Текст книги "О Михаиле Кедрове
Воспоминания, очерки, статьи"

Автор книги: Вадим Цымбурский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

В. Н. Пластинин. ПО ЗАДАНИЮ ЛЕНИНА

Глубокой осенью 1919 г. стало очевидным, что на страну надвигается новая беда – небывалая по своему размаху эпидемия сыпного тифа. Со всей серьезностью задача организации борьбы с сыпным тифом была поставлена на VIII Всероссийской конференции РКП(б). В политическом докладе ЦК 2 декабря 1919 г. В. И. Ленин определил как основные задачи текущего момента борьбу за хлеб и топливо и перешел к вопросу о возможных последствиях эпидемии сыпного тифа. Он говорил:

«Третья наша задача есть борьба со вшами, теми вшами, которые разносят сыпной тиф. Этот сыпной тиф среди населения, истощенного голодом, больного, не имеющего хлеба, мыла, топлива, может стать таким бедствием, которое не даст нам возможности справиться ни с каким социалистическим строительством»[71]71
  Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 39, с. 359.


[Закрыть].

Через три дня в докладе на VII Всероссийском съезде Сонетов, касаясь главных вопросов, В. И. Ленин сказал:

«Прежде всего это – вопрос о продовольствии, вопрос о хлебе…

За вопросом о хлебе идет второй вопрос – о топливе…

И третий бич на нас еще надвигается – вошь, сыпной тиф, который косит наши войска. И здесь, товарищи, нельзя представить себе того ужаса, который происходит в местах, пораженных сыпным тифом, когда население обессилено, ослаблено, нет материальных средств, – всякая жизнь, всякая общественность исчезает. Тут мы говорим; „Товарищи, все внимание этому вопросу“»[72]72
  Там же, с. 407, 409, 410.


[Закрыть].

Вопрос об улучшении санитарного состояния республики, об организации борьбы с эпидемиями вызывал самую серьезную озабоченность ЦК партии и Совета Рабоче-Крестьянской Обороны.

Было ясно, что Наркомздрав, не имевший мобильного, дисциплинированного рабочего аппарата, не сможет справиться с поистине грандиозным объемом санитарных работ, требовавших предельной четкости и оперативности.

Тогда было решено привлечь к этому ВЧК, сотрудники которой всегда выполняли самые трудные задания партии.

Первые конкретные мероприятия относятся к началу ноября. М. С. Кедров так описывает первые действия:

«Канун Октября. Торжественное заседание Моссовета. Я только что вернулся из Тамбова, куда был командирован после налета Мамонтова.

Увидевший меня на заседании в Большом театре Феликс Эдмундович Дзержинский остановил меня:

– Вот хорошо, что приехали, – радостно сказал он. Речь его, торопливая, нервная, увлекающая, всегда волновала и захватывала собеседника… – Образована специальная комиссия по выработке положения об улучшении санитарного состояния республики… На днях должен выйти соответствующий декрет… Вот, познакомьтесь с материалами, – Феликс Эдмундович достал из портфеля несколько листков и передал их мне, – и скажите ваше мнение, а также согласны ли от ВЧК возглавить образуемую комиссию. Необходимо устроить день топлива, чтобы бани работали непрерывно, также день санитарии, провести кампанию пошивки белья и пр. Полагаю, что эта работа по вашему духу.

Я поблагодарил Феликса Эдмундовича, взял материалы для ознакомления, но я был уже согласен…»

Ф. Э. Дзержинский подписал 15 ноября 1919 г. приказ всем местным органам ВЧК, в котором говорилось: «Ввиду широко развивающейся эпидемии сыпного тифа и других болезней, одной из главнейших задач губчека, РТЧК и УТЧК должна быть борьба с разрухой в санитарном отношении…»

В таких условиях М. С. Кедров приступил к выполнению очередного задания партии. В его записях есть следующие строки:

«1919 г. С ноября месяца председатель Чрезвычайной комиссии по улучшению санитарного состояния республики при СТО. Борьба с сыпным тифом на Востоке РСФСР и в Сибири (при освобождении края от Колчака).

1920 г. Продолжение борьбы с сыпным тифом на Украине и юго-востоке (ликвидация деникинского фронта)».

