Текст книги "История философии: Учебник для вузов"

Автор книги: В. Васильев

Соавторы: Д. Бугай,А. Кротов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 74 страниц) [доступный отрывок для чтения: 27 страниц]

Глава 2. «ДОСОКРАТИКИ»

«Досократики» – термин историко-философской науки Нового времени, обозначающий неоднородную совокупность философов архаической Греции VI —V вв. до н. э., а также ближайших преемников этих философов, принадлежавших к IV в. до н. э. и не затронутых действием новой, классической («сократической») философской традиции.

Философия «досократиков» развивалась как на востоке Эллады – в ионийских городах Малой Азии, так в западной ее части – в греческих колониях Южной Италии и Сицилии (так называемой «Великой Греции»). Для восточной, «ионийской», традиции характерным является эмпиризм, своеобразный натурализм, исключительный интерес к многообразию и специфике вещного мира, вторичность антропологической и этической проблематики. К этой ветви «досократической» философской традиции принадлежат,

например, милетская школа, Гераклит и Анаксагор. Для западной, «италийской», ветви «досократической» философии характерны прежде всего специфический интерес к формальной и числовой составляющим мира вещей, логицизм, опора на доводы разума и рассудка, утверждение онтологической и теоретико-познавательной проблематики в качестве фундаментальных для философской науки. К этой ветви «досократической» философии, в первую очередь, принадлежат пифагорейцы, Элейская школа и Эмпедокл.

В центре внимания всей философии «досократиков – космос (греч. κόσμος – «миропорядок»), «мир» – в значении структурно организованной и упорядоченной целостности вещей. Космос не вечен и происходит во времени, буквально «имеет начало», рождаясь на свет из предшествующего ему беспорядка (хаоса). В качестве ставшего, произошедшего бытия космос В учениях «досократиков» одновременно берется в двух рассмотрениях: космологическом (отражающем структуру и целостность мироздания в статике) и космогоническом (представляющем мировой устройство в его динамике) . На стыке этих двух дисциплин возникает центральная тема «досократической» философской мысли – «природа» (греч. φύσις) – в значении естества, характера, внутренней сущности всех вещей, являющейся также порождающим принципом их бытия. Коренной проблемой ранней греческой философии была проблема нахождения первоосновы сущего, т. е. чего-то неизменного, устойчивого, постоянного, что служит источником или субстратом всех вещей, но как бы скрыто под внешней оболочкой изменчивого мира явлений. Вот почему Аристотель впоследствии всех предшественников Сократа назовет «фисиодогами», т. е. букв. «толкователями природы». Другой характерной чертой «досократической» (доплатоновской) философии является отсутствие четкого различения «материального» и «идеального».Человек и социальная сфера в учениях «досократиков» не выделяются в качестве самостоятельных тем для размышления: космос, общество и индивид подчинены действию одних и тех же законов. Важнейший из этих законов, «закон справедливости», был сформулирован Анаксимандром Милетским (6-й в. до н. э.): «А из чего происходят сущие вещи, туда и гибель их идет по роковой задолженности, ибо они несут наказание и платят друг другу взыскание за нечестие, согласно порядку времени» (Анаксимандр, фр. 1). Натурфилософское содержание текста Анаксимандра не случайно представлено на языке гражданско-правовых отношений. В большинстве своем «досократики» были всегда непосредственно связаны с жизнью родного полиса (города-государства) и выступали в качестве государственных деятелей (Фалес, Пифагор, Эмпедокл), основателей колоний (Анаксимандр), законодателей (Парменид), флотоводцев (Мелисс) и т. д.

