Текст книги "Предначертанная Грону (СИ)"

Автор книги: В. Ланкастер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Глава 8

Пир давно завершился, и Рут все это время терпеливо сидела рядом с ним. Грон опасался, что Граста или Грила могут бросить ей вызов, но этого не произошло. Хотя было очень близко, ведь Рут шлепнула Грасту по руке, когда Королева потянулась к его хвосту, но, к счастью, Граста отреагировала спокойно. Она искала доказательства того, что он и Рут были Связаны, так что собственническая реакция Рут оказалась весьма кстати. Граста была не права, когда попыталась прикоснуться к нему; он принадлежал Рут. Он не хотел, чтобы Граста касалась его, но заставил себя замереть на месте, полагая, что Рут нуждается в демонстрации. Но она спасла его от этого. Ему не следовало сомневаться в ней.

Грон почувствовал, что покраснел, когда вспомнил, как Рут прижалась к его губам на глазах у всего племени. После этого его забросали вопросами, но у него не нашлось для них объяснений. Да, Рут это делала. Да, это нравилось его Королеве, поэтому он не возражал. Он не сказал им, что ему это тоже нравилось. Они считали это чем-то довольно странным, было легче позволить им верить в то, что Рут это требовалось, а не убеждать в том, что они оба наслаждались этим.

Грон не понимал, почему Рут просто не дернула его за хвост, как показала ей Граста. Это было намного проще и эффективнее, и ведь она знала, как это работает. Но она повела себя чудно, на ее лице застыло тревожное выражение, которое Грон не мог понять, но хотел. Он хотел знать по-прежнему ли она расстроена. Он хотел взять ее за руки и объяснить на словах, чего хочет от нее Граста и почему. Дать ей понять, что это безопасно и ей не стоит волноваться.

Ему было интересно, все ли Связанные самцы так себя чувствуют, постоянно стремясь прикоснуться и обнять свою Королеву, утешить и порадовать ее? Если так, то ему было их жаль. Другие Королевы никогда не позволяли своим самцам нянчиться с ними и заботиться о них так, как ему позволяла Рут. Он считал, что ему повезло. Затем он стал размышлять над тем, что будет чувствовать, когда ему неизбежно придется позволить другому самцу прикасаться к Рут подобным образом, и подумал, что, возможно, он ошибался. По крайней мере, Королевы, к которым он привык, не так много позволяли своим самцам. Смотреть, как Рут позволяет другому столько же, сколько позволяла ему сейчас, было бы мучительно.

Она закричала на него, когда он проткнул скорлупу на ее плоде. Он продолжал совершать ошибки, а она продолжала его прощать. Ему нужно поговорить со своими отцами о том, как лучше угодить Рут.

По крайней мере, Граста признала, что он спарился с Рут, и объявила, что они Связаны. Теперь никто в племени их не побеспокоит. Даже Крану не пойдет против решения Грасты. Теперь Грон принадлежал Рут, а она была признана Королевой, с теми же правами, что имелись у Грасты и Грилы. Граста еще ничего не сказала об их статусе в племени. Было ясно, что Рут не сможет отнять власть у Грасты, но она могла забрать не Связанных самцов племени себе. Грон не смог бы ее остановить или как-то помешать. Рут нуждалась в собственном племени. Возможно, они пробудут здесь достаточное количество времени, чтобы переманить одного или двух самцов, прежде чем уйти и основать собственную территорию.

Грон был к такому не готов. Он мечтал о племени, друзьях и безопасности, которые оно в себе несло, но все же ему было неприятно представлять, как Рут гладит шкуру другого самца, дразняще скалит зубы и толкает того на землю. Но она не могла общаться с другими. Наверно, она рассчитывала, что он поможет ей найти подходящих самцов. Богиня, в каком положении он оказался. Его долг – помогать ей во всем, даже в этом. Он стал перебирать в уме, к кому бы мог подойти. Это было опасно, равноценно измене. Они будут изгнаны, если их разоблачат. Кому он мог довериться? С кем он мог разделить свою жизнь и свою Королеву?

