Текст книги "Жизнь на старой римской дороге"

Автор книги: Ваан Тотовенц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

– Здравствуй, Торик.

Торик едва ответил на приветствие.

– В чем дело, что ты снова слюни распустил?

– Не спрашивай, голова трещит.

– Я тебе такое сейчас скажу.

Торик поднял голову.

– Ты ничего не слыхал? – спросил его приятель.

– Нет? – Торик отложил шило в сторону.

– В наш город привезли проституток…

– Проституток?!

– Да, целых три.

Торик произнес что-то невнятное.

– Такие хорошенькие, просто прелесть.

– А ты их видел?

– Нет, люди говорят.

Наступило молчание. Торик не представлял, как выглядят женщины легкого поведения, хоть и много слышал о них.

– Махнем сегодня к ним? – предложил приятель.

Торик странно засмеялся, – словно овца заблеяла от радости.

– Деньги у тебя есть?

– Денег-то много, – гордо ответил Торик.

– Так пойдем?

Торик замялся и неуверенно поглядел на приятеля.

– Сегодня в полночь жди меня под деревом у дома Аганик, я приду.

– А где живут эти женщины? – спросил Торик.

– В нижнем квартале.

Торик прошел в другой конец лавки, где были сложены горой паланы и позвал приятеля. Они распили по стаканчику водки.

– Ох, по всем жилам потекла! – удовлетворенно сказал приятель и, договорившись с Ториком ровно в полночь встретиться у условленного дерева, ушел.

Торик снова сел за палан, взял в руки большую иглу, но работа не клеилась, его воображению представлялись необычайные картины, заманчивые и в то же время внушающие страх.

– Торик, где ты? – позвал его кто-то.

Ответа не последовало. Торик ничего не слышал, он был весь во власти разыгравшегося воображения.

– Женщина легкого поведения, – думал он, – брр… страшно как.

Вспомнилось ему несколько историй, связанных с подобными женщинами. Приехавшего из Греции учителя господина Бурназяна за связь с проститутками водили по улицам, плевали в лицо и позорили всенародно. Адвоката Кумлесеряна – одного из видных людей города – поймали на улице, вымазали лицо грязью, а хромой Артин вынужден был в полночь бежать из города, и до сих пор неизвестно, что с ним стало. Одна за другой всплывали в его памяти эти картины. Тем не менее в полночь под деревом у дома Аганик встретились две тени.

– Кто идет? – спросила одна.

– Это я, Торик, – ответила другая.

– Почему опоздал?

Торик взял приятеля за руку.

– Постой, дай отдышаться, – попросил он.

– Пошли, а то придем к шапочному разбору, – ответил приятель.

Торик был сильно возбужден, голова горела, он стоял как вкопанный, не в силах сделать шагу, но ему казалось, что какая-то сила его оторвала от земли и унесла в облака…

– Идем, – сказал приятель и силой потащил Торика за собой.

Ровно в полночь две тени выскользнули из-под дерева перед домом Аганик и двинулись в сторону нижнего квартала.

– Куда ты меня ведешь?

– В нижний квартал, они там.

На Торика напала дрожь. Он вытащил из-за пазухи бутылочку водки, протянул приятелю. Тот приложился к горлышку, выдул половину и вернул Торику, Торик допил остальное.

– Ох, по всем жилам потекла! – сказал приятель, и они пошли дальше.

Ночь была тихая, теплая. Они прошли мимо цветущих кустов, медовый аромат которых заставил Торика вдохнуть воздух всей грудью. Среди умиротворенного затишья природы только его сердце тревожно билось, словно бурная речка, которая текла в нижнем квартале.

– Скоро? – спросил Торик.

– Уже подходим.

Торик посмотрел на небо. Казалось, оно нависло над ними низко-низко, и до звезды, весело улыбавшейся ему, можно дотянуться рукой.

Приятель остановился перед каким-то домиком, в двух крошечных окошках которого горел свет.

– Здесь они живут, – сказал наконец приятель.

– Что ты говоришь? – Торика словно пригвоздило к земле.

– Они еще не спят.

– Откуда ты знаешь?