Древнейшей греческой научно-философской школой является школа, образовавшаяся в Милете, крупнейшем торгово-ремесленном и культурном центре Ионии, на западном берегу п-ва Малая Азия в VI в. до н. э. Милетская школа (Фалес, Анаксимандр, Анаксимен) была преимущественно естественно-научной и ставила целью описывать и объяснять мироздание в его эволюционной динамике: от происхождения Земли и небесных светил до появления живых существ. Само рождение космоса мыслилось происходящим спонтанно (произвольно) из единого правещества – вечного и бесконечного в пространстве. Боги народной религии милетцами отождествлялись с «бесчисленными мирами» (Анаксимандр), стихиями и светилами (Анаксимен); утверждался всеобщий характер физических законов; традиционное разделение небесного («божественного») и земного («человеческого») впервые было поставлено под вопрос. С милетской школы начинается история европейской математики (геометрии), физики, географии, метеорологии, астрономии и биологии.

Согласно философской доктрине Фалеса Милетского(ок. 640 – ок. 546 гг. до н. э.), «все произошло из воды» (т. е. вода является первоначалом всего существующего), «земля плавает на воде, подобно куску дерева» (этим Фалес объяснял природу землетрясений), и «все в мире одушевлено» (или «полно богов»), – в частности, по утверждению древних, Фалес приписывал душу магниту, притягивающему железо. «Быть», согласно Фалесу, значит «жить»; все, что существует, живет; жизнь предполагает дыхание и питание; первую функцию выполняет душа, тогда как вторую – вода (исходное правещество всех сущих вещей, аморфное и текучее). Предание изображает Фалеса купцом и предпринимателем, изобретателем и инженером, мудрым политиком и дипломатом, математиком и астрономом. Согласно одной легенде, Фалес впервые сумел предсказать полное солнечное затмение (28 мая 585 г. до н. э.).

Согласно другой, он первым из греков начал доказывать геометрические теоремы. Как сообщают античные авторы, им были доказаны следующие положения: 1) круг делится диаметром пополам; 2) в равнобедренном треугольнике углы при основании равны; 3) при пересечении двух прямых образуемые ими вертикальные углы равны и, наконец, 4) два треугольника равны, если два угла и одна сторона одного из них равны двум углам и соответствующей стороне другого. Фалес также первый вписал прямоугольный треугольник в окружность.

Анаксимандр(ок. 610 – ок. 540 гг. до н. э.) был вторым представителем милетской философской школы. Древние называли его «учеником», «товарищем» и «родственником» Фалеса. Свое учение Анаксимандр изложил в сочинении «О природе», которое можно рассматривать в качестве первого в истории греческой философии научного произведения, написанного прозой (Фалес ничего не писал). В отличие от своего предшественника, источником бытия всех сущих вещей Анаксимандр полагал не воду, а некое вечное и беспредельное (греч. – «бесконечное», «беспредельное») начало, среднее между воздухом и огнем, которое он называл «божественным», и которое, по его утверждению, «всем управляет». Возникновение космоса Анаксимандр представлял себе следующим образом. В недрах исходного беспредельного первоначала сперва возникает как бы «зародыш» будущего миропорядка, в котором влажное и холодное «ядро» оказывается окруженным огненной «оболочкой». Под воздействием жара этой «оболочки» влажное «ядро» постепенно высыхает, причем выделяющиеся из него пары раздувают «оболочку», которая, лопаясь, распадается на ряд «колец» (или «ободов»). В результате этих процессов происходит образование плотной Земли, имеющей форму цилиндра («усеченной колонны»), высота которого равняется трети диаметра основания. Существенно, что этот цилиндр не имеет опоры и покоится неподвижно в центре космической сферы. Звезды, Луна и Солнце (именно в этой последовательности) находятся от центра «ядра» на расстояниях, равных 9, 18 и 27 радиусам Земли; эти светила представляют собой отверстия в темных воздушных трубках, окружающих вращающиеся огненные кольца. Живые существа, по мнению Анаксимандра, зародились во влажном иле, некогда покрывавшем Землю. Когда Земля начала высыхать, влага скопилась в углублениях, образовавших моря, а некоторые животные вышли из воды на сушу. Среди них были рыбообразные существа, от которых впоследствии произошли «первые люди».

