Текст книги "Преждевременный контакт (СИ)"

Автор книги: Вадим Дмитриев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Глава 13

Свод потолка из металлических форм и стальные конструкции древних станков возле стен, все указывало на принадлежность постройки к промышленным сооружениям. Облупившаяся штукатурка, пол усыпан битым стеклом и окалиной, узоры из ржавых труб над головой. Заросшие мхом деревянные перекрытия и одинокий красный прожектор.

Дождь лил в выбитые стекла. Несло сыростью и гнилью. Марк сидел, прислонившись к заплесневелой стене, и смотрел на Розу. Мокрые спутанные волосы облепили ее бледное лицо. Роза лежала неподвижно, и лишь тихое, еле различимое дыхание заставляло вздрагивать ее побелевшие губы. Слезы катились по бесчувственным синтетическим щекам Марка.

"Жива", – бормотал он.

Рядом без сознания лежал комиссар Витте. Он еще не пришел в себя после отравления газом. Руки его были связаны, а нога, так же как и у Марка, прикована наручниками к трубе у стены. Наручников не было только на Розе. Она полулежала у противоположной стены и безмятежно спала. Марк видел, как размеренно поднимается ее грудь.

Когда двое занесли ее, бесчувственно лежащую на металлическом щите, у Марка перехватило дыхание. С импровизированных носилок свешивалась девичья рука, и под разорванным, закатанным выше локтя рукавом белела свежая повязка.

"Ранена в руку", – подумал Марк, надеясь, что пуля не задела кость.

Они положили щит у сены, и один из них взялся за веревки. Стал завязывать руки.

– Оставь, – приказал второй, – ноги свяжи.

– Метко стреляет, сучка, – буркнул тот, что с веревкой. Он крепко связал под коленями ватные онемевшие девичьи ноги, – ...эх, полковник. Пожалел. В голову бы ей, как она в Виктора. Легко отделалась, тварь.

Он сложил два пальца правой руки вместе, изображая пистолет, и приставил импровизированный ствол ко лбу лежащей перед ним девушки.

– Пх-х, – выстрелил губами.

– Тихо-тихо, – осадил первый, – делай свое дело молча, парень.

– Ладно тебе командовать, Хромой.

"Вот какой он, этот Хромой", – Марк внимательно рассмотрел своего заочного знакомца. Полноватый, невысокого роста убэшник с кличкой Хромой вполне оправдывал свое прозвище. Даже когда он стоял неподвижно, было заметно, что одна нога его короче другой.

– Займешься фургоном, Пьер? – спросил Хромой.

– А кто ж займется, ты что ли, Альфред? – ухмыльнулся его напарник. – Для того и нужен "чистильщик", чтобы подчищать за вами.

Они ушли, и камень в груди Марка, словно многотонная гиря, давившая виной и безысходностью, вмиг раскололся на части – Роза была жива.

Вошел Феликс. Он утомленно присел перед Марком на корточки и спросил:

– Ну почему ты заставляешь меня бегать за тобой, дружище?

Феликс посмотрел на Марка. Своих подопечных он "читал" сразу, но этого парня пока разгадать не сумел.

"Старею", – думал полковник, – "определенно старею".

Прошлой ночью он не спал совсем. Лежал в темноте с открытыми глазами. И не из-за побега. Феликс был уверен – парень никуда не денется. И не из-за Агаты, которая, уже не скрывая гнева, заявила ему прямо:

– Не знала, Феликс, что ты умеешь ошибаться дважды подряд. Как ты думаешь, мне в команде нужны такие люди?

Слова для профилактики. Они не имели значения. Лучшего слуги, чем он, у Агаты не будет никогда.

Прошлой ночью он думал о другом. Он, наконец, понял, почему смерть приходит к нему в каждом сне. Все дело в том, что она уже назначила ему встречу, неминуемую "встречу в Самаре", от которой не убежать. И он принял ее.

"Расставайся с собой легко", – эта навязчивая фраза кровью била в висках всю ночь.

Глупо сопротивляться и пытаться самому переставлять фигуры на шахматной доске жизни. Они по воле судьбы все равно встанут на те клетки, которые ты всячески старался избегать. Скоро это случится, а как, где и когда – не имеет значения. Чем ближе к смерти, тем ближе к сути. Надо лишь расслабиться и ждать.