Может быть, Тройи? Он был спокойным, рациональным, ответственным самцом. Он станет хорошей парой для Рут, хорошим братом для Грона. Он не был таким замкнутым, как Дренз. Возможно, он еще таит в себе тайное желание быть избранным, познать жизнь спаренного самца и подняться выше своего нынешнего положения. Если представится шанс, Грон спросит его об этом.

Как только наступила ночь, самцы Грасты отвели детей на ее навесную площадку, прежде чем они уснули на земле. Крану уже ушел, потопав прочь вскоре после того, как Граста объявила Рут и Грона Связанными и неразлучными. Грон был счастлив провести время с семьей, которую, как он думал, никогда больше не увидит, но Рут коснулась его руки и закрыла глаза ладонями в жесте, который означал, что ей нужно облегчиться. Прошло уже несколько часов с тех пор, как они прибыли в деревню, он должен был предвидеть ее нужду.

– Я отведу Грут на нашу площадку, – сказал он родителям, помогая Рут подняться. – Она устала.

– По-моему, ты не сильно устал и позволишь дернуть себя за хвост, – нахально предположил Бру.

– Продолжай в том же духе и он будет не единственным, кого сегодня дернут за хвост, – ответила Грила.

Грон оттащил Рут прежде, чем услышал что-то еще, краем глаза заметив, как Мруин крадется прочь. Грон вывел Рут из деревни в темноту леса, указал ей место и повернулся к ней спиной. Послушав, как она зашебуршала в кустах, а потом затихла, он отправился на поиски места для справления собственной нужды.

Когда они снова встретились, налетевший на них холодный ветер, побудил Грона взять Рут за руку. Они должны вернуться на свою площадку до того, как погода изменится. Он закинул ее себе на спину и запрыгнул на дерево. Так было быстрее, и вскоре он опустил ее на листья и ветви, из которых на данный момент был сооружен их дом.

Рут подошла к своей сумке и выпила еще немного воды, затем вытащила большой кусок материи, прихватив его с собой. Она села перед ним и похлопала по ближайшему к ней месту, так что он опустился рядом с ней, обняв ее, когда температура упала еще ниже. Он притянул ее к себе, когда они легли рядом. Рут накинула на них ткань, прежде чем устроиться поудобнее. Это было странно, но он позволил ей сделать это. Материя, должно быть, защищала их от холода или насекомых. Ее люди, наверно, нуждались в таких вещах, не имея шкуры, способной защитить их от холода. Грон накрыл своим хвостом ее талию, чтобы дать ей больше тепла.

Он ждал, потянет она его за хвост или нет, как дразнился Бру, но она зевнула и потерлась лицом о его руку, которую он предложил ей вместо подушки, и понял, что тоже устал. Достаточно было просто держать ее целой и невредимой в своих объятиях.

Он уже практически заснул, когда небо разверзлось. Послышался отдаленный треск, заставивший Рут ахнуть и резко подскочить, испуганно озираясь по сторонам. Через несколько секунд раздался продолжительный и тихий раскат грома. Гроза была далеко, но едва он успел подумать об этом, как услышал над головой танец заплясавшего на листьях дождя.

Грон сел и погладил Рут по спине. Она все еще вглядывалась в окружающую их темноту, пока не заметила струйку воды, которая капала мимо их площадки с ветки над головой. Она подвинулась и протянула руку, позволив дождю стекать по ее коже при каждом повороте запястья. Она посмотрела на него поверх плеча со счастливым выражением на лице и оскаленными зубами.

Грон присоединился к ней на краю площадки, подсев сзади нее и расположив ноги по обе стороны от ее маленького тела. Ему казалось, что он понимает, о чем она думает. О дожде. Если там, откуда она родом, он есть, возможно, ей не хватало его, когда их похитили, в камере и в другом лесу. В данный момент дождь действовал успокаивающе и был прекрасен. Она откинулась ему на грудь, и они сидели, слушая, как дождь барабанит по джунглям, наблюдая, как он стекает по листьям несметным количеством сверкающих нитей.