Возникновение и развитие мира Анаксимандр считал периодически повторяющимся процессом: через определенные промежутки времени, вследствие полного высыхания влажного и холодного мирового «ядра», космос опять поглощается окружающим его беспредельным началом («вечной и нестареющей природой»). При этом Анаксимандр признавал одновременное сосуществование бесчисленного множества миров (космосов) —структурно организованных частей единого протокосмического правещества. По свидетельству древних авторов, Анаксимандр был первым из греков, кто сконструировал солнечные часы (т. н. «гномон») и начертил на медной табличке географическую карту Земли, на которой вся «ойкумена» (греч. οικουμένη – букв. «обжитая людьми территория») распадалась примерно на две равные части – Европу и Азию.

Последним представителем милетской философской школы был Анаксимен(ок. 585—528 / 525 гг. до н. э.). Античные авторы называли его «учеником и преемником» Анаксимандра. Согласно Анаксимену, все вещи происходят из воздуха (греч. άήρ) —либо путем его разрежения за счет нагревания, либо путем сгущения, приводящего к охлаждению. Воздушные испарения (туман и т. д.), вздымаясь вверх и разрежаясь, превращаются в огненные небесные светила. Наоборот, твердые вещества (земля, камни и т. д.) суть не что иное, как сгустившийся и застывший воздух. Воздух находится в непрестанном движении и изменении. Все вещи, согласно Анаксимену, являются той или иной модификацией воздуха. Земля представляет собой уплотнение воздуха и находится в центре космической полусферы; она имеет «столообразную форму» (т. е. форму трапеции) и покоится на подпирающих снизу воздушныхмассах. Солнце, по выражению Анаксимена, «плоско, как лист», а звезды «вбиты» в «ледяной» небосвод наподобие гвоздей. Планеты – это воспламененные «листья», плавающие в воздухе. Когда в одном месте собирается слишком много воздуха, из него «выжимается» дождь. Ветры, возникающие из смешения воды и воздуха, «несутся подобно птицам». Небесный свод движется вокруг Земли наподобие «шапочки, поворачивающейся вокруг головы». Солнце и Луна никогда не заходят за горизонт, а совершают полет над Землей, скрываясь попеременно за ее северной, «приподнятой» частью.

Иначе «природу вещей» трактовали пифагорейцы, ученики и последователи Пифагора Самосского(ок. 570 – ок. 497 гг. до н. э.). Пифагор, сын Мнесарха, искусного камнереза, родился на о. Самос ок. 570 г. до н. э. В юности Пифагор слушал Анаксимандра Милетского и учился у Ферекида Сиросского, который, по свидетельству Цицерона, «впервые сказал, что души людей бессмертны» (Цицерон. Тускуланские беседы, I, 16, 38). По преданию, он побывал также в Египте и Вавилоне, где познакомился с математикой и астрономией. Ок. 532 г., бежав от тирании Поликрата Самосского, Пифагор прибывает в г. Кротон (Южная Италия), где создает религиозно-философское братство со строгим уставом и общностью имущества. Авторитет Пифагора как мудреца и учителя был настолько велик, что по прошествии нескольких лет власть в Кротоне и во многих других городах Южной Италии и Сицилии перешла в руки учеников Пифагора – пифагорейцев. Впоследствии в результате восстания, охватившего всю страну, Пифагорейский союз был разрушен, члены его перебиты, а сам Пифагор бежал в Метапонт, где и скончался ок. 497 г. до н. э.

