Текст книги "Иисус, не знавший Христа"

Автор книги: Вадим Черный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 59 (всего у книги 62 страниц)

В традиции (например, b.Sanh98) встречается отождествление Дан7:13 с Мессией – но это скорее может быть объяснено отчаянным стремлением иудеев, которые устали ждать земного Мессию, найти его вне этого мира. Представив его эзотерической фигурой, были легче ждать его прихода в ситуации, когда любой земной лидер иудеев был бы явно подавлен.

Ранние христиане понимали этот термин именно в смысле Дан7. Это и не удивительно: ведь, например, Павел постоянно описывает Иисуса как мифическую, сверхъестественную фигуру неопределенного прошлого. Только когда история Иисуса обросла фактами, реалистичными описаниями, когда появились Евангелия, тогда христиане стали воспринимать Иисуса и как человека. Термин "Сын человеческий" показался подходящим и для такого прочтения. В итоге, в употреблении термина явно прослеживается несколько слоев. В христианских текстах это не однородный термин с определенным значением, но своего рода омоним.

Дан7:13-14 также противоречит христианским концепциям богочеловека и изначальном наличии власти у Иисуса. У Даниила "как бы Сын человеческий" получает их только в день Суда, даже не после воскрешения.

В любом случае, использование фигуры Дан7:13 в Евангелиях совсем не к месту. И у Даниила, и в псевдоэпиграфии пришествие Сына человеческого связывалось не с обращением Израиля к Б. или победами (что было бы следствием прихода Мессии), но с концом дней, Судом. Иисус не только не принес Суда, но, видимо, проповедовал его приближение. То есть, конец дней заведомо был бы событием, отличным от прихода Иисуса (по крайней мере, первого пришествия, описываемого в Евангелиях). И тогда Дан7:13 описывает не Иисуса (ведь до Суда у Сына человеческого не было власти).

"Сын человеческий" – арамейская формулировка, на иврите – "человек", "человеческое существо". Аналогичные обороты встречаются в Писании в других местах, обозначая "смертный", например, в Иез8:5. Современных знаний о лингвистике того периода того периода недостаточно для оценки этого факта. По обычным представлениям, первый арамейский перевод Библии появился во 2в. Однако считается, что сектанты располагали арамейским текстом Даниила и до этого времени. Основной довод в пользу этого мнения – обнаружение свитков Даниила в Кумране, которые потребовалось датировать не позднее 1в. для соответствия традиционной хронологии Кумрана. Использование арамейского текста может свидетельствовать о связи христиан с ессенами.

Отметим несовместимость фигур Сына человеческого и Страдающего раба. Страдать может только человек. Даже если речь идет не о физическом страдании, то можно уверенно сделать вывод, что описывается человек с обычной душой, а не инкарнация духа. Последняя, естественно предполагать, не может страдать от людей.

Другое подтверждение земной сущности – в Ис53:12: "Посему Я дам ему часть между великими, и с сильными будет делить добычу..." Однозначное описание человека, а не инкарнации, для которой это была бы награда сомнительной ценности.

Итак, в образе Иисуса ошибочно смешаны человек ("Страдающий раб") и сверхъестественная фигура ("Сын человеческий").

Конечно, этим разнообразие подходов не ограничивается. Например, Павел в 2Кор4:4 объявляет Иисуса образом Б. Похоже, он имел в виду что-то вроде Славы Б., или иной эманации. Если вспомнить Быт1:26 ("сотворим человека по образу Нашему"), то Павел мог считать Иисуса создателем мира или, по меньшей мере, людей. Похоже, Павел вообще не был знаком с иудейской традицией, в которой образом Б. устойчиво назывался человек.

Мессия

Что касается Мессии, то этот образ виден только в описании рождения Иисуса и въезда в Иерусалим. Причем, здесь полная эклектика.

Генеалогия Иисуса (от Иуды) и торжественный въезд в Иерусалим напоминают военного Мессию. Учитывая явную фальсификацию генеалогии, обстоятельств рождения, и последствия посещения Иерусалима, ничего ожидаемого от военного Мессии у Иисуса обнаружить не удается.

