего сектора. Потому что вариантов немного – или ты идешь под Соболя, или ты ложишься в землю. При этом он не идиот, и тех, кто не представляет для него опасности – не трогает. Я, например, живу абсолютно спокойно в паре километров от его пещеры. Пилюли из трав нужны всем, а его бойцам – чаще других. Главное, не забывать аккуратно отстегивать Соболю его долю.

Псих возражать не стал, но по лицу было видно, что не особо поверил сказанному. Зато подал голос Жир.

– По-моему, дед, ты нас лечишь. Я не в жизнь не поверю, что ни в Хабаровске, ни в Благовещенске не нашлось сил забить в асфальт какого-то Соболя.

Старик улыбнулся.

– Демон, ты забываешь, что Соболь сидит в Архаре. Ну, не только в Архаре, конечно, тот же Новобурейский тоже под ним, но главное лежбище – в Архаре.

– И что? – не понял Жир.

– Ну, у меня есть своя теория, почему так происходит. Дело в статусе станции.

Видите ли, люди очень не любят меняться. Наши земли всегда жили железной дорогой – здесь все села и города нанизаны на нитку Трансиба, чуть отойди в сторону – и нет там практически ничего, кроме тайги.

– А при чем здесь это? – хрюкнул свин. – Железка давно не работает.

– Железка не работает, но люди остались те же, и они учат детей жить так, как сами привыкли. А здесь все слишком долго жили, подлаживая свою жизнь под железную дорогу.

– И что? – хрюкнул невоспитанный свин. – Хорош лечить, давай уже объясняй толком.

Старик улыбнулся, и перешел к сути.

– Не знаю, знаете ли вы или нет, а Трансиб делился на железные дороги. И именно по станции Архара. Все, что на восток от нас, до Тихого океана включительно – Дальневосточная железная дорога с центром в Хабаровске. Все, что к западу – Забайкальская железная дорога с центром в Чите. При этом западные, и восточные столетиями знали, что за Архарой начинается «не наше». Да и сама Архара нам нафиг не сдалась. Пусть о ней те заботятся. Мы всегда были чужие и для тех, и для этих. Таким это отношение и осталось по сей день. Формально мы в Амурской локации, но Благовещенску абсолютно наплевать – что у нас здесь происходит. Чему Соболь, надо сказать, очень сильно рад.

– Все равно не получается. – сказал Псих. – Нельзя просто так взять и закрыть проход. А торговля?

– А торговля идет! – заверил травник. – Просто торгуют все через Соболя. Ну что? Убедил?

– Нет. – коротко сказал Псих. – Не убедил. Завтра мы пойдем дальше.

– Воля ваша. – кивнул старик.

Остаток вечера прошел в мирной беседе ни о чем. Четвертый особенно долго болтал со стариком, и в итоге травник, похоже, всерьез проникся важностью их миссии.

По крайней мере, провожая гостей утром, он сказал напоследок:

– Сразу за мной начинаются кордоны Желтого Соболя. Рано или поздно вы нарветесь на один из них. Даже если одолеете посты – рано или поздно вам придется драться с самим Соболем. Вот тогда – если вдруг останетесь живы – возвращайтесь ко мне. Подлечу и денег не возьму.

Где-то в Архаринском секторе

Амурской локации

49°35′ с. ш. 130°08′ в. д.

На патруль они нарвались уже на подходе к речке Архара.

Сначала потянуло ветерком, и Псих забеспокоился.

– Что ты дергаешься? – поморщился Жир.

– Ветерок не нравится.

– А что не нравится? Мне, наоборот, в кайф. Комаров сдувает.

– Пахнут не ахти этот ветерок. – сказал Псих, принюхиваясь. – Больше тебе скажу – воняет конкретно. Поисковой магией воняет. Босс, слезь с лося и пошли пешком. И побыстрее. Боюсь, дорогие товарищи, что нас уже засекли.

Вскоре после этого и появился патруль.

Ну как – патруль? Патрульный.

Это был тигриный демон, качающийся в оборотня.

Он появился в своем зверином обличье – с диким рыком выпрыгнул на тропу со стороны Жира. Рев был страшен настолько, что Четвертый сам не понял, как от страха оказался глубоко в кустах.

