Текст книги "Незнакомец из-за моря (ЛП)"

Автор книги: Уинстон Грэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

– Это значит... – повторил Росс, но не стал продолжать.

– Это значит, – сказал Каннинг, – что война еще не проиграна.

IV

– Итак, в Тауэре снова воцарился белый лев, его вернул сэр Эдвард Пеллью. Боюсь, ему там неуютно, ведь в этом месте обезглавили половину английских львов. Полагаю, то, что ни лорд Гренвиль, ни мистер Персиваль не будут там томиться, можно назвать символом прогресса. С другой стороны, первый лорд-казначей...

– Да, – ответил Джордж, вытирая руки носовым платком.

– Вы здоровы? Вы что-то побледнели.

– Да, вполне здоров. Здесь очень жарко.

– Если рассказ правдив, – сказала леди Харриет, – это подкосит многие надежды на пост в правительстве. У вас такие были?

– Что? О чем это вы?

– О надеждах на пост. Вы ведь виг, не так ли?

– Да, – ответил Джордж.

– И вы на что-то рассчитывали?

– Нет, я ничего не ждал.

– Тогда вы мало что потеряли или приобрели. Я же не в восторге от любого занятия, которое будет удерживать меня в этом шумном городе, когда можно наслаждаться широкими и нетронутыми просторами в сельской местности. Корнуолл меня угнетает, он слишком грубый, серый и ветреный, но моя тетушка всячески превозносит тот факт, что там бывает несколько ясных дней в году.

– Леди Харриет, – произнес Джордж и сглотнул.

Она посмотрела на него большими темными глазами.

– Не говорите этого, сэр Джордж... Пока не говорите.

– Я хочу сказать нечто совершенно другое, леди Харриет, не то, что намеревался. Я неожиданно узнал, что мне как можно скорее придется покинуть Лондон. Прошу меня извинить, но я ухожу.

– Вы уезжаете? Куда?

– По делам.

– Это так важно?

– К сожалению, помимо политических последствий, решение принца повлияет и на мои дела. Боюсь... боюсь, мне придется ими заняться.

Они долго смотрели друг на друга.

– В таком случае, – холодно сказала леди Харриет, – мне придется вернуться к невестке в соседний зал без провожатого. Доброй ночи, сэр Джордж.

– Доброй ночи, леди Харриет. Быть может...

Она улыбнулась. Джордж склонился над ее рукой. Его собственная рука была горячей и дрожала, но потрясла его не любовь к женщине.

Он развернулся и стал бесцеремонно протискиваться к двери.

Часть вторая

Глава первая

I

Джереми Полдарк был приятным молодым человеком, выросшим в уюте семейного очага, где под будничными заботами скрывались глубокие чувства, а ссоры почти всегда заканчивались смехом. И вследствие этого, какие бы глубокие эмоции ни таились в нем, у них пока не было повода проявиться. Хотя Джереми был зачат в тот период, когда его отец ожидал суда и возможной казни, а рожден, когда родители жили на грани нищеты, похоже, он не унаследовал ни мрачного пессимизма Росса, ни порывистого жизнелюбия Демельзы. Пожалуй, он больше всех в семье обладал подлинно кельтским хладнокровием.

Лишь одно выводило его из себя – жестокость или дурное обращение с животными. И лишь одно, помимо таланта к рисованию, глубоко его интересовало.

Интерес возник, когда ему было всего десять с половиной лет. Это случилось утром двадцать восьмого декабря 1801 года, он скакал рядом с отцом на новом пони, подаренном на Рождество, в гости к лорду Данстанвиллю в Техиди. Отец был совладельцем банка Корнуолла, главным акционером которого являлся лорд Данстанвилль, а в число партнеров входили также мистер Стакхауз, мистер Харрис Паско и мистер Дейвис Гидди.