– Видишь, лампа у них светится. Приятель подошел к окну и тихо постучал по стеклу.

Молчание.

Торик подошел к приятелю:

– Пошли обратно.

– Не дури, – сказал приятель и снова постучал.

– Слушай, а вдруг мы ошиблись.

Не обращая на Торика внимания, приятель постучал еще сильнее.

И вдруг дверь тихонько скрипнула и отворилась.

Сердце Торика дрогнуло.

Приятель стал шептаться с кем-то.

– Торик, пойди сюда, – позвал он.

Торик даже не почувствовал, как ноги сами понесли его на голос. Приятели вошли в темный коридор. Дверь за ними захлопнулась. В темноте кто-то взял Торика за руку. Это была женская рука, маленькая, нежная. Отворилась дверь комнаты, и часть коридора осветилась, – их встречала полуобнаженная женщина с золотистыми волосами. В комнате была еще одна женщина, она лежала, в постели.

– Сколько их, – спросила лежавшая женщина, когда приятели вошли в комнату.

– Двое, – ответила девушка, открывшая дверь.

– Я тогда не буду вставать, – сказала она и повернулась к стене.

Торик остановился посреди комнаты и невидящими глазами глядел под ноги. Голова была как в тумане, сердце стучало бешено. К нему подошла блондинка, взяла его за руку, повела за собой и посадила на кровать. Приятель и вторая девушка устроились на другой кровати. Постель с белой простыней показалась Торику облачком, а девушка – пташкой, вдруг вспорхнувшей и севшей на его колени.

Торик и сам не понял, как обнял девушку с золотистыми волосами и прижал к себе. Впервые в жизни он чувствовал женщину так близко, впервые дыхание женщины касалось его лица, он чувствовал аромат ее тела. О, этот аромат был нежнее аромата цветов, растущих на берегу реки в нижнем квартале. Обнимая своими крепкими сильными руками девушку, он хотел было сказать ей: «Я люблю тебя», – но слова словно застряли в горле:

– Ты любишь яблоки? – сказал он тихо.

– Люблю, – был ответ.

– Хочешь, принесу тебе яблок? – осмелев, предложил Торик.

– Нет, нет, не надо, – улыбнулась девушка.

– Нет, я пойду за яблоками.

– Ты уйдешь и больше не вернешься, – встревожилась она.

– Что ты говоришь? Да если ты даже уйдешь на край света, я и там разыщу тебя! – воскликнул он.

Девушка улыбнулась. В его словах было столько искренности и чистоты.

– Ты веришь мне? – спросил Торик.

– Верю, – сказала девушка и крепко обняла его. Торик поцеловал ее в губы. Этот поцелуй зажег юношу, ему вдруг захотелось говорить, всю душу излить, высказать затаенные в сердце ласковые слова, но язык отнялся от радости, он только глядел на девушку, в ее голубые бездонные глаза, гладил золотые волосы.

– Как ты там, Торик? – вдруг спросил его приятель.

– Не спрашивай, все прекрасно, – ответил Торик и снова стал целовать свою девушку.

Приятель и его девушка цинично захохотали.

Торик обиделся:

– Чего вы смеетесь, я эту девушку не променяю ни на кого на свете.

Он обернулся к своей подруге. Она улыбалась. В ее улыбке были и усмешка и удивление. Многие ей говорили такие слова, но у Торика глаза горели особым огнем, губы дрожали. Он явно не находил слов, чтоб выразить то, что чувствовал. После долгого молчания Торик прошептал ей на ухо:

– Как тебя зовут?

– Анжела.

– Анжела?

– Да.

Торик никогда прежде не слышал такого имени.

– Я не расслышал тебя, – вновь прошептал он.

– Я говорю, меня зовут Анжелой.

Девушка заметила удивление Торика.

– Ты не знаешь, что означает Анжела?

– Хи, хи, хи, – засмеялся Торик, – никогда не слышал такого имени.

– Анжела – это значит ангел, – пояснила она.

– Ангел?

– Да.

– И верно. Ты действительно ангел, я понял это, как увидел тебя.

– Я правду говорю, – улыбнулась девушка.

– Я верю, дорогая, ангелы не могут врать.

Анжела прижалась к Торику.

