Текст книги "В мире античных свитков"

Автор книги: В. Борухович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

^{Конец папирусной книги-свитка с текстом сочинения Платона «Пир». Справа от заключительной колонки ясно виден титул книги: «ПЛАТОНА ПИР».}

^{Около 200 г. до нашей эры.}

^{The Oxyrh. Papyri, t. V, 1908, Pl. VI.}

Характерным образцом обычного прозаического книжного текста может служить довольно хорошо сохранившийся литературный папирус конца III или начала II века до н. э., опубликованный в V томе «Оксиринхских папирусов». На снимке мы видим конец этого свитка, содержащего сочинение Платона «Пир». Длина всего свитка составляет 7.5 м. Ясные и четкие буквы текста ничем не связаны между собой, слова не отделяются друг от друга, знаки ударений и придыханий (как обычно в античных книгах) отсутствуют, но знаки интерпункции – точка, двоеточие – встречаются довольно часто. Справа на полях (на снимке – вверху, так как в снимок попала половина страницы) написаны два слова: ΠΛΑΤΩΝΟΥ ΣΥΜΠΟΣΙΟΝ. В каждом слове вверху над первой и над последней буквой, а во втором слове – еще и внизу, проведены черты – «параграфы». Они служат здесь для выделения титула книги. Параграф особенно часто применялся в книгах, содержавших произведения драматургии, для отделения речей действующих лиц. Мы видим такие параграфы, например, на обрывке папируса, содержавшего текст пьесы Менандра «Отрезанная коса» (папирус опубликован во II томе «Оксиринхских папирусов», № 211).

Находки папирусов в Египте зачастую возвращают к жизни произведения таких античных авторов, которые считались безвозвратно утраченными. Одной из самых замечательных находок такого рода может служить открытие речей Гиперида в середине XIX века. В 1847 году египетские феллахи извлекли из одной могилы фиванского некрополя папирус, состоявший из нескольких десятков фрагментов, который они продали итальянцу Кастелларио. Впоследствии он попал к англичанину Гаррису. Как оказалось, папирус содержал речи аттического оратора IV века до н. э. Гиперида, считавшиеся давно утраченными. Так были открыты речи Гиперида «Против Демосфена» и «За Ликофрона». Однако феллахи продали только половину фрагментов, оставив другую у себя. Оставшуюся часть удалось приобрести путешествующему английскому юристу Джозефу Ардену за 350 турецких золотых монет. В этой приобретенной Арденом части содержался конец речи «За Ликофрона» и вся речь «За Эвксениппа»[84]84
  Находки папируса с речами Гиперида этим не ограничились. В 1888 г. французский ученый Ревийу (Revillout) приобрел папирус с первой речью «Против Афиногена» (опубликован в Corpus papyrorum Aegypti, III, fasc. 1).


[Закрыть].

Но, может быть, самой поразительной находкой, сделанной уже в XX веке, является открытие пьес Менандра, основателя Новой аттической комедии. Драмы Менандра, пользовавшегося в древности громкой славой, считались полностью утраченными. Их почти не переписывали для нужд византийской школы, так как содержание пьес этого драматурга, в которых так много внимания уделялось земной, «плотской» любви, противоречило идеалам христианства, бывшего официальной идеологией византийского государства и проповедовавшего умерщвление плоти. Последний удар наследию Менандра был нанесен в XIV веке, когда изуверствующие монахи Византии сожгли его книги вместе с произведениями других гениальных греческих поэтов и драматургов. Единственным источником, позволявшим получить представление о его творчестве, оставались произведения римских драматургов и прежде всего Теренция, довольно близко следовавшего своему оригиналу.

