Текст книги "Незнакомец из-за моря (ЛП)"
Автор книги: Уинстон Грэм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)
– В море? – удивилась мисс Фэйрборн. – Как необычно! Но разве это не вредит... цвету лица? А в остальное время вы ничем не заняты?
– Вовсе нет, – ответила Клоуэнс. – Обычно все утро мы занимаемся домашним хозяйством, а поскольку привыкли рано обедать, до трех часов, то приятно окунуться в море хотя бы на полчасика. Выходишь бодрой и... свежей.
– Какая занимательная картинка, – зевнула мисс Гастингс. – Но признаюсь, это довольно неудобно.
– Принц-регент в Брайтоне оборудовал все по последней моде, – добавила леди Лансдаун. – Вам повезло, что ваши купальные кабинки так близко, мисс Полдарк.
– Ох, у нас нет купальных кабинок.
Наступила полная тишина.
– В Пензансе есть купальные кабинки, – продолжила Клоуэнс, – но это в тридцати милях.
– Не томите, откройте же нам тайну, – взмолилась мисс Фэйрборн. – Вы пользуетесь накидкой?
– Пользуемся, – ответила Клоуэнс, – но редко, ведь дом совсем рядом. Достаточно накинуть плащ.
– Но в таком случае, разве за вами не могут подсматривать местные простолюдины?
– Те несколько простолюдинов, которые могут подсмотреть – наши арендаторы.
Молодец, подумала Демельза. Что ж, моя дочь любит называть вещи своими именами.
– Как занимательно, – произнесла мисс Гастингс. – Дом рядом с морем можно использовать как кабинку для купания! Надеюсь, море ведь вас не затопит?
– Иногда морские брызги долетают до окон. Но это совсем не опасно, уверяю вас.
– А когда вы купаетесь, – не унималась мисс Фэйрборн, – скажите, что вы надеваете на голову, чтобы волосы не намокли?
– Ничего не надеваем, – сообщила Клоуэнс. – На солнце волосы быстро высыхают.
Все охнули.
– Хм! Но разве они не становятся безобразно грязными и липкими?
– Совсем немного. Позже их легко промыть.
– Некоторые пьют морскую воду, чтобы улучшить здоровье, – вставила леди Лансдаун. – Это было повальным увлечением примерно год назад.
Демельза начала волноваться, вдруг у Клоуэнс спросят, какого рода наряд они носят. Лично ей не нравилось купаться голой или в странных жакетах и нижних юбках из модных журналов, но у нее был собственный наряд, напоминающий греческий хитон без рукавов, короткий и перехваченный в талии веревкой. Она поняла, что такой наряд вызовет у присутствующих дам глубочайшее потрясение.
После ланча все посетили пещеру Отшельника, сырую и убогую, по сравнению с разнообразными пещерами, созданными морем на краю пляжа Хендрона; затем роскошный оглушительный водопад в три яруса, искусственный, как и озеро, но от этого не менее красивый. Еще там находился склеп Лансдаунов.
Дамы входили и заходили из экипажей в развевающихся платьях и с яркими зонтиками, похожие на порхающих бабочек, смеялись, болтали и наперебой восхищались особенностями и красотами каждого пейзажа. Полдарки отнюдь не скучали, все действительно было красивым, необычным или любопытным, но чувствовали себя как-то неловко, потому что некоторые дамы высказывались излишне высокопарно, неестественно, выражая радость и восхищение. Демельза и Клоуэнс по-прежнему не всегда находили нужные слова. Раз или два Демельза успела вставить замечание, но это оказалось непросто.
Обед в субботу был главным событием дня и прошел по всем правилам – впервые после их возвращения. В четыре дамы ушли отдыхать и готовиться к обеду, к шести спустились в лучших нарядах и вели светскую беседу, прежде чем отправиться из библиотеки в столовую. Леди Изабел пояснила Демельзе, что в недавние времена пары просто шли из малой гостиной в столовую, но эту традицию забросили, поскольку слишком мало места для надлежащего «шествия». С другой стороны, это дает преимущество: если мужчины будут сильно шуметь после обеда, то в дальней библиотеке дамы не услышат.
Поскольку еще ни разу в жизни Демельза не тратила больше получаса на подготовку даже к самой важной церемонии, то первый час у нее ушел на послание Россу, а в оставшееся время она помогла Энид с Клоуэнс.