– Хочешь, пойду принесу что-нибудь поесть? – вновь предложил Торик.

– Нет, не надо.

– А я хочу принести, – настаивал Торик.

– Лучше в следующий раз.

– В какой это следующий раз? Я сейчас заберу тебя домой.

– К себе домой? – удивилась девушка. – Зачем же?

– Хочу, чтобы ты бросила это дело, я не оставлю тебя здесь.

Голубые спокойные глаза Анжелы наполнились слезами.

– Зачем ты заставляешь девушку плакать? – упрекнул приятель.

– Не суй свой нос куда не следует, – отрезал Торик. А потом обернулся к девушке: – Не плачь, дорогая, я возьму тебя к себе домой, будешь жить у меня, как царица.

Анжела почувствовала искренность и нежность чувств в этом нескладном, простом парне и ласково обняла его.

Торик нежно провел рукой по ее щекам.

– У меня только одна тетя, и больше никого, – сказал он.

– А если она не согласится? – спросила девушка.

– Не бойся, – гордо сказал он, – дом принадлежит мне. Так что собирай свои пожитки и пошли.

– Давай отложим на утро.

– Нет, я хочу сейчас, не хочу, чтобы ты оставалась здесь больше ни на одну минуту.

Девушку одолевали сомнения. Куда она пойдет на ночь глядя с незнакомым человеком. Может быть, он хочет увести ее, замучить, а утром выпроводить на улицу.

– А где ты живешь? – спросила Анжела, чтобы хоть немного собраться с мыслями.

– Знаешь, где находится большой родник? Вот напротив этого родника мой дом.

– Давай лучше утром пойдем, – попросила девушка.

– Нет сейчас, собирайся, нам пора.

– Зачем нам нарушать ночью покой твоей тети?

– Моя тетушка с ума сойдет от радости. Пошли.

Анжела молчала, она колебалась, хотя в душе никакого страха не испытывала.

– Если боишься, в эту ночь можешь лечь спать с моей тетей, – предложил Торик, – а утром рано отправимся в церковь и обвенчаемся.

Анжела решительно поднялась, вытащила из-под кровати чемодан, уложила в него свое белье, затем надела пальто и шляпу.

– Ты куда собралась? – удивленно спросила подруга.

Вместо Анжелы ответил Торик:

– Ко мне домой.

Подруга Анжелы недоуменно молчала.

– Чего уставились на меня, она будет моей женой.

Увидев решительность и смелость Торика, Анжела взяла его под руку и положила голову ему на плечо. Торик обнял ее, поцеловал и сказал:

– Ангел мой, идем.

Анжела подошла к кровати спящей подруги и поцеловала ее. Та проснулась и спросонья подумала, что и к ней пришел клиент, быстро вскочила, но, увидев перед собой Анжелу в пальто и шляпе, так и застыла на месте.

– Куда собралась?

– К себе домой, – ответил Торик и взял чемодан Анжелы.

Анжела попрощалась с подругами.

– Приходи к нам, пока мы здесь, не забывай, – попросила подруга.

– Нет уж, дудки, ее ноги больше здесь не будет, – сказал Торик.

На улице Анжела прижалась к Торику и спросила:

– Мы пойдем прямо к тебе домой?

– Конечно, к нам домой.

– К нам домой, – радостно повторила Анжела и схватилась за сердце. Оно готово было выскочить из груди. Правда, где-то шевелилось сомнение, но радость брала верх.

«Нет, этот простой, неотесанный человек не обманет меня», – думала Анжела и прижималась к Торику.

– Как только устанешь, скажи, я возьму тебя на руки и донесу до дома.

– Нет, я не устану, – ответила Анжела.

Небо еще ниже придвинулось к земле, звезды, казалось, вот-вот посыпятся вниз. Аромат цветов на берегу реки был похож на аромат Анжелы, такой же свежий и легкий.

* * *

Турвантан спала, когда Торик зажег свет в комнате.

– Тетя Турик, вставай, я нашел себе жену.

Турвантан вскочила с постели и, раскрыв слипшиеся глаза, увидела Анжелу, которая, дрожа от страха, стояла на пороге.

