Текст книги "На крыльях удачи "

Автор книги: Уолтер Йон Уильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Джефф Фу Джордж отлично знал, что станция Сильверсайд оснащена беспрецедентной системой защиты, и подготовился к условиям работы в такой системе еще до того, как выиграл приглашение в карты. Он предполагал, что его чемодан с оборудованием непременно конфискуют, и не ошибся. Джефф со своими подручными решил эту проблему просто: они обзавелись миниатюрными приборчиками, которые легко было спрятать в вечерней одежде.

Эта сложная аппаратура стоила немалых денег, но в конце концов Джефф Фу Джордж имел возможность позволить себе все самое лучшее. Пульт дистанционного управления, который прятался в воротнике, мог передавать костюму мысленные приказы. Источником питания служил миниатюрный приборчик, который удалось за скромную цену приобрести в магазинчике мелкой электроники прямо на станции. Таким образом, вечерний камзол становился костюмом-невидимкой, и перейти от светской жизни к воровской можно было мгновенно.

Костюм Челиса был приготовлен последним: вначале он приготовил костюм Фу Джорджа, а потом – Дрекслера. У всех троих на вечер были распределены обязанности.

Он ухмыльнулся. Майджстраль и не узнает, от кого ему достанется.

Грегор оторвал взгляд от часов и пристально уставился на уникальную картину, открывавшуюся ему, когда он смотрел сквозь дымчатые очки. Точно так же, как в случае с линзой Киоко Асперсон, один из окуляров был настроен на изображение, которое передавалось информационным сферам. Грегору камеры показывали совмещенное изображение сразу двух коридоров: в каждом находилась пара сфер, выполнявших работу "на стреме". Окончательно убедившись в том, что его никто не видит, Грегор достал из кармана инструмент, приставил его к стене и срезал со скоб панель. После этого он шагнул внутрь стены, в зону станционного оборудования, дошел до двери соседнего номера и вернулся. Проверил – никого – и вышел, после чего вернул панель на место.

Пройдя ровно двадцать шагов, Грегор оказался около лифта и нажал кнопку. Ожидая, пока подъедет кабина, он достал из кармана сигаретку с марихуаной и сунул ее в рот.

Он отправлялся на бал.

– Жемчужница! – Лицо Котани лучилось радостью. Он обнюхал ее уши и подал ей три пальца.

– Маркиз, – поздоровалась Жемчужница.

– Мне сказали, что ты нездорова. А выглядишь восхитительно.

– Небольшое недомогание. Я уже совсем оправилась.

Жемчужница разрумянилась и весело смеялась. На ней было вышитое шелковое платье. Львиную гриву ее волос украшал легкий платок-бандана, свисающие концы которого болтались прямо над фирменным знаком. Она действительно блистала, вся светилась, и причиной тому было чувство облегчения. Одевалась она в последнюю минуту, но, к счастью, внешность ее была такова, что над ней не нужно было много трудиться. Последние два часа она торчала у ювелира и непрерывно дергала его, пока он пытался воспроизвести былой вид сережки. Теперь она стала на одно звено короче, но такое малозначительное изменение вряд ли могло кому-то броситься в глаза.

– Эдверт здесь? – спросила Жемчужница, посмотрев по сторонам.

– Разговаривает с Жанеттой. Вот они.

– А, вижу. Надеюсь, ты простишь меня, маркиз?

– Ну, конечно, Перл.

– Всегда к твоим услугам.

– Взаимно.

Дрейк Майджстраль удалился в один из отдельных кабинетов, примыкавших к бальному залу. Через несколько мгновений туда же вошел Грегор с сигареткой во рту, после чего дверной проем тут же закрыло непрозрачное защитное поле.

Через пару минут все увидели, как из кабинета вышел Грегор.

Роман повернул за угол и увидел группу обессиленных, изможденных охранников, возглавляемых долговязым Кингстоном. Роману показалось, что Кингстон даже отбросил свою напыщенность. Слуга Майджстраля шагнул назад, встал так, чтобы его не заметили, подождал, пока охранники уйдут, и снова вышел в коридор.

Мимо проплыл робот, несущий поднос с бокалами и пустой винной бутылкой.

