Текст книги "Загадочные кости (ЛП)"

Автор книги: Уильям Риттер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

– Да, сэр. Спасибо сэр. – Небо окрасилось насыщенным красным цветом, а затем сменило свой багрянец на фиолетовый и наконец оделось в черноту ночи, когда мы подошли к дому. С неба нам подмигивали звезды, а луна омывала хижину нежным голубым светом. Это был и правда очень красивый закат.

Глава двадцать третья

Спустя несколько часов меня разбудил стук в дверь спальни. Я постаралась собраться с мыслями и вспомнить, где нахожусь. В комнате пахло деревом, сквозь занавески проникал мягкий звёздный свет. Внутрь тихо вошёл Чарли и остановился возле моей кровати. Он осторожно опустил мне руку на плечо и прошептал:

– Мисс Рук?

Он приложил палец к губам.

– Тихо. Постарайтесь не шуметь, но снаружи возле хижины кто-то есть.

Мои мысли перепутались, но потом всё же кое-как более или менее упорядочились. Я моргнула и потерла глаза. В дверном проёме появился Джекаби. Он уже натягивал своё громоздкое пальто поверх пижамы.

– Вы уверены, что оно всё ещё там? – спросил шёпотом мой работодатель.

– Мистер Джекаби, у меня всё хорошо со слухом. – Чарли выглянул из окна спальни в темноту леса.

– Что там? – спросила я.

– Именно это мы и намерены выяснить. – Джекаби натянул свою вязаную шапку на спутанные чёрные волосы и сунул босые ноги в ботинки. – Оставайтесь здесь, пока мы не вернёмся.

Я стряхнула остатки тумана с мыслей.

– Ну, вам уже известно, что этому не бывать. – Я вылезла из кровати и, прежде чем мужчины успели что-либо возразить, накинула пальто поверх ночной сорочки.

Мы все втроём на цыпочках зашли за угол хижины. Чарли молча вел нас за собой, пристально вглядываясь в темноту. Окружающая нас девственная природа была громче, чем я себе представляла. Я напряглась, чтобы постараться услышать нечто необычное, но из-за стрекотания насекомых и шелеста листьев было трудно вообще что-либо расслышать. Чарли поднял руку, и мы с детективом замерли. Чарли заглянул за угол. Теперь и я расслышала слабый треск листьев. Шаги. Что-то двигалось прямо за углом. Ужасно близкое... ужасно большое.

– Мистер Хадсон? – позвал Чарли.

В поле нашего зрения появился зверолов. Он опустил широкий ствол винтовки вниз.

– Тише. – Он поднёс палец к губам. – И что это вы, чёрт вас подери, забыли тут посреди ночи?

– Здесь моя хижина, – ответил Чарли. – Что вы здесь делаете посреди ночи?

Хэнк посмотрел по сторонам.

– Выслеживаю. Я тут весь вечер брожу по следам. В долине точно появилось что-то большущее, и это не какая-то там подделка отпечатков следов. Тут довольно чёткие отпечатки следов. Повсюду. Я вот только-только упустил их. Вы видели что-нибудь?

Я затаила дыхание. Чарли мотнул головой. Зверолов медленно кивнул и закинул винтовку на плечо.

– Ну, мне жаль, если я вас разбудил. Наверное, я лучше пойду обратно. Будьте осторожны. Кто знает, что притаилось в чаще этого тёмного леса.

– И что за следы вы здесь выслеживали? – спросил Джекаби и пристально посмотрел на деревья возле дороги.

– Ну не знаю. С острыми когтями. Большие такие. Очень. А что? Вы заметили что-то своим необычными глазами? А?

– Нет. Возможно, нет. Хотя... Кто-нибудь из вас может видит слабое метафизическое излучение, которое идёт от клёна?

– Ну конечно, никто из нас его не видит, мистер Джекаби, – ответила я. – Можете описать?

– Я бы сказал, что оно футов пятьдесят-шестьдесят высотой. Крепкий ствол. Всё еще пока голое, но думаю весенние почки вот-вот начнут...

– Не клён, сэр.

– А, ну да. Аура тусклая, скрытая чем-то или, скорее, остаточная. Ужасно знакомая. Из тех... вот как объяснить такой цвет... комок чего-то... голубизна с оттенком опасности. Нет, это не совсем верно. Она вообще не голубого цвета, не находите?