Зато свин труса праздновать не стал и с разворота ударил тигра своими граблями.

Тот отскочил в сторону и перекинулся в гуманоидную форму.

– Вы что, безумцы – смерти ищете? – зарычал он. – Эй, алло, монахи, вы берега попутали? Это земля Желтого Соболя, в ней мы вас и прикопаем. Ты же мне кровь пустил, хряк!

– Это мы сейчас разберемся, кто кого еще прикопает! – завопил свинтус и, размахивая граблями, ринулся на врага.

Но тигроид, который был без оружия, боя не принял – он опять перекинулся в звериную форму и большими прыжками помчался к скалам, расположенным неподалеку. Вскоре он уже бежал обратно, размахивая двумя мечами из красной меди.

– Ну все, поросеночек. – обещал он на бегу. – Сейчас ты будешь визжать. Нет – ВИЗЖАТЬ.

И началось месилово. Сталь граблей билась о красную медь, Жир, на первый взгляд, достаточно успешно теснил противника, но Психу что-то не нравилось.

Он морщился, наблюдая бой, и чем дальше, тем сильнее. Наконец, обезьян не выдержал:

– Блин, дебил толстый, куда он прет! Он же только-только после смены класса, ни фига еще к урезанным способностям не привык, ему осторожно надо драться, в глухую защиту уходить и на контратаках действовать. А он своими граблями машет, как мельница крыльями. Блин, не могу я на это смотреть. Короче, Босс, сиди в своих кустах тихо, я к свину. Вдвоем мы этого тигра быстро завалим и вернемся.

Обезьян махнул посохом против ветра, наращивая размер и полетел на невидимом сноуборде в сторону драки, ловко лавируя между деревьями.

Подход подкрепления оборотень заметил заблаговременно. Быстро оценив свои шансы, он опять перекинулся в зверя и бросился бежать.

– Не отпускай его! – закричал Псих. – Кончать его надо, иначе подмогу приведет! Лётом зажимаем с двух сторон!

Запыхавшийся Жир молча кивнул – дескать, понял, с ходу на бегу тоже оседлал ветер и помчался вслед тигру. Оба монаха демонстрировали высший пилотаж скольжения по пересеченной местности, виртуозно огибая препятствия. Тигр потерял свой главный козырь – преимущество в скорости.

Минут через пять случилось неизбежное – загоняя с двух сторон, они прижали противника к скалам. Оказавшись в безвыходной ситуации, оборотень свирепо зарычал и бросился в самоубийственную атаку на преследователей. Монахи, спрыгнув с оседланных ветров, кинулись ему навстречу, размахивая граблями и посохом.

Казалась, развязка близка, но за секунду до столкновения тигр применил какое-то заклинание. Из остановившегося тела выскользнула едва заметная тень, с невероятной скоростью полетевшая вперед. При этом оставшаяся позади тигриная тушка рычала, махала лапами, пытаясь зацепить Психа и Жира когтями, и вообще вела себя совершенно естественно. Монахи же азартно охаживали тигра сталью, не замечая, что творится у них за спинами.

А тень между тем обрела плоть, на бегу подхватила брошенные мечи и кинулась к Четвертому, с ужасом наблюдавшему за происходящим из кустов. Юноша вдруг понял, что он даже не крикнул и не предупредил товарищей о происходящем.

Четвертый открыл рот, но было уже поздно.

Легко уклонившись от попытки Драка поднять противника на рога, оборотень схватил монаха за шиворот свободной рукой и вместе с ним прыгнул в появившийся портал.

Где-то в Архаринском секторе

Амурской локации

49°45′ с. ш. 130°15′ в. д.

Из портала тигр с монахом выпали на присыпанную песочком площадку у входа в пещеру.

Тигр первым делом уронил Четвертого на землю и велел лежать, после чего связал ему руки за спиной. Затем он привел себя в порядок, заткнул оба меча за пояс и велел часовому:

– Доложи князю – вернулся Полурыжий с добычей и новостями.

Часовой вернулся минут через десять и кивнул в сторону открытой двери:

– На доклад.

Тигр вошел с гордо поднятой головой и чеканя шаг. Четвертого он тянул за веревку, словно собачку.

Внутри их ожидали двое.