В 1905 г. Лефевр, исследовавший древний Афродитополь (южнее египетских Фив), открыл в развалинах дома позднеримской эпохи вместительный сосуд, почти совершенно целый, наполненный папирусами самого разнообразного содержания. Там лежали различного рода контракты, письма, завещания и другие документы юридического характера, датированные временем правления императоров Юстиниана и Юстина II. Документы были уложены в сосуд их владельцем, юстициарием Флавием Диоскором, сыном Аполлоса. Этот человек был в Афродитополе видным гражданином – обладателем земельной собственности, чиновником и даже поэтом (жил он примерно в 520–585 гг. н. э.). Хотя Флавий Диоскор был по происхождению египтянином, по культуре и образованию он принадлежал к полностью эллинизованному населению страны: греческий язык был, вероятно, родным уже для его предков. Чтобы сохранить свои документы, Диоскор прикрыл сосуд остатками сильно фрагментированного папирусного кодекса, содержавшего пьесы Менандра. Вероятно, владелец этого кодекса не раз перечитывал эти пьесы, как видно из заимствований, которые он делал из них для своих собственных произведений. Некоторые листы кодекса выпали из сосуда и поэтому оказались сильнее всего поврежденными сыростью и червями. В сосуде были открыты листы, содержавшие остатки пьес «Третейский суд», «Отрезанная коса», «Самиянка», «Герой». В выпавших из сосуда листах также содержались части пьес «Третейский суд», «Самиянка», «Отрезанная коса» и ряд других фрагментов. Кодекс служил Диоскору в качестве макулатуры, отчего даже порядок листов оказался в нем спутанным.

Лефевр работал над своей изумительной находкой около двух лет, и только в 1907 г. опубликовал текст открытых им пьес Менандра[85]85
  Lefèbvre G. Fragments d’un manuscrit de Ménandre, Le Caire, 1907.


[Закрыть]. Публикация Лефевром такого сенсационного материала привлекла внимание всего ученого мира, и ряд известных исследователей – Керте, Иенсен, Судхауз и другие продолжили исследование кодекса, хранящегося ныне в Каирском музее под № 43227[86]86
  Литература указана в издании: Menander, Reliquiae, ed. Alfredus Koerte, P. I. Lipsiae, 1957 (ed. Teubneriana).


[Закрыть].

По-видимому, весь кодекс был составлен из «тетрадей», но ни одна из них в целости не сохранилась[87]87
  О «тетрадях» см. ниже, главу «Античная книга-кодекс».


[Закрыть]. Они соединялись в кодекс таким образом, что «ректум» одного листа прилегал к «ректум» другого, а «версум» – к «версум». Кодекс был довольно большого формата: страницы имели в высоту 30 см, а в ширину – 18 см. Количество строк на странице в среднем составляло 35 – не меньше 33, но и не более 38. Верхнее поле страницы равнялось 3 см, нижнее – 4 см.

В кодексе были обнаружены следы нумерации страниц. Лист, обозначенный исследователями литерой A и содержавший фрагмент пьесы «Герой», оказался помеченным цифрой 29, а оборотная сторона его – цифрой 30. Шестая тетрадь оказалась помеченной цифрой 6, проставленной слева вверху, на первой странице тетради. Считая в каждой тетради 16 страниц, можно вычислить, что этот номер 6 был проставлен на 81 странице всего кодекса – на этой странице начинался IV акт пьесы «Третейский суд». Так как на 29 странице содержится начало пьесы «Герой», можно заключить, что предшествовавшие 28 страниц содержали примерно 960 стихов, принадлежавших уже другой пьесе. Таким образом, эта пьеса оказалась утраченной. Выше говорилось, что порядок листов в кодексе был совершенно спутан, поэтому ученые разошлись в своих суждениях относительно порядка следования пьес в кодексе. Но, по-видимому, кодекс начинался с этой утраченной пьесы, название которой неизвестно. За ней следовала пьеса «Герой», затем – «Третейский суд», четвертое место в кодексе занимала пьеса «Отрезанная коса» и пятое – «Самиянка». Весь кодекс, по всей вероятности, состоял из 10 тетрадей (160 страниц), заключавших в себе примерно 5 500 стихов. Из них сохранилось 1 535, то есть менее одной трети.

Весь кодекс был делом рук одного писца. По палеографическим данным он относится к V веку нашей эры – он был изготовлен при жизни родителей Флавия Диоскора.

