Текст книги "Вся ночь — полет"

Автор книги: Уинифред Леннокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Что он говорит?

– Он говорит, это дело простое. Мы будем в выигрыше. – Алекс подмигнул Синди, наблюдая, как розовеет ее круглое, обманчиво детское личико. – Ущерб, нанесенный соколом мистеру Алену Ригби, исчисляется не только стоимостью птицы, говорит Барри, но и моральным ущербом, нанесенным Алену. Поскольку птица куплена в качестве племенной, то может быть подсчитана упущенная выгода от вероятного потомства.

– Я могу примерно подсчитать, – заторопилась Синди, увлеченная и обрадованная возможной легкой победой.

– Не трудись, у Барри есть нормативы, он не впервые ведет такие дела. Есть еще вариант. Барри, кстати, считает, что этот может оказаться еще более выгодным.

– Какой? – Синди нетерпеливо пригладила волосы – кудряшки стояли дыбом, они тоже никак не могли успокоиться.

– Если владелец сокола, этот самый Эдвин Ньюбери, отдаст его мистеру Алену Ригби в качестве компенсации.

– Ты шутишь? – Синди нахмурилась. – Что мы с ним будем делать?

– Барри сказал, что цена этого сокола… знаешь что, ты лучше сядь, а то я боюсь за тебя.

– А что со мной может случиться?

Синди сощурилась, чувствуя, как внутри загорелось, она поёрзала, усаживаясь верхом на стул. Белые полотняные брюки натянулись на ягодицах, она заметила ухмылку Алекса.

– Падение, дорогуша. Вот что.

Алекс повернулся к ней и положил ногу на ногу, предупредив себя, что на этот раз дело прежде всего. К тому же до приезда Алена осталось только два дня. Брат звонил от матери, чтобы узнать о делах, но на самом деле хотел похвастаться, как ему повезло. Он взял двух белолобых казарок на охоте с Полом и матерью. Да и это еще не вся причина, братец хотел подтвердить в очередной раз, что новый муж матери принимает его, Алена, всерьез, не так, как Алекса.

Черт с ним, и с ними со всеми, отмахнулся Алекс.

– Мое падение произошло давно, Алекс. Ты тому свидетель.

– Но сейчас я не хочу быть свидетелем.

– Ты хочешь быть участником? – хрипловатым голосом спросила она.

– Слушай, Синди, ты доведешь меня, и я совершу поступок. – Голос Алекса тоже звучал хрипло. Алекс переменил ноги, чтобы унять желание.

– Вот как? Что-то… ужасное?

– Это может показать только будущее, – хмыкнул он.

– Что же это?

– Я предложу тебе выйти за меня замуж. Тогда я буду заниматься с тобой сексом день и ночь. Поняла?

Она замерла и уставилась на него. Лицо побледнело, казалось, вся кровь хлынула в одно единственное место, которое загорелось с такой силой, что Синди пришлось плотно стиснуть колени.

– Алекс… но…

– Я знаю, я помню твою теорию жизни с любовником. Я могу вписаться в нее.

– Ты хочешь… ты сможешь жить… на расстоянии?

– Я не буду тебе мешать. Ты завершишь свои честолюбивые планы с собачьими духами, если хочешь. Но я хочу, чтобы ты была моей, Синди Уиллер. Ты мне подходишь.

Алекс говорил и, кажется, не мог остановиться. Он сам поражался, откуда у него столько слов. Да каких! Никогда ничего подобного он не говорил женщинам. И вот – на тебе. И кому? Он удивлялся – он говорил это давней подружке, с которой они впервые согрешили в лесу за имением. С девочкой, чьи родители держали ветлечебницу на краю Фортуны. Прошло сколько лет? Десять? Двенадцать? Так что же, выходит, он все эти годы копил слова для нее?

– Ты меня потряс, Алекс. – Краски понемногу возвращались на лицо Синди.

– Только сейчас?

– Петушок Алена оказался поистине золотым, – бормотала она.

Алекс засмеялся. Потом тихо спросил:

– Так мне сделать тебе предложение? Или подождать?

– Подождать? Чего ждать, Алекс? По-моему, мы и так слишком долго ждали.

– Так ты… согласна?

– Он еще спрашивает! Я думала, что бы такое сделать, какое зелье изобрести…

– Ты уже изобрела и опоила меня.

