Текст книги "В мире античных свитков"

Автор книги: В. Борухович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Глава III
Папирус

 
Как странно поступают небеса
С людьми! Клочок бумаги малоценной
Переживет поэта непременно
 

Байрон, Дон-Жуан

В начале своего проникновения на Восток греки, попав в Египет, познакомились прежде всего с широко разветвленным на рукава устьем Нила. Они назвали его Дельтой из-за сходства очертаний этой части страны с перевернутой греческой буквой. Вершина треугольника находилась в районе древнего Мемфиса (близ нынешнего Каира). Животный и растительный мир, как и весь ландшафт Дельты, тогда значительно отличались от современного. В глубокой древности эта часть Нильской долины представляла собой обширную, усеянную многочисленными озерами и протоками заболоченную равнину. Обитатели ее должны были затрачивать огромный труд, чтобы отвоевать у топей землю, пригодную для обработки. Египетские земледельцы бродили в этих болотах, погружаясь в черный ил по колено, и греки, увидев их, сочинили миф о черноногих людях – меламподах. Из зыбких топей поднимались густые трудно проходимые заросли нильского тростника, папируса. В те далекие времена он встречался здесь в изобилии, тогда как в Верхнем Египте сильное течение Нила и большая глубина воды препятствовали его произрастанию. Поэтому в древнеегипетской иероглифической письменности Дельта называлась иногда «страной папируса»[34]34
  Этот термин употреблялся тогда, когда надо было подчеркнуть болотистый характер центральных областей Дельты, как любезно указал автору О. Д. Берлев. Здесь и в дальнейшем слова древнеегипетского языка приводятся одновременно в иероглифическом начертании и транслитерации.


[Закрыть]:

В гробницах знатных египетских вельмож времен фараонов – строителей пирамид (начало III тыс. до н. э.), расположенных близ древнего Мемфиса (Саккара), мы находим картины, на которых эти вельможи изображены плывущими в папирусных лодках среди стоящих густой стеной зарослей папируса. В них пасутся тучные стада гиппопотамов, подстерегают добычу нильские крокодилы, взлетают густые стаи уток и гусей, потревоженные охотником.

В памятниках египетского искусства и письменности папирус стал символом Нижнего Египта, так же как лотос – Верхнего. На одном из рельефов пещерного храма Рамсеса II в Абу-Симбеле мы видим двух гениев Нила, связывающих воедино папирус и лотос – символ единения Нижнего и Верхнего Египта. Ныне папирус уже не встречается в Египте и сохранился только в верховьях Нила, по топким берегам озера Чад, и в тропических болотах Центральной и Южной Африки. Но в римскую эпоху, два тысячелетия тому назад, он произрастал в болотах Дельты еще в большом количестве. Заболоченность Дельты сохранялась, как видно из описания Страбона (XVII, 788): «Это – два устья Нила, из которых одно называется Пелусийским, другое – Канобским или Гераклейским. Между ними находятся остальные пять устьев, достойных упоминания, и большое число мелких. Многочисленные рукава разрезают остров, образуя множество островков и текучих вод, так, что вся эта земля судоходна вследствие многочисленных каналов, в свою очередь перерезанных также каналами».

Иностранцы и некоренное население страны считали папирус самым характерным растением для нильского пейзажа. До нашего времени дошло описание растения и перечень предметов, изготовлявшихся из него, у ряда древних авторов. Страбон в XVII книге своего сочинения сообщает, что папирус (у Страбона – библос) растет в болотах и заливах Дельты. Высокий гладкий стебель его увенчивается густой кроной: греки называли ее хайтэ, шевелюрой, густо падающей гривой[35]35
  Тур Хейердал, построивший свой знаменитый корабль «Ра» из папируса, так описывает это растение: «Длина стеблей была два метра с лишним, толщина у корня – 4–5 см. В разрезе папирус представляет собой треугольник с закругленными углами: он не пустотелый и не коленчатый, как бамбук, сплошной стебель состоит из напоминающей белый пенопласт губчатой массы, обтянутой гладкой кожицей» («Юность», 1971, № 2, с. 91).


[Закрыть].