Три пары глаз, моргая, уставились на детектива.

– О, не берите в голову.

– Я поставил там свой дилижанс, – сказал Хэнк. – Может, вы просто видите перья Рози, которые из неё выпали?

Джекаби поднял взгляд на друга, а потом перевёл его на чёрный лес. Он снял частичку пёрышка с манжеты зверолова и кивнул.

– Да, наверное, вы правы. Точно такой же цвет.

– Ха! Скажи мне кто-нибудь, что я похож на «ком с оттенком опасности», меня, возможно, хватил бы удар, – сказал Хадсон. – Ну чего, тогда спокойной ночи. Простите, что разбудил. Вы тут приглядывайте друг за другом. Ну... бывайте.

Мы тоже кивнули ему и пожелали спокойной ночи, и зверолов ушёл. Когда мы оказались внутри, я встала перед Чарли.

– Видите? Вот так я и знала, что он выследит вас. Вы должны быть осторожны.

– Я был осторожен, мисс Рук. Если он и выслеживает мои следы, то они давние. Кроме того, уверен, здесь не из-за чего волноваться. Мистер Хадсон же друг мистера Джекаби, не так ли? И мне кажется, что если, положим, он узнает правду о... истории моей семьи, то он из тех, кто сохранит её в тайне. А вы как считаете, детектив?

– А? Ах, да... Хадсон может вести себя довольно осмотрительно.

Чарли снова посмотрел на меня.

– Я ценю ваше беспокойство и, разумеется, предпочел, чтобы мой маленький секрет так и остался бы секретом, но не думаю, что мне нужно бояться мистера Хадсона.

– Я бы не зарекался, – вмешался Джекаби, вешая пальто и шляпу на дверь. – Хадсон замечательный человек и ценный помощник, но он не разделяет мою философию свободы для разумных существ.

– Повторите-ка... – попросила я.

– У него долгие годы жила прелестная золотая рыбка по имени Джинни. И она могла говорить, когда поднимала голову над поверхностью воды. У неё был удивительно низкий голос для такой малышки, при этом она говорила только на китайском. Хадсон записал её слова на слух и показал записи владельцу нескольких магазинов в китайском квартале, и те утверждали это слова из старой книги или вроде того. Он утверждал, что рыбку зовут Джинью – отсюда и имя Джинни – и он предполагал, что рыбка может выполнить любое желание, которое ей загадают. Она может превратить лачугу во дворец, или каждый кирпич в чистое золото.

– Я слышал историю, что в Румынии когда-то жила такая рыбка, – сказал Чарли, – только рыбка предлагала старику исполнить три его желания.

– Да, народная сказка про золотую рыбку есть у многих народов. Неизменно одно, рыбак просит слишком много и ему преподается банальный урок о жадности или сострадании.

– И что же мистер Хадсон загадал?

– Ничего. Он просто держал её в большом аквариуме до самого дня её смерти.

– Вот как.

– Да. Не то чтобы он плохо обращался с ней. Едва ли можно было бы найти лучшего владельца, если бы речь шла о любой другой рыбе... хотя вряд ли любая другая рыба хотела бы, чтобы у неё был хозяин. Я не говорю по-китайски, но всякий раз, когда я её видел, она выглядела вполне довольной. Мне правда было очень неприятно узнать, что он сделал чучело из Джинни, когда та умерла. Но с другой стороны, рыбе её тело уже было без надобности. Все мы смертны.

Чарли побледнел.

– Он сделал из неё чучело?

– Ему нравится коллекционировать редких существ, – заключил Джекаби.

– Наверное, и правда не повредит вести себя ещё осторожнее, – признал Чарли. Я согласно кивнула. – Кстати, к вопросу о сохранение тайн, – продолжил он, – есть какой-нибудь прогресс в нашем неявном расследовании?

Джекаби помотал головой.

– Убийца миссис Брисби, похоже, оставил нам совсем мало улик. Тело в морге, наш новый след, пролежало уже несколько дней, промерзло...

– Тело в морге?

– Денсон, – ответил Джекаби. – У меня есть его зуб.

– О. И что, это... помогло? – спросил Чарли.