Он утомленно посмотрел на Марка и вздохнул:

– Марк, мы же с тобой договорились. Так? Ну почему ты такой непредсказуемый. Из-за тебя чуть не погибла твоя подруга.

Он посмотрел через плечо на Розу, затем снова повернулся к нему.

– Как тебе объяснить? Ты уже один раз чудом остался жив. И она, – он ткнул большим пальцем через плечо. – Если бы я взял чуть выше и левее...

Его взгляд стал холодным.

– Или ты с нами или пострадаешь не ты один. Понимаешь это?

Марк утвердительно кивнул.

– Хотелось бы верить, – сказал Феликс и поднялся.

– Господин, э..., – послышался сбоку слабый голос, – я с вами. Я ваш союзник.

Это очнулся Витте. Феликс повернулся к нему, подошел вплотную, нагнулся и развязал узел на его затекших запястьях. Затем отстегнул ногу.

– Со своими союзниками мы обходимся вежливо. Видишь?

И он многозначительно посмотрел на Марка.

– Вставайте, – он протянул Витте руку. – Меня зовут Феликс. Я знакомый того молодого человека.

Он помог комиссару подняться.

– Я комиссар полиции, – запинаясь, выговорил Витте.

– Знаю-знаю, – перебил его Феликс, – пройдемте.

И он легонько подтолкнул комиссара к темной арке, за которой серела обшарпанная дверь.

В небольшой комнатке, прямо за дверью, стояли намертво привинченные к полу стол и два металлических стула. Один – у стола, другой в центре напротив.

– Присаживайтесь, – Феликс указал на стул в центре, – значит союзник.

– Да-да, именно так, – затараторил Витте.

– И в каком деле мы будем союзниками?

– Как же? Вам ведь тоже нужен тот... пришелец?

– Вот как?

Феликс замолчал. Это был неожиданный поворот. Он сел за стол и заговорщицки спросил:

– Значит и вам он нужен, господин комиссар?

– Нет-нет, что вы! – встрепенулся Витте. – Мне в этом году на пенсию. Зачем мне все это? Этот Губер нужен моему начальству.

– И кому же?

– Генеральный прокурор Георгий Новак лично, – он поднял вверх указательный палец, – дал распоряжение объявить его в окружной розыск. Что там произошло, не знаю. Официальная версия – убийство привокзального бомжа Аркадия Шамшагана двадцать четвертого числа прошлого месяца. Странное убийство, но... лично я не верю в причастность к нему этого бродяги. Здесь что-то не то.

– Ну-ну, дальше.

Витте замялся.

– Дальше... вот, ищем. Прилагаю все силы.

– А Кариди тут при чем? – невзначай поинтересовался Феликс.

– Так он последним видел Губера. И с убитым разговаривал последним. Это какой-то треугольник получается – бомж, бродяга и инспектор полиции.

Витте подумал и добавил:

– Но думаю я, что не в убийстве дело. Тут кое что... – тихо сказал он и махнул головой в сторону двери, – кое что интересное рассказала мне ефрейтор Норман.

Феликс вопросительно посмотрел на комиссара.

– Да-да, я – стреляный воробей. Всегда знаю, куда ветер дует. А дует он в сторону пришельца. Роза считает, что это – болезненные видения от переутомления, но... я, конечно, ее понимаю, но...

Комиссар замялся и машинально осмотрелся, будто в комнатке они были не одни.

– Лично я придерживаюсь иного мнения.

Он подался вперед и доверительно произнес:

– Не станет сам прокурор, который вхож в Совет и лично играет в гольф с... ну вы понимаете меня... так выходить из себя из-за какого-то ЧП на полицейской стоянке. Все это – липа. Ему нужен пришелец. Я догадывался, а сейчас уверен, все, что рассказала мне Роза – правда.

– Так что она вам рассказала? – как можно непринужденней спросил Феликс, – мы же союзники?

– Да-да, – Витте оживился, – вот видите, я вам полезен. Так вот, Марк утверждает, что этот бродяга – пришелец из другого мира. Представляете? Он выложил все это Розе Норман. О том, что был в ином мире, что перешел туда с помощью какой-то "схемы перехода", что эти... "иные", их много среди нас, и они здесь уже давно. И что контакт с ними может привести к коллапсу всей нашей Системы Прогресса. Вы понимаете?