Кедров участвует в подготовке декрета о санитарных мероприятиях, проводит дни санитарии и топлива, организует массовый пошив белья, строительство бань, оборудование дезинфекционных камер. Из числа сотрудников ВЧК создается институт уполномоченных по санитарному делу и специальная разъездная санитарная комиссия.

«Борьба с охватившей всю страну тифозной эпидемией, – писал Кедров, – велась в ударном порядке и нередко приходилось, как и раньше, обращаться к Владимиру Ильичу и в тех случаях, когда комиссия была вынуждена превышать свои полномочия или когда требовалась поддержка Ильича»[73]73
  Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине, т. 3, с. 138.


[Закрыть].

«Поезд Кедрова» побывал на Волге, Урале и в Сибири, на Украине. И везде – мобилизация медицинского персонала на борьбу с сыпным тифом, выявление спрятанных запасов медикаментов, организация профилактики, расширение и благоустройство сети лечебных учреждений, распределение и трудоустройство выздоравливающих.

Только комплекс всех действий кедровской комиссии помог поставить непреодолимый барьер на пути эпидемии сыпного тифа, рвавшейся с востока и Украины к центральным губерниям России.

И только в начале 1920 г., когда угроза распространения эпидемии на всю страну была ликвидирована, М. С. Кедров выехал в Москву.

Высокую оценку деятельности Кедрова по борьбе с сыпным тифом дал Ф. Э. Дзержинский. «Вот, например, как инструктировал Феликс Эдмундович в присутствии Менжинского и Кедрова чекиста С. П. Кораблева перед отъездом его в Симбирск (ныне Ульяновск):

– Вы назначены начальником особого отдела, будете вылавливать шпионов, белогвардейских агентов. Но помните также о тифе. Госпитали в Симбирске забиты не только ранеными, но и больными тифом… Берите пример с товарища Кедрова. Он образцово организовал помощь медицинскому персоналу, снабжение медикаментами, лично занимался профилактикой против сыпняка во многих районах страны».

Пластинин В.

Коммунист Кедров,

Архангельск, 1969, с. 92

П. А. Плешков. С КЕДРОВЫМ НА СЕВЕРЕ

Летом 1919 г. для проведения ревизии М. С. Кедров приехал в Великий Устюг. Здесь я познакомился с ним, работал под его руководством сотрудником Транспортной чрезвычайной комиссии Северо-Двинского бассейна.

Позднее, в 1920 г., я вновь работал с М. С. Кедровым в комиссии ВЧК по очистке Севера от белогвардейцев и англо-американской агентуры, оставленной интервентами для подрывной деятельности на территории Советской России. Выезжала комиссия в города Холмогоры, Пинегу и на Кольский полуостров…

В Соловки, Кемь, Александровск, Мурманск и в другие приморские города и населенные пункты мы «ездили» на пароходе «Сосновец», принадлежавшем ранее Соловецкому монастырю.

В качестве члена этой комиссии мне пришлось побывать в каторжных тюрьмах на острове Мудьюг и в бухте Иоканьга, созданных интервентами и белогвардейцами в период оккупации Севера. Невозможно вспоминать эти места заключения без душевного волнения.

Иоканьга – это бухта на Мурманском побережье Северного Ледовитого океана, где находилась каторжная тюрьма для политзаключенных. Режим иоканьгской каторги уносил в могилу тысячи советских патриотов. Начальником иоканьгской тюрьмы был бывший помощник начальника нерчинской каторжной тюрьмы некто Судаков, который во время революции, спасаясь от возмездия, бежал в Архангельск и там скрывался. С захватом интервентами города этого палача назначили начальником тюрьмы на остров Мудьюг, а в 1919 г. перевели в Иоканьгу.

Заключенные размещались в холодных и грязных дощатых бараках, построенных в годы мировой войны для сезонных рабочих. Смертность среди узников Иоканьги была очень большая: 10–12 человек в сутки. Бандит Судаков с палачами-надзирателями в пьяном виде часто устраивал стрельбу по баракам. После одного такого разгула в горах в снегу зарыли 70 трупов…

Не менее ужасной была каторжная тюрьма и на острове Мудьюг, в 66 километрах от Архангельска. От страшных пыток, голода и болезной на острове Мудьюг умирали сотни заключенных рабочих и коммунистов. Эта каторжная тюрьма считалась лагерем для военнопленных и находилась в ведении контрразведки интервентов; охраняли ее французские войска. По рассказам бывших узников Мудьюга II. А. Чебунина и П. П. Рассказова, в тюремных застенках были расстреляны и замучены сотни советских граждан «при попытке к бегству и за неповиновение». Еще больше заключенных умерло от зверского обращения тюремщиков, от голода и болезней.

