Текст книги "Загадочные кости (ЛП)"

Автор книги: Уильям Риттер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Дженни перевела глаза на свою прозрачную руку.

– Я понимаю, – сказала она тихонько. – Это так внове, когда на тебя смотрят как на равную. Это одна из причин, почему я сказала да, годы тому назад. – Обручальное кольцо призрака, тонкая полоска серебра на тонкой ручке, почти сливалось с её серебристой сущностью. У меня перехватило дыхание, когда она коснулась изящной, металлической полоски. Дженни очень редко рассказывала о годах до смерти. – И как не трудно было бы в это поверить, – сказала она, поднимая взгляд, – у меня тоже есть сожаления.

Я сглотнула.

– Дженни...

На её лице появилось больше радости, и она кротко мне улыбнулась.

– Эбигейл, отпусти их. Жить прошлым оставь нам, призракам, и сосредоточься на том, куда тебе нужно двигаться дальше. Кроме того, Джекаби хорош со всякого рода необъяснимыми вещами, но он совершенно теряется, если нужно иметь дело с чем-то обыденным. Если хочешь впечатлить его, не думай о своих слабостях... подумай о его недостатках. Что же он упустил?

Я пожала плечами.

– Это было довольно простое дело... или вернее простое для него. На всё про всё ушло всего несколько минут. Он заметил существо сразу же... и целый выводок его котят.

– Я думала это рыба.

– А они очень рыбистые котята. Долго рассказывать. Ты же знаешь, Джекаби не из тех, кто приносит домой обычных животных. – Я помолчала. Где-то в закоулках моего сознания дала о себе знать робкая мысль. – Но миссис Бомон как раз считала, что у неё обыкновенное домашнее животное.

– И почему же, Эбигейл, ты такая умная, здесь и сейчас передо мной? – дразня, спросила меня Дженни.

– Не умная... просто любопытствующая, – сказала я. – Джекаби сказал, что они редкие и нездешние. Тогда откуда же взялась миссис Непоседа?

– Ой, да ты только взгляни на себя, вся такая любознательная и сосредоточенная. – Она ласково улыбнулась. – Я начинаю думать, что вы с Джекаби два сапога пара.

Но прежде чем я успела ответить, на входную дверь обрушились три громких удара, и я осталась одна в комнате. Я тихо поблагодарила пространство, где еще секунду назад была Дженни, и пошла открывать нашему посетителю.

Глава четвертая

Подойдя к двери, я выглянула в окно. На обочине улицы стояла крепкая на вид карета, запряжённая двумя мускулистыми жеребцами. В отличие от лоснящихся чёрных экипажей, обычно разъезжающих по городу, эта деревянная повозка больше напоминала нечто среднее между почтовой каретой и дилижансом из моих журналов про Дикий Запад. Она смотрелась удивительно свежо и неуместно на фоне серых зданий делового квартала.

Поэтому я не удивилась, когда открыв дверь, меня поприветствовал Хэнк Хадсон, обладатель окладистой бороды и широкой улыбки.

– Мистер Хадсон! Как замечательно снова вас видеть.

– Ну, можно просто Хэнк, барышня.

– Входите, я скажу Джекаби, что вы пришли.

Я повесила пыльник Хадсона возле двери, и постаралась сделать вид, что совершенно не заметила острого топорика, выглядывающего с одного боку из-за пояса, и длинного охотничьего ножа с другого. По дороге сюда он взял газету у мальчишки-разносчика и помахивал ею, пока я вела его по извилистой прихожей.

– Здесь в Нью Фидлхэме электрические уличные фонари! Невероятно?! Всего за какой-то год... если верить газетам. Этого парня, мэра, точно переизберут. Да они уже готовы его внести на руках на площадь Шелей. Ха! Я ещё помню те времена, когда был только газ!

Я кивнула.

– Комиссар Марлоу обещает протянуть ещё и телефонную связь из окрестных городов.

Хэнк покачал головой от удивления и присвистнул.

– Будь я не ладен. И всё же, никуда не денутся звёзды в небе и почва под ногами. Я рад, что Гадова Долина немного отстала от жизни. Наверное, я и сам чутка отстал от жизни.