Более подробное описание оставил нам Феофраст в своей «Истории растений» (IV, 8, 3): «Папирус растет в Ниле, у не очень глубокой воды, но там, где она достигает двух локтей (0.92 м), или даже менее. Корень его равен толщине руки взрослого мужчины, длина же – свыше 10 локтей. Выдается растение над землей, пустив по сторонам в ил тонкие и многочисленные корни, вверх же так называемый папирус, треугольной формы сечения, величиной в четыре локтя, имеющий на вершине крону без всяких плодов. Они (жители Египта. – В. Б.) используют папирус для многих целей, корни же сушат вместо дерева, не только для топлива, но и как материал для различных поделок, ибо это растение дает много хорошей древесины. Сам же папирус используется различным образом. Делают из него и суда, а из библа (так Феофраст называет сердцевину стебля папируса. – В. Б.) плетут паруса, циновки, некоторые ткани для одежды, одеяла, канаты и многое другое. Самое же замечательное (для живущих вне пределов Египта), что из него изготовляют – это книги. Растение это служит также весьма существенным предметом питания. Все в этой стране жуют папирус и в сыром и в жареном, а также печеном виде, высасывая сок и выплевывая жвачку… Растет оно и в Сирии вокруг озера, где растет благовонный тростник. Там Антигон использовал его как материал для корабельных канатов…».

До Феофраста это растение описывал и Геродот (II, 92). Сведения отца истории в основном совпадают с тем, что рассказывает Феофраст, хотя последний и не основывался на труде Геродота. В отличие от Феофраста Геродот не упоминает о писчем материале, который изготовлялся из папируса, что дало повод некоторым исследователям заключить, будто во времена Геродота бумага из папируса грекам еще не была известна. Однако, если внимательно прочесть текст Геродота, можно заметить, что в этом месте он ведет речь только о том, чем питаются жители Дельты. Зато в другом месте (V, 58) он упоминает о том, что ионяне раньше вследствие редкости папируса, писали на кожах овец и коз (отсюда легко можно заключить, что во времена Геродота ионяне писали уже на папирусе).

Сравнение текстов Геродота, Феофраста и Страбона позволяет установить известную расплывчатость в терминологии древних авторов. Феофраст, стоящий на научно-систематизирующей точке зрения, четко различает растение (папирус) и сырье, добываемое из него – библ. Геродот, а до него еще Гомер в «Одиссее» (XXI, 391) и Эсхил («Молящие», 761) называют это растение просто «библ». Как слово «папирус», так и слово «библ» не являются греческими по происхождению, и это способствовало их смешению[36]36
  Известный русский египтолог Б. А. Тураев производил слово «папирус» от египетского слова «папиур», то есть «нильский» (см. «Египетская литература», М., 1920, с. 31). Профессор Оксфордского университета Я. Черны склонен производить его от коптского слова «папуро» («то, что принадлежит царю»). – Černy I. Paper and books in ancient Egypt. L., 1953, p. 4. То же утверждает Хельмут Бруннер (Handbuch der Orientalistik, hrsg. v. B. Spuler. Leiden, 1959, B. I, S. 59). По мнению Бруннера, этимология слова подтверждает существование царской монополии на производство папируса в Египте.
  Слово «библ» производят от одноименного финикийского города, откуда вывозился в глубокой древности этот материал.


[Закрыть].

Сохранились античные документы, рассказывающие, как разрабатывались папирусные плантации. Наиболее интересные из них открыты в одной египетской гробнице времени римского императора Августа. Мумия, найденная в этой гробнице, была заключена в картонаж, изготовленный из использованных папирусов, относившихся к 6—25 гг. правления указанного императора. Все эти папирусы происходят из Александрии. В их числе мы находим договор об аренде участка, на котором произрастает папирус (BGU, 1121). В документе некая женщина из Александрии, названная «горожанкой» (что свидетельствует о ее принадлежности к полноправным гражданам Александрии), сдает вместе со своим сыном принадлежащий им участок папирусных зарослей на три года (участок находился поблизости от Александрии). Условия аренды чрезвычайно суровы. Кроме платы, арендаторы должны были доставлять в течение трех лет аренды ежегодно по сто отборных «нош» папируса (каждая «ноша» состояла из шести «охапок»). Арендаторам запрещается право переаренды. Мы можем сделать вывод, что владелица участка имела в Александрии мастерскую по производству папируса-бумаги, для которой арендаторы и должны были поставлять ей сырье. В договоре особо оговаривается, что арендаторы не имеют права изготовлять из папируса и продавать канаты, паруса, маты и прочие изделия. Им строго запрещается пасти в зарослях скот, свой или чужой.