– Не очень. Я устал гоняться за тенями. Я бы вернулся в Нью Фидлхэм, чтобы заняться более перспективными версиями, но мы явно что-то упускаем здесь... и это сводит меня с ума. Прежде чем мы закончим, я хочу точно знать, что на самом деле скрывается в чаще тёмного леса.

Джекаби позволил мысли зависнуть в воздухе, прежде чем быстро пожелал спокойной ночи и исчез в своей комнате.

Остаток ночи прошел спокойно. Я больше ничего не слышала, ни малейшего шороха. Как же мне не хватало шума города, стука копыт по брусчатке или пьяного пения, когда пабы закрываются на ночь. Здесь же мне сейчас везде мерещились чудовища, и я вздрагивала от каждого шороха. Я продолжала убеждать себя, что за шторами не происходит ничего страшного... получалось у меня не очень, но мне всё же удалось немного отдохнуть.

Глава двадцать четвертая

Стук в дверь вырвал меня из судорожного сна про когти и клетки.

– Время не ждёт, мисс Рук, – объявил Джекаби, когда я разлепила веки. Комнату заполнял безжалостный яркий дневной свет. – Наметилось тревожное развитие событий. Чарли уже ушёл.

Я резко села. Меня качнуло. Видимо кровь резко прилила к голове.

– Что еще за «развитие событий»... Кости? Они нашли пропавший зуб?

– Еще лучше... они нашли детеныша Брисби.

Я протерла глаза.

– При всём уважении, сэр, у ваших приоритетов странный порядок. Прошу вас, скажите, что Чарли не умчался с рассветом на ферму Брисби только для того, чтобы вернуть заблудшую козочку?

– Не уверен в том, что он намерен вернуть её. Думаю, ему скорее интересно взглянуть на то, что от неё осталось, и, понять, сможет ли он найти какие-нибудь полезные улики среди крови и грязи.

Я открыла рот. А потом закрыла его.

– Я, конечно, хотел взглянуть сам, – продолжал Джекаби, – но мистер Баркер взял с меня слово, что яне оставлю вас одну из-за того что случилось. Собирайтесь. Да здравствует новый день и тому подобное!

Я быстро оделась, и мы пришли на поляну уже через десять или пятнадцать минут. Она пролегала в стороне от дороги, примерно в полумиле, недалеко от дома Брисби. Неужели эти останки когда-то были козлёнком. По всей поляне были разбросаны клочки кожи и шерсти, деревья забрызганы кровью. У самых крупных уже начали собираться в рой мухи. В моем сознании прочно засело представление о козлёнке, как о милом создании и оно совершенно не вязалось с тем, что я видела сейчас перед собой.

– О Боже, – выдохнула я. – Что случилось с бедняжкой?

Чарли бродил вокруг следов запёкшийся крови. И выглядел он разочарованным. Мы подошли к расчленённому телу несчастного животного. Я было подумала, что Чарли настойчиво попросит меня не смотреть, но он ничего не сказал. Вместо этого, он просто перевёл взгляд с одного конца бойни на другой и покачал головой.

– Мистер Брисби нашёл его сегодня утром. Похоже, это сильно вывело его из равновесия.

Ну разве можно было винить за это Брисби. Я и сама чувствовала себя не в своей тарелке.

– Объяснимо. Нашли что-нибудь интересное? – спросил Джекаби. Полисмен кивнул, и мы втроём отправились в сердце трагедии.

– Что бы это не сделало, оно очень сильное. Следов не так много. Они остались, в том числе, и на коре. Их могли оставить как зубы, так и когти. Сложно сказать. – Джекаби присел на корточки возле дерева и внимательно осмотрел его. Потом он оторвал кусочек коры и сунул себе в карман пальто.

– Не могу сказать, что мне нравится то, что вы сделали с этим местом, мои дорогие, – сказала Нелли Фуллер, стоило ей ступить на окропленную кровью поляну, с треногой на плече. Сегодня на ней было надето пальто в клетку. – Слишком много красного на мой вкус... но ваша дерзость достойна аплодисментов. О Боже, здесь повсюду даже обломки ветвей! Боже мой! Это же просто замечательно ужасно!

Мы с Джекаби переглянулись. Чарли скептически смотрел на женщину, пока та устанавливала штатив для своей камеры.

