Текст книги "Штормовая волна (ЛП)"

Автор книги: Уинстон Грэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 31 страниц)

Глава шестнадцатая

I

Росс пришел домой, ведя лошадь в поводу. От потрясения и ужаса его ноги стали ватными, так что он добирался до дома медленно, шаг за шагом, идя рядом с Шериданом, больше полагаясь на его инстинкты.

Он шел через деревню Грамблер, мимо церкви Сола и по вересковой пустоши. В траве шелестел ветер.

Для Росса это был самый знакомый путь в мире, он бегал от одного дома к другому и в детстве, и в юности, ездил верхом и ходил пешком несчетное число раз. Но сегодня его вел Шеридан.

Мимо прошла пара человек, пожелав доброго вечера. Это была корнуольская традиция, не просто вежливость, а часто любопытство – кто идет в темноте. Но сегодня он не отозвался. Его сковал ужас. В армии он достаточно навидался, но это было другое. Как она сгнила заживо, но при этом осталась всё такой же прекрасной, от этого образа ему уже не избавиться никогда. Вот к чему привела любовь. Вот какой стала красота. Всё пожрут черви. Боже правый!

Росс содрогнулся и сплюнул. В его желудке гнездилась тошнота, как гангрена, которая ее убила.

Он подошел к молельному дому около Уил-Мейден. Там горел свет. Наверное, это Сэм. Может быть, несколько преданных членов общины молятся и слушают, как он читает. Может быть, стоит войти, встать на колени в уголке, попросить совета и помолиться, чтобы Господь даровал ему смирение.

Что-то шевельнулось в темноте.

– Это ты, Росс?

– Демельза, – отозвался он. – Что ты здесь делаешь?

– Решила прогуляться, посмотреть, не идешь ли ты... Почему ты пешком?

– Мне нужно было немного времени.

– Я знаю, что случилось, – сказала она. – Кэролайн прислала Майнерса с сообщением.

– Хорошо, что ты знаешь.

Они повернули к дому.

– Мне так жаль, – сказала Демельза.

– Давай не будем об этом.

Они спустились вниз по долине. Дома Демельза тут же выгнала детей из гостиной, а Росс сел у камина и выпил бренди. Демельза помогла ему снять сапоги.

– Хочешь побыть один?

– Нет, если ты останешься.

Демельза велела детям не шуметь на кухне, принесла шитье и села с другой стороны камина. Росс пил около часа. Она тоже выпила пару небольших бокалов. Наконец он поднял взгляд.

– Прости, – сказал он.

– Хочешь поужинать?

– Нет. Никакой еды. Но ты поешь. Дети в столовой?

– Не знаю. Я не голодна.

– День сегодня такой темный, – сказал Росс. – Иногда мне кажется, что в декабре бывают такие дни, когда человек приходит в полное уныние. Этот один из них.

– И на то есть причина. А она...

– Я бы предпочел об этом не говорить.

Они посидели так еще около часа. Росс больше не пил, но откинулся на спинку кресла и задремал. Демельза вышла и пожелала спокойной ночи детям, потом отрезала себе кусок хлеба с сыром.

Когда она снова появилась в гостиной, Росс произнес:

– Пожалуй, я пройдусь.

– В такой час?

– Да... Это поможет. Не жди меня.

– Может, мне пойти с тобой?

– Наверное, я уйду очень далеко.

– Только не забудь вернуться.

Когда Росс вышел, вставала ущербная луна, невидимая за облаками, но освещающая путь. Он добрался до пляжа Хендрона и прошелся по нему. Было время отлива. Песок проваливался под его ногами и хрустел, как лед. У ног двигалась его тень, нечеткая, словно призрачная.

Росс прошел по тому же пути, что и страдающий Дрейк несколько месяцев назад, но у Святого источника покинул пляж и взобрался по каменистым ступеням, пока не нашел старую тропу, которой пользовались паломники много веков назад. Он ковылял вверх и вниз, огибая песчаные дюны, а внизу бормотало море. Он миновал Темные утесы, бухту Элленглейз и Хоблина и спустился в долину. Не считая то ли одинокой фермы, то ли жилища цыган, местность была пустынной, здесь гулял ветер и разносил песок, кроме прибрежной травы и редких пучков вереска и дрока ничего не росло. Ни единого деревца. Росс много лет уже не ходил этим путем. Он не помнил даже, чтобы бывал здесь после возвращения из Америки шестнадцать лет назад. Сюда незачем было приходить. Разве что ради того, чтобы сбежать от самого себя.