– Чем же?

– Собачьими духами, вот чем. В прошлый раз чего ты мне такого налила, что я накинулся на тебя, как оголодавший волк?

– Как и я на тебя. – Синди улыбнулась. – Да, я согласна. Я… я даже могу отказаться от славы создателя собачьих духов.

– Какова жертва! – Алекс отдувался, как штангист, одолевший объявленный вес.

– Но мы все-таки закончим наше дело. – Синди старалась выровнять дыхание.

– Согласен.

– Поскольку мое очередное падение откладывается, говори, сколько стоит сокол.

– Если его продать арабскому шейху…

– Отпадает, – перебила его Синди.

– Понял. – Алекс кивнул. – Поддерживаю. Тогда, если его продать в аэропорт для охраны неба…

– Подходит. Благородно. Особенно сейчас. Стало быть, дорого.

– Барри уже подготовил бумагу, мне принесут ее с минуты на минуту.

– Я отправлю ее сама. – Синди вскочила. – Вернусь через восемнадцать минут.

– Засекаю время.

Синди бежала к себе в офис так, как бегала в детстве, когда нужно было что-то записать в своем дневнике.

Сейчас она бежала за тем же самым. Она хранила в ящике письменного стола тетрадь под замком, куда должна была записать две короткие фразы: «Это произошло! Это свершилось!»

Да, выйти замуж за Алекса Ригби – это покруче, чем родить собачьи духи.

Глава двадцать первая

Какой вы, мистер Ригби?

Шейла держала в руках бумагу, вынутую из конверта, и видела, как дрожит плотный лист. Волосы упали на глаза, мешая читать. Впрочем, какой смысл читать снова? Она могла наизусть, до запятой, воспроизвести в памяти этот текст.

Она отвела прядь волос за ухо и почувствовала странное освобождение. Как будто поле зрения расширилось и позволило ей увидеть четко и ясно то, что мерещилось.

Ты хочешь поехать и убить этого Алена Ригби? – спросила она себя. Ты готова поджечь его птичий гарем? Она теперь знала, что за хозяйство у этого Ригби. Еще раньше, когда приезжала к дяде на ранчо, Шейла слышала о том, как разворачивается семейство. Ригби Ален, вероятно, из молодых, один из сыновей.

Интересно, каков он, этот Ален Ригби? Ведь он, прежде чем давать задание своему юристу, мог просто связаться с ней.

И что? Ему было бы достаточно твоих объяснений, мол, Сокол Эдвин не думал, что это бесценный петушок, родоначальник нового куриного стада, которое будет нести витаминные яйца? Наверняка полезные для мужского здоровья.

Внезапно Шейла почувствовала, как дрожащие губы сами собой разъезжаются в улыбке. Да, у мистера Ригби наверняка проблемы с этим делом. Он боится женщин. Иначе связался бы с ней. Она уже почувствовала, какой интерес вызывает женщина, которая занимается разведением ловчих птиц. Надо сказать, ей нравилось такое внимание.

Шейла вдруг ощутила какое-то странное беспокойство. Новая волна, не связанная с размышлениями о поступке мистера Ригби и его угрозах. Она не могла понять, в чем дело.

Она заложила за ухо волосы, хотя они и не мешали ей смотреть на лист бумаги. Но… Вот оно. Вот оно! Нашла! Шейла шумно втянула воздух и почувствовала, как уголки губ разъезжаются в разные стороны.

Он жив, ее мальчик. Он жив, потому что это письмо адресовано Эдвину Ньюбери!

Шейла засмеялась. Ригби подал в суд на Эдвина Ньюбери.

Разве это не является доказательством того, что жизнь сына продолжается в том деле, которое он хотел исполнить на земле? Вот о чем надо сказать Норме. Немедленно!

Шейла побежала в дом, кинулась к аппарату и набрала номер.

– Норма! Норма! Ты можешь представить…

Она слушала ответ Нормы и радостно смеялась.

– Ты считаешь, я должна поехать к Ригби и поблагодарить его? Ну конечно, я понимаю. Как человека, который подтвердил наш с тобой успех? Я горю нетерпением с ним встретиться. Конечно, я буду в лучшем виде.

Шейла сложила письмо и сунула обратно в конверт, а его – в черную кожаную сумочку.