До сих пор их наряды выдерживали «осмотр». На скачках их одежда оказалась более мрачных тонов, чем у других, а сегодня не хватало лент и кружев, ну да ладно. Этот вечер куда более важный. Если верить Россу, то здесь сплошь одно сумасбродство, ничего более. Хорошее воспитание – вот что имеет значение, взгляды, остроумие и утонченность, в которых, Росс был уверен, им нет равных. Ему легко говорить, он родился с полным представлением, какое место занимает в мире, не всем даровано такое преимущество. Почему бы ему не приехать и не вывести в свет собственную дочь на приеме в высшем обществе?
Что ж... Кэролайн заставила их потратить средства, а когда оказалось, что госпожа Треласк совершенно не знакома с последними модными веяниями или просто лишена идей, Кэролайн обеспечила ее этими идеями. Итак, Клоуэнс спустится к обеду в платье в греческом стиле из прекрасного индийского муслина. Платье со шлейфом и отделкой из серебряной бахромы. Рукава госпожа Треласк назвала «черкесскими», а верхняя часть платья напоминала укороченную сорочку. Волосы оставили прямыми, но с мелкими завитками у лба, и вплели ряд жемчужин неправильной формы. Она надела белые атласные туфельки с серебряными пряжками. Она выглядит настолько прекрасной, что едва можно поверить, решила Демельза.
Что касается Демельзы, то, как и подобает матроне среднего возраста, ее платье было скромнее, из скандинавского голубого атласа, отделанного тесьмой и с нашитыми спереди по всей длине серебряными пуговицами.
Когда же наконец они спустились, Демельза шла в паре с мистером Магнусом, священником, а Клоуэнс – с Эдвардом. Обед прошел хорошо, за ним последовали музыка и карты, но в этот вечер джентльмены начали зевать, и в скором времени все вновь удалились на отдых.
В воскресенье повторилось то же самое, за тем исключением, что джентльмены остались дома, все сходили в церковь. Вечером же Клоуэнс вел под руку сам лорд Лансдаун, оказав ей большую честь, а ее мать – полковник Поуис-Джонс, приехавший в отпуск из Португалии залечивать раны, полученные в сражении у Барросы. Острый слух Демельзы вчера вечером уловил, как полковник поинтересовался, что это за женщина, и высказал замечание о ее чертовской привлекательности, а значит, по всей видимости, их поставили в пару по его просьбе.
Невысокому, аккуратному и подтянутому полковнику было лет сорок пять. Волосы коротко острижены – «уже привык к этому, и вши не заедают, мэм» – его поношенный вечерний наряд уже лоснился, кожа имела желтоватый оттенок – «благодарю за это Индию, мэм», но глаз по остроте не уступал задиристому петушку, да и вел он себя аналогично. Не то чтобы под крышей этого респектабельного дома могло что-нибудь случиться, но намерений он не скрывал.
Темноглазая Демельза с чувственными губами и чистой кожей была как раз в его вкусе. То, что возраст ее дочери приближался к восемнадцати годам, еще больше добавляло огня. Что касается чувств миссис Полдарк, то она знала много Джонсов и считала эту фамилию принадлежностью простолюдинов, однако приставка «Поуис» имела некое таинственное кельтское значение, которого Демельза не сумела распознать, хотя и сама происходила из кельтов. Похоже, Поуис-Джонсы некоторым образом были потомками Глендуров и Лливелинов из валлийских королей [12]12
Королевство Поуис – одно из средневековых королевств Уэльса, занимавшее его восточную часть. Королевство возникло после ухода римлян из Британии и изначально простиралось от гор Западного Уэльса до нынешнего Западного Мидленда. Прекратило существование в 12 веке.
[Закрыть].
Полковник рассказывал об этом за обедом, а Демельза одновременно слушала и старалась не терять из виду Клоуэнс, пока та беседовала с хозяином. Теперь Клоуэнс надела уже другой вечерний наряд – из алой парчи, который выгодно подчеркивал цвет волос и кожи. Они привезли только пять платьев для Клоуэнс. Кэролайн сказала, что этого хватит, но Демельза была не слишком в этом уверена.