Глава 9

В конечном итоге они заснули, а когда проснулись, дождь уже прошел. Солнечный свет пробивался сквозь листву, высушивая джунгли и окутывая их туманом. Рут, судя по всему, проснулась первой, потому что Грон проснулся от того, что она позвала его по имени и нерешительно провела по его телу рукой. Она кусала губу и выглядела обеспокоенной, когда он открыл глаза, но расслабилась, как только увидела, что он проснулся. Неужели ее что-то напугало? Дурной сон, или их навестил кто-то из его племени? Может, она что-то слышала?

Он сел и огляделся, но ничего не увидел. Он слышал первые признаки пробуждения племени и передвижения на других площадках, но вокруг них все было спокойно. Ткань была скомкана и спутана вокруг талии и ног Рут. Он снова посмотрел на нее, чтобы убедиться в том, что она все еще взволнована, но она положила руку ему на грудь и на мгновение прижалась губами к его губам. Когда она отстранилась, у нее был тот ласковый, задумчивый взгляд, который обычно означал, что ее мысли заняты спариванием. Грон заурчал от удовольствия, надеясь подстегнуть ее, и завилял хвостом.

Рут наклонилась и снова прижалась к его губам, он приветствовал ее, обняв за талию и нежно прижав к себе, откинувшись на спину. Рут расположила ноги по обе стороны от его бедер, чтобы встать на колени и снять с него часть своего веса, обретя баланс. Но ей не нужно было утруждаться; для Грона она была легкой, как перышко.

Рут проводила руками по его груди, продолжая орудовать язычком у него во рту. Она скребла ногтями по его коже и нежно поглаживала. Грон никогда не видел, чтобы Королева проявляла такой интерес к телу самца. Обычно они просто дергали самца несколько раз за хвост, чтобы привлечь внимание, а затем толкали на землю. Рут всегда сближалась с ним медленно, осторожно. Она дразнила его, прежде чем впустить в свое тело. Для Грона это была самая настоящая проверка на терпение.

Он подтянул колено повыше, чтобы прижаться им к ее спине и создать опору, если он захочет пошевелить бедрами, и провел руками по ее бокам. Одеяние, которое она носила, скрывало ее кожу от него, но ее ноги были обнажены, и он прижал их ближе к своим бокам, наслаждаясь клеткой, которую она формировала над ним. Ее волосы упали ему на лицо так, что он мог чувствовать только ее запах.

Она извивалась, пока снимала одеяние с верхней половины своего тела, с нетерпением прижавшись к нему обнаженной грудью, напоминая, что ей нравится, когда он прикасается к ней. Это было еще одним отличием. В его племени грудь Королевы предназначалась для ее детей, а не для ее супругов. Грону никогда бы не пришло в голову сосредоточиться на груди Рут, пока она сама не прикладывала туда его руки.

В данный момент он переместил руки выше, оглаживая ее бока большими пальцами, но она немного отодвинулась от него, чтобы он мог обхватить ее груди и провести большими пальцами по маленьким и твердым соскам.

Она тихо застонала и впилась пальцами в шкуру на его животе, подавшись навстречу его прикосновениям и потираясь своим раскрытым лоном о его шерсть там, где над его возбужденной плотью ее было меньше всего. Во всяком случае, он ценил то, что она старалась пометить его. Он знал, что его запах перейдет от его шкуры к ней, но он ничего не мог с этим поделать, поскольку она хотела прикоснуться к нему. Даже если она будет пахнуть им больше, чем он ей, это все равно станет подтверждением того, что они спаривались. Другие Королевы могут не понять, что он Связан Узами, но он им обязательно скажет.

Ее влага коснулась его кожи, и он стал настолько твердым, что она могла его взять. Ее вес прижимал основание его хвоста к ветке, посылая по его телу дрожь всякий раз, когда она об него терлась.