Роман посмотрел налево, потом направо, вынул из кармана инструмент и вскрыл стену. Шагнул внутрь стены, вставил на место вынутую панель, прошел между стенами, вскрыл стену в другом месте и вышел в коридор.

Его никто не заметил.

Пааво Куусинен, который только что увидел, как Грегор вышел из зала, оглянулся и заметил, как в другую дверь выскользнул Фу Джордж. Улыбаясь, Куусинен прошествовал к буфету и попросил стакан ринка.

Потягивая напиток, он заметил Киоко Асперсон в лиловато-зеленом платье, и что самое интересное – без линзы на глазу. Она ушла в ту же дверь, за которой исчез Грегор. Куусинен поднял глаза к потолку и увидел, что информационные сферы Асперсон вертятся как ни в чем не бывало. На всякий случай он сосчитал сферы. Их оказалось шесть.

Пааво нахмурился, но тут же улыбнулся.

– Эдверт. Маркиза.

Взаимное обнюхивание.

– Жемчужница.

– Перл! – восторженно воскликнула Эдверт. – Ты выглядишь просто блестяще!

– Спасибо, Эдверт. Восторженность тебе, как всегда, к лицу. Жемчужница перевела взгляд на маркизу. – Моя госпожа, надеюсь, вы нас извините? Произошла небольшая неувязка с нашим багажом, и мне нужно переговорить с Эдверт и все уладить.

– Конечно. – (Обнюхивание.) – Ваша покорная слуга.

– Взаимно.

Жемчужница взяла подругу за руку и увела ее в сторону. Эдверт не привыкла разговаривать не двигая губами, а Жемчужнице нужно было сказать ей кое-что важное.

– Где ты была, когда я вернулась с обеда? – спросила Эдверт. – Я одевалась, а тебя все не было.

– Я была у ювелира.

– Я же хотела тебе все-все рассказать.

– Следовательно, тебе известно, каким образом жемчужина оказалась у меня в номере внутри коробки с колодой карт, подписанной Дрейком Майджстралем, завернутой в платок с монограммой Фу Джорджа и доставленной роботом?

– Да, – рассмеялась Эдверт. – Это я все устроила. Понимаешь, твою жемчужину похитил Фу Джордж. Она лежала у него в кармане, завернутая в носовой платок. А Майджстраль согласился выкрасть ее для нас. Ну разве не здорово?

Жемчужница зыркнула на подругу:

– А колода тут при чем?

– Майджстраль показывал карточный фокус. Нужно же ему было куда-то спрятать жемчужину, чтобы она попала к тебе. Знаешь, я думаю, что Майджстраль совсем не плохой человек. Он такой забавный.

– Сколько ты согласилась заплатить ему?

Эдверт закусила губу. Жемчужница прищурилась:

– Так сколько, Эдверт?

– Шестьдесят.

Долго-долго Жемчужница стояла, глядя в стену. Похоже, она производила в уме подсчеты.

– Не так плохо, как я думала.

– Перл, я же ничем таким никогда не занималась. Я и не знала, сколько ему предложить. И подумать времени не было. У нас было всего несколько минут до того, как Фу Джордж вошел в столовую.

– А это тут при чем?

Пауза.

– О... – (Снова пауза.) – Тогда это было важно. – Эдверт умоляюще проговорила: – Но я сбила цену. Сначала речь шла о восьмидесяти.

Жемчужница запрокинула голову. На конце цепочки заплясала жемчужина.

– Ну ладно. Главное, дело сделано.

Эдверт потеребила колечки на пальцах.

– Ты же не станешь вызывать на поединок Фу Джорджа?

Жемчужница оглянулась через плечо:

– Пожалуй, не стану.

Эдверт облегченно вздохнула:

– Отлично. Я так рада.

Жемчужница снова запрокинула голову. Это становилось прямо-таки привычным жестом, позволяющим ей убеждаться в том, что жемчужина на месте и касается шеи. Она задумчиво проговорила:

– Больше года назад я уже дралась на дуэли и не думаю, что наберу больше очков, если снова стану драться. Могу даже потерять их. – Она нахмурилась. – Да еще надо доказать, что кража – дело рук Фу Джорджа.

Эдверт широко раскрыла глаза:

– Ты о чем?