Молодой маркиз Лансдаун выглядел куда привлекательней своего брата, хотя, пожалуй, слишком суров, и шея чуть длинновата. Но в целом приятный человек – умный, рассудительный, он понимал свое положение в той мере, какой определялись его обязанности. Немногим более года назад он был лордом Генри Петти, членом парламента от Камелфорда, с ожидающей его заметной, но не обязательно успешной карьерой члена парламента. А потом из-за смерти сводного брата, не оставившего наследника, появилось все это. Титул маркиза, большое поместье и другие владения, три места в парламенте, доход в двадцать шесть тысяч фунтов в год. У любого перехватит дыхание.
А младший брат? Едва ли будет настолько богатым, но обеспеченным точно. Что еще можно пожелать для своей дочери? Но, конечно же, не положение в обмен на счастье.
Но какой у нее еще есть выбор? Есть ли необходимость для нее принимать решение так рано, еще до восемнадцати? Будут ли ее просить принять решение? Может, лорд Эдвард пригласил и других юных леди. Может, неделя закончится объявлением помолвки с достопочтенной леди Эленой Фэйрборн, дочерью лорда Тьюксбери (сейчас он как раз с ней любезничал). Или с мисс Флоренс Гастингс, кузиной графа Сассекса. Но разве приемы устраивают только ради того, чтобы выбрать невесту? Почему молодые люди не могут просто встречаться, не вызывая при этом глупые толки?
– Простите? – переспросила Демельза Поиус-Джонса.
– Ваш муж – военный, как мне сказали. А племянник служит в 43-м полку, да? Чертовски отличное подразделение, эта Легкая дивизия Крауферда. Его прозвали Черным Бобом. На реке Коа только она и спасла положение. Хотя Веллингтон в тот день разозлился на Боба. Ваш муж еще за границей?
– Нет, вернулся домой несколько месяцев назад.
Поуис-Джонс разочарованно хмыкнул.
– Вы должны приехать ко мне после того как погостите здесь. Это всего в одном дне езды на запад, в Раднордшире. Или полтора дня в почтовой карете, так будет удобней.
– Весьма любезно с вашей стороны, полковник. Но вы же сами видите, я с дочерью.
– Должно быть, вас выдали замуж еще ребенком, мэм, но черт побери, берите и ее! У меня двое ленивых сыновей, глядишь, они слегка оживятся при взгляде на нее. Или на вас. Черт побери, именно на вас, мэм...
– Муж ждет меня...
– Ох, что за вздор о мужьях? На что они нужны после десяти лет брака? Только чтобы дать вам фамилию, положение в обществе и жилье. Просто для мебели, больше ни на что не годятся.
– А вы разве не из их числа?
– Был, мэм, был. А потом дамочка упорхнула с моим кузеном. Вот ведь юный олух, надеюсь, он получил по заслугам. А завтра...
– Завтра? – подняла брови Демельза. – Кто говорил про завтра?
– Я, сию минуту. Вы должны поехать со мной на прогулку.
– Это приказ?
– Да.
– Как солдату 43-го полка?
– Черт побери, да, если вам угодно.
– Полковник, я не могу. Подумайте о моей репутации.
– Ваша репутация, мэм, в компании офицера и джентльмена находится в надежных руках. Не бойтесь.
– И вы считаете, что хозяйка дома это одобрит?
– Чертовски в этом уверен.
– А моя дочь?
– А ей-то что? Только не говорите, что она так беспокоится о матери. Для детей это несвойственно.
– Она обожает отца.
Полковник Поуис-Джонс пожал плечами.
– Всё равно противоестественно. Ненавижу семейные узы. На мой взгляд, мэм, после рождения ребенка супругам следует разделяться.
– Так делают сливки.
– Сливки?
– Корнуольские сливки. Сначала их подогревают, а потом отделяют.
– Я знаю, чего вы хотите, мэм.
– Чего же? – вызывающе спросила Демельза.
После недолгих раздумий полковник всё же не осмелился сказать то, что намеревался. Он надулся.
– Вы мне не доверяете. Вот в чем дело. Думаете, я какой-то разбойник из болот Уэльса, покушающийся на вашу честь, вот как вы думаете!
Демельза отломила кусочек хлеба.
– Что касается первого, то нет, сэр. А что касается второго, разве это не так?
Полковник забрызгал кусочками пищи салфетку, пытаясь скрыть смех.
– Боже мой, конечно да!
Элегантный обед продолжился.