Она открыла шкаф и окинула взглядом ряд вешалок. Вот ее самый стильный костюм из тончайшей бежевой шерсти, который она купила в Париже. Одеваясь, Шейла никак не могла отделаться от мысли о неведомом и суровом мистере Ригби.

Суровом? А может, напротив, болтливом и назойливом, как ее сосед по креслу в самолете, когда она летела в Париж?

Нет, не может быть. Мистер Ригби, этот куриный король, не летает в экономическом классе, он занимает подобающее ему место в салоне бизнес-класса, платит вчетверо больше за то, чтобы дышать одним воздухом с подобными себе.

Она застегнула кожаный ремешок на талии, сунула ноги в черные лодочки на маленьком каблучке и села к зеркалу. Шейла пристально осмотрела свое лицо, заметила новые веснушки на носу – еще бы, столько времени проводить на солнце! Крем с индексом «двадцать» от солнца, который подарила ей Норма, помогал, иначе ее круглые щеки были бы похожи на соколиное яйцо.

А тот мужчина в самолете нахально изучал ее, но она делала вид, что не замечает. Как и то, что его длинные ноги, не вмещаясь в узкое пространство между рядами кресел, то и дело задевали ее голень. Но она говорила себе, что ничего не чувствует, кроме досады. Гм. Шейла провела кисточкой по губам, растушевывая помаду в пределах контура, который уже нарисовала карандашом теплого оранжевого оттенка. В его лице было что-то приятное, тем не менее. Может, дело в улыбке, с которой он задавал свои дурацкие вопросы? А когда понял наконец, что она не расположена к разговорам, принялся рассказывать о себе, что он летит в Париж с одной полудетской целью – оттуда прокатиться по тоннелю в Лондон.

Я не могу его забыть, объясняла себе Шейла, потому что до мельчайших подробностей помню свой полет в Париж, после которого переменилась вся моя жизнь. Вспомнить о Париже невозможно без тех часов, которые прошли в предощущении Парижа и знакомства с мсье Жераром Бертье. Он настаивал отбросить церемонии и называть его просто Жераром. Но Шейле хотелось его называть именно мсье Жерар Бертье, потому что само его имя возвышало все то, что она сделала. Поэтому мог ли не вынырнуть всякий раз при этих воспоминаниях сосед по креслу? Он выныривал, как черт из табакерки.

Шейла осталась довольна своими губами. Потом потянулась к флакончику с туалетной водой. Конечно, это «Бьютифул». Для нее эта марка стала чем-то вроде талисмана. Она подушила за ушами и капнула чуть-чуть на внутреннюю сторону запястья.

Ах! Шейла восхищенно повела носом. А, может, я напрасно так сухо с ним обошлась? Ведь если вдуматься, то он тоже летел исполнить свою мечту. Это мне она показалась сущей глупостью и ребячеством. Впрочем, мою мечту тоже поймет не всякий.

Неважно, одернула себя Шейла. Переживет. Как и все мужчины, он привык, чтобы его слушали, открыв рот. То есть нет, наоборот: он привык к слушателям, которые сидели бы, не открывая рта, и внимали ему. Да и потом, он не в моем вкусе. Так что я все сделала правильно, не стала отвлекаться от статьи по дрессировке молодого сокола, не сцепилась языком с каким-то незнакомцем. Но как он оторопел, когда ему на ухо я прошептала такую глупость: «Я – тайна».

Кстати, она не впервые проделала такой трюк. Работая риэлтером, Шейла насмотрелась на разных людей. Большинство покупателей были мужчины, ей нередко приходилось отбиваться от их назойливого внимания. Она была совсем молоденькой, когда вошла в этот бизнес, и однажды в ответ на особенно настойчивые приставания одного клиента вот так же прошептала ему в самое ухо: «Я – тайна». У Шейлы получилось это с придыханием, а для клиента – оглушительно, он долго крутил головой, не в силах ответить, а она в это время исчезла.

Он не купил дом, который Шейла ему показывала. Впрочем, она с самого начала знала, что он просто «динамит». Есть категория людей, которые замахиваются на дома, которые им не по карману, а потом покупают ровно вдвое дешевле. Но за посмотр, как говорили у них, фирма залог не просит. Вероятно, этот клиент – он был ростом по плечо Шейле и вдвое уже ее в плечах, хотел не только ощутить себя богатым, но и неотразимым красавцем. Конечно, трудно согласиться с известной истиной – радуйся тому, что у тебя есть, и реже думай о том, чего у тебя нет.

