Текст книги "Иисус, не знавший Христа"

Автор книги: Вадим Черный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 62 страниц)

Матфей совместил его с тайной вечерей, проводя аналогию с иудейскими ритуалами: преломления хлеба и чаши благодарения. Безусловно, сходство чисто внешнее: благодарность за пищу не имеет ничего общего с участием в теле Иисуса.

1Кор11:24-25: "и возблагодарив, преломил его {хлеб} и сказал: 'Это Тело Мое, Которое для вас. Делайте это в память обо Мне'. Так же Он взял и чашу, после вечери, говоря: 'Эта чаша есть Новый Завет в Моей Крови. Делайте это каждый раз, когда пьете из нее, в память обо Мне'".

"Делайте это" "когда пьете": что имел в виду Павел? Ответ совершенно очевиден: он знал о приверженности новообращенных христиан этому языческому ритуалу, и пытался вложить в него новый смысл.

"Новый Завет в Моей Крови": похоже, язычники также считали употребление крови/ вина каким-то заветом, контактом со своим божеством. Павел, опять же, придает ему новый смысл.

Важно понять смысл фразы "каждый раз". Когда иудеи повторяли пасхальные обряды "каждый раз" в память об Исходе, под ними была глубина традиции. Повторение даже раз в год, но на протяжении сотен лет, натурально описывается как "каждый раз". Христианство же только зародилось, новообращенные принимали эвхарист впервые, вряд ли кто-то рассчитывал на тысячелетнюю религию. Применение "каждый раз" по отношению к будущим повторениям нового события выглядит несколько странно. Явно имелась в виду некая весьма обычная процедура.

Эвхарист был популярным языческим обрядом. Юстин упоминает о хлебе (с изображением креста) и чаше (вода с вином), использовавшихся в обрядах митраизма (First Apology). Причем, в митраизме это было условием спасения.

Павел не пытался уговорить новообращенных христиан его забросить, но предлагал им компромисс: продолжать исполнять привычный обряд, однако с новым смыслом. Тем самым и язычники были довольны (в их служениях ничего не меняется), и Павел достигал своей цели (они поклонялись Иисусу). Хлеб и вино потеряли символическое значение и трактуются Павлом буквально как тело и кровь.

1Кор11:26: "Каждый раз, когда вы едите этот хлеб и пьете из этой чаши, вы провозглашает смерть Господа, пока он придет". Это несколько странное торжественное и постоянное объяление о смерти Иисуса противоречит традиции эвхариста как приобщения к его телу и крови.

Отметим, что у Павла и Иоанна эвхарист никак не связан с пасхальным обедом. И это отвечает здравому смыслу: преломлять удобно заквашенный хлеб, а не пресные хрустящие лепешки – matzot.

Мф26 и Ин6, описывающие, в частности, эвхарист – необычно длинные главы (смысловые блоки), что наталкивает на подозрения в компиляции прототекстов, которые каждый из авторов пытается разъяснить.

У иудеев после обеда подавалась чаша благословения. О том, какое большое значение ей придавалось, говорит ее денежный эквивалент – 40 золотых монет (b.Hull87) Возможно, речь шла о ежедневном употреблении воды (вина) и хлеба. Собственно ритуал отличался от христианского: из чаши пил один человек. Естественно, в обряде не было никакого приобщения к телу (?) Б., а благодарность за пищу.

Помнить об Иисусе при каждой трапезе – может быть метафорой осознанности. Такое отношение к действиям (особенно к еде) характерно не только для мистиков, но и для многих религий. Свидетельством чему, например, молитва перед едой: не только благодарность, но и подтверждение, признание существования Б., Чье влияние на мир выразилось в этой трапезе.