Осматривая в 1920 г. каторжные тюрьмы в бухте Иоканьга и на острове Мудьюг, комиссия обнаружила много документов, разоблачающих злодеяния интервентов и белогвардейцев. Все, что мы увидели в этих тюрьмах, произвело на нас неизгладимое впечатление. Даже М. С. Кедров, закаленный и мужественный революционер, не раз испытавший все ужасы тюремных режимов при царизме, не мог без волнения читать документы и записи на стенах бараков узников, замученных и заживо погребенных интервентами и белогвардейцами.

Вспоминая о своей работе в ТрансЧК, хочется сказать о своих товарищах-речниках, которые в годы гражданской войны работали на Севере. Речники В. М. Спиридонов, С. М. Чирков, Н. В. Пономарев, С. А. Кузнецов, II. С. Шубин, А. В. Тютрин, К. П. Воеводин, Н. Сметанин, Н. Елькин, А. Соловьев, Н. П. Гулынин, С. В. Васялин и другие были хорошими чекистами, они с честью оправдали доверие партии и народа в борьбе с врагами Советской власти. М. С. Кедров, возглавлявший комиссию ВЧК, всегда учил нас строго соблюдать революционную законность, не бояться трудностей, быть принципиальными и непримиримыми в борьбе с врагами революции.

1918–1920 годы – годы героической борьбы и побед над врагами нашей социалистической Родины – незабываемы.

Подвиг северодвинцев.

М., 1963, с. 187–190

О. Н. Подвойская. МОИ ВСТРЕЧИ С МИХАИЛОМ СЕРГЕЕВИЧЕМ КЕДРОВЫМ

Моя мама была младшей сестрой Ольги Августовны, и когда та в 1908 г. после рождения сына Игоря тяжело заболела, мама сразу же пришла ей на помощь, взяв на себя кормление малыша. Так он стал моим «молочным» братом. Думаю, что случившийся в то же время провал и разгром жандармерией организованного М. С. Кедровым партийного издательства «Зерно» в не меньшей мере отразились тогда на здоровье моей тети…

Помню, как старший сын Михаила Сергеевича Фаня… перевозил меня после Февральской революции в Петроград из финского поселка Куоккала (ныне Репино), где наша семья жила четыре предшествующие года. Он был тогда четырнадцатилетним озорным, насмешливым пареньком, и по дороге, в поезде, нарочно пугал меня, пересказывая в темном вагоне «Вия» Гоголя.

В 1917 г. я там тяжело болела, лежала от слабости, видимо, на почве дистрофии. Помню, как Фаня ухаживал за мной охотно, хотя и не всегда умело. Было в тот год очень голодно. Общее хозяйство двух семей (нашей и Кедрова) вела Мария Августовна. Запомнилось, что она умудрялась использовать для готовки даже кожуру картофеля…

В марте 1919 г. наша московская жизнь на полгода прервалась в связи с назначением отца наркомвоеном Украины. После возвращения в Москву осенью 1919 г. нас поселили в 1-м Доме Советов (гостиница «Националь»), и мы опять оказались в близком соседстве с Кедровыми. Жили мы на одном этаже. Они – в номере 115. Мы – в 130-м.

Именно к этому времени относятся запомнившиеся мне встречи с Михаилом Сергеевичем.

Помню его несколько цыганистую внешность, худощавую, высокую, подвижную фигуру, полувоенную форму, нервное выразительное лицо, очень живые глаза и черные волосы, усы, бороду. Его быструю речь, увлеченные рассказы, темпераментную игру на рояле. Он легко откликался на частые просьбы товарищей поиграть. Особенно любил он шубертовского «Лесного царя».

Как-то я присутствовала на товарищеской встрече в номере 115, когда Михаил Сергеевич читал друзьям созданный им сценарий драмы. Насколько я помню, это было символическое произведение. Действие происходило в пещере или подземелье. Люди стремились вырваться к свету.

В том году у Ольги Августовны родилась дочь – Сильва. Худенькая, черноглазая, но светловолосая девчушка.