Один – невысокий демон с мелкими чертами лица и в богатых одеждах, похоже, и был Желтым Соболем. Второй явно происходил из птичьего племени. Судя по общей коренастости, большой голове и крючковатому носу – выбился в люди из сов.

– Смотри, Филин, – гордо сказал Соболь, – как мои орлы охрану несут! Монаха добыл. Причем, судя по отсутствию оружия, мозолей на руках и общей расслабленности – монах не боевой, то есть почти наверняка – мясная порода.

– Молельные монахи – они полезные! – подтвердил Филин. – Диетический продукт. Люди говорят – их мясо для печени хорошо. Чистит. На ужин приготовим?

– Погоди. – прервал гурмана предводитель. И велел тигру – Рассказывай!

– Докладываю! – тигра сделал четкий шаг вперед и поклонился. – Был на задании по охране наших рубежей. Через ветер получил сигнал о нарушении границы. На месте обнаружил трех монахов – этого и еще двоих демонов с оружием. С ними – верховой лось. Один из нарушителей, толстяк со свиной головой, применил оружие без предупреждения, нанеся мне легкое ранение. На предупреждение о том, что находятся на вашей земле, нарушители не реагировали, вели себя агрессивно.

Вынужден был вступить в бой со свиноидом. Немного позже в бой вступил второй монах, редкой для наших мест масти – из обезьян. Из Китая, что ли, забежал? Ввиду преобладающих сил противника я решил покинуть поле боя и, согласно по уставу, доложить командованию. Для чего применил фамильное заклинание «Цикада сбрасывает свою оболочку» и, дезориентировав противника, покинул поле боя. Увидев этого, решил уйти порталом с добычей. Этот не дрался, сидел в кустах. Да, еще – лось у них, кажись, боевой. Пытался совершить нападение на меня. Патрульный Полурыжий доклад закончил.

– Молодец! За образцовое выполнение воинских обязанностей и проявленные при этом мужество и героизм получаешь благодарность и награждаешься ценным подарком! За подарком вечером зайди, я тебе огузок от монаха отрежу.

– Служу Желтому Соболю! – рявкнул тигр.

– Ох, оглушил! Погоди, не уходи. – велел Желтый Соболь и задумался. – Из обезьян, говоришь… Из обезьян… Что-то про обезьян в докладах было недавно.

И он вопросительно посмотрел на Филина. Тот на секунду напрягся, потом ответил:

– Недавний разгром банды Черного Медведя близ Валдгейма в Еврейке. Но там в докладах двое монахов фигурировало – мясной пацан и боевой обезьян. У пацана, если монахи не врут, «Святость» есть. Мартышка была послабее Черного, но много выше среднего уровня. Уцелевшие члены банды говорили – никто, кроме атамана, ему был не соперник.

– Отставить ужин! – велел Желтый Соболь. – «Святость» радикально меняет дело. Да и Черный был силен, если этот обезьян хотя бы вполовину так же хорош, это открывает куда более широкие перспективы, чем просто сожрать монаха на ужин. А теперь у них еще третий появился. Интересно, где они его взяли?

Тут опять в разговор вступил Филин.

– Ваше сиятельство, помните, я вам докладывал о маге-свиноиде, работающим по индивидуальным заказам? Ну, у которого мы логово так и не вычислили? Перспективный кадр, но с нами на контакт идти отказался. Может, это он к ним примкнул? Это плохо, потому что он много чего умеет.

– Свинья драться точно умеет. – рискнул влезть в разговор старших тигр. – Не лох.

– Достаточно. – вынес вердикт Соболь. – Первое – монаха пока не трогаем. Ты, боец, отведешь его сейчас в камеру. Скажешь Валиду – степень защиты А требуется. Второе… Как там тебя? Получерный?

– Полурыжий – поправил оборотень.

– Да пофиг. – отмахнулся главарь. – Раз уж ты нас в эту блудню втянул, никуда не исчезай. Будь здесь, под рукой. Чую я, этот монашеский зоопарк скоро сюда припрется. Вот ты с ними разговаривать и пойдешь. Сколько тебе бойцов понадобится? Только учти – два хая – это тебе не лобио кушать!

Слушая этот разговор, Четвертому очень хотелось плакать.