На иное происхождение традиции указывает и направление редактирования. "Кровь Моя завета" (Мф26:28) заменено в поздних редакциях на "Кровь Моя нового завета". Если бы в церкви было единое мнение, что "завет" означает именно "новый завет", такое (легко заметное) исправление популярного перикопа было бы лишено смысла. "Новый" могло скорее понадобиться, если речь шла об ином завете. Например, крови Иисуса, проливаемой для обращения иудеев к соблюдению завета. Хотя и маловероятно, однако нельзя исключать, что Матфей, заимствуя традицию (например, у Павла или общих с ним прототекстов), намеренно убрал упоминание о "новом" завете.

Вряд ли удастся определить, как развивалась традиция эвхариста. Возможно, формула Павла "эта чаша есть Новый Завет в Моей Крови", 1Кор11:25, изначально использовала "кровь" как метафору святого духа. Такая метафора свойственна для гностиков, и Павел вполне мог ее заимствовать или придумать. При составлении Евангелий, термин "кровь" (в контексте повешения Иисуса) приобрел буквальное значение, и так и осел в текстах. Осмысленность понятия "чаша завета", конечно, сомнительна – но не многим более чем другие теософские конструкции Павла.

Христиане рассматривают эвхарист как "принятие тела Сына Человеческого как хлеба жизни". То есть, гностический процесс познания царства небесного через Иисуса, что аллегорически выражается в поедании ритуального хлеба.

Может быть употреблена аналогия с чашей страданий, характерной метафорой. Пить из чаши страданий – уподобляться Иисусу. Эта метафора обычно употребляется в отношении не соблюдающих Закон, Пс75:9: "Ибо чаша в руке Господа с пенящимся вином, перемешанным; Он нальет из нее засуху, и все злые будут иссушать ее..." Вероятно, автор не понял несоответствия контекста: чаша страданий не праведных, а злых.

Метаморфозу претерпел не только ритуал, но даже и вино. В Иудее, по-видимому, вино было крепким (виноградный спирт) и с пеной (Betzah29). Его разбавляли водой перед употреблением. Разбавлять же кровь Иисуса было бы как-то неудобно (даже продажа разбавленного вина запрещалась, если продавец специально не объяснит это покупателю). Поэтому можно предположить, что изначально речь шла об обычном (слабоалкогольном) вине, которое к тому времени уже было широко известно в Греции и Риме, но, похоже, не было популярным среди иудеев.

В иудейской традиции "есть" часто обозначает "впитывать мудрость", которая сравнивается с медом или водой. Отсюда небольшой шаг до приобщения к мудрости (знанию, gnosis) путем поедания какой-то ритуальной пищи (облатки). То есть, такого рода традиция витала в воздухе. Церковь ее закрепила в виде обряда который, как обыкновенно все искусственно созданные обряды, плохо согласуется с телогическими представлениями и стандартными аллегориями.

Очевидна изрядная искусственность таких объяснений типично культового обряда.

Отметим здесь искаженность обряда эвхариста. Получается, что апостолы пьют кровь Иисуса, которую он проливает для искупления грехов. Получается, кровь (и Иисус) принесены в жертву апостолам.

На искусственность эвхариста в христианстве указывает и, возможно, иное его происхождение в Евреев9: Иаков поклялся не есть хлеб с того момента, как он пил из чаши Иисуса, и до его воскрешения. После воскрешения Иисус пришел к нему первому: "Мой брат, ешь свой хлеб, ибо Сын Человеческий восстал из спящих".

1Кор10:4: во время Исхода "все пили одно и то же духовное питие, ибо пили из духовного следующего за ними камня; камень же был Христос". Речь о воде из скалы. "Пили из камня – Иисуса": здесь можно усмотреть связь с эвхаристом. Обилие символов (вода Иисуса – приобщение к его духу, вино (кровь) – к его искуплению, хлеб (тело) – к церкви) больше напоминает литературное произведение, чем теологическую концепцию. Вероятно, только закрепление традиции приостановило создание новых метафор.

Ин6:31-32: "Отцы наши ели манну в пустыне... Иисус же сказал им:... не Моисей дал вам хлеб с неба, а Отец Мой дает вам истинный хлеб с небес..." Здесь Иоанн конфликтует в Павлом: приобщением к духу во время исхода была манна – хлеб, а не вода. Павел же использует хлеб, скорее, как аллегорию церкви – конгрегации.