Глава девятая
I
Во время обеда лорд Лансдаун время от времени заговаривал с Клоуэнс. Он направлял беседу, позволил Клоуэнс рассказать о том, что ей нравится и не нравится, и с явным интересом задавал вопросы о ее жизни в Корнуолле. Она убедила себя, что это обычная манера поведения вежливого хозяина. Лишь особые обстоятельства их визита предполагали (раз у Эдварда нет родителей), что, возможно, старший брат хочет больше узнать о провинциальной девушке, которой заинтересовался Эдвард. Выступал ли лорд Лансдаун в роли его отца, как майор Тревэнион для Кьюби? И не укажут ли Клоуэнс на дверь, как поступили с Джереми?
Они много говорили о ее отце, и в этом пришли к чудесному единодушию – оба хорошо о нем отзывались, потом перешли к Джереми, и Клоуэнс упомянула его интерес к пару. Увлеченная этой темой, она преодолела свою застенчивость и рассказала о походах на рыбалку, которые всех озадачивали, и чем они на самом деле оказались.
Генри Лансдаун улыбался вместе с ней.
– И ваш отец вовсе не был расстроен, когда узнал правду?
– Я не уверена, что он уже знает! Но если бы мой брат спросил разрешения, то сомневаюсь, что получил бы его от отца. Мы все слегка беспокоимся, это ведь опасно.
– Зимой этот дом отапливается паром, – сказал лорд Лансдаун. – Я недавно установил эту систему.
– Правда, сэр? Я скажу Джереми. Он будет рад это услышать.
– Утром я провожу вас в подвал и покажу, как это работает. Тогда вы сумеете объяснить брату.
– Благодарю, милорд. Вы очень любезны.
Лансдаун поддел ложкой силлабаб и пригубил его.
– Мисс Полдарк, после окончания войны, надеюсь, мы будем стоять на пороге величайших открытий. Французы устроили политическую революцию. Даже если падет Наполеон, они не сумеют восстановить прежний режим. Или повернуть время вспять. В нашей же стране, частично из-за нашей предприимчивости, частично из-за войны, происходит революция в механике, и пар – ее важная часть. Мне кажется, она изменит Англию. Произведенные на наших мануфактурах товары нужны по всей Европе. Когда их смогут свободно покупать, в Англии начнется эпоха процветания. Хотя сейчас для севера и центральной части Англии настали тяжелые времена, это изменится. И пусть многие будут порицать подобные изменения, я считаю, что простой люд, рабочий люд, мальчишки с ферм, покинувшие дома, чтобы трудиться на фабриках, я считаю, они получат свою долю от этого процветания. Разумеется, нужда, болезни и несправедливость никуда не денутся, но уровень жизни поднимется. И не только уровень жизни, но и уровень надежд на хорошую жизнь. Мы стоим на пороге нового мира.
Клоуэнс улыбнулась ему.
– Уверена, мой брат был бы в восторге от ваших слов, сэр. И не сомневаюсь, что он бы с ними согласился.
– Возможно, однажды мы встретимся, – сказал лорд Лансдаун.
С его стороны это было весьма великодушно и предполагало, что соседка по столу пришлась ему по нраву.
Следующий день выдался дождливым, но во вторник солнце выглянуло из-за туч над огромным парком, и полковник Оуэн Поуис-Джонс возобновил атаку и уговорил миссис Полдарк выехать на долгую прогулку. Но Демельза также настояла на своем, и Клоуэнс отправилась с ними. Не только Клоуэнс, но и лорд Эдвард Фитцморис.
Они поехали в открытом ландо – не совсем то, на что рассчитывал Поуис-Джонс, он хотел прокатиться с Демельзой в легкой двуколке, пустив пару серых лошадей в галоп, или что-то в этом роде, но когда они поехали вчетвером, да еще и с кучером, прогулка вышла куда более размеренной. Тем не менее, вскоре его настроение улучшилось.
– Боже, – воскликнул он, – здесь, на этом самом холме, корнуольцы под предводительством Хоптона и Гренвиля крепко стояли против проклятого пресвитерианина Уоллера, но Гренвиль погиб, и кто победил в тот день – неясно, хотя Уоллер покинул позиции [13]13
Имеется в виду сражение 5 июля 1643, во время английской революции, между роялистами под командованием сэра Ральфа Хоптона и парламентскими войсками под командованием сэра Уильяма Уоллера, который пытался воспрепятствовать наступлению Хоптона на Бат. Роялисты атаковали укрепления Уоллера и вынудили его отступить, хотя и сами понесли тяжелые потери.