– Жемчужина запросто могла все это время находиться у Майджстраля. Он мог завернуть ее в платок Фу Джорджа, чтобы ты поверила, что она была у того.

Эдверт на миг задумалась.

– А-а-а... – протянула она.

– У него мог быть хитрый план, нацеленный на то, чтобы вынудить меня вызвать Фу Джорджа на поединок, а Майджстраль тогда бы получил возможность беспрепятственно совершить тут все кражи, какие пожелает.

Эдверт снова повертела на пальцах колечки и промолчала.

– И такое весьма и весьма в духе Дрейка, – продолжала Жемчужница. – Он всегда был более хитер, нежели добр, по отношению к... да ко всем, кто с ним рядом.

– О... – (Долгая пауза.) – Перл, – смущенно проговорила Эдверт, понимаешь, я уже отдала Майджстралю деньги. По-моему, он их переправил в казино.

Жемчужница вздохнула:

– Я все больше склоняюсь к тому, что жемчужина все время была у него. Он определенно воспользовался сложившимся положением. – Она развернулась и пошла в сторону танцующих пар. Эдверт пошла следом. – Кстати, а где Фу Джордж? – удивилась Жемчужница. – Очень хочется поглядеть, как будет выглядеть его физиономия, когда я покачаю перед ним жемчужинкой. Если он ее украл, то еще не знает, что она уже у меня.

– Дело в том, Перл, – ныла Эдверт, – что шестьдесят нов – это для меня большие деньги. Помнишь, как мы считали, сколько нам будет стоить одно только проживание здесь...

Жемчужница бросила на подругу небрежный взгляд:

– Ты знаешь, что у меня таких денег нет, Эдверт. После того как я расплатилась за яхту, я просто обнищала.

– Но Перл. Ты же должна...

– За несколько месяцев я, конечно, заработаю комиссионные. Ну а если мне повезет и я выиграю на скачках, дела пойдут еще лучше. – Она искоса глянула на Эдверт. – Знаешь, нельзя впадать в такую зависимость от материальной стороны жизни.

– Ты собиралась подписать контракт с...

– А до тех пор, – Жемчужница улыбнулась, – я целиком и полностью завишу от доброты моих друзей.

И она взяла подругу под руку.

Эдверт позволила ей повести себя по паркету бального зала. Она сильно побледнела.

Жемчужница смотрела во все глаза, разыскивая Фу Джорджа. В душе ее воцарилось полное удовлетворение.

"Уж если иметь протеже, – думала она, – так хоть какая-то должна же быть от них польза".

Роман, неторопливо вышагивающий по коридору, заметил идущего навстречу знакомого.

– Мистер Челис, – кивнул Роман.

– Мистер Роман.

"Десять нов", – подумал Роман и улыбнулся.

– Леди Досвидерн.

– Ваша милость.

– Не могли бы вы прогуляться со мной?

– С радостью, ваша милость.

Леди взяла Роберту под руку, и они принялись прохаживаться по залу.

– Боюсь, моя госпожа, я вынуждена признаться вам в своем невежестве.

Уши леди Досвидерн склонились к Роберте.

– Неужели, ваша милость? Не могу поверить, что ваша милость способны проявить невежество в отношении чего-либо серьезного.

– Вы очень любезны. Но боюсь, я должна сделать весьма странное признание. – Она тепло улыбнулась леди Досвидерн. – Я вынуждена согласиться в своем невежестве относительно той чести, которую оказал нынче лорд Квльп и относительно того предмета, посредством которого мне была оказана эта честь.

– А. Вот вы о чем. – Леди Досвидерн, похоже, немного смутилась. Боюсь, ваша милость, что тут я столь же невежественна, как и вы.

Роберта остановилась. Уши ее недоверчиво прижались к голове.

– Правда?

– Мне известно лишь, что лорд Квльп настаивал на вашей с ним встрече. Я понятия не имела, что он собирается преподнести вам подарок и что это за подарок.

– Так вы не знаете, что представляет собой этот предмет?

– Не только не представляю, ваша милость, но вынуждена признаться, что никогда прежде ничего подобного не видела.

Роберта нахмурилась:

– Дроми... они нерегулярно отрыгивают такие предметы?