Феликс понимал. Он понимал, что этот лысый потный человек совсем не так прост, как кажется на первый взгляд.

–Так-так, – поддакнул он, – и что же дальше?

– Что дальше? Это все, что я знаю.

Витте замялся, вытер ладонью лоб, забыв про платок, и добавил:

– Думаю, что именно из-за этого они, – он опять ткнул указательным пальцем вверх, – и объявили этот чертов розыск. Им нужен пришелец.

– Генпрокурору?

– Ему он зачем? – Витте махнул рукой, – скорее его куратору.

Феликс поднял брови.

– Пару раз видел его в приемной. Молодой статный блондин. Одет хорошо и дорого, поверьте, я разбираюсь.

– Опишите его.

Витте задумчиво поднял голову вверх.

– Такой э... прилежный. Волосы собраны в аккуратный хвостик. Бородка, усики. На вид не более тридцати... Дорогие туфли. Очень дорогие. Выходил из кабинета всегда уверенно, словно это его кабинет. Как-то раз в дверях его встречал сам генеральный. Поверьте, я никогда раньше не видел, чтобы Новак так расшаркивался и по-собачьи заглядывал в глаза. Блондин не из ваших?

Комиссар осекся и замолчал.

– Нет, он не из наших, – задумчиво произнес Феликс.

Он откинулся на спинку и стал барабанить костяшками пальцев по столу.

– Так-так, – бормотал он, – значит так.

Было видно, что мыслями Феликс сейчас не в кабинете. Где-то совсем далеко. Комиссар покорно ждал. Он успокоился – он оказался полезен этому крепкому убэшнику с красным усталым лицом.

– Дальше, – наконец сказал Феликс

– Это все, господин... Феликс, – промямлил комиссар, – к сожалению, не знаю вашего звания.

– Подытожим, – Феликс поднялся и, опершись о стол, встал прямо перед Витте, – Вы, Константин Витте, комиссар полиции выполняете личный приказ генпрокурора – возглавляете розыск Эрика Губера, подозреваемого в недавнем убийстве. Верно? Дело на контроле в самой генпрокуратуре, и поэтому вы полагаете, что мотивы розыска совсем иные... тайные. А поскольку они тайные, то именно тайный, как вы сказали, "куратор генпрокурора" заинтересован в этих поисках. Вы же, как опытный профессионал, – и Феликс оценивающе подмигнул комиссару, – напали на след, но... тут появился я и сломал вам всю игру. Так?

– Все верно, – замахал головой Витте, – да-да, все так.

Феликс включил электрочайник, налил кипяток в большую красную чашку на столе, и кабинет наполнился душистым кофейным ароматом.

– Хотите кофе? – участливо спросил он.

– Хм... не откажусь, – сказал комиссар.

Феликс протянул горячую чашку, и Витте ухватился за нее обеими руками. Полковник и себе налил кофе.

– Я с радостью стал бы вашим союзником, – вздохнул он, – но есть ряд обстоятельств.

Витте жадно сделал большой глоток ароматного напитка.

– Давайте рассуждать, – Феликс устало сел за стол. – Мне без сомнения нужен Марк. И нужен только живым. А поскольку он – человек непредсказуемый, для гарантии его лояльности мне нужна и его подружка. Заметьте, нужна тоже живой. Вы понимаете меня?

Витте кивнул и отпил еще.

– Это хорошо. Так вот... а зачем мне вы, господин комиссар? У вас больше нет никакой нужной мне информации. Нет ни влияния на парня, ни на ситуацию в целом. Более того, вы связаны, пусть даже косвенно, с конкурирующей стороной. Сделать вас шпионом? Вы ненадежны, о чем свидетельствует вот это ваше предательство. Вы потенциальный приспособленец, и продадите меня так же как сейчас продали их.

И он, подражая комиссару, раболепно ткнул указательным пальцем вверх. Затем оперся локтями в стол, скрестив пальцы в "замок" и по-философски сделал вывод:

– По сути, вы мне бесполезны.

Не по сезону загорелая лысина Витте покрылась холодными каплями. То ли от выпитого горячего напитка, толи от холодка, веявшего от этого убэшника. Он поставил пустую чашку на стол и потянулся за носовым платком.