О Пифагоре рассказывали чудеса. Белый орел слетал к нему с неба и позволял себя гладить. Переходя в брод реку Сирис, он сказал: «Здравствуй, Си-рис!» И все слышали, как река прошумела в ответ: «Здравствуй, Пифагор!» В один и тот же час его видели в Кротоне и в Метапонте, хотя между этими городами – неделя пути. Говорили, что он сын Аполлона или Гермеса, что у него золотое бедро, что он помнит о прошлых своих воплощениях. Согласно преданию, обучение в Пифагорейском союзе длилось пятнадцать лет. Первые пять лет ученики могли только молчать. Вторые пять лет ученики могли только слышать речи учителя, но не видеть его. И только последние пять лет ученики могли беседовать с Пифагором лицом к лицу. Пифагорейцы старались не называть Пифагора по имени, предпочитая о нем говорить – «Тот самый муж» или «Сам». Пифагор ничего не писал, но подобно «семи мудрецам», неоднократно давал устные наставления, правда, загадочные и нуждавшиеся в расшифровке – акусмы (греч. άκουσμα – «устное изречение»), например: «Что упало, не поднимай» – перед смертью не цепляйся за жизнь; «Через весы не шагай» – соблюдай меру во всем; «Не разламывай хлеба надвое» – дружбы не разрушай; «По торной дороге не ходи» – не потворствуй желаниям толпы. Именно Пифагор, по легенде, был автором слов «космос» и «философия».

С точки зрения пифагорейцев, космос и вещи – это не просто материя и вещество, но вещество с определенной структурой, подчиненное соразмерности и числовым отношениям. Пифагор утверждал, что «все есть число», т. е. разумное сочетание величин, составляющих пары противоположностей: предел и беспредельное; нечет и чет; единство и множество; правое и левое; мужское и женское; свет и тьма; добро и зло и т. д. «Предел» обозначал закономерность, совершенство, оформленность, порядок и космос. «Беспредельное» – беспорядок, бесформенность, незаконченность, несовершенство и пустоту. Геометрическим выражением идеи предела был шар, арифметическим – единица, – поэтому космос, согласно учению пифагорейцев, один и сферичен и при этом находится в безграничном пустом пространстве. Возникновение мироздания мыслилось ими как наполнение точки («божественной единицы») пространством (материей, двойкой и пустотой), в результате которого точка получила объем и протяженность. Числовая структура космоса определила характер взаимосвязи вещей и природу каждой единичной вещи. Все происходящее в мире управляется определенными математическими отношениями; задача философа заключается в том, чтобы эти отношения вскрыть. Толчком к такому образу мыслей послужили некоторые закономерности в области музыкальной акустики, открытие которых приписывалось самому Пифагору. В частности, было установлено, что при одновременном колебании двух струн гармоническое звучание получается только в том случае, когда длины обеих струн относятся друг к другу как простые числа – 1:2 (октава), 2: 3 (квинта) и 3: 4 (кварта). Это открытие послужило импульсом к поиску аналогичных отношений и в других областях, например, в геометрии и астрономии.

К числу отдельных математических разработок пифагорейцев относятся: 1) теория пропорций: по свидетельству древних, ранним пифагорейцам были знакомы арифметическая, геометрическая и гармоническая пропорции; 2) теория четных и нечетных чисел, а именно следующие положения: сумма четных чисел будет четной, сумма четного количества нечетных чисел будет четной, сумма нечетного количества нечетных чисел будет нечетной, четное число минус четное число есть четное, четное число минус нечетное число есть нечетное и др.; 3) теория «дружественных» и «совершенных» чисел: первые – это те, у которых сумма делителей одного равна другому (так, например, число 284 равняется сумме делителей числа 220, а именно: 1 + 2 + 4 + 5 + 10 + 11 + 20 + 22 + 44 + 55 + 110 = 284, и наоборот), вторые – числа, равные сумме своих делителей (6 = 1 + 2 + 3 и 28 = 1 + 2 + 4 + 7 + 14); 4) доказательства целого ряда геометрических теорем, в том числе известной «теоремы Пифагора»: квадрат, построенный на гипотенузе прямоугольного треугольника, равновелик сумме квадратов, построенных на его катетах; 5) построение пяти правильных многогранников: пирамиды, куба, додекаэдра, октаэдра и икосаэдра; 6) открытие иррациональности (или же, в геометрическом выражении, открытие несоизмеримости диагонали квадрата с его стороной), т. е. таких отношений, которые не выражаются целыми числами: впоследствии (в Новое время) это открытие привело к созданию геометрической алгебры.