Происхождение от Иосифа (который не был его отцом), проповедь нового учения, страдание и отвержение напоминают духовного Мессию. Такая фигура присутствует в псевдоэпиграфии и, важно, у кумранитов. Однако и они, похоже, ожидали военного Мессию сразу вслед за духовным, что не имело места.

Бог

У синоптиков едва ли что-то указывает на божественное происхождение Иисуса (по крайней мере, из перикопов, оригинальность которых можно допустить). У Иоанна он является то ли небесным посредником ("Заступник"), то ли божественной фигурой Logos, то ли одной из ипостасей ("Я в Отце") Б., как Его представляет Иоанн.

Постепенно, закрепилась традиция, признающая Иисуса богом. После Никейского собора иные взгляды были объявлены ересью (арианство), самого Ария линчевала толпа, и дискуссия была окончена.

Такая модификация статуса, как видно, почти не имеет обоснования в Евангелиях – буквально несколько явно неаутентичных тезисов у Иоанна. Скорее, она объясняется административной необходимостью. Христианам приходилось бороться, с одной стороны, с язычниками, с другой – с иудеями.

Первые легко приняли Иисуса в качестве одного из божеств своего обширного пантеона. Это не устраивало христиан, как чересчур низкое положение для основателя их религии. Соответственно, понадобилось поднять Иисуса над пантеоном.

Иудеи, в рамках монотеизма, отрицали любые попытки поднять Иисуса выше Мессии или ангелов. Удачное решение, обходящее ограничение одного Б., было найдено в объявлении Иисуса одной из сущностей Б. Привлекательность решения видна хотя бы из того, что спустя тысячелетие (!) Маймонид вынужден был объяснять невозможность одного Б. без Его единства, противоречие доктрины нескольких ипостасей вере в одного Б. Понятно, что для рядовых христиан триединство отлично объясняло все доктринальные противоречия.

Мудрость

Даже в псевдоэпиграфии Енох48:3-7, с ее весьма вольной теологией, Сын человеческий (в смысле Дан7:13) является не воплощением Мудрости, но "Его имя было названо перед Господом Духов... мудрость Господа ангелов открыла Его святым и праведным". То есть, Сын человеческий и Мудрость являются различными сущностями.

В нескольких местах упоминается, что Мудрость вновь вернется в мир в мессианский период. Поскольку он не наступил с пришествием Иисуса, то такой преждевременный приход Мудрости (в образе Иисуса) противоречил бы этим текстам.

Это явная адаптация Иисуса в эллино-христианской концепции как инкарнации Logos, иудаизированной в Иисуса – Мудрость. Понятно, что Мудрость понадобилась христианам, чтобы объяснить существование Иисуса до создания мира, его участие в творении и место рядом с Б., а также, возможно, связать Иисуса с существующей иудейской традицией (Мудрости).

Видимо, христианские теологи не были тогда знакомы с иудейской традицией (которая, похоже, уже существовала) об изначально существовавших небесных фигурах, в частности, Торе, Троне славы и Мессии. В случае последнего, эта концепция объясняла его появление уже взрослым человеком.

Поэтому необходимо предположить, что связь Мудрость – Тора в иудаизме и Иисус одновременно как Мудрость и воплощение Слова в христианстве возникли, вероятно, независимо друг от друга.. Либо в силу определенной эллинизации иудейской традиции. Вряд ли концепция Мудрости – Торы была известна евангелистам.

Davies правильно отмечает, что Павел, назвав Иисуса новым воплощением Закона (вместо Торы), естественно, приписывает Иисусу привычные атрибуты Торы. В частности, существование до создания мира. С другой стороны, Davies ошибочно считает этот факт подтверждением связи Павла с иудаизмом, тогда как здесь типичная ошибочная логическая конструкция: правильный вывод из неверной (произвольной, не доказанной) посылки. Концепция Иисуса как нового воплощения Закона уже безнадежно оторвана от иудаизма, и любые следствия, даже основанные на традиции, их не сблизят.