– Нет-нет, – простонал он, – я же вам рассказал все что знаю...

– Тем более.

Феликс подошел к окну и, заложив руки за спину, стал разглядывать толстые дождевые подтеки на грязном стекле.

– Когда же он закончится, – с досадой сказал он, – прямо не весна, а осень.

Так он стоял, глядя в серую мглу дождя. Витте молча, ждал.

– Вы сильно потеете, господин комиссар, – наконец, сказал Феликс, не оборачиваясь, – синусовая тахикардия? Да-да, прискорбно. Я бы очень хотел быть вашим союзником. Вы, наверное, хороший человек, и вы мне симпатичны, но...

Он помолчал с минуту, и устало добавил:

– В вашем кофе была большая доза амитриптилина. Сочувствую, Константин.

Феликс повернулся к побелевшему как полотно комиссару и продолжил:

– Это будет выглядеть так: нападение неизвестными на спецкар с целью завладения оружием. При этом два спецназовца убиты. Далее. Ефрейтор Роза Норман сегодня не вышла на дежурство. Наверно заболела. Она же утром позвонила сразу вам из автомата под своим домом? Благодаря этому звонку, кстати, мы и нашли вас. И нашли Марка, который так и останется для всех погибшим при пожаре две недели назад. А вы, господин комиссар, сегодня скончаетесь от сердечного приступа. В своей машине, по дороге домой.

Он искренне вздохнул:

– Мне действительно очень жаль.

Глава 14

Роза чуть слышно застонала. Она медленно приходила в себя. Мокрые волосы, спутанные и сбитые в сторону, закрывали половину лица. Тяжелые веки задрожали, и она посмотрела на Марка сквозь узкие щелки глаз. Затем подняла голову и окинула взглядом стянутые веревкой ноги и перевязанную руку. И опять взглянула на Марка.

– Ты как? – спросил тот.

– Бывало и лучше, – ответила Роза, с трудом пытаясь подняться. – Плохо, что пуля застряла. Болит.

– Плохо, но врача они вряд ли привезут.

Перевязанную руку она поддерживала второй, здоровой. Так, подтягиваясь спиной и поясницей, мелко перебирая связанными ногами, она, наконец, поднялась и оперлась о стену.

– Да, плохо, – убрав мокрую прядь с лица, сказала Роза – но пока терпимо. Теперь у меня так же, как у тебя с головой. Мы – двое забинтованных доходяг.

Марк улыбнулся.

– Доходяги от слова "дойти"?

– Ага, – хмыкнула Роза.

Она попыталась подняться выше, но неудачно. Было видно, что она еще очень слаба.

– Я вроде одного из них отправила в ад? – спросила она.

– Да. Был у них какой-то Виктор. Был да сплыл.

– Кто они?

– Роза, – жестко перебил ее Марк, – когда ты мне начнешь, наконец, верить?

Девушка молчала.

– Ты до сих пор считаешь этих убэшников моей галлюцинацией? – Марк указал на серую дверь под аркой. – Ты слышала, о чем спрашивал меня Витте? О пришельце, Роза! Не будь одновременно прямолинейной и такой наивной.

– Кстати, где он?

– Кто, Витте? – Марк хмыкнул и махнул головой в сторону арки. – Там, с полковником Аристовским. Ни много, ни мало, с начальником контрразведки УБ СОТ.

Роза отвернулась к стене.

– Марк прости, я вела себя глупо. Но и ты тогда не был похож на нормального.

– На какого нормального? – повысил голос Марк. – Расскажи, как выглядят нормальные? Может, как они?

И он опять показал на дверь.

– Тихо, Марк, я все поняла. Мне еще тогда стоило прислушаться к тебе...

– И не пришлось бы ломать голову, как выбираться из этого дерьма, – ехидно хмыкнул Марк.

– Я же извинилась, – обиделась девушка.

– Ладно, проехали. Тебя тоже можно понять. Такую историю не каждый сможет переварить. Я сам до сих пор перевариваю.

Марк машинально ощупал карманы наброшенной на плечи куртки. Они отобрали даже купленные Розой сигареты – единственное, что было при нем. От досады он хлопнул себя ладонями по коленям.