– Что ты говоришь! – воскликнула Турвантан, протирая глаза.

– Смотри. Вот моя жена.

Словно онемевшая от испуга птичка, смотрела Анжела на Турвантан.

– Ах, она как ангел красива.

– Ее и зовут ангелом, – с гордостью сообщил Торик.

Турвантан обняла Анжелу, расцеловала ее.

– Тетушка Турик, мы проголодались, приготовь что-нибудь поесть.

Турвантан торопливо вышла из комнаты.

– Садись мой ангел, вот твой дом, все здесь твое, все, – сказал Торик.

Анжела посмотрела на чисто прибранную комнату и прослезилась.

– Что ты плачешь, – спросил Торик, лаская ее золотистые волосы своими грубыми пальцами.

– Это я от счастья плачу, – ответила она, сквозь слезы.

– Не надо, милая, не надо. С сегодняшнего дня ты не должна больше плакать. Пока я жив, на твоих глазах не будет слез.

В комнату вошла Турвантан, увидела плачущую Анжелу и напустилась на Торика:

– Ты обидел ее?

– Да нет, тетя, я ее не обижал, это она от счастья плачет.

Турвантан подошла к Анжеле, обняла ее и сказала:

– Не плачь, доченька, не плачь, видно, ты сирота. Мой Торик тоже сирота. Я и тебе стану матерью.

Торик и Анжела поужинали, поели масло, сыр с зеленью, а Турвантан сидела напротив, скрестив руки на груди, и с восторгом, и с материнской любовью наблюдала за ними.

– Такой женщины, как моя тетушка Турик, нет на свете, – говорил Торик.

– Она хорошая, – воскликнула Анжела, улыбаясь Турвантан белозубой улыбкой.

Потом Турвантан поднялась, постелила постель для новобрачных в другой комнате, убрала посуду и сказала:

– Торик, сынок, твой ангел устал, ложитесь спать.

Спустя некоторое время Торик погасил лампу…

* * *

Торик проснулся рано утром и увидел рядом с собой Анжелу. Ее золотистые волосы были разбросаны по подушке, словно лучи утреннего солнца. Он долго смотрел на ее пухлые, розовые руки. Анжела открыла глаза, и они засверкали, как волны горного озера.

– Спи, хорошая моя, еще рано.

Анжела повернулась на другой бок и закрыла глаза. Торик на цыпочках вышел из комнаты.

Турвантан уже хлопотала на кухне.

– Тетушка Турик, чем ты занята? – спросил ее Торик.

– Делаю халву, сынок, для твоей голубоглазой женушки.

Торик с благодарностью и любовью обнял старую тетушку.

– Правда, хорошая у меня жена?

– Где ты только разыскал такого ангелочка? – спросила она.

Торик мог и не говорить ей ни о чем, очень может быть, что она так и не узнала бы правды, но он ничего не утаил, рассказал все, как было.

– Вай, лучше бы я ослепла и не видела этого позора! – воскликнула Турвантан, ударяя себя по коленям.

Торик был поражен.

– Что с тобой случилось, тетушка? – спросил он.

– Торик, сынок, лучше бы ты убил меня, чем свалил на меня такое горе, – сквозь слезы говорила Турвантан.

Ослепленный своей любовью, Торик не в состоянии был понять старую женщину.

– Ноготок своей жены я не променяю на дочь твоего фабриканта, – решительно заявил Торик.

– Ах, что скажут люди, – продолжала причитать Турвантан, – как я посмотрю в глаза людям, лучше бы ты похоронил меня рядом с Григором-агой.

– Тетушка Турик, Анжела такая же сирота как я, не говори о ней плохо, – взволнованно сказал Торик.

В это время из комнаты вышла Анжела, увидела Турвантан и Торика, радостно подбежала к Торику и поцеловала его. Турвантан искоса поглядела на Анжелу.

Торик же поднял жену на руки и стал носить ее взад и вперед.

– Ты такая легкая, как маленькая птичка.

Анжела спрыгнула на пол, подошла к Турвантан, положила свою золотую головку ей на колени и прошептала:

– Тетушка Турик, ты мне будешь мамой, а я тебе буду послушная дочь, хорошо?