Писец кодекса ставил иногда ударения и придыхания; помимо этого, какой-то читатель проставил над стихами 258–280 пьесы «Отрезанная коса» ударения и придыхания более бледными чернилами. Он ставил эти знаки не над гласными, над которыми они должны были бы стоять, а над следующими за ними согласными. Писец также использовал и знаки интерпункции – точку вверху строки, разделяющую предложения, двоеточие (особенно тогда, когда говоривший обращался к новому действующему лицу). Эти же знаки применены для отделения реплик различных действующих лиц, вместе с чертой («параграфом»), которая ставилась на левом поле под стихом. Имена действующих лиц даны в сокращении, на левом поле страницы, иногда – в середине между стихами. Но если стих разорван между двумя действующими лицами (часть произносит один, часть – другой), имя действующего лица пишется в таком случае справа.

Кодекс не предназначался для ученого грамматика – в нем нет и следа ученых примечаний («схолий»), которые обычно встречаются в изданиях такого типа.

Писец кодекса был не очень грамотным человеком, и это видно из того, что он иногда путал долгие и краткие гласные (есть даже случаи написания φ вместо π и т. д.). Однако, если мы сравним текст, открытый в кодексе, с теми же стихами, открытыми в других фрагментах, то мы легко убедимся в том, что Каирский кодекс сохранил нам текст пьес Менандра во вполне удовлетворительном состоянии.

Находки папирусов с текстами Менандра на этом, однако, не ограничились. В 1956 году известный швейцарский коллекционер Бодмер приобрел на частном рынке в Александрии остатки другого папирусного кодекса – одиннадцать листов папируса, исписанного с обеих сторон (кроме последнего листа, исписанного лишь с одной стороны). Папирус Бодмера содержал полностью сохранившуюся пьесу Менандра «Угрюмец» – первую пьесу драматурга, сохранившуюся целиком[88]88
  См. Лурье С. Я. Новая комедия Менандра. – ВДИ, 1960, № 2, с. 176 слл.; Тронский И. М. Новонайденная комедия Менандра. – ВДИ, 1960, № 4, с. 55–72.


[Закрыть]. Текст комедии вводился кратким изложением содержания, написанным ученым грамматиком Аристофаном. Из этого же введения видно, что комедия была поставлена в 317/316 г. до н. э. и получила первую награду. На листах сохранились следы пагинации – «ректум» первого листа помечен 19 номером. Отсюда можно сделать вывод, что в кодексе комедии «Угрюмец» предшествовала другая комедия, уместившаяся на 18 страницах.

Формат кодекса был обычным для античных книг – 27.5×13 см. Листы сохранились сравнительно хорошо, поврежденными оказались лишь верхушки и некоторые края, отчего пострадали ряд строк текста через более или менее регулярные интервалы. Первая сторона («ректум») десятого листа, содержавшая стихи 850–887, оказалась написанной другой рукой, и это обстоятельство следует считать счастливым: почерк этого писца приближался к курсивному письму, что давало возможность сопоставить эту страницу с датирующимися документами[89]89
  Menanders Dyskolos, hrsg. v. W. Kraus, Wien, 1960, S. 10 (SB Oest. Akad. d. Wiss., Phil.-hist. Kl., B. 234, Abh. 4).


[Закрыть]. Мартен, которому принадлежит первое издание комедии, датирует кодекс, о котором здесь идет речь, первой половиной III века нашей эры[90]90
  Ménandre. Le Dyscolos (Papyrus Bodmer IV), publié par. V. Martin Cologny-Genàve, 1958.


[Закрыть]. Профессор Хунгер, хранитель отдела папирусов Венской Национальной библиотеки, показывал Краусу папирусные документы, точно совпадающие по характеру письма с этой страницей: они относились к 250–260 гг. нашей эры. Напротив, другой издатель комедии «Угрюмец», Хэндли, склонен относить изготовление кодекса к концу III или даже началу IV века[91]91
  Handley E. W. The Dyskolos of Menander, London, 1965, p. 41.


[Закрыть].