Примеров такого рода ущербной логики множество. Robinson пишет о том, что христианская доктрина духа Иисуса связана с доктриной духа в Писании. Конечно – но именно потому, что дух Иисуса определен наподобие духа Б. в иудаизме (с точностью до эллинизма, присущего христианскому термину).

Впрочем, церкви статуса Мудрости показалось мало. Она все-таки четко отделена от Б. Поэтому даже наиболее развитая в Евангелиях доктрина этого рода – Logos у Иоанна – была, в некотором роде, законсервирована. Церковь не нашла убедительного объяснения, как считать Logos ипостасью Б., что было бы необходимо для триединства. Решение было найдено простое и вполне традиционное для христианского способа доказывания: ипостась бога – сына просто отождествили со Словом. Сказали, что это одно и то же, и дискуссия была исчерпана.

Триединство

Основной критерий христианства – вера в божественность Иисуса – предельно упрощен. Сам Иисус говорил о своей божественности в совершенно другом смысле, описывая дух, а не происхождение. Натуралистичная концепция семейных отношений Б. и Его сына чрезвычайно примитивна, построена явно по модели человеческих отношений, не имеет никаких корней в словах Иисуса. Выделение Иисуса как собственно формы Б. из ряда других пророков нарушает логику Библии.

Обращение христианства к Иисусу, а не к Б. Даже Дан9:24 ("чтобы помазать Святого") не говорит о форме Б. Триединство Иисуса является искусственным построением, реально не отраженным в синоптиках. Оно чересчур похоже на три ипостаси Кришны: Брахма – Отец, Майя (Дух) – Мать, Вишну – Сын. Флавий, излагая речь Элеазара перед защитниками Масады, несколько раз приводит его ссылки на индусские учения. Если с ними знакомы были даже слушатели Элеазара (или Флавий был уверен, что знакомы), простые иудеи, эти идеи явно были достаточно популярны, чтобы быть принятыми в качестве религии новой секты – в определенном симбиозе с иудаизмом.

Различные формы триединства были известны в Греции, Египте и, по-видимому, Персии. Даже племенные боги могли принимать разную форму. Но ни один из этих культов не был монотеистическим, как иудаизм. Необразованные раннехристианские отцы церкви эту разницу не поняли.

В триедином Иисусе легко усмотреть сильное сходтво с Triptolemus. Он был центральной фигурой в элисинских обрядах, ассоциировался с хлебом и вином. Платон наделяет его функцией судьи в подземном царстве.

Сама концепция триединства является искусственной аналогией трех ипостасей: духа, души и тела. В христианстве это Дух, Отец и Сын, соответственно. Но насколько можно Отца считать душой Иисуса? И какова ценность Иисуса, если у него отсутствует собственная душа?

Отдельный вопрос, почему именно три ипостаси. По обычным представлениям, Б. не может быть количественно ограничен ни в каком аспекте. Следовательно, необходимо допустить бесконечное множество ипостасей, наличие всех возможных ипостасей. Отсюда значение каждой отдельной ипостаси бесконечно мало, и она сводится к своему отсутствию. Т.е., у Б. не может иметь отдельных (проявляемых, обнаруживаемых) ипостасей.

Гал4:6: "Б. направил Дух Сына Своего в ваши сердца..." Но Иисус и святой дух – разные аспекты триединства. Понятие "Дух Сына" вынуждает признать ошибочной либо тезис Павла, либо триединство.

GFP1:1, 2:1 отмечает, что единства не бывает без инкорпореальности. Любые попытки описания Иисуса (даже не как богочеловека, а как специфической силы) образуют корпореальный объект и не допускают единства.

Триединство невозможно совместить с инкорпореальностью и по другой причине. Если что-то может быть представлено в виде нескольких частей, то эти части могут быть (хотя бы мысленно) отделены друг от друга. Следовательно, объект имеет внешние признаки, своего рода форму. Но это как раз и означает корпореальность.