[Закрыть]. Говорят, обе стороны понесли такие потери, что было лишь волей случая, кто отступит первым. А теперь, если мы вернемся в экипаж, я отвезу вас в Рандуэй-Даун, где круглоголовым [14]14
Круглоголовыми называли сторонников Парламента во время английской революции.
[Закрыть] задали жару. Принц Мориц скакал из Оксфорда во всю прыть и прибыл как раз вовремя, чтобы чаша весов перевесила.
– В те дни нас здесь еще не было, – сказал Эдвард Фитцморис Клоуэнс.
– В какие дни?
– Во время гражданской войны. Кажется, поместье принадлежало некоему Бриджмену. Наша семья поселилась здесь всего шестьдесят лет назад. Дом был недоделан. Отец превратил его в такой, каким вы видите его сегодня.
– Вы ирландцы? – спросила она.
– Почему вы спросили?
– Фамилия Фитцморис звучит как...
– Петти торговали тканями в Хэмпшире. Но один из них, поумнее, стал профессором Оксфорда, уехал в Ирландию и купил там поместье. Его сын женился на дочери графа Керри, и их сын унаследовал титул, так эти фамилии стали связны друг с другом и с тех пор не разделялись... Но расскажите лучше о себе.
– О моей фамилии? Полдарк? Даже не знаю. Наш предок приехал вместе с гугенотами и женился на корнуольской девушке из семьи Тренвитов. А потом...
– Так значит, мы похожи, мисс Полдарк.
– Правда?
– А разве нет?
– Пожалуй, нет. Ведь вы обладаете крупным состоянием и обширными землями, а у нас мало собственности.
– Я о том, что наши семьи произошли примерно одинаковым образом. Но должен подчеркнуть, мисс Полдарк, что собственность и состояние принадлежат моему брату. Я же довольно беден. Завтра вы должны осмотреть мой собственный дом, Бремхилл.
– Кхе-кхе, – прокашлялся полковник Поуис. – Мы вас ждем, Фитцморис.
– Прошу прощения. – А на ухо Клоуэнс лорд Фитцморис прошептал:
– Вы когда-нибудь стреляли из лука?
– Нет. Никогда.
– У нас есть стрельбище. В двух шагах отсюда. Интересно...
– Что?
– Позволят ли они нам отлучиться?.. Полковник Поуис-Джонс!
– Да, сэр?
– Вы не могли бы поехать в Раундуэй без нас? Я тут подумал...
– С удовольствием, мой мальчик.
– Что такое? – встрепенулась Демельза.
– Миссис Полдарк, оказывается, мы совсем близко от стрельбища лучников, и я подумал, вашей дочери может быть интересно выпустить пару стрел. Признаюсь, я и сам новичок в этом деле, мне и самому придется учиться. Но вы с полковником Поуис-Джонсом можете доехать до Раундуэя, как собирались, и подобрать нас на обратном пути.
– Стрельба из лука, – сказал Поуис-Джонс, почесывая подбородок. – Из лука, вот как. И где стрельбище?
– За ближайшим холмом. Мой брат Генри – большой умелец, а этот вид спорта требует сноровки, но у меня мало времени для практики.
– Там поле или что-то в этом роде?
– О да, особое поле. Всё специально устроено. Если вы повезете миссис Полдарк в Раундуэй, как и было запланировано...
В бритой голове полковника несколько мгновений крутились шестеренки.
– Тогда поедем все вместе, – объявил он, как всегда по-военному, как командир отряда.
– Куда поедем? – спросила Демельза.
– Испробуем удачу в стрельбе из лука. Чертовски хорошая идея, должен признать.
– Сэр, вам с миссис Полдарк нет никаких причин отменять запланированную поездку, – в замешательстве сказал Эдвард. – Я думал, мы отправимся вдвоем с мисс Полдарк...
– Вздор, – ответил полковник. – Я и сам любитель пострелять из лука. Весьма приятное занятие. А вы, мэм?
– Что ж, – сказала Демельза, изумленная переменой намерений полковника. Она считала, что это разделение будет ему на руку, и теперь даже немного сочувствовала Эдварду, желающему остаться наедине с Клоуэнс хоть на несколько минут. – Что ж... Признаюсь, я надеялась увидеть Раундуэй. Полковник, вы же сами рассказывали об этом сражении, и я предвкушала, как увижу это место и услышу ваши дальнейшие объяснения.