И вскоре после этого мы с болью узнали, что Михаил Сергеевич расстается с Ольгой Августовной, с которой прожил 18 лет. Создались новые отношения с его соратницей по вооруженной борьбе на Северном фронте – Р. А. Пластининой. И хотя Михаил Сергеевич подчеркнутым вниманием, помощью стремился смягчить удар, он был трудно перенесен.

Публикуется впервые

В. Н. Пластинин. НА СЕВЕРЕ И НА ЮГЕ

…В апреле 1920 г. М. С. Кедров назначается Полномочным представителем ВЧК по Архангельской, Вологодской и Северо-Двинской губерниям. В «Кратких хронологических данных» им записано: «…член колл. НКВД… полпред Главкомтруд, Упол. ВСНХ Главода. – Один из организаторов Арханг. РКИ – Член Архангельского губкома».

Штаб-квартира Кедрова разместилась в Архангельске на Троицком проспекте (ныне проспект Павлина Виноградова), в доме № 114. Наряду с задачей очистить Архангельск от антисоветских элементов Кедрову предстояло решить вопросы строительства советских органов и укрепления Архангельской партийной организации.

Документы того времени показывают, насколько широко привлекал Кедров коммунистов Архангельска к борьбе с последствиями интервенции, к работе по ликвидации уцелевших очагов контрреволюции.

С 18 по 20 апреля 1920 г. «в Архангельске были произведены повальные обыски, в которых принимали участие все коммунисты, а также красноармейские части, общей численностью свыше трех тысяч пятисот человек… Было указано, что главная цель обысков борьба с контрреволюцией».

25 апреля 1920 г. М. С. Кедров выступил в газете «Известия Архгубисполкома» со статьей «О массовых обысках». В этой статье он как бы отчитался перед населением о результатах обысков, о мерах, принятых к тем, кто допустил нарушения революционной законности при обысках. Он писал:

«С самого начала следует отметить ту самоотверженность, которую проявили коммунисты, рабочие и красноармейцы при выполнении возложенных на них задач. Первый опыт дает право надеяться, что в дальнейшем товарищи и рабочие справятся с еще более трудной работой, стоящей на очереди, – борьбой с разрухой и налаживанием советского аппарата».

Михаил Сергеевич Кедров активно участвует в обсуждении и принятии важных решений по нормализации жизни на Севере.

…После разгрома интервентов и белогвардейцев всему миру стали известны факты бесчеловечного обращения с заключенными в Иоканьге и на Мудьюге. Летом 1920 г. в эти места прибыла специальная комиссия во главе с М. С. Кедровым, которой удалось обнаружить ряд документов, изобличающих интервентов и белогвардейцев в совершенных ими злодеяниях.

В июне 1920 г. на первой (после освобождения Архангельска) губернской партийной конференции М. С. Кедров был избран в состав малого президиума губкома партии.

Весной 1921 г. начинается новый этап в деятельности Кедрова. В марте его назначили уполномоченным СТО по рыбным промыслам Южного Каспия, полномочным представителем ВЧК – по Каспийскому морю. Он был также членом Бакинского Совета…

В Баку М. С. Кедров за короткое время побывал на всех рыбных промыслах Южного Каспия, изучая возможности каждого из них. Им же были сделаны первые шаги в организации централизованного управления рыбными промыслами. В одном из рейсов на шхуне «Дзержинский» (до Кедрова она называлась «Пир Алаги») он посетил порт Энзели и выезжал в ряд других городов Персии для установления торговых связей, для выявления возможности закупки риса.

Когда в Баку в связи с голодом в Поволжье стали прибывать большие группы беженцев, М. С. Кедров и его сотрудники возглавили организацию помощи продовольствием и одеждой, приняли все меры для подавления вспышек сыпного тифа, проявили особую заботу о детях Поволжья.

Находясь в Баку, М. С. Кедров часто встречался по работе с С. М. Кировым, Г. К. Орджоникидзе, Н. Наримановым и начальником Азнефти А. П. Серебровским. В поисках путей скорейшего восстановления нефтяных промыслов М. С. Кедров решил создать «Бюро содействия нефтяной промышленности, транспорту и Красной Армии»…

Примерно через год Кедрову пришлось переехать в Астрахань. Суда речного флота Нижней Волги и Каспийского морского пароходства требовали серьезного ремонта. Необходимо было правильно организовать эксплуатацию торгового флота, а также решить вопрос об организации бесперебойного снабжения речных и морских судов жидким топливом, имевшимся в большом количестве в нефтехранилищах Гурьева. В поле деятельности М. С. Кедрова оказались и рыбные промыслы Нижней Волги. В 1922 г. М. С. Кедров – председатель «Бюро содействия транспорту» (в Астрахани). Как и в Баку, организуя это «Бюро», М. С. Кедров умело привлекал к решению узловых проблем все заинтересованные организации и учреждения, добиваясь положительных результатов.