Текст договора позволяет получить представление о самом участке. Он был густо изрезан каналами, по берегам которых и возвышались заросли папируса. Большие и широкие каналы называются «реками», другие, более мелкие, пересекают эти «реки» под прямыми углами. Согласно условиям договора арендаторы должны сохранять эти каналы в таком состоянии, чтобы по ним можно было плавать на лодке. Они должны их периодически чистить, поддерживать слой земли по их берегам, в случае необходимости менять направление каналов. Все это были меры, способствовавшие произрастанию папируса[37]37
  См. нашу статью в сборнике памяти акад. А. И. Тюменева (Проблемы социально-экономической истории древнего мира. М.—Л., 1963, с. 271, слл.).


[Закрыть].

Египет еще задолго до проникновения туда греков поставлял изготовлявшийся из папируса писчий материал в страны Средиземноморского бассейна. Сохранился египетский папирус с рассказом о путешествии египетского чиновника Ун-Амуна, жившего при одном из последних Рамессидов. Он был послан в Финикию, чтобы закупить там лес для постройки священной барки бога Амуна. Помимо прочего, он вез 500 свитков папируса, чтобы обменять их на корабельный лес из Ливана[38]38
  Событие это имело место около XI в. до н. э. См. Коростовцев М. А. Путешествие Ун-Амуна в Библ. М., Изд-во АН СССР, 1960.


[Закрыть].

Основным источником наших сведений о способе изготовления папируса-бумаги (материальной основы античной книги) служит рассказ римского писателя Плиния Старшего в его «Естественной истории» (XIII, 69 слл.). Пользуясь его описанием, европейские ученые сами изготовили опытные образцы папируса. Серебристо-зеленый цвет их значительно отличался от находимых в Египте древних памятников письменности, но ясно, что последние должны были изменить свой цвет от времени и под воздействием внешней среды. Папирус обладает особой прочностью и сохраняет свои качества даже после того, как пролежит тысячелетия в песках Египта. Известный папиролог Вильгельм Шубарт пишет: «Мне приходилось держать в руках иератический свиток, которому было более трех тысяч лет, но он сохранял мягкость и упругость как шелк-сырец – настолько, что его свободно можно было сворачивать и разворачивать»[39]39
  Schubart W. Das Buch bei den Griechen und Römern. Berlin, 1961, S. 6.


[Закрыть].

Наблюдал ли сам Плиний процесс изготовления папируса-бумаги, который он описывает? Скорее всего, нет. Даже поверхностное знакомство с его рассказом убеждает нас, что он является компиляцией из нескольких источников. Все его сочинение, представляющее собой огромную энциклопедию естественных наук, было типичной для его времени компиляцией автора-дилетанта. Одним из главных источников Плиния в этом рассказе был Феофраст, на другой источник ссылается он сам – это был труд знаменитого римского эрудита и антиквара Марка Теренция Варрона.

«Прежде чем мы оставим Египет, – начинает свой рассказ Плиний – необходимо сказать и о природе папируса, так как вся человеческая культура (humanitas vitae) полностью основана на использовании харты, и уж во всяком случае – историческое предание. Как сообщает Варрон, харта была открыта после победы Александра Великого – после того, как в Египте была основана Александрия».

Таково начало этого знаменитого текста, и вместе с тем – начало наших затруднений в его понимании. Если вводное замечание автора о роли харты в создании человеческой культуры необыкновенно содержательно и метко, то следующее за ним утверждение, будто харта была «открыта» после основания Александрии, противоречит здравому смыслу. Вряд ли Варрон, на которого здесь ссылается Плиний, мог утверждать подобную нелепость. Возможно, что Варрон писал о времени, когда римляне начали использовать этот писчий материал, и Плиний неточно его процитировал. Содержание примеров, с помощью которых Плиний пытается опровергнуть утверждения Варрона, может пролить свет на позицию самого Плиния в этом вопросе.