Слова Анжелы тронули Турвантан. Она поцеловала Анжелу, но ничего не ответила.

Спустя некоторое время, когда Торик и Анжела позавтракали, поели халву, Торик объявил:

– А сейчас мы пойдем с тобой в церковь венчаться.

Анжела благодарно посмотрела на него.

* * *

– У вас нет свидетельства о рождении, сын мой, – сказал поп.

– Да будет вам, отец, и без него обойдемся, – сказал Торик и положил в руки священника золотой.

Поп взял Библию и прочел: «Станете одно тело и одна душа…»

– Станете одно тело и одна душа, – очень верно сказано, – воскликнул Торик, а Анжела молча и со страхом поцеловала серебряный крест.

Когда они вернулись домой, Турвантан спросила Торика.

– Ты сегодня пойдешь в мастерскую?

– В такой день я не буду работать, – ответил Торик и ласково посмотрел на свою жену.

– Ты обязательно пойди в мастерскую, – дружески подсказала Анжела, – от работы нельзя отказываться.

– А ты?

– Я буду помогать тетушке Турик, пока ты вернешься.

– Никуда не уйдешь? – спросил Торик с опаской.

Она поняла, что его мучает. Она подошла к нему, нежно поцеловала его и сказала:

– До самой смерти я никуда не уйду, я твоя навеки.

– Ангел ты мой, родная моя!

Торик побежал открывать свою лавку.

Турвантан и Анжела вместе взялись за уборку, и Анжела спросила:

– Тетушка, а чем занимается наш Торик?

– У него мастерская. Он шьет паланы для вьючных ослов.

Анжела замолчала.

– Что, не по душе тебе его работа?

– Нет, почему же, работа не плохая, – и, уловив выражение недоверия на лице Турвантан, прибавила: – Всякая работа хороша и почетна, не правда ли, тетушка?

А Торику тем временем совсем не работалось. Он попросил соседа присмотреть за лавкой, а сам помчался домой.

– Пойду, погляжу, как там мой ангелочек.

Анжела между тем выставила из комнаты все вещи, босиком мыла полы, перевязав свои золотые волосы белой лентой.

– Чем ты занята, ангел мой? – спросил Торик, войдя в дом.

– Решила уборкой заняться, – улыбнулась ему Анжела.

– Женушка ты моя родная, – ласково сказал Торик и припал к ее ногам.

Анжела заставила его подняться и тихо прошептала:

– Торик, душа моя.

Когда Торик вновь собрался идти в лавку, Анжела спросила его:

– Ты не будешь возражать, если я сделаю небольшую перестановку в нашей комнате?

– Как тебе хочется, так и расставляй мебель. Что бы ты ни сделала, мне понравится.

Анжела запрыгала от радости.

А вечером, когда Торик вернулся домой, он с трудом узнал свой дом. Вся мебель была расставлена по-новому, удобно, со вкусом, – хотя никаких новых вещей не прибавилось, комната казалась нарядней и светлей.

Торик долго, восхищенным взором оглядывал все кругом, и сердце его радовалось.

– Ангел мой, – произнес Торик искренне, – ты ведь устала, ложись сегодня спать пораньше.

Анжела уверяла его, что не устала, ибо работать ей было легко и радостно.

Торик не поверил ей, потому что знал по опыту, как устает человек от работы, и все просил ее лечь поскорей.

* * *

Дни пролетали быстро, как взмывшие в небесные выси голуби. Счастью Торика не было предела. Но по городу ползли слухи.

– Эй, ты слышал, – говорили друг другу на улице приятели. – Паланчи Торик привел к себе в дом проститутку.

Весь город пальцем показывал на Торика. Даже тот приятель, который познакомил его с Анжелой, порвал дружбу с Ториком, да еще направо-налево всем рассказывал:

– Понимаете, как увидел Торик эту женщину, так схватил ее, словно коршун добычу, и увел к себе домой.

Турвантан хоть и молчала, прикусила язык, но не мирилась с ужасной действительностью. «До чего я дожила, – горевала она, – моя невестка – проститутка». Она месяцами не выходила на улицу – ни в баню, ни на рынок, ни в церковь, ни к своим близким приятельницам.