Мы дошли до конца коридора, и я вежливо постучала в дверь лаборатории.

– Хочу вас предостеречь, – прошептала я, – мистер Джекаби слегка не в духе...

Дверь резко распахнулась, перед нами стоял Джекаби, держа в руке длинный прут с полурасплавленным металлическим кончиком. Очки в латунной оправе были сдвинуты на лоб, вынуждая и без того непослушные волосы топорщиться непокорными пучками. Он широко улыбнулся и энергично воздел руки вверх, ловя дверную раму, скользящим ударом металлического прута.

– Хадсон! Как вовремя! Входите, входите!

Лаборатория предстала перед нами во всем своем привычном безумном великолепии: со стойками, заполненными мензурками и пробирками с какими-то жидкостями различных оттенков, свистящим медным котлом, трубки от которого тянулись в разные стороны, подобно лапкам паука, и странным манящим ароматом клубники и серы. На всех доступных поверхностях валялись куски толстого стекла и полосок металла. Джекаби убрал одну стенку у террариума и расширил стеклянную коробку, добавив несколько новых стен. В углу помещения стояли ведро и корзина, которые мы принесли сегодня утром. По тихому мяуканью можно было сделать вывод, что они все еще внутри.

Джекаби пересек комнату и погасил синее пламя горелки Бунзена, бросая металлический прут там же.

– Вы собрали больше вольеров для животных, чем я, – сказал он. – Может, вы смогли бы мне помочь построить виварий побольше? Мне определенно пригодится еще одна пара рук для пайки и крепежа.

Мистер Хадсон бросил свою газету на стол и радостно окунулся с головой в новый проект, принявшись осматривать свежеиспеченную конструкцию.

– Вы могли позвать меня, сэр, – сказала я. – Я здесь для того, чтобы помога... я гожусь для куда больших вещей, нежели сортировка документации. Собственно говоря, я подумывала о другой стороне нашего последнего дела.

– Ничего личного, мисс Рук. Просто нам с Хадсоном уже доводилось работать вместе над похожими проектами. Мы все специалисты в своих областях, и загон животных – это его вотчина. Звери, на которых он охотится, в массе своей живы.

Мистер Хадсон оторвался от созерцания аквариума.

– Убивать не очень спортивно, а?!

– Полагаю, мой работодатель имеет в виду охоту за окаменелостями... которая, вообще говоря, сама по себе сложная задача. Добыча палеонтолога уже давно утратила способность убегать, но имеет тенденцию сливаться с ландшафтом и застревать в твердой породе.

– Динозавры, да? Держу пари, вы разволновались так же, как барсук в улье, узнав о том, что в долине нашли, а?!

– Что нашли? Кто-то нашел окаменелости? – спросила я.

Хадсон ткнул пальцем в газету на столе.

– Ага. В Гадовой Долине. Фермер их обнаружил, когда пахал склон. Это место находится всего в миле-двух от моей хижины. Я давно знаком с Хьюго Брисби. Приличное ранчо, но там, похоже, всегда очень плохой урожай. Он вечно на мели. В общем, он нашел кости. Он, поди, до сих пор глаз с них не спускает. Вот, взгляните сами.

Я пролистала газету и нашла нужную мне статью. Все было именно так, как сказал зверолов. Статья, написанная некой Нелли Фуллер, гласила:

Феноменальная находка приводит в упадок ферму .

Гадова Долина известна своим сельским очарованием , но для одной из местных усадеб прошлая неделя вне всяких сомнений прошла под светилом « сенсация ». Встряской для местных жителей , обитателей тихой пасторали , послужили : смерть , кости динозавров и грабеж среди белого дня .

Первой ласточкой была находка массивного доисторического ископаемого в минувшую среду за фермой Брисби , в предгорье . Это открытие немедленно привлекло внимание местных энтузиастов и международных экспертов .

Но раскопки были омрачены печальным и неприятным событием . Во – первых , вчера утром неподалеку от места раскопок была найдена мертвой Мадлен Брисби , 64 лет от роду . Она болела уже несколько недель и , как предполагается , её организм просто не справился . Подозревать кого - то в умышленном убийстве нет повода .