– Я об этом ничего не знаю, ваша милость. А я прожила на Зинзлипе в обществе лорда Квльпа почти четыре года.

– Как странно.

– Да, странно. И Зинзлип, и дроми – все странно.

– Моя госпожа, – поклонился им обеим Зут. – Ваша милость.

– Зут, – улыбнулась леди Досвидерн. – Как приятно вновь видеть вас. Присоединяйтесь.

Они обнюхались с Зутом и взялись под руки.

– Леди Досвидерн, я мечтал пригласить вас на следующий танец.

– С удовольствием, сэр.

Роберта посмотрела на знаменитого путешественника:

– Мне очень понравилась ваша последняя пьеса, Зут.

– Благодарю вас, ваша милость.

– Думаю, критики были несправедливы. Пьесе, конечно, недоставало экзотичности предыдущих серий, но мне показалось, что сделана она крепко.

Краешки ноздрей Зута зарделись.

– Примерно так все и думают, ваша милость.

– Видимо, сценаристы не так хорошо владели материалом, как в предыдущих сериях.

– Признаться, так оно и есть, ваша милость. Я с ними это обсуждал. Но очень трудно найти людей, которые одновременно были бы и хорошими сценаристами, и хорошими ксенобиологами.

– Могу себе представить.

– Я предложил проконсультировать их по деятельности Пионерского Корпуса – они и бровью не повели. Апеллировали к своей лицензии на драматургию. Увы, – вздохнул он, – у меня такое мнение, что лицензию свою они давно уже просрочили.

Зазвучал тромбон – он запел почти синхронно с очередной особо яркой вспышкой. Глазки леди Досвидерн на миг полыхнули красными огоньками.

– Ваша милость, – извинилась она. – Надеюсь, вы нас извините. Начинается наш танец.

– Конечно. Моя госпожа. Зут.

– Ваша милость.

Роберта оглянулась в поисках партнера и улыбнулась. К ней приближался Куусинен.

– Маркиза Котани?

Маркиза моргнула:

– Да?

– Меня зовут Дольфусс, мадам. Я уже выразил свои восторги вашему супругу. Могу я удостоиться чести потанцевать с вами?

Маркиза посмотрела по сторонам, ища помощи. Помощи ждать было не от кого. Она вернулась взглядом к Дольфуссу и вымучила улыбку:

– Да, сэр, конечно.

Усмехнувшись, Дольфусс подал ей руку.

Задумайтесь о том, как проявляются чудеса даже в самой современной жизни. Одно из таких чудес – это курортная гостиница. Стоит коснуться клавиши с определенной надписью на пульте в номере – и включается свет, вам доставляют завтрак, музыка плывет в воздухе, словно ее играет невидимый оркестр. Из кранов течет свежая вода, приходят роботы, чтобы помочь вам одеться, в комнате становится теплее или прохладнее по вашей просьбе.

Тут запросто представишь себе компанию деловитых духов за работой, этаких Ариэлей [Ариэль – персонаж "Бури" В.Шекспира – дух воздуха, служивший Просперо шестнадцать лет в благодарность за освобождение от Калибана], выбивающихся из сил и потеющих совсем по-людски, старающихся угодить своему Просперо [персонаж той же пьесы – герцог миланский, волшебник и маг, покровитель духов]. На первоклассном курорте действительно из кожи вон лезут, дабы создать такое впечатление. Счастливая иллюзия всемогущества гостей – ее хранят как гости, так и хозяева.

Реальность; безусловно, более прозаична, но элемент чуда все-таки не совсем отсутствует. Ну вот, например.

Искусственная окружающая среда типа астероидного курорта неизбежно создает определенные требования к архитектуре. Приходится производить воду, энергию, тепло, воздух, гравитацию и доставлять их туда, где в них существует потребность, а следовательно, нужно монтировать водо-, тепло– и прочие проводы, в том числе и пространства, по которым будут перемещаться люди. Все эти туннели приходится прорубать в твердой породе. И если что-то из оборудования выходит из строя, ко всем коммуникациям должен быть обеспечен беспрепятственный доступ для персонала, отвечающего за ремонт оборудования.