Джереми впервые отправился так далеко вместе с отцом и очень собой гордился. Он был в костюме для верховой езды из коричневого вельвета, также подаренном на Рождество, и треуголке, закрепленной шнуром под подбородком, чтобы не слетела от порывов ветра. День выдался ясным, только над северо-западным горизонтом наплывали облачка, спешащие в сторону Франции. Когда мужчины удалились в гостиную для беседы, леди Данстанвилль, ее дочь Франсис и мистер Гидди, прибывший не по делам банка, вышли вместе с Джереми на террасу, болтая, смеясь и выжидающе посматривая на длинную подъездную дорожку, ведущую к воротам. Франсис Бассет, доброжелательная девушка девятнадцати лет с заурядной внешностью, объяснила юному гостю, чего все так ждут.

Молодой инженер с одной из Камборнских шахт по фамилии Тревитик, занимающийся разработкой удивительного механизма под названием «двигатель высокого давления», поставил штуковину, предназначенную для откачки воды с шахт, на колеса и заявил, что она поедет.

Многие были настроены скептически. Люди знали лишь одну тягловую силу – животных с четырьмя ногами, чьи копыта время от времени цокали по дорогам. Но даже если неуклюжее сооружение Тревитика сможет привести колеса в движение, сами колеса вряд ли будут иметь достаточное сцепление с дорогой, чтобы сдвинуть с места экипаж. Колеса наверняка будут лишь прокручиваться. В любом случае, сомнительно, что они даже начнут вращаться.

Однако оживленная компания, в которой оказался Джереми, явно верила в изобретателя больше, чем остальная публика, поскольку мистер Гидди сам поощрял молодого инженера, а леди Данстанвилль присутствовала и даже поддувала воздух мехами, когда очередная модель сумела проехать по комнате.

И теперь они ждали на террасе, потому что мистер Тревитик обещал в тот день запустить свою машину и проехать три мили от Камборна до Техиди, где его поприветствуют и по достоинству оценят механизм мистер Гидди и леди Данстанвилль.

Время шло, но машина так и не появилась, и все пришли к печальному выводу, что между моделью высотой в восемнадцать дюймов и настоящим экипажем десяти футов высотой существует громадная разница и наверняка произошла ошибка в расчетах. Когда лорд Данстанвилль и капитан Полдарк присоединились к остальным, машина так и не появилась, и все сочли, что попытка, какой бы ценной она ни была, не увенчалась успехом. Капитана Полдарка пригласили к обеду, но он отказался, сославшись на то, что дома его ждет жена. Он с улыбкой похлопал Джереми по плечу, и после бокала канарского они сели на лошадей и поехали к воротам.

Отдохнувший пони Джереми бежал резво, и хотя мальчик пытался пересказать отцу недавний разговор на террасе, время от времени они оказывались на приличном расстоянии. Они отъехали от ворот почти на милю, когда Джереми увидел то, чего никогда не сможет забыть.

По ухабистой дороге навстречу ползло нечто, похожее на саранчу на колесах, с высоко задранным хоботком впереди, выпускающим клубы густого дыма. Оно двигалось на четырех колесах, но в теле чудовища крутилось множество мелких колесиков: одни зубчатые, а другие гладкие. Оно звенело, скрежетало и кашляло, каждый сустав помимо хоботка тоже выпускал то белый пар, то черный дым. Но пожалуй, самое удивительное заключалось в том, что за механизм цеплялись, невзирая на жару и опасность, около десятка грязных и громко вопящих мужчин, а еще пара десятков бежала вслед, улюлюкая.

Стоял такой невообразимый шум, что Россу пришлось спешиться и взять лошадей под уздцы, пока процессия не проедет мимо. Многие махали ему руками, включая высокого и грузного изобретателя и его компаньона Эндрю Вивиана. Джереми в благоговейном страхе стиснул бока пони ногами. Он не мог и представить нечто подобное. Это была дверь в новый мир.

Полдарки как раз поравнялись с таверной и сели там, чтобы понаблюдать за поступью клацающего и дымящего чудовища. Едва доехав до таверны, машина резко остановилась, все попрыгали вниз и вошли в зал. Через несколько минут все были внутри, а на дороге одиноко дымилась и пыхтела удивительная машина.

Росс похлопал лошадь по морде.