В конце 1922 г. М. С. Кедров выехал в Москву за новыми заданиями…

Внимание Кедрова привлекали вопросы хозяйственного развития Крайнего Севера, и в частности Печорского края. Лесные богатства, рыбный промысел, разведка полезных ископаемых, добыча пушнины при правильной организации могли внести большой вклад в дело развития народного хозяйства страны. Большие трудности возникали здесь из-за отдаленности края и ограниченности путей и средств сообщения. Словом, Печорский край надо было вызвать к жизни, приобщить его к участию в решении хозяйственных задач общенародного значения.

Зимой 1923 г. Кедров выезжает на Печору.

Поселившись в Усть-Цильме, он принимает активное участие не только в налаживании хозяйства края, но и в организации культурной жизни на Печоре. Совместно с укомом партии (Я. Н. Набатов, М. Г. Маккавеев) М. С. Кедров организовал выпуск газеты «Печорская правда». Секретарь укома Я. Н. Набатов вспоминает: «…для обеспечения материальной стороны выпуска очень много помог М. С. Кедров. Он отпустил нам нужную типографскую машину „Бостонка“ и отпустил бумаги, обеспечивающей выпуск газеты на полгода. Первый номер был весь написан нами, т. е. мной, Кедровым и Пластининой. Корректором была Пластинина, и нами же проводилась верстка газеты».

В июне 1923 г. на пленуме Печорского укома партии М. С. Кедров говорил:

«Главная задача образовавшейся в Москве комиссии – оживить Печорский край. Задача эта весьма трудная при отсутствии путей сообщения, в особенности зимой. Первая и главная задача – это прорубить окно из Печоры для связи водных путей с Россией. Здесь уже давно работали группы, проектирующие связь Печоры с Архангельском через Индигу.

Мне было поручено устройство порта по Индиге для связей с Архангельском и заграницей… Чтобы оживить Печорский край, потребуются большие средства…»

Немало сил потратил М. С. Кедров на то, чтобы пушнина поступала в государственные организации (Госторг, «Северопушнина»), минуя руки субагентов, основные кадры которых состояли из местных кулаков-торговцев. Эти субагенты-кулаки с давних лет при помощи спиртных напитков держали ненцев-охотников в постоянной зависимости.

В 1923 г. Печорский уком партии провел Первый съезд Советов большой и малой тундры. Я. Н. Набатов вспоминает, что «было принято решение съезда, которое ликвидировало всю старую задолженность самоедов местным кулакам… Все заготовители были предупреждены в том, что если они будут получать пушнину и оленьи шкуры в счет старых долгов, то они понесут за это суровую кару…».

Многое было сделано комиссией Кедрова и по налаживанию работы Печорского речного пароходства.

Связь с Печорой Кедров не терял и после отъезда в Москву. Так, в марте 1924 г. он прислал на имя укома партии библиотечку политической литературы.

…В октябре 1923 г. М. С. Кедров переехал в Москву на постоянное местожительство.

Пластинин В.

Коммунист Кедров.

Архангельск, 1969, с, 96—103

А. С. Кубасов. ДЕЛОВИТОСТЬ И СКРОМНОСТЬ

Свою службу в органах ЧК я начал в 1920 г. в Баку в МортЧК (морская транспортная ЧК). В феврале 1921 г. нас, группу чекистов, пригласили в кабинет председателя Сократова А. М. Кроме нашего председателя там находился еще один товарищ с живым, но строгим взглядом. Кто он, мы не знали.

Председатель объявил, что собравшиеся здесь товарищи составляют головную группу ЧК тифлисского направления, старший группы товарищ Малышев. Чем вы будете заниматься, какая будет ваша задача, расскажет полномочный представитель ВЧК товарищ Кедров.