Текст комедии имеет титул в самом начале – ΔΥΣΚΟΛΟΣ. Титул повторяется и в конце текста в форме ΜΕΝΑΝΔΡΟΥ ΔΥΣΚΟΛΟΣ, – причем эти слова заключены в своеобразную рамку из отдельных завитушек. Рядом с этой рамкой писец нарисовал виньетку в виде семиконечной звезды, состоящей из отдельных штрихов, чтобы подчеркнуть, по-видимому, окончание текста.

Папирус написан хорошо читающимся, хотя и несколько беглым «книжным письмом» с известными колебаниями в размере и форме букв, а также в расстояниях между буквами. Писец работал недостаточно тщательно и иногда путал буквы сходных начертаний – пи, тау, гамму. В двух местах – стихах 913, 931 – им пропущены целые слоги и для них оставлено место. Это говорит о том, что оригинал, с которого делался список, был или неразборчивым или поврежденным. Пропущенные писцом слоги восстанавливаются без труда – свидетельство того, что писец не вдумывался в смысл текста, который он копировал. Ошибки, которые он допустил, свидетельствуют также о том, что он не обращал внимания и на метрику стиха, искажая формы отдельных слов в ущерб метру.

Орфография текста в основном выдержана, и обычные для того времени, когда писался кодекс, смешения ε и αι, ε и η, ο и ω встречаются не очень часто.

Имена действующих лиц комедии обозначены (часто в сокращении) на полях слева, и два раза – над строкой. Реплики их отделены параграфами – небольшой горизонтальной чертой слева под последней строкой реплики. Применяются также двоеточия («диколон»), ставящиеся в конце реплики, иногда в середине стиха – в том случае, когда вторую часть стиха произносит другое действующее лицо. Там, где принадлежность реплики другому лицу не бросается в глаза, параграфы имеют большое значение.

Обозначение действующих лиц на полях текста драмы считалось ранее, под влиянием авторитета Виламовица, изобретением грамматиков Александрийской эпохи. Этот взгляд подвергся пересмотру в работе Штессля, посвященной смене действующих лиц в пьесе «Угрюмец»[92]92
  Stoessl F. Personenwechsel in Menanders Dyskolos, SB Oest. Akad. d. Wiss. 234/5, 1960.


[Закрыть]. Признавая, что в этом папирусе Менандра иногда отсутствуют параграфы и двоеточия там, где они должны были бы стоять, и что они иногда стоят не на своих местах, автор тем не менее убедительно доказывает, что в сохранившемся тексте комедии нельзя с полной уверенностью указать на случай, когда имена действующих лиц неверно указаны на полях текста[93]93
  То же утверждает и Хэндли (Указ. соч., с. 47).


[Закрыть]. Система обозначения имен действующих лиц, по мнению исследователя, удивительно рациональна: они обозначены лишь там, где они выступают впервые, или вступают в диалог в качестве третьего действующего лица. Когда же диалог идет между двумя действующими лицами, их реплики отделены друг от друга параграфами или двоеточиями.

Кодекс, часть которого составляла приобретенная Бодмером пьеса «Угрюмец», содержал и другие произведения Менандра, но какие именно – сказать трудно. Как подчеркивает Хэндли, одна главная черта папируса не может вызывать сомнений: ошибки, в нем встречающиеся, принадлежат к числу таких, которые обычно имеют место при небрежном копировании[94]94
  Указ. соч., с. 49.


[Закрыть]. Отсюда можно заключить, что этот кодекс не был книгой, изготовленной на продажу, и был изготовлен по заказу для частного лица не очень старательным копиистом.

Частые находки фрагментов комедий Менандра в песках Египта говорят о большой популярности этого драматурга в эллинистическую и римскую эпохи. В 1901–1902 гг. французский археолог Жуге производил раскопки в Фаюме, в местности Мединет-Горан, где открыл целое кладбище мумий. Многие из них были покрыты декорированными одеяниями, изготовленными из холста, пальмовых волокон, и частично из листов папируса, соединенных в картонажи. Начав демонтаж этих картонажей, Жуге обнаружил остатки свитка, содержавшего текст какого-то произведения драматургии. Познакомившись внимательнее с этим текстом, ученый предположил, что на этом папирусе записан текст пьесы Менандра, но не встретил поддержки в кругах научной общественности. Исследование свитка не было им закончено. Только спустя 60 лет известному французскому папирологу Андрэ Батайлю удалось развернуть десять кусков папируса, принадлежавших тому же свитку, который начал исследовать Жуге. Предположение Жуге блестяще подтвердилось, нашлась и заключительная колонка текста с колофоном: «Сикионец Менандра». Здесь же было указано число стихов комедии (числовой знак для тысячи).