Допустим на мгновение, что Иисус является сущностью Б. В какой-то момент он принял образ человека. Следовательно, в этот момент вне этого тела Иисуса не существовало. То есть, бог христиан стал ограниченным в пространстве корпореальным. Причем, в мире, который включает его – то есть, больше него. Пожалуй, поверить в такое вряд ли кто-то согласится. Кстати, имеющий форму бог как раз и называется идолом.

Даже фигуры гностического пантеона рассматривались, возможно, как проявления, инкарнации инкорпореального бога. Христианство же проповедует именно антропоморфного бога, Иисуса – бога, который в некоторый момент времени ограничен человеческим телом.

Если Иисус есть Б., использующий человеческое тело – то что же получается, иудеи распяли Вечного и Всемогущего Б. ? И если даже сделать такое предположение, то могли ли они это сделать без Его на то воли? А как же такая воля согласуется с декларируемым христианством стремлением Иисуса к спасению иудеев? И как же это совместить с принципиальным тезисом о недоступности лица Б. – на Хориве Он был огнем, в лагере иудеев на Синае Он был облаком, в видениях пророков описывался без лица – а тут повернулся к христианам лицом? Иисус надеялся, страдал, огорчался. Как мог испытывать эти чувства Неизменный Б. ?

Триединство автоматически означает, что Иисус всегда и в полном объеме имел дух Б. Но как же тогда он, будучи ребенком, мог иметь душу и характер ребенка? Как он получил святой дух только при крещении?

Иисус не указывает на единство: Мф6:6-9: "Отец твой..., Отец ваш..., Отче наш..." Отец Небесный не является сущностью Иисуса. Разделение в душе и пространстве видно из того, что Иисус постоянно обращался к Б. и рассчитывал быть услышанным.

Лк6:12: "взошел Он на гору помолиться и пробыл всю ночь в молитве к Б."

Лк11:13: "Отец Небесный даст Духа Святого просящим у Него". Святой Дух не является сущностью Иисуса, он не распоряжается духом, но сам обрел его благодатью.

Ин5:26: "Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе". То есть, Б. – Отец первичен над Сыном, которому Он "дал иметь жизнь". Но Б. мы называем именно Вечного, Бывшего Изначально, Первичного – а не тех, которым Он дал жизнь.

Ин13:16: "раб не больше господина своего, и посланник не больше пославшего его".

Ин13:32: "Если Б. прославился в Нем, то и Б. прославит Его в Себе, и вскоре прославит Его". Конкретно указана временная задержка – "вскоре прославит". То есть, прославление Б. и Иисуса – не одновременно, и они не едины.

Ин14:28: "Отец Мой более Меня".

Ин17:25: "Отче Праведный! и мир Тебя не познал; а я познал Тебя, и сии познали, что Ты послал Меня..." Если Иисус не занимался философскими поисками собственного духа, то следует признать, что познание относится ко внешнему объекту. "Ты послал Меня" – явно не описание себя самого.

Ис53:11: "Он, праведник, раб Мой..."

Иоил2:29: "И также на рабов и рабынь в те дни излию от Духа Моего".

1Кор15:22-24: "во Христе все оживут, Каждый в своем порядке: первенец Христос, потом Христовы... а затем конец, когда Он предаст Царство Б. и Отцу..." То есть, сначала оживет Иисус (второе пришествие), потом он оживит христиан, потом Б. оживит всех остальных. Для Павла Б. и Иисус еще не были едины.

Был ли Иисус более чем пророком? Во Втор18:18 Б. говорит Моисею: "Я воздвигну им пророков из среды братьев их, таких как ты, и вложу слова Мои в уста их..." Иисус в Ин5:45 ссылается на Моисея – видимо, именно на эти записанные Моисеем слова. Так в чем же Иисус отличался от пророков или превосходил их?Но ни иудеям, ни христианам не приходит в голову поклоняться Моисею, изготавливать в его честь идолы-иконы, считать его теологически самостоятельной фигурой – основателем религии. А ведь – "таких, как ты".