«Имеются высокой убедительности примеры, свидетельствующие против высказанного Варроном утверждения относительно харты. Так, Кассий Гемина, древнейший автор анналов, в четвертой книге рассказывает о писце Гнее Теренции, который, копая свое поле на Яникуле, нашел гроб, в котором был захоронен правивший некогда в Риме царь Нума. В гробу были найдены его книги. Находка эта была сделана в консульство П. Корнелия, сына Луция, Цетега, и М. Бебия, сына Квинта, Тамфила, которых от времени царствования Нумы отделяет 535 лет. Книги эти были изготовлены из харты, причем еще большим чудом было то, что они сохранились, будучи закопанными в земле. А поэтому я приведу слова самого Гемины. Другие удивлялись, как эти книги могли сохраниться, он же дал этому следующее объяснение. В середине ящика находился квадратный камень, обернутый со всех сторон бечевкой, покрытой воском. Поверх же камня были уложены три книги, поэтому они и не сгнили. Да еще и сами книги были пропитаны кедровым маслом, поэтому их не сгрыз книжный червь. В книгах этих излагалась пифагорейская философия. Они были сожжены Квинтом Петелием, ибо эти книги были философского содержания. То же сообщает и Пизон, бывший цензор, в первой книге своих комментариев, но он называет семь книг понтификального права и столько же пифагорейских. Тудитан в тринадцатой книге перечней магистратов говорит, что это был эдикт Нумы. Сам Варрон в седьмой книге своих “Человеческих древностей”, а также Антий во второй книге своего сочинения сообщают, что книг было двенадцать понтификальных на латинском языке и столько же греческих философского содержания. Он же в третьей книге цитирует постановление сената, согласно которому эти книги были сожжены. Общеизвестно, что Сивилла принесла царю Тарквинию три книги, из которых две были сожжены ею самой, третья же сгорела вместе с Капитолием во времена Суллы.

Кроме того, Муциан, трижды бывший консулом, сообщает, что некогда, когда он управлял Ликией, он читал письмо Сарпедона из-под Трои, написанное им на харте: письмо находилось в каком-то храме. Этому я еще больше удивляюсь, поскольку во времена Гомера Дельта Египта еще не существовала. Или же по какой причине, если использование харты тогда имело место, писали тогда на свинце или на льне? Почему Гомер сообщает, что в той же самой Ликии Беллерофонту были даны восковые таблички, а не письмо на харте?»

Из вопросов, поставленных Плинием, видно, что и сам он имел самые неопределенные представления о времени, когда харта стала использоваться в качестве писчего материала. Примеры, с помощью которых он пытается обосновать свои предположения, по большей части легендарны. Они должны доказать, что харта в Италии стала использоваться гораздо раньше того времени, к которому относил это событие Варрон. Но говорил ли Варрон об изобретении харты или только о ее распространении? Скорее всего, он имел в виду именно последнее, потому что в противном случае спор шел бы об использовании харты в Египте, а не в странах Средиземноморья. Вообще, все изложение Плиния в достаточной степени неясно, что свойственно всему сочинению в целом: причиной являются дилетантские методы работы Плиния. Необходимо отметить, что сам он в своей «Естественной истории» неоднократно упоминает о роли Египта как родины многих достижений человеческой культуры (V, 60; VII, 196; XXXV, 15).

«Прежде, – продолжает далее Плиний, – не употребляли харты и вначале писали на пальмовых листьях, затем на коре некоторых деревьев. Позже общественные документы стали записываться на свитках из свинца; затем и для частных документов начали применять льняные ткани и восковые таблички. Последними пользовались еще до Троянской войны, как видно из Гомера, который даже не знает земли, называемой Египтом, – тогда как в Себеннитском и Саисском номах его сосредоточено все производство харты. Эта земля была лишь позже намыта Нилом. Действительно, Гомер сообщает, что остров Фарос, ныне связанный посредством мола с Александрией, был удален от земли на расстояние, которое корабль под парусами может преодолеть за сутки.