Впрочем, Иоанн сам не определился с метафорой. Ин4:14: "вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную". Ин7:38-39: "Кто верует в Меня, у того... из сердца потекут реки воды живой. Сие сказал Он о Духе, Которого имели принять верующие в Него..." Здесь дух ассоциируется с водой, а не с хлебом.

6:9: "Молитесь же так..." устанавливает обряд, который христиане должны исполнять постоянно. 26:26-28, похоже, еще не сформировался как регулярно повторяемый обряд – Иисус не говорит о необходимости его соблюдения.

Учитывая популярность эвхариста уже в раннем христианстве, можно предположить, что он был воплощен в каждой трапезе, на которой присутствовали члены общины. Или, по-другому, он был формальным поводом для оргий, на непотребный характер которых указывал Павел. Вводить какую-либо регулярность для такого спонтанного обряда было тогда не в интересах церкви. А позже пришлось – для придания христианству минимальной аскетичности, когда языческие корни ритуала перестали составлять проблему для христианской традиции.

Говоря о родственности христиан и ессенов, нужно отметить, что последние предполагали аналогичный ритуал (поедание освященного вина и хлеба), который члены общины совершат с пришедшими мессиями (бен Давид и бен Аарон)35. Рассматривая Иисуса как Мессию бен Аарон, а учеников – как членов конгрегации, сходство с обрядом ессенов очевидно.

Сомнительна хроника вечери. Втор16:4-6: жертва приносится при заходе солнца, съесть ее нужно до утра. Жертва приносится в синагоге. В Иерусалиме, видимо, жертва приносилась в Храме. Можно себе представить толпу. Соответственно время на принесение жертвы и возвращение домой. После этого нужно было придти в дом, съесть обед – так, чтобы ничего до утра не оставалось. Очевидно, даже при ритуальной спешке это не менее 2-3 часов. После вечери Иисус пошел на Елеонскую гору молиться, причем молился так долго, что ученики за это время заснули (у Матфея ученики засыпали 3 раза). После этого задержание, Иисуса привели в дом первосвященника. После этого между отречениями Петра прошло более часа, Лк22:59. И только тогда наступил рассвет.

Неочевидно, и что именно ел Иисус: "И испеки и съешь на том месте, которое изберет Господь... а на другой день можешь возвратиться и войти в шатры свои". Жертву надо было есть, видимо, во дворе Храма, а не дома. Тогда не стали бы заново кушать дома. Да и по времени поедание жертв должно было растянуться до глубокой ночи. Впрочем, точных данных на этот счет нет, и нет уверенности, что придерживались традиционных сегодня обрядов.

Термин "Кровь Моя завета" лишен смысла.

Исх24:5-8: Моисей окропил израильтян кровью жертвенных тельцов, назвав ее кровью завета. Сразу отметим, что христианские теологи, пытаясь согласовать с пророчествами, проводят аллегорию Иисуса, как жертвенного барана. В Исх24 речь идет именно о тельцах.

Эвхарист же, в попытке построить аналогичный контекст, использует аллегорию крови аллегории агнца. Если не признать это чрезмерной натяжкой, то так можно установить связь между любыми событиями.

Редакция была изменена на "Кровь Моя нового завета". Очевидно, к тому времени христианство уже отошло от иудаизма, появился термин "новый завет" и понадобилось его обосновать – желательно, приписав Иисусу. Термин "новый завет" взят из пророчества Иер31:33: "Но вот завет, который Я заключу с домом Израилевым после тех дней, говорит Господь:... на сердцах их напишу его, и буду им Б., а они будут Моим народом".

Втор6:6: "И да будут слова сии, которые Я заповедаю тебе сегодня, в сердце твоем". Израильтяне часто отступали от Закона, чтили его глазами, а не сердцем. Именно поэтому Иеремия говорит, что завет будет помещен в сердце, соблюдать его будет легко и естественно, что он станет частью каждого иудея.