Многое было сделано пифагорейцами также и в области астрономии. Они первыми высказали идею шарообразности Земли (Пифагор) и установили т. н. правильный порядок планет, расположив их в следующей последовательности: Земля, Луна, Солнце, Венера, Меркурий, Марс, Юпитер, Сатурн. Согласно учению пифагорейцев Гикета и Экфанта (кон. V – нач. IV вв. до н. э.), Земля не покоится, а медленно движется или, точнее, вращается («вертится») вокруг собственной оси. С точки зрения Филолая Кротонского(ок. 470 – после 399 гг. до н. э.), в центре Вселенной находится некий «срединный огонь», вокруг которого движутся десять небесных тел: Антиземля, Земля, Луна, Солнце, планеты и «сфера неподвижных звезд», т. е. небесный свод. Существование Антиземли, не видимой для человека, должно было, по Филолаю, объяснять природу небесных затмений. Он утверждал: «Все, что познаваемо, имеет число, ибо без него ничего нельзя ни помыслить, ни познать» (Филолай, фр. 4). Трехмерную величину Филолай символически обозначал числом «4» (точка – линия – плоскость – тело), качество вещи и цвет – числом «5», одушевленность тела, по Филолаю, – «6», ум и здоровье – «7», любовь и дружба – «8». Особое место в его философской системе занимало число «10» («декада»), которое выражало предельную полноту и совершенство числового ряда и тем самым являлось универсальной формулой всего бытия. Разумное основание космоса пифагорейцами обозначалось числом «4» («тетрактида»), представлявшимся в виде суммы первых четырех чисел: 1+2 + 3 + 4= 10,– и содержащим в себе основные музыкальные интервалы: октаву (2: 1), квинту (2: 3) и кварту (3: 4). Руководствуясь формулой «нет движения без звучания», пифагорейцы соотносили движение Солнца, Луны и звезд с тем или иным интервалом, причем высота звучания тел считалась пропорциональной скорости их движения: самый низкий тон был у Луны, самый высокий – у звездной сферы. Впоследствии эта теория получила название «гармонии сфер», или «музыки мира». «Гармония сфер» служила свидетельством сокровенной числовой природы космоса и имела глубокий этический и эстетический смысл. Душа, с точки зрения пифагорейцев, бессмертна и является «демоном», т. е. бессмертным живым существом полубожественного происхождения – либо ведущим блаженную жизнь среди богов, либо пребывающим в метемпсихозе (греч. μετεμψύχωσις – букв. «переодушевление»), т. е. в странствии по телам животных и растений. Душа находится в теле «как в могиле» (в соответствии с пифагорейской акусмой: греч. – , «тело – могила») и попадает в него в качестве наказания «за грехи»; только в том случае, если душа побывает в трех разных телах, не совершив при этом ни одного злодеяния, она навсегда обретает покой и вечное блаженство. В соответствии с этой теорией пифагорейцы учили об однородности всех живых существ и «очищении» «демона», или души, через вегетарианство. Позднее, в учении Филолая, душа стала считаться «гармонией» разнообразных психических состояний, однако, в отличие от небесной «гармонии», менее совершенной и склонной к «расстройствам»; в качестве терапии души в этом случае предназначалась музыка, а в качестве терапии тела – умеренная диета. Близкий к пифагорейцам ученый и врач Алкмеониз Кротона (1-я пол. V в. до н. э.) утверждал, что состояние человеческого организма определяется парами противоположных сил или качеств, таких как сладкое и горькое, сухое и влажное, горячее и холодное и т. д. Основным условием здоровья человека Алкмеон считал «равноправие» этих качеств, в то время как «господство» одного члена какой-либо пары над другим приводит к заболеванию. Нарушение равновесия может быть вызвано характером пищи, особенностями воды и свойствами местности, а также другими причинами. Задача врача состоит в восстановлении нарушенного равновесия. По свидетельствам древних, Алкмеон из Кротона был первым в истории европейской науки, кто начал практиковать вскрытие трупов с целью детального изучения строения и функций отдельных органов. Одним из результатов этой практики стало открытие Алкмеоном нервной системы и функций головного мозга, который, согласно его учению, является центром всей психической деятельности человека.