– Буду сидеть дома, пока богу душу не отдам, такого позора я не перенесу, – твердила она.

Анжела тоже из дому не выходила, чтобы не появляться на глаза людям и не подавать повода для разговоров, днем и ночью занималась хозяйством, а Торик не обращал на пересуды никакого внимания. Он гордо расхаживал по городу, лихо надвинув шапку на лоб.

– Покажите мне хоть чью-нибудь дочь, которая была бы порядочней моей жены, – говорил он. – Вот, к примеру, дочь Енго. Так она не то еще вытворяла. А разве дочь Демирчохли не осталась с животом, не имея еще мужа? Ну кого еще привести в пример? Да что там! Разве не дочь Суриева родила ребенка от своего же слуги? А дочь Чавушяна Керопа не сбежала с любовником в другой город? Ничего себе, порядочные. Ха, ха, ха…

Все это было правдой, но об этих сплетничали втихомолку.

Однажды Анжела, но выдержав, заплакала:

– Торик, бесценный мой, лучше я уеду из этого города, ты избавишься от сплетен.

– Что ты болтаешь, – возмутился Торик, – ты с ума сошла. Ты для меня самая святая женщина на земле.

Анжела благодарно прижалась к мужу.

За короткое время дом Торика совсем преобразился: на окнах появились красивые занавески, стулья и тахта были прикрыты чехлами, стены побелены, двери и оконные рамы заново окрашены, в коридоре настлан деревянный пол. Во всех углах стояли горшки с цветами, и по утрам они весело пестрели под солнечными лучами. Маленький заброшенный садик за домом совсем преобразился благодаря заботам Анжелы. Раньше там росли только сорняк да бурьян, а теперь появились ровные грядки, цветы. Сам Торик был чисто одет, обут с ног до головы, ухожен. Его черные усы, прежде беспомощно свисавшие, теперь, словно большие запятые, торчали по обе стороны носа. Вместо мятых шаровар он носил настоящие европейские брюки, безвкусная цветастая рубаха была заменена белой сорочкой. Теперь он всегда носил галстук. Во все это вкладывала свое умение и вкус Анжела.

Чем больше сплетничали о ней, тем глубже становились в ней чувства любви и признательности к Торику, к этому грубоватому и неотесанному парню с такой прекрасной, чистой душой.

– Торик, душа моя, – говорила Анжела, – я ради тебя на все пойду. Ты ведь меня спас от гибели.

Она обнимала Торика, и ее голубые ласковые глаза наполнялись слезами.

– Ты забудь о своем прошлом, – говорил ей Торик и гладил ее золотые волосы огрубевшими пальцами, знавшими в жизни одну тяжелую работу. Торик каждый день приносил жене подарки, порой самые незначительные, но всегда говорящие о его внимании, клал их перед женой и говорил:

– Это я принес тебе, мой ягненок, ешь.

Торик не был красноречив, говорить комплиментов не умел, кроме «ангел мой» или «ягненок мой», он не мог придумать ничего, что выражало бы его любовь, но Анжела чувствовала в этих простых словах необычайную теплоту и ласку. Наконец время само заткнуло глотку сплетникам. Трудолюбие, домовитость Анжелы постепенно расположили к ней людей.

– Видели вы, как проститутка стала порядочной женой? – удивлялись соседи.

А какая-нибудь свекровь кричала на свою зазевавшуюся невестку:

– Горе ты мое, погляди на невестку Турвантан, ты ей и в подметки не годишься.

Со временем и у Турвантан изменилось отношение к невестке, сначала она жалела оклеветанную девушку, а потом на смену жалости пришла настоящая материнская любовь.

Как-то Турвантан вошла в кухню, когда Анжела стирала носки Торика. Она взяла мыльные руки невестки в свои, прижала ее к себе и заплакала. Анжела поняла, почему она плачет, и почувствовала, что эти слезы облегчали ее душу.

– Невестушка моя, хорошая моя, нет на свете второй такой, как ты, а я, старая, так виновата перед тобой, доченька, – сквозь слезы говорила Турвантан.

Анжела ничего не отвечала, она крепко прижалась к свекрови, и обе женщины расплакались.