– Как же хочется курить.

Витте отсутствовал уже довольно долго. Из-за серой двери не доносилось ни звука.

"Вербуют", – подумал Марк.

Некоторое время они молчали. Роза аккуратно ощупала раненную руку и сначала немного, а затем сильнее пошевелила длинными тонкими пальцами. Они шевелились, как положено, без напряжения и дополнительных усилий.

– Повезло, – сказала она, работая пальцами.

– Не больно?

– До свадьбы заживет.

Марк снова улыбнулся. Ему нравилось, что Роза не теряла духа. Даже сейчас, усталая, измученная, с раненой рукой она все же находила в себе силы держаться. Не зря много лет готовила себя к подобным испытаниям. К тому же сейчас Роза была не одна. Их было двое, а вместе они обязательно справятся.

– А как ты? – спросила Роза.

– Лучше чем ты.

– Я о лице, – уточнила девушка.

– Главное, что не потеет. Теперь будет крепче, чем раньше.

Оба негромко рассмеялись. От смеха Марк закашлялся. Он с трудом контролировал губы и челюстные мышцы на новом лице.

– Тем утром, ты говорил о пришельце. И о том, что был у него... или, где ты там был.

– На корабле?

– Да-да, расскажи еще раз.

– Что именно?

– Ну... где ты был?

– Я говорил тебе... это правда. И поверь, Роза, мне было совсем не страшно. Опыты над людьми? Смешно. Если так понятнее – они действительно проводили надо мной опыты. Там на корабле "иные" открыли мне меня. Оказывается во мне столько всего... столько силы. Столько энергии. Ведь мы все – дети Вселенной, поэтому в каждом из нас есть ее энергия. В борьбе за право считаться самыми сильными и единственно высшими, мы выдумываем электричество, строим солнечные батареи, творим черт-те что, вместо того, чтобы заглянуть в самих себя. Заглянуть и увидеть энергию Вселенной – главный источник настоящей силы. Она исцеляет больные тела, позволяет перемещаться в пространстве и времени, дает пищу и свет, тепло и счастье. Она беспредельна, многогранна и неиссякаема. Каждую минуту я чувствую, как наполняюсь ею все больше и больше. Это фантастическое ощущение. Любой из нас – маленький ее сгусток, который не может просто так умереть, исчезнуть.

Почему же тогда мы умираем, спросишь ты. Все просто. Умирает износившаяся оболочка. Словно старый костюм, снимая который, мы обнажаем бессмертное тело – энергию.

Так почему, раз все так просто, мы не умеем пользоваться этой мощной силой? Да все потому, Роза, что стали рабами придуманной нами же Системы. Мы – не одни во Вселенной, и уж точно не венец творения абстрактных противоречивых богов. Но мы единственные, кто пошел не естественным, а фальшивым путем. "Иные" не вступают с нами в контакт потому, что уверенны – мы их не поймем и не примем. Они правы, – в словах Марка звучало отчаяние. – Наша Система основана на разделении, не на единстве. Все, что не укладывается в ее рамки – безжалостно отторгается. Даже сейчас Система, въевшаяся в наше сознание, заставляет называть их "иными", разделяя нас. Но это совсем не так. Мы – клетки единого организма. Мы едины, Роза!

Порочная Система, в которой благо одного зависит от страдания другого, превратила нас в рабов собственных пороков. Но Вселенной не нужны рабы. В ней нет ни хозяев, ни слуг. "Иным" ничего от нас не нужно. На протяжении веков они просят нас лишь об одном – заглянуть в себя и прогнать того мелочного жалкого боязливого раба, который, оторвав нас от вселенского разума, сидит внутри каждого и ревностно охраняет дверь, за которой бурлит бесконечность. Вспомни Христа, Кришну, Будду. Их было даже больше, но ни один из них не был принят и услышан. Их распинали, гнали прочь, а потом трактовали их слова так, чтобы те вписались в рамки Системы.

