Текст книги "О Михаиле Кедрове
Воспоминания, очерки, статьи"

Автор книги: Вадим Цымбурский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Н. Ф. Чистяков. ЖИЗНЬ – БОРЬБА

М. С. Кедров, имея большой опыт партийной и военной деятельности, был полностью подготовлен для работы в таком ответственном органе, как ВЧК. Являясь руководителем военного отдела ВЧК, он занимался борьбой с контрреволюционными элементами в рядах Красной Армии. Он возглавлял комиссию по расследованию поведения частей Московского гарнизона, примкнувших к мятежу левых эсеров. Комиссия провела большую работу по очищению войсковых частей от неустойчивых и анархиствующих элементов, укрепила командный состав, заменив ненадежных офицеров выходцами из рабочей среды и проверенными военными специалистами.

М. С. Кедров бережно хранил удостоверение члена коллегии ВЧК, подписанное В. И. Лениным. «Множество раз я держал перед глазами этот документ, – писал М. С. Кедров. – Вглядывался в драгоценную подпись, каждую букву ее, каждую черточку… Изучал всякую мелочь удостоверения. И бумага, и чернила, шрифт, печать, подпись начинали говорить и лучше всяких слов повествовали о давно минувшей эпохе, когда голод и холод гуляли по городам и селам, фабрикам и жилью, когда Советская Россия была отрезана и от богатых хлебных районов, и от источников топлива, когда достать лист бумаги и перо представляло величайшие трудности не только для рядового гражданина, но и для Председателя Совнаркома, когда чернила замерзали в чернильнице и перья беспомощно скрипели по бумаге, когда жизнь бежала вперед гигантскими шагами и некогда было задумываться над такими пустяками».

Положение в молодой Республике Советов в то время действительно складывалось крайне неблагоприятно. Агенты Колчака, Деникина и английской разведки в марте 1919 г. пытались взорвать в Петрограде водопроводную станцию, разрушить мосты и железнодорожные пути. Эсеры и меньшевики призывали к забастовкам и свержению Советской власти. Войска Юденича угрожали Петрограду.

В прифронтовой полосе, в каждом крупном городе белые развернули широкую сеть шпионажа, диверсий, организовывали восстания в тылу, убивали коммунистов и активных членов рабочих организаций. Белогвардейские организации Петрограда и агенты английской разведки в нюне 1919 г. спровоцировали мятеж в фортах на побережье Финского залива – «Красная горка» и «Серая лошадь». Мятежники арестовали свыше 350 коммунистов и сочувствующих им. Были расстреляны председатель Кронштадтского Совета М. М. Мартынов и комиссары фортов Л. Т. Паньков и П. П. Федоров.

В середине мая 1919 г. группа работников ВЧК во главе с заместителем председателя ВЧК Я. X. Петерсом и начальником Особого отдела ВЧК М. С. Кедровым выехала в Петроград для ликвидации контрреволюционных сил.

В особняках, принадлежащих буржуазии, и в зданиях иностранных посольств и миссий было изъято… оружие, а также большое количество спрятанных драгоценностей.

По этому поводу агентство РОСТА (Российское телеграфное агентство) в «Известиях ВЦИК» 18 июня 1919 г. опубликовало следующее сообщение:

«Произведенные на днях обыски в иностранных посольствах и консульствах дали в некоторых случаях любопытные результаты.

В одном из шкафов для бумаг за полками секретно запрятана бронированная дверь потайной стальной комнаты. Таких комнат две. В одной хранился весь секретный политический архив, в другой – ящики, сундуки, чемоданы с золотом, драгоценностями и просто бумагами. На ярлыках и клеймах мелькают всем так знакомые фамилии князей, графов, маркизов и прочей придворной и великосветской челяди. Даже один из Владимировичей, бывший великий князь, спрятал в ящик свои драгоценности. Одних золотых портсигаров здесь 73 штуки, целая коллекция драгоценных безделушек, всего, по приблизительному и скромному подсчету, миллионов на 120.

Целая серия стальных ящиков с 13 млн руб., которые крупные русские акционерные общества собирались, но не успели переправить в Париж. Все это тут же запечатывается и отправляется под охраной для сдачи в народный банк.