– Поедем завтра, – отрезал полковник Поуис-Джонс.
– Но, полковник, сегодня чудесный день для прогулки.
– Вздор... Прошу прощения, мэм, но взгляните на эти тучи. В любой момент может начаться ливень. И что мы тогда будем делать? Нет... Стрельба из лука. Приятное занятие. Вы никогда не пробовали, мэм?
– Нет. И ничего об этом не знаю.
– Тогда вас нужно обучить. Стрельба из лука – весьма простой спорт. Не требуется особых навыков.
В некотором смятении они двинулись вверх по холму, Эдвард от досады покусывал большой палец, Клоуэнс тихо шла рядом с ним, слегка обмахиваясь розовой перчаткой, Поуис-Джонс предложил похожую на стальной крюк руку Демельзе, и та прикоснулась к ней кончиками пальцев, а кучер в ландо ехал по узкой дороге в отдалении, на случай, если он им понадобится.
Загадочная перемена настроения полковника стала понятной, когда они оказались на стрельбище. Эдвард взял из павильона луки и стрелы и сделал несколько умелых выстрелов в мишень, а потом предложил попробовать остальным. Обучение, как выяснилось, требовало весьма тесной близости. Демельза отметила, что Эдвард хотя и часто прикасался к Клоуэнс во время обучения, но вел себя безупречно. В отличие от полковника Поуис-Джонса. Он явно хотел прижать к себе Демельзу, пока одной рукой придерживал ее руку на луке и показывал, как оттягивать тетиву. Поскольку учитель был на дюйм ниже ученицы, обучение не имело особого успеха, хотя своих целей полковник достиг. Первая стрела Демельзы криво взлетела вверх и приземлилась в сорока футах от мишени. С поля вспорхнули скворцы.
Шляпка Демельзы съехала набок, она сняла ее и бросила на траву.
– Право, полковник, думаю, будет лучше...
– Нет, стойте смирно. Почти попали. Позвольте мне.
Урок продолжался, и Демельза пыталась увернуться от объятий полковника, как только могла. Вторая стрела Клоуэнс полетела точно в цель, но все-таки на десять футов не долетела.
– Браво! – воскликнул Эдвард. – Блестящая попытка! А если поднять лук чуть выше...
– Пусть мама попробует еще разок.
Вторая стрела Демельзы ушла в противоположную сторону от первой. На сей раз с поля разбежались овцы. Полковник Поуис-Джонс удовлетворенно облизал сухие губы и стиснул ее руку.
– Еще разок, дорогая.
– Интересно, почему все местные овцы в черных чулках, – сказала Демельза.
– Ох, это не чулки, мэм, – ответил лорд Эдвард. – Это такая порода... – он запнулся.
Клоуэнс покатилась со смеху.
– Прошу прощения, – обратился к ней Эдвард. – Ваша матушка... Никогда не знаешь, шутит она или всерьез.
– Мы давно с этим мучаемся, – призналась Клоуэнс.
– Сейчас моя проблема в том, – сказала Демельза, – что стрела запуталась в юбке, и если полковник позволит мне выстрелить, я либо порву материю, либо прострелю собственную ногу.
– Нет, мэм, я лишь пытаюсь помочь прицелиться в мишень! Осторожней! Видите, острие стрелы может поцарапать вашу прелестную ручку. Умоляю, не отодвигайтесь!
Но при первой же возможности Демельза осторожно высвободилась из его объятий.
– Покажите нам, как стрелять, полковник. Нет ничего лучше для обучения, как хороший пример. Об этом постоянно твердят в церкви.
– Да-да, – отозвалась Клоуэнс, приходя ей на помощь. – Прошу вас, Эдвард. Сегодня такое теплое утро. Пускай сначала посоревнуются два джентльмена, а мы посмотрим на них и восхитимся мастерством.
И вот, в зеленый полдень, когда вокруг жужжали пчелы, а стайка птиц лениво щебетала в духоте кустов, мужчины сняли сюртуки, как будто готовились к кулачному бою, и выпустили по двадцать стрел за приз в десять гиней.
Вопреки уверениям лорда Эдварда, у него оказался более зоркий глаз и он победил со счетом одиннадцать к пяти, остальные четыре стрелы не попали в мишень.