Младшим современником Пифагора был Гераклит Эфесский(ок. 540 – ок. 480 гг. до н. э.). Гераклит принадлежал к старинному царскому роду и даже имел наследственный титул жреца-басилевса, от которого, впрочем, отрекся впоследствии в пользу младшего брата. В молодости Гераклит утверждал, что ничего не знает, а в зрелом возрасте говорил, что знает все. По свидетельству Диогена Лаэртского (III в. н. э.), он никогда ничему ни у кого не учился, но утверждал, что исследовал самого себя и научился всему у себя (Диоген Лаэртский, IX, 5). Просьбой сограждан дать им законы он пренебрег, сославшись на то, что город уже пребывает во власти дурного правления. Удалившись в святилище Артемиды, он проводил день за днем, развлекаясь с мальчишками игрою в кости, а подступившим к нему удивленным эфесцам сказал: «Чему удивляетесь, негодяи? Разве не лучше мне здесь оставаться и заниматься вот этим, чем с вами участвовать в управлении государством?» Гераклит написал только одно сочинение и, по, преданию, посвятил его в храм Артемиды Эфесской. Книга была написана сложным метафорическим языком, с намеренной многозначностью, притчами и загадками, за что впоследствии Гераклит получил от читателей прозвище «Темный». По легенде, Сократ, когда прочитал сочинение Гераклита, сказал о нем следующее: «Что я понял – прекрасно; чего не понял, наверное, тоже; только нужно поистине быть глубоководным ныряльщиком, чтобы понять в ней все до конца» (Диоген Лаэртский, И, 22). Сочинение Гераклита состояло из трех разделов: «О Вселенной», «О государстве», «О богословии», и называлось античными авторами по-разному: «Музы», «Единый порядок строю всего», «О природе». До нашего времени сохранилось более 100 фрагментов-цитат. Уже после смерти Гераклит получил прозвище «Плачущий», «ибо каждый раз, как Гераклит выходил из дому и видел вокруг себя такое множество дурно живущих и дурно умирающих людей, он плакал, жалея всех» (Сенека. О гневе, И, 10, 5).

В качестве первоосновы вещей Гераклит выбрал огонь. «Этот космос (порядок, греч. κόσμος), – говорит Гераклит, – один и тот же для всех, не создал никто из богов, никто из людей, но он всегда был, есть и будет вечно живым огнем, мерами вспыхивающим и мерами погасающим» (Гераклит, фр. 51. Здесь и далее – пер. А. В. Лебедева, с изменениями С. А. Мельникова и Д. В. Бугая, порядок фрагментов Гераклита указан также по изданию А. В. Лебедева). Огонь в философии Гераклита – не столько одна из мировых стихий, сколько образ вечного движения и изменения. Периоды «возгорания» и «угасания» огня чередуются друг за другом, и это чередование продолжается вечно. При «угасании» («путь вниз», по Гераклиту) огонь превращается в воду, а та переходит в землю и воздух; при «возгорании» («путь вверх») из земли и воды исходят испарения, к числу которых Гераклит причислял и души живых существ. Души вовлечены в круговорот космических элементов, вместе с ними «восходят» и «заходят». «Душам смерть – воды рожденье, воде смерть – земли рожденье, из земли вода рождается, из воды – душа» (фр. 66). Испарения имеют различный характер: светлые и чистые превращаются в огонь и, подымаясь вверх и скапливаясь в круглых вместилищах («чашах»), воспринимаются людьми как Солнце, Луна и звезды; темные и влажные испарения являются причиной дождя и туманов. «Сухая душа, – говорит Гераклит, – мудрейшая и наилучшая» (фр. 68). Попеременным преобладанием тех или иных испарений объясняется смена дня и ночи, лета и зимы. Солнце – «не шире человеческой ступни», а затмения происходят по той причине, что небесные «чаши» поворачиваются к Земле своей выпуклой, темной стороной. «Все обменивается на огонь, и огонь на все, подобно тому как все вещи обмениваются на золото и золото на все вещи» (фр. 54). Гераклит учил о безостановочной изменчивости вещей, их «текучести»; в сознание последующих поколений он вошел прежде всего как философ, учивший, что «все течет» (греч. πάντα ). «На входящих в одну и ту же реку набегают все новые и новые воды», – писал Гераклит (фр. 40).