Не поймем мы и Губера. Лишь когда человечество осознает всю глубину падения, начнется выход из невежества и убогости. Но когда? Мы эгоистичны и боязливы. Воюем за дутые идеалы и мнимые ресурсы. Убиваем себе подобных. Поем хвалебные песни победителям, втаптывая в грязь побежденных. Строим прогресс и лучшую жизнь для всех, забывая любить собственных детей. Гонимся за комфортом, позабыв, что человек – это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком, – канат над пропастью. Живем ради завтрашнего дня, а приходит завтра, тут же начинаем жить днем послезавтрашним. Обитаем в непреходящем страхе, боимся жить сегодня. Вся наша жизнь состоит из планов на будущее, хотя уверены – в будущем нас ждет лишь смерть. Мы состоим из одних парадоксов: боимся умереть – поэтому боимся жить. Боимся измениться – поэтому пытаемся приспособиться. Смысл своей рабской жизни находим в том, что спешим сделать что-то, по нашему мнению, очень важное. Будто, если не успеем, случиться что-нибудь ужасное и жизнь не состоится. Все, что могло случиться, уже случилось! Мы сами себя загнали в матрицу рабского страха. Наша жизнь уже не состоялась!

Марк почти кричал. Роза испуганно постучала двумя пальцами по лбу и показала взглядом на серую дверь под аркой. Марк быстро понизил голос:

– Все во Вселенной связано друг с другом. Но проблема в том, что мы оторваны от этой связи. Являясь ее неотъемлемой частью, мы будто слепцы, не хотим этого видеть. Словно только человечество планеты Земля – венец всего живого, и кроме нас нет ничего.

Но Вселенная больше нашего представления о ней. Уйма галактик, миллионы планет, тысячи звезд и существа, живущие во всем этом – дети, наделенные энергией матери-Вселенной. Она ждет и верит в нас, Роза. Поэтому "иные" еще здесь, среди нас. Моя бабка, кстати, была "иной", а я видишь, родился обычным человеком. Не знаю, как там все это происходит, но во Вселенной нет никаких сотен разновидностей гуманоидов, от "зеленых" человечков до бесформенных пауков с уровнем "ай кью" как у Перельмана. Мы все одинаковые. Все с руками и ногами, у каждого по одной голове, по одному носу и даже размножаемся одинаково, и не почкованием. Вселенная рациональна, зачем ей плодить множество видов, подвидов и форм? Наши тела достаточно функциональны, универсальны, да и не в форме тела все дело.... Но лишь выстроенная нами социальная среда обитания отличает нас от "иных". Мы все – одна энергия, но мы, люди, как-то разучились ею пользоваться.

Марк замолчал, Роза тоже молчала. Она, наконец, услышала его. Глядя в горящие глаза Марка, девушка не видела ни тени сумасшествия. Марк говорил о том, что действительно знал. Не верил – именно знал.

– И что же нам делать? – спросила Роза.

Марк деловито осмотрелся по сторонам:

– Для начала надо выбраться отсюда и найти Губера. А потом я покажу тебе другой мир.

– А прямо сейчас твой пришелец не может нам помочь? Прилетел бы на своей летающей тарелке и вытащил нас отсюда.

Вдруг она резко замолчала. Под аркой скрипнула и открылась серая дверь. Из нее вышел Феликс. Он был один. Марк ждал, что за ним появится комиссар Витте, но этого не случилось.

Феликс подошел к Розе, дружески улыбнулся и подмигнул.

– Если честно, – сказал он, – мне Виктор никогда не нравился. Какой-то он был безголовый. Безголовым в буквальном смысле и помер.

Затем наклонился ближе и поинтересовался:

– Как рука? Все о'кей?

Роза демонстративно отвернулась.

– Боевая девчонка, – усмехнулся полковник, – с характером. Скажу тебе одно, – он взял девушку за подбородок и повернул лицом к себе, – если бы твой дружок не "чудил", а слушался старших, мне бы не пришлось прострелить тебе руку. Ты все так же по утрам бегала бы на стадионе, кормила своего кота синтетическим молоком и читала вечерами электронные детективы.

Затем показал пальцем в сторону противоположной стены, и добавил:

– Но у нас с тобой есть проблема – это наш Марк-непоседа.

Феликс подошел к парню и снял с его ноги цепь.

– Ну, пойдем, расскажешь, куда так торопился.

***

– Каждый, кто пытался от меня сбежать, был уверен, что у него это получится, – говорил Феликс, закрывая за собой серую дверь. – Ты не исключение. Проходи-проходи.