В достоверных текстах синоптиков Иисуса не называют Мессией. У Павла Иисус то ли изначально божественен, то ли стал таковым в результате воскрешения. Иисус Иоанна представляет собой откровенную фальсификацию на темы греческой теологии. Даже после признания Евангелия от Иоанна многие не считали Иисуса Б., но посланцем Мудрости на земле. Только после разгрома арианства на Никейском соборе божественная сущность Иисуса была канонизирована: в отсутствие надежных евангелических ссылок, на основании абстрактных рассуждений третьеразрядных христианских теологов.

Иудаизм и христианство

Систематизация и запись талмудической традиции начались в 1– 2в. Но Мишна – устная традиция – сложилась явно раньше. Трудно предположить, что она формировалась менее двухсот лет. Тогда основы ее были заложены никак не позднее (скорее, гораздо раньше) возникновения христианства. Собственно, дошедшая до нас христианская традиция, в том числе и редакции канонических Евангелий, также формировалась в 1-4в.в., одновременно с основной частью Талмуда.

Конечно, наши представления о датировках того периода весьма приблизительны. С одной стороны, относительная диспозиция (расположение на оси времени друг относительно друга) раввинов в Талмуде вполне последовательна. Известно, когда жил тот или иной раввин по сравнению с другими. Однако привязка к секулярной хронологии довольно сомнительна. Известный анахронизм Талмуда, вымышленные эпизоды общения раввинов с историческими персонажами, довольно произвольное восстановление исторической обстановки излагаемых событий не позволяют надежно увязать последовательность раввинов с секулярной хронологической шкалой. Несколько странным представляется также обычно весьма значительный возраст раввинов, получаемый при наложении этих двух шкал. Не однозначно, что продолжительность жизни в 60-80 лет была обычной в то время. Возможно, что шкала раввинов искусственно растянута при совмещении с осью исторических событий, что привело к увеличению средней продолжительности их жизни.

В 1– начале 2в. формулировки могли отличаться от позднее записанных (и приведенных здесь), но суть, видимо, была примерно такой же. Учитывая объем традиции, вряд ли она была именно устной. Тем более что многие (возможно, все – после реформ бар Шеты) иудеи были грамотны. Видимо, Мишна довольно точно отражает толкование Закона во время Иисуса.

Следует совершенно исключить хоть какую-то возможность адаптации иудейской традиции в связи с новым учением христианства. Когда была записана Мишна, христианство все еще не было значительно распространено. Иудеи не могли испытывать давления привести свое толкование в соответствие с христианским. Точнее, обратно ему. Ведь корреляция была, скорее, обратной. Раввины стремились исключить схожесть с христианскими концепциями.

Апологеты любят ссылаться на упоминания Иисуса в Талмуде. Но из текста совершенно очевидно, что раввины интерпретировали традицию, дошедшую до них от христиан. Так, эпизоды, упоминаемые в Мишне, почти всегда существуют на каком-то фоне: тех или иных раввинов, обстановки, разговоров и т.п. Однако эпизоды, связанные с Иисусом, просто содержат факты, без контекста и привязки к истории (даже при знаменитом анахронизме раввинов, составлявших Талмуд, они не смогли уложить события христианства в историческую канву).

B.Sanh43: "Иешуа повесили накануне Песаха".

Единственное, что можно вынести из этого упоминания – это большую популярность в Иудее в то время версии Иоанна по сравнению с синоптической. Здесь нет абсолютно никаких следов традиции, никакого фона, просто сообщается неизвестно откуда взявшийся "факт". Совершенно излишне доказывать, что речь идет о другом Иисусе. Признание связи с Назаретянином не означает ничего большего, чем согласие с тем, что раввины во 2-4в.в. знали в общих чертах о христианской легенде.

Причем знали фантастически приблизительно. B.Sanh67 утверждает, что мужем Марии был Pappos ben Jehudah. Не только евангельское имя Иосиф еще не было тогда известно, но даже и датировка рождения Иисуса – ведь Pappos жил во 2в. А уже в b.Sanh107 Иисус становится современником Саломеи, 1в. до н.э.