– Так у них все-таки получилось. Блестящий результат. А теперь поедем-ка домой.

– Но папа, мы могли бы вернуться и посмотреть...

– Мы это еще увидим. Если всё прошло успешно, можешь быть в этом уверен.

По дороге домой они заметили несколько тучек, отмечающих перемену погоды зимнего дня. Но больше той машины они не видели – надо полагать, веселящаяся толпа обнаружила в таверне отличного жареного гуся и превосходный эль и решила перекусить, прежде чем отправиться в Техиди. Но никто не догадался потушить огонь под котлом, вода испарилась, котел раскалился, и деревянные части машины воспламенились. Тогда кто-то заколотил в дверь таверны, вся компания высыпала наружу и увидела, как чудесный механизм исчезает в огне, оставив после себя лишь груду искореженного металла, покоробившиеся колеса и кучку дымящихся угольков.

II

Росс не захотел останавливаться еще и потому, что у него были слегка натянутые отношения с Тревитиком. В двадцать один год тот вместе с другим молодым инженером по фамилии Булл установил на Уил-Грейс насос, но все эти годы толком не присматривал за своим детищем, и когда молодые инженеры разошлись, Росс предпочел иметь дело с более надежным. Тревитику это не понравилось, что он и высказал совершенно недвусмысленно. После смерти Булла Росс обходился помощью Хеншоу и других соседей. Росс не таил на Тревитика обиду, но поскольку они ни разу с тех пор не встречались, постеснялся вдруг спрыгнуть с лошади и броситься поздравлять с новым достижением.

Другое дело Джереми – он целыми днями не мог думать ни о чем другом. Для него эта странная машина была не просто мешаниной болтов, гаек, цилиндров, поршней и конденсаторов, она была живым существом, таким же как лошадь или человек. Она была личностью, обладала собственным сложным характером и заслуживала почтенного имени. Чтобы запустить ее, нужно развести огонь в ее чреве и подбросить угля, тогда она начнет шипеть и плеваться, а все ее мудреные части придут в движение – свершится чудо зарождения жизни. Это подтверждало само то, как машина двигалась, слегка раскачиваясь из стороны в сторону, как будто при ходьбе, и выпускала отовсюду пар, словно пот или дыхание дракона, пробирающегося по полям.

Всё это казалось ему фантастическим видением.

Джереми жадно изучал «Шербурн меркьюри» в поисках заметки о своем герое, но теперь Тревитик чаще бывал за пределами Корнуолла, и в конце концов новости о том, что изобретатель нашел применение своей игрушке, пришли из Уэльса, где он сконструировал локомотив, бегущий по рельсам. Более известный инженер Джеймс Уатт, которому было уже около семидесяти, предрекал катастрофу, поскольку сам он использовал паровые машины с давлением в котле два или три фунта на квадратный дюйм выше атмосферного, а Тревитик поднял давление в котле до шестидесяти и поговаривал о ста. Рано или поздно котел взорвется, предсказывал Уатт, и унесет много жизней. Чтобы это понять, достаточно приварить крышку котла с водой и поставить его на огонь. Одних только клапанов для выпуска пара недостаточно.

Лишь семь лет спустя, во время первого своего визита в Лондон вместе с родителями, Джереми встретился с инженером. К этому времени Тревитик, не довольствуясь тем, что в 1803 году прогнал одну из своих пыхтящих и клацающих машин по лондонским улицам, вместе с друзьями купил поле на севере Лондона, между Верхней Говер-стрит и бедфордскими огородами, огородил его забором и проложил круговую железную дорогу, а позже стал рекламировать новую машину, прозванную «Поймай, кто сможет», и брал с любопытных плату за поездку в раскачивающемся вагоне. Этот аттракцион был попыткой привлечь внимание и интерес публики.

В то время Росс был сильно занят подготовкой одного из своих редких выступлений в парламенте – по поводу реформы Палаты общин, но Джереми так напирал, что он согласился посетить это зрелище. Демельзу всегда приводили в восторг новинки, и она не меньше Джереми горела желанием пойти. Они провели там всё утро, катаясь на скорости почти двенадцать миль в час. Тревитик лично занимался посетителями и с бесконечным терпением объяснил семнадцатилетнему юноше принципы работы механизма.