Интересно, каков этот мистер Ригби? – снова подумала она. Вот уж кто наверняка не придерживается простой истины насчет сохранения душевного покоя. Он наверняка думает постоянно о том, чего у него нет.

Она попросила Питера выяснить, как лучше подъехать к дому Ригби. Из его слов она, ощутив холодок в груди, поняла, что они с Соколом Эдвином охотились как раз в его небе…

Шейла откинулась в кресле и не мигая уставилась в окно. Бескрайнее небо, как и земля, которая расстилалась перед ней, сегодня казались ей равнодушно-спокойными. На небе ни облачка, на небе ни единой птицы. Птицы. Шейла усмехнулась. С тех пор, как она занялась птицами, она высматривала в небе только их.

Еще не так давно, в Сан-Франциско, она ночами смотрела на звезды, желая унять нарастающее раздражение. Они отвлекали ее своим светом, мерцанием, она даже не пыталась вспомнить названия созвездий – нельзя вспомнить то, чего никогда не знала.

Но именно в такие минуты мир казался ей единым, неразрывным, она воспринимала себя частицей этого мира, и ей становилось не так одиноко.

Боба никогда не было рядом, но Шейла пыталась себя успокоить, что он под теми же самыми звездами, что и она. Неважно, что он смотрит не на них, а на экран компьютера, машины, которая пытается повторить космический мир, кем созданный – Господом или еще кем-то – неважно. Но мысли о Бобе занимали Шейлу в самом начале их брака, потом ее сердце стало глухо к его имени. Да и он, понимала она, не видит ее даже на своем мысленном экране. Не помнит о ней.

Шейла вздохнула, покрутила головой, пышные волосы заплясали, как уши у крупного красного сеттера, с которым когда-то в этих местах охотился на птиц ее дядя. Он никого из домашних не подпускал к собаке, объясняя, что это охотничий инструмент, который нельзя трогать. Ведь никто не претендует на то, чтобы погладить его ружья, которые стоят в глубоком высоком сейфе с кодовым замком? Сеттер – это только его, и больше ничья собака. Надо сказать, пес вел себя гордо и надменно, словно понимал, насколько он дорогая мужская игрушка. Только издали Шейла могла наблюдать, как пес и ее дядя удаляются в сторону болота в миле от дома.

Шейла взглянула в окно, отлично понимая, что ни силуэта дяди, ни силуэта собаки не увидит. Только пустота, на мили, на многие мили вперед.

Пустота? – с усмешкой переспросила она себя. Да, но через два десятка миль с лишним живет на своем ранчо мистер Ригби. Тот самый, который сейчас пребывает в ярости из-за потери своего петуха.

Она засмеялась и встала с кресла. Что ж, она готова поехать к этому мистеру Ригби.

Глава двадцать вторая

Знакомая незнакомка

Синий «форд» Шейлы Ньюбери остановился возле высоких кованых металлических ворот. Золотые петушки венчали столбики. Она уставилась на них – удивительно красивая ковка. Сразу видно, человек, который заказал их для себя, искренне любит птиц.

Двор покрыт ярко-зеленой травой, судя по запаху ее совсем недавно косили. В дальнем углу Шейла заметила то, что называют мавританским лужком. Хотя, если говорить просто, это некошеный угол, заросший дикой травой. Кусты декоративной жимолости, усеянные до сих пор розовыми цветами, росли прямо посреди двора, а не как обычно – вдоль стены. Нестриженые, они росли буйно, и от этого неуемного буйства на душе Шейлы внезапно потеплело. После рафинированного убранства дома Боба Олби и его сада, которым занимался садовник изо дня в день, такая неухоженность грела душу.

Странное дело, но то, что ее управляющий узнал о мистере Ригби, заставляло ожидать иного.

– Шейла, он богат, как Крёз.

– Ох. – Она сразу представила замок, неприступный, с башнями и полным воды рвом вокруг дома.