Пару раз он присел, не столько для отдыха, сколько чтобы поразмышлять. Но стоило начать думать, как он снова вскакивал и шел дальше. Небо постепенно светлело – время от времени показывалась луна – неясная и кривоватая. Силуэты утесов стали более четкими, как высохшие лица стариков. В мелких и темных бухточках застрявшие на скалах водоросли воняли разложением.

Лишь через несколько часов он повернул обратно и начал долгий путь домой. Но теперь нужно было заставить усталое тело взять верх над усталым разумом. Или сосредоточить все мысли на физических усилиях. Наконец он снова вернулся на пляж и ускорил шаг, чтобы успеть до отлива. Когда он огибал утесы у Уил-Лежер, вода плескалась уже выше колен.

Когда Росс увидел Нампару, уже занимался день. Неохотно, словно кто-то отдернул шторы у закутанной в саван комнаты. Заморосил дождь. Росс перебрался через ступени в изгороди в сад и мимо куста сирени зашел в дом. Тихо прошел в гостиную, в надежде согреть у тлеющего в камине огня промокшие в море ноги.

Огонь еще горел, хотя и еле-еле, и когда Росс наклонился к нему, кто-то заворочался в его кресле. Он вздрогнул, а потом разглядел, кто это.

– Я же говорил. Нужно было идти спать.

– Зачем?

Некоторое время они молчали, пока Росс подкладывал в камин уголь и раздувал огонь.

– Ты замерзла? – спросил он.

– Да. А ты?

Он кивнул и пошел открывать шторы. Тусклый свет дня показал, что она не разделась, но накрыла ноги одеялом, а плечи – шалью.

– Давай я приготовлю тебе завтрак.

Росс покачал головой.

– Лучше позавтракай сама.

– Нет-нет. Я не хочу есть. – Она заворочалась в кресле. – Ты промок.

– Неважно. Попозже переоденусь.

Он налил себе бокал бренди, чтобы избавиться от кислого привкуса вчерашнего бренди во рту. Росс предложил бокал Демельзе, но та отказалась.

– Ты бродил всю ночь?

– Да. Кажется, сапоги совсем прохудились.

Он стянул сапоги и снова присел у камина. Демельза наблюдала, как пламя высвечивает его черты. Бренди обжег внутренности. Росс поморщился и вздрогнул.

– Ты спала?

– Немного.

– Но ждала.

– Ждала.

Росс опустился в другое кресло.

– А знаешь, это же конец века. Это кажется... таким своевременным. Через несколько недель начнется девятнадцатый век.

– Я знаю.

– И для меня это будет не просто концом столетия, а концом чего-то большего. Концом всей прежней жизни.

– Из-за смерти Элизабет?

Он вздрогнул от этого слова.

– Не только. Но и из-за этого, естественно.

– Теперь ты хочешь об этом поговорить?

– Нет, если ты не возражаешь.

Они замолчали.

– Что ж, Росс, конец века еще не означает конец жизни.

– Ох... Просто сейчас я в глубочайшем унынии. Через пару месяцев всё будет выглядеть по-другому. Я постепенно приду в себя.

– Нет нужды спешить.

Росс помешал угли, и комнату наполнило облако дыма.

– Пойди поспи, пока не проснулись дети, – сказала Демельза.

– Нет. Я хочу с тобой поговорить. О чем я размышлял. Не так давно ты потеряла человека, которого... ты любила. Это очень глубоко ранит.

– Да, – ответила она. – Очень глубоко.

– Но всё же... – Росс потянулся за бренди, но поставил бокал на каминную полку, так и не глотнув. – Хотя когда-то я любил Элизабет, сегодня меня глубоко ранила лишь память об этой любви. То ли в этом, то ли следующем месяце мне исполнится сорок. Так что есть нужда спешить. Из-за памяти... и страха... страха потерять любовь, ведь эта потеря ранит слишком глубоко.