Рут оттолкнулась от его груди и села, позволив ему полюбоваться ей. Она дышала тяжелее, чем обычно, но он знал, что мог заставить ее задыхаться, потеть и трепетать. Он обвил хвостом ее бедро, наблюдая за ее лицом, когда кончик коснулся ее лона. Она резко вздохнула, но выглядела довольной, поэтому он медленно протолкнул его между их телами. Он скользил и терся о ее розовые складочки, собирая ее влагу, подстраиваясь под ритм, который, как он помнил, подведет их к следующему этапу спаривания, когда она оседлает его возбужденную плоть в поисках собственного удовлетворения.

Рут впилась ногтями в мышцы на его животе, закрыв глаза и на мгновение откинув голову назад. Грон скользнул руками вверх по ее бедрам, подтолкнув ее, чтобы миновать оставшуюся часть пути к ее животу, а затем устроил их так, чтобы выписывать круги в ложбинках по обе стороны от ее лона. Он водил кончиком своего хвоста по ее входу, а она прижималась к нему, лаская его тело своим.

Рут передвинулась и приподняла свои бедра. Он обвил хвостом свое возбужденное достоинство, поставив его так, чтобы Рут опустилась на него и приняла его в себя. Какое-то время она сидела неподвижно, они оба просто наслаждались ощущением их соития, несмотря на все препятствия и нападки. Его племя, возможно, не понимало, как и почему они были вместе, но Грон знал, что Рут понимала. В эти мгновения они были одним целым. Все остальное отходило на второй план.

Богиня, сможет ли он когда-нибудь привыкнуть к этому чувству? К мягкому, влажному требованию ее тела? Вот для чего был создан самец, – чтобы удовлетворить эти ненасытные тиски. Он поднял на нее взгляд и обнаружил, что она смотрит на него сверху вниз с выражением откровенного желания на лице, со струящейся по плечам и ниспадающей на ее обнаженную кожу длинной гривой. Она снова погладила его по животу, словно предупреждая его о своих дальнейших действиях, затем медленно качнулась вперед.

Грон закусил губу, пока она набирала скорость, отталкиваясь от него все быстрее. Его хвост хлестал по площадке, упираясь в нее основанием при каждом ее движении, посылая импульсы вверх по его позвоночнику. Он обвил хвостом ее талию, крепко прижимая к себе, в то время как она устремилась навстречу своему удовольствию.

Она что-то сказала, и он понял, что ей хорошо. Она болтала только во время спаривания, по-видимому забывая, что он не мог ее понять, либо полагая, что он поймет ее, либо полагая, что слова все равно стоит произнести. Возможно, она обращалась не к нему, а к Богине, духам, небесам.

Грон приподнялся, чтобы быть ближе к ней, и она охотно обхватила ладонями его лицо и впилась в его губы. Переместившись, он обнял ее, удерживая в кольце своих рук. Он переходил границы дозволенного для самца во время спаривания, но его отношения с Рут были свободны от ограничений его народа. Она отличалась от него.

Она никогда не наказывала его, за исключением того первого раза, когда вытащила хвост из его пасти и прижала к груди, как будто он был чересчур жесток к одной из частей своего тела. Она осталась с ним, когда он заболел, делилась с ним своей едой, хваталась за его шкуру, чтобы почувствовать себя в безопасности. Благодаря ей он чувствовал себя важным и сильным. Она дала ему так много.

Он стал другим. Теперь он принадлежал Рут душой и телом. Каждая клеточка его тела принадлежала ей – он чувствовал это.

Рут не возражала против того, чтобы он позволял себе вольности, обнимал ее, а не лежал на спине, как следовало. Она избаловала его. В данный момент она удовлетворяла не только свои, но и его потребности, сжимая его влажное от пота плечо и слегка покусывая его губу. Мышцы, обволакивающие его внутри нее, начали сжиматься и затягивать его глубже, но он продолжал двигаться, поднимая ее маленькое тело, несмотря на то, что до его освобождения оставались считанные секунды, а он уже растерял всю координацию.