Конечно, это шутка, но похожие дома Шейла видела не только на фотографиях, приготовленных для клиентов в фирме, где она работала. Она видела их воочию. Странное дело, американцы внезапно полюбили все старинное. Они спят и видят себя в замках наподобие английских. Шейла даже не пыталась объяснять, что таких домов просто не может быть в их стране. И тогда, словно обиженные дети, они уходили к другим риэлтерам, а потом, неудовлетворенные, заказывали выстроить им дома по старинным образцам. Что ж, если есть деньги, почему нет?

– Он давно сделал свои деньги? – спросила Шейла.

– Судя по всему, такие большие – недавно. За последние лет десять. Когда открылся путь на рынки Восточной Европы.

– Понятно, – сказала Шейла. – Могу его себе представить.

Но сейчас, стоя перед домом, она начинала сомневаться – может ли она реально представить мистера Алена Ригби.

Шейла провела рукой по волосам, этот жест всегда помогал ей снять напряжение. Потом толкнула дверь.

В глубине холла она заметила темную фигуру, свет падал из открытой двери так, что разглядеть было трудно. Но, когда Шейла прикрыла дверь за собой, она разглядела, что это мужчина, он стоит к ней спиной. На нем синие длинные шорты и черная футболка с надписью «Мужик».

Губы невольно разъехались. Можно было не писать. И так ясно, кто это. Мускулистая спина бугрилась под майкой. Он возился с чем-то возле стола и бросил, не оборачиваясь:

– Привет.

– Здравствуйте, мистер Ригби. Я пришла поблагодарить вас.

Он резко обернулся. В руке у него желтел пушистый комочек. Шейла уставилась на него. Комочек запищал. Она перевела взгляд на мужчину, который смотрел на нее, крепко стискивая нежную шейку цыпленка.

– Вы задушите его! – кинулась к нему Шейла.

Он разжал руку и громко расхохотался.

– Ну вы точь-в-точь как моя мама. Она вот так же ястребом кидалась на меня, стоило мне взять в руки цыпленка.

– Поэтому, мистер Ригби, вы решили открыть куриную ферму и продавать грудки и крылышки соотечественникам, а ножки – за границу? – Шейла хотела вложить в свой голос саркастические нотки, но вдруг обнаружила, что голос ее слегка дрожит. А для сарказма нужен уверенный голос.

– Вы хорошо подготовились к встрече, мэм. Если я правильно понимаю, вы имеете отношение к Эдвину Ньюбери.

– Да.

– Но хозяин сокола Эдвин Ньюбери.

– Это неважно, мистер Ригби. Вам придется судиться со мной. – Она вспомнила обещание Нормы дать ей своего адвоката и почувствовала себя еще увереннее.

Мужчина окинул ее внимательным взглядом, он прошелся от роскошных волос до ее больших черных лодочек. Он смотрел на нее так, будто видел впервые. Сердце Шейлы заколотилось.

– Я намерен отсудить сокола. Я слышал, он редких кровей. Я втайне всегда мечтал стать заводчиком ловчих птиц.

– Так что же вам мешало? – спросила Шейла.

– Думаю, моя косность. – Он усмехнулся. – Моя леность. Но я люблю птиц. – Он засмеялся. – А это просто замечательный случай. Пойдемте ко мне, – мужчина указал на открытую дверь, – может быть, договоримся без суда. Вы отдаете мне балобана Эдвина Ньюбери – так ведь зовут владельца сокола, которого вы представляете? Я не ошибаюсь?

Кровь ударила Шейле в голову.

– Сокола зовут Эдвин, – тихо сказала она.

Она заметила, как мужчина дернулся, в его глазах мелькнуло недоумение, но он пожал плечами и продолжил:

– И тогда инцидент исчерпан. Петушок, которого он унес, на самом деле золотой. Но так и быть – меняем золото на серебро.

Шейла слушала и смотрела на него. Она узнала его. Все тот же тяжелый подбородок. Все те же светлые коротко стриженные волосы. Но сейчас в его лице появилось больше суровости. Или, точнее, желчи.

Но он – неужели не помнит ее? Ведь это он в самолете предлагал ей визитную карточку, от которой она отказалась.

Шейла почувствовала, как руки начинают дрожать, а кончики пальцев немеют. Неужели этот тип и впрямь думает, что она отдаст ему Сокола Эдвина?

Она сжала кулаки так сильно, что побелели косточки. Никогда. Второй раз она не отдаст своего Эдвина. Нет такой силы, которая могла бы отнять его.