– Доброе утро, мисс Фуллер, – поздоровался Чарли. – Вы очень... позитивно настроены сегодня.

– Я бы даже сказал жизнерадостно, – добавил Джекаби.

– Издеваетесь? – Она вытянула руки, складывая из пальцев прямоугольник. – Огромные кости на холмах, ужасные чудовища в лесу, – она взглянула через свою рамку из пальцев на меня, – и посреди всего этого находится красивая девушка. – Она опустила руки и серьезно посмотрела на меня. – Скажите, вы в порядке, милочка?

– Ну разумеется я в порядке, – ответила я, как надеялась, убедительным голосом. – Я – личность, не забыли?

– Умничка. С вашим самообладанием и моим умением писать, мы покорим все газеты отсюда до Орегона!

– Не думаю, что люди действительно захотят на такое смотреть... – начала было я.

– Эбби, дорогая, вы вообще представляете себе, сколько газет было продано со статьями о Джеке Потрошителе за последние пять лет? Массы любят ужасные увечья. Не поймите меня неправильно, мне будут сниться кошмары... фу... но это золотая жила! Не возражаете, если я быстро сделаю несколько фотографий, да?

Я взглянула на Джекаби.

– Всё в порядке, – ответил он, – пусть, пока она держится на расстояния и не вмешивается. Убедитесь, что она не притронется ни к одной улике на месте преступления.

– Убедиться, что она не притронется ни к кровавым останкам, ни к запекшейся крови бедного маленького козленка? – уточнила я.

– Да, – прямо ответил Джекаби. – Именно это я и сказал.

– Думаю, детектив, я сумею удержаться от соблазна, – откликнулась Нелли. – А ваш начальник всегда такой чувствительный, когда работает?

– О, он очень заботливый, – сказала я. – Он просто не демонстрирует... ну знаете... эмоции.

– Ой, да их роль всё равно преувеличена, – Нелли щелкнула ножками треноги, чтобы их раздвинуть, и установила штатив на замшелую почву.

– Что такое, мистер Баркер? – спросил Джекаби. Я обернулась, чтобы посмотреть.

Чарли собрал в горсть нечто похожее на волосы медового цвета.

– Я не совсем уверен. Что вы на это скажите?

Джекаби взял их и поднёс к свету.

– Мех. Не козий. Не медвежий и не волчий. Может быть, дикой европейской кошки? – Джекаби зажал волосы между пальцами и, прищурившись, внимательнее осмотрел их. – Погодите-ка, – сказал он. – Здесь два разных материала. Держу пари, что одни ворсинки принадлежат тому, кто расправился с козой Брисби, но вот второй... это вообще не мех. Какие-то волокна.

Я осмотрела то место, где Чарли подобрал образцы. У основания дерева осталась небольшая бороздка.

– Верёвка или шпагат? – предположила я.

Чарли проследил за моим взглядом и склонился ниже, чтобы осмотреть бороздку.

– В коре тоже остались волокна. Она права. Может, коза была привязана к дереву?

– Подношение? – скептически спросил Джекаби.

Чарли пожал плечами.

– Очень традиционный выбор, коза, – начал рассуждать вслух мой работодатель. – Прямо-таки библейский. Хотя время года для этого не подходящее. Исторически так сложилось, что коз приносили в жертву по осени.

– А возможно ли, что козлёнок был не столько ритуальной жертвой, сколько приманкой? – предположила я. Чарли с Джекаби оба уставились на меня. – Потому что я знаю человека, который хорошо понимает в силках и ловушках, и он был здесь прошлой ночью. – Похоже, моя теория не показалась им такой уж дикой.

– Улыбайтесь, сейчас вылетит птичка! – пропела Нелли.

Чарли отвёл взгляд, когда рощу ослепил взрыв белого света.

– Так, дайте-ка мне минутку, и я сделаю ещё один снимок, на всякий случай. – Нелли лучезарно улыбнулась, потом вынула пластину из камеры, убрала ее в тонкий корпус и щелкнула замком. Напевая себе под нос, она осторожно откупорила пробку маленькой серебристой трубки и начала высыпать порошок, чтобы перезарядить вспышку лампы.

Хэнк Хадсон совершенно не смутился, когда мы перехватили его дилижанс по дороге несколько минут спустя, и озвучили наши подозрения.