Рут вскрикнула, когда достигла своего пика наслаждения, немного болезненно уцепившись рукой за его шкуру, и он рыкнул, давая ей знать, что он здесь, с ней. Когда он излил в нее свое семя, его рык перешел в рычание, но он снова его приглушил, преобразив в тихий звук удовольствия, комфорта и обожания. Он приподнял ее и погладил по покрытой испариной спине, пока она переводила дыхание на его груди. Ее одеяния тоже были влажными, как и ее грива, которая теперь прилипла прядями к ее лицу и плечам.

Она уселась прямее и приложила ладони к его лицу, кончиками пальцев отведя пряди его темной гривы с лица. Ее рот растянулся в более простом варианте оскала зубов, и она провела губами по его щеке и рту. Даже приняв его семя, Рут не переставала прикасаться к нему.

И он должен был отказаться от этого? Поделиться? Нет, он будет неистово это оберегать. Пусть говорят, что он сумасшедший. Пусть говорят, что он не прав. Любой самец, пожелающий присоединиться к ее свите, должен будет пройти через него. Он не станет чинить препятствия, если она будет искать другого, но встанет между ней и своим племенем. Он защитит ее. Он будет стараться каждый день, лишь бы ей было достаточно его одного.

Рут, наверно, заметила что-то в выражении его лица, потому что провела большими пальцами под его глазами и между бровей, как бы разглаживая его беспокойство, и посмотрела на него с вопросом во взгляде. Ее тревога очистила его разум и изменила выражение лица, он уткнулся лицом в ее щеку, чтобы успокоить ее.

Рут медленно высвободилась из его объятий, его плоть выскользнула из нее, и, вздрогнув, она снова натянула на себя потное одеяние. Очевидно, ей было неуютно.

Она подползла к стволу дерева и прихватила свою сумку, недвусмысленно посмотрела на него и потерла руки. Теперь он понимал, что она пыталась ему что-то сказать, но ничего не понял. Рут вытащила сосуд с водой и встряхнула его, затем снова потерла руки друг о друга.

Она хотела воды? Грон вспомнил, как ей нравилось погружаться в ручей в том лесу. Возможно, именно это она и имела в виду. Он подозревал, что она из народа, живущего у воды, вероятно, ее здоровье пострадает без нее.

Значит, он отведет ее к воде.

Глава 10

Грон вывел Рут из деревни. Рядом был небольшой пруд, куда он отведет ее в первую очередь. Чуть дальше располагалось большое озеро, в которое впадала река, но идти было далеко, а Грон не хотел рисковать. Они только что вернулись в племя. Он подождет, пока они более-менее обустроятся, и он успеет расспросить о каких-нибудь племенах или странниках в округе, после чего уведет Рут. Им нежелательно сталкиваться с незнакомцами.

Пруда будет достаточно, к тому же там было тихо. Его племя редко нуждалось в нем.

Пока они шли, Рут делилась с ним маленькими кусочками еды, которую доставала из своей сумки. Он обязательно принесет ей еду и водяные плоды, растущие у пруда, радуясь, что в лесах его племени они росли в изобилии, и им не придется испытывать нужду, как раньше. Грон шел, прислушиваясь к доносившемуся с деревьев пению птиц, оно его успокаивало.

Пруд был маленьким и найти его было трудно, пришлось бы сойти с тропы и пройти густой подлесок. Его скрывали огромные валуны, наполовину скрытые в тихой, темной и обманчиво глубокой воде. Вода была чистой после ночного дождя, хотя на поверхности плавали опавшие листья.

Грон снова повернулся к Рут, чтобы показать его ей, подождав, пока она высвободится из лианы, после чего она оскалила зубы и обошла его. Какое-то время она с подозрением изучала воду, окуная в нее свои пальцы, но поскольку он не остановил ее, она положила свою сумку на один из камней, откуда бы могла дотянуться до нее, и начала снимать ткань со своего тела, робко глянув на него.