К этому времени, однако, произошло несколько смертельных несчастных случаев, как и предсказывал Уатт. Одна машина взорвалась и развалилась на кусочки в Гринвиче, унеся жизни четырех человек и покалечив еще нескольких. В то утро, когда они посетили аттракцион, там было всего с десяток человек и только еще двое отважились на поездку. По пути домой Росс сказал:

– Это замечательное изобретение, но я бы не хотел, чтобы в его испытании принял участие мой брат или сын.

– Мистер Тревитик сказал, что теперь все котлы оснащены двумя выпускными клапанами вместо одного, – ответил Джереми.

– Даже не знаю, хочу ли я, чтобы из этого что-нибудь вышло, – сказала Демельза. – Думаю, я скакала верхом и быстрее, но чувствовала себя совсем по-другому. На лошади не боишься свалиться под колеса!

– Мистер Тревитик говорит, что из-за войны не хватает лошадей, – заметил Джереми. – Он считает, что паровой экипаж ждет большое будущее.

– Возможно, – согласился Росс. – Но не думаю, что время уже настало. Людям это не нужно.

Джереми вздохнул. Даже его отец, такой умный и безупречный человек, не видит фантастический потенциал нового изобретения. И Джереми снова, хотя теперь он стал намного старше, ощутил странную убежденность, что в сердце этого пыхтящего чудовища таится жизнь, как в сказке. Это не просто сконструированная человеком машина. Человек создал нечто новое, не просто плод своего каприза, а личность. И не найти двух одинаковых.

Он гадал, относится ли к этому подобным же образом и мистер Тревитик, чувствует ли тот же немой восторг. В любом случае, в ближайшие годы выяснилось, что его отец оказался прав. Несмотря на мощный потенциал нового изобретения, никто не заинтересовался его развитием. Так всё и заглохло. В последний раз Джереми слышал о мистере Тревитике в 1810 году, незадолго до того, как выловил в море Стивена Каррингтона. Изобретатель был болен и в долгах, и подумывал вернуться в Корнуолл.

Но в то время Джереми волновало кое-что другое. Стивен покинул Нампару двадцатого января, но всего лишь переехал к Нэнфанам, живущим неподалеку от церкви Сола, а несколько дней спустя пришел к Джереми с предложением.

Оказалось, как он со стыдом признался, история о том, что он плыл на небольшом торговом судне из Бристоля в Ирландию, неправда. На самом деле он находился на борту приватира, и того потопили французы, но оказавшись в таком доме, где за ним ухаживали такие воспитанные и почтенные леди как мисс и миссис Полдарк, он не решился им признаться. Конечно, в этом нет ничего противозаконного, но он не знал, как на это посмотрят Полдарки. Он уже открыл правду мисс Полдарк, но не миссис Полдарк.

Но это еще не всё. До того как приватира «Бесподобный» потопили, он кое-что захватил. Маленький люггер с несколькими бочками бренди. Капитан Фрейзер не посчитал это достаточной добычей, чтобы вернуться домой, и поэтому они оставили люггер в Треско, на островах Силли, чтобы забрать на обратном пути, присоединив к другим трофеям. А вместо этого они наткнулись на французский военный корабль. Выжил только Стивен, и он хочет забрать люггер. Не поможет ли ему Джереми?

– Хочешь, чтобы я отвез тебя туда? – уточнил Джереми.

– Да. Ты спас мне жизнь на той чудесной гичке. С твоей стороны было бы весьма любезно помочь мне немного разжиться деньжатами.

– У тебя есть документы? Ты сможешь забрать люггер?

– Нет, бумаг у меня нет. За ним присматривают два брата по фамилии Хоскин. Капитан Фрейзер уже имел с ними дело, и я наверняка тоже буду. Просто придется поторговаться.