Затем, вследствие возникшего соперничества в расширении библиотеки между царями Птолемеем и Эвменом, когда Птолемей стал запрещать вывоз харты, были изобретены в Пергаме кожаные книги, как сообщает Варрон. Позже везде распространилось употребление материала, на котором основано человеческое бессмертие.

Папирус растет в болотах Дельты, или в стоячих водах Нила, которые образуются, когда река выходит из берегов – там, где глубина не превышает двух локтей. Корень его, толщиной в руку, тянется вкось в землю. Ствол, имеющий треугольное сечение, не выше 10 локтей в высоту, становится тоньше к вершине. Верхушка ствола напоминает тирс. Никаких семян в ней нет, используется она только как цветок для увенчивания богов. Жители используют корни вместо дерева, не только для очага, но и для изготовления различных сосудов. Из всего папируса они сплетают лодки, а из коры – паруса и сети, а также одежду, канаты и циновки. Они также жуют его, в сыром и вареном виде, высасывая сок. Он растет и в Сирии, вокруг озера, где растет благовонный тростник, и царь Антигон использовал для своего флота канаты, сделанные только из папируса, так как альфа (Stipa tenacissima L) еще не была завезена. Недавно было обнаружено, что папирус, растущий по берегам Евфрата, недалеко от Вавилона, также может быть использован для изготовления харты. И все же парфяне до сих пор предпочитают писать на тканях, где ткутся узоры в виде букв.

Харта изготовляется из папируса путем разделения его острием на весьма тонкие, но по возможности более широкие полосы. Вначале берутся полоски из середины, затем по порядку идут все остальные срезы».

После этих слов Плиний несомненно опускает ряд деталей процесса изготовления харты, содержавшихся в его источнике. Это видно из того, что между цитированным выше и последующим текстом нет никакой связи. Описание процесса производства Плиний продолжает ниже, со слов «вообще же вся харта изготовляется на влажном столе, смоченном нильской водой».

Совершенно неожиданно Плиний переходит далее к перечислению сортов харты и их характеристике.

«Иератической хартой издревле называется та, которая использовалась только для священных религиозных сочинений. Лесть по отношению к Августу оказалась причиной того, что ее стали называть именем Августа – так же, как второй сорт именем Ливии, его супруги. Таким образом, иератическая харта оказалась третьим сортом. Следующий сорт получил название Амфитеатрика, по месту, где она изготовлялась. Ее стала ввозить в Рим и перерабатывать мастерская изобретательного Фанния. Уменьшая ее толщину путем тщательной переработки, он сделал ее одним из первых сортов из грубой и простой. Она стала носить его имя. Та же, которая не подвергалась переработке, осталась под старым названием Амфитеатрики. Следующий сорт – Саитика, названная так по городу, где наблюдается наибольшее его изобилие. Она изготовляется из более грубого и низкого по качеству сырья. Та харта, которая изготовляется из частей сердцевины, наиболее близких к коре, называется Тенеотика, от названия соседнего места[40]40
  Это географическое название упоминается у Афинея (I, 33 E). Имеется в виду место, находившееся по соседству с городом Саисом, по имени которого также назван сорт папируса.


[Закрыть]. Продается вне зависимости от качества, на вес, эмпоритика[41]41
  Термин происходит от греческого слова эмпорос – купец.


[Закрыть]: ибо она не годится для письма и служит для обертки харты и товаров, поэтому-то она и названа купеческой. То, что остается после всего – внешняя часть – походит на тростник и употребляется только для изготовления канатов, да и то только таких, которые все время должны находиться в воде.

Вообще, вся харта изготовляется на влажном столе, смоченном нильской водой. Мутная нильская вода усиливает клеящие свойства. Вначале кладется нижняя схида[42]42
  Схида – уложенные в форме листа полоски сердцевины папируса (от греческого слова «схеде»).


[Закрыть], во всю длину будущего листа папируса; выдающиеся концы обрезаются. Затем поверх нее кладется перпендикулярная ей, чем и создается “решетка”.

Прессуется вся харта при помощи пресса[43]43
  Сцепление между слоями уложенных полосок достигалось за счет содержащегося в клетчатке сердцевины сахаристого вещества, обладавшего клейкостью.