Важнейшим положением его философской доктрины было то, что «путь вверх и путь вниз – один и тот же» (фр. 33), и что мудрость заключается в том, чтобы «все знать как одно» (фр. 26). Гераклит, подобно пифагорейцам, считал, что все в мире состоит из противоположностей, однако при этом не «сочетающихся» между собой, а противоборствующих и «сражающихся» друг с другом. «Должно знать, что война общепринята, что вражда и есть справедливость, и что все возникает через вражду и за счет другого (χρεών)» (фр. 28). «Война – отец всех и царь всех: одних она объявила богами, других – людьми, одних сотворила рабами, других – свободными» (фр. 29). Взаимодействием и борьбой противоположностей определяется существование каждой вещи и любого процесса в мироздании. Действуя одновременно, эти противоположно направленные силы образуют напряженное состояние, которым и определяется внутренняя гармония вещей. Эту «гармонию» Гераклит называет «тайной» и говорит, что она «лучше явной», пифагорейской (фр. 9). Для выражения этой «тайной гармонии» Гераклит использовал слово, ставшее впоследствии знаменитым – «логос» (греч. λόγος – «слово», «речь», «условие», «договор», «положение», «определение», «счет», «отчет», «соотношение», «соразмерность», «разум», «разумное основание», «причина», «мнение», «рассуждение», «предположение», «закон», «понятие», «смысл»). «Вот этот Логос, – говорит Гераклит, – истинно сущий вечно люди не понимают»; «все происходит в согласии с вот этим Логосом, но, люди подобны незнающим» (фр. 1); «и с тем логосом, с которым они в самом непрестанном общении, с ним же они в постоянном разладе» (фр. 4).

«Логос» обозначает у Гераклита, с одной стороны, разумный закон, управляющий мирозданием и задающий, определяющий космосу меру его «возгорания» и «угасания»; с другой – такое знание о вещах, согласно которому вещи являются частью общекосмического процесса, т. е. даны не в статике своего состояния, а в динамике перехода. «Бессмертные смертны, смертные бессмертны, одни живут за счет смерти других, за счет жизни других умирают» (фр. 47). Отдельное (частное) знание о единичных вещах, – «многознание», по Гераклиту, – заведомо ложно и недостаточно, так как оно («многознание») «не научает уму» (фр. 16). «Учитель большинства – Гесиод: про него думают, что он очень много знает, – про того, кто не знал даже дня и ночи! Ведь они суть одно» (фр. 43). Люди живут так, как если бы у каждого из них имелось свое особое сознание (фр. 23). Они подобны спящим, ибо каждый спящий живет в своем собственном мире, тогда как у бодрствующих существует один общий мир. Возможно, что знаменитый фрагмент 94 («Для человека демон – это нрав и характер») свидетельствует о полемике Гераклита с пифагорейским представлением о «демоне» (δαίμων) как о бессмертном носителе личностного начала, которое может сохранять свое самотождество, даже переселяясь в другие тела. «Человек, – писал Гераклит, – это свет в ночи: вспыхивает утром, угаснув вечером. Он вспыхивает к жизни, умерев, подобно тому как вспыхивает к бодрствованию, уснув» (фр. 48).

Значительный резонанс имело учение Ксенофана Колофонского(ок. 570 – после 478 гг. до н. э.), философа и поэта-рапсода (исполнителя песен на поэтических состязаниях), предвосхитившего, в частности, критику Гераклитом пифагорейской теории «переселения душ». Ксенофан посвятил Пифагору одну из своих сатирических эпиграмм:Раз он проходит и видит: визжит от побоев собачка.