Речь идет все о тех же заповедях, нет ни слова о новых. Иер31:34: "все сами будут знать Меня..." То есть, знание Б. будет следствием завета в сердцах израильтян, а не причиной для отказа от Закона.

Христианство же проповедует новые положения, а не новую форму Завета.

Кстати, новый завет должен быть заключен именно с иудеями, а не всеми народами, как это пытались изобразить фальсификаторы. Павел пытался разрешить коллизию, говоря о христианах как новом Израиле. Но Иеремия однозначно сказал о народе, а не о какой бы то ни было другой общности.

Новый Завет не является таковым и по тексту. Сравним путаный и противоречивый пересказ третьими лицами тезисов Иисуса в Новом Завете со строгим изложением Моисеем послания Б. в Ветхом Завете. Если бы Иисус считал нужным оставить Новый Завет, то он, безусловно, сделал бы это в виде формальной записи, не допускающей искажений, а не оставил бы эту работу необразованным апостолам.

Возможно, что введение понятия "Нового Завета" потребовалось для обоснования отказа от обрезания, завета Б. с Израилем.

26:29: "Говорю вам, не буду уже пить вина до того дня, когда буду пить новое вино с вами в царстве Отца Моего".

Очевидно, речь идет о "новом" вине – духовном состоянии. Но почему же оно новое для Иисуса? И почему он будет ожидать апостолов, чтобы ощутить это состояние? Ведь он находится в нем всегда. По крайней мере, начиная от воскрешения, когда апостолы еще явно не находятся в царстве небесном.

Лк22:18 несколько отличается: "Ибо говорю вам, что с этого часа не будь пить от плода виноградного, пока не наступит царство Б."

Здесь Иисус говорит о царстве небесном как своем личном опыте, независимо от апостолов. Если предположить, что вся история с распятием – буквальная интерпретация обряда посвящения, то такое обещание выглядит вполне к месту. Аутентичный текст может лежать между Матфеем и Лукой, что-то вроде: "не буду уже пить вина до того, как буду пить новое вино в царстве Б."

26:31: "Тогда говорит им Иисус: все вы соблазнитесь о Мне в эту ночь, ибо написано: 'поражу пастыря, и рассеются овцы стада...'"

Фальсификатор цитирует неправильный перевод. Зах13:7-9: "'Пробудись, о меч против Моего пастыря, против моего ближнего,' – говорит Господь духов. 'Порази пастыря, чтобы овцы могли рассеяться; Я обращу десницу Мою против малых сих. Во всей земле, '– говорит Господь, 'две трети будут отрезаны и истребятся, и одна треть останется живой. И Я пропущу эту треть через огонь, очищу их, как очищают серебро, и проверю их, как проверяется золото. Они призовут Мое имя, и Я отвечу им'".

Захария под "овцами" понимают всех иудеев, а не апостолов. Смерть пастыря – не самостоятельная причина рассеяния овец, а средство их рассеяния. Не описывается, чтобы две трети учеников были уничтожены (за грехи), а треть очищена. Остальные описываемые Захарией события не имели места.

Здесь грубая логическая ошибка. Рассеются не потому ("ибо"), что так написано, но написано в предсказание о рассеянии. Нарушена причинно-следственная связь. А вот с точки зрения фальсификатора все правильно: ученики рассеялись потому, что так написано (для фальсификатора именно пророчество, а не воля Б., представляется непосредственной причиной).

26:33-35: Иисус предсказывает отречение Петра. "Петр сказал Ему: '...я не отрекусь от Тебя'. И так сказали все ученики".

То есть, со всеми был и Иуда Искариот. Иисус предсказал его предательство в тот же вечер (26:25). И остальные ученики никак не реагировали, не следили за Иудой, дали ему уйти и привести стражу? У эпизода в этом виде отсутствует какая-либо достоверность.

26:37: Иисус, "взяв с собою Петра и обоих сыновей Зеведеевых, начал скорбеть и тосковать" в Гефсимании.