Но за этой трагедией последовала еще одна неприятность . Вернувшись с похорон , муж покойной Хьюго Брисби , 67 лет , обнаружил , что с места археологических изысканий был украден бесценный экспонат . Расследование по факту кражи продолжается .

Брисби состоял в переписке с известным американским палеонтологом Льюисом Лэмбом , с самых ранних стадий раскопок . Лэмб , глава Глэнвилльского университета геологических изысканий , должен прибыть в течение недели на место раскопок .

Одно можно сказать наверняка : несмотря на все утраты Брисби , местная почва в этом сезоне порадовала своего хозяина не только морковкой и капустой .

– Джекаби, прочтите! Вы обязательно должны это увидеть!

Джекаби взял газету и с угрюмым видом несколько мгновений рассматривал её.

– Гмм. А вот это интересно.

– Больше, чем интересно, это потрясающе. То есть... жалко, конечно, бедную женщину... но это определенно наш случай! Грабеж среди белого дня! Похищена бесценная научная реликвия! Как вы думаете, если мы найдем пропавшую кость, это поможет мне стать участницей раскопок, а?

– С чего бы это? – Джекаби оторвал взгляд от газеты. – У вас уже есть работа, Рук; и кто сказал, что я займусь археологическим делом? Вот, не замечаете ничего необычного?

Противоположный газетный лист страницы со статьей был усеян полудюжиной сообщений о местных мелких правонарушениях: вандализм, мелкие кражи и без вести пропавшие.

– Не явившийся на работу профессор? – предположила я. – Наверное, это необычно, когда учитель прогуливает занятия.

– Чепуха! Кордованская обувь. Вот. – Он ткнул пальцем на статью, состоящую из двух предложений.

В статье кратко пояснялось, что злоумышленник три раза на прошлой неделе врывался в сапожную мастерскую.

– Сэр, прошу вас, скажите, что вы пошутили. Здесь говорится, что, по словам, сапожника ничего не было украдено. Случай, конечно, странный, но определенно не требует расследования.

– Вы имеете в виду Кордованщик [1], – поправил меня Джекаби. – Сапожники только чинят обувь. А знаете, кто любит вламываться в сапожные лавки и не брать там ничего?

– Прошу вас, сэр, только не говорите, что эльфы!

– Эльфы!

– Здесь не сказано, что они сшили ему пару прекрасных ботинок... они просто вломились. Наверняка, это какой-то бродяга, который захотел провести ночь в тепле. Это не эльфы.

– Это могли быть эльфы.

– С таким же успехом, это могли быть и слоны – поэтому это не дело! Честно говоря, сэр, как часто выпадает шанс разыскать подлинные окаменелости динозавра?

Хэнк прислонился к углу и наблюдал за нашей перепалкой.

– Я в самом деле не понимаю, Рук, почему вам так интересно искать какие-то старые кости, – сказал Джекаби.

– Так вы же сами сказали, что вы человек науки. Палеонтология – это наука, и очень захватывающая! Вы непременно должны были заинтересоваться, хоть немного!

– Всё что угодно можно изучить с научной точки зрения. Педология [2] может быть и наука, но мне не интересно копаться в грязи. Я предпочитаю посвятить своё время изучению насущных и неотложных дел, и подготовке к потенциальным столкновениям с законом. Какова вероятность того, что я встречусь с динозавром в жизни? Ничтожна. А какова вероятность того, что кто-то вновь вломится в лавку к сапожнику сегодня ночью? – Он потряс газетой у меня перед лицом. – Почти стопроцентная.

Хэнк рассмеялся и хлопнул Джекаби ладонью по плечу.

– Ха! Ты нисколько не изменился, дружище. Ну, доставь ты девочке удовольствие. Чего скажешь, мисс Рук? Я завтра первым делом отправлюсь в Гадстон. У меня дела в городе, но потом я могу вас сопроводить туда и познакомить с Брисби. Это... если твой сварливый начальник отпустит тебя. – Он подтолкнул Джекаби и тот в ответ закатил глаза. С каждой секундой Хэнк Хадсон мне нравился все больше и больше.