– А мне нравится ход ваших мыслей, юная барышня! – сказал он. – А что, правда, большое дерево? Подходящее, чтобы кого-то привязывать?

– Ну не знаю... это всего лишь предположение. – Не знаю, чего я ждала от зверолова, но он проявил какой-то странный энтузиазм, только заслышав о моей идее. Он слез с повозки и пошел с нами обратно к месту трагедии.

– Как высоко от основания дерева была привязана веревка?

– Совсем не высоко, – ответила я. – Почти у самой земли.

– Гм-м, что ж, тогда это не силки.

Мы дошли до места трагедии и Хадсон поморщился, увидев останки.

– Кто-то ест как свинья. Говорил же вам, приглядывайте тут друг за другом.

Он замолчал и какое-то мгновение задумчиво разглядывал Чарли, но потом переключил всё своё внимание на следы когтей.

– Так-с, поглядим. Может быть, молодой медведь пометил территорию. Они, бывает, помечая, сдирают кору с деревьев. – Он опустился на колени возле отметин на дереве. – Хотя для медведя очень уж низко находятся отметины.

– Что здесь? – спросил Чарли.

Хэнк посмотрел туда, куда указывал молодой полицейский.

– Похоже на дупло. Может быть, там птичье гнездо. А, может, и вообще ничего нет. – Могу подсобить, если хочешь залезть и поглядеть. – Чарли выглядел немного настороженным, но всё же принял помощь зверолова, чтобы взобраться на первую ветку. Потом он уже сам подтянулся повыше и нашёл удобную опору, чтобы осмотреть дупло.

Хэнк наклонился и потёр следы на древесном стволе.

– Что думаете об этом? – спросил Джекаби. – Видели уже что-нибудь подобное?

– Три когтя. Очень похоже на следы, которые могла бы оставить Рози... – Он умолк.

– И такие следы мы видели на ферме, – добавила я. По выражению лица зверолова, я могла сделать вывод, что он пришёл к тому же выводу. – Они меньше, но очень похожи.

– Однако те следы у Брисби точно были подделкой. – Хадсон развернулся к Джекаби. – Если, конечно, тебе известно то, чего не знаю я.

– Те, что у Брисби, – сказал Джекаби. У него появился азартный блеск в глазах. – И все же... те следы... – Он помотал головой. – Нет, нет. Они не могут принадлежать дракону. Они могли быть оставлены тем, что можно увидеть... но драконы давным-давно вымерли. Даже в библейские времена они были под угрозой исчезновения, поэтому и редко упоминались в писании. Их оставило что-то живое.

– Драконы упоминались в библии?

– Хадсон, вы серьезно? Одни из лучших стихов посвящены драконам. У Исайи есть несколько особенно ярких пассажей о божественном гневе. И речь идёт не только о драконах. Там упоминаются единороги и сатиры и что-то еще... совы, кажется.

– Нужно было мне ребятенком всё-таки походить в воскресную школу, – сказал Хадсон.

– Вы говорили, что на сегодняшний день живы ещё драконы меньших размеров, – сказала я.

– Да, хорошо, – сказал Джекаби. – Существует несколько редких восточных видов, но они едва ли представляют угрозу даже ондатре. И уж, конечно, они не настолько большие, чтобы сотворить такое. – Но голос его прозвучал не очень уверено. Джекаби вновь уставился на следы от когтей.

– Вы что-то видите, сэр, не так ли? – спросила я.

Мой работодатель только нахмурился. Может, он и собирался ответить, но его намерение было прервано неожиданной вспышкой движения у нас над головами, сопровождаемый хлопаньем крыльев и хрустом, вызванным ломаньем веток. Чарли рухнул вниз, его пальцы судорожно искали за что бы ухватиться. Наконец он сумел зацепиться ногами за последнюю ветку и повис на ней, словно летучая мышь. Его мундир накрыл ему голову. Вверху пронзительно крикнула коричнево-белая сова и улетела в чащу леса.

Чарли слегка покачнулся назад и вперед, переводя дух под мундиром.

– Вы, кажись, говорили что-то о совах? – сказал Хадсон с хитрой усмешкой.

Джекаби не разделял его веселья. Он продолжал рассматривать следы и лицо его всё больше и больше затягивали тучи нехорошего предчувствия. У меня мурашки побежали по спине при виде его выражения лица.