Грон не спускал с нее глаз, пока она не зашла в воду, потом забрался на деревья, чтобы быстро собрать для них несколько водяных плодов, сбросив их на землю, чем заставил Рут подпрыгнуть от неожиданности. Она рассмеялась, увидев, что он висит высоко над ней, и помахала рукой. Она натирала кожу белой пеной, но, похоже, наслаждалась этим, поэтому Грон решил, что это не опасно.

Когда он вернулся с едой, Рут сидела на одном из камней, натирая пеной ноги и ступни. Каким-то образом ей удалось закрутить волосы и приподнять их так, что ее шея и плечи были обнажены. Она походила на сон, на дух, на неземное, сверхъестественное создание, каковым, по мнению Грона, она и являлась. Он понятия не имел, откуда она взялась, она просто предстала перед ним и околдовала.

Она была необычайно красива. Набрать для нее самцов не составит труда. Сложнее будет найти достойных.

Она посмотрела на него и снова поджала губы, выводя его из транса. Он предложил ей фрукты, и она выбрала те, что хотела, на этот раз поедая их без колебаний. Он проткнул для нее водяной плод, и она отпила из него, после чего жестом предложила ему тоже поесть.

Она сказала что-то, чего он не понял, коснувшись его руки, но он отвлекся на каплю розоватого сока, медленно скользящую мимо водяных дорожек на ее груди.

Рут проследила за его взглядом, и ее лицо запылало. Она взяла одну ягоду и протянула ему, позволив откусить кусочек, зажатый между ее пальцами, затем прижалась к нему губами, чтобы насладиться вкусом сока с его губ. Она отстранилась и выбрала для себя еще пару ягод, съела одну и проделала что-то странное со второй. Она сдавила ягоду так, что сок пролился красной струйкой ей на грудь. Рут перевела красноречивый взгляд на Грона, обвив его руками за шею и прижавшись к нему грудью.

Грон не нуждался в большем поощрении. Он действовал инстинктивно, не раздумывая, не прерываясь и не удивляясь. Ее тело подсказывало ему, чего она хочет.

Его губы сомкнулись на ее коже, и она ахнула, когда он очистил ее своим языком. Он слизнул длинную струйку, подмахнув сок кончиком языка, затем позволил нежному давлению ее рук притянуть его ниже, к своей груди. Несколько красных капель подчеркивали манящую наготу ее полностью обнаженной кожи, и он слизнул их.

Он не был дураком, он прекрасно понимал, что дело не в том, чтобы очистить ее от сока. На это у него ушло не так много времени, но Грон не остановился, вместо этого глядя на ее лицо, пока дразняще кружил языком по ее соску. Он переместил руку к ее талии, чтобы удержать. Рут учащенно дышала, застонав, когда он наконец накрыл ее сосок, захватив его во влажный, жаркий плен своего рта.

Может это и выходило за рамки того, что было принято в его племени, но он угождал своей Королеве, не в силах отказать ей в удовольствии. Самец делал все, что хотела его Королева, гордясь и упиваясь этим. Грон накрыл рукой другую ее грудь и нежно огладил ее, именно так, как ей нравилось. Она раздвинула ноги, когда он опустился перед ней на колени.

Ему пришло в голову, что, возможно, причина, по которой она наслаждалась прикосновениями к своей груди, заключалась в том, что она хотела детей. Если это правда, то Грон сделает все, что в его силах, чтобы стать тем достойным самцом, кто подарит их ей. Его будоражила мысль о детях, похожих на Рут.

Что-то привлекло его внимание к деревьям, возможно движение или какой-то тихий звук, но он внезапно насторожился, резко повернул голову и увидел наблюдающего за ними Крану.

Грон зарычал.

Хотя не должен был этого делать. Когда Королева дергала самца за хвост или притягивала к себе, это было счастьем, в этом не было ничего постыдного, ни в том, чтобы наблюдать, ни в том, чтобы за тобой наблюдали. Грон много раз в своей жизни видел спаривание, как Граста или его мать получали удовольствие от своих самцов. Это делалось в открытую, делилось с племенем, независимо от того, были они Связаны или нет.