Они сидели на кровати Джереми в его комнате в Нампаре. Стивен зашел узнать, нет ли новостей от мисс Клоуэнс, но Демельза ушла в Сол. Джереми осматривал во дворе больного теленка. Внезапный град загнал их в дом, и поскольку внизу носились Изабелла-Роуз и Софи Энис, Стивен спросил, не могут ли они перемолвиться словечком наедине.

– Какая команда тебе понадобится, чтобы отвести люггер домой? – спросил Джереми.

– Два человека. Лучше три, но думаю, мы и вдвоем справимся.

– Для «Девушки из Нампары» нужны двое. А это значит, что нам понадобятся четверо, чтобы привести ее обратно.

– Точно. Я подумал, что Пол Келлоу не против присоединиться. И может, еще тот, кто меня выловил – Бен Картер, кажется?

Джереми задумался. Бену Стивен Каррингтон не особо нравился по очевидной причине – тот явно увлекся Клоуэнс, и это оказалось взаимным, если Джереми правильно понял. Какими бы ничтожными ни были надежды Бена на этот счет, он не мог сдержать ревность.

Стивен неправильно понял эти колебания.

– Я хорошо тебе заплачу. Это французский люггер, но его хоть завтра можно продать за пятьдесят фунтов. А еще есть груз.

– Да нет, – махнул рукой Джереми. – Дело не в этом. Я рад тебе помочь... Когда ты хочешь отплыть?

– Чем раньше, тем лучше. Я не могу довериться Хоскинам дольше, чем на три месяца. Ты получишь прибыль – долю от бренди, хорошо? Что думаешь?

– Я думаю, что двое других будут рады что-то получить. Но это может подождать.

– Надеюсь, не слишком долго, – засмеялся Стивен.

Джереми бросил взгляд на отскакивающие от окна градинки, они собирались в углублениях и уже начали таять.

– Придется сказать маме.

– Конечно. Как хочешь. А она может тебе запретить?

– Дело не в том, Стивен. Просто мы не такая семья, чтобы я мог отсутствовать пару ночей и не сказать, где я. В любом случае, против Силли она возражать не будет.

– Твой отец благополучно вернулся домой?

– Да, слава Богу. Мы узнали об этом утром. Мама пошла рассказать друзьям.

– Тогда, может, сейчас удачное время, чтобы ей сообщить.

– Почему? – искренне удивился Джереми.

Стивен снова засмеялся и похлопал его по спине.

– Ты счастливчик. – Когда Джереми повернулся к нему, он продолжил: – С такой-то матерью. С таким домом. Похоже, здесь не бывает ссор и напряжения. Так было всегда?

– Нет... не всегда.

– А когда вернется твой отец, будет именно так?

– Да. О да, несомненно... Тогда мы станем полноценной семьей.

– Но так было не всегда? – настойчиво повторил Стивен.

– Бывали времена, еще в детстве, когда я чувствовал, что разрываюсь от страстей и чувств. Я их не понимал, но они заполняли наш дом. Родители никогда не ругались, Стивен, никогда не кричали друг на друга, как часто бывает в других семьях. Но если они ссорятся, то всегда по важному поводу, и тогда... тогда это действительно важно.

Стивен взял свою шляпу.

– С нетерпением жду встречи с капитаном Полдарком. Но надеюсь, еще до того...

– Скорее всего, еще до того, – ответил Джереми.

III

Тем вечером он рассказал матери.

Она ослепительно улыбнулась.

– И ты хочешь сплавать?

– Похоже на то.

– А что такое приватир, Джереми? Я не вполне уверена.

– Это корабль частного владельца, который во время войны получает... Это вроде называется патентом? В общем, он может нападать на корабли противника, с которым его страна воюет.

– Интересно, что об этом думает твой отец.

– О приватирах?

– Да. И о Стивене. Стивен – такой обольститель... Но я знала, что его рассказ – неправда.

– Каким образом?

– Перед тем как вы его подобрали, две недели не было ни одного шторма.

– Я не запоминаю погоду такой давности. Как тебе это удается? Я едва помню и вчерашнюю.