Он указал Марку на стул, стоящий посреди комнаты.

– В моей практике было три беглеца. Двое еще во времена "чистки". Один сам пришел, другому я отстрелил обе ноги... и третий, вернее третья. Спустя два года потом. Она, действительно, продержалась дольше всех. В лесу, за Периметром. Голодная, с простреленным плечом. Она ела мышей живьем. Да, она была сильнее всех. Уважаю силу.

Он сел за стол и еще раз указал Марку на стул напротив.

– И вот теперь ты. Всего одни лишь сутки, – полковник покачал головой.

Марк оглянулся. Удивительно, куда подевался Витте? Стол, два стула, окно. В углу комнатки чернеет старая театральная ширма. И только он и полковник. Он сел, положив связанные руки на колени.

– Почему ты такой неугомонный? – вздохнул Феликс.

– А почему вы испортили мне жизнь?

– Поясни.

– Да-да, именно, – повысил голос Марк. – Вы считаете, что имеете право вот так запросто врываться в мою жизнь. В жизнь любого. Даже не спрашивая на то разрешения. Еще совсем недавно вы и не догадывались о моем существовании. А теперь, мало того, что изуродовали лицо, уничтожили мой дом, похоронили заживо, вы и сейчас не даете мне покоя.

– Такая работа, – Феликс пожал плечами и подошел вплотную к сидящему Марку.

– Да кому нужна ваша работа? – Марк попытался подняться. – Вы действительно считаете, что имеете на это право?

– Да, действительно считаю, – полковник положил тяжелую руку Марку на плечо, усадив его обратно на стул. – И представь себе, имею. Это простое право – право сильного. Во-первых, я работаю в силовой структуре, и на "сильных мира сего". А во– вторых, я просто физически сильнее тебя, сынок. Спроси у своей подружки. Думаю, она прекрасно понимает, что такое "право сильного". Поэтому ее U-9 всегда при ней. В давние времена была поговорка: "Господь создал людей разными, а полковник Кольт сделал их равными". Твоя подружка, по всей видимости, знает это. Но ты... у тебя веревки на руках, и нет против моей силы никакого аргумента в кобуре. Ведь так?

– Так, – хмуро согласился Марк. – У меня действительно нет никаких аргументов. У меня даже кобуры-то нет. Так зачем тогда это?

Он вытянул связанные руки вперед и добавил:

– Согласен, ваша взяла. Развяжите. Что я могу против вашего "права силы"?

– А и то правда, – улыбнулся Феликс, – надеюсь, больше не придется объяснять?

Он освободил от веревок затекшие руки парня.

– Дружище, поверь мне, – Феликс вынул сигаретную пачку и протянул ее Марку, – нам обоим будет выгодно наше сотрудничество. Я сделаю свою работу, а ты сможешь очутиться в наших рядах, в УБ. Не каждому молодому полицейскому выпадает такой случай. Кофе будешь?

Марк не ответил, молча тер затекшие от веревок запястья. Тем временем, не дождавшись ответа, полковник повернулся к столу и включил электрочайник.

– А про пришельца не думай, – продолжал он, стоя к Марку спиной. – С ним все будет хорошо. Только скажи где он, и все.

Вдруг яркая вспышка перед глазами. Марк ясно ощутил себя будто в тоннеле, в луче густого света. Теплого и сильного, словно протыкающего землю под ногами до самого ее ядра. Он удивленно посмотрел на ладони. Его руки быстро наливались безграничной силой. Вбирали в себя свет. Марк поднялся, повернулся и, обхватив двумя руками спинку стула, медленно потянул ее вверх.

– Расставайся с собой легко, – хладнокровно сказал он. – Так, кажется, господин полковник?

Металлический скрежет длился долю секунды. Винты выскочили из своих гнезд, будто их и не было вовсе. Феликс повернулся в пол-оборота. Этого хватило, чтобы краем глаза увидеть над собой высоко поднятый стул. Хрясь! И груда металла опустилась на голову полковника, оставив на седых волосах широкий кровавый след. Феликс покачнулся, оседая на левую ногу, и с грохотом свалился на стол, теряя сознание. Электрочайник разлетелся вдребезги, расплескав остатки кипятка. По серому пальто поползли темные мокрые пятна.