В одном из подвалов здания найден запас ручных гранат и осветительных сигнальных ракет.

Большинство лиц, живущих в помещении, – русские и никакого отношения к иностранным державам не имеющие. Роль этих забронировавшихся на территории иностранного посольства лиц выясняется».

Огромную работу по расследованию преступлений, допросу и передаче дел Кронштадтскому военно-полевому суду в отношении лиц, участвовавших в организации мятежа в фортах «Красная горка» и «Серая лошадь», провели заместитель М. С. Кедрова Иван Петрович Павлуновский и сотрудники особых отделов.

Много бессонных ночей провели М. С. Кедров и И. П. Павлуновский по очищению Петрограда, Кронштадта и воинских частей от контрреволюционных элементов и разоблачению агентов империалистических разведок.

В «Известиях ВЦИК» от 25 ноября 1919 г. было опубликовано сообщение ВЧК, в котором указывалось: «Усилиями Петроградской Чрезвычайной Комиссии, Особого отдела ВЧК и особого отдела Н-ской армии в Петрограде раскрыт крупный заговор, в котором принимали участив крупные сановники царского режима, некоторые генералы, адмиралы, члены партии кадетов, „Национального центра“, а также лица, близкие к партии эсеров и меньшевиков.

Вся деятельность заговорщиков протекала под бдительным наблюдением агентов Антанты, главным образом английских и французских, которые руководили всем делом шпионажа, финансировали заговор и держали в своих руках нити его».

Сразу же после возвращения из Петрограда М. С. Кедров как особоуполномоченный ВЧК был командирован в Вологду.

В распоряжении ВЧК имелись совершенно точные данные (протоколы допросов арестованных белогвардейских агентов, оперативные сводки особых отделов армий и фронтов, изъятые вещественные доказательства – списки, пароли, места явок и др.), что внутренняя контрреволюция возлагала большие надежды на англо-французских интервентов, которые высадились в Архангельске. Бывшие офицеры, эсеры, меньшевики, все, кто ненавидел Советскую власть, потянулись на Север, оседая и группируясь в Вологде, Котласе, Великом Устюге и других прифронтовых городах и селах. Обреченные, но еще огрызающиеся, они пытались провоцировать местное население на выступление против большевиков.

Хорошо зная местные условия и многих партийных и военных товарищей по прежней работе на Северном фронте, М. С. Кедров быстро установил с ними контакт и мобилизовал их и местное население на ликвидацию очагов контрреволюции.

После этого Кедров командируется на Южный фронт. Затем в Тамбов, Воронеж, Курск для изучения состояния работы особого отдела фронта и оказания помощи в борьбе с контрреволюционными элементами в армии и прифронтовых районах. В напряженных условиях работники Особого отдела ВЧК во главе с Кедровым помогали командованию Южного фронта оздоровить обстановку в войсках и выявить в боевых и тыловых частях шпионов и белогвардейских агентов. Работа эта накануне перехода армий Южного фронта в решительное наступление имела очень важное значение.

Затем Гомель, Тамбов, организация санитарной службы…

В марте 1920 г., когда Архангельск и Мурманск были освобождены от иностранных оккупантов, Кедров снова направляется на Север в составе специальной правительственной комиссии по расследованию злодеяний интервентов и белогвардейцев. Обследовались каторжные тюрьмы, сооруженные интервентами на острове Мудьюг и в бухте Иоканьга на побережье Ледовитого океана. Эти безлюдные места были специально избраны для уничтожения советских людей. Изощренные издевательства и пытки, расстрелы, полуголодный паек, ужасающая скученность и антисанитарные условия ежедневно уносили десятки жизней. Члены комиссии опрашивали очевидцев, делали снимки бараков и обнаружили массу документов, разоблачающих звериное лицо интервентов и белогвардейцев, которые в свое время захватили Мурманск и Архангельск под флагом защиты русского народа.

Несколько месяцев продолжалась работа правительственной комиссии. Собранные ею материалы явились обвинительным актом кровавой деятельности ставленников мировой буржуазии и их белогвардейских прихвостней на русской земле.