Парижский папирус датируется последней третью III века до н. э. Таким образом, перед нами древнейшая книга, содержащая сочинения Менандра, отделенная от времени смерти поэта всего 70 годами! Эта древняя книга-свиток была изготовлена из папируса не очень высокого качества. Высота столбца равнялась 16 см. По-видимому, это был частный список, а не издание, изготовленное на продажу, – на папирусе сохранились следы более раннего, но смытого затем текста[95]95
  См. Тронский И. М. «Сикионец» Менандра. – ВДИ, 1966, № 4, с. 54–67.


[Закрыть].

Число стихов в колонке колеблется здесь от 22 до 25, ведется счет стихам (стихометрия): каждая сотня стихов отмечена буквой в порядке алфавита (Η для 700, Θ для 800). Для отграничения одной реплики от другой служит параграф – горизонтальная черточка под первой буквой стиха, которым кончается реплика. В конце реплики иногда ставится «диколон» – двоеточие, но этот прием использован в тексте «Сикионца» только два раза.

Наряду с книгами, изготовленными партией, составляющей издание, и книгами, изготовленными по заказу, в античности широкое распространение имели частные списки (принципиальные отличия частного списка от изданной книги будут рассмотрены нами ниже).

Характерным образцом такого частного списка может служить папирус, открытый в 1890 г., содержащий текст сочинения Аристотеля «Афинская полития» (Афинское государственное устройство). Папирус состоял из четырех свитков, имевших краткую нумерацию: Α, Β, Γ τόμος, Δ[96]96
  На четвертом свитке пометки нет, так как начало его утрачено.


[Закрыть]. Отсюда, между прочим, видно, что термином, обозначающим свиток, содержащий часть сочинения, было слово «том», которое в переводе означает «отрезок». Длина самого большого из этих свитков равнялась 2.2 м, самого короткого – 91 см. Всего текст состоял из 37 колонок. На самом большом свитке поместились 11 колонок, на самом коротком – 6 колонок. Средняя высота свитка – 27.5 см.

Текст книги написан не на лицевой стороне папируса («ректум»), а на оборотной («версум»): лицевую сторону заполняют красиво и четко выписанные счета некоего Дидима, домоправителя Эпимаха, в которых этот домоправитель отчитывается перед хозяином. Они датированы 10 и 11 годами правления императора Веспасиана, то есть 78 и 79 гг. нашей эры.

На оборотной стороне кто-то начал переписывать одну из речей Демосфена (записав краткое содержание этой речи), но затем обладатель папируса решил изготовить себе копию сочинения Аристотеля «Афинская полития». Заметно, что папирус переписывали четыре человека – это можно различить и по почеркам, и по различной ширине колонок. По мнению издателя папируса, английского ученого Кениона, первым переписчиком был владелец книги, писавший довольно разборчиво и в общем правильно. Другие почерки принадлежат не очень квалифицированным людям, делавшим грубые ошибки и описки (возможно, это были рабы или наемные переписчики).

Как в тексте сочинения Аристотеля, так и в деловом документе, сохранившемся на лицевой стороне, встречаются одни и те же формы букв, сокращения, и почти полное отсутствие смешения дифтонга ε и αι. Характер письма и особенности орфографии позволяют датировать манускрипт временем не позже II века н. э.

Письмо, которым написан текст, – трудно читаемый курсив, со множеством сокращений, как в середине, так и в конце слова. Различные условные штрихи заменяют, например, формы особенно часто употребляющегося глагола «быть».