Деньги перешли из рук в руки, все сели на каменную скамью и болтали о том, о сем, пока не подошло время возвращаться к ланчу.
***
Они быстро отпустили Энид, и, поправляя прическу, Клоуэнс сказала матери:
– Тетушка Кэролайн меня об этом предупреждала.
– О чем?
– Она сказала, берегись, Клоуэнс, смотри, как бы твоя матушка не отвлекла на себя внимание лучших кавалеров. Она в этом не виновата, бедняжка, просто ничего не может с этим поделать.
– Тетушке Кэролайн стоило бы дать тебе совет получше, – выдохнула Демельза. – Это уж точно! Или ты включаешь полковника Поуис-Джонса в число лучших кавалеров? И ответь, будь добра, неужели я хоть одно мгновение его поощряла?
– Мне нужно подумать, чтобы ответить, мама. Но дело не только в полковнике. Скажем, мистер Магнус в первый вечер. И сэр Джон Эгертон. И другие, к примеру, тот французский аристократ, де Флао.
– Боже мой, да он мне в сыновья годится! Ну почти, – признала Демельза.
– Но он вполне взрослый, чтобы быть не только сыном.
– Ох, ну он же француз! Они почти все такие. – Демельза вспомнила двух замечательных французов, с которыми была знакома лет шестнадцать назад, давно уже погибших во время неудачной высадки на Бискайском побережье, когда ее муж рискнул жизнью, а брат чуть с жизнью не расстался.
– И всё равно, – сказала Клоуэнс, – теперь я в полной мере осознала, почему папа прячет тебя в Нампаре.
– Надо полагать, ты понимаешь, насколько неподобающе для дочери говорить такое матери. Лучше подумай о своем собственном положении.
– Но именно это я и делаю! Уверена, тебе стоит лишь взглянуть на Эдварда с нужным выражением, и он тут же забудет меня и побежит за тобой. Ох, ну и космы!
Демельза отложила гребень.
– А если серьезно, Клоуэнс? Хоть на мгновение. Ты хочешь, чтобы из этого что-то вышло?
Клоуэнс замерла и посмотрела в окно.
– А ты хочешь, чтобы из этого что-то вышло?
– Я хочу, чтобы у тебя что-то вышло.
– Хм...
– А это другое?
– Хотелось бы мне знать. Я... я его не люблю.
– Ты любишь кого-то другого? – На лицо Демельзы легла лень.
– Нет...
– А он... я про лорда Эдварда... Думаешь, его намерения серьезны?
– Судя по его поведению, подозреваю, что да.
– Мне тоже так кажется... О чем вы шептались перед тем, как мы подошли?
– Он всего лишь говорил, как рад, что я наконец-то назвала его просто Эдвардом, а не лордом Эдвардом.
– Не понимаю я этих тонкостей.
– Что ж, в этом тоже виновата ты, – сказала Клоуэнс. – Я думала лишь о том, как спасти тебя из цепких лап этого полковника-валлийца, и имя слетело с губ совершенно ненамеренно.
– Как я вижу, я виновата во всем.
– А еще он пригласил меня посетить его дом. Это недалеко отсюда, как оказалось, дом принадлежал семье Лансдаунов, прежде чем они купили это поместье.
Демельза провела пальцами по платью, проверяя, всё ли с ним в порядке.
– Клоуэнс...
– Да, мама?
– Не знаю, как это сказать. А может, в этом нет необходимости. Возможно, всё уже понятно.
– Пожалуй, лучше тебе все-таки облечь мысли в слова.
Демельза еще колебалась, глядя на дочь.
– Клоуэнс, тебе предстоит принять решение, и не позволяй влиять на него...
– Чему?
– Я не хочу, чтобы на твое решение повлияло то, что лорд Эдвард – богатый аристократ и владеет многими вещами, которые тебе недоступны.
– Разумеется, мама.