– Не вполне понимаю, о чем ты.

– Что ж, в каком-то смысле мое горе эгоистично. Пожалуй, именно это проповедует Сэм. Не подавив самолюбие, ничего хорошего не достигнешь.

– И чего же ты хочешь?

– Дело не в желании, а в том, что я должен сделать.

– Самолюбие... – сказала Демельза. – между самолюбием и эгоизмом нет разницы? Есть ли разница между тем, чтобы ценить всё хорошее в жизни и использовать это хорошее для собственного блага? Мне кажется, что нет.

Росс посмотрел на Демельзу. Ее темные волосы небрежно рассыпались по плечам и ярко-желтой шали, руки постоянно находились в движении, грудь вздымалась и опускалась, глаза лучились живым умом.

– От увиденного вчера вечером у меня заболела душа – от всей потерянной красоты и изящества Элизабет. Но самое главное – это вселило страх.

– Страх, Росс? Чего ты боишься?

– Потерять тебя.

– Это маловероятно.

– Я не имею в виду другого мужчину, хотя и в этом нет ничего хорошего. Я говорю о физической потере, я боюсь потерять тебя как личность, как компаньона, с которым я провел рядом всю жизнь.

Демельза растаяла.

– Росс, это невозможно. Разве что ты меня выкинешь вон.

– Дело не в возможности, а в уверенности, – ответил он. – Увидев Элизабет такой... Мы находимся в конце столетия, в конце эры...

– Это просто дата.

– Нет, не просто. Не для нас. Не для всех остальных, но в особенности не для нас. Это... это водораздел. Мы взобрались на него и теперь смотрим вниз.

– Уверена, мы смотрим вперед.

– Вперед и вниз. Ты понимаешь, что придет время, обязательно придет время, когда я уже не услышу твой голос или ты мой? Вероятно, это звучит сентиментально, но для меня эта мысль невыносима, чудовищна...

Демельза внезапно поднялась с кресла, встала на колени перед камином и стала раздувать пламя мехами. Лишь бы скрыть слезы, повисшие на кончиках ресниц. Она поняла, что Росс добрался до самых темных уголков души и пробирается сквозь глубокие воды, и лишь она может протянуть ему руку.

– Росс, ты не должен бояться. Это не в твоем характере. Не похоже на тебя.

– Может, характер меняется, когда человек стареет.

– Не должен.

Росс посмотрел на нее.

– А ты никогда не боишься?

– Боюсь. О да. Может быть, каждую секунду, если начну об этом думать. Но если об этом думать, то невозможно жить. Ты здесь. Дети наверху. Вот и всё, что сейчас имеет значение. В моих жилах течет кровь. И в твоих. Наши сердца бьются. Глаза видят. Уши слышат. Мы чувствуем запахи и разговариваем.

Она повернулась и присела перед ним на ковре, а Росс обнял ее, уставившись в пространство.

– И мы вместе, – сказала Демельза. – Разве не это самое главное?

– Даже если будет как в Лондоне?

– Такое больше не повторится.

– Да. Такое больше не должно повториться.

– Конечно же, когда-нибудь всему придет конец, – сказала она. – Разумеется. Всегда так было с начала времен. И об этом – как ты сказал? – невыносимо думать. Невыносимо! Так значит и не нужно об этом думать. Забудь об этом. Потому что об этом определенно стоит забыть. Не нужно бояться неизбежного. Мы знаем лишь одно, Росс, мы живы! Мы здесь. Прошлое осталось в прошлом. А будущего еще нет. Оно настанет завтра! Есть только сегодняшний день, это мгновение. И сейчас, в это мгновение, мы живы и вместе. Чего же еще желать? Больше и нечего.

Понравилась книга? Поблагодарите переводчиков:

Яндекс Деньги

410011291967296

WebMoney

рубли – R142755149665

доллары – Z309821822002

евро – E103339877377

Группа переводчиков «Исторический роман»

Книги, фильмы и сериалы

https://vk.com/translators_historicalnovel