Среди присутствующих произошло некоторое волнение, все впились взглядом в товарища из центра. Это был солидный мужчина, выше среднего роста, в гимнастерке, подпоясанной ремнем, с маленькой кобурой.

Говорил Кедров громким голосом, четко формулировал свои мысли. Все слушали с большим вниманием.

– Красная Армия разгромила Колчака и Деникина, очистила от белогвардейцев юг России, сбросила в Черное море Врангеля, освободила Северный Кавказ и Азербайджан. Теперь настало время помочь освободиться от врага грузинскому народу. Ваша группа – головная на тифлисском направлении. Двигаться будете вместе с армейскими частями.

Сделал паузу, затем продолжал:

– Ваша главная задача – методами и средствами ЧК способствовать установлению и укреплению Советской власти в Грузии, помогать в создании местных Советов. Чтобы быть на высоте своих задач, необходимо вести разведку, выяснить состояние путей и мостов, предупреждать акты саботажа и диверсий на железной дороге. Выявлять белогвардейцев и их меньшевистских пособников. Изъять скрываемое буржуазными элементами и кулаками оружие.

Речь М. С. Кедрова все мы слушали с большим вниманием, и по ходу речи становились ясны не только задачи, но и, я бы сказал, подходы, пути к их решению. Особенно подчеркивал Кедров необходимость установления связей с местным населением, завоевания его доверия и симпатии, а этого можно добиться строгим соблюдением законности и агитацией.

– Да, и не удивляйтесь, – говорил Кедров, – агитацией. Нужно постоянно вести агитацию, возбуждать среди населения, железнодорожников энергию к самодеятельной работе по восстановлению и укреплению транспорта. В борьбе против саботажа и саботажников используйте силы ячеек РКП(б), помогайте им в создании местных Советов.

В конце своей яркой и страстной речи Кедров потребовал от нас постоянно быть в курсе современной жизни и информировать транспортный отдел и полпредство ЧК о всех событиях на фронте и на транспорте.

Ответив на вопросы (их было немного) чекистов, Кедров отпустил нас, оставив только старшего группы Малышева.

Нам было разрешено пойти домой, собрать все необходимое и собраться в определенное время в условленном месте. В ту же ночь наш поезд отправился на запад, к границе с Грузией. Группа следовала в одном эшелоне с войсковым штабом. В наше распоряжение было выделено несколько вагонов.

Эшелон двигался очень быстро, была одна задержка – белогвардейцы взорвали мост через реку. От Тифлиса вслед за наступающей Красной Армией дошли до Батуми. Были встречи с железнодорожниками, местными жителями. На этих встречах мы полностью оценили значение указаний Михаила Сергеевича. Мне запомнилась встреча со старушкой грузинкой на ее подворье. Смотрит на меня эта старушка и с сильным акцентом говорит: «Какие же хорошие вы, большевики, а нам чего только не говорили о зверствах большевиков. А вы хорошие, добрые люди и не похожи на тех зверей, какими вас изображали».

Пожалуй, после этой встречи и слов старушки я понял слова Кедрова о необходимости завоевания симпатий населения, соблюдения советских законов…

После освобождения Грузии и установления Советской власти наша головная группа влилась в транспортный отдел Закавказской ЧК. Налаживать ее работу помогал полномочный представитель ВЧК М. С. Кедров. Это был деловой человек, до фанатизма преданный революции, строгий и требовательный и в то же время скромный товарищ. Вспоминается такой случай. Еще до отъезда нашей группы в Грузию на Каспийском море задержали судно с контрабандой риса. По правилам того времени полагалось часть контрабанды раздать тем, кто ее задержал, – пограничникам, чекистам. В соответствии с этими правилами составили список для раздачи причитавшейся нашему подразделению части риса. Представили этот список М. С. Кедрову на утверждение. Паек-то тогда был скудным. Кедров список этот утвердил, вычеркнув предварительно из него свою фамилию. Находясь в Закавказье, Михаил Сергеевич отказывался от каких-либо приношений, подарков и приглашений «на хлеб-соль». На сей счет он был человеком весьма щепетильным. Все мы учились у Кедрова скромности, деловитости и чуткости.

Сам Кедров был истинным чекистом, беспредельно преданным делу Ленина, взыскательным к себе и товарищам, в высшей степени организованным работником. И в то же время это был реальный, земной человек, чуткий товарищ, требовательный и заботливый начальник.

Публикуется впервые