– Но это также означает, что ты не должна иметь против него предубеждений из-за его богатства. В тебе так много от отца, и ты прекрасно знаешь его отношение к богатству и привилегиям. Я... я не думаю, будто он женился на мне только потому, что я дочь шахтера, но ироничность этого поступка наверняка пришлась ему по душе... Но в некоторых вещах он такой же твердолобый, как и остальные, как ты сама прекрасно знаешь... Кажется, лорд Лансдаун ему нравится, поскольку в парламенте их взгляды во многом совпадают. И потому... – она умолкла и пристально посмотрела на Клоуэнс. – Постарайся обдумать всё хорошенько, оценить свои мысли, чувства, привязанности, отзывается ли он теплом в твоем сердце и есть ли это тепло в его сердце. Любовь может прийти. Но главное – думай только об Эдварде... – Демельза пожала плечами. – Я знаю, это невозможно.
– Но такой брак, если до этого дойдет, он тебя обрадует?
Демельза задумалась.
– Мне следовало бы порадоваться, учитывая обстоятельства. Но нет, Клоуэнс, я не обрадуюсь, если это не принесет тебе счастья. Но конечно, я была бы рада такому жениху. А какая бы мать не была счастлива на моем месте?
Клоуэнс снова принялась распутывать колтун в волосах.
– В любом случае, мама, я уверена, это просто каприз. У Эдварда наверняка здесь бессчетное число юных леди, и он всех их учит стрельбе из лука. Завтра я поеду взглянуть на его дом, во время прогулки вместе с другими гостями. На следующей неделе мы благополучно уедем домой и нашей самой важной проблемой будет какую шляпку выбрать для путешествия.
– И ты с нетерпением ждешь отъезда?
Клоуэнс задумалась на мгновение.
– Нет. Мне здесь нравится.
– Мне тоже.
– Вчера вечером я заметила, как один джентльмен пригласил тебя поиграть в бильярд. Это был сэр Джон Эгертон?
– Да.
– И как тебе удалось отказаться?
– Я сказала ему, что наверняка сломаю стол.
– Как ты думаешь, мама, для обучения игре в бильярд необходим такой же тесный контакт, как и при стрельбе из лука?
– Нет, если за этим присматривают другие дамы.
Ill
Демельза начала играть в вист, когда Джереми уже стал взрослым, и она даже пристрастилась к картам – в то время ее и Клоуэнс уговорили составить компанию. Потом они время от времени играли, когда был дома Росс. Так что ни она, ни Клоуэнс не стали отрицать, что умеют играть, когда их пригласили на пару партий. Обычно бесстрашная Клоуэнс испытывала приступ паники и даже слегка тряслась, играя в карты.
Демельза дважды играла в паре с Поуис-Джонсом и надеялась, что ее периодические оплошности испортят чудесную дружбу, но, похоже, ничто не могло разрушить его высокое мнение о Демельзе. Два вечера в доме играл оркестр, а еще два устраивали танцы. Правда, ничего особенного, в зале не танцевало больше девяти или десяти пар, никакой толчеи. Клоуэнс в кои-то веки с благодарностью вспоминала уроки миссис Граттон, а Демельза пусть и не знала все па, но двигалась с легкостью, и этого было вполне достаточно. Приятные вечера, когда на тебя смотрят, но при этом не оценивают и не критикуют. И в значительной мере за это следовало отдать должное леди Лансдаун – она, пусть и дочь графа, но порхала по залу с таким беззаботным очарованием, что каким-то образом отметала любую чопорность и строгость, которые могли бы всё испортить.
Посещение Бремхилла прошло в компании двух других гостей – вполне удачно, но без определенного результата. Четверг был очередным днем визитов, в пятницу – снова скачки, в субботу – любительский спектакль, в котором убедили принять участие Клоуэнс.
Босоногая Клоуэнс, думала Демельза, скачущая по пляжу на вороном коне бешеным галопом, с развевающимися белокурыми волосами, прямодушная, сбежавшая из школы только потому, что посчитала обучение нудным, неспособная вести легкомысленные беседы, каких ждут от элегантных юных леди, теперь готовилась предстать перед утонченной публикой в образе некой Марии из пьесы под названием «Школа злословия».
Ее роль, как выяснилось, была самой сложной, потому что остальные могли изображать персонажей карикатурно, а Клоуэнс предстояло появиться практически в образе самой себя. Она облачилась в старомодное платье из кремового и желтого шелка, с оборками, узкой талией и низким декольте, оно напомнило Демельзе ее первое бальное платье, почти четверть века назад. Чуть-чуть пудры и румян, но волосы и кожа Клоуэнс выглядели превосходно. И она исполнила роль лучше, чем кто бы то ни был, двигалась и произносила реплики с легкостью без подсказок.