Работая в ВЧК, Михаил Сергеевич Кедров самоотверженно проводил линию партии и Советского правительства. За честность, прямоту и удивительное трудолюбие его и ценил Ф. Э. Дзержинский.

Говоря о М. С. Кедрове, нельзя не отметить еще одну его отличительную черту – революционную бдительность. Быть бдительным – это значит проявлять высокую политическую сознательность, быть патриотом своей Родины, уметь отличать происки врагов от ошибок и упущений честных людей, быть решительным, смелым и находчивым в схватках с врагом. Именно такими качествами и обладал М. С. Кедров.

За успешную борьбу с контрреволюцией М. С. Кедрову было присвоено звание почетного чекиста. Удостоверение за № 52 было подписано Ф. Э. Дзержинским. На левой стороне этого удостоверения написано: «Почетное звание чекиста требует бдительности, решительности и храбрости».

Работая на мирном фронте – в ВСНХ, Наркомздраве, Президиуме Исполкома Красного спортивного интернационала, Госплане РСФСР, Верховном суде СССР и на других ответственных должностях, – М. С. Кедров оставался деятельным, инициативным, принципиальным и вместе с тем скромным и отзывчивым человеком. И где бы он ни был, зажигал всех своей энергией, убежденностью и верой в правоту ленинских идей, стараясь воплотить их в живое практическое дело. Не случайно во всем, что было написано М. С. Кедровым, красной нитью проходит образ великого Ленина, отмечается его роль в истории революционного движения, в организации, защите и укреплении первого в мире социалистического государства, в создании и руководстве Красной Армией.

М. С. Кедров не раз смотрел смерти в глаза. Но ни царские тюрьмы, ни ссылки, ни тяжелые лишения, ни борьба с врагами Родины не сломили его железной воли и стойкости. Пережитые трудности и лишения закалили волю и характер, укрепили веру в дело социализма, служению которому он отдал всю свою жизнь без остатка…

Жизненный путь этого замечательного ленинца, стойкого революционера-подпольщика, воина, чекиста, всесторонне развитого и очень одаренного человека трагически оборвался в ноябре 1941 г.

Публикуется впервые

М. А. Смирнов. С ПОЛНОМОЧИЯМИ ОТ ЦК

После возвращения с севера в июле 1919 г. член ВЦИК М. С. Кедров был командирован на юг в качестве уполномоченного ЦК РКП(б) и полномочного представителя ВЧК на Южном фронте.

Оснащенная англо-американскими империалистами армия Деникина захватила Царицын и в июле начала поход на Москву. Наступление деникинцев создало чрезвычайно опасное положение. Белые заняли Донбасс, Харьков и угрожали жизненным центрам страны. Партия видела эту опасность и принимала меры к мобилизации сил на разгром врага. 9 июля было опубликовано написанное В. И. Лениным письмо ЦК РКП(б) «Все на борьбу с Деникиным!». В письме ставилась задача подчинить всю работу партии интересам обороны, сосредоточить максимум усилий для отражения деникинского нашествия.

В. И. Ленин писал, что «работа в прифронтовой полосе получает особо важное значение», ибо контрреволюция в тылу поднимает голову. «Мы знаем, – говорилось в письме, – „питательную среду“, порождающую контрреволюционные предприятия, вспышки, заговоры и прочее, знаем очень хорошо. Эта среда буржуазии, буржуазной интеллигенции, в деревнях кулаков, повсюду – „беспартийной“ публики, затем эсеров и меньшевиков. Надо утроить и удесятерить надзор за этой средой. Надо удесятерить бдительность, ибо контрреволюционные поползновения с этой стороны абсолютно неизбежны в настоящий именно момент и в ближайшем будущем. На этой почве естественны также повторные попытки взрыва мостов, устройства стачек, шпионских проделок всякого рода и т. п. Все меры предосторожности, самые усиленные, систематичные, повторные, массовые и внезапные, необходимы во всех без исключения центрах, где хоть какую-либо возможность „ютиться“ имеет „питательная среда“ контрреволюционеров»[67]67
  Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 39, с. 54, 59.


[Закрыть].