– Это даже не обсуждается, – сказал Джекаби. – В последний раз, когда я позволил своему помощнику самому вести расследование, он превратился в водоплавающую птицу. Мне нужен кто-нибудь дома, разбирающийся в цифрах, иначе мне придется всё делать самому.

– Да ты всё равно занялся бы этим делом, не будь её здесь. – Хадсон снова чуть толкнул Джекаби. – У тебя ж глаз наметан, взгляни на девочку. Скажи правду. Неужели она не бросится в омут с головой, когда ей так интересно? При твоей-то работе качество что надо.

Я чувствовала пронзительный взгляд моего работодателя в течение нескольких секунд и с трудом удержалась, чтобы не переступить с ноги на ногу.

– Как бы то ни было, она до сих пор не закончила текущее дело. Собственно говоря, мисс Рук, разве вы только для красного словца упомянули про другой аспект нашего дела?

Я молча прокляла его выборочное внимание.

– Ну да. Точно. Уверена, что это пустяк.

– То есть вы сортируете бумагу лучше, чем лжете. – Джекаби приподнял бровь.

– Просто я подумала, что мы так и не спросили, где миссис Бомон купила эту кошку. Может быть, это нам что-нибудь дало... но скорее всего, это ерунда, ничто.

– О, это может стать всем. – Джекаби сощурился. – Это, безусловно, заслуживает дальнейшего расследования. Утром мы в первую очередь займемся её делами. Сожалею, мисс Рук, но мы просто обязаны закончить должным образом изоляцию Нью Фидлхэма от диких, коварных хищников, прежде чем мчаться навстречу каким-то сухим костям.

Улыбка с лица Хэнка не исчезла, но в глазах появился отблеск сосредоточенности.

– Есть что ты забыл мне рассказать?

Джекаби развернулся к ловцу и хитро улыбнулся:

– А зачем, думаешь, мы строим коробку?

Джекаби редко откровенничал с посторонними людьми о характере своих дел – возможно, именно благодаря привычке общества поднимать его на смех или закидывать чем-нибудь, когда он говорил то, что у него было на уме – но от Хадсона он ничего не утаил, когда рассказывал о хамелеономорфах. Как только зверолов услышал о подобном феномене, глаза его заблестели от возбуждения.

– Подожди-ка... скумбрия, что я поймал для тебя была одной из этих гама-морфов, что ли? Не может быть... поклянись, что не дурачишь меня? Ты же знаешь, как я обожаю такие редкие диковинки!

– Хочешь взглянуть на её котят? – спросил Джекаби.

– Рыба окотилась?

Все три маленьких пушистых комочка уместились на огромной ладони Хэнка, и он очень нежно погладил их по ушкам и пушистым плавникам.

– А можно я себе возьму одного? – Сейчас он напоминал малыша, клянчащего безделицу, чтобы понянчится с ней от души. – Джекаби, ты же меня знаешь... я хорошо о нем позабочусь.

– Боюсь, это исключено, – ответил Джекаби. – Как я уже объяснял мисс Рук, они слишком опасны. Я бы предпочел оставить их всех при себе.

– Вы же их не собираетесь умертвлять, да?

– Нет, этого не будет, я не собираюсь этого делать. Но если ты находишь мысль об умерщвлении очаровательных котят отталкивающей, тогда имей в виду, что именно они в настоящий момент маскируются, чтобы убить впоследствии кого-нибудь.

Хэнк аккуратно посадил выводок обратно в коробку.

– Ну, я не могу сказать, что не разочарован, есть такое. Но я очень ценю, что ты позволил мне взглянуть на них. Нам понадобится большая коробка. В разы больше этой.

– Виварий прослужит им в качестве дома для их текущего состояния не очень долго – в этом суть усилия. Мне бы хотелось устроить их как можно удобнее, но они будут менее опасны, если я сумею заставить их уменьшить свой размер и ввести более разнообразный рацион питания. Водомерки только-только развиваются, и в нашем маленьком водоеме мы, вероятно, увидим больше, чем наша рыбина сможет потребить.

– Водомерки? Это типа какой-то жук, да?

– Именно. Зачастую, их, как мне кажется, называют водными странниками или фигуристами.

– Мошками [3]? Ты хочешь превратить этих милейших котят в мошек?