Шейла пошла прямо на мужчину, от которого исходила угроза. Не-ет, она не позволит разрушить ее мир, восстановленный с таким трудом. Она не позволит ему оставить ее снова один на один со временем и пространством, в котором не будет Эдвина.

Она остановилась на мгновение, не отрывая глаз от надписи на футболке «мужик». Внезапно это грубое, резкое «мужик», а не «мужчина» еще сильнее разозлило ее. Оно словно усиливало угрозу, исходящую от него.

Он хочет лишить ее ежесекундной памяти о сыне.

Шейла чувствовала, как ногти впиваются в ладони. Она разжала пальцы. Она еще не знала, что сейчас сделает. Но руки сами собой поднялись, потяжелели, спина прогнулась, и, казалось, сейчас Шейла взмахнет руками, как Сокол Эдвин крыльями, и ринется на жертву.

Шейла сделала еще шаг, ее руки тянулись к горлу мистера Ригби. Тот потрясенно застыл под гипнотическим взглядом женщины и, сам того не замечая, все сильнее сжимал шейку желтого цыпленка.

Сейчас, сейчас, билось в мозгу Шейлы, я вцеплюсь ему в горло и сожму, как он – шейку цыпленка. Тонкие ножки пуховичка с едва заметными коготками беспомощно дергались.

Внезапно входная дверь открылась, Шейла быстро оглянулась, но руки не опустила. Она замерла в неловкой позе.

Снова галлюцинации? Не может быть, Норма сказала ей, что с ней все в порядке. Но в таком случае перед ней еще один мистер Ригби.

– Вы?! – воскликнул он, перекидывая через левую руку черную ветровку, которая моталась у Шейлы перед носом в самолете, пока он не засунул ее в багажный ящик над головой. – Вот так сюрприз!

Шейла, медленно опуская руки, осторожно повернулась к тому мистеру Ригби, которого только что собиралась задушить. Он стоял, сложив руки на груди. Цыпленок-пуховичок сидел на столе и хватал открытым клювом воздух. Рядом с ним лежал лист ватмана с карандашным наброском.

– Вы – та сама женщина! – воскликнул вошедший. – Из самолета!

Его большое круглое лицо сияло неподдельной радостью.

Шейла переводила взгляд с одного мужчины на другого. Теперь она видела, что мужчины отличаются друг от друга. Да, они братья, но не близнецы. В лице вошедшего больше тепла, особенно это заметно на фоне брата.

– Меня зовут Ален Ригби. – Он протянул ей руку. – Как вы меня нашли?

В его голосе Шейла слышала искреннюю радость, и она не решилась сказать ему дерзость.

– Я… я нашла вас очень просто. – Она пожала плечами. – Лучше мне вас спросить, как вы меня нашли.

– Я? – Он захохотал. – Вошел в свой дом и нашел. – Он развел руками, ветровка соскользнула на пол, он отбросил ее от себя носком черного ботинка, куртка осела черным пятном на светлом деревянном полу.

Шейла проследила за ней, словно желая убедиться, что ничего плохого не случилось и со знакомой ветровкой, потом перевела взгляд на мужчину, поколебалась секунду-другую, но все же протянула руку навстречу его протянутой руке. Он ее жадно стиснул.

– Я так и думал, у вас крепкая рука, – похвалил он.

– Вы думали?.. – повторила Шейла, не понимая, как толковать все то, что происходит. Она решила выяснить главное. – И, чтобы в этом убедиться, вы решили подать на меня в суд?

– В суд? Я? За что? – Он свел на переносице светлые брови.

Шейла молчала.

Тогда он, не выпуская руку Шейлы, словно опасаясь, что она сейчас исчезнет и ему снова придется сожалеть об этом, повернулся к брату.

– Может быть, ты мне объяснишь, Алекс.

Алекс открыл было рот, но из-за двери высунула голову Синди.

– Я все объясню, Ален.

– О, Синди. Какая неожиданность, – сказал Ален.

– Ты обещал награду за то, что тебе добудут сокола, который убил твоего петушка? Говорил?

– Да, говорил. – Он пожал плечами. – Но это было…

– Сгоряча, хочешь сказать? Но мы с Алексом приняли эти слова всерьез. Твой юрист Барри приготовил официальное письмо к владельцу сокола.