Жаль ему стало, и он слово такое изрек:

«Полно! Не бей! В этом визге покойника милого голос:

Это родной мне щенок, друга я в нем узнаю».

( Ксенофан,фр. 7. Пер. С. Я. Лурье).

В целом учение Ксенофана состояло из двух тесно связанных между собой частей: «отрицательной» (критики традиционных греческих религиозных представлений) и «положительной» (учения о едином самотождественном боге, пребывающем во Вселенной). Основными объектами критики Ксенофана были поэмы Гомера и Гесиода, признаваемых в качестве выразителей «общего мнения» о природе «небесного» и «земного»:

Все про богов сочинили Гомер с Гесиодом совместно.

Что только срамом слывет и позором что люди считают, —

Будто воруют они, совершают и блуд и обманы.

( Ксенофан,фр. 11. Пер. С. Я .Лурье).

Людям свойственно, по утверждению Ксенофана, представлять себе то, что превыше их понимания, по собственному образцу: так, например, люди считают, что боги рождаются, имеют человеческий облик и носят одежду (фр. 14); эфиопы на юге рисуют богов чернокожими и с приплюснутыми носами, фракийцы на севере – рыжими и голубоглазыми (фр. 16).

Нет, если б руки имели быки, или львы, или кони,

Иль рисовали руками и все создавали, что люди,

Стали б тогда и богов рисовать они в облике сходном —

Кони – подобных коням, а быки – как быков, и фигуры

Создали б точно такие, какие имеют и сами.

( Ксенофан,фр. 15. Пер. С. Я. Лурье).

Традиционной антропоморфической и политеистической религии Ксенофан противопоставил монотеистическую концепцию, основанную на представлении о едином боге, вечном и неизменном, ни в чем не похожем на смертные существа. «Один бог, наивеличайший среди богов и людей, не похожий на смертных ни телом, ни разумом» (фр. 23). Он «весь целиком видит, весь целиком мыслит и весь целиком слышит» (фр. 24). Он пребывает неподвижным, ибо «ему не пристало двигаться то туда, то сюда» (фр. 26), и одной лишь «силой ума» он «все потрясает» (фр. 25). Бог Ксенофана, по всей вероятности, отождествляется с воздухом, наполняющим космос, и пребывает во всех вещах. Верхняя граница земли «у нас под ногами и касается воздуха», в то время как нижний конец «в бесконечность уходит» (фр. 28). По утверждению Ксенофана, «все из земли и в землю все умирает» (фр. 27). «Все есть земля и вода, что рождается и прорастает» (фр. 29). Суша периодически погружается в море, и при этом все существа погибают, а при отступлении воды рождаются вновь. Только бог, по Ксенофану, обладает высшим и абсолютным знанием, тогда как людское (обычное) знание никогда не выходит за пределы отдельного «мнения» и целиком строится на догадках (фр. 34).

Учение Ксенофана оказало влияние на становление Элейской философской школы (Парменид, Зенон Элейский, Мелисс), получившей свое название от г. Элеи, греческой колонии на западном побережье Южной Италии Основателем школы был Парменид(род. ок. 540 / 515 г. до н. э.). По свидетельствам древних авторов, Парменид сначала учился у Ксенофана, а потом прошел выучку у пифагорейца Аминия. Свои воззрения он изложил в поэме, состоящей из двух частей и мистического вступления, написанного от лица безымянного «юноши». Во вступлении описывается его полет на колеснице в сверхчувственный мир через «врата дня и ночи» от «тьмы» невежества к «свету» абсолютного знания. Здесь он встречает богиню, которая открывает ему «как бестрепетное сердце совершеннокруглой Истины, так и мнения смертных, в которых нет истинной достоверности» (фр. 1, 28 – 30). Соответственно этому в первой части поэмы излагается учение об истинном умопостигаемом «бытии» (греч. – «бытие», «то, что есть», просто «есть»), которое чуждо мнению смертных («путь истины»); во второй части Парменид рисует наиболее правдоподобную картину обманчивого мира явлений («путь мнения»).