Это явление нельзя понять в отрыве от психологии античных людей. Наиболее, на мой взгляд, их разительное отличие от современного человека – доверчивость. Раввины не обсуждали существования Иисуса, принимая доводы христиан за правду. Они пытались совместить эти рассказы с реальностью, вписать их в канву известных событий и интерпретировать их.

B.Sanh43: "Они повесили Иешуа накануне Песаха. И глашатай ходил перед ним, возвещая: 'Будет побит камнями за то, что занимался колдовством, обманул и отвратил Израиль. Всякий, имеющий для него оправдание, пусть выйдет и назовет'. Не найдя ничего в его пользу, они повесили его накануне Песаха".

Опять же, здесь нет истории. Не исключено, Иисуса сначала повесили, потом казнили побитием камнями, а потом опять повесили. Возможно, это попытка объяснить миф о том, что Иисус был жив сорок дней после распятия. Здесь тоже Талмуд следует версии Иоанна. Почему именно эта редакция была известна в Вавилоне – уверенно объяснить невозможно.

Либо вначале не повесили, а выставили каким-то образом на обозрение. Вероятно, первое или последнее упоминание о повешении накануне Песаха случайное повторение, ошибка.

Эпизод основан на традиции M.Sanh6:1: пока осужденного ведут для побития камнями, перед ним идет глашатай, объявляя его имя, вину и свидетелей против него. "Если кто-нибуль знает основания для признания невиновным, пусть придет и говорит в его пользу!"

B.Sanh43 продолжает: "Он был обманщиком, а Всеблагой сказал: 'Ты не должен ни щадить, ни прятать его'. Но здесь было иначе, потому что он был близок к царству".

Эта фраза породила массу спекуляций в двух основных направлениях: Иисус был потомком Давида либо родственником тетрарха. Если считать слова Ulla точными, то, скорее речь идет о царстве небесном. Иисуса могли считать мистиком, посвященным – близким к царству небесному. Впрочем, Ulla мог просто фантазировать, объясняя успех Иисуса или мессианские претензии его царским происхождением.

Раввины не знали имен апостолов, и даже их числа. Тот же b.Sanh43 в примере своеобразного черного юмора упоминает пять учеников Иисуса, которые были также казнены. Все они защищались игрой слов, основанной на своих именах в тексте Писания, на что судьи отвечали такой же игрой слов. Что обращает на себя внимание в этом явно вымышленном эпизоде: из пяти имен учеников, одно (Matthai) напоминает Матфея, другое (Nezer) обычно отождествляется с Андреем, а Nekai, Buni и Toda не имеют евангельских аналогов. Впрочем определенная натяжка может помочь делу: Toda – Фаддей, Nekai – Иаков, а Buni более или менее приемлемо все же никуда не вписывается.

B.Sanh67 объясняет христианскую историю о лжесвидетелях, обвинявших Иисуса в синедрионе. Для выявления обманщика (проповедующего ложную веру), свидетели были спрятаны и подслушивали его разговор, в котором он предлагал отвратиться от Б. Израиля. В качестве примера назван Ben Stada ("сын солдата"), которого побили камнями и повесили в Лидде накануне Песаха, т.е., по-видимому, Иисус. Других случаев применения этого способа в Талмуде не зафиксировано. Это иллюстрация способа изобличения уговаривающих обратиться к идолам в M.Sanh7:10.

Возможно, что здесь не описывается практический метод, а приводится хитрое объяснение известного эпизода. Добавим, что Талмуд не ссылается на конкретного раввина в подтверждение этой истории. Никакой самостоятельной исторической ценности этот текст не имеет, он только комментирует претензии христиан о несправедливом (без свидетелей) осуждении их лидера. Географическая привязка распятия к Голгофе в Иерусалиме тогда еще не была зафиксирована – существовала версия о Лидде.

Традиция о побитии камнями вполне может оказаться аутентичной. После победы христианства в 4в. были все основания заменить ее на распятие. Смерть Иисуса из позора превратилась, таким образом, в политический процесс.