– Так вы… вы его получили?! – осенило Алена Ригби. Он уставился на Шейлу. – Вы приехали, чтобы… О, какая удача! Синди, ты не могла для меня сделать ничего более прекрасного. Сколько ты хотела заработать на мне?

– Не только я…

– Ага, ты, братец, тоже с ней в доле? Ну, говорите быстро, пока я добрый.

Алекс фыркнул и пожал плечами.

– Говорите же, я хочу предстать перед этой женщиной самым лучшим в мире. Я хочу…

Шейла не сводила с него глаз. Ей казалось, это театральный спектакль, но она не в зале, а на сцене. Герой держит ее руку и не выпускает. А кого играет она? Неужели… героиню? Ей захотелось засмеяться.

– Ты знаешь, Ален, – сказала Синди, – ты можешь просто… – она быстро взглянула на Алекса, потом на Алена, – сделать нам, – она подчеркнула последнее слово, – свадебный подарок.

Ален оторопело посмотрел на Синди, потом на брата, который стоял в прежней позе. Потом Ален перевел взгляд на стол, и Шейла заметила, как он улыбнулся. Она проследила за его взглядом и тоже улыбнулась неожиданно для себя. Желтый цыпленок уже пришел в себя и осторожно перебирался на лист с рисунком. Он уже поставил одну ножку, а вторую держал на весу, словно подыскивая место, куда ее опустить. Наконец он решился. Но пережитый страх, видимо, не прошел даром – пуховичок добавил «краски» белому листу.

– Это правда, Алекс?

– Да, Аден. Это правда. Мы с Синди неожиданно поняли, что оба хотим этого уже больше десяти лет.

– О, мой Бо-ог! – простонал Ален. – Но я рад. Очень.

– Правда? – изумилась Синди, которая не ожидала такого легкого объяснения с Аленом.

– Да! Значит, я вам не должен никакой премии. Благодаря мне вы ее уже получили. Понимаете? – продолжал он, не оставляя никому времени для размышлений. – Если бы вы не стали раскручивать дело о похищении петушка вот ее, – он потряс руку Шейлы, – соколом, то вы бы не собрались пожениться. Я думаю, вам стоит поблагодарить эту женщину.

– Ох. – Алекс закатил глаза. – Я вижу, ты хорошо провел время у мамочки. Я слышу ее наставления – жить нужно в соответствии с обстоятельствами.

– Стараюсь, брат мой.

– У тебя классно получается, – похвалила Синди и еще ближе подошла к Алексу.

Он взял ее руку и поднес к губам. Синди порозовела, ее лицо стало темнее топика, который обтягивал ее как вторая кожа. Шейла заметила, что бедро Алекса прижалось к ее бедру, скрытому под белыми полотняными брюками.

– Итак, могу ли я узнать имя вашей благодетельницы? – Ален Ригби в упор посмотрел на Шейлу.

Она выдернула наконец свою руку из его руки.

– Шейла Ньюбери, – представилась она, стараясь говорить как можно спокойнее.

– Вы живете…

– Мое ранчо в двадцати милях с небольшим от вашего имения, мистер Ригби.

– Меня зовут Ален, а его – Алекс. Это я на всякий случай, чтобы вы нас не перепутали.

Она улыбнулась.

– Я запомню… Ален.

– Вы разводите соколов?

– Не только. Ловчих птиц, – пояснила она.

– Значит, вы тоже любите птиц. Замечательно. Интересно. Так не за ними ли вы летели в Париж?

Он вдруг отчетливо вспомнил журнал, которым она отгораживалась от него в самолете. Она читала статью о птицах.

– Да. Я летела за первыми двумя соколами.

– О, если бы я знал… Тогда…

– Но вы как будто летели с совершенно иной целью.

– Да, вы отнесли меня к числу мужчин, которые поступают нелогично. Знали бы вы, как я тогда обрадовался.

– Почему же?

– Потому что я всю жизнь поступаю исключительно логично. Да и тогда я летел за тем петушком и его компаньонками.

– Разве не просто для того, чтобы прокатиться в тоннеле до Лондона? – Шейла удивленно посмотрела на Алена.

Алекс и Синди расхохотались.

– Вот это маскировка, Ален! Никогда бы не подумала, что ты можешь так заморочить голову красивой женщине!

– Но я старался ей понравиться. – Ален пожал плечами.

– Ага, так сильно старался, что даже не сумел узнать ее имя.