Можно было бы смонтировать отдельные хозяйственные туннели, но зачем? Ведь их путь лежит туда же, куда ведут туннели для персонала. Строители станции Сильверсайд проложили эти туннели параллельно: один – для людей, отделанный панелями, застеленный коврами, оклеенный обоями – все с тончайшим вкусом, а другой – параллельный, потайной, внутри которого проложены все необходимые коммуникации, к коим можно легко подобраться через фальшивые стены. За счет этого все ремонтные работы могут производиться персоналом станции, передвигающимся внутри стен. Сотрудники могут выполнять свою работу, не привлекая к себе внимания, не мешая гостям, не имея нужды выламывать полы и потолки и, что самое главное, не разрушая у гостей иллюзии, что всю работу выполняет бригада Ариэлей, а люди совершенно ни при чем.

Хозяйственные туннели высокие, узкие и тесные. Передвигаться в них, конечно, непросто.

Однако движение тут все же существует. Движется вода, энергия, гравитация, мусор и... кое-что еще.

Нет-нет, не Ариэль и не Калибан [персонаж "Бури" В.Шекспира – уродливый дикарь, воплощение темных сил, мучитель Ариэля, освобожденного Просперо; Просперо подчиняет себе Калибана]. Однако нечто еще более волшебное, чем то, что задумывали дизайнеры.

Дрейк Майджстраль нажал кнопку на пульте в пряжке ремня и отключил голограмму, превратившую его в Грегора Нормана. Вынув изо рта сигаретку с марихуаной, он убрал ее в карман. "Отличный штрих, – подумал он. – Истинно волшебный штрих – ведь Грегор вошел в отдельный кабинет именно с сигареткой в зубах". Из-за этого внешний вид поддельного Грегора становился еще более убедительным.

Над его головой сновала микросфера, снимавшая весь процесс возможного обогащения Майджстраля. Дрейк остановился напротив двери, ведущей в номер близняшек Вальс, вытащил из кармана инструмент и вскрыл стену, после чего нацепил очки, позволявшие видеть источники энергии и обеспечивающие ночное зрение.

В хозяйственном туннеле пахло свежей краской. Ловко орудуя пальцами, Майджстраль разъединил концы проводков, ведавших запором замка номера близняшек, и вышел из туннеля.

Он наверняка зацепил как минимум одну из систем сигнализации в туннеле, но сигнал тревоги трудно было отличить от уймы других ложных сигналов, которые подавали роботы по всей станции. Он мог поспорить, что этот сигнал тревоги проигнорируют, а если даже и среагируют на него, то с опозданием.

Выйдя в главный коридор, Майджстраль подошел к двери в номер близняшек Вальс. Дверь уже была отперта.

Нахмурившись, Майджстраль бесшумно толкнул дверь. Несколько мгновений назад он своими глазами видел, как престарелые близняшки вошли в бальный зал и пустились в пляс куда более подвижно, чем, казалось бы, могли себе позволить дамы их возраста.

Очки показали Майджстралю энергетическую картинку – несколько старомодных украшений в плоской шкатулке, куда их укладывал...

– Простите, Майджстраль, – извинился Джефф Фу Джордж. – Вы немного опоздали.

– Не стану вам мешать, – пробормотал Майджстраль и закрыл дверь.

Он посмотрел на часы. "Пора, – решил он, – приниматься за выполнение плана номер два".

Он забрал из туннеля свою аппаратуру и, внимательно оглядевшись по сторонам и убедившись, что его никто не видит, пустился по коридору бегом. Мягкие ботинки не производили ни единого звука.

Пааво Куусинен приподнял правую руку в локте. Герцогиня покружилась, и Куусинен проводил ее на место. Она улыбнулась:

– Вы отличный танцор, Куусинен.

– Благодарю вас, ваша милость.

Роберта задумчиво посмотрела на Куусинена:

– Какой-то у вас загадочный вид, Куусинен.

– Правда? – Он едва заметно, но довольно улыбнулся, исполняя что-то наподобие джиги вокруг герцогини.

– Наверное, что-то пронюхали?

– Я закрутил небольшую интрижку, моя госпожа, – ответил Куусинен. Натравил команду Майджстраля на команду Джеффа Фу Джорджа.

– Прекрасно, Куусинен.

Куусинен немного печально посмотрел на нее.