Поляну опять озарил взрыв белого света.

– Есть! – радостно пропела Нелли. – И ещё один, на память!

Глава двадцать пятая

Нелли Фуллер привезла с собой десяток запасных фотопластин и стремилась сделать как можно больше фотографий для статьи. Брисби услужливо попозировал для некоторых из них, когда мы вернулись к нему на ферму, но его энтузиазм вновь пошел на спад, после убийства козлёнка.

Поначалу Льюис Лэмб отказывался принимать участие в фотосъемке, всякий раз подсылая к репортёрше Мёрфи, стоило ей только приблизиться к ограждению раскопок. Но Нелли подобным поведением было не запугать. Она сделала вид, что фотографирует Оуэна Хорнера, который встал на фоне брезента. В руках он держал мастерок и харизматично улыбался. И случилось чудо, словно по мановению волшебной палочки. В скором времени Лэмб совершенно поменял своё решение и потребовал, чтобы была сделана, по крайней мере, одна фотография его и его команды на месте раскопок, дабы общественность ошибочно не приписала все его заслуги сопернику-проходимцу.

Чарли же всё время на всякий случай держался вне поля зрения камеры, куда бы не перемещалась тренога. Ведь кто-нибудь из читателей «Кроникл» в Нью Фидлхэме может узнать его. К полудню Нелли уже использовала большую часть своих пластин и взяла интервью у всех желающих. Благодаря её бурной деятельности, Оуэн Хорнер ещё больше укрепился в своём решении остаться рядом с открытием, вынуждая Льюиса Лэмба зорко следить за соперником, вместо того, чтобы заниматься делом. Вся эта ситуация всё больше и больше начинала походить на цирк.

У нас по-прежнему не было никакого прогресса в установлении справедливости для обескровленных тел, пропавший зуб так и оставался пропавшим, и что произошло в лесу – мы не знали. Следующие полтора дня я работала в тесном сотрудничестве с Джекаби, записывая все данные в свой блокнот, пока он рыскал по лесу в поисках того, что мы могли упустить. После полудня, когда часы, казалось, тянулись бесконечно, и мы перепрыгнули через очередной ручей, и прошли очередной куст, ему всё-таки удалось напасть на след.

Он обнаружил следы, которые представляли собой три острых когтя, оставленных в мягкой почве, но они были вдвое больше тех, что мы видели на поляне. Я потеряла их из виду, пока старалась не отставать от своего работодателя, но Джекаби шёл по следу в ином смысле. Он нежно прощупывал воздух пальцами, будто играл на воображаемой арфе. Когда он уловил невидимые нити, которые, похоже, искал, то бросился вперед без промедления.

След полмили петлял по лесу и в конечном итоге привёл нас к другой ферме. Мы вышли на её противоположной стороне, но я узнала это строение унылого бежевого цвета. Здесь мы познакомились с миссис Пендлетон. Я не увидела чётких следов, когда мы вышли из гущи леса, но заметила, что подлесок на открытой местности был вытоптан, а ветви на уровне моего плеча обломаны.

Я постучала в дверь, в то время как Джекаби пошёл осматривать территорию. Я постучала ещё раз, но в доме не было никаких признаков жизни. Вскоре терпение Джекаби иссякло, и он жестом пригласил меня следовать за ним. Мы обошли дом, и вышли на поле, где возле сарая жались друг к дружке полдюжины овец. Они не блеяли, не бродили, щипля траву, а упорно держались вместе и сильно дрожали, даже для овец.

– Как вы думаете, это?.. – заговорила я, но Джекаби указал на что-то посреди пастбища.

Пастбище представляло собой равнину, за исключением одинокого вяза в центре и небольшого бугорка, издали напоминающего кучу белья, свалившегося с веревки, на которой сушилось. Только это было совсем не белье. Я сглотнула. Мои вены налились свинцом.

– Это миссис Пендлетон?

Мы с опаской пошли по пастбищу. Когда мы приблизились, лежавший рядом с женщиной Тоби встал и скуля заметался между нами и своей хозяйкой.

– Она?.. – Я не могла заставить себя закончить вопрос, потому что уже знала ответ.

– Она мертва уже несколько часов, – подтвердил Джекаби с мрачной уверенностью.