17:1, преображение: Иисус также присутствует с этими тремя учениками. Не слишком вероятно, но и не исключено, что здесь мы встречаем след Правил общины (Rule of the Community) ессенов, Совет которой состоял из двенадцати человек и (возможно, или) трех священников. Прослеживается аналогия с двенадцатью апостолами и тремя избранными учениками.

Увы, 26:39 – явная фальсификация. Иисус молится на Гефсимании: "aИ отойдя немного, пал на лице Свое, молился и говорил: 'Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; bвпрочем, не как Я хочу, но как Ты'. И приходит к ученикам, и находит их спящими..."

Кто же мог слышать эти слова? Иисус вскоре был арестован и казнен, он не имел возможности рассказать ученикам о своей молитве.

Вероятно, это позднее пособие для христианских мучеников.

К тому же, 26:39b похоже на позднее дополнение. Редактор, по-видимому, решил показать, что Иисус отнюдь не отказывался исполнять волю Б., и не очень-то и переживал.

26:40-41: "И приходит к ученикам, и находит их спящими... Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна".

При всем разгильдяйстве и неверии учеников, они все же едва ли пошли бы спать. Нетипичен для Иисуса и тезис о немощной плоти, явно из развитого христианства.

Проблема была очевидна и Лк22:45 объясняет, что ученики заснули, потому что горевали.

26:42 – опять слова молитвы Иисуса. 43 – опять ученики спят. 44 – опять "то же слово" молитвы Иисуса. 45 – опять спят. Подозрительно круглые числа: 3 молитвы, 3 раза заставал учеников спящими. Наверняка 26:39-45 (молитва в Гефсимании перед казнью) – фальсификация.

26:45: "Тогда Он подошел к ученикам и сказал им: '... Смотрите, час близок, и Сын Человеческий будет предан в руки грешников'".

Эта фраза, по-видимому, принадлежит иудейским сектантам. Только с их точки зрения священники могли быть грешниками. Ортодоксальная традиция рассматривала их как чистых, не имеющих неискупленных грехов. Сектанты, как правило, имели свои ритуалы, несоблюдение которых священниками позволяло считать их грешниками.

26:47: "Иуда... пришел, и с ним множество народа с мечами и кольями, от главных священников и старейшин народных".

Если бы священники хотели схватить Иисуса, они бы просто использовали организованную храмовую стражу. Маловероятна такая формализация функций, при которой стража могла действовать только на территории Храма.

26:48: "Предавший же Его дал им знак, сказав: 'Кого я поцелую, Тот и есть...'"

Эпизод не согласуется с известностью Иисуса. О фальсификации свидетельствует и неестественный знак. Почему бы Иуда просто не указал на Иисуса?

Здесь не идет речь о лицемерии: Иуды не скрывал своего предательства.

Точно не известно, был ли поцелуй обычным приветствием или предназначался только для близких друзей, и употреблялся он только на востоке или же в Риме и Греции тоже. То есть, где был написан этот перикоп.

26:49: Иуда целует Иисуса и говорит ему: 'Приветствую, ребе!'"

То есть, Иуда считал, что выполняет волю Иисуса или что реализует его предназначение. Возможно, здесь отголосок римского обращения к начальнику (приветствие).

26:51: "один из бывших с Иисусом... извлек меч свой и, ударив раба главного священника, отсек ему ухо".

26:37: с Иисусом были Петр, Иоанн и Иаков Зеведеи. Интересно даже не то, что в пылу кто-то из них употребил силу. Даже не то, что они противились исполнению только что предсказанного Иисусом. Но для чего апостол носил с собой меч притом, что Иисус проповедовал кротость и непротивление? Возможно, жители Иерусалима не могли иметь оружия в период римской оккупации. Флавий отмечает, что единственным имуществом ессенов, которое они брали с собой в путешествиях, было именно оружие (в разных интерпретациях – меч или посох).