– Но теперь я как бы даже сожалею. – Роберта пританцовывала на месте, вся сияя. – Я боюсь, что подстегнул их соперничество.

– Тем лучше для нас.

– Может, и так, ваша милость. Если все не полетит кувырком.

Они взялись за руки и трижды прыгнули вправо. Чуть дальше в цепочке танцующих одна из близняшек Вальс подвернула ногу.

Роберта замедлила шаг. Куусинен отвесил ей низкий поклон. Они протанцевали направо, потом налево. Роберта улыбалась партнеру.

– Есть еще одна загадка, к которой вы могли бы приложить ваш талант, если, конечно, не совсем перенапряглись.

– Ваша милость?

– Речь о предмете, который мне вечером преподнес лорд Квльп.

– А-а-а. Я слышал об этом.

– Поначалу он выглядел, как какой-то мокрый комок. Но теперь он обсох и выглядит более... интересно.

– Это как же, ваша милость?

– На нем проявляются... цвета. Картинки. И эти картинки все время меняются. Такое впечатление, что в комке течет какая-то внутренняя жизнь. Леди Досвидерн утверждает, что так же озадачена, как и я.

– Вероятно, вам следовало бы, ваша милость, передать этот предмет на обследование. Вдруг он вреден для здоровья?

Роберта рассмеялась:

– Как раз об этом я беспокоюсь меньше всего, сэр. Но мне хотелось бы, чтобы вы взглянули на эту штуку.

– С радостью, ваша милость.

– А вид у вас все равно загадочный, Куусинен, – заключила Роберта, внимательно глядя на Куусинена.

– Неужели, ваша милость?

Они снова взялись за руки и на сей раз пропрыгали влево. Держась за руки (Роберта – левой, Куусинен – правой), они встали в ряд и принялись совершать замысловатую цепочку шагов, двигаясь вместе с остальными танцующими вперед. Роберта вздохнула:

– Ладно, Куусинен. Я не стану выпытывать, но надеюсь, вы оповестите меня, когда случится что-нибудь важное.

– Оповещу всенепременно, ваша милость. – Он встретился с ней взглядом и улыбнулся. – Ведь от этого для вас может многое зависеть.

Мистер Сан предавался размышлениям в своем голубом раю и все более и более убеждался в том, что в ряды ангелов каким-то образом ухитрился затесаться Люцифер, и посему в любое мгновение весь пандемоний [от греч. pan doemon – каждый демон – в "Потерянном Рае" Мильтона – нечто вроде адского парламента] мог рухнуть.

Сигналы тревоги продолжали поступать с пугающей регулярностью. На пульте уже горело тридцать лампочек, и каждую минуту загорались все новые и новые. Люди Сана реагировали на сигналы с опозданием на час.

"Может быть, – думал Сан, – уникальные свойства звезды Сильверсайд каким-то образом повысили скорость местного энтропического распада?" Система безопасности, стоившая Сану невероятных усилий на протяжении последних двух лет, выходила из строя при первом же кризисе, и Сан чувствовал, что беспомощен – он не мог оправиться от шока.

Сан понимал, что обязан как-то наладить положение, взять его под контроль. Но как – этого он не понимал.

На пульте вспыхнул очередной огонек. Сан нажал на клавишу ответа.

– Да, – проговорил он.

– Камисс, сэр.

Это Сан и сам прекрасно видел, поскольку над пультом повисло голографическое изображение головы Камисс. Глаза у Камисс были жутко усталые.

– Да, Камисс?

– Мы закончили обследование в Лазурном Коридоре. Никаких признаков неполадок.

– Отлично, – отозвался мистер Сан и отключил сигнал тревоги, поступивший из Лазурного Коридора. – Теперь – Персиковый Отсек, восьмой подземный уровень.

– Сэр, – очень осторожно проговорила Камисс. – Я думаю, настала пора принимать командное решение. Люди мои сильно устали, а мы пока не нашли никакого подтверждения тому, что произошло хоть единое серьезное повреждение.

Сан нахмурился. Похоже, энтропический распад успел затронуть его подчиненных. Чаша угрожающе склонялась не туда, куда надо бы. Сану требовалось восстановить порядок во Вселенной, и причем немедленно.