Впрочем, Талмуд ни разу не упоминает о казни Иисуса римлянами. Церковь могла позднее сознательно перенести акцент, чтобы основатель религии погиб не в руках провинциальной теократии, а как человек, бросивший вызов империи.

По причинам, мне непонятным, основная масса упоминаний об Иисусе и, возможно, его последователях содержится в вавилонском, а не иерусалимском, Талмуде. В контексте известной истории христианства это весьма странно, ведь христиане были сконцентрированы как раз на последней территории. Конечно, авторы Талмуда мало описывают еретиков. Однако почти полное отсутствие в иерусалимской редакции историй, связанных с Иисусом, позволяет однозначно утверждать, что даже в 4в. христианство в Иудее не было серьезным противником. Раввины не особенно опасались массового перехода в другую веру, если даже не критиковали ее активно.

Возможно, вавилонские раввины с большим любопытством относились к происходящему в Иудее. В том числе, и к отношениям с христианами, которых раввины, жившие в Иудее, избегали упоминать.

Не представляется корректным обычный довод о запрете для иудеев общаться с сектантами. Без сомнения, в тогдашнем космополитическом обществе (вспомним хотя бы колонизацию Иудеи после восстания бар Кохбы) такая изоляция была бы практически невозможной.

Более вероятно, иудейские христиане действительно не представляли опасности. Они были отрезаны от этноса еще в 1-м – начале 2в. (литургия "проклятье сектантам" и т.п.) Их не принимали и языческие христиане, поскольку они, видимо, в значительно мере придерживались Закона. В итоге, христиане в Иудее вполне могли стать маргинальной сектой.

Об отсутствии реальных споров свидетельствует и характер дискуссий раввинов с minim (сектантами) в Талмуде. Последним обычно приписывается мнение, для которого раввин нашел опровержение. Создается впечатление, что раввины действовали по формуле: "если бы мне кто-то сказал так, то я бы ответил вот так". Не находя никого, кто действительно предложил бы такой тезис, они просто приписывали его min'у. Отсюда странный характер тезисов minim, зачастую не имеющих ничего общего с ересью.

1Кор7:38: "выдающий замуж свою девицу поступает хорошо, а не выдающий поступает лучше".

Рабби Исаак, Y.Nedarim, 41"Недостаточно ли для вас запрещенного Законом, что вы хотите запретить себе и другие вещи?"

Мф5:44: "молитесь за преследующих вас" Царь Агриппа в ИВ2:16:4: "Ничто так не противодействует удару, как перенесение его: терпение обижаемых трогает сердце тех, которые причиняют обиды".

Мф5:40: "если кто-то хочет взять твою рубаху, отдай ему и верхнюю одежду" Прит25:21-22: "Когда голоден враг твой, накорми его хлебом... Ибо, делая сие, ты собираешь горящие угли на голову его, и Господь воздаст тебе".

Лк6:38: "Давайте, и дастся вам... какою мерою мерите, такою же отмерится и вам". Прит19:17: "Благотворящий бедному дает взаймы Господу; и Он воздаст ему за благодеяние его".

Мф15:36-38: кормление семью хлебами. 2Цар4:42-44: пророк Елисей накормил 20 хлебцами и зернами 100 человек.

Иисус очищал прокаженных. Лев14 описывает жертвы за очищение от кожных заболеваний. То есть, исцеление приписывалось и иудейским чудотворцам, причем как достаточно частое явление.

Кстати, корни евангельских эпизодов о проказе могут быть в неоднозначности этого слова на иврите. Оно может обозначать целый ряд кожных заболеваний. Скорее всего, Лев14 описывает исцеление о тех из них, которые действительно могут пройти сами по себе. Христиане же, в доказательство серьезности чуда, выбрали обычно неизлечимое заболевание, проказу.

Лк18:25: "Ибо удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Б." Прит11:28: "Надеющийся на богатство свое упадет, а праведники, как лист, будут зеленеть".

Мф5:34: "Не клянись вовсе" = Втор6:13: "Клянись только именем Б. твоего" + Исх20:7"Не упоминай имени Б. твоего всуе".