– Они не котята, и да. Предоставленная им небольшая, легко контролируемая форма позволит мне упростить их содержание, а это в свою очередь, позволит им прожить свои жизни без полного истребления кошачьей популяции в городе.

Хэнк, похоже, немного расстроился, но кивнул.

– Наверное, ты прав. Хотя, чего скрывать, жалко. Я бы назвал своего Грошик. – Он последний раз почесал котенка между ушами и повернулся к большому стеклянному кубу. Я перехватила руку Джекаби, прежде чем он успел запустить горелку и вновь заняться пайкой.

– Сэр, я очень надеюсь, что вы передумаете по поводу Гадовой Долины, – сказала я. – Вы же знаете, из меня вышел бы превосходный палеонтолог.

– Ну разумеется. Не несите чушь. Впрочем, из вас вышла бы прекрасная посудомойка и дворничиха – это не изменит того факта, что у вас здесь есть работа поважнее. Вы, мисс Рук, важны. То, что мы делаем – важно. Вы можете страстно стремиться поскорее забыть об этом деле, но нравится вам или нет, вы сделали очень важное наблюдение. Демографические данные поля трансмутации криптозоологии в лучшем случае размыты, но хамелеономорфия – редкость. Большая редкость. Если говорить терминами статистики: очень подозрительно, что наши дороги с миссис Непоседой пересеклись. Утром мы поговорим с миссис Бомон, – объявил Джекаби. – И поставим на этом точку.

Да, мы, разумеется, увидимся с миссис Бомон утром (здесь Джекаби был прав), но никакой точки поставлено не было. Тогда еще никто из нас не знал, что мы были только вначале чего-то гораздо, гораздо большего.

Глава пятая

Следующим утром я рано встала, оделась и спустилась по винтовой лестнице. Джекаби был чем-то занятым в лаборатории. Солнечный свет проникал через бесчисленные стеклянные трубочки и бутылочки, выставленные вдоль подоконника, омывая комнату теплыми тонами. Котята кувыркались в своем законченном вольере в углу, совершенно не обращая внимания на ограниченность пространства. Поверх своего привычного одеяния на Джекаби был надет кожаный фартук, в котором он напоминал кузнеца. Он исследовал неровную поверхность массивного диска янтарного стекла чуть большего диаметра, чем обеденная тарелка. Стеклянная поверхность тарелки отражалась на лице моего работодателя золотыми волнами.

– Доброе утро, сэр, – сказала я. – Хорошо спали?

– Не особо. Возьмите себе фруктов. Апельсины, кажется, свежие. – Он с глухим стуком опустил тяжелое стекло на стол, и сделал неопределенный жест рукой в сторону котла. Котел постоянно наполнялся едой, благодаря каким-то невероятным чарам. Правда фрукты в котле появлялись не всегда свежие, и тем не менее это все равно было удивительно.

Я выбрала себе апельсин сверху и села, чтобы получше рассмотреть стекло на столе. Немного приподняв шероховатый кусок, я разглядела нечто вроде тонкой ручки.

– Я бы предложил вам сок, но недооценил эффективность своего катализирующего вещества этим утром, – сказал Джекаби.

– Что-что? – не поняла я.

– Завтрак учёного. Вещества в термохимических реакциях оказались интенсивнее, чем я ожидал. – Он постучал кулаком по янтарному стеклу. – Дженни была не в восторге, увидев, что сталось с её кувшином.

– А как вы его распла...

Неожиданно кто-то постучал во входную дверь, когда Джекаби стягивал с себя фартук.

– Кто бы это мог быть в такой ранний час? – спросил он, выходя в коридор. Я бросила свой апельсин и последовала за ним.

На крыльце стоял человек в синей форменной шинели, в той самой, в которой я увидела его в первый раз – но вместо двух серебристых полосок на лацкане теперь красовались орел и значок, сообщающий, что перед вами комиссар полиции Нью Фидлхэма.

– Марлоу, – сказала Джекаби.

– Джекаби, – сказал Марлоу.

– Доброе утро, комиссар, – сказала я. – Хорошо выглядите. Как вам новое назначение?

Марлоу вздохнул.