Но он все равно не хотел, чтобы Крану наблюдал за ними. Возможно, потому, что Рут не была Королевой Крану, а Грон и его брат формально принадлежали к разным племенам. Может, именно его странное собственничество и ревность к Рут вынуждали его скрывать ее удовольствие от Крану, словно оно принадлежало только Грону. А может он подозревал, что Крану хочет стать Связанным и рассматривал Рут, как одну из своих возможностей, но Грон понимал, что его брат был высокомерным и требовательным самцом, который не подойдет Рут и сделает жизнь Грона, как его брата-партнера по супружеству, невыносимой.

Пока за ними наблюдал его брат, Грон чувствовал, что удовольствие, которое он разделял с Рут было своего рода представлением, каким-то образом оскверняющим их близость, будто Крану уже встал между ними.

Рут проследила за его взглядом, но увидела Крану только тогда, когда тот спрыгнул с дерева на землю, приземлился на ноги и медленно встал. Она вскрикнула и попыталась прикрыться, подтянув ноги к груди.

Грон встал лицом к Крану и пошел ему навстречу, чтобы другой самец не смог приблизиться к Рут. Он услышал тихий всплеск, когда его Королева, по-видимому, скользнула обратно в воду, чтобы спрятаться за валунами.

– Крану, чего ты хочешь? – спросил он, понимая, что ведет себя агрессивно без всякой на то причины, но не желая приветствовать брата рядом со своей Королевой.

Крану мельком глянул на него, но его внимание по-прежнему было сосредоточено на пруду за плечом Грона, где пряталась Рут.

– Что ты делал? – спросил он.

– Служил моей Королеве, но это тебя не касается. Ты следил за нами? – ответил Грон, возмущенно размахивая хвостом.

Крану хмуро посмотрел на него, сердито хлестнув хвостом.

– Все племя пользуется этим прудом, Грон, – произнес он. – Зачем мне было следить за вами?

– Чтобы увидеть Грут. Понаблюдать за нами и узнать, что Связанный самец делает для своей Королевы. Вероятно, ты надеялся, что я оставлю ее одну и ты сможешь подойти к ней. Решение Грасты тебя не устроило, а ты ведь не привык признавать свое поражение.

Крану приподнял верхнюю губу, обнажив свои клыки.

– Я знаю, что делает Связанный самец, Грон. Наши родители не такие застенчивые, как ты. Но ты не служил ей. Я не знаю, что ты делал. Насколько я могу судить, подражал младенцу.

Грон старался не показывать своих клыков и не угрожать Крану. За годы юношеского соперничества он понял, что это не сработает. Крану всегда вступал в драки, особенно с Гроном. Он мог часами провоцировать своего брата, пока Грон не срывался и не набрасывался на него с кулаками, вот только в конечном счете оказывался в грязи, а Крану с торжествующим видом удалялся. На стороне Крану всегда были рост и возраст, а также моральное превосходство. Грон дрался только тогда, когда не мог сдержаться, но Крану сам выбирал битвы и заканчивал их на свое усмотрение. Это была одна из самых раздражающих черт в его характере.

Грон старался не поддаться на уловку Крану. Ему пришлось напомнить себе, что его брат настроен против него враждебно, потому что у Грона наконец появилось нечто особенное, чего не было у Крану, и он завидовал.

– Не твоего ума дело. К тебе это не имеет никакого отношения и знания эти тебе не потребуются, ни одна Королева тебя не выбрала, – ответил он, не в силах удержаться от словесной атаки на брата.

Его слова попали точно в цель и задели за живое, потому что Крану больше не пытался заглянуть ему за спину и отыскать Рут в пруду, вместо этого сосредоточившись на Гроне.