[Закрыть], затем харта отбивается молотом [44]44
  Собственно – «утоньшается».


[Закрыть] и промазывается клеем: сморщенная, она вновь растягивается и выравнивается молотом. Полученные листы высушиваются на солнце и соединяются между собой так, что лучшие листы склеиваются с подобными им. Качество листов ухудшается по мере приближения к концу всей скапы [45]45
  Скапа – стандартный свиток. Листы склеивались в скапу так, что та сторона, где филюры шли горизонтально, сворачивалась вовнутрь, а сторона с вертикальными филюрами – наружу. Писали сначала по внутренней стороне, по которой бежал калам, не встречая сопротивления (ибо шел вдоль волокон, филюр). При таком сворачивании текст предохранялся и от загрязнения. Внутреннюю сторону Вилькен назвал recto, наружную – verso. Последняя исписывалась лишь при недостатке материала.


[Закрыть]. В скапу соединяются всегда не более 20 листов[46]46
  Сообщение Плиния подтверждается находками папируса в Египте. Свиток мог иметь и больше 20 листов, но тогда через каждые 20 листов ставился номер.


[Закрыть].

^{1. Орудие для разглаживания папируса. 2. Футляр для тростниковых стержней, которыми писали по папирусу. 3. Палетка для разведения туши и хранения тростниковых стержней. (Mohamed A. Hussein. Vom Papyrus zum Codex. Leipzig, 1973, Abb. 26).}

В ширине их наблюдаются различия: 13 пальцев[47]47
  Античный палец равен 1.85 см.


[Закрыть] у лучших сортов, на два пальца меньше у иератики, фанниана имеет в ширину 10 пальцев, на палец меньше – амфитеатрика, еще меньше саитика, к тому же она не выдерживает обработки при помощи молота. Что касается эмпоритики, то она имеет в ширину не более 6 пальцев. Кроме того, в сортах харты принимаются во внимание тонкость, плотность, блеск, легкость.

Порядок сортов изменил император Клавдий, ибо слишком тонкая августовская харта не выдерживала калама. К тому же, пропуская чернила (так, что буквы становились видны и на другой стороне), она заставляла опасаться, что текст сольется с текстом оборотной стороны. Да и в других отношениях она была неудобна, так как просвечивала насквозь. Поэтому, начиная с Клавдия, изготовляют “подкладку” из полос второго сорта, а “уток” – из первого. Он увеличил и ширину харты до фута. Существовал формат шириной в локоть, но он заключает в себе существенный недостаток: порча одной схиды приводит к порче многих страниц. Поэтому предпочтение отдается клавдиевой харте, тогда как августовская употребляется только для писем. Ливиана осталась на втором месте, так как качество ее всегда было второсортным.

Шероховатость харты сглаживается при помощи слонового клыка или раковины, но буквы становятся расплывчатыми. Меньше впитывая в себя чернил, полированная харта больше блестит.

Часто письму мешает влага, если она была неосторожно использована в начале производства, и обнаруживается она при обработке молотом, или даже по запаху, если производство было менее тщательным.

Можно заметить глазами и пятна. Попавшая внутрь клейких веществ лента, легко впитывающая в себя влагу, вследствие пористости папируса, может быть обнаружена только тогда, когда на ней расплывется буква.

Столь много пороков может быть в харте[48]48
  Сходные недостатки обнаруживались в опытных образцах папируса, изготовленных европейскими учеными по описанию Плиния.


[Закрыть]. Таким образом, возникает дополнительный труд при переработке.

Обычный клей изготовляется из крупчатой муки и горячей воды с небольшим добавлением уксуса, ибо употребляемый ремесленниками и гумми не годятся из-за хрупкости, которую они придают харте. При более тщательном производстве прокисший хлебный мякиш с кипящей водой протирается сквозь сито. Таким образом создается минимальная прослойка клея, и даже нильская вода уступает ему по мягкости. Клей не должен выдерживаться больше или меньше одного дня.