– Я всего лишь исполняющий обязанности комиссара, мисс Рук. И то, это громко сказано. Весь прошлый месяц я только и делал, что продирался через бюрократию и спорил с политиками.

– Ну что ж, здесь нет ни чиновников, ни политиков, – заверила я его. – У Джекаби есть обереги против таких вещей. Соль и шалфей, кажется. Может, зайдете, я поставлю чайник?

Комиссар покачал головой.

– Спасибо, но я пришел по делам полиции.

– Что ж это за дела такие, если требуют личного визита исполняющего обязанности комиссара Нью Фидлхэма? – поинтересовался Джекаби.

– Боюсь, паршивые. Речь пойдет о близком друге мэра. Я так понимаю, вы знакомы с Флоренцией Бомон?

– А в чем дело? – спросил Джекаби. – Можете заверить женщину, что миссис Непоседа и её котята в надежных руках. Хотя будет лучше, если мы сами ей скажем. Мы как раз собираемся вернуться на Кэмпбелл Стрит. Как выяснилось, у нас остались еще невыясненные вопросы к миссис Бомон.

– Да неужели? – проворчал Марлоу. Веки комиссара отяжелели, и я заметила, как он пристально наблюдает за моим работодателем. – Тогда, может, нам позвать медиума... если общение с мертвыми не то, чем бы вы хотели заняться сейчас.

У меня перехватило дыхание.

– На самом деле, мне приходится заниматься этим практически постоянно, – ответил Джекаби, пропустив мимо ушей сказанное Марлоу. – Например, сегодня мне пришлось целое утро выслушивать её причитания по поводу посуды. А ведь я никогда не озадачивался атрибутами спиритизма, если вы о них. Мне не нужно браться с кем-то за руки и смотреть на мерцающие свечи. Я не занимаюсь подобной ерундой.

– Мистер Джекаби, – сказала я.

– Хотя мне когда-то сказали, что я выгляжу довольно привлекательным в галстуке, завязанным на свободный манер.

– Мистер Джекаби! – сказала я. – Это означает, что миссис Бомон... – Я сглотнула.

Марлоу кивнул.

– Мертва.

Джекаби выпрямился, нахмурил брови, мрачная сосредоточенность, наконец, проникла в его темно-серые глаза.

– Убита?

Марлоу кивнул.

Джекаби сделал глубокий вдох.

– Понятно. И ваши источники, очевидно, сообщили вам, что мы вчера были у леди с визитом. И я предполагаю, что вы как всегда, сделали меня первым в вашем списке подозреваемых?

– Не обольщайтесь. Я бы с удовольствием узнал, чем вы занимались там, но горничная сообщила, что видела свою хозяйку живой, когда вы устроили переполох на рыночной улице. – Его слова меня слегка покоробили. – На этот раз я не собираюсь вас арестовывать. Я здесь для того... – Марлоу сделал глубокий вдох и закрыл глаза. – Я здесь для того, чтобы заручиться вашими услугами.

Джекаби приподнял бровь.

– А какая причина смерти у миссис Бомон?

– Я бы сказал, что у причины неестественная природа, – сказал Марлоу. Уголки рта моего работодателя дернулись вверх. Марлоу закатил глаза и кивнул в сторону улицы. – Просто поспешите. Меня возница ждёт. – Он спустился с крыльца, не потрудившись уточнить, пойдем мы следом или нет.

Глава шестая

Наша поездка по утренним улицам была такой же холодной, как тело, ожидавшее нас по её окончанию. Миссис Бомон лежала на спине на персидском ковре с витиеватым рисунком у ножки плюшевого дивана. На первый взгляд могло показаться, что она спит. Я поймала себя на том, что слежу за её грудью в надежде на то, что увижу, как она вздымается и опускается при дыхании. Но время шло, к горлу начала подкатывать тошнота, и мне пришлось отвести взгляд.

– Возможно, будет лучше, если вы подождете на улице, юная леди, – сказал Марлоу.

Я покачала головой.

– Раз уж вы разрешили участвовать в расследовании мистеру Джекаби, значит разрешили и мне, комиссар. – Я собралась с духом, извлекла на свет свой блокнот и начала описывать все, что вижу. Марлоу же обратил всё своё внимание на Джекаби, уже склонившегося над телом.