Ин18:10 уточняет, что использовал меч Петр. Непонятно, то ли Иоанн намеревался показать непонимание Петром учения и судьбы Иисуса, то ли он представил его как верного и пылкого ученика. Первое представляется более вероятным. Интересно, следовал ли Иоанн уже сформировавшейся традиции критиковать Петра или же он точно копировал прототекст, а Матфей изъял при копировании прототекста упоминание о Петре. Последний вариант вероятен, если секта Матфея уважительно относилась к Петру, а оскорбительные для Петра вставки в Матфея сделаны редакторами.

Смысл этой вставки не вполне понятен. Если бы писал воинственный язычник, то, пожалуй, раб священника оказался бы убитым. Возможная версия состоит в том, что здесь след "выведения пятна" ессенского происхождения текста. Филон пишет, что ессены не носили оружия. Это вполне согласуется с учением Иисуса. Сказав, что кто-то из учеников имел при себе меч (явно не без ведома Иисуса), фальсификатор мог хотеть показать, что они не были ессенами. В отношении же того, кто именно носил меч, возникла проблема. Ведь христиане согласились с непротивлением. Обвинение конкретного апостола в воинственности повлекло бы протесты его сторонников (конкретной общины, считавшей его своим основателем). Кроме того, христианам нежелательно было показывать римлянам, что их основатели были постоянно (видимо, нелегально) вооружены.

Как и христиане, ессены отрицали причинение зла. Однако, по-видимому, и те, и другие носили с собой оружие для защиты на дорогах.

26:52: "Тогда говорит ему Иисус: 'Возврати меч твой на его место, ибо все, взявшие меч, от меча погибнут".

Это, конечно, явная вставка, ответ на критику в адрес христиан о том, что их бог не мог спасти даже себя.

"Взявшие меч": возможное указание на римлян (или иудеев) после Иудейской войны или даже восстания бар Кохбы. Поэтому этот тезис мог быть не отражен у Луки.

Кстати, он отнюдь не является новым. Завет с Ноем, Быт9:6: "Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека..." Фальсификатор не понял смысла. В буквальном толковании, процесс пролития крови превращается в бесконечную цепочку (каждый, проливший кровь, страдает сам, потом страдает ударивший его и т.д.) Речь же идет о неотвратимости возмездия. И употребление меча для возмездия не являлось бы грехом.

"От меча погибнут..." Иов36:11-12: "Если они будут слушать и служить Ему, то окончат дни свои в богатстве... Но если они не слушают, они от меча погибнут, и умрут без знания". Возможно, автор 26:52 имеет в виду, что насилие противно Б., и заимствует тезис из Иова. Тем более что этот тезис отлично соответствует гностицизму.

Можно предположить и иное объяснение. Ессены теоретически готовились к апокалиптической битве с земными врагами. Не исключено, что именно с этим связано уничтожение их общин римлянами. Тогда ессены "взяли меч" и "от меча погибли". От этой ошибки Матфей предостерегает членов своей секты. В этот контекст укладываются и другие проявления лояльности Иисуса к римлянам, как в вопросе уплаты налога ("кесарю – кесарево").

"Умолить Отца Моего": но Иисус молил именно об этом в Гефсимании, без видимого результата.

26:53: "Думаешь, Я не могу теперь воззвать к Отцу Моему, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов ангелов?'

"Двенадцать легионов ангелов..." Автор не понимал, что подсчет числа ангелов противоречит их инкорпореальности (по крайней мере, если ангелы не совершенно различны по своей природе, как sefiroth). И, кстати, зачем столько? Одного ангела бы явно хватило.

Отметим, что в иудейских текстах встречается фраза "легион ангелов" (например, Bereshit Rabbah, гл.78). Но "легион" – это просто аллегорическое описание их множества. "Двенадцать легионов" предполагает возможность количественного измерения. Кроме того, мы вправе предполагать, что Иисус, в отличие даже от некоторых раввинов, точно знал о инкорпореальности ангелов, и, соответственно, о невозможности их подсчитать.