Это была программа борьбы с контрреволюцией, программа укрепления прифронтового тыла, его охраны. Ею М. С. Кедров руководствовался в своей работе на Южном фронте. Главной целью поездки была организация борьбы с контрреволюцией и шпионажем в армии и прифронтовом тылу.

Обстановка в тылу Южного фронта была сложной. В связи с наступлением деникинской армии здесь скопилось много беженцев с Украины. Отмечался наплыв большой массы людей с севера: мешочники, буржуазные элементы, бывшие офицеры, пробиравшиеся в стан белых.

«В Тамбовской и Воронежской губерниях, – доносил начальник особого отдела фронта, – крепкие нелегальные организации партии эсеров. Из Тамбовской губернии вышли лидеры эсеровской партии В. Чернов, М. Спиридонова. Эсеры имеют большое влияние на крестьян. Часть из них отказывается от службы в Красной Армии и уходит в лес, пополняя отряды „зеленых“, дезертиров».

Беседуя с корреспондентом «Известий» во время поездки на юг, М. С. Кедров говорил, что всюду, куда прибывал поезд ВЧК, удавалось несколько расшевелить деятельность местных органов ЧК и, очищая их от примазавшихся и враждебных элементов, «внести в их работу живую струю». Комиссия, по словам М. С. Кедрова, потребовала от всех местных органов ЧК повысить бдительность, удвоить надзор за буржуазной средой, за всеми подозрительными и ненадежными элементами. В специальных обращениях к рабочим и красноармейцам комиссия призывала: «…о своих подозрениях каждый гражданин обязан сообщать в ближайшую чека или особый отдел или комиссару ближайшей войсковой части». Обращаясь к партийным организациям, советским органам, командирам и политкомиссарам Красной Армии, она призывала их: «…действуя заодно с ЧК и особыми отделами, задушить деникинскую агентуру».

Проводя строгую ревизию деятельности местных ЧК и особых отделов, комиссия М. С. Кедрова помогала им в организации и проведении режимных мероприятий. «Особое внимание, – отмечал М. С. Кедров в беседе, – комиссией было обращено на реорганизацию бюро пропусков особых отделов ВЧК для проезда по железным дорогам через прифронтовую полосу. Значительно был усилен контроль над проезжающими…» По инициативе Особого отдела ВЧК были организованы летучие отряды, которые проводили строгую проверку на станциях и в поездах документов и пропусков для въезда в прифронтовую полосу. Были выявлены и выдворены из прифронтовой полосы подозрительные элементы, задержано свыше 50 деникинских шпионов, много дезертиров.

На борьбу с дезертирством и бандитизмом и причинами, их порождавшими, комиссия, по словам М. С. Кедрова, обратила особое внимание. В Козлове был разоблачен и арестован предатель, пробравшийся на пост председателя комиссии по борьбе с дезертирством. Имея официальные бланки и печать, он снабжал дезертиров ложными справками об освобождении от службы в Красной Армии. Такого же рода преступная деятельность была просечена в Старом Осколе. «Воронежская губерния, – говорил тогда М. С. Кедров, – в течение двух недель была очищена от дезертиров».

Комиссия М. С. Кедрова в Воронеже, Курске, Орле обследовала исправительные учреждения и рассмотрела дела содержавшихся в них арестованных: часть из них была освобождена с воспрещением въезда в прифронтовую полосу, другая – за уголовные преступления – «присуждена к окопным работам», изобличенные в контрреволюционной деятельности – отправлены в исправительно-трудовые учреждения. В одном только Воронеже за несколько дней было рассмотрено более 600 дел. Причем большинство арестованных было освобождено. Обследование мест заключения способствовало укреплению законности в деятельности губернских ЧК и администрации исправительно-трудовых учреждений.

Работа, проделанная комиссией М. С. Кедрова совместно с местными партийными и чекистскими органами, обеспечила укрепление тыла Южного фронта.

В середине августа «поезд ВЧК» вернулся в Москву. Но вскоре М. С. Кедров, как член коллегии ВЧК, отправился на Западный фронт. Он посетил Смоленск, Оршу, Могилев, Гомель. В поездке он занимался укреплением тыла Западного фронта, оказанием помощи особым отделам и местным ЧК в ликвидации контрреволюционного подполья и вражеской агентуры, проверкой строительства оборонительных рубежей.