Демельза налила себе портвейна. После него она становилась не только беззаботной, но и немного легкомысленной.

– Что ж, вот так. Твой отец сообщил, что еще на несколько дней задержится в Лондоне, но как можно скорее вернется. Интересно, он виделся с Клоуэнс? Они не знали, что Росс вернулся, потому что он не остановился, где обычно. Он живет у мистера Каннинга. А миссис Каннинг существует? Надеюсь, они встретились. Я про Клоуэнс и твоего отца. А может, приедут в одной карете. Слава Богу, он в Англии. Тяжело перестать волноваться, невозможно сделать это вот так сразу, как кран закрыть. Я слышала про человека, который выжил в самых ужасных передрягах и подскользнулся на банановой кожуре.

– Мама, – прервал ее Джереми.

– Что, милый?

– А ты послала туда Клоуэнс не потому, что...

– Я не посылала Клоуэнс. Она сама поехала.

– На нее не похоже.

– Да, не похоже. Но люди часто ведут себя непривычным образом. Что вообще значит сохранять верность себе? Никогда не могла понять. Иногда во мне как будто живут три разных человека, и все со своими желаниями. Который из них я? Каков ты внутри, Джереми? Такой же? Я не знаю. Иногда ты тревожишь отца. Есть что-то такое, чем ты хотел бы заниматься в жизни?

– Возможно.

– Правда? И ты можешь это назвать?

– Не совсем. Я не уверен... Мы доставляем тебе хлопоты, мама?

– Совсем немножко. Я немножко обеспокоена. Боже мой, вот что значит иметь семью!.. А что до Клоуэнс, то она вполне может своевольничать. Она взрослеет.

– Мы все взрослеем.

– Увы.

– Почему?

– Что почему?

– Почему увы?

– Думаю, лучше бы все были одного возраста. Как шток-розы. Прежде чем начнут увядать.

– Что ж, благодарю, мама. От твоих комплиментов никуда не скрыться.

В дверях появилась голова миссис Кемп, и огонь на свечах начал выплясывать джигу.

– Изабелла-Роуз ложится спать, мэм. Она хочет пожелать спокойной ночи.

– Прекрасно, миссис Кемп. Благодарю вас. Скажите ей, что я сейчас же поднимусь, миссис Кемп. Может, секунд через сто или около того, примерно.

Миссис Кемп заморгала в ответ на этот поток слов и ушла. Демельза допила портвейн, протянула пальцы к камину и размяла их.

– А мне хочется поиграть на спинете. Очень хочется. Если Белла его окончательно не добила. Знаешь, Джереми, наверное, мне нужен новый. Надо будет попросить твоего отца, когда он приедет.

– Что, новый спинет?

– Нет, рояль. Они гораздо лучше. Музыка может затихать и снова разгораться. А этот старый инструмент, хоть я его и люблю, уже износился.

– Белле это понравится.

– Нужно отучить ее стучать по клавишам. Миссис Кемп вообще не видит у нее музыкального дара... Январь – не время пускаться в плавание, Джереми. Вы не можете подождать, пока не прояснится погода?

– Стивен утверждает, что нет.

– Не нужно так на него полагаться, милый.

– На Стивена? Почему ты так считаешь?

– Просто мне так подумалось. Не обращай внимания.

– Я всегда обращаю внимание на твои слова. В особенности когда ты в подпитии.

– Что ты сказал?

– Прости, мама. Я не хотел. Просто у меня такое чувство, что ты часто бываешь права.

– Что ж... Я пытаюсь не судить слишком скоро в таких вещах. Не вижу ничего хорошего в излишней осторожности. Семь раз отмерь, один отрежь, и тогда не получишь сюрпризов – ни приятных, ни неприятных.

Джереми поправил ногой полено в камине.

– Если Пол с нами, думаю, нужно выйти в море в среду, если позволит погода. Хочу сплавать туда и вернуться до папиного возвращения.

– Если ты должен это сделать, отправляйся сейчас, – сказала Демельза.

– Ура! Мне это подходит.