– Первые впечатления?

Джекаби поднялся над трупом. Его руки порхали над телом, активно будоража воздух.

– В этом доме побывало нечто омерзительное. – Он скривился, потирая между пальцами какие-то невидимые частицы.

– Вы имеете в виду убийцу? – не терпящим возражений голосом, спросил Марлоу.

– Хуже, – сообщил Джекаби. Он шагнул к голове женщины и встал на колени, а затем выхватил лупу из кармана, но вместо того, чтобы посмотреть сквозь неё, он использовал стекло в качестве указки, аккуратно отстранив кружевной воротник от шеи жертвы.

– Мне было интересно, сколько у вас уйдет времени, прежде чем вы обнаружите это. – Марлоу обошел тело и встал напротив Джекаби. – Что будете с этим делать?

Я осторожно придвинулась и заглянула через плечо моего работодателя. На правой стороне шеи женщины, прямо под челюстью, виднелось продолговатое пятно длиной с мой указательный палец. Внутри этого овала был темно-красный кружок – прокол – размером с горошину.

– Как необычно, – задумчиво сказал Джекаби. – Их должно быть два.

– Выходного отверстия нет, – проинформировал его Марлоу. – Это единственная отметина, которую мы нашли на теле. Это не похоже на типичное огнестрельное ранение, но я попросил коронера [4] все равно поискать пулю или её остатки.

– Он ничего не найдет, – сказал Джекаби, не поднимая глаз. – Это не снаряд, а прокол. Нападавший ударил прямо в яремную вену. Причиной смерти наверняка является обескровливание. Отсутствие крови возле тела и лопнувшие капилляры вокруг травмы указывают на высасывание...

– Вампир? – спросила я.

Джекаби убрал лупу обратно в карман пальто.

– Как по мне, мисс Рук, так рана довольно нарочитая, но вывод напрашивается самый очевидный.

Марлоу вздохнул и потер переносицу одной рукой.

– Вы не согласны? – спросил, поднимаясь Джекаби.

– Еще бы я был согласен. Наиболее очевидные выводы: это псих с ножом для колки льда или ревнивый любовник со вскрытым письмом... – Он сделал глубокий вдох. – Но пока и не пахнет самым очевидным выводом, поэтому вы здесь. Итак, значит это ваше первое предположение? Вампир?

– Я не исключаю русского стригоя или китайского джанг ши [5]. В конце концов, это страна эмигрантов. Есть также бесчисленное количество демонов и упырей славящиеся тем, что выпивают кровь своих жертв досуха, но вампиры определенно возглавляют список.

Глаз комиссара дернулся. Мужчина вздохнул.

– Ни одно слово не покинет стен этой комнаты. Я имею в виду, что вы оба будете держаться подальше от прессы. Репортеры продолжают преследовать меня, дабы раздобыть детали нашего последнего дела... только вампира нам в Нью Фидлхэме не хватало. Город все еще не оправился от серии убийств маньяка-недочеловека. Последнее, что нам нужно – это посеять еще и панику в народе.

– Так значит вы привели нас сюда только для того, чтобы мы держали рот на замке? – спросил Джекаби. – Вам хорошо известно, что вы не можете отмахнуться от этого просто потому, что в это не верите.

Марлоу несколько секунд таращился на труп, распластавшийся на ковре.

– Ага, знаю, – проворчал он. – Еще месяц назад я не верил ни в каких редкэпов или вервольфов, но, по-видимому, им откровенно плевать, во что я верю. Думаю, будет справедливо заметить, что на сегодняшний день я куда больше открыт для аксиомы, что мир полон чудовищ.

– Чарли – не вервольф, – высказалась я. – И он не чудовище. – Чарли Кейн был младшим офицером полиции – единственный полицейский, который готов был выслушать нас во время нашего последнего дела. Да он был сверхъестественным созданием что правда, то правда. Он обладает способностью превращаться в огромного хаунда – и все же он был до мозга костей и прежде всего, – джентльменом. Чарли пожертвовал своей тайной, чтобы защитить город, чтобы защитить меня, и чем его вознаградили? Изгнали из города в деревню.