– Мы не можем уступить поле боя врагу, – заявил он. – Если мы сделаем это, то тем самым позволим твориться любым беспорядкам.

– При всем моем уважении, сэр, так нам никоим образом не справиться с беспорядками. Мы занимаемся именно тем, чего от нас хотят противники, бегаем как сумасшедшие и реагируем на ложные сигналы тревоги:

Сан резко выпрямился.

– У вас есть какие-нибудь конкретные предложения, Камисс? требовательно вопросил он. – Или вы просите меня о том, чтобы я отстранил вас от работы?

– Может быть, стоит поручить нашим экспертам по компьютерам проверить систему сигнализации? Может быть, что-то нарушено в программировании?

– Я уже распорядился. Пока они ничего не обнаружили.

– В таком случае, сэр, у меня такое предложение: не стоит ли нам как-то классифицировать поступающие сигналы тревоги и отвечать только на те, которые имеют повышенный приоритет? Думаю, мы вполне могли бы не обращать внимания на сигналы, поступающие из отдаленных отсеков станции, или на те, которые поступают тогда, когда мы твердо уверены, что крупные грабители находятся в других местах. В этом случае мы сможем сосредоточить наши усилия на сигналах, поступивших в ночное время или в любое другое, подходящее для совершения ограблений.

Сан окаменевшим взором пялился на голограмму Камисс. В предложении Камисс, безусловно, был подлинный здравый смысл, но Сану все равно казалось, что помимо этого ее предложение представляет собой прямой вызов его авторитету.

– Я подумаю над вашим предложением, Камисс, – изрек он важно. – А пока отправляйтесь в Персиковый Отсек.

Синяки под глазами Камисс обозначились еще явственнее.

– Слушаюсь, сэр.

"Вот и славно", – подумал Сан. Маленький бунт подавлен. Теперь пора генералиссимусу несколько воодушевить подчиненную. Он тем самым поднимет дух своей команды и вернет ей состояние готовности.

– Деритесь, как положено, – приказал он и выдавил столь редкостную для себя улыбку. – Вас и ваших людей можно поздравить. Вы действуете отлично.

– Спасибо, сэр.

– Да благословит вас Господь.

Голограмма растаяла.

Голубой командный центр зазвенел. Еще три сигнала тревоги – буквально один за другим.

"Ладушки, – подумал Сан. – Определять приоритетность. Все на свете можно классифицировать, и некоторые из поступающих сигналов действительно подозрительнее остальных".

Если бы идея не принадлежала другому, он бы ее немедленно осуществил.

Камисс устало прислонилась к стене. Команда последовала ее примеру.

– Так... – проговорила она. – Вынуждена признать, что пока выигрывают грабители.

Одна из ее подчиненных, молодая женщина-человек, глянула на Камисс и улыбнулась, нарушая субординацию:

– Означает ли это, что мы наколоты на свои же собственные мечи, мадам?

– Нет. Это означает, что мы пойдем в столовую для персонала и перекусим.

– Да, мадам.

– Мадам, – обратилась к Камисс еще одна подчиненная-человек, блондинка по имени Гретхен. – У меня в комнате есть бутылка гросса. Нужно только на несколько этажей вниз спуститься.

– Быстренько принеси.

Камисс улыбнулась. Впервые за долгие часы работы в ее отряде появилось единомыслие.

"Лидерство, – подумала она. – Ничто с ним не сравнится".

Джефф Фу Джордж шагнул назад и полюбовался проделанной работой. Никому не придет в голову искать украшения, спрятанные в фальшивом потолке. Передвигаясь совершенно бесшумно, Джефф Фу Джордж покинул номер близняшек Вальс и закрыл за собой дверь. Мысленно пользуясь дистанционным пультом, он сверился со своим хронометром, отключил голографический камуфляж и, притянув к себе информационную сферу, убрал ее в карман, после чего быстро двинулся в направлении бального зала.

Воры в Законе наиболее уязвимы сразу же после кражи. Законы их профессии требуют, чтобы они либо хранили похищенное у себя дома, либо таскали повсюду с собой до полуночи следующих суток. Как правило, грабитель снимает себе жилье под вымышленным именем и просто-напросто отсиживается там весь день после ограбления.