Само понимание ангелов в Евангелии, по-видимому, отличается от иудейского. В иудаизме, ангелы бывают вечные и создаваемые на короткое время. Вечных насчитывают несколько (иногда так мало как четыре – что тоже, конечно, несовместимо с инкорпореальностью). Остальное множество ангелов представляет собой те или иные силы, действия, вынуждающие объекты изменять их состояние.

Впрочем, иудейская ангелология заимствована. Y.Rosh ha-Shanah2 упоминает, что имена ангелов были привнесены после Вавилонского пленения. Маймонид специально описывает инкорпореальность ангелов – что автоматически означает невозможность их количественного различения, их единую сущность.

Евангелисты же более склонны к языческой ангелологии (возможно, встречавшейся и в иудейских сектах), утверждающей наличие несметных количеств корпореальных ангелов. В данном случае, выстроенных в двенадцать легионов для войны с преследователями Иисуса.

26:55: "Тогда Иисус сказал, обращаясь к толпе: '...День за днем Я учил в храме, и вы не искали схватить Меня'".

У Матфея, Иисус приходит в Храм примерно за три дня до казни. "День за днем" плохо вяжется и с Иоанном. У него Иисус несколько раз приходил в Храм, но, видимо, на непродолжительное время. Также у Луки Иисус неоднократно посещал Храм, но проповедовал только в конце миссии.

26:56: "Но все это случилось, чтобы исполнились писания пророков".

В 26:54 Иисус точно так же объясняет свое подчинение (неиспользование легионов ангелов) намерением исполнить пророчества.

Тогда 26:56 может относиться только к новому тексту Иисуса, 26:55. Но в пророчествах не сказано, как будет схвачен Мессия или страдающий раб.

26:59: "Главные священники, и старейшины, и весь синедрион искали лжесвидетельства против Иисуса, чтобы предать Его смерти..."

Вряд ли синедрион пренебрег довольно комплексной процедурой рассмотрения уголовных дел, тем более, в случае, предусматривающем казнь. Талмуд, описывая казнь Иешуа, настаивает на точном соблюдении формальностей.

M.Sanh4:2: участвовать в рассмотрении дел, предусматривающих казнь, могли священники, левиты и израильтяне, которые могли вступать в брак с коленом левитов. Старейшины не обязательно удовлетворяли этим условиям. Поэтому возможность их участия в рассмотрении дела Иисуса сомнительна. А вот учеников раввинов, которые обязательно присутствовали (целых три ряда, M.Sanh4:4), Евангелия не упоминают.

"Весь синедрион" не мог искать свидетельства против Иисуса. Во-первых, без свидетелей обвинения его не могли вообще предать суду. Во-вторых, ему должна была быть предоставлена возможность защиты (и прения начинаются с защиты, M.Sanh5:4). В-третьих, все судьи не могли голосовать за осуждение (M.Sanh4:1).

В первую ночь Пасхи, когда первосвященник приносил жертвы в Храме? Даже по версии Иоанна, за день до наступления праздника, священники тщательно соблюдали ритуальную чистоту и наверняка были озабочены разнообразными приготовлениями. И именно ночью – до того, как пропел петух (26:74, 27:1)? Впрочем, по описанию Лк22:66, суд над Иисусом начался с рассветом.

И синедрион впопыхах собрался дома у первосвященника вместо Палаты Выщербленных Камней (The Chamber of Hewn Stones) в Храме? Семьдесят один (M.Sanh1:5) член синедриона, плюс книжники, плюс старейшины – дома? В любом случае, обвинение, предусматривающее казнь, могли слушать не менее двадцати трех судей (M.Sanh1:4).

И почему синедрион собрался именно у первосвященника? Из имеющихся источников, далеко не однозначно, что именно первосвященник возглавлял синедрион. На самом деле, первосвященник не был ни Nasi (патриархом), ни Av bet Din (отцом суда). Однако M.Sanh2:1 упоминает о праве первосвященника осуществлять суд.