– Тут вы правы. А он толковый офицер, который знает цену свободы действий, что является одной из причин, почему он держал это в секрете. – Марлоу вытащил из кармана тонкий конверт. На нем стоял псевдоним Чарли – Ч. Баркер. Я сразу же узнала его почерк. Я потянулась за конвертом, но Марлоу отдернул его. – Строго конфиденциально.

– Понятно, сэр, – заверила я его. – Ни одно слово не покинет этой комнаты. – Джекаби кивнул и Марлоу отдал конверт.

– «Мадлен Брисби»... – прочитал Джекаби через мое плечо. – Почему мне знакомо это имя?

– Подумать только! Это же женщина из статьи, – сказала я. – Скончавшаяся у места раскопок! Но в статье упоминалось, что нет причин кого-то подозревать. Она болела...

– Не верьте всему, что пишут в газетах. Она была найдена на камнях... ударилась о камни. Хотя никаких переломов костей, никакой крови, то есть ничего, что привело бы к смерти. Местный док решил, что смерть настала в результате перенапряжения. Местный полицейский не согласился.

– Предположу, что этим полицейским был Чарли? – сказала я.

– Сигару для леди?! – сказал Марлоу бесцветным голосом. – Наш парень не потерял свой нюх только потому, что живет за пределами городской черты. Он держал свои подозрения при себе... но сделал набросок для своего отчета. Он на второй странице.

Перелистнув на следующую страницу, я нашла карандашный набросок головы и шеи женщины вместе с заштрихованным овалом ниже линии её подбородка с одним темным пятном внутри.

– Коммандер Белл сказал ему, что это ничего особенного, просто царапины от камней, но Чарли это не убедило. Эскиз к нам в отделение полиции прибыл вчера, поэтому вы представляете мое удивление, когда мои люди принесли мне этим утром точно такой же отчет о миссис Бомон.

Я сложила листок и вернула его комиссару.

– В моем городе гибнут люди, а у меня нет ничего, кроме детских сказочек. Что мне сказать их семьям?! – сказал Марлоу. – Мне нужно знать наверняка, с чем мы имеем дело. Мои люди здесь, в Нью Фидлхэме, начеку, но даже будь у командора Белла силы, он бы все равно понятия не имел, как справляться с чем-то вроде этого, и я даже не уверен, поверит ли он, если мы втянем его в это дело.

– Да, нет ничего ужаснее, чем твердолобый законник. – Джекаби приподнял многозначительно брови, глядя на Марлоу, но комиссар проигнорировал его.

– Чарли посчастливилось, что пресса не узнала его, когда в первый раз они вышли в долину. Он уже сунул свой нос дальше, чем следует. Нам нужен основательный, сдержанный доклад того, кто привык работать вне границ закона.

– Какое совпадение, – сказал Джекаби. – Я как раз подумываю написать подобную цитату на своих визитках. Так вы значит даете нам временное назначение?

– Никакого временного назначения я вам не даю и никуда не посылаю. Долина находится вне моей юрисдикции. Он об этом еще не знает, но у меня есть стойкое ощущение, что ваш старый друг офицер Баркер пришлет вам официальный запрос на консультацию сегодня днем. Однако Белл посчитает, что вы будете заниматься расследованием, связанным с мелкой кражей. Это должно послужить достаточным оправданием для осмотра места преступления. Независимо от того, что совершило это убийство, оно берет начало в Гадовой Долине, и если там остался хотя бы отпечаток ботинка, я хочу, чтобы вы его обнаружили.

Глава седьмая

Когда мрачная атмосфера убийства осталась далеко позади, я задумалась над событиями сегодняшнего утра. При мысли, что по улицам города может бродить еще один маньяк, у меня сердце ушло в пятки. Но с другой стороны, невозможно было и отмахнуться от перспектив, развернувшихся передо мной. Теперь мы можем посетить ту самую долину. Даже если кража была всего лишь предлогом, я получила вожделенную возможность попасть на раскопки. А тот факт, что мы будем работать в тесном сотрудничестве с Чарли Баркером, только добавлял прелести данному предприятию.