На станции Сильверсайд отсиживаться было негде. Фу Джордж мог не сомневаться, что его номер после любого ограбления станут обыскивать и уж как минимум обыщут его самого. Поэтому он решил не красть драгоценности близняшек Вальс в прямом смысле, по крайней мере пока; он всего-навсего подстроил так, чтобы создалась видимость, что побрякушки украдены, а именно – спрятал их в фальшивом потолке прихожей. Позднее Джефф Фу Джордж собирался снова проникнуть в этот номер и совершить изысканное ограбление, но только тогда, когда сотрудники безопасности решат, что сутки после кражи миновали. После этого он сможет спокойно перенести награбленное в свой номер.

Фу Джордж лениво размышлял о том, как с такой же проблемой справится Майджстраль.

Коридор оглашался звуками музыки. Еще не закончился тот танец, во время которого Джефф Фу Джордж улизнул из зала. Все шло по плану.

А планы этой ночью были крайне важны. Все надо было делать вовремя, поскольку в голове Фу Джордж готовил еще один удар.

– Колониальная Служба не так скучна, как вам кажется, мадам, – возразил Зут. – В конце концов разве может быть скучным участие в жизненно важных делах Империи? Общение с покоренными видами? Участие в важных мирных переговорах?

Он и леди Досвидерн, завершив танец, направлялись к буфету.

Леди Досвидерн улыбнулась, высунув язык.

– А на Зинзлипе? – после некоторого раздумья спросила она. – Среди дроми?

Зут немного подумал.

– Что же, моя госпожа, – сказал он, – видимо, Зинзлип – это исключение.

– Дроми, безусловно, более интересны, чем другие виды. Они забавны, призналась леди Досвидерн. – Забавны своей непредсказуемостью. Но даже они могут надоесть. А что касается моей прежней работы до Зинзлипа, самые интересные мирные переговоры, которые приходят мне на память, касались последней воли и завещаний умерших. В результате этих переговоров, во время которых шел спор между традициями, навязываемыми государством и существовавшими на местах, только через два года удалось протащить решение через суды, так, чтобы хоть кто-то мог им воспользоваться в будущем.

– Но подробности, – упрямо проговорил Зут, – наверняка были увлекательны.

– Я вот почему-то совсем не увлеклась. Благодарю вас. Шампанского, пожалуйста. – Леди Досвидерн жадно отпила из широкого бокала и подняла глаза на Зута. – Ну а пока я никак не могла заставить себя увлечься подробностями, вы, сэр, занимались тем, что совершали героические поступки в рядах Пионерского Корпуса и дошли до того, что теперь стали еще большей знаменитостью в рядах Диадемы. Ваше здоровье! – Она подняла бокал.

– Жизнь в Диадеме не такова, какой вы ее себе представляете.

– Прошу вас. – Леди Досвидерн протестующе подняла руку. – Не разочаровывайте меня. В такой жуткой и нудной дыре, как Зинзлип, Диадема для меня – единственная радость и отдушина. Пожалуйста, рассказывайте мне только самое волнующее и интересное.

– Как пожелаете, моя госпожа.

Что ж, в конце концов Зут к такому уже привык.

– Фу Джордж. – (Усмешка.) – Надеюсь, вы потанцуете со мной?

– Польщен, Жемчужница. – (Он изо всех сил постарался не смотреть на серьгу.) – Стильно выглядите.

– Спасибо. – Она усмехнулась еще шире. – А вот вы, похоже, чем-то расстроены.

– Правда? Странно. Вроде бы нет причин.

Он изящно обнюхал ее уши и подал два пальца. Жемчужница в ответ подала три. Она по крайней мере считала, что кража Фу Джорджа их несколько сблизила.

От Фу Джорджа не укрылось, как Перл после обнюхивания запрокинула голову, и он понял, что сделано это для того, чтобы убедиться, на месте ли жемчужина. Заинтригованный, Фу Джордж шагнул на танцевальный паркет.

"Можно было бы, к примеру, держать фальшивую жемчужинку под языком, думал он, – потом откусить и каким-то образом подменить. Тогда она не смогла бы заметить кражи несколько часов, а может и несколько дней подряд. А еще можно сделать так, что фальшивая жемчужина через денек-другой начисто растает, и тогда она поймет, что это его рук дело".