– Вы ошибаетесь. Я узнал ее имя. Она мне назвала его на прощание.

Синди ухмыльнулась.

– Конечно, вымышленное.

– Не думаю. Это ее настоящее имя, уверен. – Он медленно повернул голову к Шейле. – Ее зовут Женщина-тайна. Это правда. А сейчас отдайте мне бумагу, которая наверняка при вас.

Шейла кивнула и открыла сумочку. Она протянула конверт, Ален взял его и разорвал на мелкие кусочки, не открывая письмо и не читая его.

– Инцидент исчерпан, – заявил он присутствующим.

Шейла застегнула сумочку и сказала:

– Я рада. – Повернулась и пошла к двери.

Она сбежала по ступенькам вниз, быстрым шагом пересекла двор и подошла к машине. Она села в свой «форд», чувствуя, как ее тело начинает мелко дрожать. Но эта дрожь, понимала она, не от страха потерять Сокола Эдвина. Она дрожала сейчас от страха найти то, что она, сама того не подозревая, искала всю жизнь.

Наконец Шейла повернула ключ зажигания и отъехала от дома Ригби.

Питер ожидал ее возле ворот.

– Ну и как? Туго пришлось?

Шейла вышла из машины, он оценивающе причмокнул.

– Я думаю, против такой красотки никто не посмеет и слова сказать. Моя жена всегда говорила, что хороший костюм делает* женщину такой же независимой, как и счет в банке.

Шейла улыбнулась.

– Все обошлось.

– Видишь, Шейла, какой я мудрый.

Она снова кивнула, у нее не было сил говорить.

– Поставь машину, пожалуйста, а я пойду переоденусь. Сокол Эдвин меня уже заждался.

– Как всегда, – согласился Питер.

– Но я почти не опаздываю к нему.

– Я о другом. Он тебя ждет всегда.

– Ах вот ты о чем.

Шейла направилась к дому. Сейчас она хотела одного – упасть в кресло, в котором сидела перед поездкой к Ригби, и подумать, что произошло.

Может, позвонить Норме? Рассказать? Услышать, что она скажет? Но… разве Норма ей уже не сказала, что Шейла готова к переменам в личной жизни?

Шейла чувствовала, как начинает гореть кровь, она уже обжигает щеки. И Жерар Бертье – он ведь тоже говорил что-то о том человеке, о мужчине, которого ей в своих когтях принесет сокол.

Она засмеялась и упала в глубокое мягкое кресло. Шейла огляделась. Прежняя комната показалась другой, более просторной и светлой. Не плохо было бы, подумала она, переставить старую дядину мебель. Например, шкаф с книгами передвинуть к дальней стене, а на его место…

Она не успела додумать, оглушенная резким гудком машины.

– Кто там еще? – недовольным тоном проговорила она.

Но ее сердце тотчас ответило ей.

Это он.

Шейла не видела, что Ален Ригби едет за ней следом. Но она чувствовала. Она знала точно, что он боится ее потерять.

Знала она это и сейчас. Радовалась ли она такому открытию? Тому, что есть человек, который боится ее потерять? До сих пор она была той, которая всегда боялась кого-то потерять. Не потому ли она и теряла? Всех, одного за другим?

Шейла уже слышала, как по ступенькам поднимается Ален Ригби.

Она повернулась лицом к двери, чувствуя сильное напряжение во всем теле. Сейчас ей предстоит, знала она, дать ответ себе и ему не менее трудный, чем пришлось бы давать в суде, если бы до него дошло дело.

Шейла не закрыла за собой дверь, и Ален, дойдя до порога, остановился. Он открыл рот, собираясь что-то сказать, но Шейла взглянула на него, увидела ветровку, которая по-прежнему была у него в руках, и захохотала.

Она смеялась и чувствовала, как облегчение снисходит на нее, как будто простая, знакомая вещь составляла сущность явившегося к ней мужчины. И ей будет легко говорить с ним.

– Я кажусь вам смешным? – спросил Ален, все еще не переступая порога. – Простите, Шейла, но я хотел убедиться, что вы никуда не пропали. Снова, – подчеркнул он, словно обвиняя ее в том, что тогда она пропала и тем самым огорчила его. Он энергично прошагал от открытой двери до ее кресла. – Я не хочу вас больше терять.