Дольше, чем в других пунктах, Кедров задержался в Гомеле. Гомельский укрепленный район с развитым железнодорожным узлом был расположен на стыке Западного и Южного фронтов. После падения Киева он приобрел не только оперативно-тактическое, но и стратегическое значение. И было очень важно удержать его. Прибывшие сюда из Киева Я. X. Петерс, председатель ВУЧК М. Я. Лацис, член Военсовета и начальник политотдела ВНУС К. А. Мехоношин и М. С. Кедров обсудили создавшееся положение и решили образовать Совет обороны Гомельского укрепрайона, подчинив его командованию Западного фронта; разгрузить Гомельский узел от скопившихся железнодорожных составов и грузов; просить Москву усилить этот боевой участок войсками. М. С. Кедров согласился взять на себя обязанности командующего и председателя Совета обороны Гомельского укрепленного района. Сохранилась телеграфная лента разговора Мехоношина и Кедрова по прямому проводу с Ф. Э. Дзержинским:

«Ввиду исключительного стратегического значения Гомеля, находящегося под ударами Деникина и поляков, пришлось экстренно образовать Совет укрепленного Гомельского района под временным председательством Кедрова… Полагаем, что более целесообразно подчинение Гомельского Совета Зап. фронту… Сил здесь мало, и просили бы, если представится возможность, направить в Гомель два батальона надежных войск внутренней охраны, а формируемую здесь бригаду войск ВЧК подчинить Совету укрепленного района. Просим ускорить утверждение образованного Совета. Кедров. Мехоношин». Дзержинский ответил, что сообщение пересылает в Реввоенсовет и будет настаивать на срочном ответе. С записью разговора 4 сентября ознакомился В. И. Ленин. Затем ленту переговоров он направил в Реввоенсовет Э. М. Склянскому с поручением: «Архисрочно для принятия мер»[68]68
  См.: Ленинский сборник XXXVIII, с. 272.


[Закрыть].

Готовность взять на себя ответственность была в характере Кедрова. Он всегда так поступал. Например, во время командировки в Сибирь в 1917 г. Сошлемся на его воспоминания: «Октябрьский переворот поставил перед (Омской) парторганизацией задачу – кого поставить во главе Омского Совета рабочих и солдатских депутатов. Не было соответствующих лиц. Председателем исполкома продолжал оставаться (меньшевик) – интернационалист. На сделанное ему большевиками предложение продолжать работу при Советской власти выставил ряд требований и подал заявление об уходе. Ведение этих переговоров совпало с моим приездом в Омск. Моя точка зрения была такова, что никаких принципиальных уступок (меньшевикам) делать не годится, и, если указанное лицо будет настаивать на своем, подал мысль выдвинуть мою кандидатуру в председатели исполкома. Это предложение встретило полное одобрение.

Председатель подчинился требованию Комитета о большевистском составе исполкома, отказался отстаивать свое требование о блоке с соглашателями и признал руководство Советом партийного комитета».

М. С. Кедров принадлежал к той части революционеров – их у нас справедливо называют ленинской гвардией, – которой по плечу была и тяжелейшая ноша, и огромная ответственность.

Под руководством М. С. Кедрова Гомельский укрепленный район стал плацдармом, с которого в ноябре началось наступление 12-й армии на Чернигов и Киев. Кедров организовал разгрузку Гомельского железнодорожного узла, эвакуацию ценных грузов в глубь страны. Здесь ему пригодился опыт по разгрузке продовольственных грузов на станциях Московского узла, которую он проводил по личному поручению В. И. Ленина.

Отсюда, из Гомеля, по распоряжению Ф. Э. Дзержинского Михаил Сергеевич в конце сентября выехал в Тамбовскую губернию. Прибыв в Тамбов, М. С. Кедров прежде всего постарался уяснить себе сложившуюся после рейда Мамонтова обстановку. Из первого посещения Южного фронта он знал, что Тамбовская губерния – крестьянская, рабочий класс малочисленный, что здесь крепки и активны эсеровские организации, имеющие влияние среди крестьянства. Военные постои, реквизиции хлеба продовольственными отрядами, намеренное искривление продовольственной политики правительства эсерами – все это вызывало недовольство не только кулаков, но и части середняков. Недовольство это вылилось в борьбу против Советской власти в форме кулацко-повстанческих выступлений.