Тоби обежал тело несчастной и уставился на нас своими умоляющими карими глазами.

Я стояла над телом, кожа женщины была неестественно бледной.

Её волосы были стянуты на затылке в пучок практичной тесьмой. Она была одета в простое белое платье, которое пересекали три широкие влажные красные ленты, протянувшиеся по диагонали от шеи вниз по груди, словно жуткие кушаки. Она всё ещё сжимала в руках большую двустволку. Джекаби наклонился и аккуратно прикрыл покойнице веки. Тоби жалобно заскулил, и я опустилась на корточки рядом, чтобы утешить его.

– Кто-то должен... – Голос подвёл меня, и мне потребовалось время, чтобы продолжить говорить. – Кто-то должен сообщить её мужу.

– Он знает, – ответил Джекаби у меня из-за спины. Он шёл по направлению к тени вяза, где лежала еще одна фигура. – Похоже, мистер Пендлетон отдал предпочтение паре пистолетов. И его настиг тот же конец, что и жену. Что ж они перешли Рубикон вместе.

– Она сказала нам, что они присматривали друг за другом, – сказала я, хотя мои слова прозвучали не громче шёпота.

Джекаби выпрямился и продолжил путь к дальнему концу поля. В небе кружили чёрные дрозды.

– Наверное, нужно прикрыть тело? – с трудом выдавила я из себя.

– Мисс Рук, пожалуйста, присоединяйтесь, когда закончите с сантиментами.

– Что вы?..

– Мы здесь не из-за Пендлетон, – не оборачиваясь ответил он.

Я нашла две чистых шерстяных попоны в конюшне, правда для этого мне пришлось спастись от овец, которые чуть не затоптали меня, ринувшись в крытую постройку. Вернувшись на поле, я занялась мертвой парой как умела. Убитый горем пёс лёг рядом, сложив голову на лапы и продолжил скулить, наблюдая за моей работой. Когда я опустилась на колено, чтобы прикрыть женщине лицо, что-то острое врезалось мне в кожу. Этим острым оказалась плоская, не больше монетки сине-зеленая пластинка, отсвечивающая фиолетовым на свету.

Тоби тихо зарычал, когда я подняла её повыше. Я собралась, вытерла глаза и отправилась на поиски Джекаби, обнаружив его возле щели в заборе. Широкие деревянные доски были разломаны пополам, обломки разбросаны по траве. У меня перехватило дыхание, когда я подошла ближе. На траве валялись не только щепки.

– Похоже, это было когда-то бараном, – сказал Джекаби, слегка пиная что-то ногой. – А вот эта часть совершенно от другой овцы. Держу пари, что фермеры были как раз в пути, когда... Похоже, целью был домашний скот. Как думаете, сколько их было убито за раз? Два, три?

У меня засосало под ложечкой. Воздух казался густым и приторным. Я отступила назад, чтобы вдохнуть свежего воздуха и обнаружила, что его здесь просто нет.

– Мм-м-гм-м. – Я кивнула. На глаза вновь наворачивались слезы, то ли виной тому был запах, то ли смерть Пендлетон, а, может, и то и другое вместе.

Джекаби подобрал что-то с земли.

– Картечь, – сообщил он. – Как бы там ни было, похоже, миссис Пендлетон всё-таки успела выстрелить.

Я осмотрела истерзанный забор. Отметены на древесине были в два раза глубже, чем те, что мы обнаружили на поляне. Кто-то одним ударом сумел рассечь толстую доску пополам.

– Как вам кажется, эти следы мог оставить дракон?

– Разве это было бы не здорово? Но, разумеется, это невозможно, – ответил Джекаби.

– Сэр, вы уверены? – спросила я, попытавшись сосредоточиться на деталях дела, а не на ужасах вокруг меня. – Я бы первая стала утверждать, что драконов не существует, но если те окаменелости самые, что ни наесть настоящие, а не Мезозойские? А как нам известно из легенд и мифов, драконы крали овец? Вы видите какую-нибудь... ну не знаю... волшебную ауру или что-нибудь в этом роде?