Так создаются долговечные памятники письменности. Я видел рукописи Тиберия и Гая Гракхов у Помпония Секунда, известного поэта и славного гражданина, почти через двести лет после того, как они были написаны. Часто мы видим рукописи Цицерона, божественного Августа, а также Вергилия».

Цитированный текст Плиния содержит в себе много неясностей, и многие поколения комментаторов неоднократно предлагали различного рода исправления и дополнения. Одним из первых комментаторов текста Плиния был венецианец Мельхиор Гиландин, выпустивший в Венеции в 1572 г. сочинение «Папирус, комментарий к трем главам о папирусе Плиния Старшего», на латинском языке. Но, несмотря на все неясности, текст Плиния дает в основном верное представление о производстве харты и заслуживает пристального внимания.

Находимые в Египте папирусы имеют по большей части ширину первого сорта, указанную Плинием.

Склеивались листы папируса так, чтобы каждый лист своим обрезом накладывался на следующий, с шириной покрытия в 1–2 см. Места склеек заделывались настолько тщательно, что писец обычно не обращал на них внимания, и их можно обнаружить, лишь следя за горизонтальными волокнами материала, несовпадающими в местах склейки. Особой тонкостью и тщательностью выделки отличаются иератические документы (в отличие, например, от весьма грубых образцов византийской эпохи).

Сопоставляя сведения Плиния с другими источниками, особенно с теми, которые относятся к золотому веку римской литературы, когда употребление харты приобретает широкие масштабы, можно составить следующий перечень сортов папируса:

1. Харта иератика – иератический сорт, шириной около 25 см. Он употреблялся для изготовления религиозных книг (откуда и происходит его название) и изготовлялся из самой сердцевины клетчатки, заполняющей папирусный стебель. Этот сорт был особенно светлым и тонким, и на нем писали только с одной стороны. Позднее он был переименован в «августовскую харту», в честь первого римского императора, а название иератической было перенесено на третий сорт.

2. Харта ливиана, «ливиевская харта», названная так в честь Ливии, супруги Августа. Она не уступала по качеству августовской харте.

3. Харта Клавдиана, «клавдиевская харта», которая изготовлялась путем склеивания попеременно листов августовской и ливиевской харты.

4. Харта фанниана, «фанниевская харта», шириной около 19 см. Ее изготовляла мастерская Фанния, как сообщает Плиний в цитировавшемся тексте.

5. Харта амфитеатрика, шириной около 17 см. Название ее происходит от места, где она производилась в Александрии.

6. Харта саитика, папирус довольно низкого качества, изготовлявшийся в районе египетского города Саиса.

7. Харта тенеотика, по качеству еще ниже предшествовавшей: она также называлась по месту изготовления, как видно из текста Плиния.

8. Харта корнелиана, качество которой определить довольно трудно: она названа так по имени Корнелия Галла, префекта Египта, назначенного Августом.

9. Харта эмпоритика, «купеческая харта», которая не годилась для письма и употреблялась для обертки товаров.

Приведенный перечень не исчерпывает, однако, всех сортов папируса-бумаги, указания на которые встречаются в античных источниках. В разные времена, и до Плиния и после него, в римских источниках встречаются названия «царской харты» (в качестве одного из лучших сортов), мемфисской харты, белой харты и т. д. Ширина находимых в Египте папирусов не всегда соответствует указанным стандартам.

Текст Плиния подтверждает содержащиеся и в других источниках указания, что местом, где производился папирус и откуда он поставлялся во все страны античного мира, была Дельта. Особенно большую роль в производстве этого материала играл город Александрия, оставшийся центром производства харты до поздней античности. Историк Флавий Вописк в жизнеописании императора Аврелиана (45, 1) сообщает, что натуральный налог, который этот император наложил на Александрию, состоял из стекла, харты, пакли и других товаров. Тот же автор в жизнеописании Сатурнина подчеркивает, что Александрия является городом, в котором нет праздных людей. Одни изготовляют стекло, другие – харту, льняные ткани: «…кажется, что все (и это на самом деле) занимаются каким-нибудь ремеслом». Производство папируса давало большой доход. Тот же Флавий Вописк в жизнеописании Фирма (3, 2) передает слова этого полководца, который хвалился, что сможет прокормить на средства, получаемые от продажи папируса и клея, целое войско. Страбон в XVII книге своей «Географии» подробно описывает Александрию и упоминает о множестве ремесленных мастерских в этом городе, не указывая, правда, что конкретно в них производилось. Но анонимный автор всемирной географии (Müller, Geographi graeci minores, p. 520) подчеркивает значение Александрии как поставщика папируса всему цивилизованному миру.