– Граста объявила, что вы двое Связаны. Ты, наверно, счастлив, что тебя похитили и подарили Королеве. Нет сомнений, что она Королева, раз Связала тебя Узами. Это все меняет. Королевы не делятся своими племенами, но с ее появлением, как ты думаешь, скольким самцам захочется большего, нежели обслуживать Грасту, не имея ни положения, ни статуса? Грут уникальна, она слаба и зависима. Ей нужны самцы, способные позаботиться о ней и не дать погибнуть, это даже дураку понятно. Она сможет Связать их, подготовить к спариванию, но она не сможет доминировать над ними. Сейчас ты защищаешь ее, оберегаешь, но если тебя не окажется рядом, ей придется взять других самцов, чтобы заменить тебя, самцов, которые знают свое место, в отличие от тебя. Ты всегда был странным, а теперь еще хочешь дать понять, что будешь ее единственным самцом? На всю жизнь? Ты знаешь, что этому не бывать. Обманываясь, ты наживаешь себе врагов в племени. Врагов, которые найдут причину избавиться от тебя, чтобы у Грут было племя, в котором она нуждается.

Грон злобно зарычал, выпрямился в полный рост и шагнул к Крану, шерсть его встала дыбом.

– Ты мне угрожаешь?! – потребовал он ответа.

Крану без колебаний скопировал его позу.

– Я обращаю твое внимание на сложившуюся ситуацию. Тебя уже похищали, возможно, похитят снова. Возможно, тебе причинят боль. Может случиться все, что угодно, и тогда Грут останется одна. Я знаю, что не нравлюсь тебе, Грон, но ты же знаешь, что я сильный и агрессивный боец. Ничто не причинит ей боль, если она Свяжет меня Узами. Ей нужно больше самцов, чтобы выжить. Если ты отойдешь в сторону и позволишь ей выбрать меня, ты тоже будешь защищен.

Грон снова зарычал, но не смог возразить Крану. Рут нужно было больше самцов, которые бы обеспечивали ее безопасность. Если с ним что-нибудь случится, она останется одна и не сможет ни с кем общаться. Будет лучше, если он договорится за нее. По крайней мере, он позаботится о ее интересах. Ему нужно сделать это за нее. Без его участия другая Королева может легко прийти в ярость, когда Рут уведет еще одного самца, или попытается защитить свою территорию, убив Рут без раздумий.

Но только не Крану. Его брат действительно был сильным и быстрым бойцом, но Грон просто не мог заставить себя дать самцу то, что он хотел. Только не он. Грон не станет делить свою Королеву с подлым самцом, который мучил его всю жизнь. Были и другие сильные представители, хотя сила – это не самое главное. К примеру, Тройи был умным и добрым. Были и другие – мудрые, талантливые, красивые, способные рассмешить, и те, кто разбирался в еде и лесных растениях. Грон предпочел бы любого из них Крану.

Но он знал, что если сделает это, попытается Связать с Рут других самцов вместо Крану, его брат будет в ярости. В словах Крану он расслышал угрозу. Если Грон продолжит держать Рут при себе, на него могут напасть или изгнать по какой-нибудь причине. Крану мог убедить остальных, что Грон своим собственническим поведением подвергает Рут опасности, и другие самцы попытаются избавиться от него ради ее же блага, не важно, хотят они быть Связанными с ней или нет.

Ему это не нравилось, его тошнило от одной мысли об этом, но он должен был позволить другим самцам приблизиться к Рут. По крайней мере, он был уверен, что никто из них не причинит ей вреда. Насчет Крану он сомневался. У его брата была привычка брать то, что он хотел, силой.

Грон сказал Грасте, что Связь между ними образовалась, потому что они вместе были в плену, что он не собирался предавать Королеву племени. Теперь он боялся, что подал брату идею. Если Крану украдет у него Рут и сумеет удерживать ее где-нибудь достаточно долго, между ними тоже может возникнуть Связь.

Если бы Крану попытался проделать нечто подобное, Грон выследил бы его и убил. Он не уснет, пока Рут снова не окажется с ним и под его защитой, но не станет страдать от угрызений совести, прикончив самца, напавшего на его Королеву. Возможно, Крану обвинял Грона в похищении Королевы, потому что сам какое-то время вынашивал эту идею.