– Да, в самом деле. – Он нахмурил брови и провёл пальцами по отметинам. – Теперь, когда вы упомянули об этом, я и сам вижу схожесть с теми окаменелостями. Как захватывающе. – Он покачал головой. – Однако факт остается фактом, мы никак не можем встретить здесь дракона. Их вид вымер тысячи лет назад. Увидеть живого Западного дракона так же вероятно, как встретить сегодня одного из ваших динозавров, неуклюже расхаживающих по равнинам. Кроме того, если дракон настолько большой, что его в меню должны входить овцы и козы, обязательно остался бы огненный след. Но никаких сообщений не поступало, что Гадова Долина была настолько сухой, чтобы... – Он умолк и с любопытством посмотрел на меня. – Что там у вас?

Пока он говорил, я рассеянно крутила в руке радужный диск. Я посмотрела на свои пальцы и протянула его ему.

– Это... чешуйка, не так ли? – спросила я.

– Гм-м. – Он кивнул, поворачивая её к свету.

– Это драконья чешуя, да?

– Мисс Рук, – сказал Джекаби, блеснув глазами, – уверен, что так и есть.

Глава двадцать шестая

Бремя отправить весточку родным и близким Пендлетон о случившемся с фермерами пало на Чарли, и он мужественно с этим справился. Когда он вечером вернулся в хижину, его лицо не выражало ничего, кроме решительности.

Джекаби положил полоску коры, которую забрал из рощи, рядом с чешуйкой, что я нашла на пастбище.

– Мы с Рук нашли всё, что смогли, мистер Баркер. Я думаю, уже пора.

Чарли посмотрел на меня, и я кивнула.

– Прошу вас, дайте мне минуту, – сказал он.

Половина города Нью Фидлхэма видела его незапланированную трансформацию во время нашей работы над первым совместным делом, а он всё ещё ужасно смущался превращаться в присутствии посторонних людей. По правде говоря, хоть я и просила его всячески избегать этих превращений, мне почему-то было приятно видеть Чарли, появившегося из своей комнаты в собачьем обличье. Его чёрный мех отливал теплыми карамельными тонами и, казалось, что на ощупь он нежнее овечьей шерсти. В последний раз я видела Чарли в этом облике, когда он находился на грани жизни и смерти из-за серьезного ранения. Именно он спас мне жизнь, когда наше первое совместное дело приняло кровавый оборот, и поэтому мне было очень приятно видеть его в полном здравии.

Он подошёл к столу, чтобы обнюхать улики, а потом убежал к себе в комнату.

– Они определённо принадлежат одному и тому же зверю, – сказал он, выйдя из комнаты, застёгивая последнюю пуговицу на рубашке и поправляя манжеты.

– Нет никаких сомнений? – спросил Джекаби.

– Один и тот же запах, – подтвердил Чарли, – или два животных, но одно семейство.

– Если это так, то надеюсь, что семья маленькая, – заметила я.

– Расскажите всё, что помните, – попросил Чарли.

Я рассказала ему о ферме и перепуганных овцах, о больших отметинах, оставшихся от когтей, и глубоких следах в земле от них же, о сломанном заборе и ветках деревьев на уровне моей головы. Джекаби, тем временем, перемещал чешуйку из одной руки в другую, держа её под странным углом и разглядывал через свои маленькие линзы.

– Дракон из рощи... – заговорил Чарли.

– Предположительно, дракон, – не отрываясь от своего занятия поправил его Джекаби.

– Тот, что побывал в роще, ростом всего несколько футов, судя по отметкам в лесу, – сказал Чарли. – Может быть, второй – это его мать?

Джекаби передернуло.

– Надеюсь, что нет. Самые страшные чудовища – это их матери. Вспомните Беовульфа [18]. Нужно еще раз взглянуть на кости. – Он поднёс чешуйку к лампе и вновь принялся разглядывать её. – Улики неоспоримо доказывают невероятное – драконы вернулись. И все же... Что-то тут нечисто. Даже с помощью гадального шара чтение ауры бывает неточным. Нужно сравнить артефакты. Утром мы нанесем визит на раскопки.

Он ушёл к себе в комнату, продолжая сжимать между пальцами чешуйку, хмурясь и размышляя над чем-то. Я оказалась один на один с Чарли в тёплой уютной гостиной хижины. Он сбросил свой синий мундир, но рубашка и брюки были как всегда отутюжены и безупречны. Как бы мне хотелось не бродить весь день по амбарам, подлескам и пастбищам.