Торик, узнав о примирении, страшно обрадовался.

– Какие у меня вы хорошие, тетушка и жена. Лучше вас нет никого на белом свете.

Торик веселился, прыгал от радости и обнимал то жену, то тетушку Турвантан.

На следующее утро Турвантан сказала сыну:

– Сегодня я поведу мою невестку в баню.

От неожиданности Торик оторопел, он пристально посмотрел на тетку и сказал:

– Как хочешь, тетушка Турвантан.

Когда в бане Анжела разделась, все как зачарованные смотрели на нее, тело ее, ослепительной белизны, словно излучало свет, а красота ведь не имеет врагов. Одна из женщин прошептала на ухо соседке:

– Пусть она и проститутка, но какая же красивая, разве ее сравнишь с нами, тьфу.

Турвантан Коро своими руками распустила золотистые волосы Анжелы, которые тут же скрыли ее белую грудь, казалось, само солнце заключило ее в свои объятия. Турвантан, заметив всеобщее восхищение, незаметно ущипнула невестку.

– Тетушка Турвантан, почему вы ущипнули меня? – спросила она после.

– Чтоб не сглазили доченька, – лукаво ответила Турвантан. Анжела улыбнулась.

А Торик, проводив жену и тетку, направился на базарную площадь, подошел к знакомому извозчику и спросил его:

– Ты знаешь мою тетю Турвантан?

– А кто ее не знает?

– Ну вот что, поезжай-ка к бане Аджи Турсуна и останови свой фаэтон у самых дверей бани. Как только оттуда выйдут моя жена и тетя Турвантан, отвезешь их домой, а я с тобой рассчитаюсь после. Не обижу.

Извозчик натянул вожжи.

Все, кто выходил из бани, видели, как Турвантан и Анжела рассаживались в фаэтоне. Какая-то завистница, две дочери которой засиделись дома, бросила им вслед злое проклятье. Лицо Турвантан под черной вуалью исказилось от злости. Но она сидела в фаэтоне с гордо поднятой головой, ей очень хотелось, чтобы весь город видел, как она с невесткой в фаэтоне возвращается из бани домой.

Торик уже вернулся с рынка и ждал их возвращения. Он купил на базаре жареную курицу, зелень и новое платье для Анжелы. В первый раз в жизни он сам подогрел чай. Когда Турвантан и Анжела вышли из фаэтона, впервые подкатившего к их домику, им навстречу вышел Торик. Заплатив извозчику, он гордо посмотрел в обе стороны улицы.

Войдя в дом, Торик увидел Анжелу с еще мокрыми волосами и раскрасневшимися от горячей воды щеками. Он поднял жену на руки, посадил на плечо и долго так носил по комнате.

Сложив руки на груди, Турвантан с умиленьем смотрела на них.

– Ах, увидел бы вас Григор-ага, – сказала она.

– И мама моя обрадовалась бы как, – счастливо прошептал Торик.

Турвантан неожиданно расплакалась, вспомнив свою бедную сестру, на могиле которой густо цвел тутовник.

Дни летели за днями.

Для Торика и Анжелы они были полны радости и счастья.

Дочь фабриканта, за которую хотела сватать сына Турвантан, вскоре умерла от горя, замученная пьяным и грубым мужем. Когда гроб с ее телом несли по улице, Торик спросил тетушку:

– Кого это хоронят?

– Дочь фабриканта, – ответила Турвантан Коро.

– Жалко ее, – тихо прошептал Торик и отошел от окна.

– Если бы они выдали ее за тебя…

– Нет, – отрезал Торик, – хорошо, что отказали.

* * *

Каждое утро, перед тем как идти в мастерскую, Тории просил Турвантан:

– Тетушка Турик, не давай моему ягненку поднимать ничего тяжелого, хорошо?

– Будь спокоен, дорогой, не разрешу.

Анжела, сидя в середине июля в своем маленьком садике возле голубых цветов, которые она сама посадила, шила маленькие рубашонки для своего будущего малыша, который шевелился уже у нее под сердцем, и улыбалась голубыми глазами. Жизнь для нее была полна аромата цветов.