Воскрешал умерших не только Иисус, но и, например, пророк Елисей.

Талмуд и Евангелия каждый по-своему трактуют Писание. Анализируя оригинальность христианства, его тезисы необходимо сравнивать именно с талмудическими, а не с библейскими.

Мф5:5: "Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю"

Zohar2:233: "Кроткий в этом мире отмечен в мире будущем"

Мф5:8: "Блаженны чистые сердцем, ибо они Б. узрят"

Ber.r.41:11: "Б. любит чистых сердцем"

Мф5:13 и b.Bekorot8: "Если же соль потеряет силу, чем сделаешь ее соленою?"

Мф5:22: "Всякий, гневающийся на брата своего, подлежит суду..."

Berakot29: "Не гневайся, и не понесешь греха..."

Мф5:22: "кто же скажет брату своему: 'пустой человек', подлежит синедриону; а кто скажет 'безумный', подлежит геенне огненной".

Derek Eretz Zuta1: "Если ты легко обидел ближнего, считай что ты сильно его обидел".

Мф5:28: "всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем".

Р.Симон бен Лакиш (Simeon b.Lakish): "Можно заниматься развратом глазами".

Мф5:39: "кто ударит тебя в правую щеку, обрати к нему и другую..."

О р.Цейре (Zeira) рассказывают историю, как он позволил ударить себя по щеке. Вскоре обидчик умер, и раввин сказал, что он его не наказывал.

Мф5:42: "Всякому просящему у тебя дай"

Ketubot68: "Закрывающий глаза к благотворительности – как идолопоклонник"

Мф5:44: "молитесь за преследующих вас..." Лк6:28: "благословляйте проклинающих вас..."

Sanh49: "будьте в числе проклинаемых, а не проклинающих".

Мф7:1: "Не судите, да не судимы будете..."

Гиллель, Avot2:5: "Не суди другого, пока ты не побывал на его месте..."

Мф7:3: "И что ты смотришь на сучок в глазе брата своего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?"

"Не приписывай свои недостатки своему ближнему".

7:3: "И что ты смотришь на сучок в глазе брата своего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?"

Shemot r.25: "Не запрещай другим того, что разрешаешь себе".

Мф7:6: "Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего пред свиньями..."

"Не предлагайте жемчуг для продажи тем, кто торгует овощами и луком".

Мф22:30: "Ибо в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Б. на небесах".

Berakot17: "В Мире, Который Придет, не едят и не пьют... Но праведники сидят... наслаждаясь Присутствием Б."

B.Hag15: "Нас учат, что на небесах нет сидения, нет суеты, нет разделения и нет объединения".

Христианство, индуизм и буддизм

Флавий, описывая речь Элиезера перед защитниками Масады, не только вкладывает в нее упоминания, явно схожие с индийскими верованиями, но и прямо упоминает в качестве примера отношение индусов к душе. Понятен вымышленный характер этого эпизода, о деталях которого Флавий не мог узнать. Важно другое: он был уверен, что даже простые иудеи были наслышаны об индуизме. Конечно, эту общность нельзя доводить до абсурда, каковым был бы, например, поиск общих корней иудеев – сикариев и индусов – сикхов.

На знакомство указывает и известный факт, что в 1в. буддистские проповедники жили в Александрии.

Рождение Иисуса содержит характерные черты Кришны: рождение в результате непорочного зачатия духом; после достижения зрелости – отсутствие общения с матерью; рождение вне дома; первые годы жизни – на чужой земле, в Египте и Гаватаме, соответственно; функция спасителя мира, погрязшего в страсти к богатству и власти. На Иисуса нисходит дух после встречи с Иоанном Крестителем, на Кришну – после встречи с отшельником. Триединство отражает три ипостаси в индуизме, где одно из имен духа является аббревиатурой названий трех ипостасей. Концепция слова и света, описываемая Иоанном, также повторяет тезисы индуизма. Христиане обращаются к Иисусе так же, как индуисты – к Кришне: Господь. "Мое небо" у Кришны и "Царство Мое", "Царство Небесное" у Иисуса.