Можно с уверенностью утверждать, что александрийская культура книги, расцвет филологических и иных наук в эллинистическом Египте был связан также и с тем, что Египет был родиной самого удобного и распространенного писчего материала, из которого изготовлялись книги. Во времена Птолемеев Египет вывозил не только харту, но и готовые книги – Александрия была крупнейшим издательским центром античности, сформировавшимся вокруг знаменитой Александрийской библиотеки и Музея.

Цены на папирус были довольно высокими на протяжении всей античности. Некоторое представление о них можно получить на основе одной афинской надписи, в которой перечисляются расходы по строительству одного из сооружений Акрополя. В графе «расходы» указано: «Были куплены две харты, на которых были записаны копии, за две драхмы и четыре обола». Нет сомнения, что здесь под словом «харта» подразумевается стандартный свиток папируса. Следовательно, он стоил в конце V в. до н. э. (время, к которому относится указанная надпись) в Афинах одну драхму и два обола. Для того, чтобы получить представление об этой сумме, вспомним, что афинское государство платило членам суда присяжных (эти деньги часто были единственным источником существования их семей) два, позднее три обола (в драхме было шесть оболов). В IV в. до н. э. один листок папируса стоил два халка, то есть четверть обола (как это мы узнаем из речи Демосфена «Против Дионисодора»). Следовательно, за обол можно было купить четыре таких листа, а за драхму – 24, то есть целый свиток.

В эллинистическую эпоху цены на папирус еще более повысились. По-видимому, это было связано с введением монополии на производство и продажу этого материала, установленной Птолемеями, – умевшими извлекать выгоду из всего. Вероятно, с этой монополией и связано название одного из сортов папируса – «царская харта».

Папирус служил главным писчим материалом очень долгое время и не был окончательно вытеснен до самых поздних времен, когда для производства книг стал применяться пергамен. Без папируса не обходились канцелярии остготских, лангобардских, вандальских королей. Канцелярия Меровингов только после 670 г. перешла на пергамен. Папская канцелярия писала на папирусе вплоть до XI века: известны 23 буллы, от 849 до 1022 года, написанные на папирусе[49]49
  Schubart W. Einführung in die Papyruskunde, 1918, S. 45.


[Закрыть].

После гибели античного мира производство папируса-бумаги в Египте продолжало сохраняться, только на первом листке свитка – протоколе – ставилось имя византийского чиновника, в ведении которого находилось это производство. Здесь же указывалось время и место, где этот свиток был произведен. Согласно кодексу Юстиниана (Nov., 44, 2) каждый официальный документ должен был иметь протокол, являвшийся как бы свидетельством подлинности документа.

Известный ученый и государственный деятель раннего Средневековья, Кассиодор Сенатор, оставил нам настоящий гимн папирусу (Cassiodori Variarum, XI, 38): «Прекраснейший труд взял на себя находчивый Мемфис, для того чтобы книжные полки заполнило создание одного края земли, изящное и тонкое… И вот встает нильский лес без ветвей, роща без листвы, посев вод, прекрасная поросль болот, мягче лозы, но тверже травы, не знаю, какой пустотой наполненный и полноты лишенный, нежный и пористый, дерево-губка, у которого, как у яблока, твердая кожура, но мягкая сердцевина, стройный, но упругий, великолепный плод отвратительных топей». Изготовленный из него материал «белоснежной поверхностью открывает свои поля красноречию, то простираясь далеко вширь, то собираясь для удобства в свиток, употребляемый для больших трактатов».

Завоевание Египта арабами не повлекло за собой существенных изменений в производстве этого материала – оно продолжалось, только протокол оформлялся на арабском языке. Лишь в XII веке производство папируса упало, не выдержав конкуренции нового и более дешевого писчего материала – бумаги, на которую и перешло название папируса.