В том же году, когда была открыта «Афинская полития» Аристотеля, был найден еще один интереснейший папирус, содержавший небольшие комические сценки из народной жизни, так называемые «мимы». Они писались в ритме «хромого ямба». Автором найденных произведений оказался писатель III в. до н. э. Геронд, до этого известный ученым только по имени. Из дошедших до нас скудных цитат из произведений этого автора, весьма немногочисленных, ранее нельзя было составить себе представление о его творчестве.

Папирус с текстом произведений Геронда представлял собой свиток длиной в 4.42 м и высотой в 12.5 см. Всего здесь оказалась 41 колонка текста в среднем по 18 строк в колонке. Семь мимов сохранились полностью, от восьмого мима («Сон») осталось только три стиха. В целом ученые получили в свое распоряжение 703 стиха поэта. Текст свитка оказался написанным невысоким, простым и ясным унциалом («книжным письмом») без сокращений – по-видимому, книга была рассчитана на «массового» читателя, который не должен был встречать какие-либо затруднения при чтении. В книге встречаются знаки придыханий и ударений (острое, тяжелое и облеченное), но главным образом в именах собственных, и словах, трудных для понимания. Встречаются такие знаки, как апостроф и коронида, обозначения долготы и краткости. В качестве знаков интерпункции и обозначения смены действующих лиц мима выступают (правда, неравномерно и небрежно употребляемые, в основном в начале папируса) пробелы, двоеточие над буквой, параграф. В тексте много орфографических ошибок, описок, пропусков букв, повторений и перестановок. Читатели книги оставили на ней следы своей правки: исследователи насчитали пять различных почерков, принадлежавших пяти читателям. Стихи, на которые обращалось особое внимание, были помечены коротким косым штрихом слева от начала строки.

На полях книги встречаются отдельные глоссы, поясняющие или исправляющие текст. Остается, к сожалению, неясным, какие исправления являются результатом «творческой инициативы» античных читателей папируса и какие внесены при сверке с другими рукописями (если, конечно, такая сверка имела место).

Бросается в глаза миниатюрный формат книги. Его можно назвать «карманным», и этот формат хорошо подходит к содержанию папируса: мимы относятся к драматургии «малых форм».

Находки античных книг продолжают радовать исследователей, и они не ограничиваются только Египтом. Весной 1947 года в пустынной местности северо-западного побережья Мертвого моря, в Вади-Кумране (Иордания) были найдены в пещерах свитки и документы на коже, папирусе и пергамене. Рукописи эти получили название кумранских. Многие из них представляли особый интерес для изучения проблемы происхождения христианства, и они привлекли внимание научной общественности всего мира. Но мы отсылаем здесь читателя к увлекательно написанным книгам И. Д. Амусина, подробно освещающим историю этих находок и значение найденных манускриптов для науки[97]97
  Амусин И. Д. Рукописи Мертвого моря. М., 1960: второе издание – 1961. См. также: Находки у Мертвого моря. М., 1964.


[Закрыть].

На протяжении целого тысячелетия, с момента завоевания Египта Александром Македонским в 332 г. до н. э. и до середины VII века нашей эры, когда Египет оказался под властью арабов, государственным языком страны был греческий язык. Конечно, местное население продолжало говорить и писать на своем египетском языке (в его поздних стадиях, демотической и затем коптской), но подавляющее большинство дошедших до нас десятков тысяч папирусов содержат тексты на греческом языке. Мы сталкиваемся здесь с необыкновенным разнообразием типов письма, обусловленных временем, к которому они относятся, характером документа, индивидуальными особенностями почерка пишущего. Наряду с каллиграфически выписанными четкими документами официальных канцелярий встречаются иногда почти совершенно неразборчивые памятники частной деловой переписки. Но среди всех этих папирусов мы можем совершенно четко различить остатки античных книг: они написаны ясным «книжным письмом», рассчитанным на то, чтобы его понимал каждый грамотный человек. В этом письме формы букв и дуктус становятся традиционными, что, между прочим, затрудняет довольно часто датировку памятника. Но сам факт создания книжного письма говорит о том, насколько глубоко вошла книга в быт и жизнь людей античного мира.