Даже при сильном влиянии на синедрион, первосвященник едва ли бы мог собрать его у себя дома. Более того, реальный синедрион, скорее всего, формировался в результате определенной конкурентной борьбы аристократов. Интересы его членов не совпадали и трудно предположить такое послушание первосвященнику.

Согласно Sanh86, в праздничные дни синедрион вообще не рассматривал дел. Также, это был апелляционный суд, хотя, возможно, он мог рассматривать дела в первой инстанции.

Впрочем, необходимо четко понимать, что наши представления о функционировании иудейской легальной системы базируются на преданиях. Характерен M.Sanh1:6: "А откуда мы знаем, что синедрион должен был состоять из семидесяти одного члена? Потому что сказано: 'Собери Мне семьдесят старейшин Израиля'. Поскольку Моисей был в дополнение к ним, итак, были семьдесят один". Согласно традиции, Мишна была составлена в 1-2в.в., и ее авторы могли еще помнить храмовый синедрион. Но они, похоже, говорят об очень давнем времени. Даже сам язык Мишны вызывает сомнения в историчности изложения: она написана на иврите, который видимо, тогда уже не употреблялся, с отдельными арамейскими словами. Собственно, и сегодня теологические тексты часто пишутся архаичным языком. Но таким языком обычно не пишут историки. Он (очевидно, психологически) сопутствует не вполне точным описаниям.

С другой стороны, у Иоанна не синедрион судит Иисуса, а первосвященник с ним беседует, прежде чем отдать Пилату (Ин18:19-24) по обвинению в государственном преступлении (называл себя царем иудейским).

26:60: "и хотя много лжесвидетелей приходило, не нашли" вины в словах Иисуса.

Но ведь священники хотели схватить Иисуса не просто так, а за совершенно конкретные, с их точки зрения, богохульства. Которые, естественно, многие слышали. Какие же были проблемы со свидетелями, и зачем могли понадобиться лжесвидетели?

Что же говорили лжесвидетели, если их показания не указывали на преступление Иисуса? Законы о религиозных преступлениях довольно просты и наверняка были общеизвестны. То есть, либо это были честные свидетели, описывавшие вполне легальные действия Иисуса, либо придется предположить, что лжесвидетелей не инструктировали, что им говорить – довольно странная ситуация. Свидетельствующая, кстати, о непредвзятости суда. Если же рассказы лжесвидетелей были признаны не соответствующими действительности, они вполне могли быть сами казнены.

Теперь, существовала процедура допроса свидетелей. Вначале их всех вместе (M.Sanh3:6) предупреждали о допустимости тех или иных показаний (M.Sanh4:5). В общем случае, они могли говорить только то, что слышали и видели сами, причем только то, что можно было трактовать однозначно. Потом их выводили из зала, и допускали для подробного (не менее восьми пунктов, M.Sanh5:1) допроса по одному. Очевидно, что в таком режиме допрос "многих лжесвидетелей" растянулся бы на изрядное время, нарушая всю и без того очень тесную хронологию дня распятия.

Очень сжатая хронология могла быть следствием искусственного датирования распятия Песахом. Пасхальный обед – одно событие, а ночь в Гефсимании и распятие – совершенно другие, приходящиеся на праздник Суккот. Какой-то редактор по ошибке посчитал два различных фестиваля одним. В связи с этим напомним, что у Иоанна трапеза в ночь перед распятием не является пасхальной.

Датировка распятия Песахом сомнительна: "И положили в совете взять Иисуса хитростью и убить; Но говорили: 'Только не в праздник, чтобы не сделалось возмущения в народе'" (26:4-5).

26:61: "И сказали: Он говорил: 'могу разрушить храм Б. и в три дня создать его'".

Деян6:14: лжесвидетели "слышали, как он {Стефан} говорил, что Иисус Назорей разрушит место сие..." Это откровенно фальсифицированный текст, сыплющий искаженными цитатами из ошибочного перевода. В любом случае, Деяния приписывают Стефану информированность о христианской традиции, но не о словах Иисуса и не об обвинении.