Однако кровавый рейд корпуса Мамонтова, принесший крестьянам неизмеримо больший, чем продразверстка, ущерб и разорение хозяйств, порки и расстрелы, качнул среднее крестьянство на сторону Советской власти, на поддержку Красной Армии. Но кулачество после разгрома Мамонтова и освобождения губернии, потеряв надежду на скорое падение Советской власти, еще больше озверело и свою злобу вымещало на советских работниках, бойцах продотрядов, крестьянах-бедняках. Накануне приезда М. С. Кедрова в Тамбов в Кирсановском уезде был убит антоновцами бывший председатель Тамбовского губисполкома М. Д. Чичканов.

– «Зеленое» движение в губернии, – докладывал М. С. Кедрову председатель губчека И. Якимчик, – идет на убыль. Крестьяне, бежавшие при налете Мамонтова в леса, возвращаются в свои деревни. А обманутые эсерами покидают антоновские банды и приходят с повинной. На днях сдался в плен один из антоновских главарей, член партии эсеров с пятого года…

На следующий день Михаил Сергеевич беседовал с пленным эсером, разочаровавшимся и в эсеровской партии, и в «зеленом» движении.

– Знаете ли вы Антонова? – спросил Кедров.

– А кто его, тамбовского волка, здесь не знает?

– А все же расскажите о нем.

– Антонов – местный, тамбовский, родился в Кирсановском уезде, – рассказывал пленный. – В пятом году примкнул к партии эсеров. «Отличился» в «экспроприации» винных погребов и убийстве чинов царской администрации. Вместе с другими уголовниками был сослан в Сибирь. После Февральской революции вновь появился в Кирсанове. Изображал себя «пострадавшим» от самодержавия. С помощью дружков-эсеров стал начальником уездной милиции. А потом с ними вместе ушел в лес, прятался по лесным селам. Собрал вокруг себя несколько десятков головорезов-кулаков, окрестил это сборище «дружиной». Устраивали набеги на деревни, убивали коммунистов, продотрядчиков, а собранный продотрядами хлеб увозили в лес. Отряды антоновцев особенно активизировались с началом рейда Мамонтова. Жгли деревни, грабили советские хозяйства, бывшие имения, убивали коммунистов.

– Мне известно, – продолжал пленный, – что Антонов посылал к деникинцам своих доверенных – Якимова и Санталова для установления связи «штаба» Антонова с командованием белых с целью совместных действий против Советской власти. Мне также известно, что Тамбовский губком эсеров подстрекал Антонова к антисоветскому выступлению…

Пленный, видимо, не знал, что доверенные Антонова, его курьеры, не добрались до штаба Деникина. В пути они были перехвачены чекистами и арестованы…

На основе изучения обстановки в губернии был разработан план оперативных, войсковых и режимных мероприятий, одобренный губкомом партии. При их проведении были задержаны деникинские агенты, предатели, выдававшие белым коммунистов, в их числе бывший секретный сотрудник Тамбовского жандармского управления. Все они были расстреляны. Выявлены также и задержаны дезертиры, пособники Мамонтова, кулаки, грабившие советские хозяйства. По постановлению губчека, утвержденному Кедровым, уголовники-грабители отправлены в исправительно-трудовые учреждения, дезертиры – в штрафные роты, пособники Мамонтова – кулаки, принимавшие участие в разграблении советских хозяйств, подвергнуты штрафу.

Тамбовская губчека издала приказ о сдаче населением в определенный срок оружия и предметов военного снаряжения.

В губернии было широко объявлено постановление ВЦИК об амнистии дезертирам и освобождении от наказания бандитов, явившихся с повинной.

После истечения срока явки с повинной (25 ноября) вооруженные отряды ВЧК и ВНУС нанесли согласованные удары по бандам, их базам. Но войсковых сил у губчека было мало, и довести ликвидацию банд до конца не удалось. Ядро банды (антоновская «дружина») укрылось до весны в лесных дебрях. В этом таилась опасность.

Публикуется впервые